Текст книги "Шабаш"

10

Город, казалось, раздулся и вот-вот лопнет от тысяч людей, наводнивших его улицы. Кого здесь только не встретишь: и щегольски одетых, в блестящих шелковых красных рубахах крестьян из ближних деревень; и других крестьян в одеждах суконных, пропыленных дорогами; и бродячих рыцарей в доспехах, с забралами таинственно опущенными на лицо; и кареты, и носилки разнообразных принцесс; и громкоголосых, широкозадых торговок – всякого сброда было полно в городе в эти праздничные дни.

Принц и ведьмочка влились в густую толпу, и она, протащив их через ворота, выплеснула на площадь. Здесь поток людей распался на отдельные ручьи, поглощаемые боковыми улицами. Принц и ведьмочка остановились в центре площади, раздумывая, куда им повернуть. Принц оставил свою лошадь под присмотром в ближайшем постоялом дворе за заставой города, и как оказалось, это был верный ход. В ярмарочные дни на городских воротах сбор с животных удваивался, а в кошельке Принца грустно позвякивали несколько мелких монеток, и тем более в сумке у ведьмочки не завалялась ни одной.

– Где нам искать Бродячего Торговца? – спросил Принц.

– А надо пройтись по всем этим лавкам, – беззаботно ответила она.

Он некоторое время пристально разглядывал капюшон. Отчего-то казалось, что его обвели вокруг пальца.

– Пройтись по лавкам? Это я мог бы сделать и сам, без помощи ведьмы.

– Попробуй, – охотно предложила та. – Выбери наугад.

Принц оглядел площадь, выбрал примостившуюся в тупике между двумя домами небольшую палатку. Она выглядела видавшей виды, потрепанной всеми ветрами и непогодами. На раскладном столике лежал разнообразный товар от резных деревянных зубочисток до ковров с обнаженными, танцующими вокруг костра юными ведьмочками – то и это пользовалось большим спросом у состоятельных холостяков. Навстречу Принцу поднялся с низкого складного стула продавец, красивый мужчина с благородной сединой в черных волосах и смуглой кожей.

– Чем могу служить господину? – любезно, но с достоинством осведомился он и так проницательно заглянул в глаза Принцу, что тому почудилось, будто торговец в один миг узнал все тайны.

– Я ищу Бродячего Торговца, – преодолев неловкость, ответил Принц.

– О-о! – многозначительно отозвался торговец. – Ваши поиски можно считать оконченными – он перед вами. И что же угодно господину?

Принц немного растерялся, опешив от быстроты событий и пересилив себя, выдавил:

– Я знаю, у вас есть кусок карты – продайте мне его.

– Разумеется! – воскликнул торговец, таким тоном, словно Принц спросил у него коробку зубочисток, и стал рыться в своих тюках. Через некоторое время он извлек кусок пергамента и победоносно помахал им перед носом Принца.

– Три золотых монеты! – объявил он. – И только для вас!

Цена для волшебной карты невелика. На три золотые монеты можно было скромно прожить месяц в какой-нибудь не очень грязной гостинице. Однако у Принца и того не завалялось. Но и это не страшно. Можно сегодня же найти купца и отдать ему Эликсир, тогда появится и золото.

– Я должен посмотреть, – протянул руку Принц.

– Я вижу, что господин сомневается в моей честности, – оскорблено начал торговец. – Господин может спросить у любого, в любой деревне от самих Крутых гор до Долины Ста Ручьев каждый скажет господину, что никто не видал от меня обмана.

– Карту! – настойчиво повторил Принц.

Торговец говорил что-то еще, но, увидев, что покупатель не торопится развязывать кошелек, неохотно протянул клочок темного пергамента.

