Текст книги "Коко Шанель"

В февральском номере за 1923 год большой авторитет в мире искусств – журнал «Вог» назвал костюмы, созданные Шанель, «блестящим воспроизведением древности», особо отметив, что платья из шерсти натуральных тонов «производят впечатление античных одежд, обретенных спустя века». Эта статья задала общий тон откликов, показав, что Шанель является бесспорным авторитетом.

Бронислава Нижинская, сестра Вацлава Нижинского, поставила для «Русского балета» Дягилева несколько балетных спектаклей: «Искушение пастушки», «Лекарь поневоле», «Докучные», «Лани» и «Голубой экспресс». Дягилев предложил Коко сшить костюмы для любого из спектаклей.

Шанель выбрала танцевальную оперетту без слов во вкусе Оффенбаха «Голубой экспресс». За постановку оперетты взялся Дягилев. Либретто написал Жан Кокто, музыку – Дариюс Мийо. Хореографию Дягилев поручил сестре Нижинского Брониславе, а декорации – скульптору-кубисту Анри Лорану, который никогда не видел моря, но придумал забавные кабинки для пляжа: угловатые, с усеченными конструкциями. Для занавеса увеличили гуашь Пикассо: двух растрепанных великанш, бегущих по галечному пляжу под радостным небом вдоль кромки моря. Для ставшего знаменитым панно художник не пожалел яростных и величественных синих красок.

«Голубым экспрессом» называли курьерский поезд-люкс, который курсировал между Парижем и Лазурным Берегом. Богатая, жаждавшая развлечений публика и прожигатели жизни обожали эту модную курортную местность, в которой считалось хорошим тоном проводить лето. Жан Кокто написал сатирическую и забавную картину нравов той эпохи, описал спортсменов-жиголо и юных вертихвосток на пляжах Лазурного Берега с шикарными отелями, ночными кабаре и казино.

Габриэль Шанель познакомилась с Пабло Пикассо – испанским и французским художником, скульптором, графиком, театральным художником, керамистом и дизайнером – в период, когда он работал над проектами Сергея Дягилева. Пикассо и Дягилева, великих деятелей мирового искусства, познакомила Мися Серт. Дягилев пригласил Пикассо к участию в постановке одноактного балета Жана Кокто «Парад».

Пабло Пикассо оказал огромное влияние на развитие изобразительного искусства в XX веке. По оценкам нью-йоркского Музея современного искусства, творческое наследие Пикассо насчитывает около двадцати тысяч работ. Эксперты подсчитали, что Пикассо является самым дорогим художником в мире. По состоянию на 2008 год объем только официально проданных работ художника составил 262 миллиона долларов. Одна из версий картины Пабло Пикассо «Алжирские женщины» была продана с аукциона в Нью-Йорке в 2015 году за 179 миллионов долларов. Самую дорогую картину за всю историю аукционов приобрел бывший премьер-министр Катара Хамад бен Джасим бен Джабер Аль Тани. Согласно опросу 1,4 миллиона читателей, который провела газета «Таймс» в 2009 году, Пикассо является лучшим художником последних ста лет. Примечательно, что полотна Пабло Пикассо постоянно находятся на первом месте по «популярности» среди похитителей.

Однажды и сам Пабло Пикассо был зачислен парижской полицией в круг похитителей знаменитых картин. В этой истории был замешан также друг Пабло Пикассо – Гийом Аполлинер, поэт, художник, критик, один из основоположников литературного авангарда. Он был также скандально известен тем, что впервые в мировой литературе отказался от разделительных знаков. Так как Аполлинер игнорировал грамматические правила расстановки знаков препинания, редакторы и корректоры постоянно протестовали. Тогда Аполлинер вообще перестал употреблять точки и запятые. Это усложнило восприятие творчества Аполлинера, зато породило немало его последователей.

