Текст книги "Мата Хари"

Покорение Вены

В конце 1906 года Мата Хари отправилась в Вену и начала свое победное наступление на Австро-Венгерскую монархию. Она с успехом танцевала в венском Сецессион-зале – выставочном зале в центре Вены. Сецессион был построен венским сообществом молодых художников – сецессионистов. В конце XIX века в Берлине, Мюнхене и Вене вспыхнули бунты авангардных художников, скульпторов и архитекторов. Они протестовали против королевских академий и ассоциаций, их обособленности и провинциальности, изжившего себя академического стиля. Это был протест против высокого искусства для избранных и выставок, до которых допускаются не все. В Вене 46 художников покинули единственное официальное объединение художников и создали собственное – Сецессион. Это движение было настолько влиятельным, что полностью изменило внешний облик города, вкусы его жителей и определило художественную жизнь Вены на много десятилетий вперед. Сегодня здание Сецессиона, построенное художниками в 1898 году, является визитной карточкой Вены.

Поскольку Австро-Венгрия, в отличие от светской Франции, была страной католической, танцевать обнаженной Мата Хари могла только в венском Сецессион-зале. Выступая некоторое время спустя в театре «Аполло», танцовщица была вынуждена надевать облегающее трико, а не обнажаться полностью. Появление в консервативной Вене Маты Хари вызвало в прессе настоящую «войну трико». Публиковались целые серии полемических статей. В них горячо обсуждалось, какую ценность имеет танец женщины в плотно облегающем трико, полуголой или совершенно обнаженной. Эти споры сопровождали ее выступления, подогревая публику.

Мата Хари поселилась в роскошном отеле «Бристоль», расположенном рядом с Венской оперой и главными достопримечательностями города. В отеле «Националь» проживала американская танцовщица Мод Аллан. Между ними устроилась сама Айседора Дункан. Мод Аллан надевала на сцену только золото. Существовала и еще одна танцовщица, одетая в носовой платок, «который держала в руке». Публика Вены была шокирована. Прибытие Маты Хари подбросило дров в пламя «войны трико». Эту войну Мата Хари выиграла. Оказалось достаточно нескольких ее выступлений, чтобы публика признала их вполне удовлетворительными.

Мата Хари выступала в венском театре «Аполло» с 15 декабря 1906 года по 16 января 1907 года. На первое представление было разослано множество приглашений. Публика находилась в предвкушении чего-то необыкновенного, подогретая несколькими предварительными интервью с Матой Хари. В стремлении создать для публики соответствующее религиозное настроение, руководитель оркестра использовал в качестве музыкального введения к танцам Маты Хари гимн Мартина Лютера «Бог – наша крепость».

Когда наконец состоялся танец обнаженной танцовщицы, мнения критиков разделились. Но Мату Хари их мнение не волновало. Главным было то, что зрители шли на ее выступления и оставляли свои деньги в кассах театра «Аполло». И положительные, и отрицательные отзывы Мата Хари сохранила в своем альбоме. Самая критическая оценка ее выступлений была дана газетой «Цайт». В ней высказывалось сомнение, что танцы Маты Хари представляют собой индийское искусство. Но «в этом теле, созданном как произведение искусства с льстивой грацией и скрытым огнем, в его простых жреческих жестах скрывается высочайшая привлекательность», – заключал автор статьи.

«Высокая и стройная, с пластичной грацией хищного зверя, с иссиня-черными волосами, окаймляющими маленькое лицо, казавшееся необычным… Лоб и нос– классические, пришедшие прямо из античности. Длинные черные ресницы оттеняют глаза, а брови похожи на такие тонкие дуги, будто их написала кисть художника».

Венская газета «Фремденблатт» о Мате Хари

После того как в Вене в последний раз опустился занавес после танца Маты Хари, она провела два с половиной месяца в путешествиях с Альфредом Кипертом. Он финансировал эту поездку в слабой надежде вернуть любовницу в свои объятия, но их отношения становились все хуже и хуже, и уже ничто не могло их спасти.