Стоя посреди городского шума и сутолоки, ведьмочка только сейчас поняла, насколько соскучилась по большому городу и людям. Как ни старались горожане и приезжие обойти ведьму, фигуру заметную из-за серого балахона и капюшона, надвинутого на лицо, но им не удавалось уберечься. То их теснили другие люди, то приходилось подаваться в стороны, освобождая дорогу повозке или карете. И ведьмочка незамедлительно пользовалось каждым случаем: одного колола булавкой пониже спины, второму ставила подножку, выбивала сумку из рук третьего, и ее содержимое тут же гибло под ногами слепой толпы, четвертому в карман подкидывала записку, вытащенную из кармана какого-нибудь расфранченного безусого мальчишки, начинающуюся словами: «Привет, киска моя!», у пятой вытащила из передника горсть медных монет, вырученных за горячие пирожки, и взамен насыпала горсть свинцовых полосок, стянутых с лотка у шестого… И считала: двести тридцать семь, двести тридцать восемь…

В самый разгар веселья, когда торговка обнаружила в переднике вместо денег свинец и подняла крик на всю площадь, и ведьмочка только-только собралась получить полнейшее удовольствие от ее ругани и причитаний, вернулся Принц, с лицом темнее грозовой тучи. Ведьма усмехнулась, оставив прочие развлечения в стороне, но потом вспомнила, что под капюшоном не видно выражение ее лица, и для наглядности уперлась рукой в бедро.

Принц печально вздохнул:

– Каждый из них называет себя Бродячим Торговцем?

– Каждый. Только у Бродячего Торговца все вещи настоящие. Он не торгует подделками, и если он продаст тебе чудеса, вроде павлиньего пера, делающего прекрасным любого, кто воткнет его себе в шапку или в волосы, или, скажем, хрустального башмачка, который влезает на любую ножку и зачаровывает принцев, будь уверен – это так и есть. Немногие знают, как найти настоящего Бродячего Торговца.

– Ты знаешь, – опять в своей неопределенной манере, то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Принц.

– Знаю, – подтвердила ведьмочка.

– Тогда не стой, найди его.

Ведьмочка переменила руку для упора в бок.

– Теперь настало мое время торговаться, – заявила она. – Тебе нужна карта, и мне она тоже нужна.

– Зачем?

– Так. Любопытно. Ты должен пообещать мне, что мы соберем ее вместе.

– Зачем тебе?

– Так. Любопытно, – снова повторила она.

Принц подумал и согласно кивнул.

– Хорошо. Будь по-твоему.

Ведьмочка протянула руку, и он, по обычаю, подал руку ей, и когда ладони коснулись друг друга, что-то встряхнуло руку Принца, пробежало по нервам, отозвалось в позвоночнике, стрельнуло в левой пятке.

– Колдовство! – внушительно и торжественно произнесла ведьмочка. – Теперь наш договор скреплен колдовством, и если нарушишь его, то наказание тебе будет ужасное!

– Я понял, – сказал Принц, сжимая и разжимая онемевшую кисть.

– Разделимся? – спросила ведьмочка непринужденно.

– Нет. Мы пойдем вместе. Сначала разыщем Бродячего Торговца, а после купца. Его найти проще: я знаю, в какой гостинице он остановился.

Ведьма дернула плечом.

– Не веришь! Я не убегу, даже если получу у Торговца кусок карты. Куда мне бежать? Ведь часть карты у тебя. Кстати, а ты не мог бы показать ее?

– Нет. Поспешим. Нам нужно выбраться из города до заката. В гостиницах места не достать и за золотой, а если остаться ночью на улице – или ограбят воры, или ночная стража упечет в каталажку. Этот город считает, что добропорядочным гражданам нечего делать на улице ночью. Тоже заманивает людей не хуже леса или болота, – добавил Принц, вспомнив давешний разговор.

– Правда, – подтвердила ведьмочка и легко зашага вдоль улицы, бегло заглядывая в каждую лавку и палатку на пути.

К полудню они обошли два квартала. Позади остались многообещающие лавки и торговцы с мудрыми и лукавыми глазами. Принц покорно шел за ведьмочкой. Он бывал в больших городах. Не в первый раз он очутился на ровных, геометрически вычерченных, сбегающихся к центру, но узких и тесных, улицах. Но не случалось ему в ярмарочные дни обходить лавочки одну за другой. Ряд их, казался, бесконечен. Там, где в обычный день располагались две лавки, сегодня втискивалось чуть ли не полдюжины. В каждой подворотне развернулись цветные палатки, от которых пахло пряными травами, овечьей шерстью, сырым деревом и всякой всячиной. Под широкими окнами, к мостовой жались низкие раскладные столики, и на них пестрой горой лежал товар; рядом на низеньких табуреточках сидели сухонькие старички и старушки, или почти дети. Голова невольно начинала кружиться от неумолчного ярмарочного шума, пестроты, толпы, через которую приходилось пробивать себе дорогу, и разнообразных запахов. Принц задержался у лотка с горячими пирожками и купил по три себе и ведьмочке, вытряхнув из кошелька последние деньги. Ведьмочка цапнула свою долю без слов, сжевала все это на ходу. Принцу представлялось, что ей лучше на вольных просторах полей или в тенистых лесах, но ее серый балахон уверенно пробивал себе дорогу в толпе, и иногда слышалось бормотание:

– Двести тридцать девять… двести сорок пять и сорок шесть…

Когда густая тень захватила большую часть улицы и уже взбиралась вверх по стенам, Принц почувствовал себя окончательно одуревшим от мелькания тысяч лиц, обрывков разговоров, он поймал ведьмочку за руку:

– Ты его пропустила, – опять полувопросительно произнес Принц.

– Чушь! Я его пока не нашла, – ответила она, стряхивая его руку и ныряя в очередную лавочку.

Солнце только что коснулось западного края городской стены. В это короткое предзакатное время город был очень красив. Золотистые лучи, какие бывают летним вечером, придали белым и светло-песочным зданиям особенно нежные и яркие цвета, и ослепительно блистали в тысячах окон и на длинных серебристых шпилях, пронзающих красивое, глубоко-синее небо. Людей на улицах заметно убавилось, а из раскрытых дверей кабачков понеслись звуки музыки. Ведьмочка и Принц по-прежнему ходили от лавки к лавке. Теперь ее широкий балахон развевался медленнее, Принц с равнодушием усталого человека не глядел по сторонам.

Дорога сама их привела на улицу богатых торговцев. Здесь перед дверью каждой лавки был фонарь, а недавно вымытые окна сверкали в лучах солнца до рези в глазах. Принц едва взглянул на свое отражение в зеркальной витрине шляпной лавки и остановился, пораженный. Ведьмочка прошла несколько шагов, прежде чем заметила, что он отстал. Она обернулась и застала его, внимательно изучающего собственное отражение.

– Нашел время! – буркнула она.

– Эликсир! Я опять выгляжу, как прежде!

Ведьма удивилась. Кто бы мог подумать, что этот молчун придает своей внешности такое значение!

– А как ты думал, – отрезвляюще-холодно проговорила она, борясь с собственным желанием снять капюшон и полюбоваться на свое лицо, – это же ВЭМ! Он возвращает молодость только на сутки. Все в этом мире заканчивается.

Но Принц не мог успокоиться. Он разглядывал себя в зеркало, поворачиваясь то одним, то другим боком, то в три четверти.

– Подумаешь! Франт! Вон куртка протерлась на локтях до дыр.

– Много ты понимаешь! – сердито ответил Принц. – В этом тоже есть свой шик. Многим дамам нравятся странствующие рыцари, и они не ждут, что у них будут белоснежные воротнички и манжеты. Ясно?!

– Юбочник! – бросила она и скрылась в дверях соседней лавки.

Мелодично звякнул колокольчик. Ведьмочка равнодушно скользнула глазами по полкам. Хозяин сидел за своей конторкой, занося в книгу дневную выручку, и взглянул без особой радости на припозднившуюся ведьму-покупательницу, а потому не прервал начатой фразы.

– Дела не слишком хороши в этот год, – говорил он невидимому своему собеседнику, – но и не так дурны, как в минувшем.

Ведьма взглянула на хозяина. Это был пожилой уже мужчина, полный, розовый, с широкой лысиной на круглом черепе, в традиционных для торговцев и писцов нарукавниках.

– Что ж, ярмарка только началась – дела еще могут поправиться, – ответил собеседник хозяина голосом каким-то высушенным, похожим на прошлогоднюю траву. Ведьмочка повернулась на голос. Ей понадобилось усилие, чтобы разглядеть говорящего – так неуловим он казался для взгляда. Не только голос, но весь он точно потерял цвет, запах и возраст. И лицо его, и руки, сложенные на коленях, и поношенное платье были одинаково серы, а точнее бесцветны.