Настоящее имя Аполлинера – Вильгельм Альберт Владимир Александр Аполлинарий Вонж-Костровицкий. Имея польские корни, бесправный иностранец, он перебивался случайными заработками: то сочинял бумажки в маклерской конторе, то был домашним учителем, то писал за какого-то проходимца Энвара роман-фельетон. Аполлинер находился в поле зрения парижской полиции, которая считала его подозрительной личностью, и в 1911 году был арестован за кражу одного из самых известных произведений живописи – картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза». Тогда же под подозрение попал и Пабло Пикассо. Через несколько дней выяснилось, что ни поэт, ни художник не имеют ни малейшего отношения к похищению. Вором оказался итальянец Винченцо Перуджа, который под видом сотрудника Лувра вывез картину из музея, а затем попытался продать ее на черном рынке во Флоренции.

Кроме неприятностей с полицией, Гийом тогда переживал измену Мари Лорансен, которую страстно любил. А также разбирался с безосновательными обвинениями критиков и неадекватными оценками сборников его стихов. В частности, он был возмущен негативной рецензией Жоржа Дюамеля, который считал сборник стихов «Алкоголи» негативным явлением во французской поэзии. Это был настоящий пасквиль с жесткими обвинениями в аморальности и беспринципности. Дюамеля подогревала мадам Ротшильд, жена главного редактора «Меркюр де Франс», любовные посягательства которой были отвергнуты Аполлинером. Оскорбленный Гийом Аполлинер вызвал Жоржа Дюамеля на дуэль, от которой тот отказался.

В общем, униженный недавним арестом, нападками критиков и изменой любимой женщины, поэт защищался как мог и жаждал мести. Он выразил свой гнев и возмущение самым необычным образом, написав «Ответ запорожских казаков турецкому султану». Это были странные и совершенно непонятные для французов поэтические строчки, которые для Аполлинера были вполне естественными. Сюжеты истории Польши и Украины, входивших в Речь Посполитую, были ему, как видно, хорошо знакомы. Возможно, он владел украинским языком, потому что точно передал специфику настоящей переписки казаков с турецким султаном и употребляемую казаками лексику. Вольнолюбивый дух запорожцев, их приверженность свободе и братству импонировали Аполлинеру в дни его молодости. Потому и родилось это необычное поэтическое послание. А исследователям есть чем заняться в поисках ответа на вопрос, откуда у живущего в XX веке Аполлинера информация о живших за тысячи километров от Франции запорожских казаках и об их переписке с турецким султаном в XVII веке.

Это небольшое отступление позволяет глубже понять тех людей, с которыми встречалась, работала, дружила Габриэль Шанель, под влиянием которых она развивалась как творческая личность.

Познакомившись с Пабло Пикассо, Шанель была поражена манерой его письма. Пикассо был основоположником кубизма. Трехмерные тела он изображал как множество совмещенных плоскостей. А Пабло Пикассо был, в свою очередь, очарован ее стилем. Их творчество объединяло то, что минимальными выразительными средствами они создавали подлинные шедевры. Больше всего Пабло Пикассо удивляла способность Габриэль Шанель совмещать то, что другим казалось несовместимым. К примеру, она шокировала парижскую публику, украсив простой вязаный свитер брошью. Новация Шанель была подвергнута резкой критике. Но тут же вошла в моду, чтобы навсегда в ней остаться. Брошь до сих пор является желанным аксессуаром у любительниц свитеров.

Пикассо относился к Шанель с большим уважением и еле заметной дружеской иронией. Он называл ее самой рассудительной женщиной на свете. Может быть, в этих словах кроется история несостоявшейся, непрожитой любви.

При знакомстве с Пикассо Шанель не обратила никакого внимания на 11-летнего подростка по имени Жан Маре, который помогал ему в работе над эскизами костюмов для спектаклей Дягилева. Но спустя годы, когда Маре стал фаворитом Жана Кокто, их пути снова пересеклись. Но это совсем другая история.

В январе 1924 года в Монте-Карло состоялась премьера всех спектаклей «Русского балета» в постановке Нижинской. «Голубой экспресс» стал настоящим событием сезона. Шанель была настолько впечатлена дягилевскими балетами, что, когда речь зашла о парижской премьере, назначенной на начало лета 1924 года, она вызвалась спонсировать постановку «Голубого экспресса», оплатив из личных средств бóльшую часть расходов. Когда во время одной из репетиций Шанель заметила, что ее костюмы сковывают движения, она полностью их перешила прямо на танцорах. Коко сшила костюмы и для других спектаклей Дягилева. «Русский сезон» 1924 года был по праву сезоном Коко Шанель.