Провальные планы

В конце марта 1907 года Мата Хари появилась в Риме. В старом отеле «Бристоль» на Пиацца Барберини 30 марта она написала большое письмо Габриэлю Астрюку. Сообщив о своем путешествии в Египет, она изложила просьбу. Ей стало известно, что Астрюк на 10 мая готовил парижскую премьеру музыкальной драмы Рихарда Штрауса «Саломея» в театре Шатле. Маргарета писала, что музыка Штрауса потрясает ее своей мощью. Она хотела бы изменить танец, который, как ей казалось, был самым слабым звеном оперы. С точки зрения Маты Хари, представление танца значительно влияет на впечатление от всего произведения.

Театр Шатле – муниципальный музыкальный театр, названный по одноименной площади. Театр располагает крупнейшим в Париже залом для презентаций академической и легкой музыки. Он вмещает около 2500 зрителей. Своих трупп в театре нет, симфонические и другие концерты, оперы, балеты, оперетты и мюзиклы ставятся гастролирующими театральными коллективами. В театре Шатле ежегодно проходит церемония вручения кинопремии «Сезар».

Рассчитывая снова появиться в Берлине в своих апартаментах на Находштрассе, 39 через несколько дней, Мата Хари просила Астрюка дать ответ именно туда. Она послала также своему импресарио письмо для Рихарда Штрауса. Но эту просьбу Маты Хари Габриэль Астрюк не исполнил. Много лет спустя ее письмо было обнаружено в папке для бумаг Астрюка в Париже. В письме Мата Хари просила композитора Штрауса о встрече в Берлине. И высказывала свое желание интерпретировать в танце настоящие мысли Саломеи. Она также ссылалась на то, что в Монте-Карло танцевала «Индийский воздух» Жюля Массне. Она писала, что Массне знаком с ее творчеством и сможет рассказать о нем подробнее. Мата Хари была уверена, что только она может правильно станцевать «Саломею» и в дальнейшем не раз повторяла Габриэлю Астрюку свою просьбу. И ей все-таки удалось выразить «настоящие мысли Саломеи», но уже без Габриэля Астрюка.

Снова Париж

В конце 1907 года Мата Хари разорвала свою связь с Альфредом Кипертом. Правда, через несколько лет в ее жизни снова появились берлинские сюжеты, в которых не обошлось и без Альфреда Киперта. Но не будем забегать вперед. Вернувшись в Париж, Мата Хари поселилась в легендарном дорогом отеле «Мёрис», расположенном в нескольких шагах от Елисейских Полей, между Лувром и площадью Согласия, в окружении парижской Оперы, сада Тюильри и Вандомской площади.

Отель «Мёрис» предпочитали многие знаменитости. В нем проживали королева Виктория, король Георг VI, французский президент Думерг, правители Бельгии, Дании, Италии, Греции, Румынии и многих других стран. Эту гостиницу до сих пор предпочитают члены королевских семей, мировые голливудские звезды и ведущие политики разных стран. В отеле «Мёрис» останавливались Пласидо Доминго, Сальвадор Дали, Лайза Минелли, Редьярд Киплинг, Элизабет Тейлор.

На этот раз Мата Хари, которая так стремилась возвратиться в Париж, неожиданно пережила глубокое разочарование. Пока она отсутствовала, во французской столице появилось множество женщин, которые ей подражали. Чуть ли не в каждом театре и кабаре танцевали женщины, частично или полностью обнажавшие свое красивое тело. Она была в ярости оттого, что ее имитировали во множестве парижских варьете, но ей оставалось только смиренно наблюдать за сложившейся ситуацией. Для Маты Хари это стало серьезной проблемой. В возрасте за тридцать она стала сомневаться, обладает ли ее тело былой притягательной силой. И всерьез собиралась забросить свой прошлый опыт и танцевать в длинном платье со шлейфом, чтобы отвоевать утраченные позиции.

