Текст книги "Русская философия. Анализ истории. Том 2. Часть 2"

23. Далее следует сказать о естестве человека главное, а именно, что душа – творение Божье, в которую Бог вдохнул жизнь, Благодать Духа Святого.

Мышечные нагрузки приносят болезни мышц, а перенагрузки психическую усталость, что равносильно психологической травме, быстро заживляющейся. Зато после того, как боли проходят, мышцы уже легче справляются с данной нагрузкой, кожа грубеет и появляются мозоли, человек меньше страдает. Потом и в психике тоже появляются свои мозоли и гнетущее напряжение в душе вообще уходит. Человек выходит на такой уровень, когда ему, как и прежде хорошо и радостно уже при данной тяжести от этих нагрузок, ибо оные становятся для него не заметными, как дыхание или работа сердца. Возникает потребность в физическом труде, как уже неотъемлемой составляющей его физиологии. Но это далеко еще не все, ибо это лишь привычка, которая никак не гарантирует полноту счастья. Полнота счастья во всей его всеобъемлющей многогранности приходит при единении в процессе общения с источником счастья, также как пребывая рядом с огнем очага человеку становится теплее и светлее, хотя и без этого, казалось бы в нем все это заложено и тепло и свет. Человек становится сильнее во всех смыслах (не только физически), становится совершенным в образе Божьем благодаря той радости, которая заложена в нём изначально Богом⁷². Просто во время физических нагрузок влияние источника радости и счастья воспринимается наиболее остро. В некоторых старых фильмах, где показан крестьянский труд, можно уловить эти нотки радости трудового бытия. Просто так устроен мир, что то, что сеешь, то и пожинаешь. Раз Бог вдунул жизнь⁷² в Своё творение, в человека, то оная в лице человека к Нему вернётся. Вообще счастье человека не может быть половинчатой. Так как мы наделены плотью, то оная должна знать своё место там, где оная наиболее стимулирована в том пределе возможности и здоровья, какой оная обладает. Не хочу сказать, что надо валяться как свинья в грязи, но и брезговать тяжёлым физическим трудом тоже нельзя, ибо это необходимая составляющая человеческого счастья. Единственное, что труд должен быть примерно на 50%-60% предела физических сил. Просто для одного труд тяжёлый, ибо травмирует психику а для другого именно такая интенсивность и тяжесть его становятся условием настоящего экстаза. Травма психики исходит от того, что человек ожидает конца своим мучениям, а на самом-то деле надо уже в каждый момент своего бытия пребывать в полноте своего счастья и физическая нагрузка – «это просто такая жизнь», то есть такая форма стимуляции абсолютного счастья, это такой способ достижения наивысшей экзальтации радости, форма экстаза. Просто жизнь – это вершина бытия и вершина человеческого счастья, на которой требуется стоять. Физический труд в таком напряжении всех фибр человеческой природы становится вспоможением человеку в этом стоянии на вершине. Почему? Потому что без молитв, пребывая в зломыслии тяжёлый, нудный труд невозможен – это даже верная смерть. Ведь предел физических сил сразу сигналит об инородной даже малой помехе, которая не воспринимается вне напряжения, а поэтому именно эта кондиция чистого духа⁷² становится той отправной точкой человеческого счастья, которая стимулирует все известные формы эволюционных токов Вселенной и цивилизации, под неё подстраивается всякая человеческая деятельность и именно оная есть основная цель всех устремлений. В поте лица нам дается бытие во Царствии Небесном, то есть прежняя жизнь в раю и это есть самая первая заповедь, данная Богом.

