Текст книги "Шесть столпов самооценки"

Осознанная жизнь – это одновременно и практика, и состояние ума, установка на жизнь. Разумеется, жизнь протекает в череде непрерывных изменений. Никто не живет целиком неосознанно. И нет никого, кто бы оказался не способен расширить свое сознание. Но люди склонны проявлять больше осознанности в одних сторонах жизни, чем в других. Я работал со спортсменами и танцорами, которые великолепно осознают тончайшие нюансы своих тел: нервов, мышц, сосудов, однако совершенно не осознают значения своих эмоций. У всех нас есть знакомые, которые на редкость здраво судят обо всем, что касается работы, и доводят до краха личную жизнь, проявляя в этой области полную бессознательность.

Как выявить области, нуждающиеся в большем осознании? Ответ очевиден. Мы видим, где дела складываются по меньшей мере удовлетворительно, и отмечаем события и явления, которые приносят нам болезненные ощущения, области, где наши чувства наименее продуктивны. Одним, возможно, стоит внести больше осознанности в сферу базовых материальных потребностей. Другие должны сосредоточиться на взаимоотношениях. Третьи – на интеллектуальном развитии. Четвертым нужно изучить доселе не исследованные возможности творчества и личных достижений. Пятым – сконцентрироваться на духовном росте. Какая потребность должна стать приоритетной, зависит от нашей ступени в общем эволюционном процессе, а также от объективных обстоятельств. Уместность определяется контекстом.

Следующий этап – проанализировать, что затрудняет вам возможность оставаться в «умственном фокусе» в проблемных сферах. Здесь может помочь метод завершения предложений. Например:

«Самое сложное в том, чтобы сохранять полную осознанность, – …»

Как можно быстрее запишите от шести до десяти окончаний. Затем попробуйте вот эту основу:

«Самое приятное в том, чтобы не сохранять полную осознанность, – …»

Затем попробуйте вот это:

«Если бы я вот здесь сохранял больше осознанности…»

Следующая основа:

«Если бы мне пришлось поэкспериментировать с повышением осознанности на 5 процентов в этой области…»

(Вспомните принцип мелких шажков.)

Прямо сейчас, еще не проверив на себе метод завершения предложений, вы, возможно, найдете стимулирующими следующие вопросы:

• Если бы вы решили проявлять в работе больше осознанности, что бы вы сделали по-другому?

• Если бы вы решили проявлять больше осознанности в самых важных для вас взаимоотношениях, что бы вы сделали по-другому?

• Если бы вы решили относиться более внимательно к тому, как обращаетесь с людьми – коллегами, сотрудниками, заказчиками, супругом, детьми или друзьями, – что бы вы сделали иначе?

• Если вы чувствуете страх или сопротивление, думая о необходимости расширить осознание в этих областях, каких воображаемых негативных проявлений вы стараетесь избежать?

• Если, не занимаясь самопорицанием, вы с большей осознанностью подойдете к своим страхам или сопротивлению, что вы отметите?

• Если бы вы пожелали стать сильнее и эффективнее в областях, где ваше осознание неудовлетворительно, что бы вы захотели сделать?

Практика осознанной жизни – это первый столп самооценки.

7. Практика самопринятия

Самопринятие настолько тесно связано с самооценкой, что порой между этими двумя понятиями происходит путаница. Но все же значение у них разное.

Самооценка – это то, что мы испытываем, самопринятие – то, что мы делаем.

Если использовать метод отрицания, то самопринятие – это мой отказ враждовать с самим собой.

Такое определение имеет три смысловых уровня.

«Принимать себя» означает быть на своей стороне – быть за себя. В самом фундаментальном смысле самопринятие связано с установкой на самоценность и обязательства перед самим собой – установкой, которая коренится в том факте, что я живу и осознаю. Таким образом, самопринятие в определенном смысле примитивнее самооценки. Это предрациональный, предморальный акт самоутверждения – род естественного эгоизма, от рождения данный каждому человеческому существу, хотя все мы властны действовать ему вопреки.