Мату Хари огорчило непостоянство французов, успевших подзабыть свою богиню. Однако в душе одного француза – Пьера Ленуара – страсти не утихали. Он по-прежнему мечтал о том дне, когда сможет быть равным с Матой Хари по социальному статусу, принадлежать к высшим слоям парижского общества. Он настойчиво продвигался вверх по карьерной лестнице. Обстановка в Европе тогда способствовала продвижению таких людей, которые обладали интеллектуальными способностями и имели гибкие моральные принципы. В разведывательных кругах, к которым он принадлежал, ухудшение ситуации в стране создавало больше возможностей выдвинуться на первые роли.

В те годы судьбы миллионов европейцев зависели от отношений, обид и амбиций трех кузенов: английского короля Георга, русского царя Николая и немецкого кайзера Вильгельма. В середине 1907 года Англия, Франция и Испания подписали договор, который зафиксировал статус-кво в Гибралтарском проливе. Немцы восприняли его как ущемление своих национальных интересов. Несколько месяцев спустя Россия и Англия разделили между собой сферы влияния в Азии. Этим они окончательно вывели из себя истеричного Вильгельма, который во всем усматривал заговоры.

В результате в Европе сложились два мощных военных союза. Тройственный союз объединил Германию, Австро-Венгрию и Италию. Ему противостояла Антанта – союз Великобритании, Франции и России. Кузены продолжали с улыбками картинно пожимать друг другу руки, но в воздухе уже чувствовался запах пороха. До начала мировой войны оставалось пять лет.

А тем временем Мата Хари начала свою борьбу за возвращение парижского пьедестала. Она поведала прессе о своем втором путешествии в Египет, которое состоялось исключительно в ее фантазиях. В рассказах Маты Хари настолько смешались реальность и вымысел, что в итоге никто не мог сказать с уверенностью, где правда, а где обман. Коктейль ее жизни все больше превращался в смесь правды, полуправды и откровенных выдумок. В интервью парижскому изданию «Нью-Йорк геральд» 23 декабря 1907 года Мата Хари утверждала, что во время длительного сафари в Египте и в Индии выучила три новых танца. Лучшим из них она назвала «Легенду о розе».

Мата Хари планировала начать новую карьеру 1 февраля 1908 года в театре «Фемина» (или «Зале Фемина»). Театр был расположен на Елисейских Полях, 90, внутри отеля «Фемина», спроектированного архитектором Анри Пети. Театр «Фемина» был развлекательным заведением, которое открылось 19 марта 1907 года и быстро набирало популярность среди парижской публики.

Предварительный показ «Легенды о розе» Мата Хари провела на новогодней вечеринке в доме актрисы Арлетт Доржер. Доржер в театре «Буфф-Паризьен» выступала в роли простодушной распутницы. Этот музыкальный театр был основан в 1855 году французским композитором Жаком Оффенбахом для постановки музыкально-сценических миниатюр и пантомим, а затем – исполнения оперетт.

Вскоре после вечеринки у Доржер Мата Хари выступила с танцем «Легенда о розе» на благотворительном спектакле Леона Бэльби. Впоследствии Бэльби стал владельцем ежедневной газеты «Ле Жур» и инициатором знаменитого ежегодного бала Bаl de Petits Lits Blancs[6]6
  Благотворительный бал в пользу больных детей (фр.).


[Закрыть] в Парижской опере. Благотворительный гала-вечер состоялся в театре, расположенном на одном из восьми холмов Парижа – на площади, которая называется совсем не по-французски: Трокадеро.

Площадь Трокадеро названа в честь победы французской армии в 1823 году над испанским фортом Трокадеро. Сражение, завершившее трехлетнюю франко-испанскую войну, стало первым военным триумфом после бонапартистской Франции. Именно с этой площади открывается самый известный во всем мире вид на Эйфелеву башню.

На благотворительном гала-вечере Мата Хари выступала с Саша Гитри – сыном Люсьена Гитри, знаменитого актера Михайловского театра в Петербурге. В память о своем крестном отце, российском императоре Александре III, Саша Гитри использовал в своем псевдониме русскую уменьшительную форму своего имени. Саша Гитри был известным актером, режиссером и продюсером, написал более сотни пьес и снял по некоторым из них фильмы.