– Чем могу быть полезен уважаемой ведьме? – без всякого выражения спросил он, заметив, что ведьмочка глядит прямо на него.

Ведьмочка прыгнула к дверям, приоткрыла их, и крикнула:

– Я нашла Бродячего Торговца!

– Кха-кха-кха! – засмеялся Бродячий Торговец невыразительным смехом, когда услышал, что им нужна карта.

Они сидели на длинной скамейке напротив старика. Перед ним, на столе, стояла чашка с недопитым чаем, из пахучих, крупно нарезанных листьев. Хозяин лавочки запер двери тотчас же, как вошел Принц, и опять поместился за конторкой, позвякивая монетами и занося в тетрадь столбики цифр. Он прислушивался к разговору, но не подходил ближе из-за своих представлений о деликатности.

– Что тут смешного? – рассердилась ведьмочка.

– Многих я видал, которые искали карту, – сказал Торговец. – Да ни у кого не вышло!

– У них не вышло – у нас получится, – заметил спокойно Принц. – Что ты хочешь за свой кусок?

– Кха-кха-кха! – опять рассмеялся Торговец. – А что вы можете предложить мне?

Принц посмотрел на капюшон ведьмочки и пожал плечами.

– Полдюжины флаконов с Эликсиром Молодости.

– Кха-кха-кха! ВЭМ! Они предлагают мне ВЭМ! – проговорил Торговец, оборачиваясь к приятелю. Хозяин лавочки насмешливо фыркнул и покачал головой. – Что мне молодость? Обман!

«Хм, – подумала ведьма, – видно, все старики так думают. Звездочет говорил что-то в том же роде.» И толкнула Принца в бок:

– Ты что забыл?! Бродячий Торговец сам может раздобыть ВЭМ – Лучана говорила, что он бывает у нее. Предлагай ему что-нибудь другое! – прошептала она.

Принц покосился на нее. Похоже, ничуть не стесняясь, она предоставила рассчитываться за карту ему.

– У меня есть моя лошадь, доспехи и оружие.

– Я не старьевщик! – прошелестел Бродячий Торговец.

– Тогда, может быть, я смогу оказать тебе какую-нибудь услугу? Раздобыть что-нибудь…

– Кха-кха-кха! Любезный юноша, все перечисленное меня не интересует и интересовать не может – вам нечего предложить мне!

– Тогда отдай карту просто так, – вмешалась нахальная ведьмочка.

– Как, как?! – переспросил Торговец. – Просто так?

Принц толкнул ее в бок.

– А зачем она тебе? – отмахиваясь от Принца, продолжила она. – Носишь ты ее в своем коробе, и никакой от нее пользы.

– Главное, чтобы вреда не было, – пробормотал Торговец. – Да будет тебе ведомо, ведьма, что этот кусок карты возвращался обратно ко мне дюжину раз!

– Что ж, если нам не повезет, возвращений будет ведьмина дюжина, – парировала она с видом непоколебимой уверенности в своей правоте.

– Кха-кха-кха! Ты, ведьма, убедила меня.

Бродячий Торговец выдвинул ногой из-под стола плетеный короб, откинул крышку. Короб был доверху полон всякими вещицами. Наверху лежала чужая коса, завернутая в шелковую черную сетку, рядом с ней кукла величиной с ладонь, из-под нее высовывался конец яркого пера павлина, дальше торчал край расписной деревянной шкатулочки, за ней дюжина медных колец, продетых на проволоку неизвестно для какой надобности, и что-то еще вроде обломков камней с надписями и серых голышей.

– Где-то, где-то тут она была! – приговаривал Торговец, роясь в недрах корзины. – Где же я видел ее в последний раз?!

Бормоча, Торговец перебил один за другим предметы. Наконец, добрался до самого дна и выпрямился.

– Нету! Пропала! Но как я мог ее потерять?! Она же возвращалась ко мне двенадцать раз!

Принц переглянулся с капюшоном ведьмочки. Глаза Торговца остекленели, он нахмурился. И вдруг хлопнул себя по крутому лысому лбу.

– А-а! Точно! Как же я мог забыть!

Он сел на лавку, снял туфлю с ноги и вынул из нее темный, неровный кусок.

