Текст книги "Нелюбовь"

Глава 7

Я открыла текстовые файлы Дейла на следующий день, не ожидая ничего особенного. «Мужчина с модельным прошлым» звучало для меня как некий приговор его личности. Я удивлялась сама себе, почему настолько предвзята к нему. Ведь я интересовалась модой и знала достаточно много о модельной индустрии как таковой и специфике этой работы в начале двухтысячных. В той жизни, что я оставила в Москве еще несколько лет назад, у меня было много знакомых из арт-индустрии, художников, писателей, критиков и историков моды, танцовщиков, пара галеристов, несколько редакторов глянцевых цифровых изданий. То есть мне точно было известно, что эти ребята существуют, и понятно, каким воздухом они дышат: малочисленная, как правило, интеллектуальная богема, снобы, гедонисты, ценители прекрасного.

Но среди моих знакомых не попадалось реальных моделей ни мужского, ни женского пола. Эта каста людей мне была не знакома. И с одной стороны, это подогревало мой интерес к Дейлу, но с другой ― мозг создавал ловушку из стереотипных суждений: он, скорее всего, либо идеальный небожитель, которому все в этом мире доступно и позволено, или, что еще хуже, искушенный и извращенный прожигатель жизни. Оба варианта мне не импонировали, поэтому я не вовлекалась в глубокие раздумья о нем, зная особенность собственной психики «вестись на просто красивое».

Текстовый документ состоял из двух частей одного рассказа. Словно у этой истории нет начала и нет конца. Вообще-то мне нравились такие авторские подходы. Но так как во мне на полную мощность уже работал «личный критик всего, что связано с Дейлом», я конечно же хмыкала и кривила временами губы. Его рассказ погрузил меня в мрачный мир тяжелобольной девушки-наркоманки, которая планировала суицид. Дейл затрагивал серьезные и тяжелые темы о вечном, о жизненных выборах, о смыслах и поисках ответов на вопросы «уйти или остаться», «жить или умереть», об одиночестве, о социальной разобщённости.

Я откинула телефон на кровать и вышла на балкон. Уставилась на холмы, не в силах понять, как такое возможно. Я почувствовала и страх, и боль, и отчаяние этой девушки. Дейл передал это настолько живо, что у меня неожиданно родился вопрос о том, кем она ему приходится. Более того, рассказ обрывался ровно так же резко, как и начинался, и мне оставалось только задаться вопросом, жива ли до сих пор героиня или все же вышла из окна. Мерзкое и липкое ощущение от прочитанного не покидало меня довольно долго. Но разум вынес вердикт: это не мог написать «мужчина с модельным прошлым»! Точка.

Меня невероятно утомил эмоциональный аттракцион под названием «Дейл» на котором я каталась уже несколько недель. Я отдавала себе отчет в том, что надо заканчивать. Повлиять на его исчезновение из Чиангмая я не могла, но вытолкнуть его из своей жизни должно быть по силам. Я вошла в апартаменты, взяла телефон и написала Дейлу сообщение о том, что прочитала его рассказ, назвав его неоднозначным и сложным, и пожелала ему всего хорошего. Затем удалила наш чат и, поверив в обнуление ситуации, ушла на тренировку в парк. Оставленный дома телефон создал иллюзию свободы и позволил мне самозабвенно упрыгаться через скакалку до седьмого пота.

Я тщетно старалась не накручивать себя, страстно желала не думать ни о Дейле, ни о его рассказе, ни об этой несчастной девушке, ни о том, что он, дьявольски красив и мне это мешает. На какой-то момент даже проскочила мысль о том, что надо бы выехать из города недалеко и ненадолго. Вдруг меня так отпустит быстрее. Вернувшись домой, я долго делала вид, что мне не нужен мой телефон. Что меня совершенно не интересует, ответил ли мне что-то Дейл. Я должна быть сильной и непреклонной. Мужчинам, особенно «с модельным прошлым» пока нет места в моей понятной и не так давно отлаженной жизни.