Некоторые люди доходят до такой степени самоотрицания, которая делает невозможной работу над личностным ростом. И пока проблема самоотрицания не решена, никакое лечение не поможет надолго, никакое новое знание не будет должным образом усвоено, никакого серьезного прогресса не наступит. Психотерапевты, не понимающие этого, будут теряться в догадках, почему клиент после стольких лет терапии не демонстрирует существенных улучшений.

Базовая установка на самопринятие – вот то, что настоящий психотерапевт стремится пробудить в человеке даже с очень низкой самооценкой. Такая установка способна вдохновить на осознание главной внутренней проблемы, чтобы пациент не начал при этом себя ненавидеть, отрицать свою ценность как личности или убивать волю к жизни. «Я буду ценить себя, относиться к себе с уважением и отстаивать свое право на существование». Это первичный акт самоутверждения – почва, на которой растет и развивается самооценка.

Она может долго спать, а потом внезапно проснется. Она сражается за нашу жизнь, когда мы впадаем в отчаяние. Когда мы пребываем на грани самоубийства, она может заставить нас поднять трубку телефона и позвать на помощь. Из бездны депрессии или тревог она может вывести нас к кабинету психотерапевта. После долгих лет унижений она внезапно заставляет нас воскликнуть: «Нет!». Когда мы хотим одного – лечь и умереть, она заставляет нас идти дальше. Это голос жизненной силы. Это эгоизм в самом благородном смысле слова. Если этот голос молчит, в первую очередь гибнет самооценка.

Самопринятие связано с нашей волей осознать (то есть включить в собственную реальность, не отрицая и не избегая): мы думаем то, что думаем; чувствуем то, что чувствуем; желаем то, чего желаем; сделали то, что сделали; мы есть те, кто мы есть. Это отказ рассматривать какую-то часть себя – свое тело, эмоции, мысли, действия, сны – как нечто чужеродное, «не-я». Это наше стремление испытать на деле, а не отвергать любые факты своего существования в конкретный момент: «думать свои мысли», владеть своими чувствами, присутствовать в реальности своего поведения.

Стремление испытать и принять свои чувства не подразумевает, что наши поступки определяются эмоциями. Сегодня я не в настроении работать; но я признаю свои чувства, принимаю их – и иду на работу. Разум мой прояснен, потому что я не начал день с самообмана.

Зачастую, в полной мере испытывая и принимая негативные чувства, мы становимся способны избавиться от них; они сказали свое слово, а затем покинули центр внимания.

Самопринятие – это готовность сказать о любой эмоции или манере поведения: «Это выражение меня; я не обязательно ее люблю или ею восхищаюсь, но все же она выражение меня – по крайней мере в тот момент, когда она имеет место». Это достоинство быть реалистом, то есть уважать реальность применительно к самому себе.

Если я думаю о том, что меня беспокоит, то я действительно думаю об этом – я в полной мере принимаю реальность своего бытия. Если ощущаю боль, гнев, страх, непонятную страсть, я их ощущаю. Что истинно, то истинно, и я не рационализирую, не отрицаю и не пытаюсь оправдываться. Я чувствую то, что чувствую, принимая реальность своего существования. Если я совершаю поступки, за которые мне потом становится стыдно, факт остается фактом: я их совершил. Такова реальность, и я не стараюсь обмануть свой ум, чтобы вычеркнуть из него этот факт. Я готов твердо стоять на ногах в присутствии истины. Что есть, то есть.

«Принять» – это больше, чем просто «допустить» или «согласиться». Это означает испытать, оказаться перед лицом реальности, пристально ее рассмотреть и внедрить в собственное сознание. Я должен открыться и в полной мере отдаться нежеланным эмоциям, а не просто поверхностно признать их существование. К примеру, жена спрашивает меня: «Как ты себя чувствуешь?», а я холодно отвечаю: «Ужасно». Она сочувственно говорит: «Вижу, ты сегодня действительно какой-то подавленный». Тогда я вздыхаю, напряжение уходит из моего тела, и уже совершенно другим тоном – тоном человека, ставшего для самого себя реальным, – я говорю: «Да, я чувствую себя несчастным, действительно несчастным», а потом начинаю рассказывать о том, что меня тревожит. Когда я произнес слово «Ужасно», мое тело напряглось, чтобы воспротивиться принятию своих ощущений – я отвергал свои эмоции, одновременно признаваясь в них. А полный сочувствия ответ жены помог мне испытать их, расчистить путь к самому себе. Переживание своих ощущений имеет непосредственное целительное свойство.