На этом благотворительном вечере вместе с Матой Хари выступала Сесиль Сорель – комическая актриса, которая пользовалась большой популярностью и была известна своими экстравагантными костюмами. Участвовала в вечере и шотландская певица Мэри Гарден, дебют которой в опере Шарпантье «Луиза» в 1900 году стал настоящей сенсацией.

Мата Хари принимала участие в целом ряде других благотворительных спектаклей: студенческом празднике Gala des Pupilles[7]7
  Гала-концерт учеников (фр.).


[Закрыть]; в благотворительном вечере в доме месье и мадам Гиме; на приеме в честь барона Курино – японского посла. Она танцевала в пользу бедняков Ульгата в Нормандии; для госпиталя «Клементина» в Софии. В этой программе исполнялись болгарская музыка и болгарский танец, были задействованы болгарские студенты в болгарских костюмах. И в заключение шла «Орхидея» – танец в исполнении знаменитой Маты Хари, в жилах которой, как объявляли в анонсах, текла смесь голландской, яванской, мадуранско-балийской и индийской крови. Недоставало лишь крови болгарской.

К тому времени Мата Хари уже была неплохо обеспечена материально, всегда имела в своем распоряжении крупные суммы денег. На Больших осенних скачках 1908 года в Лоншане внимание парижского бомонда и фотографов неоднократно привлекали ее богатые наряды. В прессе описывали ее дорогое бархатное платье с большой муфтой, платье из синего шифонового бархата, отороченное шиншиллой, а также многие другие, которые впечатляли своей красотой и роскошью.

Газета «Мюзик», вырезка из которой была аккуратно подклеена в альбом Маты Хари, называла ее признанной звездой танца. Согласно этой публикации, Мата Хари прочно занимала позиции среди знаменитостей тех лет: Клео де Мерод, которая была официальной любовницей бельгийского короля Леопольда II; Лолы Монес – ирландской танцовщицы, любовницы баварского короля Людвига I, ставшей причиной его падения; Айседоры Дункан, Лойе Фуллер, Каролин «Ла Белль» Отеро.

Мата Хари дополнила свой репертуар еще одним танцем – «Кечубунг». «Дэйли мейл», массовая английская ежедневная газета, которая выходила с 1896 года, писала, что это цветок, «который расцветает и погибает за одну ночь», а исполнение Маты Хари является «чудесной иллюзией».

Из альбомов Маты Хари известно, что в оставшиеся месяцы 1909 года она позировала для картины художника Поля Франц-Намюра. Танцовщица перестала мелькать на благотворительных мероприятиях и званых ужинах. Парижская пресса ничего не писала о ней, в газетах больше не появлялись ее фото с публичных мероприятий в умопомрачительных нарядах, наступило затишье.

«Огненный танец» в Монте-Карло

Перемены в творчестве Маты Хари грянули в 1910 году. В Монте-Карло месье Андре Антуан – директор парижского театра «Одеон» – ставил пьесу франко-алжирского автора Шекри-Ганема «Анчар».

«Одеон» – один из шести французских национальных театров, расположенный рядом с Люксембургским садом. Театр был открыт королевой Марией-Антуанеттой 9 апреля 1782 года. Через пару лет здесь состоялась премьера пьесы Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро».

Действие пьесы Шекри-Ганема «Анчар» разворачивалось в Аравии. Третий акт состоял из балета, который танцевала единственная героиня – Клеопатра. Андре Антуан пригласил на эту роль Мату Хари. Вероятно, он посчитал, что исполнить ее лучше не сможет никто другой.

Премьера спектакля состоялась 7 января 1910 года. Музыка Римского-Корсакова, «Огненный танец» Маты Хари… Представление ждал несомненный успех. Парижская ежедневная газета «Матен», выпускаемая в 1884–1944 годах, писала, что Мата Хари «показала прекрасное исполнение, яркое, мистическое и выразительное».

