Текст книги "Коко Шанель"

Любимый и единственный

Потеряв его, я потеряла все!

Коко Шанель

В 1909 году Бальсан познакомил Коко с Артуром Кэйпелом, английским военнослужащим, аристократом и промышленником, которого все называли Боем.

Имя Артура Эдварда Кэйпела окутано какой-то семейной тайной или странной биографической туманностью. Иногда его называли незаконным отпрыском знатного английского семейства – рода графов Эссексов. Но документальных свидетельств этого не сохранилось. Этот слух до сих пор пытаются проверить английские любители генеалогии. Они продолжают перекапывать каждый квадратный сантиметр архивов в поисках его подтверждения, но пока не находят. Возможно, легенду о благородном происхождении сочинил сам Кэйпел, когда деловые интересы привели его во Францию. Он вращался в тех кругах, где общались представители международной богемы и древней европейской знати. А Артур Кэйпел был удачливым, преуспевающим молодым человеком, который не принадлежал ни к богеме, ни к аристократии.

Однако он прошел в детстве очень строгую школу, закончив колледж Stonyhurst. Здание этого колледжа датируется 1200 годом нашей эры. Выпускниками колледжа были не только люди, чья подпись стоит под американской Декларацией независимости. В нем учились два десятка священнослужителей, причисленных католической церковью к лику святых и блаженных. Колледж воспитывал английских католиков и долгие годы был своего рода тайным обществом.

В этом почтенном заведении особый упор делался на изучение философии и метеорологии, которые Артуру Кэйпелу не пригодились. Сферой его интересов стали торговля, политика, военное дело и спорт.

Этьена Бальсана связывали с Артуром Кэйпелом приятельские отношения и общие интересы: скачки и игра в поло. Друзья частенько наезжали в Париж, где в холостяцких квартирах устраивали безумные пирушки.

Артур, зеленоглазый брюнет, покорил Габриэль с первого взгляда. Коко в свою очередь поразила Артура врожденной утонченностью, способностью видеть красоту там, где ее не замечали другие. В эти дни Этьен редко появлялся в своем имении. Он предпочитал находиться в Париже, предоставив Коко заботам своей экономки. Кэйпел же приезжал в Руайо почти ежедневно и проводил длинные вечера наедине с Коко.

К моменту встречи с Шанель Артур Кэйпел был успешным судовладельцем, хоккеистом и игроком в поло. Он был прекрасно образованным человеком. Спектр его интересов был очень широк: философия, политика, социальная жизнь. Артур приобщил Коко к серьезной литературе, пересказывая ей многие прочитанные книги. Коко любила читать, но в те времена круг ее интересов ограничивался популярными любовными романами. Артур открыл ей новый мир, словно перенес на другую планету.

Кэйпела непреодолимо влекло к Коко. Она часто ловила на себе его восторженные взгляды, замечала, как он отводит глаза или шутит, скрывая свое смущение, когда она резко оборачивалась. Кэйпел восторгался безвестной девушкой, считал ее очень талантливой, умной, прекрасной. Но Коко была женщиной близкого друга, и он считал, что не имеет на нее никаких прав. Шанель также была влюблена в Артура, и угрызения совести ее не беспокоили. Страстному чувству, поглотившему их, сопротивляться не было сил. Во время одного из визитов Кэйпела они стали близки.

Когда Шанель решила жить отдельно, Этьен Бальсан выделил для ее шляпной мастерской квартиру по соседству с квартирой Артура Кэйпела. Это говорит о том, что Этьен знал об их чувствах. Да и не мог он, искушенный в сердечных делах, не понять, что происходит на самом деле. Рядом с ателье Шанель находилось небольшое кафе, где она иногда завтракала с Артуром. Отношения Шанель с Бальсаном и Кэйпелом были неиссякаемой темой сплетен и пересудов в парижском свете. Но сплетни иссякли после исчезновения Бальсана из поля зрения в 1910 году.