Я могу признать некий факт и продолжать двигаться дальше со скоростью черепахи, только воображая, что практикую самопринятие, – на самом же деле я упражняюсь в отрицании и самообмане. Предположим, руководитель пытается объяснить, почему и где я совершил рабочую ошибку. Он разговаривает доброжелательно, и все же я проявляю раздражительность, нетерпение и хочу одного: чтобы он замолчал и убрался прочь. Пока босс излагает суть дела, я обязан оставаться один на один с реальностью, в которой совершил просчет. А когда он уйдет, я изгоняю реальность из сознания («Я же признался в ошибке, чего еще?»), что повышает вероятность совершения следующей ошибки.

Самопринятие – обязательное условие изменения и роста. Приняв совершённую ошибку, я волен извлечь урок и в будущем не повторять ее. Нельзя учиться на «непринятых» ошибках.

Если я отказываюсь принять тот факт, что зачастую живу неосознанно, то как мне научиться осознанию? Если я отказываюсь принять тот факт, что зачастую живу безответственно, то как мне научиться ответственности? Если я отказываюсь принять тот факт, что зачастую живу пассивно, то как мне научиться активности?

Я не смогу преодолеть страх, реальность которого отрицаю. Не смогу исправить проблему в отношениях с коллегами, если не признаю ее существования. Не смогу изменить плохие черты характера, если отрицаю их. Не смогу простить себя за поступок, который не признаю своим.

Однажды клиентка рассердилась на меня за попытку объяснить ей эти идеи. «И как, по-вашему, я должна принять свой уровень самооценки, если он ниже плинтуса?» – вознегодовала она. Я ответил: «Не приняв реальность, в которой вы сейчас пребываете, как вы начнете меняться?». Слово «принимать» не обязательно имеет значение «нравиться», «наслаждаться» или «одобрять». Я могу принять то, что есть, и решительно абстрагироваться от происходящего. Двигаться вперед мне мешает не принятие, а отрицание.

Я не смогу честно постоять за себя и выстраивать самооценку, если сам себя не принимаю.

Самопринятие связано с понятием сострадания, умения быть другом самому себе.

Предположим, я совершил поступок, о котором сожалею или которого стыжусь, и теперь упрекаю сам себя. Самопринятие не отрицает реальность, не заявляет, что неправильное на самом деле правильно, но подвергает анализу контекст совершённого деяния. Самопринятие желает получить ответ на вопрос «Почему?». Оно желает знать, почему нечто неверное или недостойное ощущалось как желательное, адекватное или даже необходимое в момент совершения.

Мы не понимаем другого человека, если знаем только, что его поступок был неправильный, злой, разрушительный. Нужно понимать и внутренние предпосылки, вызвавшие его совершение. Всегда есть некий контекст, в рамках которого даже самые враждебные действия имеют собственный смысл. Понять – не значит оправдать.

Я могу осудить совершённое мной действие и все же проявить сострадательный интерес к вызвавшим его мотивам. То есть могу отнестись к себе по-дружески. Это не имеет ничего общего с попытками найти отговорки, рациональные оправдания и уйти от ответственности. Только после того, как я принял на себя ответственность за содеянное, я могу двигаться дальше – вглубь реальности.

Например, друг говорит мне: «Это было недостойно тебя. А теперь ответь: чем ты руководствовался, поступая так?». Тот же вопрос себе могу задать я сам.

Анализируя свои проблемы и проблемы своих клиентов, я понял, что подобного рода принимающий, сострадательный интерес не только не поощряет нежелательное поведение, но и снижает вероятность его повторения.

Желая упрекнуть других или побудить их исправить ошибки, мы должны стремиться делать это так, чтобы не нанести вреда самооценке, поскольку дальнейшее поведение людей будет определяться их представлением о себе. Такую же благожелательность мы должны демонстрировать в отношении себя. Такова добродетель самооценки.

Внедряя в сознание клиентов идею самопринятия, я люблю начинать с простого упражнения.

