Текст книги "Душа Огня"

Однако были и плюсы. После лекций профессора Милин остальные предметы понедельника уже не казались страшными. Другие преподы допросов не устраивали, просто рассказывали, и все.

А еще имелся в понедельничном расписании предмет, который меня очень сильно интересовал, – «Базовые заклинания». Вел его невысокий, не очень опрятный мужчина в круглых очках. Очки придавали ему сходство Все Поняли с Кем, и лично для меня это был маленький, но очень приятный бонус. Профессор Пункар казался таким земным, таким родным… К тому же у профессора была хорошая дикция, и он не торопился – говорил так, что конспектировать одно удовольствие.

Но все же главное было в другом. Именно на базовых заклинаниях должно было строиться наше дальнейшее изучение магии, а в течение первого курса предстояло освоить их построение. Ну, вроде как в музыкальной школе, где для начала нотную грамоту изучают. И хотя формально такую работу полноценной магической практикой не назовешь, но все же!

Базовых заклинаний, в отличие от нот, существовало всего четыре. Каждое из них помогало работать с определенным типом огня: обычным пламенем, жидким, сдержанным и быстрым. Для активации все базовые заклинания имели собственную речевую форму и жестовую основу. И, как объяснял профессор Пункар, имея ясное понимание свойств и особенностей этих четырех, основных, заклинаний, можно было, при определенных усилиях, самостоятельно вывести формулы всех остальных.

В общем, чем дольше я слушала Пункара, тем сильнее хотела попробовать их на деле. А сегодня как раз тот день, когда вводные лекции закончились и по плану начиналось разучивание первого базового заклинания. Надо ли говорить, что этого занятия абсолютно все мы ждали с нетерпением и трепетом?

И наших ожиданий профессор Пункар не обманул.

– Итак, огонь, подкласса «обычный», – сообщил он, едва в аудитории воцарилась тишина. – Это, напомню, тип огня с устойчивой, простейшей структурой. К огню данного типа причисляются все виды огня, которые нельзя отнести к другим классам. Наглядным его примером является обычный пульсар. Именно к огню данного класса вам в практике придется обращаться чаще всего. Теперь пишите речевую формулу. – С этими словами профессор подхватил мел и направился к доске, чтобы вывести на ней не очень сложную, но все-таки абракадабру.

«Карун-вир-тос», – гласила надпись.

Я, как и все, переписала ее в тетрадку, хотя формулу эту, говоря по правде, уже выучила. Вчера, пока к лекциям готовилась. Раз тридцать ее прочитала, но произносить вслух не решилась, даже несмотря на то, что в учебнике черным по желтому (ибо качество бумаги на Поларе не ахти) было написано: без активационного жеста, подкрепленного визуализацией, формула не работает.

Что такое визуализация, я понимала и без местных наук. А вот с жестами вышла засада. В учебнике о них говорилось мало, а поясняющих картинок не имелось вовсе. Поэтому, когда Пункар отложил мел и отряхнул руки, я уставилась на профессора во все глаза и приготовилась впитывать знания.

– Итак, активационный жест! – торжественно воскликнул очкарик. – По факту это производная от базового жеста «Ус», разница только в том, что мы отводим мизинец. Вот так.

И «Поттер» показал…

Он показал, а я нервно сглотнула и заозиралась. Однако все окружающие меня студиозусы с умным видом повторяли продемонстрированный преподом жест. Этакую распальцовку с подвывертом, смысла которой я совершенно не поняла.

– Базовый жест «Ус», – заметив мою растерянность, пояснила Кэсси. – Только мизинец назад отвести.

Я снова сглотнула и пригляделась к фигуре из пяти пальцев, которую демонстрировала «эльфийка». И попробовала повторить, но…

– Да нет же, – с улыбкой остановила Кэсси. – Сперва сделай «Ус».

Рыженькая поджала мизинец, и я увидела что-то среднее между распространенным в моем мире жестом «peace» и… и какой-то фигней.

– Базовый жест? – переспросила я шепотом.

А в ответ услышала не очень приятное, но уже ожидаемое:

– Система базовых жестов. Неужели ты про нее не слышала? Неужели у вас… – рыженькая запнулась. – Ах да, ведь в вашем мире нет магии.

