Текст книги "Фото на память"

– Вкус у тебя есть… – опять поддела Алискера Валандра, – переверни.

На обороте фото Визирь вслух прочитал:»Оля плюс Маша…»

– Беспалова?

– Она самая. Яркая девушка, а?

– Ничего… А где вы взяли эти фото? – положив цветные глянцевые картонки на простынь рядом с собой, Алискер перебирал их, поднося то одну, то другую к глазам.

– Ты действительно ничего не помнишь?

– Помню, что куда-то собирался… Вы сказали, что в меня самосвал въехал?

– Это не было случайностью. Кто-то не хочет, чтобы мы вели расследование.

– Думаете, это может повториться?

– Запросто. Вот только кто станет новой жертвой?… – мрачно произнесла она.

– Так вы говорите, что я тогда к Ганке ехал?

– Да. Вы должны были сделать обыск в квартире Рыбаковой. Именно при обыске Ганке и Антонов обнаружили эти фотографии и бланк «Тарасовмонтаж». Там и работает Рыбакова.

– А это кто? – Алискер указал на кудрявую брюнетку в ярко-синем батнике и черных кожаных «дудочках», переходящих у щиколоток в небольшой клеш.

– Тоже недурна. «…все как на подбор, с ними дядька-Черномор»!

– Манекенщица?

– Нет. Жуков Женя сказал, что видел ее всего один раз. На эту вечеринку ее якобы Беспалова пригласила. Анжелой зовут. У Рыбаковой нашей приятель есть, работает с ней в одной конторе.

– «Тарасовмонтаж»?

– Да. Я сегодня туда Толкушкина отправила. Он мне, кстати, звонил, когда я к тебе ехала. Сообщил, что разговаривал с двумя секретаршами. Тридцатого апреля и четвертого мая Рыбакова работала как обычно. Беспалова довольно регулярно навещала Рыбакову в конторе. Отношения у них были далеко не идиллические, на какой-то вечеринке они публично разругались, но потом вроде бы помирились.

– Из-за чего же они поссорились?

– Зависть, если верить Ларошфуко, еще непримиримее, чем ненависть. А Рыбакова завидовала удачливости Беспаловой. Подумай сам, обе приехали из Красногвардейска, так сказать, покорять областной центр. Одна – на ведущих ролях в модельном агентстве, мужики вокруг вьются, деньги повалили, квартиру сменила… Другая живет все в той же комнате, работает в конторе, каких тыщи…

– Рыбакова ведь тоже хотела попробовать себя в модельном бизнесе. Тем более… Одной повезло, а другой, мягко говоря, не очень.

– А приятель Рыбаковой?

– Бодров. Его на месте не оказалось, Толкушкин взял его адрес.

– А вам не кажется, что если бы Беспалова кому-то захотела довериться, то этим человеком, судя по всему, должна была бы быть Рыбакова?

– Хочешь сказать, что…

Лежащий на столе в окружении бананов, апельсинов и цветных упаковок сотовый отчаянно запиликал.

– Вершинина слушает, – Валандра поднесла трубку к уху.

– Это Мещеряков, – в голосе Михаил Анатольевича сквозило беспокойство, – срочно приезжай.

– Что случилось? – Вершинина почувствовала, как у нее холодеют пальцы рук.

– Дело – дрянь, но это не телефонный разговор. Я тебя жду, – глухо прорычал шеф.

– Миша, ты можешь хоть в двух словах объяснить?

– Звонил Трофимов. Слышала про такого? Хочет встретиться с тобой, в общем – запахло жареным…

– Ясно. Через пятнадцать минут буду.

Вершнинина нажала на кнопку «отбой» и обратила к Алискеру взволнованное лицо.

– Что случилось? – встревожился Мамедов.

– Троша хочет меня видеть.

– И что вы думаете об этом? – в черных глазах Алискера появился лихорадочный блеск.

– Думаю, что все это неспроста… Сдается мне, что ты здесь оказался как раз благодаря ему.

– Вы считаете, что это он охотится за пленкой?