24. Мир понуждает человека творить жертву за то, что он имеет естественную полноту радости в противоестественных для этой радости реалиях, исходящих от влиятельной близости ада к окружающей нас природы. Когда человек умирает физически, то нормой для него будет остаться в Райских Обителях, кои должен приобретать еще при жизни во плоти, то есть ему уже нет смысла платить за эту радость, ибо он на своём месте. Он там, где родился, откуда вышел изначально, где ему естественно быть по природе. Есть и другие формы напряжения, адаптация к которым делает человека ещё более свободным в земных условиях: это выносливость, терпение, помощь ближним, способность отпускать обиды и так далее. Но это совсем не правила поведения благочестивых людей, а естественная потребность. Просто без этого можно расплескать это счастье. То есть, чтобы нести полную чашу радости, надо избегать каких-то резких движений и тем более падений. Поэтому тот, кто несёт её, тот и без заучивания правил, сам будет вырабатывать тактику и стратегию поведения. Но это уже пристанище монахов, утруждающихся в аскезе, хотя каждому из нас это нужно выстрадать, пройти эту черту в некоторой степени мученичества и обрести уже вновь радость жизни. Но любая трудность предполагает силу причастия духа к Богу и силу любви, полученную от степени полноты приобщения к Сущности Бога⁷³. Отсутствие этого предполагает иное. Надо сказать, что человек начал находить и другие инородные собственному естеству способы приобщения к чувству Рая без радости духа, без постоянной жертвы. Он получает удовольствие от воровства, алкоголя, курение, наркотиков, приобщения к сладостям жизни, от обустройства жизни путём экономических, финансовых махинаций (то есть коммерции), научно-технической революции и так далее. Но если искусственные способы – форма самоубийства, то естественный способ дарует жизнь вечную. И об этом есть смысл сказать несколько иначе.

25. В поиске ответа на вопрос о том, как разум освобождается в экстазе единения с Богом, рассмотрим физиологию человека следуя от противного. Наш организм получает импульс энергии от распада энергоносителей биологического происхождения (Бог дает нам видеть хаос и распад только для того, чтобы мы трудами в поте лица восстанавливали порядок и преображали этот созерцаемый мир – в данном случае этим порядком и преображением природы становится сам человек, его организм). Перед этим желудочный сок расщепляет белок и углеводы. Ещё перед этим пища измельчается зубами во рту. Ещё перед всем этим на кухонном столе и на плите происходит предварительная обработка продукта питания. Ещё перед этим приходится ухаживать за скотиной, добывать хлеб насущный. Еще перед этим человек мыслит о том, как всё это сделать. И так далее. Когда вы кушаете и перевариваете продукт питания, вы можете смотреть кино, петь песни, веселиться, танцевать и т.д. Вы не ведаете о происходящем в вашем организме, не замечаете работу сердца и легких, ибо всё происходит само по себе, автоматически. Сознание работает «на все сто процентов», не отвлекаясь, ибо оно свободно, как бы вышло из тела и не живет теми процессами, которые происходят внутри организма. Внутри организма идут монотонные постоянно повторяющиеся процессы. Если труд продолжительный монотонно повторяющийся и при этом не важно какой он тяжести и сложности, то он автоматически гармонично вписывается во внутренний биологический процесс тела, становится его внешним продолжением и потому вновь сознание оказывается свободным, ибо в этот общий пищеварительный процесс добавилась ещё одна операция. Таким образом, богообщение, воплотившееся в пищеварительный процесс вобрал в себя более общие рамки жизнедеятельности. В принципе этот момент и происходит, и человек привыкает ко всему при одном условии, если ум сам по себе высвобождается, и мозг поддерживается в состоянии независимости от биологических процессов жизнедеятельности в теле, когда имеет место многоразового цикла в физиологических процессах организма и во время трудов.

Итак, монотонность и однообразность физического труда позволяет высвободить в какой-то степени работу мозга³⁰⁵ и в то же время стимулировать его притоком свежей обогащённой крови благодаря работе сердца без перенапряжений и особых нагрузок⁷⁴. Таким образом, монотонный циклический труд также становится как бы частью внутренних биологических процессов, не отвлекающих ум – разум выходит из тела и становится там, где ему определено место быть самой природой. Если сказать, что выход из тела – это есть экстаз, то получается, что сам организм возник только как жизнь в экстазе. То есть экстаз – это иное имя жизни. Этот момент выразился на самой физиологии организма, ибо голова, как бы пребывает вне тела, некоторым образом отстоит от него на расстоянии шейного позвонка. Да и сама смерть человека – это исход души из тела – тот же самый образ экстаза, тот же самый образ бытия живого, когда голова, хотя и несколько отделена от тела, но в то же время поддерживает связь. Именно так, по тому же принципу и ради тех же целей возникли государственные образования с их культом во главе всего, выродившемся потом в денежные обороты банковской системы.