Капец. Нет, на самом деле, вот прямо бесят такие вещи! На кой черт я, спрашивается, учу и стараюсь, если в последний момент такая подлянка вылезает? Базовые, блин, жесты! Откуда мне их знать, а?

Я не выдержала и показала один из наших базовых жестов – самый-самый популярный. Демонстрировала его, разумеется, не Кэсси, ибо «эльфийка» ни при чем, и не профессору «Поттеру», потому что ему показывать такое чревато. Короче, этой милости удостоилась тетрадь с конспектами.

Ненавижу Полар! Не-на-ви-жу!

К концу лекции профессора Пункара я не просто злилась, а пребывала в самой настоящей ярости. Я ведь старалась, учила! А тут потребовались какие-то чертовы базовые жесты, которые для всех, кроме меня, вещь настолько очевидная, что объяснений не требуют. И каким образом мне о них узнать?

Нет, в теории способ-то есть – обратиться к куратору. Но, учитывая характер и отношение к моему обучению этой аристократической язвы, такая просьба практически стопроцентно перерастет в скандал. Некрасивый и унизительный, что особенно бесит. Ведь пробел в образовании – не моя вина!

Но дальше избегать разговора невозможно. Хватит и того, что я в первый раз стерпела и обошлась библиотекой, взяв учебники для средней школы и самостоятельно сев за их изучение.

Черт! Да будь среди тех учебников какая-нибудь «азбука базовых жестов», я бы и в этот раз промолчала, но нет ее! А потому – хватит с меня. Довольно. Сыта я их методами обучения, по самое горлышко. И раз фон Глун дал обещание подтянуть меня по магии после танца Ваулу, пусть выполняет.

Именно с такими мыслями я вышла из аудитории, где проходила лекция, кстати, последняя сегодня, и отправилась знакомым маршрутом. Да-да, в местный рассадник образования. В деканат!

Торопливым шагом миновав три зала, я стремительно взлетела по лестнице, промчалась по пустынному коридору и очутилась перед знакомой дверью. Вот только дернуть за ручку не успела, потому что с той стороны послышалось яростное:

– Эмиль, я запрещаю!

Я аж подпрыгнула. Ну и отпрыгнула заодно, потому что тот, кто орал, стоял аккурат за дверью.

А сам куратор первого курса факультета Огня, видимо, где-то в глубине помещения находился, ибо его ответа я не расслышала. Зато следующая реплика глуновского оппонента прозвучала очень даже внятно:

– Мне плевать, что ты обещал! Ты не хуже меня знаешь – иномирянам тут не место.

И опять тишина, а потом совсем злобное:

– Да плевал я на ее талант!

После этих слов любопытство взвыло пожарной сиреной, требуя остаться и дослушать, а чувство самосохранения возопило о том, что надо свалить. Да, именно так – взять и свалить, пока не застукали.

И я, как ни странно, свалила.

Осторожненько так, стараясь не стучать каблуками и беспрестанно оглядываясь, добралась до начала коридора. Потом подумала и вообще на лестницу вышла, и даже спустилась на пару ступеней, чтобы точно не увидели.

А в голове все звучали слова глуновского оппонента, и… это что же получается? Куратор считает меня талантливой, да? И обещание, о котором кричал некто, мной не опознанный… черт!

По всему выходит, что Глун хочет выполнить данное мне обещание, то есть подтянуть по программе, а его собеседник против. Но куратору, видимо, как обычно на чужое мнение плевать, если он так активно гнет свою линию… вон, даже похвалил.

Блин. Как-то нереально все это. Будто не со мной. Или со мной? А что, я же танец Огня станцевала и вообще очень-очень старалась. Не ныла. Не хамила. И права, если смотреть объективно, не качала. То есть я действительно заслужила награду. Так неужели устами Глуна сейчас говорит вселенская справедливость?

– Эмиль, я запрещаю! – воскликнули где-то там, далеко, но уже не за дверью, а в коридоре.