Позднее сценические наряды Шанель к «Голубому экспрессу» вдохновили Карла Лагерфельда на создание коллекции купальников для сезона весна – лето – 1998.

В 1928 году Сергей Дягилев представил зрителям балет на музыку Стравинского «Аполлон Мусагет» в постановке Баланчина. Декорации были созданы художником Андре Бошаном, а все костюмы – Коко Шанель. Она придумала удивительные тоги со складками, подпоясанные шелковыми галстуками. Зал устроил солирующему Сержу Лифарю бурные овации, а сама постановка с огромным успехом была показана в Лондоне одиннадцать раз.

Шанель не раз помогала Сергею Дягилеву. Однажды он ей сказал: «Ты единственная женщина, которую я мог бы полюбить».

Последним фаворитом Дягилева был Серж Лифарь. Он родился в Киеве в семье чиновника. В 17 лет стал брать уроки танца в «Школе движений», которую основала прима Киевского балета Бронислава Нижинская. Балерина в угловатом подростке не угадывала танцора. Однако благодаря настойчивым тренировкам Лифарь стал одним из лучших ее учеников. В 1922 году Нижинская эмигрировала в Европу и прислала телеграмму с просьбой направить в труппу Дягилева пять лучших своих учеников. Сергей Лифарь был в их числе. Он был представлен Дягилеву, который выбирал замену Вацлаву Нижинскому. Дягилев очень ценил Лифаря и говорил, что он станет новой, самой прекрасной легендой балета. С 8 до 19 августа 1929 года, когда Дягилев умер, Сергей Лифарь находился с ним в Венеции, в Гранд-отель де Бан де Мер.

В августе 1929 года Габриэль и Мися наслаждались путешествием на паруснике Бендора «Летящее облако». В преддверии дня рождения Шанель 19 августа их ждали грандиозные впечатления от далматинского побережья, посещения Дубровника, устья Котора, Венеции. Но срочная телеграмма Дягилева, просившего приехать, заставила их резко изменить курс и полным ходом пойти на Венецию. Едва судно коснулось причала, Габриэль и Мися помчались к Дягилеву. В крохотном номере отеля бледный, исхудавший Сергей Дягилев проживал свои последние дни. Габриэль Шанель и Мися Серт были рядом с Сергеем Дягилевым в день его смерти 19 августа 1929 года. Они оплатили его похороны, потому что ни у Сергея Дягилева, ни у Сержа Лифаря не было ни копейки. Габриэль Шанель с Мисей Серт похоронили своего друга, как он завещал: на острове Сан-Микеле в Венеции, одетого во все белое. Смерть Сергея Дягилева стала для Габриэль Шанель глубоким потрясением.

После смерти Сергея Дягилева директор Гранд-опера (Grand opéra) Жак Руше предложил Лифарю поставить балет «Творение Прометея». Это была первая самостоятельная работа танцовщика, в которой он был балетмейстером. Балет имел огромный успех, и Лифарь стал балетмейстером и ведущим артистом труппы. Самым ярким, новаторским балетом Лифаря был «Икар» на партитуру Артюра Онеггера. Сценографию к балету пытался сделать Сальвадор Дали. Но балетмейстер и художник разошлись в своем ви`дении и главного занавеса, и костюмов персонажей.

Через десять лет Серж Лифарь открыл в Париже выставку памяти Сергея Дягилева. На церемонии открытия Коко Шанель передала в дар рукопись Стравинского «Весна 1911–1913». Сегодня эта рукопись является настоящим манифестом современной музыки.

В 1959 году Серж Лифарь женился на Лиллан Алефельд-Лаурвиг, которая была его давней поклонницей. Вместе они прожили около 30 лет. После смерти Лифаря Лиллан передала часть его наследия Публичной библиотеке имени Леси Украинки в его родном Киеве. Похоронен Серж Лифарь в пригороде Парижа на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Его имя носит один из репетиционных залов в Гранд-опера.