– Похоже на то…

– Мне кажется, что вам не стоит встречаться с ним наедине! – забыв о боли, Мамедов привстал.

– Работа у меня такая, – улыбнулась Валандра, поднимаясь со стула.

– Я серьезно…

– Отставить! Твое дело сейчас – выздоравливать. Завтра ребята тебя навестят. Ну, до скорого!

Вершинина взяла портфель и направилась к выходу. На душе скребли кошки. Не то, что она боялась встречи с Трошей, просто все это было как-то неожиданно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

* * *

Мещеряков ждал ее в своем кабинете, меряя нервными шагами одну и ту же диагональ от правого окна до высокого офисного шкафа.

– Садись, – тоном не терпяшим возражением произнес он, как только Вершинина появилась на пороге.

– Теперь-то ты можешь рассказать поподробнее… – Валандру начинало раздражать это маятниковое хождение туда-сюда, служившее симптомом охватившего шефа беспокойства.

– Да что тут рассказывать! – в сердцах махнул он рукой, – так я и знал…

Мещеряков наконец остановился и теперь стоял у сейфа, лихорадочно скобля рукой свой тройной подбородок. Его дряблые щеки при этом желеобразно подрагивали.

– Ну и вляпались! А день так хорошо начинался! Выпили с тобой по рюмашке, погутарили…

Похоже, невозмутимое молчание Валандры действовало Анатоличу на нервы не меньше, чем ей – его суетливые движения и дурацкие восклицания, потому что, бросив на нее свирепый взгляд, он заорал:

– Да что ты как в рот воды набрала?!

– А что мне делать, если ты заладил одно и то же:»дело пахнет керосином, вляпались?!» Я что-то, Миша, не замечала за тобой такой импульсивности…

Вершинина не удержалась от усмешки.

– Смеешься?! – окончательно взбесился Мещеряков.

– Миша, ты не в органах, говори потише, на меня твой ор не действует.

– Я как чувствовал, что не сулит нам это дело ничего хорошего – одни неприятности! – Михаил Анатольевич опять начал ходить туда-сюда. – Черт бы побрал этого Дыкина!

– Ты невзлюбил мэра только за то, чо он прямо ко мне обратился?

– Да пошел он на…

Мещеряков с размаха плюхнулся в кресло, достал из лежащей на столе пачки «Мальбро» сигарету, из кармана мятого пиджака – зажигалку и закурил. Вершинина безмолвно наблюдала за ним.

– Ты сказал, что Троша хочет со мной встретиться. Где и когда?

– Он еще звонить будет. Ни о чем конкретно я с ним не договаривался. Ты что же это, на самом деле собираешься с ним базарить? – как бы спохватился Мещеряков.

– Ну он же со мной хочет пообщаться… – скромно заметила Валандра.

– Что-то все лично с тобой теперь хотят иметь дело! – с обидой в голосе воскликнул он, – и чиновники, и мафиози…

– Так ты только из-за этого так волнуешься? – саркастически усмехнулась Валентина. – Это что же, в тебе, Миша, твое уязвленное самолюбие говорит? А я решила, что ты за меня беспокоишься…

– За тебя-я-я! – ухмыльнулся он. – В первую очередь я об общих наших интересах пекусь, о фирме, поняла?

– Поняла, – удрученно сказала Валандра и тоже закурила.

– Ты не представляешь, с какими тузами Троша дружит!

– Он не сказал тебе, что ему от нас нужно? Ох, прости, от меня? – ехидно добавила Валандра.

– От меня-я-я! – передразнил ее Михаил Анатольевич, – Если что – нам всем не сдобровать!

– Троша угрожал?

– Пока нет, но я-то знаю, что из всего этого может получиться…

– Неужели он такой всесильный?

– Наивная! Да ты знаешь, какие связи у него в обладминистрации?! Прикроют нашу лавочку – никто и глазом моргнуть не успеет, – Мещеряков выпустил дым в потолок и с какой-то враждебностью уставился на Вершинину. – Ах да, я и забыл, у тебя же тоже в обладминистрации все схвачено!

