Текст книги "Лирика любовная. Стихи"

«Вы влюблены? Во что, скажите…»

 
Вы влюблены? Во что, скажите:
В мои стихи, в меня, зачем?
Вы без меня совсем не жили?
Вам не прожить без неких черт,
 
 
Что мне дала сама природа?
Так что Вам, милый, объяснить?
Или так действует погода?
Плесни, для ясности плесни
 
 
Еще слова под липой грезы,
Еще один виток судьбы.
И с каждым часом Вы дороже,
Ведь нас не вяжет нервный быт.
 
 
Слова любви в одном признанье,
Слова и веры, и добра,
Как мимолетное свиданье
Все может выплеснуть до дна!
 
 
Не греет, греет, вот теплее
Мне стало вдруг от Ваших слов,
От нежных слов иду к дисплею,
Несу словесный свой улов.
 

16 ноября 2003

Странные мысли

 
Странное чувство: я словно любима.
Странные мысли: его не понять.
Словно в тумане его я слепила,
Словно в тумане, а вышло опять,
 
 
Ждет меня снова, и смотрит игриво,
Ждет каждый день, вопреки всем и вся.
Жестки рамки, как пена у пива,
Жесткие чувства, но счастлива я
 
 
Маленькой толикой пламенной страсти,
Маленькой тонкой надеждой в душе.
Очень приятно сказать утром: «Здравствуй!»
Очень красив, снова в сердце, уже…
 
 
Листья осыпались. Что за новинка?
Листья еще пусть в тумане поспят.
Главное, в жизни растаяла льдинка.
Главное, вместе, и нас не разнять.
 
 
Только туманы парят в поднебесье.
Только туманы, но мы на земле.
Милые, милые страстные бесы.
Милые люди, любви сладок плен.
 

28 ноября 2003

«Коснуться кожи за ушами…»

 
Коснуться кожи за ушами,
Сквозь трепет пальцев увести
Свои надежды небольшие,
И вынырнуть, оставив сеть
 
 
Твоих, моих былых уверток,
Лапшу, что с ух или души,
Была похожа на отвертки,
Или НВ карандаши.
 
 
И все забыто на мгновенье,
Мгновенье выросло в года.
Осталась искренность сомненья:
Была излишне я горда?
 
 
Мне жаль твои простые уши
И легкий трепет нежных сил.
Мы разбежались кушать груши,
Достались косточки от слив.
 
 
Мы просто выпиты другими,
Озноб остался, страхи чувств.
Мы был раньше дорогими,
Осталось только сил чуть-чуть.
 

13 декабря 2003

Механика любви

 
Механика любви проникновенья,
Как щеточка зубная для зубов,
И сильные внутри прикосновенья,
Как будто прикасанья мудрых лбов.
 
 
Зачем нужны телесные соитья?
Они, как санитары ваших чувств,
И надо бы двоим внезапно слиться,
Как будто извергать слова из уст.
 
 
Механика очистки ваших мыслей,
Желанья превращая просто в быт,
Постигнуть, очищаясь, чувства выси,
И чувствовать, что временно отмыт.
 
 
Для частого мытья нужны супруги,
Друг друга очищая для других,
Они потом становятся упруги,
И нет у них и мыслей-то плохих.
 
 
Но эта чистка так необходима,
Что просто так с сапожной не сравнить,
Стихи ей посвящают пилигримы,
И золота протягивают нить.
 

29 декабря 2003

«Острота телесных ощущений…»

 
Острота телесных ощущений,
 
 
Максимально-чувственная высь —
 
 
Это всех касаний восхищение,
 
 
Это всех эмоций воскрешение,
 
 
И ее судить ты не берись.
 
 
Это чувство – максимум вселенной,
 
 
Все созвездия словно бы в одной,
 
 
Все забыто, но любовь нетленна,
 
 
Чувство восхитительно блаженно,
 
 
И по клеткам заструился зной…
 

16 декабря 2002

Весенний бумеранг

 
Растаяли чувства, как будто снега,
Весна улыбнулась игриво.
И сразу идет к нам всевластно, сама,
Любовь так легко, горделиво.
 