То есть тет-а-тет закончился. И о том, что я что-то слышала, никто не знает. Что ж…

Я нацепила на лицо маску недовольства и расправила плечи. Понятия не имею, с кем сейчас ругается куратор, но стоять в стороне не собираюсь. Кто сказал, что двое на одного – нечестно? Вот-вот! И я о том же. Тем более тема разговора для меня сверхважная.

Вдохнув поглубже, я решительно одолела единственную ступеньку, пересекла малюсенькую лестничную площадку и все с той же решимостью вошла в коридор. И вот теперь поняла, почему не опознала глуновского собеседника по голосу: мужчина, стоявший у распахнутой двери деканата факультета Огня, был совершенно мне незнаком. Более того, он точно был не здешним – в смысле, не из Академии Стихий.

Невысокий, длинноносый и совершенно седой, несмотря на полное отсутствие морщин. И одет не в форменный балахон, а в самую что ни на есть светскую одежду – высокие сапоги, узкие темные штаны с серебряными лампасами и некое подобие удлиненного фрака, густо украшенного дорогой вышивкой. А еще на груди у незнакомца болтался огромный золотой медальон с насечками и инкрустацией. Нюхом чую, такие блямбы абы кому не вешают.

Короче – шишка. Точно, шишка!

Но я не растерялась. Не потому, что смелая, просто возможности отступить уже не было. Все такая же гордая и предельно хмурая, я решительно приближалась к двери деканата. И ничуть не удивилась, когда в коридор шагнул наш куратор.

Меня мужчины заметили сразу. Но если на лице незнакомца ровным счетом ничего не отразилось, то Глун сперва немного удивился, но тут же ухмыльнулся и превратился в ядовитого змея:

– По какому поводу, Дарья?

Мое имя куратор подчеркнул. И хотя я смотрела исключительно на него, краем глаза заметила, что незнакомец вздрогнул.

Ага! То есть опознать во мне иномирянку он с ходу не смог. Интере-есно.

– Лорд Глун, мне необходимо с вами поговорить, – не дрогнув, заявила я.

– О чем?

Кроме яда в голосе куратора прозвучало снисхождение, но я не обиделась, даже наоборот. Внутренняя уверенность, которая заставила выйти из укрытия, усилилась, и я позволила себе остановиться рядом с мужчинами и принять вызывающую позу.

– Лорд Глун, так дальше продолжаться не может! – заявила я жестко. – Каких результатов вы от меня хотите, если элементарно не даете даже простейшие, базовые знания?

Брюнет демонстративно сложил руки на груди и не менее демонстративно заломил бровь, но я и теперь не испугалась – шумно выдохнула и продолжила:

– Школьную программу я вынуждена штудировать самостоятельно, и я как бы уже не жалуюсь. Но, как сегодня выяснилось, кроме школьной программы есть еще кое-что. И я уже не прошу – требую индивидуальных занятий!

– М-да… – встрял в мой бодрый спич незнакомец. – Какая удивительная, всеобъемлющая наглость.

Я вступать в перепалку с «шишкой» не собиралась, просто мазнула по мужчине уничижительным взглядом и опять к Глуну вернулась:

– Лорд куратор, если вы и теперь не обеспечите мне возможность нормально учиться, клянусь, я вам настолько веселую жизнь устрою, что…

– Хватит, – жестко перебил брюнет и указал на распахнутую дверь деканата.

Противиться требованию я не стала: фыркнула, гордо вздернула подбородок и пошла, куда послали. Правда, было чуточку жаль, ведь Глун не в курсе, что я блефовала и устроила весь этот цирк с одной-единственной целью – выгородить куратора перед «шишкой».

А что? Пусть этот напыщенный индюк с серебряными лампасами видит, под каким давлением находится Глун. Может, после этого в чиновнике хоть крупица совести проснется, а?

Увы, я просчиталась. Оказалось, поларские чиновники очень даже похожи на наших, земных. Незнакомец и в этот раз не пожелал входить в положение куратора первого курса факультета Огня. Прежде чем Глун закрыл за мной дверь, из коридора донеслось:

– Эмиль, я буду вынужден доложить о твоем самоуправстве Совету. Как бы там ни было, ты не имеешь пра…

Дверь захлопнулась.