Но сообщение от Дейла все-таки было. Словно проигнорировав мой ответ про рассказ, он интересовался, не желаю ли я сегодня вечером составить ему компанию в поездке на водопад, который находится на выезде из города в заповеднике около Чиангмайского зоопарка. Я еле вернулась после тренировки и испытала радость оттого, что не придется ему лгать, отказывая по причине усталости после физических нагрузок. Но я не учла тот факт, что мы с ним шли на равных в практике обмена остроумными подколками. Он написал, что не предлагает мне пеший маршрут к водопаду. И приедет в течение часа. Вот так просто все у «мужчин с модельным прошлым».

Нахальный тип. Это все, что меня посетило в момент прочтения его последнего сообщения. Но было и одно «но». Мне почему-то это очень понравилось. Прямолинейно. Безапелляционно. Что-то в этом есть.

Я лишний раз вслух обругала себя за метания и непоследовательность в принятии решений, но все же отправилась принять душ и привести себя в порядок.

Глава 8

От моих апартаментов до смотровой площадки водопада на байке не больше 10 минут. Мы приехали прямо в прайм-тайм перед заходом солнца. У входа располагался небольшой храм, куда каждый вечер жители города поднимались почтить Будду и вознести на алтарь подношения в виде цветочных гирлянд, свечей и дымящихся благовоний. После этого, как правило, все прогуливались к смотровой площадке или садились на покатые камни у подножия водопада, чтобы понаблюдать за закатом и пообщаться.

Мы припарковались непосредственно у входа на смотровую, но Дейл предложил спуститься на камни. По деревянной лесенке мы проделали медленный и аккуратный путь, чтобы не переломать ноги на скользких от брызг воды ступенях. Дейл подавал мне руку там, где нужно было сделать шаг чуть шире или уверенно удержаться на двух ногах. «Милый жест внимания» отметила я и отмахнулась от этой мысли, вспомнив собственный план «вывести его из своей жизни».

Добравшись до подножия водопада, мы выбрали один из пологих камней, где никого не было, и уселись в ожидании прямой трансляции захода солнца. Небо уже начинало вспыхивать ярко-оранжевым огнем. Легкий ветер игрался в густых зарослях мангровых деревьев, но шелест листьев невозможно было расслышать из-за шума срывавшихся вниз бурных потоков воды. Созерцать такое можно бесконечно. Дейл выглядел сегодня несколько иначе: футболка и шорты делали его более приземленным и обычным в моем понимании. Еще дело было в энергии, которая от него шла. Он казался потяжелевшим. Мне на мгновение даже показалось, что в этом красивом молодом теле ― на самом деле уставший от жизни старик.

– Поговорим?

Я кивнула, взглянув ему в глаза.

– Мне кажется, ты умеешь слушать…

– Тебе не кажется.

Мы синхронно улыбнулись друг другу.

«Чем он хочет поделиться?.. Почему именно мне он хочет что-то рассказать?.. Обязывает ли меня это к чему-то?..» В голове мысли формировали торнадо. Я не понимала, почему нервничаю.

Ведь я всегда была эмпатичной, умела впустить в себя чужие жизненные истории и прожить их вместе с теми, кто ими делился. Для меня раньше не составляло труда распахнуть душу, пытаясь понять и поддержать.

Так почему же сейчас мне было так неуютно?.. Я кожей ощущала, что он расскажет нечто важное о себе. То, что, возможно, никогда никому не доверял. Но готова ли я принять в себя тайны, о которых не спрашивала? Сколько во мне осталось желания вникать и понимать?

В момент, когда Дейл сидел рядом на камне и медлил, прежде чем начать говорить, я не смогла обнаружить прежней Натали, той, что всегда бежала на помощь и хотела быть значимой. При всей моей симпатии к нему во мне в тот момент звенела циничная пустота. Но ему, казалось, было все равно. Он словно прочитал меня глубже. Он не делал ставку на мгновенный эффект и, скорее всего, предпочитал игру вдолгую.

– Что ты обо мне подумала, когда прочитала те главы, которые я прислал?

– А я должна была подумать о тебе?

Мне стало тяжело дышать. Необъяснимо сдавило грудь. Кажется, именно в этот момент я осознала, что Дейл ― не случайность в моей жизни. Вдумчивый взгляд. Глубокий. В этих глазах была бездна. То, что люди именуют загадкой. Мистика во взгляде, смотришь и не можешь сходу разгадать. Он был необъяснимо притягателен. Но впервые для меня дело было вовсе не во внешности. Дело было в интересе к его личности. Он пережил нечто. То, что когда-то, скорее всего, убило его, раздавило, отобрало смысл жизни. Его внешность была ловушкой.