 
Оттаять земле лишь еще предстоит,
И долго в пруду лед не тает.
Так долго, как будто он гость у тайги,
Как будто в снегах есть смысл, тайна.
 
 
Ты весь, будто импульс, ты создан из чувств,
И руки теплом полыхают.
А я от тебя задохнулась чуть-чуть,
И руки сплелись, словно халы.
 
 
Весна нас пленила весенним ручьем,
Она нас влекла за собою.
Она нас спросила, но только о чем?
А ты заслонил все собою.
 
 
Какой-то весенний в тебе бумеранг,
И чувство в тебе повернулось.
И сразу твой вырос немедленно ранг,
Зима превратилась лишь в нулик.
 

2002

Привет, Олень!

 
Привет, Олень! Я вновь с тобою.
Твой голос слышу, радость в нем.
Ты уезжаешь? Жаль, что боле
Не загорят глаза огнем.
 
 
Так я ошиблась? Завтра дома?
Вот это да! Нет в горле кома!
Надежда светится от счастья,
И веру в сердце обрела.
 
 
Любовь нас ждет, увы, не часто.
Нас ждет суббота, не среда.
Наш лучший день: февраль, день снежный.
О, милый мой, с кем нынче, нежный?
 
 
«Оленем» прозванный ты другом,
От «Оленихи» ты ушел.
А с другом все ходил ты кругом,
Да пил свой яблочный крюшон.
 
 
Привет, Олень! Ты мне не нужен.
Понятно мне, что и за что…
Ты был моим пассивным мужем.
Тебя забыла, есть за что.
 

2002

Бай, бай один!

 
Птицы поют над окном свои песни,
Солнце сияет над лесом с утра.
День пробужденья свободный, и бесы
С ним не проснулись. Спокойно. Ура!
 
 
Ты остаешься вчерашним и черствым,
Ты весь остался, увы, за бортом.
Я забываю, что было днем черным,
Я забываю тебя и твой дом.
 
 
Видно, отпели мы песни из сердца,
Мы распрощались пусть нервно, без слез.
Бай, бай один, одинокий и серый,
Я покидаю все таинство грез.
 
 
Я просыпаюсь одна в своем доме,
Мне так спокойно, что ты далеко.
Все исчезает с тобой, как с фантомом.
Мне хорошо. Мне спокойно. Легко.
 
 
Бай, бай один, хоть кури, хоть шатайся,
Время тяни, из резины оно,
С лучшим шофером и другом братайся.
Небо уже голубеет давно.
 

2002

Он

 
Я думала все, напишу я, как надо,
Должны быть еще мужики.
Теперь знаю точно, так делать не надо,
У нас тоже есть ямщики.
 
 
И вот я столкнулась с прекрасным брюнетом,
Название книги с него.
С ним пальцы сомкнулись, как будто букеты,
Мы с ним разбежались легко.
 
 
А надо бы было вцепиться в ладони,
И взять, увезти за собой.
А мы испугались, теперь – он не тронет,
А в чувствах коварный прибой.
 
 
Мужчина разный – и белый, и красный.
Он, словно маяк на пути.
Не верю с ним в счастье. О чем мы? О разном.
Друг другу… Нам лучше уйти.
 
 
Не гоним друг к другу. И нет телефона.
И возраст. И разность. Отбой.
Ох, встреча с мужчиной на лиственном фоне,
Но как он прекрасен собой!
 

23 апреля 2002

Сонет

 
Раскрылись губы в поцелуе,
Вдохнули воздуха глоток,
Сознание пело: «Я ликую!»
Рот для зубов похож на док.
 
 
И вновь виденье пред глазами.
Приятный образ. Сильный лик.
Твое внимание с чудесами.
Ты так могуч… Чудесный миг.
 
 
И весь твой стан в немом поклоне.
Ревнивый взгляд, мол, с кем же ты?
С полуулыбкою салонной.
 