Выступление Маты Хари на новогоднем бенефисе в театре «Аполло» в Париже столичный журнал «Комеди» поставил на первое место, а саму ее назвал «бесспорной королевой старинных танцев». После таких высоких оценок уже никто не сомневался в ее танцевальных способностях.

Секрет таинственного исчезновения

Удивительно, что на вершине популярности Мата Хари внезапно исчезла, потерялась из виду, больше года о ней все молчали. Один из немногих биографов Маты Хари, Сэм Ваагенаар, более подробно описывает эти дни ее жизни. В 1931 году Ваагенаар был шефом европейского отделения пресс-службы американской кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер», которая специализировалась на производстве и прокате кино и видеопродукции. Тогда было решено снять фильм о Мате Хари с Гретой Гарбо в главной роли. В фильме предполагалось показать шпионскую деятельность Маты Хари. Сэм Ваагенаар решил съездить в Голландию, чтобы собрать материал для рекламы нового фильма. Он заинтересовался судьбой будущей героини фильма еще и потому, что он, как и Мата Хари, был голландцем.

В Голландии Ваагенаар получил информацию, которая выходила далеко за рамки его целей. Он встретился с братом Маты Хари, с врачом, который лечил ее в Голландской Ост-Индии, с третьей женой Рудольфа Мак-Лауда, с адвокатами, со знакомыми танцовщицы, с людьми, работавшими для нее. Ваагенаар познакомился с ее близким другом – художником, который создал несколько портретов Маты Хари. Он беседовал со многими людьми, которые ее хорошо знали. Так он узнал об Анне Линтьенс, которая много лет служила Мате Хари.

Анна Линтьенс была камеристкой, горничной, компаньонкой и доверенным лицом Маты Хари. В 1932 году, когда Ваагенаар встретился с госпожой Линтьенс, ей было уже за семьдесят. Она жила в крошечном домике на окраине маленькой деревни в Лимбурге – самой южной провинции Голландии. Именно Анна Линтьенс передала Сэму Ваагенаару альбомы Маты Хари, которые бережно хранила много лет. Немолодая женщина не знала, что делать с документами Маты Хари, боялась, что после ее ухода в мир иной они будут использованы против нее. До встречи с Сэмом Ваагенааром Анна Линтьенс была уверена, что в мире нет ни одного человека, который попытался бы оправдать Мату Хари. Весь мир безоговорочно принял то, что она была немецкой шпионкой, что вынесенный французами смертный приговор был справедлив. Анна Линтьенс сожгла почти все бумаги, связанные с Матой Хари, которые хранила долгие годы. Но прекрасно оформленные лично Матой Хари альбомы сохранила. Их она доверила Ваагенаару, для которого они стали бесценным источником информации.

Вместе с альбомами в руках Сэма Ваагенаара оказалась открытка с изображением замкового комплекса, на которой Мата Хари написала «Мой золотой замок». Загадку «золотого замка» Ваагенаар разгадал много лет спустя. В конце 1962 года, путешествуя из Рима в Париж, Ваагенаар остановился в Эвре. Это было местечко южнее Тура, расположенное в самом центре страны замков. Находясь в этих местах, Ваагенаар обнаружил, что замок, изображенный на открытке в альбоме Маты Хари, существовал на самом деле. Замок Доре располагался совсем рядом, и будущий автор биографии знаменитой танцовщицы решил побывать в нем. Здание XVIII века располагалось в конце длинной красивой аллеи и впечатляло всем своим видом.

При посещении замка и его окрестностей Ваагенаар познакомился с Полин Бесси. Эта женщина работала на Мату Хари в замке примерно с июля 1908 года до конца следующего года, когда та навсегда уехала в Париж. Полин накрывала для Маты Хари на стол, приносила завтрак, чистила серебро и варила утренний кофе. Мата Хари предлагала Полин уехать в Париж, чтобы работать у нее. Но та предпочла остаться в Эвре. На прощание Мата Хари обещала Полин вернуться через две недели. Но не вернулась никогда.

