Текст книги "Благословение Аамана"

Необходимо было зафиксировать их, передать и сохранить до той поры, когда жизнь снова достигнет той точки, с которой сейчас приходилось отступать назад. Предвидя последствия «расцивилизованности», несколько человек, озабоченные тем, что в рядах прибывших начинается сепарация, произвели мозговой штурм, в результате которого появились идеи по передаче знаний.

Было созвано общее собрание, для того, чтобы выработать концепцию для будущей жизни, на котором подтвердились опасения. Среди поселенцев появилось несколько лидеров, которые стали оттягивать на себя полномочия и обзаводиться сторонниками. Лагеря стали расселяться, занимать новые места, а кое-кто решил отправиться на летательных аппаратах, чтобы присмотреть себе новую землю. Через некоторое время путешественники вернулись с ещё большим желанием уйти дальше, для самостоятельной жизни.

И было решено разделиться на несколько колоний, чтобы расселиться в разных сторонах света. Старейшины засели за составление истории для будущих поколений, которая должна была включать историю планеты, откуда они  прилетели, описание технологий, механизмов и различных устройств, полезных для жизни. Разъяснение основных законов, открытых предшественниками, и научных открытий. Описания путешествия и первых шагов на Земле.

И отдельно была написана история на языке, которые так любят слушать дети, на языке сказки. Потому что, эти знания должны были впитаться с молоком матери. Через три поколения уже никто не сможет точно воспроизвести историю планеты их породившей, но сказки, которые передаются из уст в уста, обязательно сохранят суть.

И вот, в один прекрасный день будущие вожди будущих народов собрались с тем, чтобы сообщить о том, что всё готово к переселению, и они не намерены ждать, пока старейшины подготовят всю информацию. Они мотивировали тем, что сначала это не понадобится, а потом, позже они пришлют людей, чтобы забрать подготовленное. Им надо было успеть, пока не сменились сезоны, обосноваться на новых местах. Разделив поровну корабли, медицинские и летательные аппараты, все разлетелись по разным местам, сохраняя при этом постоянную радиосвязь…

На этом мне пришлось остановить это увлекательное чтение. Пора было отправляться к «Некто». Я одевался и думал о том, что поведение этих людей удивительно напоминает поведение нынешних жителей Земли, которые предпочитали разъединяться, нежели объединяться, из-за непомерных амбиций более сильных одиночек, желавших властвовать, и подчиняющим своим интересам устремления остальных.

Вот как раз к такому одиночке, в руках которого была моя судьба, судьба моей невесты, а возможно и будущего всего человечества, мы и направляли свой путь.

Глава VII

Я не удивился, когда мы подъехали к дому, возле которого вышли тогда саблезубый с сыном. Олаф устремился к двери и позвонил, демонстрируя себя в профиль и анфас. После длительного разглядывания его впустили. Мы с Бертой оставались ждать в «Оозе». Но потом Олаф вышел в сопровождении незнакомого мне человека, на вид совершенно плоского и гибкого, как бумажная полоска. Казалось, он старался не обращать на себя лишнего внимания и оставаться невидимым. Даже руки его гнулись во всех направлениях.

Человек сел вместе с нами в машину и поздоровался. Я с удивлением смотрел на его нос, подвижный, как у зверька, несколько крошечных глаз, расположенных по окружности головы и ушные отверстия, которые были повсюду. Очень редкий экземпляр!

-Скейпи, – сказал он мне почти шепотом, осторожно протягивая щупальцеподобную руку и тут же отдёргивая её.

Я посмотрел на Берту, она кивнула и объяснила:

-Мистер Скейпи, первоклассный пилот и доставит нас по назначению.

Пилот свернулся в трубочку, изображая почтение.

Какое-то неприятное ощущение исходило от Скейпи, от его маленьких, попеременно моргающих глазок, от настороженных ушных отверстий, внимающих каждому шороху. Мне на мгновение даже его стало жалко. Как громко должна была звучать для него  окружающая жизнь! Но видимо Скейпи привык. Он закутался в плащ, и прикрыв затылочные глаза, погрузился в оттирание от своего щупальца какого-то пятнышка. Я отодвинулся от него подальше. Не знаю, каким пилотом был Скейпи, но противным он был ужасно.

«Ооз» подрулил к большой поляне, на которой стоял частный самолёт, выведенный из ангара одним из саблезубых. Увидев меня, он сначала удивлённо расширил глаза, а потом отвёл их. Неужели ему было стыдно?! Я усмехнулся, вспомнив пословицу, «Глаза прячут мысли», а тут мысли прятали глаза. Скейпи выбрался из автомобиля, и неожиданно сильно дёрнув дверцу, распахнул её.

Мне ни разу не приходилось летать на маленьких самолётах, особенно с такими пилотами, но всё же, я храбро влез на заднее сидение и крепко пристегнулся. Олаф с Бертой вели себя спокойно, видимо уже не первый раз летали со Скейпи, поэтому я успокоился тоже. Самолёт быстро разбежался и плавно набирал высоту. Я вылез из-за своего кресла и стал смотреть вниз, но вскоре мы набрали высоту и полетели над облаками, на которые смотреть было совсем неинтересно.

Вернувшись мыслями к «Некто», я стал прокручивать в голове текст, который убедит его не задерживать долее Лизу и уверит, что я никуда не собираюсь убегать. Я пытался представить себе этого человека и не мог. Разве можно было в нашем мире сказать о ком-то хоть что-то определённое! Олаф с Бертой тихонько переговаривались. За шумом мотора я ничего не мог разобрать.

 Самолёт начал снижение и вскоре почти незаметно коснувшись земли, зашуршал колёсами по аккуратно подстриженной полянке. Да, пилотом Скейпи был действительно опытным.

Похоже, что мы находились на чьей-то частной территории.

-Выходи! – сказала Берта, – И жди здесь. – Они с Олафом, не оглядываясь, пошли по мощёной дорожке, ведущей в парк, и исчезли за деревьями, оставив меня с молчаливым Скейпи.

Я оглядывался по сторонам, а пилот протирал тряпочкой фюзеляж. Ни малейшего желания разговаривать с ним у меня не было. Мне казалось, это всё равно, что расспрашивать яичницу, как рассчитать двойную допустимую Гауха.

Минут через десять из парка, на той же самой дорожке появились две фигуры, показавшиеся мне поначалу крокодилами или варанами, из-за мощных удлинённых тел, почти прижатых к земле и когтистых лап, упруго продвигавших их в нашу сторону. Увидев их, Скейпи моментально скрючился так, что я сам с трудом различил его на фоне самолёта, и попытался влезть обратно в кабину, но низкий, хриплый голос остановил его на месте:

-Куда полез Скейпи? Тебя хозяин ждёт!

При этих словах все тело пилота от страха завибрировало, а щупальца стали сплетаться и расплетаться. Парочка засмеялась над ним, полностью подтверждая мои догадки. Да, это были люди! Честно сказать, начиная с саблезубых, потом Скейпи, а теперь и этих двух красавцев, служащие «Некто» представляли собой отборные экземпляры, довольно редко встречающиеся в повседневной жизни. Так каков был тогда их хозяин?!

-А ты тоже иди за нами! – приказал тот, что больше был похож на варана и поднял голову, поставив её вертикально. На голове обнаружилось полулицо-полуморда, с кожистым капюшоном, прикрывающим ярко-оранжевые глаза, полные ненависти ко всему сущему. Как же он ходил, и что видел, если смотрел всё время в землю, дивился я, глядя, как ловко перебирая ногами, он побежал по дорожке, по пути умудряясь подталкивать Скейпи.

Да за такого даже Сесиль не выйдет замуж! Я посмотрел на второго сопровождающего, который двигался рядом со мной, достигая мне талии. Его отталкивающего вида спина, бугрящаяся наростами, была покрыта слизью, и как бы предупреждала: «Не тронь меня!»

 А лицо, действительно похожее на морду крокодила, только короче, было оснащено длинными клыками. Это даже был уже не человек и не рептилия, а черт знает что! Однако он ещё и говорил! Рядом с ним я почувствовал себя неописуемым красавцем.

По затейливо закрученной дорожке, пролегающей между высокими старыми деревьями, мы прошествовали к небольшой площади, на которой были разбиты клумбы с красивыми цветами и  стояли скамейки с тентами, прикрывающими от солнца. Здесь мои провожатые оставили меня одного, утащив продолжавшего трястись от страха Скейпи за собой и велев ждать.

Я сел на скамейку и стал любоваться искусно подобранными цветами, составлявшими своеобразную живую картину, привлекавшую множество пчёл и мотыльков. Солнце так ярко светило, воздух был так наполнен цветочными ароматами, что я даже не заметил, как на одной из пяти дорожек, выходящих к центральной клумбе из-за аккуратно постриженных кустов, появился человек.

Он стоял против солнца, и я не сразу различил его фигуру, то есть, у него не было фигуры, как таковой, чтобы можно было описать её даже приблизительно. Сначала я подумал, что это садовник, пришедший поухаживать за своими цветами, потому что у него была лейка, из которой он любовно полил какую-то лиану, растущую под кустом. Но отставив лейку в сторону, человек направился ко мне.

На всякий случая я постарался изобразить улыбку и встал ему навстречу.

-Здравствуй Генри, – раздался его голос, средний такой, не высокий и не низкий, с легкой металлической нотой.

-Здравствуйте, не знаю, к сожалению вашего имени, – отозвался я.

-Не надо никакого имени, мне нравится, как ты называешь меня «Некто», это звучит загадочно – ответил он, переместившись так, что закрыл от меня солнце, так, что я смог его разглядеть.

Волосы у меня встали дыбом, такого монстра даже я не видел, несмотря на то, что работал в институте, изучавшем видовое многообразие людей. Он не был страшен, в полном смысле этого слова, но в нём было очень мало от Аамана, так же, как и от известных мне видов людей. Он весь состоял из панциря, даже глаза были, как будто панцирные, на них не было видно зрачков, однако он прекрасно видел, потому что спросил:

– Что Генри, ты удивлён? А уж как я удивлён, всю свою жизнь, сказать невозможно! Наверно теперь ты понимаешь, почему я всё это затеял. Надоело сидеть в этой шкуре, хочу быть, как Ааман! И меня теперь ничто не остановит! – металл в его голосе усилился.

Я продолжал разглядывать его, удивляясь, как он мог двигаться, будучи полностью забронированным, потом заметил, что  все четыре сочленения его рук, имеют мелкозернистую структуру кожи, а значит и другие характеристики.

Сбоку «Некто», был около полуметра шириной, с резко изогнутым назад и вперёд корпусом, с горбом, значительно возвышавшимся над головой, которая скорее находилась на груди. А то, что спереди казалось ногами, на самом деле напоминало двух сороконожек, мерно перемещающих своего хозяина в любом направлении. Даже Скейпи показался мне сейчас красавчиком, а уж о себе и говорить нечего!

-Вы любите цветы? – спросил я. Некто держался рядом, не давая разглядеть его спину,– По-моему, здесь очень красиво!

Лицо «Некто» переместилось на бок, глядя на меня выпуклыми, без зрачков глазами.

-Люблю цветы, люблю природу. Человечество ненавижу, равно, как Аамана, который злобно смеётся на небесах над одураченными им простаками, несущими последние деньги в его церкви! Где его хваленая любовь к людям? Где его милосердие? Почему он не  превратит меня в человека и не даст мне «прозреть»?! Разве я хуже его подружки? Зачем Бог вообще тогда послал его на Землю?

– Вы верите в эти легенды? – спросил я его.– Ведь никто не видел реального исцеления от уродства. Все случаи, описываемые в священных книгах, не в счёт! Потому что произошли давно, до изобретения фотографии.

-Я думал об этом и уверен, что Ааман действительно может сделать всё, что угодно, потому, что если существуют такие, как я, то должны быть и противоположности. В этом мире случается всякое. Представь себе, если бы ты выглядел как Ааман, – доверительно сказал он мне, – чтобы ты делал?

Мне пришлось подумать, прежде чем ответить:

-Если бы я только выглядел, как Ааман, не будучи им, я бы прятался.

-Вот-вот, – загадочно сказал «Некто».

Мы вышли на восьмиугольную площадку, которая оказалась лифтом и подняла нас на верхнюю ступень лестницы. Вероятно, хозяину нелегко было подниматься по ступенькам. Наверху уже стояли его верные слуги вместе со Скейпи. Увидев его они дружно прижались к земле, и изгибаясь подползли ближе.

-Хозяин, вот Скейпи, мы его привели, – в хриплом голосе «крокодила» звучали льстивые нотки.

«И чего они так боятся хозяина?» – подумал я.

-Дональд, – обратился «Некто» к человеку-варану,– проводи Генри в кабинет. А ты Хокан сейчас расскажешь мне кое-что. Идите! – сказал он повелительно, сделав движение рукой в сторону красивого просторного дома с колоннами.

Дональд быстро пошёл в сторону дома. Казалось, он старался уйти подальше от оставшихся позади хозяина,  Хокана и Скейпи. Я поспешил за ним, ощущая спиной, что сейчас что-то произойдёт. И я не ошибся. Внезапно сзади раздался невыносимо высокий визг. «Это убивают Скейпи», – подумал я, чувствуя, как ноги несут меня быстрее. Почти на самом входе я догнал Дональда, который по идее должен был сопровождать меня, и мы вдвоём ворвались внутрь.

Я подошёл к окну и стал смотреть сквозь кружевные шторы. К моему удивлению это визжал не Скейпи, а Хокан, которого «Некто» свалил на землю, и  теперь выворачивал ему из сустава руку, при этом что-то размеренно говоря завывающему от боли «крокодилу». Скейпи я почти не видел, он так сплющился, что почти исчез. В довершение всего, « Некто», схватил дубину и хорошенько избил Хокана, а потом проехался по нему своими сороконожками так, что на земле осталось лежать что-то плоское и слаботрепещущее.

Всё это время Дональд дрожал за диваном, видимо молясь, чтобы хозяин не вспомнил также и о нём. Наверно они в чем-то провинились перед ним. Я увидел, как «Некто» направляется ко входу в дом и сказал об этом Дональду. Тот быстро выскочил из-за дивана и помчался в боковую комнату, махнув мне мощной лапой с растопыренными когтями. Едва мы успели войти в кабинет, как на бешеной скорости туда ворвался хозяин и повернулся к варану, который под его взглядом настолько вжался в пол, что стал напоминать коврик. Даже меня охватил некий трепет, хоть я и был тут не причём.

– Ты думаешь, что можешь распоряжаться здесь вместо меня? – металлическим голосом спросил «Некто» у Дональда.

-Нет, хозяин… простите, хозяин… это не я, это Хокан! А я ему говорил, что хозяин будет ругать, а он не послушал.

В продолжение этой тирады «Некто» скалой нависал над беднягой, который, не поднимая головы, жалко трясся у его ног, потом одна из его рук развернулась, и он с силой вдавил Дональда в пол лицом, а потом поставил на него свою гусеницу и произнёс:

-Каждый должен знать своё место. Ты дышишь благодаря моей великой милости, и если ты ещё раз попробуешь даже косо посмотреть в сторону моего пилота, я порву тебя, как Коффина. Запомни, Скейпи – МОЙ пилот, и только я буду учить его разуму, и только я убью его, когда захочу, да и тебя вместе с ним!

Я видел, как дёргался под его рукой Дональд, не в состоянии даже вдохнуть воздух, я весь напрягся вместе с ним, глядя на его мучения, но влезать в их разборки поостерёгся, надеясь, что это скоро кончится. И это закончилось, как только человек-варан перестал двигаться. Может быть, он даже задохнулся.

Хозяин убрал руку с обмякшего тела и любезно указал мне на кресло, стоявшее в углу. У меня было очень неприятное ощущение от всего произошедшего. Я  весь покрылся потом, и почувствовал тошноту. Дональд не шевелился.

-Ты о чём-то хотел попросить меня, Генри? – спросил «Некто», устраиваясь на кресле,  явно специально изготовленном на заказ под его фигуру.

Я едва вспомнил о том, что пришёл просить отпустить Лизу. Неужели ей тоже довелось увидеть столь ужасающие картины?!

-Да, я хотел просить вас отпустить домой мою невесту Лизу. У вас нет резона задерживать её, так как я не хочу сообщать в полицию о том, что видел в доме Чарльза, а тем более я не собираюсь убегать, потому что работа, которой мы с Олафом сейчас занимаемся, очень меня увлекает. Я не меньше вашего заинтересован в благополучном исходе дела. У нас всё для этого есть! – «Некто» слушал меня, не перебивая, и было совсем не понятно, понимает он меня или нет, на его панцирном лице навсегда застыло выражение холодного недовольства. – Я имею ещё одну просьбу, дать нам хотя бы ещё одного человека в помощь, а то много будет мелкой работы с классификациями, которые могут нас отвлечь от главного. – Я говорил быстро, мой голос дрожал от волнения и ожидания отказа. Я уже понимал, что если «Некто» скажет «нет», то ничего с этим не поделать.

-То есть ты утверждаешь, что никаких дел с полицией у тебя не было, нет, и не будет?

В моей голове вихрем  пронеслись мысли о Хэнди Кипере, Шарки и Грегисе и том, не успел ли настучать кузен Берты, что я был в полиции.

Но я честным голосом ответил:

-Нет, никогда не имел дела с полицией! Не имею сейчас, и не буду иметь впоследствии.

-Ты врёшь, Генри, – сказал «Некто», металлическим голосом.

Я моментально представил себя расплющенным на полу, рядом с Дональдом.

-Нет, я не вру! – постарался я сказать, как можно увереннее.

-Ты не можешь отвечать за будущее. Как ты смеешь утверждать, что не будешь иметь дел с полицией? Мало ли что может случиться… – тут он засмеялся.

Лучше бы он не смеялся, потому что у меня начался приступ дрожания, как у Скейпи. Мне показалось, что он всё знает и мне конец.

-Вы правы, – тихо отвечал я этому правдолюбцу, – никто не знает, что будет завтра.

-То-то же,– удовлетворенно сказал он, любовно проведя страшной рукой по своему панцирному горбу. – Ладно, Генри, я склонен поверить тебе, и думаю, что действительно отпущу мисс Лизу домой, только это никак не должно сказаться на вашей работе. Сначала дело, а потом любовь. Встань, иди вперёд по этому коридору, там найдёшь свою невесту, – он снова засмеялся, как будто кто-то постучал по ведру и пристально смотрел на меня своими панцирными глазами, пока я не вышел из комнаты.

Идя по коридору, я поражался царившей кругом изысканной роскошью. Здесь не было ничего яркого или вычурного. Однотонные стены, покрытые шелковыми обоями, дорогие картины религиозного содержания, изображающие сцены из жизни Аамана. Резные двери с тончайшими пластинками золота, выложенными в виде ромбов, внутри каждого из которых был знак солара. «Надо же! Сам говорил, что ненавидит Аамана, а картины на стенах утверждают обратное».

Прямо передо мной появилась заветная дверь, которую я тихонько толкнул. Первое, что я увидел,  было кресло с высокой спинкой, стоящее у открытого окна, в котором кто-то сидел.

-Лиза! – позвал я, ожидая, как она бросится мне на шею со слезами счастья.

В ответ мне было молчание. «Может быть, она уснула?» – подумал я, подходя ближе и заглядывая в кресло. Там сидела женщина. Но это была не Лиза!

Эта женщина была в полтора раза толще моей невесты, с редкими волосами и покрытая складками вздувшейся кожи так, что они почти скрыли черты лица. Невозможно было разобрать, есть ли у неё глаза. К тому же она явно была старше Лизы.

-Генри? – раздался тусклый голос из кресла.

-Лиза??? – Я был в шоке! – Что он с тобой сделал?!

-Ничего…

Я взял себя в руки.

-Я пришёл забрать тебя и отвезти в родительский дом.

-Спасибо…

С трудом вытащив её из кресла, я ужаснулся ещё больше. Сесиль теперь здорово выигрывала по сравнению с сестрой. Но я любил Лизу не за внешнюю красоту, а за внутреннюю.

-Лиза, ты не сердишься на меня? Я не смог забрать тебя раньше, я и сам не на свободе сейчас. Потом я всё-всё тебе расскажу, только верь, что я люблю тебя и сделаю всё, чтобы ты была счастлива!

Эти  высокие мужские слова, обычно абсолютно ничего не значащие, и выражающие момент эмоционального всплеска, который быстро забывается, для меня имели гораздо более глубокое значение. Я не понимал, что стало с Лизой, и был просто в ярости. Мне казалось, что «Некто» что-то сделал с Лизой, изуродовал её, как и всех, кто входил с ним в соприкосновение.

Мы вышли из комнаты, мне пришлось поддерживать Лизу, настолько она была слаба. На всём пути до выхода мы никого не встретили и спустились вниз к площадке, где я в последний раз видел избитого Хокана и Скейпи. На красивой мозаичной плитке не осталось даже следов крови, всё было тщательно вымыто и влажно блестело. Я не знал, как пользоваться хозяйским лифтом, поэтому мы пошли потихоньку вниз по лестнице.

Ни на один из моих вопросов Лиза не отвечала, и я оставил все попытки. Одновременно во мне проснулся страх, что всё кончено и наши отношения никогда не вернутся в прежнее русло, а ведь Лиза это всё, что у меня было! Было ясно, она в глубокой обиде на меня и всё случившееся. Интересно, видела  ли она себя в зеркало? Может быть, это стресс включил в работу какой-то семейный ген? Я вспоминал всех женщин в её семье. В большей или меньшей степени все они были друг на друга похоже.

Вот мы уже на лётном поле, где стоял самолёт, возле которого находились Олаф, Берта и Скейпи, ожидающие  нас. Когда мы подошли ближе, то я увидел, как изменилась в лице Берта, как нервно задёргал плечом Олаф. Но они ничего не сказали. Мы уже были в самолёте, когда на лётном поле появился открытый автомобиль, который вёл приземистый человек, едва возвышающийся за рулём. Позади него сидел «Некто». Я выбрался из самолёта. У меня внутри всё клокотало от ненависти к этому «двойному чудовищу», ужасному снаружи и внутри.

Автомобиль остановился.

-Что вы сделали с Лизой?– грозно спросил я, расправив плечи и понимая, что такие вопросы могут стоить мне здоровья.

-А что с ней такого? – удивился «Некто».

-Она… она стала ужасна! Потеряла свою красоту, изменилась до неузнаваемости. Вы мучили её? Издевались? Били?

-Ха! Ха! Ха! – сказал «Некто», и повернул своё лицо вокруг оси, как бы приглашая присоединиться к его веселью.

-Что смешного? – спросил я. Его смех ввёл меня в некоторое замешательство.

Я увидел, как Скейпи, Берта и Олаф смотрят через иллюминаторы, ожидая, чем всё это закончится.

-Она сама сделала себя такой, неужели не ясно? Тоже мне, учёный! – махнул он на меня рукой. – Поехали! – приказал он водителю, который быстро развернул машину и уехал.

Я смотрел им вслед, пока автомобиль не исчез среди деревьев.

-О чём вы говорили? – спросила Берта.

-Да, так, о погоде… – ответил я, пытаясь разгадать смысл слов «Некто».

Так же мягко и легко самолёт оторвался от лужайки и взмыл в небо. Теперь мне уже не было страшно лететь со Скейпи, ведь со мной была Лиза, которая скоро будет дома. А значит, одна задача уже решена.

-Скейпи! – обратился я к пилоту с вопросом, который давно крутился у меня на языке, – а что с Дональдом и Хоканом? Он их убил?

 При этом вопросе Скейпи  весь затрясся, и самолёт нырнул вниз.

-Не отвлекай его! – закричали на меня Олаф с Бертой, – что ты лезешь не в свои дела!

-Ладно, забыли, – отозвался я. Мне не хотелось поднимать этот вопрос перед Лизой. Я повернулся к ней, и погладив её руку, сказал. – Скоро ты будешь дома. Соскучилась?

Она убрала руку подальше и отвернулась. Я увидел усмешку на губах Берты. «Чёртова дура!» – внезапно разозлился я на неё,– «ей наплевать, что другие страдают!»

Самолёт приземлился и тем же путём, как попали сюда, мы вернулись назад. Сначала отвезли Скейпи, который теперь сам отодвинулся от меня подальше, потом отправились к дому Лизы. Признаюсь честно, чем ближе мы подъезжали, тем больше  я нервничал. Лиза же оставалась ко всему безучастной.

Вот и её дом. Отец, как и раньше, курил свою трубку у входа. Увидев нас, вышедших из машины, он вскочил и бросился к калитке.

-Генри! Как дела? Слышно ли что-то о Лизе?! – он даже не смотрел на дочь.

-Мистер Лафор, вот Лиза, мне удалось освободить её…

-Лиза?!– он отступил назад. – Господи! Что с тобой, доченька?

-Всё хорошо, папа, пошли в дом, – сказала Лиза, и не оборачиваясь, пошла к двери.

Её отец  посмотрел на меня, на Лизу, пожал плечами и отправился вслед за ней. Я провожал их взглядом, пока за ними не закрылась дверь. Казалось, что это закрылась дверь за моим счастливым прошлым, которое уже никогда не вернётся…

-Генри, ну что ты там застрял! – крикнул Олаф из окна «Ооза» и я побрёл назад, ещё не веря, что всё могло так кончиться.

Входная дверь  в доме Лизы распахнулась и оттуда, разъяренной тигрицей выскочила её мать.

-Генри, стой! – требовательно закричала она мне. Я остановился, не ожидая ничего хорошего. Лизина мать приблизилась, и больно схватив меня за руку, стала кричать прямо в лицо.– Ты подлый негодяй! Ты трус и мерзавец! Из-за тебя наша девочка превратилась в чудовище! Как теперь ей жить? Будь ты проклят Генри Раннер и никогда больше не появляйся на этом пороге! – она оттолкнула меня и бросилась назад в дом.

Я не успел сказать и слова в своё оправдание, остолбенев от её нападения.

-Генри! – Берта отказалась рядом со мной, – не расстраивайся, всё успокоится, и вы снова помиритесь. Поехали домой.

Я покорно сел в машину, и мы отправились в дом Берты и Олафа, который теперь стал и моим.

Глава VIII

Я думал о Лизе, о том, что никогда уже она не станет прежней милой, весёлой и открытой. В ней как будто что-то сломалось. Но, что же могло сломать её, если «Некто» утверждал, что ничего с ней не делал. И я был склонен ему верить.

Лиза не была бунтаркой и не могла оказывать достойного сопротивления. Поэтому вряд ли могла разозлить «Некто», разве что мог показать свою жестокую манеру обращения со слугами перед ней, и это ввергло её в шок.

«Она сама сделала себя такой, неужели не ясно? Тоже мне, учёный!» – звучали у меня в ушах слова «Некто», и если бы я мог, то расспросил его подробнее об этом.

Но как человек сам мог себя сделать ужаснее, чем он есть на самом деле? Этого я не мог понять. Мало ли у меня было ситуаций в жизни, но я выглядел точно так же, как и раньше.

Чтение записей Чарльза отвлекло меня от тяжёлых мыслей.

…И вот, в один прекрасный день будущие вожди будущих народов собрались с тем, чтобы сообщить о том, что всё готово к переселению, и они не намерены ждать, пока старейшины подготовят всю информацию. Лидеры мотивировали тем, что поначалу это вряд ли понадобится, а потом, позже они пришлют людей, чтобы забрать подготовленное. Им надо было успеть, пока не сменились сезоны, обосноваться на новых местах. Разделив поровну корабли, медицинские и летательные аппараты, колонисты разлетелись по разным местам, сохраняя при этом постоянную радиосвязь…

Через некоторое время радиосвязь с одной из колоний пропала. Старейшины отправили туда летательный аппарат, чтобы узнать, что случилось. Летчики высадились и пошли узнавать новости. На месте полным ходом велось строительство города. Все, кого они встретили, были заняты и воодушевлены. Но лидер колонии встретил посланцев угрюмо, сказав, что сам знает что делать и выйдет на связь, когда сам того захочет. Ему не нужны были указания из «центра», как жить. «Хватит того, что подчинялся им всю свою жизнь!» – сказал он, выпроваживая прибывших, обратно.

Лётчики вернулись в «центр», где им сообщили, что ещё две колонии отключились от связи. Пришлось лететь туда, и везде было то же самое. Попадая в условия, в которых было возможно захватить власть, лидеры этим сразу воспользовались. На Земле происходило то же самое, что и на Матрейе, которую в конце-концов, из-за узких эгоистических интересов разнесли в клочья.

Наконец я узнал, отчего эти люди появились на Земле! Они воевали и использовали друг против друга ядерное оружие, которое превратило некогда цветущую планету в кучу космического мусора, лишив их дома. Судьба планеты, кормившей и укрывавшей этих людей, была ужасна. Они были матереубийцами!

Пока ничего такого, что могло бы пригодиться в работе,  в записях мне не попадалось, но я решил дочитать до конца, и может быть, эти сведения натолкнут меня на какую-то мысль.

К тому же это было просто интересно!

Итак, несмотря на то, что каждая из колоний имела связь с остальными, они сознательно изолировались друг от друга и стали строить мир, абсолютно похожий на тот, в котором выросли и который довёл до смерти их планету. И вот тут начиналось нечто необычное. Оказалось, что потеряв свою планету, люди лишились мощной энергетической подпитки и помощи своим телам. И если раньше они были практически бессмертны, то теперь узнали что такое болезни и смерть. Чужая планета, хоть и была похожа на их родную, но имела другие энергетические характеристики.

Учёные, в числе прочих прибывшие на Землю, знали, что адаптация к новым условиям займёт жизнь множества поколений и честно предупредили всех о значительном укорочении жизни новопоселенцев.

Это произвело шок среди населения колоний, но деваться было некуда. Лететь, искать другую подходящую по параметрам планету, не было времени и смысла, но известие особенным способом подействовало на новых землян. У всех, в той или иной степени, стали проявляться повышенная жадность, агрессия и эгоизм. Люди испугались за свои жизни и как будто специально, местные вирусы и бактерии накинулись на пришельцев, вызывая невиданные ими доселе болезни и неприятности.

Медицинские аппараты, привезённые с собой, сначала помогали справляться с недугами, но потом всецело перешли в руки образовавшейся верхушки, которые почувствовав свою значимость, решили, что здоровье и долгая жизнь отныне удел избранных. Вооруженная охрана усмирила пыл несогласных, и наступила тишь и благодать.

Через двенадцать лет были готовы, наконец, уникальные документы, историческое наследие исчезнувшей планеты, все доступные описанию открытия в области механики, химии и физики, медицины, генетики, и всего, чем только могла располагать древняя, технически продвинутая цивилизация, не сумевшая справиться с джинном, выпущенным из бутылки.

Так, как связь была прервана, то пришлось летчикам выполнить полёты в колонии.

Описание их путешествий так же приводились в переводах Чарли.

Посланцы, прилетев в колонии, увидели практическую копию жизни на своей планете, разве что не было той технической оснащенности для комфортабельной жизни, однако в обществе уже прослеживалась чёткая иерархия.

Те, кто не хотел жить как все, ушли, остальное развивалось по известной схеме. Посетив лидеров, посланцы вручили им копии, которые теперь были не только уникальным историческим свидетельством, но и ценным научным справочником, необходимым для процветания общества.

Спустя некоторое время лидеры прибыли в «центр», где имели долгую беседу друг с другом, после чего вернулись в свои колонии. И вскоре космические корабли  из колоний были подняты в воздух и надёжно спрятаны. Оставались некоторые приспособления и летательные аппараты. Лидеры решили, что разница между прежней жизнью и настоящей настолько велика, что людям не нужны технические достижения, чтобы не смущать умы. По той же самой причине были спрятаны и исторические документы, подготовленные старейшинами. Лидеры не могли пренебречь сладостной мыслью, что  отныне они являются единоличными хранителями уникальных знаний.