Продолжительный роман с Кэйпелом был чрезвычайно плодотворным для Шанель. Она научилась превращать спортивные мужские силуэты в элегантные женские наряды и открыла собственное дело, которое с тех пор долгие годы только росло и преуспевало. Артур Кэйпел был самой большой удачей в жизни Коко Шанель. Он не деморализовал ее, а развивал присущую ей уникальность.

В то же время Артур Кэйпел никогда не пытался хранить верность Коко. А для Шанель Артур Кэйпел был главным мужчиной, самой большой любовью, хотя их отношения были непростыми. Десять лет они были вместе, их роман продолжался даже после женитьбы Артура. В их отношениях была не только любовная страсть, но и будничные заботы и тревоги, размолвки, мелкие ссоры, даже охлаждения. Бывало, что они разъезжались. Шанель в Париже окуналась в дела своего Дома моды. Кэйпел в Лондоне занимался принадлежавшими ему угольными месторождениями и политикой.

Амбициозный, активный Артур Кэйпел сумел приумножить полученное по наследству состояние, вложив средства в угольную промышленность, и был очень богат. Он ценил талант Шанель, но общественное мнение его тоже волновало. Пропасть в их положении заставляла Артура просить Коко, чтобы из различных заведений они выходили порознь. Шанель замечала, что Бой стыдится ее, вопреки тому, что журналы посвящали ей хвалебные статьи, а в ее бутиках толпились именитые клиентки.

Шанель не показывала, что это оскорбляет ее, и часто проводила вечера дома. Единственное, что она сделала, – назло возлюбленному отрезала свои роскошные длинные волосы, которые так ему нравились. Коко сделала короткую стрижку, чтобы быть совершенно не похожей на тот образ, который он искал. Она отрезала волосы, протестуя против собственной судьбы, так жестоко расправлявшейся с ней. Ей хотелось доказать себе, что она не несчастна.

Появление Шанель в театре с прической а la garçonne произвело фурор. Получилось, что Шанель ввела новую моду, которая как пожар пронеслась по Парижу. Вспоминая этот эпизод своей жизни, Шанель писала, что сразу же из солидарности подстриглась Адриенн. Затем, сгорая от любопытства, к Коко примчалась Марта Давелли и сообщила: Париж гудит о том, что Коко сделала с волосами. Это было похоже на эпидемию. Даже дряхлые старухи подстригли волосы. Справедливости ради надо сказать, что и раньше встречались подстриженные женщины. Но они не были примером для подражания, скорее наоборот. Их либо считали жертвами, либо откровенно сторонились.

Стрижка гармонично дополняла практичный образ от Шанель и потому с небывалой скоростью набирала популярности. Необычная для женщин тех времен прическа стала новым трендом, и девушки по примеру Шанель начали носить короткие стрижки.

В начале ХХ века высшее общество Франции было переполнено предрассудками, идущими из глубины веков. Наиболее стойкими из них были представления о семейно-брачных отношениях. Брак аристократа с простолюдинкой, которой в глазах высшего общества оставалась Шанель, был невозможен. Похоже, Коко с этим смирилась, потому что была убеждена, что Артур принадлежит только ей. Но как она ошибалась!

В 1914 году к финансовой карьере Кэйпела добавилась военно-политическая. Во время Первой мировой войны Артур Кэйпел преуспел как офицер разведки и как советник британской миссии при объединенном штабе Антанты. Он был командором ордена Британской империи, а позже кавалером ордена Почетного легиона. В послевоенное время Кэйпел часто бывал в Лондоне, вращался в высшем обществе, общался с известными людьми английского и французского света. Кэйпел познакомился с дочерью и невесткой лордов Дианой Листер. Как и многие молодые женщины в те годы, едва выйдя замуж, она потеряла мужа на войне. Трагическая судьба, хрупкость и кротость Дианы взволновали Артура. Он влюбился в нее, предложил ей руку и сердце и получил согласие. Этот союз давал ему возможность стать политическим секретарем британской секции Высшего военного совета в Версале.