Встаньте перед большим зеркалом (желательно – полностью обнажившись) и внимательно рассмотрите свое лицо и тело. Отметьте, какие вы в это время испытываете чувства. Комфортно ли вам?

Большинству людей трудно смотреть на некоторые части своего тела дольше секунды, потому что увиденное беспокоит или расстраивает их. Может, вы слишком толстый или худой? Или видите признаки старения, которые вызывают невыносимые мысли, эмоции? Возможно, вам хочется спастись бегством от осознания, отринуть, отвергнуть, откреститься от некоторых аспектов своего «я».

И все же в качестве эксперимента я прошу вас еще несколько мгновений не отводить взгляда от своего отражения, сказав себе: «Каковы бы ни были мои недостатки и несовершенства, я принимаю себя целиком и безоговорочно». Сохраняйте сосредоточенность, дышите глубоко и спокойно повторяйте эти слова снова и снова в течение двух минут. Прочувствуйте их глубинное значение.

Возможно, ваше внутреннее «я» запротестует: «Но мне не нравится мое тело! Как же мне принять его целиком и безоговорочно?». Помните: «принять» не означает «любить». Принятие не означает, что мы не можем воображать или желать изменений и улучшений. Оно лишь означает: факт есть факт, и не надо его отрицать и избегать. В нашем случае это означает принять свои лицо и тело в зеркале. Они такие, какие есть.

Если вы перестанете сопротивляться реальности, откроетесь осознанию (а именно это, в конечном счете, и означает принятие), то, возможно, почувствуете легкое расслабление. Вам стало немного комфортнее наедине с собой.

Теперь вы способны сказать: «Здесь и сейчас – это я. И я не отрицаю это. Я принимаю себя». Это и есть уважение к реальности.

Выполняя данное упражнение в течение двух минут каждое утро и каждый вечер в течение двух недель, люди вскоре начинают ощущать взаимосвязь между самопринятием и самооценкой. Разве можно вообразить, будто мы себя любим, если презираем свое отражение в зеркале?

Приняв себя, мои клиенты делают и другое важное открытие. Они не только устанавливают более гармоничные отношения с собой, ощущают рост самоэффективности и самоуважения, но и обретают сильную мотивацию к изменениям.

У нас нет стимула менять то, реальность чего мы отрицаем.

Приняв событие или явление, мы становимся сильнее и сосредоточеннее. Проклиная же и сопротивляясь, мы лишаем себя силы.

И принятие, и отрицание равно реализуются в ряде умственных и физических процессов.

Акт принятия наших эмоций совершается, когда мы: 1) концентрируемся на ощущении; 2) дышим спокойно и глубоко, позволяем мускулам расслабиться и 3) вводим в нашу реальность мысль о том, что это чувство – мое (то есть признаём его).

И напротив, мы отвергаем и отрицаем свои эмоции, когда: 1) избегаем осознания их реальности; 2) дышим скованно, напрягаем мускулатуру, чтобы отключиться, и 3) отделяем себя от собственного опыта (состояние, в котором мы часто не способны отдать себе отчет в собственных чувствах).

Разрешая себе ощутить эмоции и принять их, мы открываем себе путь на более глубокий уровень осознания, где находится очень важная для нас информация.

Однажды моя клиентка начала упрекать себя за то, что сердится на мужа, потому что тот должен уехать по делам на две недели. Она называла себя тупицей, говорила себе, что выглядит смешно, однако злость не проходила. Никому и никогда не удавалось избавиться от нежелательной эмоции, обзывая себя или читая себе лекции по поводу этики и морали.

Я попросил женщину описать испытываемое ею чувство гнева – где именно в ее теле оно находится. Моей целью было заставить ее глубже погрузиться в собственные ощущения. Взволнованная и раздраженная моей просьбой, она воскликнула: «Зачем вы заставляете меня это делать? Я же не хочу испытывать гнев, я хочу избавиться от него!». Но я настаивал, и мало-помалу она начала описывать ощущение напряженности в груди и тугой узел в желудке. Она снова посетовала: «Как муж мог так со мной поступить!». А потом, к ее удивлению, гнев начал растворяться, уступая место другому чувству – тревоге. Я попросил ее описать и это ощущение, углубиться в него. «Боже мой! – воскликнула женщина. – Я боюсь оставаться одна!» И снова она начала упрекать себя: «Что я, ребенок? Неужели я не могу пережить пару недель?». Я попросил ее поглубже проникнуть в свой страх остаться одной. Внезапно она сказала: «Я боюсь того, что могу натворить, если он уедет. Ну, знаете… другой мужчина. Я могу завязать роман с другим человеком. Я не доверяю себе».