Я вдруг поняла, почему его мало интересовало очевидное внимание со стороны девушек из бара, почему он не смотрел по сторонам в коворкинге и почему тогда, в галерее современного искусства, словно прошел сквозь меня. Он был одиночкой. Индивидуалист, строго очертивший границы входа в свою жизнь. Он так выбрал. Чтобы больше не искушать и не быть искушенным.

Тогда при чем тут я?

Фрагмент его рассказа вызвал у меня неоднозначные и противоречивые чувства. Я все еще не могла представить, как мужчина такого типа может писать настолько глубокие, сложные вещи. Да, во мне активировались все стереотипы о мужчинах из мира моды, какие только можно было вспомнить. И при такой внешности я не предполагала ума. Я относилась к нему несерьёзно. Хотя бы потому, что у меня самой имелись личные границы. И, как выяснилось, приличное количество предрассудков.

И вот его вопрос «Что ты подумала обо мне после прочтения»?» Так и сказать: «Ты невероятно талантливый сказочник»?

Но что если эта драматическая история не вымышленная? Что если это фрагмент его личного опыта? Ведь он зачем-то написал такое.

– Ты хочешь поговорить о своем рассказе?

– Нет. Но он имеет отношение к тому, что я хочу тебе рассказать.

Воцарилась тишина. Я еще больше захотела сбежать. Его прямолинейность озадачивала меня. Хотя именно откровенность и честность я ставила на первое место в любых взаимоотношениях. Я успела отвыкнуть от настоящих разговоров о жизни и переживаниях. Тем более с красивыми мужчинами, которые сами по себе для меня представляли опасность, ибо ни одна история в моей жизни с такими, как он, никогда не имела счастливого конца. Встреча превращалась в сладкое мучение. Я буквально сражалась с влечением к нему. Я запретила себе чувства и не была готова сдаваться.

Блинк. Мой телефон подал признаки жизни. Я не обратила внимания. Но через секунду снова ― «блинк». И снова. Три входящих сообщения. Кто-то явно что-то хочет от меня.

– Извини. Если это по работе, я должна ответить.

Он жестом показал, что все в порядке. Я достала из сумочки телефон, нажала на оповещение, и мои пальцы задрожали.

«Привет, дорогая! Буду в городе завтра утром. Хочу встретиться и поговорить с тобой. Мы в последний раз очень неоднозначно разъехались. Надо кое-что прояснить».

Черт! Черт! Черт!

Знакомьтесь! Джейсон Томас, архитектор из Австралии, 35 лет, живущий на две страны, Австралия, соответственно, и Бали. Причина ― свой бизнес. Для продления визы очень любил приезжать в Бангкок, где, собственно, и произошло наше знакомство.

Это началось год назад. Джейсон стал моей первой любовной историей после периода длительного уединения в монастырях Индии и Непала ― лучшего места пережить тяжелый развод и придумать было нельзя. Но обо всем по порядку.

Глава 9

Я только что получила багаж в аэропорту Суварнабхуми в Бангкоке и, прежде чем выйти на площадку заказа такси, спустилась на подземный этаж за кофе. Людей в очереди много, это все-таки аэропорт, поэтому я терпеливо ожидала, уставившись в телефон, потому что поймала бесплатный вай-фай и могла наконец ответить на входящие сообщения. В ухе наушник, я прослушивала голосовое от подруги, улыбаясь сама себе. И вдруг я вскрикнула от внезапной боли, потому что стоящий впереди человек резко сдал назад и наступил всем своим весом мне на ногу.

Боль пронзительная. Мое лицо это отобразило. Человек, так неосторожно оступившийся, оказался очень привлекательным. Высокий и подтянутый, загоревший и белозубый. Голубые рваные джинсы, белая удлиненная футболка. Золотые волосы с выгоревшими на солнце прядями собраны в низкий хвост. Цепляющий небрежный стиль. За пару мгновений я простила ему все. Он извинился передо мной так искренне и учтиво, что мне стало неловко за то, что мне же и было больно.