Замком Доре владела графиня де ла Тэйль-Тетренвилль. Она сдавала замок в аренду месье Феликсу Ксавье Руссо – парижскому банкиру, как утверждают одни источники, или биржевому маклеру, согласно другим. В замке поселилась мадам Руссо, которая на самом деле была знаменитой Матой Хари. Настоящая же мадам Руссо жила в Париже.

Феликс Руссо познакомился с Матой Хари на приеме, где играл его сын Жано. Руссо не смог остаться равнодушным к красавице, а в жизни Маты Хари Руссо стал одной из самых больших страстей. Но этот рассказ впереди.

Дуэлянты

На этом же приеме у графини Греффюль состоялось еще одно знакомство, ставшее роковым. Уставшая от завсегдатаев подобных вечеринок, Маргарета не была расположена выслушивать их банальные комплименты, о чем и сказала Гиме, не стесняясь в выражениях. Но к удивлению Маргареты, Эмиль Гиме настаивал на знакомстве с еще одним человеком. Он был несколько смущен и бормотал, что уже давно обещал его представить, но все не было подходящего случая, что тот ее давний поклонник, что ему лучше не отказывать… Перед Матой Хари стоял худощавый мужчина, чьи проницательные темные глаза резко контрастировали с пухлыми губами сластолюбца и тонкими ноздрями фанатика. Пьер Ленуар поклонился Маргарете, не отрывая взгляда от ее лица. Они обменялись обычными для такого случая фразами, мужчина прикоснулся губами к ее затянутой в перчатку руке, а женщина под благовидным предлогом отказалась от приглашения на тур вальса и поспешно удалилась, увлекая за собой Эмиля Гиме. Отойдя немного в сторону, она с яростью обрушилась на него за то, что он подсовывает ей каких-то типов.

Покаянно опустив седую голову, Гиме оправдывался. Он предупредил Маргарету, чтобы она была с новым знакомым поаккуратнее. Ходили слухи, что Пьер Ленуар не просто служит, а делает головокружительную карьеру в военной разведке. Жизненный опыт подсказывал ему, что с такими людьми лучше быть в дружбе. Он еще раз напомнил, что Ленуар влюблен в нее до умопомрачения.

Кокетливо отмахнувшись, Маргарета пообещала пригласить Ленуара к себе на чай. Разведчик… Это так интересно, пусть расскажет что-нибудь интригующее, невероятное. Но Гиме резко сменил тему, спросив, что у нее с Руссо, отметив, что тот бросал на танцовщицу очень выразительные взгляды. Наблюдательный Гиме не упустил из виду, что глаза Маргареты приняли мечтательное выражение. Она не скрывала своего удовольствия от общения с Руссо. Ее смешили его шутки, ей импонировал его невероятный цинизм и злой язык. Предупреждения старого друга о том, что Руссо женат, что на самом деле он неисправимый ловелас, Маргарета слышать не хотела. Она резонно возразила, что это не ее, а мадам Руссо должны волновать романы мужа. У Киперта тоже была супруга, но это не мешало им наслаждаться друг другом. И она не собирается обсуждать такие мелочи, как наличие чьей-то жены, раздраженно сказала Маргарета.

Следующий месяц превратился в сумасшедший калейдоскоп из выступлений, репетиций, интервью и свиданий то с Руссо, то с Ленуаром. Это было похоже на дуэль непримиримых противников, которые сражались за красавицу. Эти двое были так непохожи, что Мата Хари не могла решить, кому отдать предпочтение. Руссо был само веселье и беззаботность, обладал шармом, свойственным французам. Ленуар наполнял ее ощущением силы и опасности. Ее привлекал мир тайн, смертельной борьбы и неординарных личностей, которые для достижения цели не останавливались ни перед чем. С Руссо ей было весело и легко, с Ленуаром – неуютно и тревожно.

В какой-то момент Маргарете казалось, что она сама чем-то похожа на рыцарей плаща и кинжала. Ведь ее жизнь тоже была полна невероятных приключений и крутых поворотов. Подумать только, ведь она поднялась по социальной лестнице от дочери разорившегося торговца из провинциальной Голландии до всемирно известной танцовщицы, с которой ищут знакомства представители старой французской аристократии. Богата, красива, знаменита, как в сказке о Золушке… Но только без феи и хрустальных туфелек.