Когда я пишу эти строки, гнев моей клиентки уже остыл, тревога рассеялась, страх одиночества растворился. Конечно, осталась проблема, которую нужно решать, но теперь, когда она выведена на уровень осознания, сделать это легче.

Будучи подростком, я очень мало понимал в искусстве разруливания нежелательных эмоций – умел только сражаться с ними. Я отождествлял с силой умение отрицать и отвергать.

В ту далекую пору меня не покидало острое, болезненное ощущение одиночества, тоски по человеку, с которым я мог бы разделить свое бытие. К шестнадцати годам я утвердился в мысли, что боязнь одиночества – это слабость, а потребность в человеческой близости означает крах независимости. Размышляя над этим, я напрягался всем телом, осыпал себя упреками, старался убедить себя, что мне все равно, и в результате возвел отчуждение в ранг достоинства.

Я чувствовал, что не похож на остальных, и превратил эту непохожесть в пропасть, отделяющую меня от людей. Я говорил себе, что у меня есть мои мысли и мои книги и этого вполне достаточно – или должно быть достаточно.

Если бы я принял естественность желания человеческой близости, то старался бы навести мосты понимания между собой и другими. Если бы я разрешил себе в полной мере ощутить боль от изоляции, не осыпая себя упреками, то завел бы друзей обоего пола, сумел бы разглядеть проявления заинтересованности и благожелательности с их стороны. Если я бы я дал себе свободу пройти нормальные этапы подросткового развития, не возводил бы тюремные стены отчуждения, то не столкнулся бы с опытом несчастного брака. Я не оказался бы беззащитен перед первой же девушкой, которая, как мне казалось, разделяет мои интересы.

Самое прискорбное: я отрицал ту часть себя, которая тосковала по человеческому общению. И неважно, что в других отношениях я испытывал и уверенность, и счастливые моменты, – я планомерно ранил собственную самооценку.

Повинуясь той же самой логике, я сумел повысить ее, когда научился принимать те части себя, которые ранее отвергал.

Как психотерапевт, я убежден, что ничто так не способствует повышению индивидуальной самооценки, как осознание и принятие ранее отвергаемых частей своего «я». И первые шаги к исцелению и росту – это осознание и принятие реальности, сознательное и цельное бытие. Именно в нем коренятся истоки личностного развития.

Я нахожу полезным следующее упражнение, которое помогает моим клиентам углубить понимание самопринятия.

Попробуйте в течение нескольких минут поразмышлять над каким-нибудь чувством или эмоцией, с которыми вам нелегко оказаться лицом к лицу: незащищенностью, болью, завистью, яростью, печалью, унижением или страхом.

Постарайтесь вспомнить, какие факторы обычно его вызывают. Затем «вдохните жизнь» в это чувство, представив, что вы направляете поток воздуха к нему, а затем обратно. Вообразите, что будет, если вы не станете ему сопротивляться, но полностью его примете. Ощутите это. Не торопитесь.

Научитесь говорить себе: «Сейчас я чувствую то-то и то-то (что бы за чувство вы ни испытывали) и полностью это принимаю». Вначале будет трудно. Возможно, ваше тело будет напрягаться и сопротивляться. Проявите упорство: сконцентрируйтесь на дыхании; подумайте, как расслабить мышцы; напомните себе: «Факт остается фактом; что есть, то есть; если чувство существует, оно существует». Подумайте, как позволить ему быть (не пытайтесь желать или требовать, чтобы оно исчезло). Возможно, вам, как и мне, поможет, если вы скажете себе: «Сейчас я исследую мир страха, или боли, или зависти, или смущения (или еще чего-то)».

Добро пожаловать в парадигму практики самопринятия!