Текст книги "Диалоги на Аидовом пороге. Сказкотерапия в профилактике и коррекции суицидального поведения подростков"

1.2. Путешествие в подземный мир: сюжет самоубийства в сказках и преданиях

В жизни каждого человека есть опасные темные точки, в которых сгущается бездонная тьма. Но самоубийца не знает свободы. Он не победил мир, а побежден им.

Н. Бердяев «О самоубийстве»

Если ты знаешь, что существует смерть, значит, ты не мертв, – ответил раввин. – Мертвые ничего не знают о смерти.

Пинхас Седер «Еврейский фольклор»

Отвечая на вопрос: «Знаете вы какие-нибудь сказки, где главный герой самоубийца?», многие удивляются и возмущаются. Наиболее частый ответ: «Таких сказок нет, а если и есть, то я не стал бы их читать». Так ли это? Является ли эта тема табуированной для мифов, преданий, сказок и легенд?

Х. Дикманн (2000) отмечает, что в подавляющем большинстве сказок содержится чрезвычайно много разнообразных феноменов жестокости. Уже в древнейшей из известных нам сказок, в египетской сказке «Два брата» (ок. 1200 г. до н. э.), содержатся мотивы убийства, забоя скота, самокастрации и расчленения убитого.

Если с этой точки зрения взглянуть на сказки братьев Гримм, то бросится в глаза, что они кишат всеми отвратительными, ужасными и гнусными действиями, какие только в состоянии изобрести мозг садиста. Так, например, в «Красной Шапочке» люди пожираются диким зверем, в «Рапунцеле» похищают ребенка, в «Верном Джоне» человек превращается в камень, в «Золушке» обрубают пальцы на ногах, чтобы надеть туфельку, в «Госпоже Метелице» девушка приклеивается смолой, в «Гензеле и Гретель» и в «Братце и сестрице» ведьму сжигают, а ее дочь пожирают дикие звери. В «Чудо-птице», где девушку разрубают на куски, и в «Госпоже Труде», где младенца сжигают заживо, речь идет о еще большей жестокости, а высшая степень ужаса достигается в сказке «Можжевельник»: здесь ребенку отрубают голову, разрубают на куски, варят и, наконец, дают съесть ничего не подозревающему отцу (подобный сюжет хорошо знаком нам по римской и греческой мифологии).

В основе процесса душевной трансформации часто лежат события, носящие крайне жестокий характер. У К.Г. Юнга мы находим следующие мысли: «Драматическое изображение показывает, каким образом божественное оказывается доступным человеческому постижению, а также обнаруживает то обстоятельство, что человек переживает божественное вмешательство именно как наказание, муку, смерть и, наконец, преображение».

Х. Дикманн (2000. С. 139) указывает на то, что для ребенка одно из психологических значений сказки состоит в необходимости научиться пониманию глубоких инстинктивных свойств его собственной натуры и отстаиванию своего Я при столкновении с этими, часто превосходящими, силами. «В символической форме сказки предлагают ребенку типичные модели поведения, позволяющие выстоять в этой борьбе. Очевидно, что сюда относятся не только способы преодолеть и перехитрить демонические силы, представленные драконами, русалками, чертями, великанами или злыми карликами, но также упоминавшийся опыт страдания, смерти и преображения. Тем самым жестокость выступает не только как наказание за зло или за неосторожность и наивность, но и как присущий самому герою мотив претерпевания страданий. Если рассматривать сказку как совершающуюся в душе драму, то все встречающиеся в сказке персонажи, поступки, животные, места или символы знаменуют собой внутренние душевные движения, импульсы, переживания и стремления. Ребенок, слушающий сказку, свободен в выборе того или иного мужского или женского персонажа, чтобы идентифицировать себя с ним, и тем самым этот персонаж идентификации занимает положение Я-комплекса. В процессе созревания опыт страданий, мучений или даже смерти и воскресения предстоит герою или героине сказки, а не только злой сопернице, как в «Гензеле и Гретель». Конечно, все они перед освобождением проходят путь страданий. То же можно обнаружить и в «Братце и сестрице», где брат превращается в животное, а сестра угорает в бане, Красная Шапочка оказывается проглоченной, а юноша в «Можжевельнике» разрубается на куски и пожирается. Но почти всегда за смертью следует трансформация, которая на языке символов означает успешное достижение следующей ступени созревания».