В это время Шанель узнала, что ждет ребенка, но, прежде чем она рассказала об этом Артуру, в марте 1918 года он сообщил, что намерен жениться. Кэйпел объяснил Коко, что без родства с Листерами путь в большую политику ему закрыт. Неизвестно, как бы поступил Артур, сообщи она первой свою новость. Габриэль была в шоке, но пример матери убедил ее, что мужчину нельзя привязывать ребенком.

Однако ей не суждено было выносить ребенка от любимого. В клинике, куда она попала с угрозой выкидыша, хирург оказался бессилен. Доктор Фор не скрывал, что у нее больше никогда не будет детей. Вероятно, к непоправимым последствиям привел аборт, который она сделала в ужасных условиях еще в Мулене. Скрываясь от всех, Коко два дня не могла остановить поток слез и рыданий. Она страстно хотела, чтобы Бой пришел, чтобы он все узнал и увидел ее отчаяние. Но в то же время она страшилась его появления. Однако Артура Кэйпела не было. Как оказалось, ее самый замечательный мужчина в мире боялся объяснений и женских слез. Он, как это принято у мужчин, нанес удар женщине и оставил ее выживать с открытой раной в сердце. Но трезвый ум подсказывал Коко, что, если бы Бой пытался ее утешать, было бы намного хуже.

Вот когда Шанель горько пожалела об аборте. Ребенка от Боя она выносить не смогла, и в перспективе детей у нее быть не могло. Но горькие раздумья все прочнее убеждали ее, что поступила она правильно. Иначе не было бы той, которую знают, как Коко Шанель.

Женитьба Артура Кэйпела вовсе не означала, что он отказывался от Габриэль. Просто он уготовил ей опостылевшую роль любовницы. Шанель не уронила своего достоинства, не закатывала сцен, приняла это решение, постаралась понять возлюбленного. Логично было бы разорвать все отношения, но она не смогла. Ее страсть была сильнее всех других чувств: обиды, оскорбления, несправедливости, унижения. Коко понимала, что обида возникает и пожирает человека тогда, когда он не может ничем ответить. Обида – признак собственного бессилия перед поступком человека или несправедливостью судьбы. Чтобы избавиться от обиды, которая иссушает, уничтожает, надо действовать: ответить, исправить, даже отомстить. Но она не могла.

На свадьбу Артура и Дианы Габриэль выслала дорогущий подарок и держалась как могла. После женитьбы Кэйпел продолжал вести двойную жизнь. У него была богатая, знатная жена и талантливая, темпераментная любовница. Артур все так же часто бывал у Коко, хотя воспитывал дочь, а его супруга была беременна вторым ребенком. Несомненно, что гордой Шанель было тяжело мириться с таким положением. Но, понимая, что в жизни Кэйпела ей может принадлежать только роль любовницы, она смиряла свой душевный бунт. Ведь ни для кого не секрет, что влюбленные женщины похожи на преданных собачек.

В душе Коко Шанель бушевали невидимые миру страсти. Она страдала, но помешать этому не могла. Тысячи других женщин, и мать Габриэль в том числе, считают, что есть один-единственный способ удержать мужчину: рождение ребенка. Если бы у Коко был ребенок, то разве посмел бы Кэйпел ее бросить! Как знать, ведь и у той – другой, ее соперницы – был такой же козырь на руках и в придачу много других. Но ребенка у Коко не было. А жизненный опыт ее матери свидетельствовал, что даже пятеро детей не удержат мужчину.

Бой все больше отдалялся, а она убеждала себя, что так должно было случиться рано или поздно. Что он не будет с ней всегда, что пора бы самой положить конец этим отношениям. Надо его отпустить на свободу, не стоит за него цепляться. Все самое лучшее между ними уже произошло. Разумом Коко все понимала. Чтобы утешить себя, вспоминала ссоры, раздувала до огромных размеров мелочные обиды и незначительные, неудачно брошенные вскользь фразы. В его поступках, словах, взглядах она искала подтверждение того, что он давно перестал любить ее, что просто жалел, что в душе он ее презирает.