 
И вот, когда я засыпала,
Все это всплыло в голове.
А рот вздохнул. А я пропала…
 

2002

Вишневая дорожка

 
Я хочу вишневую дорожку
Проложить от солнца до двери.
Солнце пробежит по ней немножко,
А потом рукой ее бери.
 
 
Я хочу тебя увидеть рядом,
Проложив заветную мечту.
В мысли у тебя вонзиться ядом,
А потом в глазах твоих прочту:
 
 
Ты идешь ко мне не той дорожкой,
Кто-то уцепился за тебя.
Кто же эта маленькая крошка,
Что идет, листочки теребя?
 
 
Дочь могла бы быть такого роста,
Но ты долго что-то загулял.
С женщиной ведешь себя ты просто,
Видно, что ее уж забавлял.
 
 
Проложу вишневую дорожку,
Вопреки всем женщинам земли.
Подожду тебя еще немножко
Средь поэтов солнечной семьи.
 

11 июля 2002

«В вишневом шелке играет солнце…»

 
В вишневом шелке играет солнце,
В вишневых искрах ты солнцу рад.
В томатном соке немного соли,
Словесным спорам и горю – пат.
 
 
Рука, как змейка, ласкает шею,
И отпускает слегка любя.
Глаза смеются, уста немеют,
И все сверкает вокруг тебя.
 
 
И мощно плечи со мной кружатся,
Рука находит их дальний край.
Томленье лечит, и мы прижаты:
Тела и коды, касанья – рай.
 
 
Ты заблудился в вишневом шелке,
И окунулся во тьму ночей.
В душе гордился рассветом желтым,
Что был любимый, что был ты чей.
 
 
Вода струится по мышцам тела,
Сверкает волос, как дивный шелк.
И все проходит, и все забылось,
И только двери тихонько щелк.
 

2002

Блики чувств

 
Отраженные блики случайны порой,
В них какая-то есть отрешенность.
Будто снова идем мы тенистой тропой,
Эти блики – любви завершенность.
 
 
Весь, ты весь на виду, словно солнце, луна,
Но когда мы вдвоем, ты невидим.
Отраженные блики, как сердца вина,
Друг на друга напрасные виды.
 
 
Ты тепло мне даешь отраженной волной,
Где-то весь ты остался невольно.
Эти блики из глаз засветились виной.
Дорогой, ты такой подневольный!
 
 
И чем выше твой статус весьма деловой,
Тем скромней отраженные блики.
Но еще я нужна, ты всегда силовой,
Не найти между нами улики.
 
 
Что-то теплится вновь, луч упал на висок,
Серебрятся прекрасные нити.
Отраженные годы уходят в песок,
Солнца блики блестят между ними.
 

2002

«Давно не говорим мы о любви…»

 
Давно не говорим мы о любви,
Переросли мы сладости минуты.
В упреках искупались соловьи.
Воспоминанья – это жизни путы
 
 
Акация забилась меж домов,
И рядом нет ни тополя, ни дуба,
Стоит между людей и их умов,
В цветах редчайших, словно это шуба…
 
 
Мы замолчали в собственных делах,
Забыли ожиданья и признанья!
Ну что, мой милый? Слезы на зубах?
Исчезла новь, остались лишь преданья…
 
 
Акация цветет, ей все равно,
Цветы ее завянут, как окурок.
А мы с тобой молчим и так давно,
Что соловей, как тетерев, токует.
 
 
Давно не говорим мы о любви,
Переросли мы сладости минуты.
В упреках искупались соловьи,
Воспоминанья – это просто путы.
 

2002

Флюидный мужчина

 
Когда очень сильный, флюидный мужчина,
Почтил своим дерзким, таинственным взглядом,
Он чувства все ваши, как спичкою чиркнул,
Иль это два поезда, и… буфер лязгнул.
 