Руссо уговаривал ее принять приглашение и поселиться в замке Доре. Ленуар же не мог выезжать дальше парижских предместий. Мата Хари тянула время, не в состоянии сделать выбор между соперниками. В какой-то момент она решила, что судьба сама сделает выбор, и перестала терзаться сомнениями.

К ее метаниям Руссо относился философски: он сам был не без греха. Но Ленуар делиться женщиной не собирался ни с кем. Скоро Маргарета убедилась в этом, когда к ней пришел расстроенный Руссо. У него в офисе появились люди из контрразведки, искавшие доказательства его связей с немецким шпионом, который был раскрыт не так давно. Они порылись немного в его столе, задали пару странных вопросов и ушли. Руссо так и не понял, что им было нужно. Но ему было крайне неприятно, что при клиентах к нему ввалились какие-то темные личности и дали понять, что он не хозяин в своем банке.

Рассказав Маргарете об этом странном визите, наивный Руссо попросил ее поговорить о его цели и последствиях с Пьером Ленуаром. Он ждал заступничества от своего врага, так и не поняв, что это именно он заслал к нему агентов для устрашения.

Маргарета пообещала Руссо выполнить его просьбу. Но в ее душу сразу закрались обоснованные подозрения. Она видела, что Феликсу было не до шуток. Ей никак не удавалось поднять ему настроение. Только оказавшись рядом с ней в «Мулен-Руж», он понемногу отошел от пережитого шока и смеялся над шутками конферансье. К Мате Хари они вернулись в приподнятом настроении, чему также способствовали несколько бокалов вина, выпитых за поздним ужином. А после близости с любовницей Руссо возвращался домой, уже напевая веселенький мотивчик.

Когда на следующий день к Мате Хари заявился Пьер Ленуар, она невзначай поинтересовалась, не в курсе ли он, почему люди из Второго бюро приходили к месье Руссо. И добавила, что трудно найти более далекого от политики человека. Контрразведчик невозмутимо заявил, что, скорее всего, это была ошибка. Но тут же добавил, что внешний вид обманчив, а человеческая природа сложна. И, перейдя на угрожающий тон, спросил, может ли она ручаться головой, что месье Руссо невиновен. Если да, то они никогда больше даже близко к нему не подойдут. Но если выяснится, что он замешан в чем-то неблаговидном, то она окажется на скамье подсудимых рядом с ним.

Маргарету словно током ударило. Она не сомневалась в невиновности Руссо. Но предположение Ленуара направило ее мысли в нужную ему сторону. А вдруг в самом деле Феликс не так прозрачен и чист, каким кажется на первый взгляд? Вдруг за обликом плейбоя скрывается расчетливый хищник? Люди из контрразведки зря не приходят… Дыма без огня не бывает… Мысли лихорадочно бились в ее очаровательной головке, рождая сомнения и подозрения. Она на мгновение задержалась с ответом Ленуару, и довольная ухмылка промелькнула на его губах. Быстро стерев ее усилием воли, он язвительно спросил, почему же она молчит. Маргарета не знала, что сказать, и не совсем уверенно пролепетала, что они знакомы всего месяц, но Феликс не может быть шпионом…

Ответная реплика Ленуара – «Потому что вы с ним спите?» – хлестнула Мату Хари, словно оскорбительная пощечина. До этой минуты Ленуар никогда не проявлял ревности. Она только и смогла возмущенно вскрикнуть: «Что вы себе позволяете!» Но Ленуар в этот момент меньше всего думал о деликатности. Чувства, давно кипевшие в его груди, вырвались наружу резкими словами и обрушились на застывшую в шоке Маргарету. Признание в любви, замешанное на ревности и боли, звучавшее скорее как оскорбление и злость, а не восторг, опытная женщина слышала впервые. Когда Ленуар сознался, что ему больно представлять ее в объятиях этой пустышки, Феликса Руссо, Маргарета уже не сомневалась, что это он натравил на ее любовника своих людей. Ленуар не отпирался, и она в гневе высказала свое возмущение и ненависть. Указав ему на дверь, Маргарета отвернулась и встала у окна.

