Электронная библиотека » Наташа Нган » » онлайн чтение - страница 7


  • Текст добавлен: 13 января 2020, 10:40


Автор книги: Наташа Нган


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава двенадцатая

До утра мне так и не удается поговорить с Аоки. Она появляется рядом со мной на крытой галерее и молча шагает, не поднимая головы, когда мы идем к озеру в южной части Женского Двора, спеша на занятие по управлению энергией ци. Наш наставник, Мастер Тэкоа, ждет нас на берегу. Это прекрасное солнечное утро, как часто бывает после ночного дождя. Сверкающие капли висят на кончиках листьев и карнизах, все еще темных от влаги. Однако при свете солнца особенно ясно видно, насколько измучена Аоки. Веки ее распухли, как будто она долго плакала.

Прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать ей, вмешивается Блю.

– Крошка Аоки! – насмешливо восклицает она. – Ну как самочувствие после первой ночи? – Она ослепительно улыбается и бросает взгляд на Марико. – Удивительно, что ты вообще можешь ходить… Я боялась, что Король тебя раздавил.

Марико хихикает, но остальные девушки в этом не участвуют.

– Оставь ее в покое, – обрываю я Блю, беря Аоки за руку.

Блю поднимает брови.

– Девятая, что с тобой? Разве тебе не хочется узнать пикантные подробности? Очень странно! Я-то думала, коль скоро в твоей собственной жизни недостает пикантности, ты…

– Ты думала полную чушь, – перебиваю я, желая заткнуть ее как можно скорее. – Впрочем, ничего нового, с тобой это часто бывает.

Тут я замечаю, что Майна, идущая последней, кривит губы.

Блю не обращает на меня внимания.

– Ну же, Аоки, не стесняйся, расскажи нам подробности. Тут все свои.

– Да, поделись с нами! – подпевает ей Марико. – Очень больно было? Король был с тобой нежен? Или предпочел, как с ним случается, силу и натиск?

На щеках Аоки вспыхивают красные пятна.

– Это… личное, – слабо защищается она.

– Личное? Да что ты! – перебивает ее Блю с неожиданной резкостью. – Ты разве забыла, что нам говорила госпожа Эйра? Личного здесь не предусмотрено, наши жизни принадлежат королевскому двору. – И, хотя она явно издевается, в ее голосе слышатся нотки горечи. Или мне просто кажется?

– Пошли, – тяну я Аоки за руку. – Не обращай внимания. Идем со мной.

Прежде, чем я успеваю обдумать свой план, я уже разворачиваюсь к Майне.

– Ты не могла бы передать Мастеру Тэкоа наши с Аоки извинения за то, что мы пропускаем его урок? Скажи ему, что у нас обеих… особые женские дни.

Майна на миг отводит взгляд, а потом кивает.

– Спасибо, – от души благодарю я.

– Не за что, – тихо отвечает она.

Нет, я-то знаю, есть за что! Если Мастер Тэкоа решит проверить причину нашего отсутствия на занятии, ему будет несложно узнать, что Майна солгала. И ее накажут вместе со мной и Аоки. Но я рассчитываю, что Мастеру Тэкоа станет неловко выяснять даты наших месячных, мужчины обычно стесняются подобных тем. Мастер Тэкоа – наш единственный наставник мужского пола. Король дал ему особое разрешение входить в пределы Женского Двора, потому что на этом настояла мадам Химура, утверждая, что он лучший во всем Хане учитель, когда дело касается энергии ци.

Остальные девушки все еще смотрят на нас, и на их лицах отражается сострадание. Хотя Блю и Марико ведут себя мерзко, все прочие любят Аоки, и я вижу, что они разрываются между желанием ее утешить и страхом выступить против Блю.

Наконец от группы отделяется Ченна.

– Знаешь, – негромко говорит она, – когда у меня была первая ночь с королем, я потом проплакала до рассвета.

Глаза Аоки расширяются.

– Правда?

Та кивает.

– Все в порядке, Леи, – говорит Майна. – Ступайте. Уводи ее.

Наши взгляды встречаются, и у меня в груди словно что-то вспыхивает. Впервые Майна назвала меня по имени. В ее устах оно звучит удивительно мягко и красиво… как звук упавшей на землю капли дождя. Я снова думаю о том, как вчера ночью она уходила из Бумажного Дома по траве ночного сада. О том, ради чего она могла уходить… ради кого.