Коко Шанель вращалась среди артистической элиты, была дружна со многими деятелями театрального искусства и кино, которые ценили ее талант и приглашали к более тесному сотрудничеству. В 1937 году, работая с Кокто и Жаном Маре, она выдумала необычные повязки для тела – костюм Жана Маре в спектакле «Царь Эдип». В этом же году Габриэль Шанель создала костюмы для «Рыцарей Круглого стола».

В конце 1930-х годов Габриэль Шанель объединила усилия с Сальвадором Дали, чтобы снова попробовать себя в качестве костюмера для гастрольного тура «Русского балета Монте-Карло» в Нью-Йорке. В 1939 году она была костюмером в балете «Вакханалия». Сценарий и оформление балета принадлежали Сальвадору Дали. Коко Шанель на протяжении нескольких месяцев в Рокбрюне на вилле «Ла Пауза» работала над костюмами, которые очень нравились Сальвадору Дали. Он говорил, что это самые роскошные и самые чудесные костюмы, какие только возможно себе представить. Как он выразился, это безумное богатство горностая и драгоценных украшений.

Однако Габриэль Шанель наотрез отказалась посылать костюмы в Америку до тех пор, пока туда не приедет Дали. Она считала, что только он сможет проследить на месте за подгонкой костюмов. Но Гала не позволила Дали пересечь океан в военное время. Первое представление неумолимо приближалось, премьера «Вакханалии» рисковала провалиться. Все было пущено на самотек.

Но все же 9 ноября 1939 года премьера балета состоялась в Метрополитен-опера в Нью-Йорке. Спектакль был представлен труппой «Русский балет Монте-Карло» в постановке Леонида Мясина на музыку Р. Вагнера. Но она прошла с другими костюмами и декорациями. Администрация балета срочно нашла им замену. Мадам Каринская, знаменитый нью-йоркский модельер, согласилась воспроизвести костюмы Шанель по фотографиям, и их в спешном порядке готовили в ее ателье. Однако некоторые из них не были готовы к началу представления. Такси мотались взад и вперед между ателье Каринской и театром даже после того, как поднялся занавес. Некоторые балерины вообще не явились в театр из-за отсутствия костюмов. А вышедшие на сцену были просто в трико. На Венере в исполнении Нини Тейлейд были чулки телесного цвета, которые произвели сенсацию.

Зрители не обратили особого внимания на огрехи. Они были лишь недовольны сорокаминутным перерывом между первым и вторым действиями. Но Джон Мартин, критик «Нью-Йорк таймс», был разочарован. Он отказывался признавать балет серьезным экспериментом в области психоанализа и вообще ставил под сомнение важность этой работы для искусства.

Традиции сотрудничества Габриэль Шанель с ведущими хореографами мировой сцены продолжил Карл Лагерфельд, возглавивший Дом «Шанель» после ее смерти. В 1986 и 1987 годах он разработал костюмы для двух балетов немецкого хореографа Уве Шольца. В 2009 году – наряды для примы-балерины Английского Национального балета Елены Глурджидзе. Мастерские Lemarié работали свыше 100 часов над созданием пачки из более чем 2500 перьев. В 2016 году по просьбе Бенжамена Мильпье, руководителя Парижской оперы и мужа актрисы Натали Портман, Карл Лагерфельд создал костюмы для балета «Квартет». Он изготовил балетные костюмы для оперы Монте-Карло, Ла Скала в Милане, Парижской оперы и других…

Продолжая традиции, заложенные Коко Шанель, Дом «Шанель» является официальным партнером премии имени Нижинского в Монако с 2000 года. С тех пор как мода и танец были объединены Сергеем Дягилевым в далеких 20-х годах прошлого века, эти два искусства стали нераздельны для Дома «Шанель». Гала-вечер нового танцевального сезона Парижской оперы, который состоялся 27 сентября 2018 года, также прошел под патронажем легендарного Дома мод. Мировые звезды балета, хореографы и режиссеры представляли свои номера в костюмах, созданных специально для этого вечера Карлом Лагерфельдом.