 
Уйти он него, не уйти, не пытайтесь.
Найдут его мысли, настигнут сердечко.
А в вашей душе заневестится тайна:
Нашелся хозяин, на сердце – уздечка.
 
 
Он будет преследовать денно и ночью,
Без встреч, без свиданий, давя расстоянья.
Он вас полонил, полонил взглядом прочно.
Сильнейшее чувство без чувств подаянья.
 
 
Любовь или ненависть, даже заочно,
Находят флюидами слов или мыслей.
А взгляд – это выстрел на чувства сверхточный.
Флюидный мужчина, он весь точно в мыле,
 
 
Пройдя все преграды, он встретит, коль надо,
Обнимет, обманет, приманит, заманит.
Потом он пошлет вас куда-нибудь на фиг.
Флюидный мужчина – он тот, кого мало.
 

2002

«Десять месяцев любви, но без любви…»

 
Десять месяцев любви, но без любви.
Десять месяцев копилось вожделенье.
Ситуация: не хочешь – не люби.
Возникала и взаимность, и плененье.
 
 
Привыканье, восхищенье, первый пыл
И касанья; поцелуи длились сочно.
Он один! Он Мир! Он солнце! Он и быль!
Но не знала только радости от ночки.
 
 
И сомненья, и волненья, и мираж.
Это было, как строительство фонтана.
Вот проект его, вот смета, входят в раж
Материал, системы, трубы, мрамор.
 
 
Десять месяцев копился нервный пыл.
Поднялось давленье и внутри фонтана.
Он любил ее! Он был ее! Он был!
Ох, как людно у фонтана что-то стало!
 
 
Был избыток молодой лихой любви,
Много импульсов работало в их теле.
А потом уехал он, и не зови.
Ставим точку на строительстве и деле.
 

2002

Неземная верность

 
Как пусто, светло и безоблачно мило,
Как жутко бывает порой на душе,
С какой-то волшебной, неистовой силой
Тебя рассердила. Ты взорван уже.
 
 
Но ты хладнокровно молчал, замечая
Совсем уж иные печали судьбы.
Ты весь очень мирный и просто не чаял,
Когда же сойду я с военной тропы.
 
 
И я замолчала и канула в Лету,
Исчезла, замолкла, забыла любя.
Меня ты нашел, и я вновь к тебе еду,
Ты ждешь молчаливо, листы теребя.
 
 
Какая-то верность в тебе неземная:
Ты любишь другую и любишь меня.
И годы меж нами невольно сминая,
Одну на другую не будешь менять.
 
 
Ты будешь молчать, отвечать односложно,
Меня ты вернешь даже с края земли.
И будешь любить лишь в мечтах, осторожно,
И тем подкрепляя устои семьи.
 

2002

Желтые гривы

 
Желтые гривы роскошных лесов
Ждут завороженно пристальных взглядов.
Жесткие игры, как в лес тот засов,
Жизнь защищают и лес от проклятий.
 
 
Жадно хватаешь от жизни ты все:
Жирный кусок уходящих мгновений,
Женщину ту, что ты любишь еще,
Жаркие взгляды – любовные звенья.
 
 
Желтые гривы на женских плечах.
Ждут ее очи с лесным вдохновеньем,
Жарко искрятся от чувственных чар,
Жухло колышутся – сказочный веер.
 
 
Жизнь – это сказка, истома судьбы,
Жаркие дни очень часто мгновенны.
Жалюзи леса – сквозняк без листвы,
Женское счастье всегда переменно.
 
 
Жесткие игры, семейный дуэт,
Желтой судьбою уходят с экрана.
Желтые гривы исчезли, их нет,
Желтое солнце встает только рано.
 

2002

Жгучий брюнет

 
Жгучий брюнет, как гимнаст очень гибкий,
В осень идет, раздвигая листву.
Он подчинил тренажеры и гири,
А вот теперь он поднимет и ту…
 
 
Где она? Где? За каким поворотом?
Мощно шагает красивый атлет.
Может, он выпил зелье с приворотом,
Или травинок насыпали в след?
 