– Сколько злой иронии! Живи ты, Миша, в древнем Риме, Ювеналу бы нечего было делать, он бы захлебнулся в твоей ядовитой слюне! – Вершинина демонстративно поднялась с кресла и направилась к двери.

– Стой, черт возьми! Я тебя не отпускал! – взревел Мещеряков.

– Слушай, Миша, я, конечно, понимаю, как ты своим «Кайзером» дорожишь, но и я не лыком шита, и у меня тоже гордость имеется…

– Ну, это уж я знаю! – перебил Валандру Михаил Анатольевич.

– С Трошей я сама разберусь. Как только завершу это дело, подам заявление, – спокойным голосом сказала Вершинина, хотя ее бледное лицо и слегка подрагивающие руки выдавали внутреннее напряжение.

– Разберешься?! С Трошей?! – водянистые глаза Мещерякова полезли из орбит. – Попробуй. Только постарайся меня в свои разборки не впутывать! И если хочешь знать, – Михаил Анатольевич с трудом перевел дыхание, – расследование твое накроется медным тазом, помяни мое слово!

Вершинина скептически пожала плечами.

– Мания величия, Валентина, – такая же болезнь, как и все прочие, ее лечить надо, – съязвил он, – а увольнением меня не пугай – пуганый уже!

– Это все? – Валандра недовольно поджала губы.

– Кстати, где ты собираешься с Трофимовым встречаться?

– В своем кабинете.

– Ты что, с ума сошла?! Не хватало мне… – опешил Мещеряков.

– А что же мне к нему на хату прикажешь ехать? – вызывающе спросила нахмурившаяся Вершинина. – Встречи-то он жаждет, пусть сам ко мне и приезжает!

– Ты совсем рехнулась!

– В твоих устах, Миша, это звучит как комплимент! Или ты думал, – поставила она руки в боки, – я перед этим дерьмом на колени встану, расследование прекращу?! Ты что же, предлагаешь мне своим людям сказать: ребята, дело оставляем, дядя Троша запретил?! Троша охотится за негативами, я уверена, что это именно он заказал их фотографу, которого провел на вечеринку. Пленка нужна ему, чтобы оказывать давление на Дыкина. Ты, значит, Миша, согласен жить по указке какого-то отребья, так что ли? И хочешь, чтобы и я так жила, посапывала в тряпочку?!

– Все! – вскочивший с кресла Мещеряков вытянул вперед скрещенные руки в испуганно-отмахивающемся жесте. – Делай что хочешь, но меня не вмешивай, ясно?!

– Ясно, – Вершинина хлопнула дверью.

Спустившись в свой кабинет, она рухнула в кресло и несколько минут сидела, пытаясь собраться с мыслями.

«Конечно, Мещеряков напуган, поэтому и завелся так, но мне-то от этого не легче. По-другому он вел себя, когда впереди двадцать кусков замаячили. Что-то дядя Миша наш в конец издергался. Никакого самообладания! И это он, с которого я всегда пример брала, когда дело заходило о необходимости держать себя в руках!

Троша, Троша… Уж не зарвалась ли ты, Валентина? Не сражаешься ли ты с ветряными мельницами? Пафос – пафосом, благородство, конечно, вещь прекрасная, но и голову на плечах надо иметь. Противника недооценивать нельзя. Ну надо же, – опять подумала она о Мещерякове, – сам завелся и меня взбаламутил, черт бы его побрал! Нет, чтобы спокойно и сообща все обсудить, стратегию и тактику выработать, мозгами раскинуть, так он орет, как циклоп раненый!

И в школу не успела заскочить! Софья Марковна недовольна будет…»

В эту минуту зазвонил телефон. «Троша!» – подумала Вершинина, внутренне собираясь. Но каково же было ее изумление, когда в трубке она услышала похожий на звон бубенца голос Оксаны Цой.

– Валентина Андреевна?

– Слушаю тебя, Оксана.

– Когда мы разговаривали с вами в агентстве, я не сказала вам одну важную вещь…

– Какую же? – Валентина вся обратилась в слух.

– Помните, вы спрашивали, видели ли мы Рыбакову после смерти Беспаловой?