Я отвожу взгляд.

– Благодарю.

* * *

Мы с Аоки усаживаемся на пустой веранде ближайшего чайного домика. Веранда выходит в сад камней, в котором сейчас работает старая садовница в соломенной шляпе, сметая метелочкой пыль с камней. Когда мы садимся на скамью, она даже не оглядывается на нас.

Какое-то время мы с подругой сидим молча.

– Ты не обязана мне ничего рассказывать, если не хочешь, – нарушаю я молчание. – Я просто подумала, что тебе сейчас будет приятно побыть в стороне от остальных.

Аоки кивает.

– Спасибо тебе. – К глазам ее подступают слезы. Она вытирает их рукавом кимоно. – Ужасно глупо, – всхлипывает она. – Это ведь все равно должно было случиться… И не то что бы я не хотела! Я хотела. Я имею в виду, он же Король… Но все-таки… – она прерывисто вздыхает. – Я и подумать не могла, как это тяжело.

Я обнимаю ее за плечи.

– Ничего удивительного, что ты потрясена, – тихо говорю я. – Это ведь твой первый раз. Конечно, тебе непросто.

Она моргает мокрыми ресницами.

– А ты боишься? Ну, своей очереди?

– А ты как думаешь? Я должна бояться?

Аоки не отвечает. Она смотрит в глубину сада полными слез глазами.

– В нашей деревне был один мальчик, – говорит она наконец. – Его звали Джюн. Мы с ним вместе работали на рисовых полях. Мы не особенно-то и разговаривали, но всякий раз, когда я его видела… когда оказывалась с ним рядом… мне сразу становилось очень тепло, даже жарко, а еще я так нервничала, что не могла толком ничего выговорить. Он мне улыбался, а я краснела, как дурочка. Когда он смотрел на меня, это было как… как стоять под лучами теплого солнца. – Голос ее дрожит, по щекам струятся слезы. – Вот я, глупая, и надеялась, что с Королем будет что-то похожее.

– Может быть, потом станет лучше, и ты сможешь почувствовать что-то похожее, – говорю я, смахивая ее слезы кончиками пальцев. – Может быть, некоторым девушкам просто нужно время, чтобы привыкнуть.

– Может быть, – шепчет она.

Но я слышу по голосу, что она сама в это совсем не верит.

* * *

Весь остаток дня Аоки остается печальной и подавленной. Я и не подозревала, насколько мое собственное настроение зависит от нее, от ее веселой болтовни, взрывов смеха. Я пытаюсь, как могу, развеселить ее, шепчу ей на ухо шуточки, стоит очередной наставнице на секунду отвернуться, приношу ей пирожные тайяки с ореховым кремом – ее любимое лакомство. Но Аоки отвечает, что она не голодна, и это меня особенно пугает. В нормальном состоянии Аоки способна съесть десяток таких пирожных и попросить еще.

Погода словно бы отражает ее настроение – после обеда она портится, небо затянуто серыми тучами, собирается дождь. Мы спешим на последний сегодняшний урок, и едва успеваем вбежать в Бумажный Дом, как разражается гроза.

По пути в туалет я налетаю на Ченну. Она кивает мне и пытается пройти мимо, но я задерживаю ее на секунду.

– Слушай, спасибо тебе, – искренне говорю я. – Ну, за то, что было утром.

– Не за что, – улыбается она. – У меня есть маленькая двоюродная сестренка. Аоки мне иногда очень ее напоминает. Я знаю, что Аоки уже пятнадцать, но иногда кажется, что она младше.

Я киваю.

– Если бы еще Блю и Марико наконец оставили ее в покое!

– В таком же покое, в каком они оставляют всех остальных?

Лицо Ченны серьезно, и поэтому я не сразу понимаю, что она пошутила. Но наконец шутка доходит до меня, и я смеюсь.

– Да, ты права. Боюсь, этой парочке такая задача не под силу.

– На самом деле, – продолжает Ченна, – Марико не так уж плоха, когда она одна, без Блю, и не пытается ей подпевать. Но на твоем месте я бы не придавала словам Блю особого значения.