Открытие нового сезона в Парижской опере по традиции сопровождалось роскошным гала-вечером. По обычаю, введенному еще Сержем Лифарем, другом Коко Шанель, публике торжественно представили балетную труппу. Вслед за этим гости смогли насладиться премьерой балета «Декаданс» в постановке знаменитого израильского хореографа Охада Нахарина, в котором все костюмы для Орели Дюпон и Дианы Вишневой были созданы Карлом Лагерфельдом.

После завершения балета почти 800 гостей собрались в фойе дворца Гарнье на ужин в легендарном «Павильоне абонентов» (Rotonde des Abonnés).

Орели Дюпон, французская прима-балерина, высоко оценила партнерство с Домом «Шанель». Она особо подчеркнула, что костюмы, выполненные Шанель, являются последним, очень важным штрихом в перевоплощении в сценический образ. Дом «Шанель», как и Гранд-опера, – это институт искусства, классический и современный одновременно, обладающий невероятным наследием и жизненной силой.

Неоднозначные отношения

Дефицит настоящих мужчин не повод цепляться за уродов.

Коко Шанель

Гомосексуализм в парижской богемной среде был в моде. Дягилев, Жан Кокто, многие коллеги по цеху… Коко Шанель неоднозначно воспринимала мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации. Ее окружали выдающиеся мужчины, но это был не тот мир, о котором она мечтала, в котором хотела быть на равных с его обитателями.

Сергея Дягилева Коко очень уважала, а Жана Кокто – любила. Этим людям, которых считала близкими друзьями, она прощала любые причуды.

Одной из причуд Кокто была его любовь к кошкам. Он предпочитал кошек собакам, потому что, как он говорил, «полицейских котов не бывает». Кокто был убежден, что кошки видят обыденные вещи в ином свете, что людям недоступно. Он основал «Клуб друзей кошек», придумал для него эмблему и изготовил специальные значки. В часовне Сен-Блез де Симпле, где похоронен Кокто, на выполненных ним фресках есть изображение кота с эскиза 1959 года. Но ни в одном из литературных произведений Кокто кошки не фигурируют. На склоне лет в тихом загородном особняке у писателя жила сиамская кошка по кличке Карун. Она носила ошейник с надписью «Кокто принадлежит мне».

Во французском бомонде Жан Кокто был признанной иконой стиля. Он всегда появлялся на публике в идеально сидящем костюме, белой рубашке и галстуке. Английский твид, шерстяные пиджаки, шелковые галстуки и туфли, сделанные на заказ, – его постоянные предпочтения. Для дома Кокто выбирал пижамы и халаты от французского бренда Charvet, имевшего почти 200-летнюю историю.

Жан Кокто был писателем, поэтом, драматургом, художником, сценаристом и кинорежиссером. Он являлся одной из крупнейших фигур французской культуры XX века.

В детстве Жан Кокто пережил глубокое потрясение. Отец Жана покончил жизнь самоубийством, когда мальчику было всего девять лет. Его воспитывал дед, который был меломаном и устраивал в своем доме любительские концерты. Он коллекционировал музыкальные инструменты и художественные произведения. В семейной коллекции были картины Энгра, Делакруа, греческие статуи. Жан учился в одном из лучших лицеев Парижа – Кондорсе.

Опубликовав в 19 лет свой первый сборник стихов, юный автор сразу получил признание в кругах парижской богемы. В 1910—1920-е годы Жан Кокто сформировался как поэт, следуя дадаизму и сюрреализму. Он снимал сюрреалистические фильмы, работал над сценариями, рисовал. Как художник-график, был привержен кубизму. На его художественное восприятие и мышление влияли эстетика, взгляды и сотрудничество с Эриком Сати, «Русский балет» Сергея Дягилева, музыка Игоря Стравинского, художественные работы Пабло Пикассо и поэзия Гийома Аполлинера.