В последствии сам по себе научно-технический прогресс неизбежно стимулирован и связан именно со священным действом, совершаемым на святом престоле во время богослужения, точнее он есть одно из порождений Святой Евхаристии. Тут сразу могут возникнуть возражения, ибо, скажут они, научный прогресс, хоть и не был выраженным столь явно, но начал быть задолго до Рождества Христова. Святая Евхаристия – это Путь в вечность, Который искали во все времена и о бытии Которого знали во все времена. Пройти по нему мог только Бог и рожденный от Духа Святого. На самом деле, если во времена до прихода Спасителя на Землю, была надежда, что этот Путь Кто-то пройдёт, то после Него всем было известно, что этот Путь пройден. Но То и Другое в любом случае побуждает к жертве себя ради других. Это священное победное деяние выражалось на своих понятийных языках своего времени, в которой Бог должен принести Себя в жертву ради вечной жизни человечества. А так как всё вокруг есть проводник Божественного или, иными словами, всё вокруг есть разные формы Слова о Боге-Отце, то во время литургии как раз и творится то самое действие, совершаемое современной наукой. Именно по этой причине Макс Вебер назвал христианство религией овладения миром. Сама религия стимулирует именно это движение научно-технического прогресса.

26. Нудный однообразный труд – великое открытие-достижение, возникшее как следующая ступень эволюционного становления человечества, при которой нет покушения саму сущность человеческой природы – её физиологическую потребность пребывать в напряжениях допустимых пределов ради радости в качественном богообщении⁷⁵. Всякое напряжение или усилие психики, в конечном счете, приводит к усталости. То есть в самой психике не должно быть напряжения или усилия для пребывания в радости, чтобы не было усталости. Радость должна быть естеством, как у детей. Как это достигается? Человек, который делает усилие для поддержания состояния психики в нужном тонусе счастья, подобен крепкому стальному стержню, который может выдерживать все нагрузки в течение пусть 500 лет. Но всё равно наступит такой момент, когда он изменит свою форму – закон физики, то есть металл «устает». Водная гладь в тарелке, даже если её ровная поверхность будет претерпевать даже ещё более сильные воздействия, то форма её так и останется вечной. Ибо после воздействия поверхность восстановится. Получается, что вода более устойчивая воздействию, чем самый твердый материал и при этом без каких-либо напряжений во внутренней структуре. Вот примерно в чём разнится. Вот так оказывает своё благотворное действие молитва. Достаточно прикоснуться к Божественной Сущности, и радость наступает сама по себе. Прикосновение не требует никакого физического усилия, ибо это происходит внутри самого человека, в его разуме. Не важно в каком состоянии пребывает человек: на смертном одре или в тот страшный момент, когда вдруг получил увечье и истекает кровью. Истина, как уже написано ранее, проверяется только в обречённом состоянии человека – когда полная безысходность от лишений, нет чего-либо такого, которое могло бы увлечь и затмить боль и предстоящее, но при этом надо жить. То, что приносило счастье в обыденности, то не может уже иметь ценность в экстремальных условиях потрясений: ни вкусная еда, ни деньги, ни удовольствия. По слову святейшего Патриарха всея Руси, именно этой радостью благовествовали истязаемые мучителями, а также природными невзгодами и первые апостолы, и все их последователи-исповедники. Тренировать это помогают Крестные Ходы, когда люди в течение нескольких часов без отдыха проходят десятки километров с молитвами.