У Ченны такой вид, будто она что-то знает, но не решила, поделиться этим знанием или нет.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.

Она медлит с ответом.

– Я не люблю за глаза обсуждать других людей, но… после того, как Блю постоянно… ты знаешь, кто ее отец?

Я качаю головой.

– Не особенно. Какой-то важный придворный чин?

– Не просто важный придворный чин. Он – единственный советник Короля из Бумажной касты. Даже членов клана Ханно до сих пор не допускали в королевский Совет! Все знают, как подозрителен Король, когда дело касается Бумажных кланов. Может быть, боится, что однажды они объединятся против него. Но отец Блю – особое дело. Он был изгнан из своего клана много лет назад.

– За что?

Она пожимает плечами.

– Ходят разные слухи. Но, в любом случае, сейчас он занимает важный пост при дворе, а так как он стоит вне кланов, Король доверяет ему больше любого другого представителя нашей касты.

– Но какое отношение это все имеет к Блю?

– Все только и говорят, что ее отец предложил ее Королю, чтобы получить повышение, – объясняет Ченна. – Лорд Гару был главным советником Короля, но он умер в начале этого года, и Король до сих пор не назначил преемника. – Она склоняет голову к плечу. – То, что отец Блю протолкнул ее вперед в этих выборах Бумажных Девушек, не кажется случайностью, верно?

– То есть он ради карьеры продал собственную дочь, – уточняю я.

– Сама Блю тоже так поступила бы, ни на миг не задумавшись, – отвечает Ченна.

У меня от ее слов мороз по коже. Да, я слышала от Тянь, как члены аристократических семей Бумажных кланов подкладывают дочерей в постель Королю, чтобы добиться своих целей, но одно дело – истории, а другое – слышать, как Ченна говорит об этом в открытую, просто и честно…

Вряд ли это очень приятно – когда родной отец подсовывает тебя в виде взятки. Даже такой девушке, как Блю, это вряд ли нравится.

– Ченна, – решаю я спросить, пока она не ушла. – А откуда ты обо всем этом знаешь?

Она сжимает губы.

– Король иногда любит поговорить. Особенно когда выпьет слишком много саке.

Я вспоминаю обещание, которое дала себе самой, попав во дворец. Похоже сказать мне правду о судьбе моей мамы может единственное существо на свете, которое я не хочу об этом спрашивать.

* * *

За ужином мадам Химура сообщает нам, что сегодня вечером мы все участвуем в танцевальном представлении.

– Сам Король почтит представление своим присутствием, – со значением говорит она, сверля меня взглядом желтых глаз. – Так что, будьте любезны, покажите себя в лучшем свете. Никаких ошибок.

При упоминании Короля меня бросает в дрожь. Я смотрю на Аоки, но она будто не слышит – сидит спокойно, ковыряет еду палочками, опустив глаза.

Когда мы поднимаемся, чтобы уходить, я замечаю, что Блю слегка отстала от группы. Я медлю на пороге, притворяясь, что поправляю туфельку.

– Что такое? – каркает мадам Химура, обращаясь к Блю.

Голос девушки совсем тих.

– Я… я хотела узнать, будет ли присутствовать на вечернем представлении мой отец.

– В мои обязанности не входит помнить наизусть список гостей, девочка.

– Но…

– Пошли гонца, пусть он спросит.

Блю произносит что-то совсем неразличимое.

Мадам Химура взмахивает оперенной рукой.

– Это не моя забота. Твой отец достаточно занятой человек и имеет право не отвечать на записки. Он ответит, когда сочтет нужным.

Я спешу уйти раньше, чем Блю заметит, что я подслушиваю. Я чувствую горечь, вспоминая наш недавний разговор с Ченной. Я даже жалею, что знаю обо всем этом, потому что теперь, несмотря на мою неприязнь к Блю, я чувствую к ней кое-что новое, похуже неприязни – жалость.

Вернувшись к себе в комнату, я с помощью Лилл переодеваюсь – на этот раз в бледно-голубое кимоно с розово-бордовым воротником и необычным разрезом на боку, открывающим ногу почти до бедра. Лилл мурлычет себе под нос, похоже, у нее отличное настроение.

– Сегодня вечером, – заявляет она, – вы будете такой красивой, что Король от вас глаз не оторвет!

– Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты так говорила?

Лилл бросает на меня взгляд, полный ужаса.

– Ох, госпожа, не напоминайте! Это было так страшно! – Она завязывает узел на широком поясе кимоно и добавляет: – Я тут нечаянно подслушала, что один придворный сказал мадам Химуре. – Уголки губ ее наконец снова приподнимаются.

– Ох, нет, – вздыхаю я. – Что на этот раз?

Улыбка Лилл становится широкой.

– На сегодняшнем представлении вам назначили место рядом с Королем!

Я в страхе отвожу глаза.

– Вы что… неужели не рады? – изумленно спрашивает горничная.

Я пытаюсь улыбнуться.

– Конечно, рада. Жду не дождусь.

– Не волнуйтесь, госпожа, – утешает меня Лилл, неверно понявшая отсутствие энтузиазма. – После того, как он увидит вас сегодня вечером настолько прекрасной, он непременно призовет вас в самое ближайшее время! Иначе быть не может!

Я смотрю на потолок и возношу молитвы всем богам, которые готовы меня услышать, чтобы предсказание Лилл ни за что не сбылось.

* * *

Танцевальное представление должно состояться в одном из театров Внутренних Дворов, чьи стены из темного дерева блестят от дождя, когда мы выходим из паланкинов. Снаружи шумит буря, изнутри слышатся звуки музыки – грустный перезвон струн эрху, трели камышовой флейты бау, низкий гул барабанов. Мы цепочкой входим в зал. В его центре возвышается большая круглая сцена, окруженная рядами сидений – мягких подушек. Театр ярко освещен цветными фонариками.

Госпожа Эйра прикасается к моему локтю.

– Ты идешь со мной, Леи, – с улыбкой говорит она и ведет меня в передний ряд. Места вокруг нас занимают придворные – демоны самых разных форм. Я смотрю на сцену и вижу, что она усыпана чем-то белым и сверкающим, похожим на мелкий снег.

– Это сахарная пудра, – заметив мой взгляд, объясняет госпожа Эйра.

– Зачем она нужна на сцене?

– Она будет взлетать под ногами танцовщиц и оседать на нашей коже и одежде. Главное ее назначение – украсить представление, но также она призвана и возбудить чувственность. Мужчины будут знать, что сегодня кожа их возлюбленных будет на вкус еще слаще.

Передо мной проносится ужасный образ: Король, низко согнувшийся надо мной и своим толстым бычьим языком проводящий по моей коже…

– Я… госпожа, я не могу, – вырываются у меня отчаянные слова, все тело сводит при мысли о прикосновении Короля. – Я просто не выдержу, я…

Она крепко стискивает мою руку.

– Т-с-с, Леи! Никогда не смей произносить вслух ничего подобного. Никогда, слышишь? Ты поняла меня? Представь, что кто-то раслышит твои слова и передаст их Королю! – она делает паузу. – Запомни, – наконец продолжает она в своей обычной ласковой манере, – даже если нечто на первый взгляд кажется тебе невозможным, сила духа способна преодолеть все.

Это старая поговорка, знакомая каждому ихаранцу. Я повторяю ее про себя, словно пробуя на вкус, ищу в ее словах утешение. По непонятной причине я думаю о Майне. О том, как часто она смотрит в никуда отстраненным взглядом во время трапез и уроков, будто обращает взор в глубину самой себя. Может быть, так она выносит близость Короля – уходя в себя? Защищая свое истинное «я», пряча его глубоко внутри, куда ему не добраться?

Я снова смотрю на Майну, которая сидит по другую сторону сцены, прямо напротив меня, и ожидаю увидеть тот же отстраненный взгляд. Однако у меня перехватывает дыхание: она смотрит прямо на меня. И глаза ее вовсе не отстраненные, а напротив, внимательные и яркие.

В этот миг по театру разносится громкий голос, разрывая наш зрительный контакт.

– Достойные члены двора, – провозглашает распорядитель, – приветствуйте Богоподобного Властелина, нашего повелителя!

Придворные падают на колени и сгибаются в поклонах. Мои щеки все еще горят после того, как наши с Майной глаза встретились. Я прижимаю к полу горячий лоб. Сначала единственными звуками, которые доносятся до моего слуха, остается шуршание ткани и стук дождя по крыше. А потом слышится тяжелый стук копыт. Король-Бык идет.