Кокто имел тесные связи с музыкой и музыкантами, писал либретто и тексты для опер, балетов и ораторий. Жан Кокто сотрудничал с выдающимися профессионалами своей эпохи. Особенное значение для Жана Кокто имел скандально знаменитый балет Сати – Пикассо – Кокто «Парад», поставленный в мае 1917 года «Русским балетом» Дягилева в Париже. Шумная премьера первого сюрреалистического спектакля в истории сделала имя и Кокто, и всем остальным участникам эпатажного представления.

Постановщиком одноактного балета Жана Кокто «Парад» был Сергей Дягилев, который сознательно делал ставку на большую провокацию и готовил ее всеми доступными средствами. На практике все произошло именно так, как он намечал.

Манифест для премьеры балета «Парад», названный «Новый дух», написал Гийом Аполлинер. В манифесте Аполлинер впервые в истории употребил термин «сюрреализм» и назвал балет «Парад» более правдивым, чем сама правда.

Музыку к балету написал композитор-новатор Эрик Сати. Он был родоначальником целого ряда музыкальных течений: импрессионизма, примитивизма, конструктивизма, неоклассицизма и минимализма. В конце 1910-х годов Сати придумал жанр меблировочной музыки – ненавязчивой мелодии, которая могла непрерывно звучать в магазине или на выставке. Эксцентричный и эмоциональный, свои сочинения Сати писал красными чернилами, шокировал публику названиями своих произведений: «Три пьесы в форме груш», «Засушенные эмбрионы». В его пьесе «Раздражение» небольшая музыкальная тема повторялась 840 раз. Общение с Эриком Сати, одним из самых странных композиторов XX века, формировало творческий и личный почерк Кокто.

Хореографом и главным исполнителем в балете «Парад» был Леонид Мясин, которого пригласил в свою труппу Сергей Дягилев. После увольнения Вацлава Нижинского в конце 1913 года Леонид Мясин стал первым танцовщиком, а затем и одним из основных хореографов «Русских сезонов». Дебют Мясина в труппе «Русский балет» Дягилева состоялся 14 мая 1914 года в роли Иосифа в балете «Легенда об Иосифе». Во время своей карьеры в «Русских балетах» Леонид Мясин был любовником Дягилева. Но его личные предпочтения были, вероятно, гетеросексуальны, потому что впоследствии Мясин был четырежды женат и от двух жен имел четверых детей. Разрыв Мясина с Дягилевым был драматичным. Еще во время американского турне в 1916 году Дягилев объявил труппе, что не потерпит интрижек Мясина с артистками. Однако в 1920 году, когда шла подготовка новой версии «Весны священной», Мясин женился на английской балерине Вере Савиной и прекратил отношения с Дягилевым. Тот тяжело переживал, перевел многообещающую танцовщицу Савину в кордебалет, уволил Мясина, о котором говорил, что у него нет ни души, ни сердца, ни вкуса, что его интересуют только деньги.

После смерти Сергея Дягилева Леонид Мясин стал балетмейстером труппы «Русский балет Монте-Карло», которая сохранила репертуар «Русского балета» Дягилева и во многом продолжала его традиции. Леонид Мясин работал в Национальном театре балета в Нью-Йорке, организовал собственную балетную труппу; был солистом балета и балетмейстером многих ведущих европейских театров оперы и балета, включая Королевский театр «Ковент-Гарден» в Великобритании, Королевский оперный театр в Копенгагене, миланский оперный театр «Ла Скала», Парижскую комическую оперу.

В сентябре 1916 года художник-сценарист Жан Кокто и композитор Эрик Сати уговорили Пабло Пикассо также принять участие в постановке новаторского «сюрреалистического» балета «Парад» для «Русского балета» Сергея Дягилева.