То есть также можно веселиться душой и радоваться жизни, ибо Крестный Ход обретает некоторые иные формы в виде физических нагрузок иного характера, но все равно, эта сообразность Голгофе Христовой несет в себе приобщение не только к страданиям Христовым, но и к Его радости, затмевающей всякие невзгоды⁷³. Если вообще примитивно говорить, то можно сравнить с тем, как человек получает радость от приема пищи в столовой, когда он голоден, только процесс приема пищи теперь несколько иные масштабы принимает, ибо теперь он начинается гораздо раньше – в поле за плугом или с косой на покосе, то есть в монотонной тяжёлой работе^305-3в. Отличие только в том, что радость эта усиливается контрастом постоянству Божественного Духа миру и обретает иные грани с расширением масштаба сферы жизнедеятельности. Радость человеческая тлеет во внутреннем мире человека, то есть важно только то, что творится в его душе, а то, как он живет, насколько он скован в своих свободах – это вообще никакого отношения к счастью не имеет – это все внешнее. При ограниченной свободе передвижения во время труда из-за возникшего контраста сам по себе экстаз возрастает, так что отпадает необходимость в какой-то там свободе от работы – просто работа становится не заметной⁷⁷ для сознания, ибо оная как бы становится частью всех физиологических процессов, также как и работа внутренних органов тела человека, усваивающих съеденную пищу. Это то самое естественное состояние человека, какое он имел будучи насельником Царствия Небесного. Получив заряд жизни, человек перестает что-то иное искать даже если это происходит в одиночной камере с малыми размерами. Уверяю вас, что от этих молитв люди сильно меняются и становятся пленниками своей радости до конца дней⁷⁶. Ведь эта радость перешибает все лишения и даже страшные физические увечья, утратив всякую способность к существованию – человек вдруг начинает жить настоящей полнотой жизни²⁶⁹.

Повторюсь, что радость усиливается лишь в молитве во время работы и при этом на родном языке⁷⁸. Так религия становится опиумом для народа естественного происхождения. Когда рабочее место намолено, то люди идут на работу ради получения экстаза и, неизбежно, деньги становится второстепенным (когда же нет молитвы, то люди не ведают, что творят и деньги не на пользу и потому их всегда мало). Таким образом, это и есть настоящий образ приобщения ко Христу, ибо изначально человек был рожден в Раю, то есть только Царствие Небесное и душевный комфорт и радость так и остаются тем же естеством жизни, только теперь чтобы пребывать в этом качестве радостной жизни Царствия Небесного нужен процесс физического напряжения и усилия в работе, то есть жертва. Рай душевный после грехопадения теперь уже должен адаптироваться в новую реалию и только вот таким способом – благодаря активации жизнедеятельности. Это огонь, который греет, благодаря чему человек не замечает, что творится вокруг него, что оказывается особо востребованным в тяжелых условиях, к примеру, рабства⁷³. И при этом человеку этот огонь не инороден, он – его естественная сущность, а потому принимает его, как естественное. Точнее, при нормальном естественном человеку порядке вещей, все вокруг оказывается сильным стимулятором экстаза в нем, все вокруг не дает человеку оставаться в собственной сущности – выгоняет из самого себя – в этом есть сослужение человеку окружающей Вселенной, способствующему единению человека с Богом. Но стоит только «… и глаза не зрячие открывали мы…» так сразу все вокруг обретает диаметральное значение – всё, что было несущим счастье и радость, становится несущим страдания. Это становится взрывом и расправами над своими «рабовладельцами», даже духовными лидерами от видения вопиющей несправедливости. В то время как, на самом деле, рабовладельцы сами являются рабами у своих же рабов. И если рабовладелец перестает быть рабом, то и рабы перестают быть рабами. Об этом подробнее изложено в 4 и 5 томах данного издания.

27.Итак, сам принцип счастья заложен в трудовом процессе, даже если он очевидно бессмысленный. Труд имеет значение только как необходимое состояние-фундамент для качественного причастия к Царствию Небесному в исихазме. Человек, который что-то ворует или принимает наркотики, или много потребляет алкоголя, или нечестно добивается каких-то целей – тоже мотивирован экстазом, только вне единства с источником всех радостей – с Богом. Потому, на самом деле, обделён всем, ради чего он шёл на эти злодеяния. Результаты трудов счастливый сам отдаст, ибо ему дорог сам процесс, само его состояние в процессе, а не результаты трудов, ибо не ими он пребывает в радости, а самим процессом их производства – этот момент был и есть утверждение наступления монастырей до мирового господства. Не в конечных результатах трудов смысл бытия, а в самом этом качестве жизни единства с Богом, который возможен только в самом процессе их добывания, то есть в самом этом труде, который стимулирует активную, ровную работу сердца, а сердце поддерживает мозг в состоянии единства с Богом. Поэтому этим огнём, коим является сила народного духа, надо научиться пользоваться, тем более человек постоянно подминает под себя все большие и большие пространства в связи с расширением круга интересов и в этих аспектах происходит его эволюционное становление. Всё дело в том, что сам по себе первородный грех не имеет силы, то есть ничтожен и наделён временностью. Во Христе мы получили всю полноту откровения, но так как это нечто новое в жизни человечества, то, неизбежно, новая реальность даст новое направление для эволюционного становления. Действие Духа Святого должно дать коррекцию в направлении развития или выразиться на природе человека в процессе эволюционного становления организма человека. Это высказывание будет верным, если эволюция жизни действительно существует как реальность бытия⁷⁹.