Любопытство шептало – подойди вплотную и подслушай, но чувство самосохранения вновь взяло верх. Поэтому я прошла к столу Глуна, села на стул для посетителей, водрузила на колени сумку с учебниками и принялась ждать.

Куратор вернулся буквально через минуту. Честно говоря, после всего, что случилось, я ждала удара дверью и рыка на тему «что ты себе позволяешь!». Но ничего подобного не произошло. Фон Глун был на удивление спокоен, более того, в уголках его губ пряталась улыбка.

– Так в чем проблема? – усаживаясь в кресло напротив, спросил куратор.

Мм-м… вот так просто? Ну ладно.

Я покрепче обняла сумку с учебниками. От собственного гнева уже и следа не осталось, поэтому голос прозвучал очень даже миролюбиво:

– Базовые жесты, лорд Глун. Их нет в учебниках для среднемагической школы, и… – Я вдруг осознала, что куратор не орет, и вообще, только что за меня заступился. Этот факт неожиданно смутил и заставил запнуться. – В общем, как я могу осваивать магию, если…

Я снова осеклась и потупилась. Черт, да что такое-то? Никогда робкой не была и даже не предполагала, что меня можно выбить из колеи такой мелочью, как совершенно заслуженное заступничество.

– Какой именно жест тебя интересует? – выдержав паузу, спросил Глун. Яда или ехидства в его голосе в этот раз не было.

Какой-какой…

– Все.

– А в данный момент? – перефразировал куратор. И добавил: – Давай для начала решим срочную проблему, а потом уже займемся остальными.

Вот теперь я искренне порадовалась тому, что сижу, а не стою. И не менее искренне пожалела о том, что мне не удалось скрыть эмоции. Нет, челюсть я не потеряла, но глаза от изумления округлились помимо воли.

– Что тебя удивляет, Даша? – Фон Глун хмыкнул: – Или ты думала, что я не стану выполнять данное тебе обещание?

Вообще-то, думала, но дело не только в этом.

– Вы не рычите, – вновь потупившись, пояснила я.

Повисла пауза. Недолгая и какая-то… ну вот совсем особенная. А потом…

– Так какой жест тебе показать? – спросил куратор ядовито. И рявкнул: – Ну!

Черт!

Я резко подняла голову и взглянула на Глуна. И окончательно растерялась, увидев на аристократичном лице широкую улыбку и танцующих в глубине синих глаз бесенят.

– У вас ужасное чувство юмора, – не выдержав, сообщила я.

Улыбка тотчас превратилась в снисходительную усмешку, а мне задали все тот же вопрос:

– Какой жест?

– Базовый жест «Ус», и как его переделать в жест для активации заклинания, с помощью которого «обычным» огнем управляют.

Глун, все такой же насмешливо-улыбчивый, кивнул и решительно поднялся на ноги. Я невольно съежилась, а куратор спокойно обогнул стол и оказался у меня за спиной. Потом наклонился и сунул мне под нос ту самую «распальцовку с подвывертом», которая так меня взбесила.

С этого ракурса жест не казался таким уж сложным и непонятным. Стараясь не думать о том, что куратор стоит очень близко, я разжала руки, прекратив сдавливать сумку, и попыталась повторить жест. Потом еще раз и еще.

А потом куратору надоело. Он подвинул мой стул (да-да, вместе со мной), сел на край стола и, ухватив мою правую руку, принялся загибать на ней пальцы.

Шок? Мягко сказано! У меня снова глаза на лоб полезли, и ладони – о ужас! – вспотели. Почему Глун так себя ведет? Что за резкая смена отношения?!

Из оцепенения меня вырвало насмешливое:

– Так и будешь сидеть? Или все-таки попробуешь осознать и запомнить?

У! А можно я просто встану и уйду? Ваше неожиданно проснувшееся рвение к моему обучению, куратор, пугает больше, чем крики!