Итак, с давних времен сюжет самоубийства присутствует в сказках, легендах и преданиях. Проанализируем, что толкает героя (героиню) на подобные действия? Какие страдания, ведущие к трансформации и созреванию, претерпевает герой или героиня?

Начнем с вавилонского мифа о прекрасной богине Иштар. В самой распространенной версии этого мифа Иштар, богиня любви, красоты и плодородия, спускается в Подземный мир в поисках своего возлюбленного, Таммуза.

Иштар в Подземном мире

Итак, потеряв возлюбленного, Иштар, богиня любви, не знала покоя и не могла найти себе места. Она никогда не бывала в стране мертвых, где царила ее жестокая сестра Эрешкигаль. Иштар спросила позволения у других богов отправиться туда, и они разрешили ей это, хотя и с большой неохотой. Итак, Иштар отправилась в Подземный мир.

Она подошла к первым воротам Подземного мира и промолвила:

 
Охранитель врат, открой свои врата.
Открой свои врата, чтобы я могла войти.
Если ты не откроешь врата и я не смогу войти,
Я разобью твои врата,
Я подниму мертвецов, чтобы они пожрали живых,
И мертвецов станет больше, чем живых!
 

Хранитель врат отправился к своей повелительнице Эрешкигаль, чтобы сообщить ей о том, что Иштар пришла к ней. Эрешкигаль была недовольна визитом своей сестры-красавицы. Она побледнела и произнесла:

 
Что заставило ее сердце обратиться ко мне?
Что привело сюда ее дух?
Должна ли я есть глину вместо хлеба?
Буду ли я пить грязную воду вместо пива?
Должна ли я скорбеть о мужчинах, покинувших своих жен?
Должна ли я скорбеть о девах, покидающих ложе своих возлюбленных?
Должна ли я скорбеть о младенцах, умирающих до срока?
 

Затем Эрешкигаль сказала хранителю ворот, что Иштар можно пропустить лишь тогда, когда она исполнит законы Подземного мира. Мертвые должны расставаться со всеми знаками своего земного положения, оставлять все свое богатство, в том числе одежду и украшения; ибо все мертвые равны. В Подземном мире нет света; души мертвых питаются там пылью и глиной.

У первых ворот, в согласии с законом, Иштар была вынуждена снять свою корону. У вторых ворот она сняла серьги; у третьих – ожерелье; у четвертых – расшитый нагрудник; у пятых – пояс; у шестых – ручные и ножные браслеты; а у седьмых ворот она сняла платье, оставшись обнаженной.

Когда Иштар миновала последние ворота, ей навстречу выбежала Эрешкигаль и закричала: «Что тебе здесь нужно? Ты захотела узнать, каково приходится мертвым?» И Эрешкигаль приказала своим слугам наслать на Иштар шестьдесят несчастий, поразив каждую часть прекрасного тела богини одной из болей, которыми казнятся мертвые за свои грехи.

Между тем другие боги смотрели на все это со своих небесных тронов и очень обеспокоились. Пока Иштар находилась в стране мертвых, на земле прекратилось всякое воспроизводство. Мужчины больше не занимались любовью с женщинами, быки – с коровами, жеребцы – с кобылами. Растения перестали плодоносить, и людям нечего было есть; приближался страшный голод. Папсуккаль, бог земледелия, побежал к Сину, лунному богу, и сказал, что все живое погибнет, если Иштар будет и дальше оставаться в Подземном мире.

И тогда брат Иштар, Эа, бог воды, сотворил евнуха Асушунамира, сделав его прекраснейшим мужчиной на свете. Эа хотел послать Асушунамира в Подземный мир, чтобы очаровать Эрешкигаль и заставить ее отпустить красавицу Иштар. Когда Асушунамир подошел к первым вратам Подземного мира, хранитель ворот доложил своей царице, что к ней приближается прекраснейший на свете мужчина. Эрешкигаль так взволновалась, что забыла об Иштар.