Если экстаз является естеством жизни, то в течении множества веков этот момент неизбежно должен многообразно и фотографически отразиться на природе человека во всех гранях проявления его естества. Так как Божественное несёт в себе радость во всех смыслах этого слова, то всякий экстаз – это какое-то, некоторое одно и то же естество в природе головного мозга человека, стимулируемое опосредованно разных составляющих всю нашу природу людей. Если мы посмотрим на природу человека, то увидим, что сам организм человека – это разные посредники познания Бога, а именно грани Его бесконечной радости⁸⁰ в то же время, как бы несет в себе этот образ выхода из своей сущности – образ экстаза. К примеру, ближе всего к небу пребывает голова, далее сердце, ниже желудок и ещё ниже половые органы. Голова пребывает как бы несколько отдельно от организма и от всех процессов в нём. Она как бы отстоит в положении выхода из тела. Через все органы тела, разум получает радость, ибо каждая фибра в организме человека – это инструмент богообщения, в противном случае, оная не появилась бы в бытии, как не востребованная. Надо сделать важное дополнение. Человеку свойственно мыслить вне зависимости от того, чем он занят, он как бы парит над всей суетой происходящего, как бы остается в образе своем – в образе независимости от суеты сует. Эта жизнь вне своей природы, независимо от всех тех процессов, происходящих в ней называют экстазом. Но природе человека экстаз экстазу рознь. Только в единстве с Богом возможна жизнь. Вне единства с Ним происходит деградация и смерть. Одно из дух – третьего не дано, не существует. Экстаз может нести радость и животворить, а может разъедать душу. Тут тоже одно из двух. Понятно, что экстаз призван нести только счастье, в противном случае, жизнь не состоялась бы на Земле. С помощью названных инструментов, в процессе общения с Источником всех радостей и счастья, человек способен достигать естественного для жизни состояния экстаза, чему они призваны служить изначально. Причем жизненно важно, ради жизни в экстазе должны быть задействованы все инструменты, но в том контексте, в каком заповедал Бог по грехопадении первых людей – в поте лица добывать себе этот хлеб вечной радости. Человек, который получил хоть раз радость вне этого Божественного определения становится пленником этого одностороннего пути к удовлетворению и его уже трудно как-то поставить на истинный путь, ибо связано уже с ломками, а он уже мерит мир сей через эту призму своего атрофированного счастья. Так люди становятся разрушителями⁸¹. Но какую именно радость мы просим или через какой посредник приходить должна радость по преимуществу согласно воле Божьей, чтобы не быть извращением? Во-первых, всякая радость – это общение с Источником всех радостей, то есть некоторая форма богообщения, дарованная только человеку в состоянии тяжелого физического труда⁷³. К сожалению, часто отдается приоритет иному пути приобщения к Божественному, то есть через те реальности, которые также утверждены Богом, но в них вожделенная полнота отражения Божественного (без чего нет радости в экстазе), имеет ограничение возможностями немощной природы организма человека. Потому состояние торжества духа через такие посредники в природе человека имеет временное бытие и даже кратковременное. Полнота Божественного, познаваемая посредством разума через иные инструменты-посрединики распознания Божественного приносит тоже самое тожество духа над плотью в экстазе, но более продолжительно. След на песке от человеческой ступни свидетельствует о живом человеке, оставившем его. Свидетельствует о полноте выражения Божественного, но в рамках возможностей свойственных влажному песку. Точнее сказать, это свидетельство о Боге, сотворившем человека. Так вот это свидетельство о радости Царствия Небесного и радует сердце одинокого заблудившегося путника, как родное по природе. Но есть люди которые живут среди таких, как они каждый день и эту же радость от общения с ними они даже и не замечают. Этот экстаз от мировосприятия более всеобъемлющий. То есть та полнота выражения Божественного, что естественна разуму, для плоти просто несопоставима. Это можно сравнить с теми прекрасными мгновениями восторга, когда слушаешь пение Андреаса Бокелли и Сарры Брайтман, но простой мужик во время покоса, размахивая косой испытывает тоже самое в экстазе, только в продолжение нескольких часов. В противном случае, он за косу даже и не взялся бы. Потом, дабы не расплескать своё счастье, он просто переключается на иную форму деятельности, которая требует напряжения уже иных групп мышц.