Но вслух я этого, разумеется, не сказала. Вообще выдохнула, решительно отбросила посторонние мысли и уставилась на свою руку. Глун поставил мои пальцы «в позу»: безымянный на середину подушечки большого, большой согнул так, чтобы он в костяшку того же безымянного упирался, указательный и средний развел в стороны и тоже согнул хитро, а вот мизинец…

– Тебе не хватает гибкости, – оттягивая несчастный мизинчик так, что даже немного больно стало, уведомил куратор. – Надо тренировать пальцы, иначе и десятой части заклинаний воспроизвести не сможешь.

Черт, он даже говорит со мной как с человеком, а не как с тварью! Так же, как в храме, после нападения.

– Даш, – позвал фон Глун нетерпеливо. – Даш, ты вообще здесь?

Нет! Но… но нужно собраться и понять этот чертов жест!

Я выдернула руку из ладони брюнета, шумно выдохнула и попробовала самостоятельно изобразить эту их магическую распальцовку. И чуть со стула не упала, когда Глун заявил:

– Хорошо. Но мизинец мне по-прежнему не нравится. Тебе надо делать упражнения на растяжку, я потом покажу какие.

Блин!

К счастью, на этом наш междусобойчик закончился – дверь распахнулась, и в деканат влетела Глория. А за ней еще двое вошли: толстый дедок, которого, как мне помнилось, Сарином зовут, и непосредственно декан. И именно ему, Фиртону, принадлежала удивленная реплика:

– Эмиль? Дарья?

– Выполняю свои прямые обязанности, – спрыгивая со стола, пояснил куратор. В его голосе слышалась усмешка, и я поняла, что Глун намекает на вчерашний инцидент. Ведь Фиртон самолично призывал профессора за ум взяться…

– Я рад, что мы друг друга поняли, – ответил декан после недолгой паузы, а я почувствовала себя очень неловко.

Нет, кажется, ничего особенного не произошло, но какое-то затаенное, необъяснимое чувство заставило смутиться, покрепче перехватить лямку сумки и встать.

– Не так быстро. – Горячая рука куратора легла на мое плечо и заставила вновь сесть.

А Глун, какой-то неприлично довольный, обошел стол, опустился в кресло и вытащил из ящика самый обычный ежедневник.

– Та-ак, – открывая книжицу, протянул он. – Так… Заниматься будем по средам, заодно твое окно по медитации используем. Устроит?

Я механически кивнула. В том состоянии, которое было у меня сейчас, я бы согласилась на что угодно, даже не вдумываясь.

– Ну, вот и хорошо. – Куратор сдержанно улыбнулся. – В таком случае до среды.

Фух! Неужели!

Вот теперь я встала и, пробормотав сдержанное «спасибо», поспешила к двери. На ходу улыбнулась Глории – младший преподаватель по «Боевой медитации» была одной из очень немногих, кто с самого начала отнесся ко мне по-человечески. И вежливо кивнула декану. Блондин ответил улыбкой и подмигнул. С намеком так, мол, видишь, как я на твоего куратора повлиял.

Угу. Повлиял. А может, и не повлиял, а может, и не ты. Мне почему-то кажется, что все не так просто.

Ситуация с Глуном определенно была странной. Вот с чего мне такое нормальное отношение обломилось? А отстаивание моих интересов перед шишкой из… Совета, да? Черт!

До меня только сейчас дошло, что тот мужик, с серебряными лампасами, Глуну угрожал. И угроза была связана с намерением куратора исполнить обещание и подтянуть меня по учебной программе.

Но ведь иномирян таскают на Полар именно по приказу Совета, разве нет? Так с чего этому чиновнику от магии злиться?

Нет, я реально запуталась. Но, кажется, знаю, кто может эту ситуацию прояснить!

Тем более в деканате висит большое зеркало. А раз есть зеркало, то есть и вероятность того, что мой призрачный друг находился тут в момент разговора фон Глуна с советником. Следовательно, я имею все шансы узнать подробности.

Глава пятая

Провернув ключ в замке чердачной двери, я постучала и застыла в привычном ожидании трех тихих щелчков. Но прошло пять секунд, десять, пятнадцать… и ничего.

Что за ерунда?

Я толкнула дверь, но та не открылась. Затем снова впихнула ключ в замочную скважину, убедилась, что замок все-таки отперла, и постучалась опять. А выждав еще с полминутки, поняла, что начинаю впадать в панику, и задолбила в дверь со всей силы, не стесняясь.