Она перепробовала все, но стоило ей увидеть эти зеленые глаза, как она тонула в них без всякого сопротивления. Вдали от нее Кэйпел чувствовал себя почти чужим, но всегда возвращался. С первым прикосновением к Коко он забывал о других женщинах, о друзьях-лордах, о политике, об осторожности. Тогда Бой принадлежал только Коко, и отказаться от этого обладания было выше ее сил.

Это был невыносимо тяжелый год для Коко Шанель. Но годы спустя она вспоминала, что тогда готова была жить так тяжело всю жизнь, только бы Бой был рядом. Артур приезжал на виллу «Миланез» и уезжал, а она ждала. Когда он уезжал, рыдала, злилась, клялась, что больше не пустит его на порог, нельзя так унижаться, не иметь гордости. Не раз решала, что переедет в Париж и не будет видеться с ним. Но не могла. Прислушивалась, не гудит ли мотор на дальней дорожке. Она боролась сама с собой очень долго и проиграла. Коко старалась, чтобы Бой не видел этой борьбы. Но он, умный и чуткий, все прекрасно понимал. Просто ему было удобно, чтобы Коко не подавала вида, как ей тяжело. Известно, что и самые сильные мужчины беспомощны в сердечных делах. Они как страусы зарываются головой в песок, чтобы ничего не решать. За них все решают другие.

Туманной ночью 22 декабря 1919 года один из поворотов на трассе Париж – Канны стал последним в жизни Артура Кэйпела. Из открытого автомобиля, который на большой скорости столкнулся с препятствием, его выбросило на дорожное полотно, и он мгновенно погиб. Так высшие силы смогли разорвать эту связь.

Когда Коко сообщили, она побледнела, широко раскрытыми глазами молча смотрела на окружающих. Но, справившись с собой, попросила отвезти ее на место аварии. Она прибыла туда в три часа утра. Фары автомобиля осветили груду металла, в которую превратилась машина Артура Кэйпела. До позднего вечера истерзанная горем Коко рыдала и обессиленно стонала на том месте, где остановилось его сердце.

В Париж Коко вернулась неузнаваемой: постаревшей, растрепанной. Вот так одна гримаса судьбы способна уничтожить тонны французской косметики. От прежней мадемуазель Коко ничего не осталось. Увидев ее, помощница Элен заплакала, инженер швейной фабрики только развел руками. Шанель словно утратила свой внутренний стержень.

Несколько недель спустя адвокат Эженор де Грамонт известил, что из 700 тысяч фунтов, оставшихся после Артура Кэйпела, Габриэль Шанель досталось 40 тысяч, равно как и другой женщине – некой итальянке, потерявшей на войне мужа. Артур также оставил немного денег своим сестрам, остальное получила его законная супруга Диана. Коко не слишком удивилась, узнав о существовании итальянки, которую ее любимый упомянул в завещании. Она не испытывала ревности, потому что слишком хорошо знала Артура. Да и не важно это было теперь: мертвые сраму не имут.

Коко Шанель лелеяла свое горе, упивалась им в одиночестве, травила себя воспоминаниями, выжигала своим страданием все внутри. Ей хотелось оставить только пепел, да и тот развеять по свету.

Целыми днями она лежала в смятой постели и бессмысленно смотрела в потолок. Время от времени прикладывалась к бутылке коньяка, а затем плакала, курила папиросу за папиросой, почти ничего не ела. Она гнала от себя всех, друзей встречала безудержными слезами и проклятиями. С ней невозможно было поговорить. Она упивалась своим горем и взывала к Богу, вымаливая собственную смерть, детально обдумывала сцену собственного ухода, выбирая между ядом, веревкой и револьвером. Ее угнетало даже то, что она не могла носить траур, потому что не была официальной женой Кэйпела. Преданная Адриенн смотрела на угасающую Габриэль с ужасом. А сама Шанель многие годы спустя признавалась, что последующая жизнь ей счастья не принесла. Она убедилась, что женщина, которую не любят, не может быть счастливой.