Шаги приближаются и замирают совсем рядом со мной. Я чувствую жар, исходящий от тела Короля-Демона, когда он опускается рядом со мной на колени. Он не прикасается ко мне, но его взгляд ощущается как прикосновение, его присутствие так же ощутимо, как тяжелые тучи, затянувшие небосвод, а его запах – тяжелый и острый запах быка – даже сейчас, десять лет спустя, пугает меня до оцепенения.

– Богоподобный Властелин, – шепчу я чуть слышно, вторя голосам придворных. Я слышу, как прочие поднимаются с пола и снова рассаживаются по местам, а через несколько секунд музыканты возвращаются к игре. Я тоже медленно распрямляюсь, сажусь на колени, но не могу оторвать взгляда от пола, чувствуя, что Король смотрит на меня.

– Леи-чжи, – старательно выговаривая мое имя, зовет он. В голосе его слышна тень насмешки. – Неужели я постоянно буду встречать тебя лежащей лицом вниз, на полу?

– Да, если вы сочтете, что таково мое место, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал. И поспешно добавляю: – Мой Богоподобный Властелин.

Он раскатисто хохочет, и гул его смеха пробирает до костей. Но когда он снова заговаривает, его голос серьезен.

– Я узнал от придворных, что боги благословили тебя необычным цветом глаз. Покажи мне твои глаза.

С гулко бьющимся сердцем я поднимаю взгляд. Льдисто-голубые холодные глаза Короля встречаются с моими.

Он замирает. Не от изумления, уж тем более не от страха: нет, он весь каменеет, как кошка, которая заметила подходящую мышь. Как ветер, который утихает перед штормовым порывом. Его неподвижность словно бы передается другим – все в зале останавливается, все взгляды сосредотачиваются на нас двоих, следя, как голубые глаза встречаются с золотистыми.

Рот Короля разъезжается в довольной усмешке.

– Значит, они не преувеличивали, – бормочет он.

Я склоняю голову.

– Вы мне льстите, Богоподобный Владыка.

– По-настоящему польстить тебе я еще только собираюсь.

Я вскидываю глаза.

– Только… собираетесь?

– Ты, должно быть, волновалась, отчего я до сих пор не вызывал тебя к себе. Так ведь? – Он нагибается ко мне, так что наши лица почти соприкасаются, и проводит рукой по моей щеке. – Разве тебе не рассказывали, Леи-чжи, что самое вкусное я приберегаю напоследок?

Снова звучит голос распорядителя, провозглашая начало представления. Но Король не отводит от меня глаз, и я не смею взглянуть в сторону. Боковым зрением я замечаю танцовщицу, которая поднимается на сцену и кланяется публике. Короткая пауза, и танец начинается.

Струны звенят, девушка кружится по сцене. Красные шелковые ленты, завязанные вокруг ее запястий, летают по воздуху широкими волнами, взметая облака сахарной пудры. Высоко вскидывая ноги и руки, танцовщица порхает, как птица, окруженная красными всполохами.

Сахарная пудра оседает у нас на коже и одежде. Не разрывая со мной зрительного контакта, Король проводит по моим губам большим пальцем, и подносит его ко рту, пробуя на вкус.

– Сладко, – пыхтит он. – Очень сладко.

Глава тринадцатая

На следующий день бамбуковую табличку с именем, написанным на ней, получаю я.

За столом вспыхивает оживление, девушки разом принимаются говорить. Мадам Химура громко стучит ладонями по столу, чтобы заставить всех замолчать.

– Это что еще такое? Вы решили, что у вас тут посиделки деревенских кумушек за маджонгом? – глаза ее гневно сверкают. – Вы что, забыли, кто вы такие? – она указывает на дверь. – Ступайте! Госпожа Тунга ждет вас на урок!

Я поднимаюсь вместе со всеми, но она останавливает меня.

– Нет, Леи, останься.

Остальные, перешептываясь, устремляются прочь из комнаты. Аоки по пути оглядывается и ободряюще улыбается мне, и я отвечаю на ее улыбку, надеясь, что она не заметит, как дрожат мои губы. У самых дверей оборачивается и Майна. И, как прошлой ночью, когда наши взгляды встретились поверх сцены театра, в ее глазах пылает затаенный огонь.