И только теперь мне открыли, причем с заявлением:

– Я заня-я-ят!

Решительно переступив порог, я заперла дверь и только потом позволила себе оглядеться. А Кузьма, убедившись, что от него больше ничего не требуют, развернулся и бодро посеменил в сторону ванной.

И вот теперь-то я заметила, что твир выглядит не как обычно: хвост у него совершенно мокрый.

– Кузь? – позвала осторожно.

Меня проигнорили. Нормально, вообще?

Я поставила сумку с учебниками на пол, сбросила туфли и поспешила за твиром. И каково же было мое удивление, когда дверь ванной захлопнулась прямо перед моим носом, а с той стороны донеслось:

– Заня-я-ят! Не успеваю-у.

Озадаченно приподняв брови, я огляделась опять и, наконец, узрела причину – кровать. С порога ее действительно не видно было, а вот от двери ванной комнаты – очень даже. И на этой самой кровати отсутствовало постельное белье. Лишь голый матрас, не менее голая подушка и сложенное аккуратным квадратом одеяло без пододеяльника.

– У нас воду на весь день отключали, – донеслось из зеркала, – вот он и не успел.

Я от этого заявления чуть на пол не села. Что за день сегодня такой, неожиданностями наполненный?

Нет, я, конечно, понимала, что твир может – гардины-то он выстирал, и с моей одеждой в самый первый день разобрался, но… кстати, насчет одежды!

Отойдя от двери, я отправилась к корзине для грязного белья. Увы, габариты моей ванной не позволяли держать корзину там, поэтому она стояла в самом дальнем углу, прикрытая для приличия куском какой-то местами выцветшей парчи. Именно сюда я складывала грязные вещи, не считая нижнего белья, – его стирала сразу, сама, в раковине. Ну а все прочие собиралась постирать попозже, как время появится.

Вот только корзина оказалась пуста.

– Та-ак…

Я зайцем метнулась к шкафу, открыла дверцы и на одной из полок обнаружила стопку однотипных джинсовых юбок и такую же стопку маечек. Ну а на соседней полке колготки лежали – тоже стиранные и очень аккуратно сложенные.

То есть Кузя все это перестирал?

– Блин! Когда он успел? – вырвалось у меня.

– М-да, совсем ты с этим танцем из жизни выпала, – отозвался Зяба. – Постельное белье твир, знаешь ли, тоже не первый раз полощет.

Черт, неудобно-то как! С одной стороны, жутко приятно, а с другой… ну не дело это!

Вновь подлетев к двери в ванную, я постучалась и сказала громко:

– Кузь, выходи! Сама достираю!

– Та ну! – бодро ответили мне.

– Кузь, я серьезно! Бросай это дело, я сама.

– Не, – донеслось из-за двери.

И Кракозябр тоже к дискуссии подключился:

– Даш, да не волнуйся.

Не волнуйся? Как это, не волнуйся? Он ведь такой маленький и вообще…

– Но он же котик, – сказала вконец растерявшаяся я.

– Твир, – поправил Зяба. – Для твиров все эти домашние дела – раз плюнуть.

Нет, надо все-таки добраться до библиотеки и добыть книгу по поларской нечисти. Вот только как это сделать, чтобы не привлечь лишнего внимания, а?

– Да-аш, – вновь позвал монстр. – Даш, ты какая-то нервная. Что-то случилось?

Я вздрогнула. Потом мотнула головой и, придя к выводу, что навязываться Кузьме все-таки не стоит, отправилась к большому напольному зеркалу в вычурной раме.

– Только не говори, что не знаешь, – приблизившись, выдохнула я.

Помесь гиены с крокодилом, которая отражалась в зеркальной поверхности, нахмурилась.

– Не понял?

Блин.

– Ты в деканат факультета Огня сегодня не заглядывал?

Монстр отрицательно качнул головой, заставляя меня огорченно вздохнуть.

– А что там произошло? – вновь подал голос Зяба.

– Сейчас расскажу. Только переоденусь, – буркнула я.