Добыв кофе, я решила присесть, чтобы спокойно выпить его в аэропорту, а не пытаться сесть с горячим стаканом в такси. На нижнем этаже всегда есть свободные сидения, поэтому я неспешно покатила свой чемодан в сторону одного из них.

– Прошу прощения.

Это было обращено в мою сторону, потому что кто-то с этими словами коснулся моего плеча. Я обернулась. Тот самый парень на стиле, что наступил мне на ногу. Ах, боже мой, неужели еще раз хочет извиниться?

Я остановилась и приветливо улыбнулась.

– Я Джейсон. А вы?

– Натали.

– Слушайте, еще раз прошу прощения, что чуть вас не раздавил. Вы такая хрупкая. Мне правда очень неловко. Я после длительного перелета не могу еще прийти в себя.

– Все ок. Бывает.

Он смотрел на меня своими голубыми глазами, и в них читалась такая степень досады за собственную неповоротливость, что я уже второй раз поймала себя на том, что неловко стало мне, хотя по факту я ни в чем не виновата. Я была очарована подобной учтивостью и внимательностью. Хотя, по-хорошему, меня это должно было насторожить.

А он определенно инициировал знакомство.

– Вы в Бангкок или улетаете дальше отсюда?

– Одну ночь планирую в Бангкоке, а завтра вечером на север. Но не самолетом, а автобусом. А вы, Джейсон?

– У меня завтра вылет на Бали. Ночую в отеле на Каосан-роуд.

– Как интересно. А у меня забронирован отель на соседней улице.

«Вполне реальное, попсовое и предсказуемое соседство», ― мысленно отметила я. Ведь почти девяносто процентов заезжающей в Бангкок молодежи селится именно в районе Каосан-роуд, чтобы успеть потусоваться. Чисто туристические улочки после наступления темноты оживают и начинают вибрировать на новой частоте драйва, кайфа и удовольствия. К слову сказать, тусовщица из меня на два с плюсом, но посидеть в открытом баре с живой музыкой мне всегда нравилось.

Джейсон предложил поймать такси и уехать из аэропорта вместе. Но я отказалась. Поэтому мы обменялись номерами телефонов и сошлись на том, что, если вечером будет желание и настроение, встретимся в одном из баров или ресторанов на Каосан-роуд, чтобы поужинать и поболтать.

Мне в Бангкоке все всегда легче и проще, чем где бы то ни было. Огромный шумный и суетливый мегаполис мгновенно проникал мне под кожу, активируя желание жить, творить и всячески соприкасаться с миром вокруг. Но только не в этот раз, потому что я не так давно оправилась после развода и была словно одичавшая в плане адекватного общения с противоположным полом. К тому же мое восстановление проходило в уединении в Катманду, под приглядом буддийского монаха Диего, родом из Чили, но обосновавшегося в Непале. Поэтому я не контактировала с людьми практически год. Я отвыкла общаться. Джейсон стал первым человеком в моей обновленной жизни, с которым мне захотелось взаимодействия.

Восемь вечера. Я немного отдохнула и была готова пойти поужинать. В голове крутилась странная встреча в аэропорту. Открыла телефон, смотрю на номер нового знакомого. Очень захотелось посидеть в спокойной атмосфере и поболтать. Не без волнения я написала сообщение, что не против сейчас встретиться. Он ответил сразу же, назвав место. Я пообещала прийти в течение часа.

И, как это обычно бывает при интересном новом знакомстве, после ужина началось хождение по барам и прогулки по набережной, когда бары в час ночи закрылись. Мы изрядно набрались. Пиво в Таиланде ― самый коварный напиток. Вкусно, словно лимонад, сначала весело, а затем опасно и временами бесконтрольно, и сразу тянет на запредельные приключения.

Джейсон казался легким и имел потрясающее чувство юмора, поэтому я очень быстро расслабилась. Рядом с ним мне чисто интуитивно было безопасно. Мы много говорили о жизни и работе. У нас оказалось много общего. Оба были в браке и теперь разведены. Единственное, у него была дочь, к которой он летал в Сидней пару раз в год. Оба работаем на себя, поэтому выбрали жить на две страны. Только я решила обосноваться в Чиангмае, а он на Бали в Убуде. Оба путешествовали по Индии и Непалу, что давало нескончаемое количество тем для разговоров.