Когда Иштар прошла через седьмые врата – первые на пути из Подземного мира, – ей вернули ее платье; в то же мгновение Асушунамир миновал первые врата, ведущие в царство Эрешкигаль. Пройдя через шестые врата, Иштар получила обратно свои ручные и ножные браслеты; евнух же миновал вторые врата. У пятых ворот Иштар вернули ее волшебный пояс; Асушунамир прошел через третьи врата. Когда Иштар проходила через четвертые врата, она вернула себе расшитый нагрудник; Асушунамир же вошел в четвертые врата. У третьих врат Иштар получила обратно свое ожерелье; Асушунамир прошел в пятые врата. Проходя через вторые врата, Иштар вновь обрела свои серьги; Асушунамир же вступил в шестые врата.

Выходя из первых ворот – последних на пути из Подземного мира, – Иштар получила обратно свою корону и оказалась на свободе. Когда Асушунамир входил в седьмые врата, на нем оставалась лишь набедренная повязка; миновав последние врата на пути в Подземный мир, он снял ее, и Эрешкигаль поняла, что напрасно рассчитывала на него как на любовника: ведь он был евнухом! Царица Подземного мира была в ярости: ее божественные брат и сестра обманули ее!

Когда Иштар вернулась в верхний мир, жизнь снова начала процветать.

Одним из распространенных в сказках и преданиях мотивом самоубийства (путешествия по тропе мертвых) является любовный (лично-семейный) мотив. Герой или героиня, потеряв своего возлюбленного или близкого человека, например ребенка, спускается в Подземный мир для того, чтобы его вернуть, сказать ему о чем-то, соединиться с возлюбленным и т. п.

Стоя у врат Подземного мира Иштар произносит страшные слова, наполненные глубоким смыслом: «Я подниму мертвецов, чтобы они пожрали живых, и мертвецов станет больше, чем живых!» Эти слова характеризуют состояние человека, потерявшего близкого и переживающего утрату. Иштар находится в депрессивном состоянии, большая часть ее социальных ролей утрачена, «похоронена». «Живых» частей образа Я с каждым днем переживания разлуки становится все меньше и меньше. Появляется ощущение серого, «мертвого» мира. Ничто не радует, ничто не привлекает… Великое Ничто захватывает сознание и формирует так называемое тоннельное видение, когда единственным выходом является вход в Подземный мир.

Ответ Эрешкигаль (сестры Иштар), по сути ее теневой части, хорошо иллюстрирует амбивалентность, являющуюся общим отношением к суициду для любого человека: «Должна ли я есть глину вместо хлеба? Буду ли я пить грязную воду вместо пива? Должна ли я скорбеть о мужчинах, покинувших своих жен?» Иштар охватывает сомнение в правильности своих действий. Внутренние противоречия приводят к следующему шагу, также характерному для любого суицидента, – неким коммуникативным действиям вербального или невербального характера, через которые всем окружающим сообщается намерение уйти из мира живых. В нашей истории: «У первых ворот, в согласии с законом, Иштар была вынуждена снять свою корону. У вторых ворот она сняла серьги; у третьих – ожерелье; у четвертых – расшитый нагрудник; у пятых – пояс; у шестых – ручные и ножные браслеты; а у седьмых ворот она сняла платье, оставшись обнаженной». В реальной жизни девушка, переживающая подобные чувства, уходит из социума, уединяется, отказывается от тех благ, которые имеет, – снимает корону. Постепенно идет разрушение имеющихся антисуицидальных факторов: разрываются связи с родными, утрачивается вера, смысл и т. п. Не остается ничего, что могло бы сохранить и защитить. Обнаженность в данной истории отражает незащищенность, одиночество человека, переживающего утрату. Часто родственники и друзья не замечают этих сигналов, и суициденту удается подойти к «последним воротам».