Памятник на месте гибели Артура Кэйпела поставили на деньги Шанель. На кресте высечена короткая надпись в память о капитане Почетного легиона британской армии Артуре Кэйпеле, погибшем 22 декабря 1919 года. Многие годы Габриэль Шанель навещала памятник, оставляя у подножия букет белых камелий. Согласно легенде, камелия – первый цветок, подаренный ей возлюбленным.

Артур Кэйпел был похоронен с воинскими почестями во Фрежюсском кафедральном соборе 24 декабря 1919 года.

Первая дочь Дианы и Артура, Анна, появилась на свет в 1919 году. Его вторая дочь, Джун, родилась после смерти отца. Овдовевшая второй раз за пять лет Диана вскоре вышла замуж в третий раз. Она пережила Боя на 64 года. Примечательно, что годы спустя одна из дочерей Кэйпела написала о нем, что он олигарх, политик, интеллектуал, игрок в поло и любимый мужчина Коко Шанель.

Покинув «Миланез», Габриэль в конце марта 1920 года переехала на виллу в Гарше, на углу улиц Эдуард-Детай и Альфонс-де-Невилль. Жить в местах, где все напоминало об Артуре, было выше ее сил. Туда же она перевела своего камердинера Жозефа, его супругу – экономку Марию, шофера Рауля. С собой взяли и собак – Солнце, Луну и их пятерых щенков. Собачье семейство называли Большой Медведицей, которая также состояла из семи звезд.

Виллу в Гарше Шанель назвала «Бель Респиро». Двойной смысл итальянского названия виллы точно передавал потребность Коко в месте, где бы привольно дышалось, где можно было перевести дух в горячке бурных дней. Новое жилище и окружавший его парк были намного просторнее, чем вилла «Миланез». С холма Гарша открывался подернутый золоченой дымкой панорамный вид Парижа, которым Шанель любовалась. Вдали от парижской суеты в «Бель Респиро» она восстанавливалась, чтобы были силы продолжать изматывающую жизнь в столице.

Позже, покинув «Бель Респиро», она построила южную виллу, которую назвала «Ла Пауза». Это название также говорит о том, что Шанель постоянно нуждалась в передышке от своего взбалмошного существования.

Триумф, которого не ждали

Успеха часто добиваются те, кто не подозревает о неизбежности поражения.

Коко Шанель

После трагической гибели Артура Кэйпела Шанель потеряла всякий интерес к своему делу. Десять лет любовь к Артуру вдохновляла Коко. Мощный взлет, становление целой империи в центре мировой моды – Париже стали возможны благодаря энергии, порожденной ее любовью.

Париж начала ХХ века настороженно относился к чужакам. Парижане высокомерно считали провинцией все, что находилось за пределами Вандомской площади и прилегающих к ней улиц. Но именно Париж, оберегающий собственную независимость, был катализатором творческой энергии тех, кто стремился в этот город. Огромный фильтр модной столицы перемалывал, просеивал таланты, идеи и замыслы всего мира. Там они становились частью сильного и чистого течения – парижской высокой моды. Париж превращал в четкие концепции эфемерные понятия «веяние времени», «чувство изящного», «тонкий вкус».

Проявиться таланту и заявить о себе в высокой моде никому не известной Коко Шанель помог Артур Кэйпел. На этапе становления он помогал ей и явно, и тайно. Артур рекомендовал ее магазин женам и любовницам приятелей, как в свое время Этьен Бальсан. В 1910 году Кэйпел дал Шанель денег, чтобы приобрести помещение в доме на улице Камбон, 31 в Париже и открыть магазин, которому Коко дала амбициозное название «Мода Шанель». Магазин достаточно быстро приобрел солидную репутацию.