Около трех часов ночи у меня уже не оставалось сил продолжать прогулки. Ведь я фактически вторые сутки не спала. Он, кстати, тоже. Поэтому мы решили обязательно встретиться как-нибудь еще и разошлись по отелям.

Утро меня поприветствовало раскалывающейся головой и опухшими глазами. На завтраке я поняла, что кроме кофе и тоста с джемом я ничего не хочу. Вернее, хочу, но не могу. Однако состояние физической разбитости компенсировалось эмоциональным перевозбуждением от общения с Джейсоном. Он был очень хорош собой. И в общении настолько очаровал меня, что уже через пару дней я поняла: он мне очень нравится.

Правда, я сразу же вернулась в реальность, начав убеждать себя в том, что это всего лишь одна ночь в Бангкоке. И дальше ничего не может быть. Ведь мы разъехались по разным концам света, и на этом все. Был, конечно, еще один момент, который задевал меня за живое. Моя неуверенность в себе. Я запретила себе привязываться, так как уровень жизни этого мужчины представлялся мне недостижимым. Я не видела себя рядом с ним, потому что сама себе казалась слишком простой. Я не дотягивала морально. Я начала жизнь с нуля. У меня не было стабильного фундамента под ногами, и я не понимала, на основании чего нам можно было взаимодействовать.

Да, я знала, что во мне есть и шарм, и энергия, и секс, но пока это все дремало. Даже нет, продолжало крепко спать. И я сама не дала этому проснуться. Вместо того, чтобы расслабиться и довериться, я ушла в глухую оборону, отстроила границы и предпочла общение на расстоянии вытянутой руки и без ожиданий на его счет. Джейсон же записывал тонны голосовых сообщений, просил созваниваться по видеосвязи, но из-за нестыковок наших рабочих графиков, разницы во времени и моего нежелания влюбляться в него, я словно его избегала. Но его это лишь раззадоривало, и он пытался углублять наше общение нежными и иногда слишком сопливыми, как по мне, сообщениями о том, как он скучает и как ему не хватает моего внимания.

Мне это льстило. Меня это умиляло. И, конечно же, притупляло бдительность. Таким образом я постепенно ощутила, что нахожусь с ним в отношениях на расстоянии. Его было очень много. Он заполнял все мое свободное время, и я не сразу отследила, как меня это начинает утомлять, а потом и раздражать. Однако он оказался прекрасным любовником, что, конечно же, разогревало наши встречи до весьма высокой температуры. А встречи эти были редкими и происходили в Бангкоке, куда мы оба прилетали на пару суток побыть вдвоем.

Самыми трогательными всегда становились прощания в аэропорту Бангкока, но я улетала обратно в Чиангмай, переполняемая странными чувствами. С одной стороны, в восторге просто от одного факта присутствия такого мужчины в моей жизни. Потому что он словно сошел со страниц журнала об успешной и красивой жизни. А с другой, я не могла поверить, что это может быть хоть сколько-то серьезно. Я не могла себе объяснить, что происходит со мной. Я словно ждала подвоха. Ну не может быть все так просто и сказочно. По крайней мере, я к этому не привыкла.

У меня вошло в привычку прощаться и разрывать с ним ментальную связь после каждого нашего физического расставания. Я не хотела влюбиться. Я панически этого боялась. Я оказалась банально не готова к отношениям. Но после того, как мы разъезжались по разным городам, он продолжал со мной общаться так, словно мы всю жизнь провели вместе.

Я скрывала наличие в моей жизни этого мужчины от своих родных, с которыми регулярно поддерживала связь. Я не могу объяснить, почему. Но скорее всего, мне просто не хотелось, чтобы люди наделяли эти отношения своими ожиданиями и суждениями. Впервые мне не требовались ничьи советы. Я хотела разобраться сама.

Через полгода этот формат отношений начал меня очень тяготить, и я постаралась об этом аккуратно сказать. Я, честно говоря, планировала заканчивать это общение. Я хотела остаться друзьями, как бы это глупо не звучало. Джейсон категорически этого не принял. Он применил еще один стратегический прием, который снова меня несколько пошатнул. Он предложил мне жить вместе на Бали. Говорил о том, что он хочет стабильных отношений и готов мне дать все, что я пожелаю.