В момент попадания Иштар в мир мертвых на земле перестает развиваться жизнь, урожай не всходит. Это земледельческий миф; таково мифологическое изображение зимних месяцев. Тот же мотив мы встречаем в мифе о «Деметре и Персефоне». Когда Деметра спускается в царство Аида, на земле наступает голод. Эта часть предания иллюстрирует последнюю стадию – решение об уходе из жизни. Всякая надежда уходит из сердца, и зима, холод и небытие поселяются в нем. Вспоминаются слова Е. Евтушенко:

 
У каждого свой тайный личный мир.
Есть в этом мире самый лучший миг.
Есть в этом мире самый страшный час.
Но все это запрятано от нас.
И если умирает человек,
С ним умирает его первый снег,
И первый поцелуй, и первый бой —
Все это забирает он с собой…
Таков закон безжалостной игры —
Не люди умирают, а миры.
 

Что же может спасти мир Иштар? По преданию, боги отправляют к хозяйке мира мертвых прекрасного мужчину, в которого она влюбляется. Можно предположить, что за образом Асушунамира скрыт какой-то новый смысл жизни, способный вернуть Иштар к жизни. То, что он является евнухом, подчеркивает невозможность любви и продолжения жизни в мире мертвых. Для обретения полноценной жизни необходимо вернуться к живым, и Иштар вновь совершает свой нелегкий путь. Но на этот раз – путь возвращения.

Мы хорошо видим здесь, что должен делать психолог, работающий в ситуации высокой степени суицидального риска, – необходимо постепенно возвращать утраченные ценности (по очереди проходить через все ворота), пока не вернется ощущение собственного Я (корона не будет на голове), потребности и желания.

Данное предание очень схоже с мифом о «Деметре и Персефоне», и для нас в контексте поиска способов выхода из кризисной ситуации становится важным рассмотрение и других вариантов возвращения в жизнь.

Похищение Персефоны Аидом

Была у великой богини Деметры юная прекрасная дочь Персефона. Отцом Персефоны был сам великий сын Крона, громовержец Зевс. Однажды прекрасная Персефона вместе со своими подругами, океанидами, беззаботно резвилась в цветущей Нисейской долине. Подобно легкокрылой бабочке перебегала юная дочь Деметры от цветка к цветку. Она рвала пышные розы, душистые фиалки, белоснежные лилии и красные гиацинты. Беспечно резвилась Персефона, не ведая той судьбы, которую назначил ей отец ее Зевс. Не думала Персефона, что не скоро увидит она опять ясный свет солнца, не скоро будет любоваться цветами и вдыхать их сладкий аромат. Зевс отдал ее в жены своему мрачному брату Аиду, властителю царства теней умерших, и с ним должна была жить Персефона во мраке подземного царства, лишенная света и горячего южного солнца.

Аид видел, как резвилась в Нисейской долине Персефона, и решил тотчас похитить ее. Он упросил богиню Земли Гею вырастить необычной красы цветок. Согласилась богиня Гея, и вырос дивный цветок в Нисейской долине; его пьянящий аромат далеко разлился во все стороны. Персефона увидала цветок; вот она протянула руку и схватила его за стебелек, вот уже сорван цветок.

Вдруг разверзлась земля, и на черных конях появился из земли в золотой колеснице владыка царства теней умерших, мрачный Аид. Он схватил юную Персефону, поднял ее на свою колесницу и в мгновение ока скрылся на своих быстрых конях в недрах земли. Только вскрикнуть успела Персефона. Далеко разнесся крик ужаса юной дочери Деметры; он донесся и до морских пучин, и до высокого, светлого Олимпа. Никто не видел, как похитил Персефону мрачный Аид, видел его лишь бог Гелиос-Солнце.

Богиня Деметра услыхала крик Персефоны. Она поспешила в Нисейскую долину, всюду искала дочь; спрашивала подруг ее, океанид, но нигде не было ее. Океаниды не ведали, куда скрылась Персефона.