– Помню и что же?

– А потом я еще сказала, что мы виделись с ней в прокуратуре, когда с нас показания снимали?

– Да, да. Ближе к делу, Оксана. Что ты мне хотела сказать? – нетерпеливо проговорила Валандра.

– Ну так вот, шестого мая я Жукову решила позвонить… Его дома не была, а трубку взяла Рыбакова. Я спросила ее, что она у Жукова в его отсутствие делает. Она мне ответила, что просто так, по старой дружбе к нему наведалась, а Женька, мол, вышел ненадолго и скоро придет.

– Значит, шестого числа Ольга была в гостях у Жукова? – задумчиво произнесла Вершинина. – А во сколько ты звонила?

– Часов в девять утра, а что?

– «Кто ходит в гости по утрам…» – усмехнулась Валандра. – А что же ты сразу об этом не сказала?

– Да не знаю, там же Женька был… Я думала, может, ему неприятно будет… – неуверенным голосом произнесла Оксана.

– Больше ничего не забыла?

– Нет. Это, правда, важно, то, что я вам сообщила?

– Ты даже не представляешь, как! Спасибо тебе огромное! Если что – звони.

– Хорошо.

– Постой-ка, ты мне адрес Жукова не дашь?

– Улица Девятого мая, дом тринадцать, квартира семь.

– Мерси. С кем он живет?

– Раньше – с матерью, теперь один.

– А где же его мать? – поинтересовалась Валентина Андреевна.

– С каким-то мужиком сошлась, живет у него.

– Понятно. Вот что, ты Жукову не говори, что адрес мне дала, хорошо?

– Ладно.

Вершинина повесила трубку, достала из пачки последнюю сигарету и прикурила от «дракоши».

«Интересная ситуация! Почему Жуков и словом не обмолвился о визите Рыбаковой? Забыл? Непохоже… Может, его Ольга просила никому не говорить об этом? Но почему такая скрытность? Охота за ней тогда уже началась… Знал ли Жуков о том, что Рыбакову преследуют какие-то молодчики?

Какова была цель посещения Жукова Рыбаковой? Может, Ольга у него скрывалась и, до смерти напуганная, просила его никому не рассказывать о том, что она живет у него? А что, если она у него до сих пор? Тогда как объяснить то обстоятельство, что она запросто в отсутствие Жукова снимает телефонную трубку?

А эпизод на рынке восьмого мая? Что если шестого гонка еще не началась, и Жуков вообще ничего не знает? Вполне возможно, что Рыбакова, не объясняя Жене причину своей просьбы никому не рассказывать о своем визите к нему, предупредила, чтобы он лишний раз об этом не трепался? А если шестого…»

Поток вершининского самовопрошания был прерван телефонным звонком.

– Вершинина слушает, – железобетонным голосом сказала Валандра, догадываясь, кто это может быть.

– Трофимов беспокоит, – высокомерно-пренебрежительно произнес абонент.

– Михаил Анатольевич передал мне, что вы звонили. Чем могу быть полезна? – бодро спросила Валандра, решившая стоять до конца.

– Полезной, ха-ха, – развязно ухмыльнулся Троша, – можешь быть, а можешь и бесполезной стать…

– Я намеков, тем более агрессивных намеков не люблю, выражайтесь яснее, – ледяным голосом парировала Валандра.

– Поговорить надо и немедля, – властный голос Троши заряжался раздражением.

– Всегда пожалуйста. Только вот о чем? – невозмутимо спросила Вершинина.

– Не нравишься ты мне что-то… – прогубошлепил в трубку Трофимов, – и время ты попусту тратишь…

– Насчет «нравишься – не нравишься» могу сказать, что в дамы сердца к вам не набиваюсь, а насчет времени – это как посмотреть… Что вы хотите?

– Хочу, чтоб ты поосторожней да повнимательней была…

– У меня нет ни времени, ни настроения выслушивать ваши угрозы, – жестко произнесла она.

– Ладно, крутая ты наша, по ручнику таких дел не обкашляешь. Встретиться надо. Приезжай-ка ты…

– Вам надо – вы и приезжайте, – не дала договорить Троше Валандра.