 
Желтые гривы лесных великанов
Он зацепил своим торсом, и вдруг…
Вот она милая! Встал истуканом.
И отступили деревья за круг.
 
 
Медленно, медленно встретились пальцы.
Искорка взгляда. Пьянящий покой.
Светлые волосы на руки пали,
Словно коснулись до нервов рукой.
 
 
Жгучий брюнет приподнял. Закружился
Лес вокруг них весь счастливый, хмельной.
Жгучий брюнет стал вдруг жадным до жизни,
В воздухе терпко запахло смолой.
 
 
Жгучие встречи, желтые гривы,
Жадное счастье, жаркие, где Вы?
 

27 сентября 2002

«А я тебя – околдовала!»

 
А я тебя – околдовала!
Ты просто счастлив, вот и все.
Ведь быть приветливой так важно,
И здесь не важен рост и вес.
 
 
Мы где-то рядом, но не близко.
Компьютер встал меж мной, тобой.
И улыбаются лишь лица,
И человек, как мим любой.
 
 
Шумит наивно дисковод,
Он явно щелкает программы.
Мы не решаем здесь кроссворд
И не рисуем диаграммы.
 
 
Листва растений – скрасит быт,
Нас обогреет нагреватель,
И надо просто, что б ты – был.
У сердца есть свои вольт (вольты), ватты.
 
 
Околдовать нельзя однажды,
Ты рядом здесь и каждый день…
Мы воду пьем без всякой жажды,
На отношеньях жизни тень.
 

15 октября 2002

Летний пыл

1

 
Плыл яркий теплый день июня иль июля
На солнечных полях, на грядках со свеклой.
В купальнике одна шла с тяпкой, звали – Юля.
Он на нее смотрел, хоть варежку закрой.
 
 
И было на полях людей, быть может, сотню,
Но только между двух вдруг искорка пошла.
И грядка со свеклой была той самой сводней,
А кожу Юлину жизнь солнцем обожгла.
 
 
Он сам к ней подошел, сказал, что он есть – Юрий,
И к дому подвезет, машина рядом, здесь.
Еще пару людей в нее успели юркнуть,
И кто подумать мог, что жизнь готовит месть?
 
 
Проехали они, других он выпускает,
А ей, увы, увы, уйти он не дает.
И вот они вдвоем, как Герда рядом с Каем,
И между них уже слегка расплавлен лед.
 
 
Привозит он ее на славную речушку,
Был берег одинок и теплая вода.
Он Юлю приподнял, как детскую игрушку,
И в воду потянул. В купальнике. Одна.
 

2

 
Как цапли на воде, вдвоем они стояли,
Не тронул Юрий ей ни рук и ни лица.
В машину вновь пошли, она была им ялик,
Не вспомнили они ни мать и ни отца.
 
 
Виолончель и альт играли в исступленье,
Все струны пели гимн мелодии любви.
И это был фурор! Вот это выступленье!
Под сводами лесов успех любви – лови!
 
 
Настал последний миг, они лишь улыбнулись,
И Юра вскинул вверх красивую главу.
А Юля хочет пить, она чуть поперхнулась.
Ей было так впервой. Перевернем главу.
 
 
Сиял осенний день, весь в золото окрашен,
Вновь сели на часок в остывшее авто.
И Юрий жал на газ, и черт им был не страшен,
А с Юли сбросил он осеннее манто.
 
 
Что это в них за страсть среди пустого поля,
Где по краям стоял осенний, дивный лес.
Они в расцвете лет, последний выплеск, что ли?
Последняя любовь под взглядами небес.
 

3

 
Он ехал по шоссе, по самой середине.
Да, Юрий жал на газ к столичным берегам,
Плутал по улицам, она и не следила,
И вот уж, наконец, подъехали к домам.
 
 
Он в доме жил один, и Юлю, как хозяйку,
Забросил на часок, а сам опять исчез.
И стало жутко вдруг: она здесь заяц, зайка,
А за окном краса – чужих кварталов лес.
 