Тяжкая скорбь об утрате единственной возлюбленной дочери овладела сердцем Деметры. Одетая в темные одежды, девять дней, ничего не сознавая, ни о чем не думая, блуждала великая богиня Деметра по земле, проливая горькие слезы. Она всюду искала Персефону, всех просила о помощи, но никто не мог помочь ей в ее горе. Наконец, уже на десятый день она пришла к богу Гелиосу-Солнцу и стала со слезами молить его:

– О, лучезарный Гелиос! Ты объезжаешь на златой колеснице высоко по небу всю землю и все моря, ты видишь все, ничто не может скрыться от тебя; если ты имеешь хоть немного жалости к несчастной матери, то скажи мне, где моя дочь Персефона, скажи, где мне искать ее! Я слышала ее крик, ее похитили у меня. Скажи, кто похитил ее. Я всюду искала ее, но нигде не могу найти!

Ответил Деметре лучезарный Гелиос:

– Великая богиня, ты знаешь, как я чту тебя, как скорблю, видя твое горе. Знай, великий тучегонитель Зевс отдал дочь твою в жены своему мрачному брату, владыке Аиду. Он похитил Персефону и увез ее в свое полное ужасов царство. Побори же свою тяжелую печаль, богиня; ведь велик муж твоей дочери, она стала женой могущественного брата великого Зевса.

Еще больше опечалилась богиня Деметра. Разгневалась она на громовержца Зевса за то, что отдал он без ее согласия Персефону в жены Аиду. Она покинула богов, покинула светлый Олимп, приняла вид простой смертной и, облекшись в темные одежды, долго блуждала между смертными, проливая горькие слезы.

Всякий рост на земле прекратился. Листья на деревьях завяли и облетели. Леса стояли обнаженными. Трава поблекла; цветы опустили свои пестрые венчики и засохли. Не было плодов в садах, засохли зеленые виноградники, не зрели в них тяжелые, сочные грозди. Прежде плодородные нивы были пусты, ни былинки не росло на них. Замерла жизнь на земле. Голод царил всюду: всюду слышались плач и стоны. Гибель грозила всему людскому роду. Но ничего не видела, не слышала Деметра, погруженная в печаль по нежно любимой дочери.

Наконец Деметра пришла к городу Элевсину. Там, у городских стен, села в тени оливы на «камень скорби» у самого «колодца дев». Недвижима сидела Деметра, подобная изваянию. Прямыми складками спадала до самой земли ее темная одежда. Голова ее была опущена, а из глаз одна за другой катились слезы и падали ей на грудь. Долго сидела так Деметра, одна, неутешная.

Увидали ее дочери Келея, царя Элевсина. Они удивились, заметив у источника плачущую женщину в темных одеждах, подошли к ней и с участием спросили, кто она. Но богиня Деметра не открылась им. Она сказала, что ее зовут Део, что родом она с Крита, что ее увели разбойники, но она бежала от них и после долгих скитаний пришла к Элевсину. Деметра просила дочерей Келея отвести ее в дом их отца, она согласилась стать служанкой их матери, воспитывать детей и работать в доме Келея. Дочери Келея привели Деметру к матери своей, Метанейре.

Дочери Келея не думали, что вводят в дом отца своего великую богиню. Но когда вводили они Деметру в дом отца, то коснулась богиня головой верха двери, и весь дом озарился дивным светом.

Метанейра встала навстречу богине, она поняла, что не простую смертную привели к ней ее дочери. Низко склонилась жена Келея перед незнакомкой и просила ее сесть на место царицы. Отказалась Деметра; она молча села на простое сиденье служанки, по-прежнему безучастная ко всему, что делалось вокруг нее. Служанка же Метанейры, веселая Ямба, видя глубокую печаль незнакомки, старалась развеселить ее. Она весело прислуживала ей и своей госпоже Метанейре; громко звучал ее смех, и сыпались шутки. Улыбнулась Деметра в первый раз с тех пор, как похитил у нее Персефону мрачный Аид, и в первый раз согласилась она вкусить пищи.

Деметра осталась у Келея. Она стала воспитывать его сына Демофонта. Богиня решила дать Демофонту бессмертие. Она держала младенца у своей божественной груди, на своих коленях; младенец дышал бессмертным дыханием богини. Деметра натирала его амврозией, а ночью, когда все в доме Келея спали, она, завернув Демофонта в пеленки, клала его в ярко пылавшую печь. Но Демофонт не получил бессмертие. Увидала раз Метанейра своего сына, лежащего в печи, страшно испугалась и стала молить Деметру не делать этого.