Пикассо увлекся идеей этого балета и с энтузиазмом включился в работу. Вместе с Сати они полностью переделали и сценарий, и сценографию. Месяцем позже Пикассо уехал вместе со всей труппой «Русского балета» на два месяца в Рим, познакомился с балетмейстером «Парада» Леонидом Мясиным и многими балетными артистами русской труппы. В Риме Пабло Пикассо работал над декорациями и костюмами исполнителей, на которых отразилась его тогдашняя приверженность к кубизму. Некоторые созданные Пикассо в этом стиле костюмы были изготовлены из картона. В таком одеянии танцовщики могли делать лишь минимальные движения. Пикассо гастролировал в то время с цирковой труппой, так что в балете друга-сюрреалиста не случайно появилась лошадь с цирковыми трюками.

Премьера балета «Парад» состоялась в мае 1917 года в театре Шатле. Она обернулась очередным парижским скандалом после провала «Весны священной» Стравинского. «Парад» сопровождался не аплодисментами, а топотом и криками. Зрителей возмутили музыка, танцы и особенно декорации. Парижане того времени ассоциировали авангард, модерн и творчество Пикассо с немцами.

В книге «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург, которого Пабло Пикассо пригласил на премьеру балета, ярко описал царившую на спектакле атмосферу. Еще до войны Илья Эренбург был на скандальном балете Сергея Дягилева «Весна священная» композитора Игоря Стравинского. Но ничего подобного тому, что случилось на премьере балета «Парад», он никогда не видел. «Люди, сидевшие в партере, бросились к сцене, в ярости кричали: “Занавес!” В это время на сцену вышла лошадь с кубистической мордой и начала исполнять цирковые номера – становилась на колени, танцевала, раскланивалась. Зрители, видимо, решили, что танцоры издеваются над их протестами, и совсем потеряли голову, вопили: “Смерть русским!”, “Пикассо – бош!”, “Русские – боши!”» Вскоре дело дошло до потасовки, в которой чудом никто не был убит или искалечен.

Пресса неистовствовала в своем негодовании, критики в пух и прах разнесли «Русский балет», объявили его предателем, деморализующим французское общество во время тяжелой и неудачной войны. На следующий день после премьеры «Парада» вышла рецензия респектабельного Лео Польдеса, который был владельцем «Клуба дю Фобур». Он называл «психованным антигармоничным композитором пишущих машинок и трещоток» Эрика Сати, «геометрическим мазилой и пачкуном» Пабло Пикассо, которые ради своего удовольствия «замарали репутацию» «Русского балета», устроив скандал. В таком тоне публиковались и многие другие отзывы о балете.

В ответ на необоснованные обвинения Эрик Сати послал критику Жану Пуэгу оскорбительное письмо. За это 27 ноября 1917 года Сати был приговорен трибуналом к восьми дням тюрьмы и оштрафован на 800 франков. Но благодаря вмешательству Миси Серт министр внутренних дел Жюль Памс 13 марта 1918 года выдал ему отсрочку от наказания.

Гийом Аполлинер был иного мнения об авангардной постановке. Он называл ее сценической поэмой новатора-музыканта Эрика Сати, создавшего «изумительную экспрессивную музыку», в которой «угадывается дух самой Франции». Художник-кубист Пабло Пикассо и смелый хореограф Леонид Мясин «удачно осуществили союз танца и живописи, пластики и мимики».

Игорь Стравинский называл спектакль свежим и оригинальным. А балет «Парад» – подтверждением достоинства Сати и его заметной роли во французской музыке. Стравинский указывал, что Сати «противопоставил смутной эстетике импрессионизма свой мощный и выразительный язык без вычурностей и прикрас».

Дягилев остался чрезвычайно доволен произведенным эффектом и сотрудничеством с Пикассо. Вместе они поставили еще пять балетов. Но их сотрудничество было непростым. Работая над «Пульчинеллой», Сергей Дягилев спровоцировал острый конфликт с Пабло Пикассо. Первые эскизы костюмов, сделанные Пикассо, он швырнул на пол, топтал их ногами, орал и ушел, хлопнув дверью. А на следующий день приложил немало усилий, чтобы Пикассо его простил и сделал новые эскизы костюмов. Этот фрагмент их сотрудничества передает сложность и напряженность творческого процесса, а также атмосферу, в которой жили и работали близкие друзья Коко Шанель – великие художники, а часто и она сама.