– Удачи тебе, Леи, – говорит она. – Я буду думать о тебе.

Я ахаю от изумления, не веря своим ушам, но голос мадам Химуры отвлекает меня от раздумий.

– Итак, Король в конце концов вызвал тебя.

Я смотрю на свои колени, переплетая пальцы.

– Госпожа Эйра предсказывала, что так и будет, – продолжает наставница. – Похоже, на вчерашнем представлении Король оказался весьма впечатлен тобой. – Ее перья топорщатся. Она обходит стол и присаживается рядом. – Тут нечего стыдиться, Леи-чжи. Бояться своего первого раза – совершенно обычное дело, все девушки боятся. К тому же твоя ситуация не совсем обычная, – она делает паузу. – Твоим первым мужчиной будет сам Король. Это может особенно пугать.

Я прикусываю губу.

– А можно как-то… есть ли какой-то способ…

Она вскидывает оперенную руку.

– Не проси невозможного. Решение Короля не обсуждается. – Этой же самой рукой она неожиданно ласково трогает меня за плечо. – Когда все закончится, тебе непременно станет легче. А со временем ты даже можешь войти во вкус.

Я вспоминаю о залитом слезами лице Аоки.

– Сомневаюсь, – шепчу я чуть слышно.

Мадам Химура отдергивает утешающую руку. Ее голос снова становится привычно резким.

– Впрочем, понравится тебе или нет – совершенно неважно. Это твоя работа. И ты будешь стараться выполнять ее как можно лучше, как и прочие обязанности. И да помогут тебе боги, если я узнаю, что ты стараешься недостаточно. – Она поднимает трость и встает. – Рика! – зовет она горничную, стуча тростью об пол. – Проводи Леи на ее занятие по йору!

– Что такое йору? – спрашиваю я.

– Ночные искусства, – коротко объясняет она. – Нужно подготовить тебя к сегодняшней ночи.

Самого слова она не произносит – но оно и так висит в воздухе и кажется мне ледяным и угрожающим.

Секс.

Наконец-то меня собираются наставлять в том, ради чего существуют Бумажные Девушки. Самому важному в их ремесле. И тому, что меня сильнее всего пугает.

* * *

Ночные Дома расположены в юго-восточной части Женского Двора. Они скрыты за высокими стенами и прячутся среди садов, где растет благоухающий жасмин – белый и красный. Здесь живут дворцовые куртизанки. Вскоре после приезда госпожа Эйра устроила нам своеобразную экскурсию, объясняя назначение дворцовых построек. Насчет Ночных Домов она в подробности не вдавалась, только упомянула, что нам строго запрещено туда ходить – кроме тех случаев, когда она или мадам Химура дадут на то особое разрешение. Следуя за служанкой по территории дома наложниц, я размышляю, зачем нужна такая строгость. В Ночные Дома так просто не попадешь – кроме высоких стен их охраняет множество солдат, стоящих на страже у ворот. Осеннее солнце бликует на их кожаных доспехах, в скрещенных на груди руках каждого солдата видна пара катан.

Рика, горничная мадам Химуры, помогает мне выйти из паланкина. Стража не двигается, но я чувствую взгляды, обращенные на меня. Я встречаюсь глазами с высокой охранницей – демоном-львицей. У нее приятное лицо, песочного цвета шерсть, почти такая же светлая, как кожа. Она улыбается мне уголком рта, когда я прохожу мимо, и ее улыбка кажется дружелюбной.

Я перевожу взгляд на охранницу рядом с ней, потом на следующего стража… И оборачиваюсь к Рике:

– Здесь вся стража – женщины?

Рика кивает.

– Конечно. Мужчинам, в том числе охранникам, запрещен доступ в Женский Двор.

– Но… как же посетители?

– Есть боковые ворота, соединяющие Женский Двор с Городским, – объясняет она.