Деметра разгневалась на Метанейру, вынула Демофонта из печи и сказала:

– О, неразумная! Я хотела дать бессмертие твоему сыну, сделать его неуязвимым. Знай же, я – Деметра, дающая силы и радость смертным и бессмертным.

Деметра открыла Келею и Метанейре, кто она, и приняла свой обычный образ богини. Божественный свет разлился по покоям Келея. Богиня Деметра стояла, величественная и прекрасная, золотистые волосы спадали на ее плечи, глаза горели божественной мудростью, от одежд ее лилось благоухание. Пали на колени перед ней Метанейра и ее муж.

Богиня Деметра повелела выстроить храм в Элевсине, у источника Каллихоры, и осталась жить в нем. При этом храме Деметра сама учредила празднества.

Печаль по нежно любимой дочери не покинула Деметру, не забыла она и гнева своего на Зевса. По-прежнему бесплодна была земля. Голод становился все сильнее, так как на полях земледельцев не всходило ни единой травки. Напрасно тащили быки земледельца тяжелый плуг по пашне – бесплодна была их работа. Гибли целые племена. Вопли голодных неслись к небу, но не внимала им Деметра. Наконец перестали куриться на земле жертвы бессмертным богам. Гибель грозила всему живому. Не хотел гибели смертных великий тучегонитель Зевс. Он послал к Деметре вестницу богов Ириду. Быстро помчалась она на своих радужных крыльях в Элевсин к храму Деметры, звала ее, молила вернуться на светлый Олимп в сонм богов. Деметра не вняла ее мольбам.

Посылал и других богов великий Зевс к Деметре, но богиня не хотела вернуться на Олимп, прежде чем возвратит ей Аид ее дочь Персефону.

Послал тогда к своему мрачному брату Аиду великий Зевс быстрого, как мысль, Гермеса. Гермес спустился в полное ужасов царство Аида, предстал перед сидящим на золотом троне владыкой душ умерших и поведал ему волю Зевса.

Аид согласился отпустить Персефону к матери, но предварительно дал ей проглотить зерно плода граната, символ брака. Взошла Персефона на златую колесницу мужа с Гермесом; помчались бессмертные кони Аида, никакие препятствия не были страшны им, и в мгновение ока достигли они Элевсина.

Забыв все от радости, Деметра бросилась навстречу своей дочери и заключила ее в свои объятия. Снова была с ней ее возлюбленная дочь Персефона. С ней вернулась Деметра на Олимп.

Тогда великий Зевс решил, что две трети года будет жить с матерью Персефона, а на одну треть – возвращаться к мужу своему Аиду.

Великая Деметра вернула плодородие земле, и снова все зацвело, зазеленело. Нежной весенней листвой покрылись леса; запестрели цветы на изумрудной мураве лугов. Вскоре заколосились хлебородные нивы; зацвели и заблагоухали сады; засверкала на солнце зелень виноградников. Пробудилась вся природа. Все живое ликовало и славило великую богиню Деметру и дочь ее Персефону.

Но каждый год покидает свою мать Персефона, и каждый раз Деметра погружается в печаль и снова облекается в темные одежды. И вся природа горюет об ушедшей. Желтеют на деревьях листья, и срывает их осенний ветер; отцветают цветы, нивы пустеют, наступает зима. Спит природа, чтобы проснуться в радостном блеске весны тогда, когда вернется к своей матери из безрадостного царства Аида Персефона. Когда же возвращается к Деметре ее дочь, тогда великая богиня плодородия щедрой рукой сыплет свои дары людям и благословляет труд земледельца богатым урожаем.

По сути, утрата дочери для Деметры – потеря жизненной цели, смысла жизни. Ситуацию замужества дочери она воспринимает как ее и отчасти свою смерть (Деметра становится смертной, уходит с Олимпа). Деметру охватывает депрессия: «Всякий рост на земле прекратился. Листья на деревьях завяли и облетели. Леса стояли обнаженными. Трава поблекла; цветы опустили свои пестрые венчики и засохли. Не было плодов в садах, засохли зеленые виноградники, не зрели в них тяжелые, сочные грозди. Прежде плодородные нивы были пусты, ни былинки не росло на них. Замерла жизнь на земле». Эта знакомая нам ситуация связана с феноменом психалгии, острой психологической боли.