– Вот! Забыл, что положил вместо стельки. Туфля, видите? протерлась.

На пыльной тонкой подошве кожаной туфли, растянутой по изувеченной артритом ноге, и точно, была большая, с монету, дыра. Торговец для убедительности засунул туда палец и пошевелил.

– Новые давно пора купить, да эти так славно разношены!

Он обулся и протянул кусок карты. Принц промедлил, и кусок карты цапнула ведьмочка.

– Ну, владей и радуйся, – сказал Бродячий Торговец. – Пока что. Скоро он опять ко мне вернется.

11

Стемнело, и зажглись фонари. Здесь, на этой сытой улице, застыла добропорядочная тишина, но ее дразнили звуки буйного веселья, в которое погрузился город с первыми сумерками. Покинув лавку, Принц и ведьмочка отправились туда, где их поджидал купец.

Дома в Велик-городе строили не отдельно один от другого, а к первому дому в квартале пристраивался второй, к нему – третий и далее так. Парадные подъезды выходили на одну сторону улицы, а черное крыльцо – в обнесенный каменной стеной дворик, где разводили небольшие, хорошенькие садики, и на соседнюю улицу, через стены, перевешивались ветви фруктовых деревьев. С высоких городских башен было видно, как зеленая полоса садов чередуется с темно-красной полосой крыш, и все они разбегаются от центра города – королевского дворца, словно вычерченные по линеечке.

Вот в таком же квартале-доме, и располагался трактир. Дверь в него была отворена по обычаю увеселительных заведений, и оттуда вырывались голоса и смех, впрочем, не слишком громкие. Между дверями этого трактира и следующего горел масляный фонарь. Тут жили состоятельные граждане, но не богатеи, и поэтому им разрешался один фонарь на два номера дома.

Трактир «Кусок мяса» располагался не настолько близко от городских ворот, чтобы в нем собирался всякий сброд, но и не в двух шагах от центра города, чтобы тут останавливались принцессы и славные рыцари. Место было тихое и удобное, издавна облюбованное торговцами не такими богатыми, чтобы с караванами и обозами ездили другие, но и не такими бедными, чтобы самому править возом.

Принц и ведьмочка заглянули внутрь трактира. Прямо у входа на стуле сидел, сложив на животе волосатые руки, толстый, наверное, десятипудовый вышибала, и кривил губы в усмешке, прислушиваясь к разговору за ближайшим столом. Увидев гостей, он поднялся навстречу.

– Местов нету! – сообщил он, вставая в дверях, как затычка в бочке.

– Мы ищем Гурия.

– Какое тебе дело до Гурия?! – подозрительно и сварливо поинтересовался вышибала.

– Говорят тебе: есть дело, а какое – тебя не касается! – вмешалась ведьмочка. – А ну, пропусти нас!

Вышибала раскрыл рот, но вдруг передумал, усмехнулся и отодвинулся.

– Не нравится мне это! – пробурчала она, входя в тесноватый зал трактира набитый битком.

Принцу это тоже не понравилось, но делать было нечего – торговца нужно разыскать.

Они остановились посредине тесного помещения, уставленного столами, оглядываясь в поисках знакомых физиономий обозчиков, или охранников Гурия. Но знакомых не было. Зато вышибала взбежал по лестнице, заходившей под ним ходуном, на второй этаж и почти тут же спустился обратно, бросив на них злорадный взгляд.

– Совсем не нравится, – повторила ведьмочка. – Вон трактирщик.

Трактирщик увидел приближающегося к нему посетителя, глаза его забегали, и он поспешно нырнул под стойку. Принц подумал, что это плохая примета.

И тут их окликнули:

– Эй! Эй вы!

– Марьянка!

Марьянка стояла, перегибаясь через перила на первой площадке лестницы, и манила их рукой. Увидев, что ее заметили, взбежала вверх по ступеням и остановилась на площадке второго этажа. Принц и ведьмочка переглянулись, но последовали за ней. Она поджила их у комнаты и снова поманила рукой, змеей скользнув за дверь.

– Она нас заманивает.

– Если не войдем – не узнаем, – ответил Принц и толкнулся в комнату.

Дверь за спиной захлопнулась, точно капкан. Принц и ведьмочка оказались в комнате, полной щетинистых, недобро ухмыляющихся типов. Самый небритый сидел у стола, опираясь кулаками о собственные колени. Он оглядел гостей. Оживление быстро пропало из глаз, он вздохнул со скукой. Рядом с ним здоровенный детина, одной рукой перехватил Марьянку поперек туловища, а другой – прижимал острый нож к ее горлу.

– Па-ма-гите! – придушенно хрипела она, заводя кверху глаза.

– Тьфу ты пропасть! – плюнула ведьмочка. – Влипли!

– Отпусти ее! – тихо потребовал Принц.

– Отпущу, только ты отдай мне эликсир, – едва не зевая, ответил главарь. – И без глупостей!

Принц оглянулся вокруг. Выражение лиц, экипировка, переходящая, без полумер, от роскошных золотых поясов к жалким обноскам, а главное количество оружия, не оставляли сомнений – перед ними разбойники. Какие именно – догадаться труда не составило. Обнаглевших шаек, которые могли запросто устроить засаду в городском трактире да еще в праздничные дни, было всего две. Атамана одной звали Злобой. Приметы его были известны доподлинно: был он сухощав, строен, носил чистую одежду и манеры имел обходительные, как какой-нибудь лавочник, творил злодейства с «изысканной жестокостью», как об этом восторженно лепетали богатые женщины и романтические балбесы-юнцы.

Второй носил имя Фока и был сумрачен, будто горный перевал в ненастную погоду, манерами и одеждой не отличался от какого-нибудь мясника, действовать предпочитал грубой силой и напролом. Он не имел в своих почитателях томных барышень и романтичных юношей. Первые лишались чувств от его напора, а вторым, при всем хитроумии, не удавалось обставить благородством его беззастенчивый грабеж, а повешение за шею строптивых купцов оправдать справедливостью. Однако пышнотелые дочки лавочников и румяные поселянки охотно бросались в его медвежьи объятья. Атаманы жестоко соперничали между собой числом, дерзостью нападений и количеством добычи.

Принц бродил по этому миру достаточно, чтобы это тотчас припомнить это, сообразить, какая шайка перед ним. Впрочем, известие не порадовало, и не огорчило его – он не испытывал симпатии ни к тому, ни к другому.

Ведьмочка не была осведомлена столь же хорошо о разбойниках и принципиальной разнице в их стилях, но ей до того и дела не было. Философия серого балахона ставила ее выше, над всеми.

– Еще чего! – от души возмутилась ведьмочка. – Обменять девчонку на эликсир! Пускай делают с ней, что вздумается! Она нам не кума, не сватья! Пошли отсюда!

И ведьмочка потянула Принца за рукав. Однако он не двинулся с места.

– Нет. Нельзя бросать женщину в беде!

– Какая она женщина?! Это же Марьянка!

– Все равно какая, – упрямо заявил Принц.

Ведьмочка вздохнула, но вернулась обратно. Разбойники с интересом наблюдали эту сценку, а из глаз Фоки пропала дремотная скука. Эта парочка пташек, так любезно угодившая в его силки, оказалась занятнее, чем на первый взгляд, и Фоке захотелось правдиво ответить на вопрос Принца:

– А где Гурий?

Но его опередила злая, как оса, Марьянка:

– Удрал, как последний трус!

– То есть, он бросил тебя на расправу?

Марьянка всхлипнула, затерла глаза кулаками и заревела в голос. Фока повернулся к ней. Другие разбойники сконфузились от неожиданности. Тот, кто держал ее за горло, замялся, отвел нож, переступил с ноги на ногу.

– Не плачь, – сказал Принц, – я помогу.

И полез в пояс.

Ведьмочка схватила его за руку и быстро проговорила:

– Ты, что, забыл?! Эликсир же у меня. Ты мне сам отдал!

– Да?! – удивился Принц, стараясь припомнить, когда проявил такое легкомыслие.

Ведьмочка пихнула его локтем в бок.

– А, ну да, верно…

Она залезла в котомку и рылась в ней довольно долго, что-то бормоча себе под нос.

– Ну, чего копаешься?! – прикрикнул Фока.