Мы идем по извилистой дорожке через густой сад, на траве лежат пятна теплого света. Здесь, под деревьями, среди цветов, так мирно и уютно. Сад кажется нарочито неухоженным, деревья не подстрижены, среди них – развесистые ивы и густые кустарники с ягодами и цветами, влажно блестящими после ночной грозы. Трава усыпана красными семенами, слышатся птичьи трели, шорох листьев под легким ветерком. Я замечаю алые крыши павильонов, скрытых среди листвы. Мы проходим мимо одной из беседок, и я замечаю в ней какое-то движение. Беседка почти неразличима за высоким и раскидистым деревом гинкго, но я замечаю фигуру женщины, которая облокачивается на перила.

Обнаженную женщину.

Ее длинные черные волосы спадают почти до пола, над головой возвышается пара изящных рогов. Она откидывает голову, слегка меняет позу – и я различаю за ее спиной какого-то демона, покрытого бурой шерстью – кажется, демона-медведя. Он подходит, обхватывает ее за плечи, притягивает к себе – и она, легко перекатившись, садится на него верхом, их бедра ритмично движутся. Я не слышу звуков, но и так понятно, чем они занимаются.

Между ног у меня внезапно вспыхивает незнакомый жар. Я быстро отвожу глаза и спешу дальше, стараясь смотреть под ноги, щеки горят.

Через несколько минут сад остается позади – мы выходим на залитую солнцем площадь, на которой стоит несколько примыкающих друг к другу высоких домов. По стенам ползет красный и зеленый мох. Над дверями трепещут флажки, на каждом из которых запечатлен единственный символ: йору. Ночь. Из домов доносятся привычные звуки – голоса, звон посуды, музыка, приглушенный смех.

Из дверей навстречу нам выходит одинокая фигура.

– Вы опоздали.

Это демоница-собака из Лунной касты, невысокая, с пятнистой коричневой шерстью, которая кое-где начала седеть. Она сердито скрещивает руки на груди, окидывая меня взглядом. У нее длинные ноги – нечто среднее между человеческими ногами и собачьими лапами, – которые нетрудно разглядеть сквозь разрезы на ее коричневом длинном платье. И хотя у нее висячие уши, что должно было бы смягчить ее облик, суровый взгляд серых глаз начисто перечеркивает это впечатление.

Рика кланяется.

– Примите наши извинения, госпожа Ацзами.

Я открываю рот, чтобы с ней поздороваться, но она пресекает мою попытку заговорить:

– Твое дело на этих занятиях – не болтать, а слушать, – она хватает меня за руку и ведет за собой в дом. – Ты меня поняла? Только слушать. Надеюсь, ты на это способна? Сумеешь держать свой прелестный ротик на замке следующие несколько часов?

Я слегка спотыкаюсь.

– Д-да, госпожа.

– Что я тебе сказала секунду назад? Только слушать! Ох, девочка, похоже, ты не слишком быстро учишься! Будем надеяться, что у тебя есть таланты, нужные для постели, чтобы компенсировать этот твой недостаток.

Недовольно цокая языком, она ведет меня вверх по лестнице на третий этаж, а потом – по длинному коридору. Я оглядываюсь, чтобы понять внутреннее устройство дома: низкие темные переходы, двери по бокам, тени движущихся фигур за бумажными экранами, и звуки, такие незнакомые, и притом такие… узнаваемые. Тихие стоны. Страстные вскрики.

Госпожа Ацзами стучит в одну из дверей.

– Зелле! Открывай! Твоя Бумажная Девушка явилась на занятие.

Нам отвечает голос, мягкий, как шелк.

– Госпожа, неужели так трудно научиться обращаться ко мне вежливо?

– Неужели так трудно научиться просто делать, что тебе говорят? – рычит женщина-собака и открывает дверь, жестом приказывая мне войти. – У вас три часа. Самые основы. Приступайте.

Она с шумом захлопывает за собой дверь.

Передо мной, опершись на подоконник, стоит человеческая девушка примерно моих лет. Приглушенный свет из-за полуприкрытых ставней окрашивает ее стройный силуэт золотом. Высокий разрез ее атласного платья цвета полночного неба открывает длинные прекрасные ноги.

Она улыбается мне уголком губ.

– Знаменитая Девятая! Давно хотела на тебя посмотреть.

Я слегка морщусь – мне неприятно, что она называет меня прозвищем, придуманным Блю.

– Получить от вас наставления – честь для меня, госпожа Зелле, – говорю я с поклоном.