Часто, находясь в депрессивном состоянии, человек ничего не видит и не слышит вокруг. Он погружается внутрь себя и снова и снова переживает негативные события: «Недвижима сидела Деметра, подобная изваянию. Прямыми складками спадала до самой земли ее темная одежда. Голова ее была опущена, а из глаз одна за другой катились слезы и падали ей на грудь. Долго сидела так Деметра, одна, неутешная».

Персефона – это еще и символ внутреннего ребенка, ребенка, радующегося жизни, неуемного, активного: «Подобно легкокрылой бабочке перебегала юная дочь Деметры от цветка к цветку. Она рвала пышные розы, душистые фиалки, белоснежные лилии и красные гиацинты». В состоянии депрессии внутренний ребенок как будто пропадает («Ничто не радует, ничего не хочется» и т. п.). Поэтому Деметра начинает впервые отогреваться и оживать, получив в руки другого ребенка: «Она стала воспитывать его сына Демофонта. Богиня решила дать Демофонту бессмертие. Она держала младенца у своей божественной груди, на своих коленях; младенец дышал бессмертным дыханием богини. Деметра натирала его амврозией, а ночью, когда все в доме Келея спали, она, завернув Демофонта в пеленки, клала его в ярко пылавшую печь». Действия Деметры подсказывают путь выживания в кризисной ситуации, учат нас тому, как не потерять своего «внутреннего ребенка», свою энергию жизни. Надо «подкармливать» его новыми интересными идеями, новыми стремлениями и достижениями. Надо защищать его, заботясь о своем физическом и психическом здоровье. Надо закаливать его, не убегая от трудностей, а преодолевая их. И тогда депрессия и суицидальные мысли отступят. Ведь именно внутренняя энергия жизни делает человека неуязвимым для депрессии, создает иммунитет против суицидальных мыслей.

Возвращение дочери, пусть даже на время, пробуждает в матери жизнь, а вместе с ней и всю землю, весь мир: «Нежной весенней листвой покрылись леса; запестрели цветы на изумрудной мураве лугов. Вскоре заколосились хлебородные нивы; зацвели и заблагоухали сады; засверкала на солнце зелень виноградников. Пробудилась вся природа». В состоянии экзистенциальной пустоты, характерной для переживания утраты, просто необходимо обрести новый смысл. Только он может вернуть к жизни, только он утолит печаль и душевный голод.

Последняя часть мифа иллюстрирует выбор каждого человека. Он может смотреть на мир через свою печаль, облачаясь в темные одежды, а может увидеть его в новых и свежих красках, и тогда его жизнь озарится радостью и новыми желаниями.

Рассмотрим следующий миф, отражающий любовный мотив суицидального поведения.

Орфей и Эвридика

Орфей был величайшим на свете музыкантом. Он был сыном смертного и музы Каллиопы, покровительницы музыки. Его склонность к музыке проявилась еще в раннем детстве, и сам Аполлон подарил мальчику чудесную лиру. Достигнув зрелости, Орфей влюбился в Эвридику и женился на ней.

Вскоре после свадьбы Эвридика гуляла на берегу реки. Какой-то мужчина заметил ее и попытался насильно овладеть ею; Эвридика пустилась бежать и случайно наступила на ядовитую змею, укусившую ее. Орфей был совершенно убит горем. Он взмолился богам, чтобы они позволили ему спуститься за Эвридикой в Подземный мир и вернуть ее к жизни. Боги растрогались, услышав его скорбные песни, и исполнили его просьбу; Аполлон помогал ему в пути.

Когда Орфей добрался до берега реки Стикс, границы между миром живых и Подземным миром, солнечный свет померк и небо покрылось густой тенью. Орфей стал играть на лире; Харон был так очарован его музыкой, что перевез его на другой берег, забыв о плате. Злобный страж ворот Подземного мира, трехголовый пес Цербер, прекратил лаять и стал прислушиваться к музыке. Трое судей мертвых тоже были околдованы музыкой, прервав свою работу, и мучения грешников, в том числе и Сизифа, приостановились.