Это также можно сравнить с мячом, качающимся на волнах. Для него естественно быть всегда на поверхности, ибо в нём воздух. В то время, как камень всегда будет на дне. И чтобы поддерживать его на поверхности воды подобно мячу, надобно прилаживать усилия. Вот в чем разница. Или иной пример. Адаму было хорошо во Царствии Небесном до грехопадения, зато после грехопадения ему приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы пребывать в той же кондиции, чтобы жить. Нет, все инструменты-посредники познания Бога востребованы и все они утверждают жизнь через радость экстаза, но такое богообщение не актуально в страшной ситуации. Пение великих маэстро он просто не заметит. В первую очередь человек должен быть утешен в высших инстанциях своей природы, а потом уже все остальное по мере необходимости и по послушанию духоносных отцов, дабы не повредить саму священную связь. К примеру, выживший в катастрофе, израненный, истекающий кровью человек в данную секунду не будет радоваться вкусной пище или хорошему заработку. Он бывает не рад даже своим близким. Ему нужно выйти из своей сущности и приобщиться к источнику всех радостей и счастья – ему нужно только действо Утешителя всех Бога Духа Святого. К сожалению, только в скорби могут указать на Него, ибо только Он может быть утешителем в скорбях. Хотя его действие таково, что в Его присутствии уходит не только боль, а также блекнут все привычные радости мира, причем навсегда. Человек уже не плачет и не может смеяться, не может слушать музыку, смотреть кино и так далее – это все блекнет в благодати Духа Святого.

Во-вторых, без полноты восприятия Божественного посредством всех талантов человека, без подобия Богу в чистоте духа и души, радость становится извращением человеческой природы и поэтому наделенной пустотой, то есть бесплодностью и временностью такого восторга. Нет рождения живого в той полноте, коей наделён от Бога сам человек. Просто приобщение к Божественному приводится противоестественным образом, то есть приоритет отдан тем реальностям, которые несут в себе второстепенность и даже третьестепенность, а потому и восторг имеет временное бытие и даже кратковременное, а последствия греха всегда плачевные.

В нашем организме есть такая высшая реалия нашего естества, которая несет в себе все эти грани абсолютного счастья одновременно и оная оформлена как определение. Это имеет как бы образ кометы, где счастье есть, а все остальное хвост и более нет ничего, то есть диаметральный полюс счастью вообще пустота небытия. То есть счастье – это когда все грани стимулированы одновременно в напряжении, в противном случае нет смысла говорить о чем-то ином. Если бы не было так, то и человечество не обозначило бы себя даже в бытии в этом виде: голова и все остальное производное её (хвост). Понятно, что эта высшая реалия, в критериях духовного торжества, имеет только одно выражение – многогранное счастье. Этот экстаз, о котором говорит Плотин, не мгновенное какое-то проявление, как следствие влияния первородного греха, а именно качественное пребывание в Боге и при этом постоянное и вечное. Просто всё познается в сравнении и если нам Бог посылает тяготы, то только для того, чтобы мы возжелали вернуться и увидеть своё Истинное счастье. Так вот все грани человеческого естества стимулированы, пребывают в напряжении только на Голгофе. Но это удел Сына Божьего – брать всю соль мира на Себя и нести безропотно. Мы же люди должны приобщаться к Уделу Сына Божьего по чуть-чуть, то есть по силам нашим берем соль из этой солонки. Каждому дано взойти на свою вершину сообразно Голгофе Христово и съесть всю её соль горя, но Бог милостив к нам и, дабы не повредить нашей воспаленной грехом природе, позволяет есть каждый день и по чуть-чуть, то есть по щепоточке, распределяя её равномерно на всю жизнь. Соль для тела становится сладостью для духа. Именно на этом помешено все человечество, начиная от всех спортсменов и заканчивая деторождением.