 
Какая-то тоска среди чужих предметов,
И чуждым Юрий стал, и хочется домой.
И вдруг звенит звонок, и голос слышит: где ты?
Как хочется домой и ей уже самой!
 
 
Она идет к двери – навстречу входит Юрий.
Нахлынул чувств поток. Любовь была зимой.
В нем было много сил, он стал каким-то юным,
И Юле спорт-любовь так нравилась самой.
 
 
Он ехал по шоссе, по самой середине.
И выскочил с шоссе; на встречной полосе,
Он врезался в авто. Глаза с небес – следили.
Любовь оборвалась во всей своей красе…
 

20 октября 2002

Хризантемы в снегу

 
Из неких девственных лесов
Приехал Лео на неделю,
В рубашке черной – черта зов,
У щук просить, как наш Емеля.
Что он хотел? Любви и злата
В другом лесу, где фея – Лада.
 
 
Умен, хитер… и поворот
Любых доходных, диких мыслей,
Тот Лео знал уж все вперед,
В своих делах он знал все выси.
Но Лада, Лада в рестораны
С ним не ходила – там капканы.
 
 
Да, коль есть общие дела,
То жизнь двоих сведет уж точно,
А наша Ладушка смела,
И в те леса ей ехать срочно.
У Лео там есть дом могучий,
Нам ним и лесом бродят тучи.
 
 
Звонил ей Лео, и не раз,
Когда с визитами являлся,
В делах он словно водолаз,
И сам он в щуку превращался.
Он хризантемы Ладе нес…
В снегу стояли, как овес.
 

23 октября 2002

Бабочки-капели

 
Под зонтом, под небом и под крышей
Двое бессознательно прошли.
Сквозь движенье чувств, им данных свыше,
Бабочки-капели обожгли.
 
 
Двое шли, душою прикасаясь
Друг о друга, просто шли в дожди.
Ждали их причудливые сани,
Нарушая в сердце давний штиль.
 
 
Рядом с ним всегда была другая,
Рядом с ней всегда шагал другой,
Друг на друга глянули, сгорая,
Промелькнула радуга дугой.
 
 
Радуга мелькнула и исчезла,
Вечность из нее совсем не та,
Радуга у дождика невеста,
Но как редко эта красота!
 
 
Так же редко милое мгновенье,
Притяженье ткани мокрой в дождь.
Под зонтом исчезло все волненье,
И остался без невесты дождь.
 

29 октября 2002

«А женщина сказала: «Не хочу!…»

 
А женщина сказала: «Не хочу!»
И пролетела метра три в пространстве.
А он кричал ей в след: «Я отучу!»
Так в их кругу рождалось постоянство.
 
 
Она была игрушкой для него,
Он истязал любовью полуночной.
Любовь была несчастнее всего,
Так проходили дни, и годы, ночи.
 
 
Прошло лет десять. Стал он уставать.
А тело у нее любви хотело.
Тогда она вдруг стала изменять:
Ведь тело у нее просилось в дело.
 
 
Кого винить: любви в ней на троих,
Замена к ней летела как на крыльях.
Мужчины исчезали. И корить?
Другие жены – им родными были.
 
 
Прошло лет десять. Рядом никого.
Она живет одна совсем спокойно,
Обходится с заботами легко,
И на душе ее вполне пристойно.
 

30 октября 2002

Ревнивый туман

 
Осел туман роскошно над планетой,
Прикрыл от глаз космическую даль,
Исчезла вмиг межзвездная вендетта.
И небо стало – грязноватый тальк.
 
 
Опустимся на землю вместо солнца,
Посмотрим на осенние снега.
Ты песнь любви мне пропоешь весомо,
Она в тумане капельном – река.
 
 
К тебе я мысли протяну невольно,
Свои лучи из звездного огня.
Ты, как туман, меня окутал в волны,
Ты, словно небо, поглотил меня.
 