– А не много ли ты на себя берешь? – злобно усмехнулся Трофимов.

– Сегодня я занята, так что могу принять вас только завтра. Скажем, в десять утра, вас устроит? – на одном дыхании выпалила Вершинина.

– Ну ты – смелая! Только музыку всегда я привык заказывать, понятно? Так что, оторви свой зад и потрудись приехать…

– Завтра в десять я вас жду, – Вершинина положила трубку.

Казалось, сердце бьется не в груди, а где-то в горле. Прошла буквально секунда, и телефон зазвонил снова.

– Слушаю, – она услышала, как ее голос предательски дрогнул.

– Ты, сыщица, трубками не швыряйся! – свирепо прорычал Троша, – один твой уже в кювет съехал… Встретимся сегодня, подъезжай к ресторану «Охотничий» – поохотимся… ха-ха, – загоготал Трофимов.

«Самый настоящий урка!» – подумала Валандра, все еще полная решимости поставить на своем.

– Я вам уже сказала, что занята сегодня, через десять минут уезжаю. Так что если вы хотите пообщаться, ориентируйтесь на завтрашнее утро, Сергей Васильевич, – корректно, но строго произнесла Валандра.

– Ну, бл… ты и упрямая! Ладно, жди завтра. Только будь на месте, я просто так шляться не люблю.

Валандра облегченно вздохнула.

– Надеюсь, – решила закончить Валентина Андреевна этот, по ее мнению, бездарный диалог фразой из разряда черного юмора – аварии со мной не случится, и в подъезде меня никто поджидать не будет…

– Живи пока, – с фамильярной снисходительностью сказал Троша, вот только сына побереги…

Кровь ударила Валандре в голову, потом гулко плеснула в виски и заполнила уши ватной глухотой. От беспокойства больно засосало под ложечкой. Было ощущение, что в груди, издав противный металлический звук, лопнула какая-то сверхпрочная пружина. Она хотела что-то сказать, но боясь, что голос выдаст ее, молча повесила трубку.

Сигареты кончились. Похолодевшими пальцами она набрала номер лицея, где учился Максим.

– Будьте добры, Софью Марковну…

– Алло, – взяла трубку классная руководительница.

– Здравтствуйте, это мама Максима. Он сегодня был на занятиях?

Вершинина пыталась придать своему голосу спокойную уверенность и деловитость.

– Сегодня был, но опять не на всех. Черчение пропустил, в туалете отсиживался. Валентина Андреевна, вы мне очень нужны, с Максимом что-то происходит… – картаво-важная речь «класснухи» почему-то раздражала Валентину.

– Я хотела сегодня к вам заехать, но не успела… работа… Софья Марковна, вы не знаете, когда он домой пошел?

– Как все, после урока музыки. А что, что-нибудь случилось?

Наверное, Софья Марковна различила в голосе Вершининой тревожные нотки. Валентина взглянула на часы: без пяти четыре – Максим или на пути к дому, или уже дома.

– Спасибо. Я обязательно подъеду в ближайшие два дня, – Валандра торопилась закончить разговор.

– Но он…

– Софья Марковна, извините, я очень спешу, поговорим позже…

Вершинина нажала на рычаг и по внутреннему телефону вызвала к себе Бодырева.

– Вызывали? – Сергей застыл посреди кабинета.

– Сергей, дуй ко мне домой. Если Максим дома, привези его сюда, если нет – обязательно дождись. Понял?

– Что-нибудь случилось? – полюбопытствовал Болдырев, который заметил беспокойство своей начальницы.

– Выполняй! – закричала она, – расспросы после!

Последнюю реплику она не выкрикнула, а скорее выдохнула.

– Да, Сергей, – более спокойно обратилась она к оторопевшему от такой нервозности Болдыреву, – у тебя сигареты есть?

Он молча подошел к столу, сидя за которым Валандра без конца туда-сюда крутилась на кресле, и протянул пачку «Винстон».