Не последнюю роль в становлении популярности Коко Шанель в Париже сыграл конфликт кутюрье Поля Пуаре и его клиентки баронессы Ротшильд. Когда однажды баронесса решила обновить летний гардероб, то сочла ниже своего аристократического достоинства ехать в ателье Пуаре. Она потребовала, чтобы манекенщицы демонстрировали наряды у нее в особняке. Принимая манекенщиц, баронесса даже не поднялась с постели. Приказав моделям повернуться к ней спиной, баронесса придирчиво рассматривала их в лорнет. А находившиеся там же молодые люди, содержащиеся для ее личных развлечений, отпускали сальные шуточки в адрес манекенщиц. Узнав об этом оскорбительном приеме, Пуаре был разгневан. Когда клиентка изволила появиться в ателье, ее выставили за порог.

Оскорбленная баронесса, пылая жаждой мести, переметнулась к Габриэль, хотя ее модный стиль был диаметрально противоположным моделям Пуаре. Сразу же скупив десяток платьев, новая клиентка постоянно заказывала дюжинами манто и платья сама, рекомендовала Коко Шанель своим родственницам и богатым подругам. Вскоре весь Париж знал о Шанель, и деньги к ней потекли рекой.

Поль Пуаре

Я победила не только Пуаре, я одержала победу над пышнотелыми женщинами! Мадемуазель Шанель не подходила под модные наряды? Пришлось моде измениться под мадемуазель Шанель.

Коко Шанель

Парижский дизайнер Поль Пуаре в те годы, когда Шанель еще только входила в мир моды, находился на вершине модного олимпа. В противостоянии на подиумах Парижа столкнулись неравные силы – взрослый, опытный и популярный мужчина и юная, безвестная, никем не обученная женщина.

Поль Пуаре – эстет, доводивший до абстракции свою приверженность определенным формам, бредил Востоком, изысканными линиями восточного костюма, насыщенным цветом богатого декора, затейливым рисунком восточных ковров. Он революционным образом изменил моду, уничтожив корсет, сделал силуэт своих моделей прямым и более естественным. В его нарядах женщина перестала напоминать песочные часы, линия талии опустилась и значительно расширилась. Наряды Пуаре были популярны, в прямых и свободных платьях-туниках с ярким декоративным рисунком женщины стали более естественными в поведении, менее жеманными и вычурными.

В поисках новых идей Поль Пуаре объездил Германию и Австрию. Он посещал школы, выставки, театры, студии, а вернувшись во Францию в 1911 году, открыл ателье «Мартин». В нем необученные молодые девушки создавали рисунки, а опытные мастера переводили их на ткани, лишь слегка подправляя. Из ателье «Мартин» выходили обои, настенные панно, ткани, сплошь покрытые огромными яркими цветами. Так цветы – особенно розы, георгины, маргаритки, циннии, очень декоративные и бесконечно далекие от настоящих, стали любимой темой нового стиля. Жизнеутверждающий и радостный стиль, на который значительное влияние оказали такие художественные направления, как кубизм, конструктивизм и футуризм, получил название «ар-деко» (art-déco). Для него были характерны сочные краски, россыпи цветов, жемчужин, связки лент, стилизованные изображения животных и птиц: оленей, голубей, павлинов с гигантскими роскошными хвостами.

Достигший расцвета между 1925 и 1935 годами, этот стиль формировал образ, способ жизни людей, их манеру одеваться и разговаривать, работать и отдыхать, путешествовать. Он влиял на индустрию развлечений и все сферы искусства. Он чувствовался в кинотеатрах, доходных домах, интерьерах, в узорах драгоценных украшений, в дизайне кухонной посуды, в скульптурах, плакатах, книжных иллюстрациях, в тканях, картинах и, конечно, в моде. Абсолютно все создавалось в стиле, сочетавшем геометризм, жесткость, ясность, чистый насыщенный свет, с одной стороны, и грациозность, игривость, простоту и элегантность – с другой.

Мода, ее ведущие художники – Ж. Дусе, Ж. Ланвен и прежде всего П. Пуаре и связанные с ним мастера – сыграли большую роль в создании ар-деко. В 1908 году вышел иллюстрированный тогда еще молодым Полем Ирибом альбом «Платья Поля Пуаре», а в 1911 году – еще более впечатляющее издание «Произведения Поля Пуаре» с рисунками Ж. Лепапа. Эти авторы стали впоследствии ведущими дизайнерами ар-деко. Яркие рисунки П. Ириба и Ж. Лепапа вводили новые линии. Их стиль, использование сочных красок оказали прямое влияние на декоративное искусство того времени.