 
За что в туман из слов меня окутал?
Я вся в тумане дебрей из тебя.
Твои слова, дела… прости, не буду,
Не буду покидать тебя любя.
 
 
Коня, как ревность, спрятал ты от света.
Все хорошо, и не уйду я, нет!
Да, улыбнись, сверкни, как луч, ответом!
И мы с тобой растаем, словно снег.
 

17 ноября 2002

Созвонились

 
Мы созвонились, есть дела,
Что нас еще объединяют.
На наших чувствах годы – лак,
Что от эмоций сохраняет.
 
 
Нет снегопада, снега нет,
Не просит женщина о счастье.
Есть только цель, вся из конфет,
Но по конфетке есть не часто.
 
 
Исчезла чувства глубина,
Она еще зовется морем,
Когда в душе цветет весна,
Но еще встретиться мы можем.
 
 
Еще есть ревности виток,
Еще мы живы не напрасно.
И пусть пропал любовный ток,
О том двоим давно все ясно.
 
 
А самолеты, как в раю,
Летают в небе поднебесном.
Мы созвонились, я пою.
О, милый мой, какие бесы…
 

4 декабря 2002

Зимнее послание

 
Блестки снега, хруст зимы,
Ветви индевеют.
В искрах сна проснулись мы,
Ветры тихо веют.
 
 
За окном шуршат снега,
Их тревожат ноги.
Пролетают так века,
И скрипят дороги.
 
 
Ты сегодня был другой,
Сквозь морозный холод,
Я коснусь тебя рукой,
И ты снова молод.
 
 
Ты блеснешь своим стихом,
Мне протянешь рифму,
И слова, как снежный ком,
Будут ветром мирным.
 
 
Я, как розовый восход,
Поплыву по небу.
Голубое небо – ход.
О любви слов… нет… у.
 

10 декабря 2002

Холодная луна

 
Луна, холодная и яркая,
Светила холодом зимы.
И небо в звездах, словно марками
Обклеили письмо из тьмы.
 
 
Ты говорил, что молодая,
Тебе, конечно, я нужна,
А постарею, увядая,
Я буду только всем страшна.
 
 
Но сердце письмами болеет,
Ты хочешь что-то мне сказать…
О том, что кончилась жизнь – лето,
И мыслям холодно летать…
 
 
Твое письмо застыло в полночи,
Не спишь, похоже, ты сейчас.
Луна была, увы, не полная,
А половинка. Жизнь подчас
 
 
Нас оставляет в одиночестве,
И ночью смотрим на луну,
Как на свидание в пророчестве,
Что бросишь ты меня ОДНУ!
 

27 декабря 2002

«А я люблю тебя стихами…»

 
А я люблю тебя стихами,
 
 
Во мне все лишнее стихает.
 
 
Но вот беда с тобою та,
 
 
Меня не видишь ты никак.
 
 
Меня ты любишь лишь стихами,
 
 
В тебе все лишнее стихает.
 
 
Кого волнует просто взгляд,
 
 
Кого прелестнейший наряд,
 
 
Кого волнуют лишь духи,
 
 
А кто-то чувствует стихи.
 

23 марта 2001

«Вы извините мой строптивый нрав…»

 
Вы извините мой строптивый нрав,
Я ревновала к маленькой кокотке,
И в глубине района и управ
Я не была покладистой и кроткой.
 
 
Вы предпочли другую, не меня.
Быть может, и она была планктоном?
Года и ночи календарь менял,
А встреча откликалась грустным стоном.
 
 
Когда проснусь, то вспоминаю Вас,
Когда засну, то вижу Вас на фото.
Не думаю, что это только фарс,
И не сравню я Вас с любым и прочим.
 
 
Я облик Ваш на фото сберегу,
Он помогает в творческой работе,
И с Вами на одном я берегу.
Расцвел каштан, наверно, быть субботе.
 
 
Суббота встреч поэтов, вот и все.
Я не приду. Я больше не ревную.
Не верю или верю, – это всем
Не интересно, как планктон дрейфую.
 

18 мая 2001