Работа с труппой Дягилева позволила Пикассо представить свое искусство более разнообразной и широкой публике, а не только узкому кругу любителей авангарда в Париже. Грандиозный скандал 18 мая 1917 года на премьере и единственном представлении «Парада» поднял популярность Пикассо в парижском бомонде.

Во время подготовки «Парада» Пикассо влюбился в русскую балерину Ольгу Хохлову, стал больше внимания уделять своей внешности и светской жизни. Пабло Пикассо заключил брак с Ольгой Хохловой в русской церкви в Париже 12 февраля 1918 года. Жан Кокто, Макс Жакоб и Гийом Аполлинер были свидетелями на их свадьбе. У Пабло и Ольги 4 февраля 1921 года родился сын Пауло.

Новая форма деятельности, яркие сценические образы и крупные объекты воскресили интерес Пабло Пикассо к декоративизму и театральности сюжетов. Эйфорическая и консервативная атмосфера послевоенного Парижа, женитьба Пикассо на Ольге Хохловой, успех в обществе способствовали его кратковременному возврату к фигуративности. Но одновременно Пикассо продолжал писать ярко выраженные кубистические натюрморты. Для труппы «Русский балет» Дягилева Пикассо оформил балеты «Треуголка» и «Пульчинелла» Леонида Мясина; «Квадро фламенко» М. Дальбасина, Р. де Херес; «Голубой экспресс» Брониславы Нижинской. Для серии «Парижских вечеров» – балет «Меркурий» на музыку Эрика Сати в хореографии Леонида Мясина.

Близкого друга Габриэль Шанель Жана Кокто парижские интеллектуалы любили не только за творчество, но и за отсутствие предрассудков, а также за эксперименты с сексуальностью. Жан Кокто был бисексуалом и не скрывал этого. В 1932 и 1934 годах он жил с русской актрисой княжной Натальей Павловной Палей, сбежавшей от революции в Париж. Когда Палей потеряла ребенка от Кокто, пара рассталась. С 1937 года спутником жизни Жана Кокто был актер Жан Маре. Кокто встречался с поэтом Раймоном Радиге, который умер в 20 лет и был похоронен заботами и финансами Габриэль Шанель. Кокто любили скульптор Огюст Роден, писатель Марсель Пруст, живописец Жак Эмиль Бланш, певица Эдит Пиаф.

Не просто дружба, а настоящая любовь связывала с Жаном Кокто и Габриэль Шанель. Но чувства были платоническими, ибо Кокто больше интересовался мужчинами. Шанель восприняла это со смирением и не навязывала себя. Она просто любила Кокто, помогала во всех его начинаниях, оплачивала его счета. Шанель всегда искала встречи с Жаном Кокто, чтобы поговорить с ним, послушать этого необычайно талантливого человека. Она была добрым ангелом Жана Кокто.

В 1937 году в жизни Кокто появился Жан Маре. Он решил, что также может считать Шанель своим другом. Но это было не так, хотя она ему мило улыбалась, даже ласково трепала по шевелюре. Однажды, летом 1939 года, когда Маре обратился к Шанель за деньгами, он получил жестокий и унизительный отказ.

В конце жизни в своих мемуарах Жан Маре написал, что, возможно, Шанель не могла простить, что такой «привлекательный молодой человек совсем не интересуется женщинами». Но Маре сознавался, что его «тянуло к Коко просто неодолимо».

Сначала отказав в деньгах и прогнав из своего ближайшего окружения, Коко изменила свое отношение к Жану Маре, когда его с началом Второй мировой войны призвали в армию. Шанель выяснила номер части, в которой он служил, и отправилась к нему. Она привезла гору подарков и по просьбе командира роты стала «крестной матерью» их подразделения. Несколько месяцев ее парижская фабрика работала на роту, в которой служил Маре: шила плащ-палатки, свитера, перчатки. Солдаты получали превосходное обмундирование от самой Коко Шанель. Она узнала адреса семейных солдат и на Рождество 1939 года разослала семьям сослуживцев Маре роскошные подарки: платья, игрушки, свитера, украшения.