В 1920-е годы Коко Шанель вступила в конкурентную борьбу с самыми знаменитыми кутюрье: Мадлен Вионне, мадам Пакен, сестры Калло, Жанна Ланвен, Эльза Скиапарелли, но с Полем Пуаре прежде всего. Отнимая клиенток, она вынуждала других дизайнеров отказываться от неудобных узких юбок, длинных волос и плюмажей. Она упростила и флакон духов, и женский костюм. Свой успех Шанель определила сама: «Мода выходит из моды, стиль – никогда».

Предложения Коко не могли вызывать восторг у знаменитого кутюрье. Пуаре ничего не имел против тенденции нового века выразить одной линией всю полноту ощущений. Он тонко чувствовал лапидарность грядущих форм. Но подчинение фантазии практичной реальности было оскорблением его эстетизму. И все же Пуаре был вынужден потесниться. После окончания Первой мировой войны Габриэль Шанель проповедовала простоту и быстро завоевывала Париж. Первой ее стиль приняла французская художественная богема, а затем и аристократия.

Конкуренция Габриэль Шанель и Поля Пуаре была открытой и жестокой. Поль не признавал нарядов этого «мальчишки». Он считал, что Шанель одевает светских дам в одежду горничных. Шанель считала, что женщины в послевоенные годы нуждаются в удобных вещах, а не в оборках Пуаре.

Но Пуаре заносчиво заявлял, что Шанель «ни на что не годна, что она долго не продержится» в модельном бизнесе. На что Коко отвечала, что мнение Пуаре ее не интересует, да и возражать ей некогда, потому что ее мастерская завалена работой.

Историки моды любят пересказывать легенду о том, как однажды Поль Пуаре встретил Шанель в ее знаменитом маленьком черном платье и с издевкой спросил: «Мадам, по кому вы носите траур?» Острая на язык Коко в долгу не осталась: «По вам, мсье».

Наконец Поль Пуаре оценил потенциал Коко Шанель, мимоходом бросив своим коллегам, что однажды этот мальчишка «обставит нас во всех мастях».

Творения Габриэль Шанель, отличавшиеся практичностью и трезвым вкусом, ускорили упадок Поля Пуаре. Хотя наряды мэтра моды были превосходными, они не учитывали изменившиеся условия жизни женщины в те годы. Пуаре не доверился женской природе целиком, не смог отказаться от стремления сделать женщину выразителем своих концептуальных устремлений.

На Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже в 1925 году в павильоне Elegance демонстрировались лучшие модели французских дизайнеров. К тому моменту Поль Пуаре еще блистал, демонстрируя свое величие и огромные возможности. У входа на выставку его усилиями был сооружен большой светящийся фонтан. Напротив территории выставки к набережной Сены были пришвартованы его барки – Amour, Delices и Orgues («Любовь», «Наслаждения» и «Оргии»), украшенные огромными полотнами Дюфи. По вечерам они сверкали яркими огнями, а Пуаре, одетый в пышный плащ и увенчанный адмиральской фуражкой, принимал обедающих в одной из кают.

Поль Пуаре еще устраивал свои знаменитые, самые пышные вечеринки в Париже, на которых гостям подкладывали в устрицы настоящие жемчужины. Но к 1937 году Пуаре оказался совершенно разорен. Он больше не понимал эпохи, в которой жил, а публика не принимала наряды, которые он предлагал. Друзья прежних триумфальных лет отвернулись от него. Нищета Поля Пуаре была настолько глубока, что он скроил и сшил себе пальто из старого банного халата. Пуаре ушел в мир иной в 1944 году. В последние годы он зарабатывал на жизнь чтением басен Лафонтена в маленьком кабаре в Каннах. Говорят, что великий кутюрье больше всего любил басню «Стрекоза и Муравей».