– Спасибо. Не обращай внимания… – Вершинина прикурила от «дракоши» и, прекратив вращаться в кресле, с глубоким вздохом откинулась на его высокую спинку, – звони на сотовый, если что…

– Угу, – пробурчал смущенный Сергей и вышел из кабинета.

Оставшись одна, Валандра поднялась с кресла и принялась нервно расхаживать по кабинету.

«Может, прав Мещеряков? Не послать ли все к черту? Имею ли я право так рисковать чужими жизнями? Своей – ладно! Максим, Максим, Максим…» – крутилось у нее в голове, точно рефрен песни. Она подошла к столу, стряхнула пепел в хрустальную пепельницу и тупо уставилась в окно.

«Что делать? А если Максим…» Она поморщилась, стараясь отогнать от себя страшную мысль. «Сколько еще ждать? двадцать минут, полчаса? А вдруг Максим… Стоп, так ведь можно и свихнуться!»

Валентину колотил озноб, руки дрожали, в желудке точно опухоль разрасталась тревожная пустота.

«Это только предупреждение, предупреждение…» – как заведенная повторяла она, пытаясь оторвать от сердца пиявку беспокойства.

Чтобы как-то отвлечься, она прошла в дежурку. За пультом сидел Толкушкин, жутко сосредоточенный Маркелов возился с компьютером.

– Все спокойно? – спросила Валандра, прислонясь к косяку.

Толкушкин обернулся, а Вадик оторвался от процессора.

– Даже скучно, – вздохнул Валера.

Вершинина подошла к журнальному столику и опустилась в кресло.

– Сигаретой угостишь? – обратилась она к Вадику, заметив лежащую на столе пачку «Кэмела».

Вадик передал Вершининой через Толкушкина сигарету и закурил сам. Валера поднес Валандре зажигалку.

– А где у нас Коля?

– С обеда еще не возвращался.

– Из скольких же блюд состоит его обед, если время уже пятый час, а его все нет? – с некоторым раздражением спросила Вершинина, глубоко затягиваясь.

– Да он минут сорок как ушел, – каким-то виноватым голосом произнес Валера, – хотел вообще без обеда, а потом у него в желудке засосало…

– Совсем вы от рук отбились! А ты почему не доложился?

– Так я ж вам звонил… – смутился Толкушкин.

– Значит, к тому, что ты мне сообщил, тебе добавить больше нечего? – она строго посмотрела на растерянного Толкушкина.

– Да вроде нечего, – пожал Валера плечами.

– Так ты ж тут рассказывал… – неосторожно начал было Вадик, но осекся, поймав на себе запрещающий взгляд Толкушкина.

Но было уже поздно.

– Так о чем ты Вадику рассказывал? Ну-ка давай, колись, – на ее красиво очерченных губах появилась усмешка, а в голубых глазах полыхнули лукавые огоньки.

– Да ни о чем особенном не…

– Хва врать-то! – заулыбался Вадик, который, поняв, что просто так его оговорка не пройдет, решил переметнуться на сторону старшей по званию. – А как же те две красотки, которые, только завидев тебя, этакого агента 007, устроили настоящий поединок?

– Что же ты, Валера, скрыл от меня самое интересное? – не унималась Валандра.

– О Господи! – взмолился Толкушкин, картинно закатив глаза.

– Имя Господа всуе не упоминай и драматические эффекты свои брось – не на подмостках! Так что ты от меня утаил? И почему от тебя опять спиртным попахивает? – Валандра всем корпусом развернулась к Толкушкину.

– Принял чуть-чуть, для храбрости… – смущенно сказал он, – а что жвачка не отбивает, что ли?

Валера вопросительно посмотрел на невозмутимо сидящего Вадика, на худом, подвижном лице которого вскоре заиграла ехидная улыбочка.

– Так это ж я тебе не термоядерную дал, а у Валентины Андреевны нюх как у…

– … ищейки, ты хотел сказать? – оживилась Вершинина, – ладно, Толкушкин, соловья баснями не кормят…

– С Анжеликой это я в кафе… – замялся Валера.

– А вторая девица? – лаконично спросила Валандра.

– А что вторая? – Толкушкин часто заморгал.