Сказка, правда? Но не все так просто. Тут появились условия. Я должна была оставить свою работу. Это раз. Я должна была оставить Чиангмай, променять его на то, чтобы обосноваться в Убуде. Это два. Если кратко, то я совершенно не люблю Бали. Мне не подходит климат, мне не нравится атмосфера. Мне не откликается культура. Я не перевариваю балийскую еду, а отдавать предпочтение европейской еде в азиатской стране я нахожу абсурдным. Что же касается моей работы, то это просто невозможно, потому что, во-первых, я люблю свое дело, а во-вторых, Джейсон есть сейчас, а какова вероятность, что он будет и потом? Как я буду себя содержать, если однажды мы с Джейсоном расстанемся? А время карьеры может быть просто упущено. Более того, я не могла взять в толк, чем ему мешает то, что я пишу по семь часов в день, сидя за ноутбуком? Почему вообще это возведено в ранг проблемы?

Период взлета моей писательской деятельности только начинался. Крупное издательство заключило со мной контракт на выпуск двух книг. Я не имела права расслабляться и сдаваться даже во имя красивого мужчины, жаждавшего моего внимания. Я, к тому же, получила часть гонорара, что держало меня в тонусе и мотивировало продолжать работу.

Кроме того, литературный труд был творческой реализацией. Я не была готова обменять это ни на какие отношения, потому что это не честно. Это глупый и бессмысленный выбор. В моей картине мира по-настоящему любящий мужчина принимает стремление женщины, то есть мои, к развитию и реализации себя, а не пытается блокировать и перекрывать ей кислород. О любви мы с Джейсоном никогда не разговаривали, поэтому я улавливала в этом его попытку максимально подчинить меня своей воле. И чем больше он надавливал, тем больше я сопротивлялась. Я не решалась сказать ему честно о том, что все, что он предлагает ― для меня «слишком», что я не верю в серьезность его намерений и до смерти боюсь стать безликой игрушкой с потухшим взглядом в его красивых сильных руках, как только мы съедемся. Мысль о том, что я могу умереть от скуки и безделья на элитной вилле в райских тропиках на берегу Индийского океана, заставляла меня сохранять бдительность и бесконечно думать, как бы выпутаться из отношений с Джейсоном без потерь, пока еще не поздно. Вот мы и подошли к значимому моменту окончательной перемены в отношениях с Джейсоном.

Несколько месяцев он провел в Австралии с дочерью. Мы стали намного реже общаться, что позволило мне, если честно, свободнее дышать. Я отладила свой график, и мои дни потекли ровно, напоминая один другой. И меня это устраивало. Я приходила в коворкинг к девяти часам утра, занималась своими рабочими процессами, выделяла себе время на кофе-брейк с пирожным в обеденное время, вечерами с чистой совестью отправлялась на тренировку в парке и затем на ужин. По пятницам ― танцы в «Кубаните». Так гармонично сама с собой я жила впервые. Все стало хорошо и ровно. Безопасно. И свободно. Свободно без пристального и удушающего внимания Джейсона.

Но продлилось это недолго. Накануне Сонгкрана66
  Сонгкран – тайский новый год, отмечается в начале апреля.


[Закрыть] Джейсон позвонил мне утром и радостно сообщил, что он уже в Бангкоке. Он также сказал, что хочет провести со мной две недели на море, побыть вместе и обсудить детали нашего переезда на Бали. Для меня это были дурные вести. Но я согласилась на поездку к морю. Правда, на неделю. Я предложила провести вторую в Чиангмае в надежде, что ему здесь может понравиться больше, чем в Убуде. Я хотела верить, что если он согласится жить со мной тут, то я попробую рассмотреть его предложение на полном серьезе. Хотя в глубине души чувствовала, что он скорее всего даже слушать меня не станет. Его решения всегда окончательные и бесповоротные. Он констатировал их так, будто гвозди забивал. Спорить с ним было бесполезно. Поэтому я придерживалась тактики молчания. «Да, Джей…», «Хорошо, Джей…», «Как скажешь, Джей…» сводили меня с ума. Я хотела оставаться собой, иметь право голоса и рассчитывала, что он будет считаться с моим мнением хотя бы немного. Но он так искусно делал вид, что слышит меня, что я временами верила в то, что наша коммуникация еще имеет шанс стать эффективной.