Разговор предстоял долгий, поэтому одним только переодеванием я не ограничилась. Сменив мантию и джинсы на удобные домашние штаны и футболку, я подхватила стул и снова вернулась к зеркалу. После чего пересказала призраку обрывки подслушанного разговора, описала свое выступление перед Глуном и последующее общение в деканате. И прежде чем монстр успел опомниться, задала вопрос, который интересовал больше всего:

– Зяб, почему этот мужик из Совета Магов так на Глуна взъелся? Ведь Глун меня сюда по требованию Совета перекинул. Или все-таки нет?

– Хм…

Я отлично помнила наше с Зябой знакомство и те времена, когда ехидна чешуйчатая орала, что не нанималась ко мне в справочники. А еще, как тот же Зяба именем Совета Магов бравировал, объясняя, мол, да если бы не их приказ, тебя бы тут и не стояло. Именно поэтому я и не надеялась на быстрый ответ и вообще подозревала, что призрак ломаться начнет и в отказ идти. Тем не менее он сказал:

– Даш, понимаешь, я не очень хочу обсуждать эту тему, потому что мне вообще-то знать не положено. Ну и… у нас такие разговоры не поощряют. За такое, если узнают, и прилететь может.

Тэкс. Интересно. То есть мы имеем дело с политической цензурой, да?

– И все-таки? – подтолкнула я. Ибо цензура цензурой, а мне эта информация для выживания необходима.

Зяба тяжело вздохнул, поморщился, но все-таки сдался.

– Видишь ли, Совет Магов не является единой организацией. По факту он разделен на две части – Верхний и Нижний. Верхний – это, как говорят в твоем мире, правящая верхушка, буквально несколько человек. А Нижний – функционеры. Так вот, идею привлечения иномирян именно Верхний Совет лелеет, а Нижний как бы против.

– Как бы?

– Ладно, категорически, – неохотно пояснил монстр. – В общем, у руководства Академии Стихий есть два противоречивых приказа. Первый – учить иномирян как следует, второй – саботировать учебу. И руководство, как ты могла заметить, предпочитает ориентироваться на второй.

– Но почему? – возмутилась я.

Призрак бросил на меня странноватый взгляд.

– Сама подумай, – предложил он.

Я подумала и скривилась от догадки:

– Высокое начальство далеко, а функционеры поближе?

– Угу, – отозвался монстр. Потом вздохнул и продолжил: – Знаешь, вся эта ситуация с иномирянами тянется далеко не первый год. И система уже настолько отлажена, что даже мне противно. Вас приводят, вас доводят до нервного срыва, и все.

– Что – все?

– Списывают, – помедлив, признался Кракозябр.

Повисла пауза. Зяба молчал, позволяя мне осознать сказанное, а я… Нет, я, конечно, осознала, но кое-чего все равно не могла понять.

– Зяб, этот саботаж лишен смысла. Стоит вашей верхушке, Верхнему Совету, приглядеться к происходящему повнимательнее, и вся эта ложь сразу всплывет.

Монстр отрицательно качнул головой и повторил:

– Система отлажена, Дашка. Поиск одаренных иномирян курирует именно Нижний Совет, потому что высоким мужам, как нетрудно догадаться, не до этого. Тот же Нижний Совет предупреждает о проверках и поставляет зелье, которым таких, как ты, в случае проверок опаивают.

– А отсутствие результатов? Неужели Верхний Совет не настораживает тот факт, что каждый одаренный магией иномирянин в итоге оказывается ни на что не годен?

Зяба горько усмехнулся:

– Может быть, и настораживает, но, как я уже говорил, такая ситуация не первое столетие длится. Вы действительно очень одаренные, но настоящими магами за все то время, которое происходит этот эксперимент, стали лишь двое. И все жители Полара прекрасно помнят, во что это вылилось.

– Намекаешь на образование Норрийской империи, да?

– Не намекаю, прямым текстом говорю. – Призрак скорчил очередную гримасу и добавил: – Не знаю, почему так происходит, Даш. Но в вас, землянах, что-то в определенный момент ломается.

– Еще бы! – не выдержав, фыркнула я. – При таком-то отношении.

– Во времена Василия Голубева отношение было иным, – парировал призрак. – Но и тогда настоящих магов из вас не получалось.