– Сейчас, сейчас! – бормотала она. Наконец, вынула из сумки шесть деревянных чурок и брякнула их на стол перед атаманом.

– Но-но! Осторожнее! Не разбей! – пробормотал он, взял толстыми пальцами одну, слегка потряс, поводил перед носом.

– Мандаринами пахнет… – и строго взглянул на ведьмочку. – Так и должно?!

– Да, мандаринами, – рассеянно подтвердил Принц, беспокойно ощупывая пояс.

– Половина моя! – вдруг выкрикнула Марьянка, ловко вмазала локтем под дых зазевавшемуся детине и схватила со стола чурки. В спешке она захватила четыре болванки, но бдительный Фока успел поймать ее запястье. Они засопели, увлеченные борьбой.

– Я же говорила! – не удержалась ведьмочка. – Она нас заманивает!

Принц только пожал плечами. Да он и не спорил!

Марьянкин обман окончательно раскрылся, теперь нужно было поскорей уносить ноги, пока не обнаружился обман ведьмочки.

– Ну, мы пошли? – она подтолкнула своего несговорчивого спутника к двери.

Фока удачно вывернул Марьянке руку, и та, взвизгнув, выронила чурки. Он оттолкнул ее, и она плюхнулась на пол, расплакалась, потирая запястье.

– Потом поделим, – сообщил Фока, запихивал болванки себе в пояс. – А вы, – он ткнул пальцем в Принца и ведьмочку, которые уже отступили к самым дверям, – побудете у нас. Вяжите их, парни!

Несколько разбойников выступили вперед. Одни приближались, поигрывая увесистыми дубинками, другие – разматывали веревки.

– Давайте-ка без глупостей! – предупредили они. – Вам же лучше будет!

Принц низко зарычал, на глазах обращаясь в черного демона. Разбойники остановились. Самый отчаянный из них замахнулся и с криком ударил дубиной. Ведьмочка отпрыгнула к стене, вжалась в нее, наблюдая за весельем. Принц без усилий вырвал дубину у нападавшего и отшвырнул ее прочь – демоны бились когтистыми лапами, не уважая никакое оружие. Дубина, будто бита в городке, врезалась в лоб Фоке и опрокинула его вместе со стулом.

Разбойнички кинулись в разные стороны от чудовища, но в комнате тесно – не разбежишься. Демон швырялся противниками, точно капризный мальчишка оловянными солдатиками. Двое застряли в дверях, не в силах уступить другому право первому выбежать вон. Марьянка ужом заползла под стол и свернулась клубком.

В конце концов двое в дверях исхитрились протиснуться и полетели вниз по лестнице, с грохотом пробки от игристого вина в неумелых руках. За ними рванулись те, до кого Принц не успел добраться когтистыми лапами. И вскоре демон издал последний рык, бешено вращая кровавыми глазами, но не нашел угрозы, встряхнулся и возвратился в свою человеческую ипостась.

– Бежим! – крикнул он и выдернул ведьмочку из угла.

Их топот удалялся по лестнице вниз. Некоторое время в комнате царила тишина. Затем на полу завозился Фока, поднялся на корточки, потряс головой.

Медленно встал, поставил стул обратно к столу. Сел на него, хмуро оглядел все еще недвижимых разбойников, пошарил взглядом по столу, отыскал там медный ключ и прижал к набухающей шишке на бугристом лбу.

– Ну вот! – с упреком сказала Марьянка из-под стола.

– Да разве поверишь, что демон шляется среди бела дня по городу в базарный день! Знал бы, где упаду… – проворчал Фока, кривясь от боли.

– Теперь кто-нибудь другой за него денежки получит! Надо было всем скопом навалиться!

– Молчи уж, – посоветовал ей Фока. Он вынул из-за пояса флакончики ВЭМ, но наваждение рассеялось, и в руках очутились деревянные чурки. Фока швырнул их на пол. – Держи свою половину! Проклятая ведьма обвела вокруг пальца! Но ничего! Теперь они заплатят вдвойне! Надо бежать к ведьмам. Демона не силой ловят, а хитростью.

– Давай я сбегаю, – вдруг предложила Марьянка. Нечто заманчивое ей почудилось в словах Фоки о хитрости.

– Сам, – отрезал Фока, покосившись на нее.