Но Ленуар не сдавался и просил выслушать его до конца. Ведь Руссо женат и никогда не разведется со своей терпеливейшей супругой, утверждал Ленуар. Он же очень давно любит Маргарету, знает о ней все, даже то, о чем она сама давно забыла. В устах контрразведчика это звучало как неприкрытая угроза. Он предложил стать его законной супругой, обещал дать положение в обществе, пусть не такое роскошное, как сейчас, но стабильное, не подверженное никаким влияниям времени. Он рисовал ей пугающие перспективы жизни в Париже, где на сцене полно голых девиц, с которыми она скоро не сможет конкурировать. Ленуар пугал ее, что, транжиря заработанные деньги и не оставляя ничего на черный день, она обрекает себя на бедность, безвестность, работу в дешевых кабаках, на матросов в любовниках в будущем. Но если она примет его предложение, тогда не надо будет бояться завтрашнего дня. Ленуар заявлял, что сделал блестящую карьеру и продолжает двигаться вверх. Со временем он надеется возглавить французскую контрразведку вместо Ладу. У него имеются неплохие шансы преуспеть в этом. Он уверял ее, что они будут отличной парой: умные, хваткие, беспринципные, многое повидавшие на своем веку… Монолог Ленуара звучал в тишине не как восторженное признание влюбленного мужчины, а как шантаж и угроза.

Маргарета не проронила ни слова. Приблизившись, он взял ее за плечи, развернул к себе лицом, стараясь заглянуть в глаза. Лицо Маты Хари превратилось в белую маску, резко выделяясь на фоне темных штор. Она безмолвно взирала на пылающего страстью и ненавистью мужчину. Ленуар увидел, что напугал свою возлюбленную, и встряхнул ее за плечи. Перед тем как уйти, еще раз попросил подумать над его предложением, добавив, что для нее это лучший вариант. Как заклинание он повторял, что они будут счастливы. Когда он наклонился, чтобы поцеловать женщину, она брезгливо отвернулась. Пьер Ленуар поклонился и быстро вышел, прикрыв за собой дверь. Но до конца ее жизни он незримо оставался рядом.

У Маргареты подкосились ноги, она прислонилась к стене рядом с оконным проемом и сползла по ней на пол, сорвав спиной штору с карниза. Заглянувшая в комнату через несколько минут Анна кинулась за водой, послала мальчика за Гиме. Когда он примчался в отель, Маргарета сидела в кресле, накрытая одеялом. Женщину знобило после всего, что пришлось пережить. С трудом подбирая слова, Маргарета пересказала Эмилю Гиме свой разговор с Пьером Ленуаром. «Казалось, что передо мной разверзся ад», – завершила она свой рассказ.

Эмиль Гиме посоветовал Маргарете немедленно уехать из города. Он был не в восторге от Феликса Руссо, но считал, что стоит принять его предложение и пожить в замке несколько месяцев, пока все успокоится. Гиме съездил к Феликсу, чтобы сообщить, что Маргарета принимает его предложение поселиться в замке Доре. Анна собрала вещи, чтобы на следующее утро Маргарета могла исчезнуть из Парижа.

Поцеловав Маргарету в щеку, Эмиль Гиме отправился улаживать дела, приказав Анне никого не пускать, дать хозяйке успокоительных капель и начать сборы в дорогу. Гиме предстояло также уладить с импресарио Маты Хари месье Астрюком отмену запланированных выступлений.

Эмиль Гиме посоветовал Мате Хари перед отъездом в Доре написать письмо Пьеру Ленуару с вежливым отказом. Он обещал сам передать его контрразведчику, хотя ему хотелось держаться подальше от этого парня. Но раз он их познакомил, придется расхлебывать последствия.