– Ох, пожалуйста, – она закатывает глаза. – Называй меня просто Зелле. Я еще недостаточно стара для «госпожи». – Она опускается на колени на устланный татами пол и приглашает меня присоединиться. – И ты наверняка тоже устала от всего этого. Госпожа такая-то, мадам сякая-то… По крайней мере, моя работа не требует от меня подобных формальностей. Разве что клиенту это нравится. – Она подмигивает.

Я не знаю, что отвечать. Так что просто осматриваюсь. Комната Зелле очень отличается от моей спальни в Бумажном Доме. На стенах висят картины и свитки с каллиграфическими символами, вокруг множество столиков и комодиков с резными ножками, из красного дерева и тика, с золотыми инкрустациями. Часть комнаты отгорожена шелковой завесой, которая слегка колеблется под ветерком из окна. За завесой видна низкая широкая кровать со множеством подушек и покрывал.

– Ты ведь из Сяньцзо, верно? – говорит Зелле. – Тогда ты, наверное, такого еще не видела.

– Вы о кровати? – я киваю. – Нет, не видела. Дома мы спим на матрасах. И тут, в наших комнатах, тоже нет кроватей.

Она фыркает.

– Это и неудивительно. Слишком удобное ложе могло бы вызывать у вас мысли о любовниках. Хотя многих девушек отсутствие кровати не останавливает.

С озорной улыбкой она смотрит на меня, и я понимаю, что невольно улыбаюсь ей в ответ. Она кажется такой дружелюбной – с этими своими яркими глазами и улыбчивым ртом.

– Ну что же, приступим, – говорит она. – Чему бы мне тебя научить?

– Госпожа Ацзами сказала – основам…

– Основы – это ужасно скучно, – отвечает она со вздохом. – Я, конечно, могу рассказать тебе, как происходит соитие, какие части тела соединяются, какова анатомия и механика секса. Но в чем его смысл, вот что важно. Как все это происходит, ты и сама поймешь, когда до этого дойдет дело. Секс – часть нашей природы, он естественен и инстинктивен. В нем главное – расслабиться и дать всему идти своим чередом, не держа в голове список нужных действий. Вот почему я терпеть не могу все эти формальности и этикет. Они только все портят, лишают спонтанности. Убивают страсть. – Она ненадолго умолкает. – Лучше думай о сексе как о простых действиях и ответах на них. Прикасайся и отвечай на прикосновения.

Зелле протягивает руку и берет мою ладонь. Воротник ее слегка раскрывается, обнажая ложбинку между грудей, но она этого не замечает. Она поднимает вверх рукав моего платья и проводит кончиком пальца по запястью, потом выше, до сгиба локтя. При этом ее глаза, опушенные длинными ресницами, ни на миг не отрываются от моих.

Она гладит меня по руке. Медленно. Легко. Дразняще.

Второй раз за сегодняшний день у меня между ног просыпается жар.

– Что ты сейчас чувствуешь? – спрашивает она своим шелковым голосом.

Я сглатываю.

– Я… мне приятно.

Она тихо смеется, но смех кажется добрым.

– Девятая, когда дело доходит до секса, ложь становится невозможной. Твое тело всегда выдаст, что ты чувствуешь на самом деле. – Она прикасается к моей щеке и продолжает: – Ты же чувствуешь, как загорелись щеки? – палец ее скользит по моим губам. – Губы приоткрыты, словно в ожидании поцелуя. – Палец ее опускается ниже, гладит меня и замирает под левой грудью. – Сердце бьется часто. Восторженно. А что бы я обнаружила, если бы прикоснулась к тебе между ног? В этом месте твое тело тоже выдало бы тебя?

Я отвожу глаза, стискивая зубы.

– Здесь нечего стыдиться, Девятая, – говорит она. – Со мной ты можешь быть откровенной. Секс – это одна из самых естественных вещей на свете, наши тела созданы для него. Они жаждут прикосновений, жаждут ласки. – Чуть тише она добавляет: – Жаждут любви.

– Мое тело совершенно не жаждет встречи с Королем-Демоном.

Эти слова вырываются у меня неожиданно и звучат слишком жестко.

– Я хочу сказать, – пытаюсь я объясниться, – он ведь демон. А я… человек.

Зелле понимающе кивает.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации