Текст книги "Русская философия. Анализ истории. Том 2. Часть 2"

13. Ноль – это число, коих множество, но значение его многогранное. Это сонмище возможностей, которые реализуются потом в бесконечном функциональном пространстве числовых координат. Посредством выбранного за основу первопринципа тождественного различия мы распознаем в инобытии все то, что попало в поле нашего зрения, как имеющее подобие первопринципу. То есть мы как бы накладываем трафарет на бытие и замечаем все то, что попало в поле нашего зрения, как совпадение. Также как чёрно-белое фото, на котором много каких-то чёрных и белых полос, но только человеку, созерцающему через призму Божественного дано распознать подобие Его Царствия Небесного в содержании художественной картины, только ему дано отделить одни оттенки приоритетов от других и понимать смысл изображения – это, к примеру, дерево, это море и горизонт и так далее. Через Божественный порядок жизни мы распознаем живое: эту материю, растения, насекомые, млекопитающих и самих себя, и свое место во Вселенной. Именно этим занятием нагружены учёные, которые проводят какие-то эксперименты и получают от них результаты, некое специфическое «фотографическое» изображение или свидетельство о Боге, в котором одно следует отделить от другого и упорядочить в систему⁶². Если мы ясно себе дадим определение системы, то нам станет ясным, что речь идёт о таком образе Божественной простоты, которая вписывается в пределы природной возможности познания человека. Перед ученым стоит та же самая задача, которую соделал Бог, отделивший Царствие Небесное от первородного греха Адама – нужно отделить живое от омертвелого. Для неверующего учёного всё это черно-белые полосы, так же как порядок вещей и сама структура мира для него – одна из бесконечных разновидностей хаоса. Ведь нужно быть живым, чтобы в хаосе заметить жизнь и её оттенки, чтобы видеть субординацию начало-следствие. Нужно иметь избирательность разума, что и есть религиозность, без чего сам по себе учёный не состоится, ибо утратит исследовательское свойство – просто утонет во множестве значений и чисел. Такие исследования становятся во благо всему и Вселенной, ибо несут себе образ замысла Бога о человеке и его Вселенной.

Иными словами, речь идёт о выражении Божественного на данном понятийном (математическом) языке исповеди Истины и бытия Бога, Его влияния, явленного во множественных дефинициях, ибо Бог и Его множественные производные или тварные создания – не суть одно и то же (также как нельзя общаться со змием также как с Богом, с его Творцом). Так как Бог в любой научной доктрине несет Свое выражение, Своей абсолютной простоты в любой степени усложнения научных теорий, то этого критерия надо придерживаться для обоснования присутствия Божественного в науке и процессах обучения молодых ученых. Нельзя отрываться от Божественных ориентиров, нельзя выпускать любую проблему из пределов общего Божественного вида. Ведь в конечном счёте, всякая наука несёт в себе именно эту цель, согласно коей необходимо ориентировать мир и Вселенную по Воле Творца и этим мы утверждали бы Божественный Промысел, соучаствовали бы в Его творчестве, воплощали бы Его Замысел на Вселенной. Это не простое высказывание, ибо всякая научная доктрина является научной лишь в том случае, когда установлено единство, явленное в в пределах Абсолютной Простоты в причинно-следственном отношении к изучаемой её возникшей альтернативной сложностью, которая оказалась нам интересной в связи с какой-то жизненной ситуацией или просто с экспериментально полученными данными и тем самым возникшее обладание началом ситуации даёт возможность контролировать и управлять этой ситуацией. Мы именно в изучаемом предмете, при исследованиях, ищем то самое Абсолютно Простое, доступное для разума, мы ищем Божественное. Для чего? Мы ищем Божественное, чтобы обрести власть уже и над этим испытуемом предметом, уже над этой частичкой Вселенной. Мы ищем Божественное в себе и вокруг, ибо только тогда мир становится наиболее комфортным для богообщения и, по слову святых отцов, обожив себя, сможем обожить и обожим этот мир, то есть сможем стать проводниками Благодати Духа Святого, проводниками Божественного Повеления во Вселенную и представим его, то есть этот мир, на Суд Творцу и тем самым исполним замысел Бога о человеке, который призван сделать этот мир естественным для своего естества природы в согласии с Предвечным Советом. Вот примерно так на самом деле гармонично перекликается научный материализм с православным догматическим богословием. Богословие как бы ищет твёрдую кочку в этом топком болоте хаоса бездны⁶³.

14. Это важно для того, чтобы вести научные исследования и адекватно в русле сотворчества Божественному реализовывать бы их в жизнь. (Нельзя забывать о том, ради чего зародилась наука. Если говорить о том, что творится ныне, когда в Европе люди сто метров до магазина едут на авто, а в Африке в это время умирают от голода из-за того, что Сахара опустошает плодородные земли, то не это было целью науки). Православный догмат о Боге Троице является тем Солнцем на любой картине мира или научной теории, который легко выделить, как начало начал. Мы ищем Божественное, чтобы сделать явление предсказуемым ещё на самых ранних этапах его развития и тем самым адаптировать под запросы и требования жизни быть в комфортном богообщении, то есть ради усиления религиозного чувства человека, то есть обрести власть не только над собой, но уже и над ним, над этим испытуемом предметом, уже над этой частичкой Вселенной, именуемой этим явлением. Это ещё одно имя причины, благодаря коей возникла религиозность в человечестве. Мы, зная о том, как соотносится Божественное, то есть самое начало-причина явления, с данной степенью его развития мы можем заставить данное явление подчиняться нашей воле, утверждать живое, направив оное в нужное для утверждения жизни русло. Это как воды реки мы направляем, делая котлован для будущего русла от истока до самых этих, к примеру, орошаемых полей – но никак не от устья. То есть, зная Божественное в реке, что есть исток её, мы обретем власть над ней. Так была покорена непредсказуемая, неуправляемая река Хуанхэ при царствующем в Китае Юе. Пример с рекой есть смысл разобрать более плотно. Тут схема образа мышления простая: что есть Божественное в системе река либо низовье или верховье, либо что-то другое? Верховье, ибо с него начинает быть это явление. Следовательно, с ним и работаем. Это есть та самая схема, которая работает во всех исследовательских трудах и во всех науках и по другому не будет никогда. (Это замечательно показывает также Мерчи Элиаде в культах полудиких народов)

Это с одной стороны, а с другой соотношение с Божественным, оформленное как закономерность или функциональная зависимость – это есть отражение того, как бесконечность исповедует о своём начале (абсолютном постоянстве), это выражение или отражение того, от чего оная бесконечная форма определения Вселенной начала быть. Когда это установлено, то становится формулой, позволяющей исследование превратить в стройное научное высказывание. Тогда открытием является выражение тривиального начала в хаосе бесконечности, после чего мир становится понятным и зримый хаос становится Божественным порядком и гармонией. Также следует упомянуть, что сам по себе разум человека ограничен в своих возможностях воспринимать Вселенную и видит только Божественную простоту в ограниченных воспалением, полученного из-за первородного греха, пределах, но воспринимая доступную для разума эту простоту в окружающем мире бесконечных множеств, воспринимает и саму безграничную Вселенную в целом. Если этой доступной обозрению простоты он не видит, то перед ним Вселенная предстает как разрозненный хаос. То как очевидный хаос сопряжен и укладывается в простоте Божественного, а значит перестает быть хаосом, становится научным открытием или научным выражением. Вот ещё один вариант определения о природе познания человека, с чего мы начали эту главу.

15. Итак, православный догмат о Боге Троице везде явлен в каком-то своем уникальном форманте, в том понятийном языке, на котором идут исследования Вселенной со свойственной в каждом случае специализацией научного поиска. То есть все научные концепции – это разные формы понятийных систем, несущих информацию о каких-то сторонах и отдалённых свойствах присутствия Творца. Любая концепция – есть поиск Божественного в бесконечной бездне Вселенной, адаптировано к пределам возможности человека это Божественное воспринимать разумом и органами чувств. Научные поиски позволяют как-то адаптировать научное открытие в данной жизненной ситуации, во имя новой формы или нового способа более качественного утверждения жизни, а именно во имя животворящего богообщения (богообщением мы называем не только истовую молитву, но и дыхание и прием пищи, как носителей неуничтожимой энергии Бога согласно Закону Сохранения) Это гарант позволяющий закрепиться на новой территории обживания, способствует расширению жизненного пространства. Так рождается научно-технический прогресс. Представьте себе топкое болото, через которое вам предстоит пройти. Вы проводите исследование и ногой испытываете надёжность каждой ближайшей кочки по направлению движения. Бог есть жизнь, а значит, пребывая в поисках твёрдой кочки, мы ищем то, что на это Божественное постоянство более всего похоже в проявлении неизменности, то есть твердости. Мы ищем то, что на нашу возможность богообщения не покушается, остается в неизменности при нагрузке от всей массы тела, как наиболее адаптированное к запросам нашей природы в данных реалиях создавшейся ситуации – то есть опосредовано ног и стопы пытаемся адаптировать к условиям болота жизнь, явленную в своем лице и утверждаем Божественное свойство жить, ограниченное природой человека в данных реалиях естества Вселенной, названных болотом⁶⁴. То, что оказалось адаптированным к природе человека опосредовано стопы в резиновом сапоге, то оказалось востребованным и имеет значимость открытия²⁵⁷. Примерно этим занимается наука. Иными словами, на данном примере мы тоже искали наиболее адаптированное к природе самого себя, как и в математическом анализе, мы ищем в бесконечности все то, что имеет хоть какое-то приобщение к простоте, способной к постижению умом. Эта наука ищет то, что имеет Божественное основание, оказавшееся в области разумения во множествах чисел и функциональном поведении их. Учёный ищет самого себя, точнее то родственное, что он несёт в себе по природе своей и тем самым, если находит Божественный порядок, то пытается потом этот порядок поставить на службу жизни и, если быть ещё более точным, на службу пребыванию Божественного присутствия в земных условиях. Он как бы сопоставляет себя, накладывает трафарет в поисках совпадения. Если бы было как-то иначе, то нам не могла открыться Вселенная в том её виде, в каком мы привыкли оную наблюдать в телескоп в ночном небе. Мы видели бы всё что угодно, но не Божий порядок, а некоторую ужасную реальность и даже вообще ничего не видели бы, ибо видеть можно только Божественное в самых разнообразных трансформациях-аватарах. Поэтому-то характерные признаки Его проявления выражаются в каждой науке или научной теории своеобразно и со свойственной для данной конкретной науки спецификой. Для богословия – догмат о Троице, для математики – отрезок от 0 до 1, для материалиста – солнечная активность и так далее, хотя сам по себе материал, как способ для выражения Божественного, разный в каждой науке, но свидетельство о Боге, Его отпечаток триединства содержится всюду, уникально специализирован к каждой грани проявления природы.

16. Приведём ещё один пример. Планеты свидетельствуют о Солнце своим вращением вокруг светила. И при этом в механике небесных тел, а именно в образе этого движения по окружности, мы распознаем лишь одно свойство Звезды – оная находится в центре и при этом относительно неподвижно. В область математики попало только та грань или свойство, с которым можно апеллировать в математических анализах как инструментом – просто констатирует этот факт нахождения в системе координат, специфично описывая траекторию и саму реальность бытия Звезды в виде точки в центре. Все остальные её свойства и качества, опосредовано тех же математических критериев, нам не распознать – они хоть и имеют место бытия, но это уже инобытие⁶⁵. Так как это есть инобытие, то математика их «не видит» также как на ощупь пальцами не увидеть цвет этого стола. То, что оказалось в поле зрения анализа, то и нашло отражение в нем. Все остальные свойства остаются за гранью возможности освидетельствования посредством инструментария геометрии и математики или за пределами этого специфического образа исследования, который мы взяли за основу, но это совсем не означает, что ничего кроме этих положений в системе координат нет в бытии – они просто с помощью этого инструментария познания не поддаются познанию, также как, повторюсь вновь, чувствами вкусовыми мы не можем видеть движущийся поезд вдали, он просто не видимый. Но это совсем не означает, что поезда нет. Беда исследователя или тех, кто ищет Бога, в том, что ожидают они большего, чем то, что они видят. А так как не видят того, что увидеть надеялись, то уверенно делают заключение о том, что Бога нет. Это также как на вкус не познать лунную поверхность. Хотя органы вкуса есть и оные тоже способ познания Вселенной, но вряд ли Луну можно разглядеть с их помощью в той полноте, которая нам явлена визуально. Также как само по себе движение по круговой орбите исповедует нам только лишь об одной грани Божественного свидетельства – центр внутри окружности, но не может свидетельствовать о мощном свечении, о ядерных реакциях внутри Звезды. Окружность орбиты вращения – это уникальный характерный признак присутствия Божественного влияния через Его свойство Солнце, изменяющего траекторию планеты и Он явит Себя через данную грань Вселенной только вот так во всех подобных случаях. А.Ф.Лосев дал сему меткое определение – инобытие (то есть иное бытие). Всё остальное вне своего инобытия движение по окружности выразить не может, ни солнечного тепла, ни света, ни всего остального.

Повторюсь вновь, что это единственная возможность свидетельства о Боге с помощью математики и геометрии. Они выражают Его присутствие в своём математическом бытии, в своей области и потому надо сразу сказать, что на что-то более этого с помощью данного инструментария, претендовать – утопия⁶⁶. Такая форма Божественного проявления в точных науках говорит только лишь о том, что есть взаимодействие или влияние, способное отразиться с помощью точной науки (от движения по прямой, что-то удерживает и оное находится где-то в центре). Но опять же скажу, что никак нельзя ожидать от данной формы проявления Вселенной чего-то более этого. То есть нам никогда не узнать о творящихся процессах в недрах и структурах светила данным способом, позволяющим чувственно воспринимать окружающую реальность, причем с помощью этих инструментов, коими являются точка и линия. Но это совсем не означает, что если нет математического освидетельствования, то и этих процессов нет, а также якобы нет и всего того сопутствующего, которое открывается нам с помощью инструментов иного естества или иного инобытия: зрение, чувственное, душевное и духовное восприятие. То есть здесь нужны уже иные инструменты, хорошо работающие в иных сферах Вселенной, способных охарактеризовать иные грани оной. Понятно, что речь идет об опыте в сфере душевных и духовных составляющих природы человека, а значит и Вселенной.

17. Материализм, как самый грубый путь исповедания о Божественном, также несёт в себе возможность этого священного делания, то есть свидетельствовать о Божественном, но только в своих специфических, свойственных для материализма границах. Его надлежало только дорабатывать до изложенной в этой книге кондиции законченной в себе полноты и в свойственной материализму специфике исповедовать об Истине. В противном случае, всякая неполнота есть признак смерти, что неизбежно влечёт смешение понятий, а потому не может нести в себе живительную энергию и не стимулирует желание у людей стать частью её, а потому не может даже нести образ Всеединого – гармоничной сложенности и цельности. Именно по этой причине, появлялись теории, которые оправдывали рабство, понуждение других к подвижничеству ради выживания себя, как самые разнообразные формы фашизма. Ведь тот, кто жертвует собой в первую очередь видит живительную полноту, а потому не теряет способность, то есть радость жить даже на Голгофе и в аду. Тот, кто жертвует другими ради себя не видит полноты, и не сможет жить даже там, где рай и нет никаких опасностей⁶⁷. Но, опять же свидетельствовать о Боге с помощью материалистических догм можно лишь опосредовано свидетельства о Его конкретном специфическом свойстве, опосредовано которого материальное имеет точку соприкосновения с Божественным, да и то в границах Его адекватно нами обозреваемого проявления и новых появившихся возможностей. В рамках этого учёный может как-то свидетельствовать о Творце. То есть долг каждого учёного богословствовать в рамках открывшейся реалии в результатах научного эксперимента сильно ограниченной перспективы, свойственной данной сфере научной деятельности и доводить до законченной полноты восприятия Божественного в этом конкретном специфическом свойстве – и всё⁶⁸. Ну никак нельзя без надобности (кроме случаев, когда нужно исповедовать Божественное, как это проделано в Священном Писании, где говорить о Богом откровенной Истине надо, но не представляется возможным делать это как-то иначе) переносить аспекты этого свойства на иные инородные ему по природе и по степени приобщения по естеству к Божественному, ибо приводит к трагедии. Всякое исчисление всегда пребывает в рамках общей законченной в самой себе полноты свидетельства, в пределах отпечатка следа от Ног Творца. Так как эта полнота хоть и специфична, но всё равно остается законченной полнотой, а потому наделена жизнью и живучестью, а всякая теория имеет возможность достичь некоторой хотя и не всеобъемлющей, но живительной полноты свидетельства о Боге – тут нужно много трудиться и любить Россию и помнить о тех многих, павших на полях сражений за свободу. Смешение понятий ради свидетельства о Боге – не будет ошибкой, даже если вопреки всякой логики, как это в священном Писании, зато когда делается попытка утверждать что-то обратное посредством смешения – тут уж надо доводить до конца всё, до безоговорочной капитуляции. Иными словами, становится ясно, что останавливаться на этом или ограничиваться этим нельзя, а следует активировать и другие грани возможности нашей природы, чтобы говорить о Творце уже и здесь.

18. Теперь вернёмся к сказанному чуть ранее, где речь шла о главном принципе естественного отбора – к возможности различать в созерцаемой картине мира все более и более глубинные оттенки Его, Творца, очертаний Его влияния, на основании чего появляется возможность меньше делать ошибок и следовательно появляется возможность в какой-то степени уподобиться в ещё одном Божественном свойстве – в свойстве вечного (точнее жить ещё более продолжительно или более вечно). Сам по себе естественный отбор – свойство природы Вселенной, стремящейся стать подобием Бога в силе, а значит иметь торжество, которое должно быть, как и сам образ Божий – только вечным. Иными словами, стремление утвердиться в вечности становится активатором всех форм естественного отбора, как способа уподобиться Творцу вот таким вот ужасным образом пути становления – это есть приобретение из-за грехопадения первого человека, после чего появилась вражда самосъедения, в которой живое не участвует. Во самосъедающей вражде принимает участие только мертвое ради того, чтобы дать толчок живому, ибо присутствие Божье, даже это, казалось бы адское качество жизни, делает осмысленным, ибо в результате его постоянно формируется силуэт некоторого очертания, все сильнее и более полно выражается Сущность Бога на природе Вселенной. Таким образом, естественный отбор становится движителем эволюции в сторону Божественного формирования образа, ибо только при этом условии живое имеет свойство жить, то есть отражение Божественного на лаже такой реальности может быть подобным Богу в свойстве жить и, в пределах подобия Абсолюту жизни, жить в какой-то степени вечно.

19.Эволюционно сложилось так, что физиология человека наделена всем необходимым и наиболее востребованным для успешного противостояния всему угрожающему жизни. Причем жизнь, как общение с Богом, в той же кондиции, какая возникла ещё во Царствии Небесном, так и остается ключевым моментом формирования живого во всех формах проявления и, главное, человечества всего человечества. До рождения Христа общение с Богом происходило через подобие Ему в духовной чистоте. После светлого Его Пришествия общение через подобие в духовной чистоте дополнилось общением в Духе Святом. Во Христе мы получили полноту откровения. Это уже новая реальность для человечества, которая должна была оказывать новое влияние на эволюционное развитие организма⁶⁹. Тем самым в естественном отборе оттачивалась функциональность чувственной природы в отношении ее к Божественному. Речь идёт не только о том, что выкристаллизовалось в самом строении организма, но и речь идёт о том, что разум человеческий озадачен тем, что создает всё необходимое для более продолжительного утверждения живительного Божественного влияния в данной реальности, то есть человек созидает некоторый живительный порядок, несущий в себе ту же самую цель – спасение жизни от всякого такого, что может хоть как-то покушаться на её долговременную продолжительность в земном исполнении её бытия не только тем, что не участвует в естественном отборе, но теперь ещё и с помощью преображения окружающей среды проживания, то есть совершенствования быта жизни, а потом и государственных формообразований, о чём в принципе пойдёт речь других томах книги⁷⁰. Эволюционное становление претерпевает все, кроме самой этой составляющей постоянства в нашей постигнутой умом двоичной природе и отсюда следует, что именно эта составляющая обозначила своё бытие в самом начале времён и оная первична в эволюции жизни, именно оная опосредовано эволюционного становления сильнее и сильнее адаптируется в земных условиях. То есть сразу не будем путать душу с её органом, который возник при адаптации души в земных условиях. Преподобный Иоанн Дамаскин («Точное изложение православной веры» книга 2, гл. 12 «О человеке») даёт следующее определение душе: «Душа есть сущность живая, простая и бестелесная; невидимая, по своей природе, телесными очами; бессмертная, одаренная разумом и умом, не имеющая определенной фигуры; она действует при помощи органического тела и сообщает ему жизнь, возрастание, чувство и силу рождения. Ум принадлежит душе, не как что-либо другое, отличное от нее, но как чистейшая часть ее самой. Что глаз в теле, то и ум в душе. Душа, далее, есть существо свободное, обладающее способностью хотения и действования; она доступна изменению и, именно, изменению со стороны воли, как это свойственно тварному существу. Все это душа получила естественно по благодати Создавшего, по которой получила и бытие, и определенную природу».

20. И опять же вновь надо пояснить, что речь с самого начала пойдёт лишь о том единственном свойстве души и Бога, которое оказывается в области распознания математики и нашего механического инструмента исследований – о постоянстве, ибо всё остальное в душевном мире несет иные имена и находится вне этих аспектов и не подлежит научному освидетельствованию, а потому и теряет свою научность (а зря). Иными словами, абсолютное постоянство сродни его иному специфическому оформлению и характеристике – это ноль, ибо не фиксирует никаких изменений в себе, а потому всякие попытки вести изучение ноля не дадут результатов. Нам остается лишь одно – набираться возможностями распознавать грани этого ноля или постоянства, или Божественного, опосредовано выражения его в пространстве и всего того, что происходит в процессе эволюции организма человека. Мы просто начинаем больше чувствовать, видеть больше оттенков Бога, то есть называть Его разными именами. Наши глаза распознают не просто либо светлое, либо темное, но даже цвета и тона. Наше тело чувствует не только предмет, но и температуру его, шероховатость. Наш ум может предвидеть будущее. И так далее. И тут хотелось бы вновь остановиться и акцентировать внимание на важном. Эта часть реальности Вселенной не может свидетельствовать о Творце как-то иначе, кроме того, что мы видим. Если мы ещё как-то пытаемся с помощью стрельбы из автомата Калашникова рисовать это живописное озеро со скалами и парусом посреди его, то нам не под силу выразить краски и цвета, и изящность утреннего пейзажа. Да дыры от пуль будут свидетельствовать о красоте данной реальности, но ожидать от этой картины хоть какой-то полноты – утопия. С одной стороны, это все же, хоть и такое вот чудовищно оформленное изображение пейзажа, а с другой стороны, сие недостаточно для ясности понимания, а потому создается впечатление, что ничего общего в этой реальности рисунка с действительностью нет и картина сия неизбежно отвергается. То же самое в нашем случае. Материя свидетельствует о Творце, но очень скупо, то есть нам явно недостаточно или мы ожидаем намного большего, поэтому мы с помощью науки свидетельствуем о творчестве Бога в тех границах возможностей, которые определены свойствами материальной составляющей естества Вселенной. Сама же суть священного Писания наделена красками и более глубинными свидетельствами о Творце, и при этом также в рамках дозволенного, а потому остается довольствоваться тем, что имеем. Также как след от стопы человека свидетельствует о человеке в рамках своих возможностей – углубление в почве в форме стопы. Говорить, что это человек нельзя, но можно сказать, что это свидетельство о человеке, правда, настолько далёкое от Истины, что уму непостижимо. На Голгофе произошло беззаконие и природа выразила сие также беззаконием в границах своего естества, при котором нарушился порядок: разверзлась земля и погасло Солнце на целых три часа. Что-то иное данная грань Вселенной показывать не может, кроме как нарушение привычного своего поведения – просто ей самой беззаконие на Голгофе противоестественно, а потому выразилось также противоестественным поведением материального мира и тщетны наши ожидания или надежды в этом плане, что природа вокруг покажет нам что-то ещё большее, кроме того, что случилось. То есть, если богословие науки не оправдывает наши ожидания явного свидетельства о Боге, то это совсем не значит, что Его нет. Так как естество Вселенной свидетельствует о Господе в пределах возможностей естества, то нам остается довольствоваться этим. То же самое касается теории эволюции, которую никак нельзя отвергать, ибо это только лишь след того события, которое описано в священном Писании в книге Бытия. Это тоже свидетельство о Боге, специфично и довольно скупо явленное в данной сфере бытия и также абсолютно далёкое от полноты Истины. Но всё равно это остается свидетельством.

Некоторое специфичное отражение Истины, некоторый уникальный след её явлен нам в опыте жизни. Наш разум ищет Истину, ибо Истиной является всё то, что имеет жизнеутверждающую значимость, ибо вне её не существует даже микрона. Так как оная явит себя по-разному или свидетельствует о себе по-разному, то всякий её оттенок на яви или свойство несет в себе свою специфическую живительную значимость. Если вы, к примеру, поднялись над местностью, то видите общий план её – это одно важное жизнеутверждающее (к примеру, можно видеть путь следования по местности). Если вы спустились с высоты, то вам открыто уже иное также жизнеутверждающее, уже приносящее пользу иначе, к примеру, мы видим путь, более всего адаптированный к возможности нашей природы следовать намеченному на высоте плану, а также грибы и ягоды. Оба эти, можно сказать, диаметральные аспекты Истины неизбежно должны быть составляющими всякой реалии. Потому великое, а значит наделённое силой, познается только с расстояния. А малое, а потому слабое разглядеть можно только с близости⁷¹. Чтобы обуздать великое, надо приблизиться, чтобы увидеть то слабое, через которое сильное теряет своё могущество. Представьте, что ваш путь лежит через горную гряду. Вот вы приближаетесь и издали вам открыт обзор на горный хребет. Кажется, что перед вами высоченная непреодолимая стена, потрясает какая-то мощь, исходящая от увиденного. Но по мере приближения нам все отчётливее видны перевалы, ущелья и каньоны. Ещё ближе и мы видим даже тропы и дороги. Все великое и непреодолимое, как сила, становится обозримым только издали, а все то слабое, через что можно преодолеть великое, открывается сближены. Самое тяжёлое и страшное – это приближение к силе. Но именно этот критерий выразился на природе человека в процессе эволюционного становления. Если зверь бежит от опасности, то человек идёт к ней, чтобы приблизиться. Он идёт к ней, ничего не имея из оружий, а то, что есть порой даже и не востребовано. Приблизившись к огню, человек понял то, как его можно обуздать.

22. Бывают ситуации, когда страх такой нападает, что зуб на зуб не попадает, стучат как дробь барабанная и всего трясет. А вот надо идти туда, возможно последний раз. Молитва успокаивает, опять приходит уверенность. А молишься так, что дышать трудно. Вот тут-то и приходит смерть, о которой сказал Бог пророку Моисею. Нет – жизнь остается, но многое теряет свой былой цвет – уходит и мирская радость, и суетная печаль. (Наверное, я перешёл ту черту, после которой назад уже нет возврата к прежней жизни. Да живым остался, но что-то прорвалось в разуме и нет уж смеха, нет ничего такого, что влекло бы порывом страсти. Ничего не можется. Ни любви, ни плотских каких-то стремлений – один долг исполнения обязанностей и радость от этого. Простите меня за мою бесчувственность, но лучше умереть перед боем, чем во время оного и по-настоящему. Хотя трудно сказать, нет ничего слаще пребывания в Благодати Божьей, такая это радость, что ничего не жаль ради пребывания в ней – все возьми, но лишь бы так было всегда. Вот примерно(!), о чем говорит Бог святому пророку в святом Писании: «Несть человек, иже увидит Лице Мое и жив будет»).