Наконец Орфей встретился с Аидом, повелителем Подземного мира, и музыка его смягчила сердце царя мертвых, Аид согласился исполнить просьбу Орфея при одном условии: Орфей не должен оборачиваться и смотреть на Эвридику, пока они не выйдут из Подземного мира и не окажутся вновь в мире живых. Если Орфей хотя бы раз взглянет на Эвридику, ей придется остаться в Подземном мире навсегда.

Помня об этом, Орфей отправился обратно в мир живых, а Эвридика шла за ним следом. Он шел прямо и не оборачивался. Но в конце концов мысли о возлюбленной переполнили его сердце, и Орфей не утерпел; он обернулся – и потерял свою жену навсегда.

Здесь мы тоже видим попытку отправиться в мир мертвых в надежде быть рядом с возлюбленной. Подростки и юноши в подобных ситуациях говорят: «Я не смогу жить без нее (него)!», «Вместе с ним я потеряла смысл жизни!» и т. п. Приведу современный пример, близкий по переживаниям к тому, что чувствовал Орфей:

 
Похороню все слова…
Убью все мечты…
Вместо крови смола…
Я стала как ты.
Себя ты убил
И, забыв про меня,
Сам себя схоронил,
Боль под сердцем тая.
В вечности где-то
Остался один.
Блуждание в бездне…
И нет больше сил…
Я тебе помогу!
Я пойду за тобой!
В этой бездне найду!
Нарушу покой…
 

Даша

О чем говорят эти строки? О чем нам говорит миф про Орфея и Эвридику? Орфей нарушает покой Подземного мира своей музыкой, обычный ритм жизни нарушается. Сильные переживания стирают грань между жизнью и смертью. Находясь в таком состоянии, подростки даже внешне меняются. Они перестают следить за собой, отрешаются, не едят и не спят, а «блуждают в бездне».

Наш герой получает возможность увести возлюбленную из мира мертвых, но при условии, что не посмотрит на нее. Орфей не справляется с непосильной для него задачей. Часто в ситуации переживания горя чувства настолько захватывают человека, что есть риск не только не сохранить образа близкого, а и потерять себя.

Схожий сюжет мы находим и в преданиях индейцев-ирокезов.

Сайадио в стране мертвых

Сайадио был воином. Его младшая сестра умерла. Он так горевал о ней, что решил разыскать ее в стране духов и вернуть обратно к живым. На поиски ушло много лет, и когда Сайадио уже отчаялся и готов был отказаться от своей затеи, он наконец встретил мудрого старика, который знал тайны мира духов. Старик дал ему волшебную бутыль из тыквы, в которую Сайадио мог поймать дух своей сестры. Из дальнейшей беседы Сайадио узнал, что этот старик был проводником на пути в страну духов, где сейчас находилась его сестра.

Когда Сайадио пришел в землю духов, духи в страхе бежали от него. Он узнал Таронхайавагона, который жил на земле как Гайавата, великий учитель Пяти Народов. Теперь Таронхайавагон стал духом – повелителем обрядов; он не утратил способности к состраданию, которой славился на земле. Таронхайавагон сказал Сайадио, что духи мертвых сейчас собираются на большой праздник танцев, где будет и его сестра. Когда духи выстроились в ряд для танцев, Сайадио узнал дух своей сестры. Но когда приблизился к ней, чтобы заключить ее в объятия, сестра исчезла.

Он снова обратился к Таронхайавагону за советом. Учитель дал ему волшебную трещотку. Его сестра была так очарована музыкой танцев и волшебными звуками трещотки, что Сайадио с легкостью смог поймать ее дух и поместить его в волшебную тыкву.

Потом Сайадио вернулся в свою деревню, неся в тыквенной бутыли дух сестры. Но когда он приступил к обряду, чтобы воссоединить дух и тело сестры, какая-то глупая любопытная девочка открыла тыквенную бутыль, и дух сестры исчез.