Интересно.

– Ну и зачем же тогда поларцы себя мучают? Зачем тратят силы на поиск, на перенос нас сюда? Зачем тратят время на обучение… – Вот тут я запнулась. Не знаю, как тут было раньше, а в случае со мной обучением поларцы точно не утруждались.

– Да все затем же – есть приказ Верхнего Совета. И этот приказ нужно выполнять.

– Бред, – вслух заключила я.

Зяба не ответил, я же, вопреки желанию, заводиться начала.

– Ладно, допустим у них неудача за неудачей, и все к этому привыкли. Допустим, этот их Верхний Совет страдает самодурством, а Нижний усердно притворяется, что с радостью выполняет распоряжение высокого начальства. Допустим! Но, Зяб, как же все те разговоры о том, что Полару очень нужны сильные маги? Ведь они нужны, мне ректор говорил! И не похоже, что в тот момент он врал.

– Да, – не стал спорить признак. – Маги Полару действительно нужны, а Конфедерации тем более, потому что угроза со стороны Норрийской империи по-прежнему существует.

– Но?

– Но Полару нужны именно маги, а маги-иномиряне, наоборот, очень не нужны. Потому что здесь, кроме прочего, очень многое замешано на аристократах и кровном родстве. А вы со своей силой можете угрожать доминирующему положению аристократической верхушки. Подобного унизительного мезальянса и возможного возвышения полукровок допускать никто не хочет. Да, в Верхний Совет вас по умолчанию не пустят, но вот кресло в Нижнем Совете вполне может получить любой сильный маг. А как ты сама справедливо заметила – земляне сильнее Поларцев.

– То есть они конкуренции боятся? Боятся, что в результате мы их «подвинем»?

– И ее тоже, – подтвердил монстр.

Н-да. Вот теперь все сходится. И внешняя пафосность для Верхнего Совета с речами о моей уникальности и принятии в академию без экзаменов. И, одновременно, выставление нереальных условий для жизни, чтобы как следует расшатать нервы и добиться истерики. Даже брезгливость фон Глуна эту версию подтверждает: куратор ведь не раз подчеркивал, что он – лорд, аристократ то есть. А для аристократов мы, иномиряне, – грязь.

– Значит, я действительно девочка для галочки, – пробормотала я. – И при первой удобной возможности меня постараются «слить». Или… убить?

Последняя мысль… нет, в ужас не привела, но дрожь по телу вызвала.

– Даш, прекрати дрожать. – Монстр был предельно серьезен. – Вероятность того, что тебя убьют, на грани нуля. То есть раньше могли запросто, а теперь это сделать намного сложнее. Ты была отмечена Ваулом, а Ваул бог вспыльчивый и временами вздорный. Он может вспомнить о своей избранной танцовщице и, не обнаружив тебя среди живых, спросить, что случилось. А врать богу, сама понимаешь, очень опасно. Куда опаснее, чем Верховному Совету.

Угу, конечно. Но мне как-то не сильно полегчало. Особенно после осознания того, что, не сходи я пообщаться с Ваулом, меня ведь и впрямь могли убить.

Кстати…

– Кстати, о Вауле.

– Мм? – отозвался призрак.

– Ваул меня отметил, – подавшись вперед, напомнила я. – И этот случай – нонсенс с точки зрения Полара. И как бы там ни было, я особенная, я избранная!

Зяба мою мысль явно не уловил, спросил нетерпеливо:

– И?

– И Совет Магов просто не может, не имеет права относиться ко мне так же, как к остальным иномирянам. А Высший Совет не имеет права пустить мое обучение на самотек. Я особенная, они обязаны обратить внимание на мой случай и взять мое обучение под особый контроль!

Призрачный монстр фыркнул и скривился:

– Думаешь, Высшему Совету доложили о твоих успехах?

И все, я сдулась. Учитывая всю ту ситуацию, которая сложилась вокруг иномирян, ясное дело – нет, не доложили.

– Твой случай, как я понимаю, афишировать вообще не стремятся, – продолжил добивать Зяба. – По крайней мере, воспитательные беседы со студентами проводились.