– Хватит из себя святошу разыгрывать! – вмешался Вадик, – ты ж говорил, что Света, кажется так вторую секретаршу зовут, не на шутку расстроилась, если даже разговаривать с тобой отказалась!

– Занятно, – Вершинина, приподняв брови так, что они исчезли под ее волнистой челкой, с интересом посмотрела на Толкушкина.

– Чушь собачья! Я вначале со Светой и разговаривал… Это потом, когда инициативу перехватила Анжелика, она чего-то заортачилась…

– Ты ж сказал, что она как будто о чем-то важном сообщить тебе хотела, но потом передумала?

– Да заткнись ты!

– Полегче, Толкушкин, – одернула его Вершинина, – так значит, из-за своих интрижек ты теряешь доверие тех людей, которые могли бы нам помочь?

– Да это просто был способ привлечь к себе внимание… – оправдывался Толкушкин.

– Ах, эти заезженные психологические клише! Тебе, Валера, не кажется, что они дезориентируют твой неокрепший ум? – язвительно заметила Валандра.

– Ну хотите, сами ее об этом спросите, вот телефон, – он вынул из кармана блокнот и вырвал из него страницу.

– Ты как со мной разговариваешь?! – взбеленилась Вершинина, – «хотите – сами спросите»! Ты на меня свою работу не перекладывай! Если ты такой ершистый да самостоятельный – открывай свое агентство и – скатертью дорога!

Валандра затушила сигарету и встала. Лежавший в кармане ее приталенного пиджака сотовый по-прежнему молчал.

«Надо было самой ехать, черт! Что за день сегодня?!»

– Извините, Валентина Андреевна, – спохватился Толкушкин.

Он тоже поднялся со стула и теперь точно нашкодивший мальчишка боялся поднять на Валандру глаза.

– Не советую тебе в плане женщин брать пример с Мамедова, – резко сказала она, – хотя ему в конце концов удавалось вытрясти из них необходимую информацию. Дай сюда листок.

Толкушкин протянул ей вырванную из блокнота страницу.

– В последний раз, Валера! Не хочешь работать – пиши заявление, здесь не какой-нибудь подростково-молодежный клуб, не исправительная колония, не интернат… Подумай хорошенько и сообщи мне о своем решении: хочешь ты здесь работать или нет, понял?

– Понял, – понуро отозвался пристыженный Толкушкин.

Наконец запиликал сотовый.

– Даю тебе время до завтра, – Вершинина пристально посмотрела на Валеру, – надеюсь, ты не забудешь Бодрова навестить и мне отзвониться?

Она вышла из дежурки.

– Докладываю, – услышала Валандра долгожданный голос Болдырева, – сидим с Максимом на кухне и пьем чай.

«Уф!» – облегченно выдохнула Вершинина, сразу как-то обессилев. Ноги подкашивались, руки дрожали, на лбу выступила испарина.

«Перенервничала…» – поставила она себе диагноз.

– Какие будут распоряжения?

Валентина оперлась о стену.

– Дай трубку Максу…

– Ма-а-ам, – услышала она голос сына, – Софья Марковна спрашивала, почему ты в школу сегодня не пришла?

– Об этом потом. Вот что, собери самые необходимые вещи, белье на пару дней, джинсы, майки, что-нибудь теплое, носки не забудь, пижаму, у дедушки с бабушкой – холодно…

– Мне что, к ним ехать?

– Помолчи немного. Книги с тетрадками не забудь, так, что еще?

– А ты приедешь?

– Приеду. Дядя Сережа тебя отвезет. Не тяни время, собирайся немедленно! Полагаюсь на тебя, ты у меня самостоятельный! Передай трубку Сергею. Сергей, – быстро проговорила она, когда Болдырев взял трубку, – отвези Максима к моим родителям, адрес Максим знает, и возвращайся, ты мне нужен, понял?

– Окей.

– Как только приедешь к предкам – позвони мне.

– Нет проблем!

Валандра нажала кнопку «отбой» и перевела дыхание.

«Вечер – в моем распоряжении, Троша приедет только завтра…»