28. В естестве человека более ничего такого не существует, кроме природы счастья. То есть надо сказать, что Зигмунд Фрейд отчасти был прав, сам по себе экстаз – естественное состояние человека, без которого он погибает. Но приобщение к Божественному, игнорируя заповедь Божью о труде в поте лица, то есть противоестественным образом – это ведет к погибели. Иначе говоря, в нашей реалии греховной природы остаётся жить только то, что имеет силу счастья в Боге. Представьте себе делающего первые глотки алкогольного напитка с названием водка. Он морщится, старается обильно запивать и закусывать. Трудно себе представить, что люди преодолев этот барьер трудности, становятся заядлыми алкоголиками. А между тем, так устроена жизнь, что приобщение к счастью происходит иной раз через большие напряжения, страдания и боль. И само по себе Царствие Небесное также даётся через крестные страдания²⁶⁹ ради ближних, через что прошёл Христос, Сын Божий. Но оказывается, что можно воровать у Бога радости бытия, но только эти радости далеко не унести и от возмездия не уйти – просто Божественное является нашим естеством, пребывающем в духе и если идти на преступление против Бога – идти против самого себя. К примеру, наркотик дает экстаз, но человек, испытавший сие, начинает сильно болеть, преодолевая ломки и так далее. Иуда Искариот искал счастья без страданий и попал в ад, ибо даже само его самоубийство не несло ему страдания. Только лишь в тяжёлых трудах на земле селянин уже при земном бытии приобщался к радости духа и тем утверждал торжество живого над смертью в обозримом будущем – только так рождается уверенность в себе.

29. Люди рождались разные и никто не задавал себе вопроса о том, где ему обрести счастье, ибо оное заложено в каждом человеке. А так как оное – суть нашей природы, то оное, счастье, остается только почистить, что явлено только через тяжесть жизни в естественном природе людей проявлении. Это было нормой бытия человечества прошлых веков, а сама природа уже творила некоторый отсев или естественный отбор, в котором формировался сильный и уживчивый, с адаптированным к данной реалии счастьем человек. Но сам этот отбор не стоял во главе угла для живущих, ибо это дело не духа, а самой природы, которая в каждом поколении живущих подстраивается под радость духа. Сам человек, если пребывает в радости от полноты общения с Источником всех радостей – с Богом, не ищет чего-то иного, кроме как быть в этой радости всегда. Если мышечная система устала от нагрузки в процессе труда, то человек переключается на иную форму деятельности, а если надо – на третью и так далее, но лишь бы быть в той же радости богообщения. Насколько это более лучше он делает, чем другие или хуже – это уже суд жизни, имеющий значение для будущих поколений как большая или меньшая живучесть, но никак не для Царствия Небесного. Человек, в счастье пребывающий, не мотивирован выгодой, но идёт на любые самопожертвования, как мы уже выяснили и вот здесь остается дело за природой – сможет ли оная выжить от такого самопожертвования или нет. Если выжила, то дало потомство для будущего в земных условиях.

30. Итак, на основе исторического опыта согласно рассуждениям ранее по содержанию, высший экстаз – это исихазм во время тяжелого нудного физического труда. Чтобы приобщаться к настоящей радости жизни, надо идти туда, где более всего трудно, что и проявилось в русском монашестве. Самое тяжёлое – это иметь возможность передавать сие по эстафете другим поколениям, ибо много ныне такого, что делает людей пристрастными к мнимому счастью. Легко подменить экстаз в тяжёлом труде, водкой или наркотой.