Текст книги "Мата Хари"

Когда Ленуар получил письмо Маты Хари с отказом от его предложения и убедился, что птичка выпорхнула из клетки, он почувствовал к бессердечной соблазнительнице такую ненависть, что поклялся отомстить ей любой ценой. В душе влюбленного мужчины пылали страсти, но он взял себя в руки, опасаясь совершить непоправимое. Разведчик Ленуар был убежден, что месть следует совершать на холодную голову. Чтобы не сорваться раньше времени, он убедил начальство отправить его в Конго. В этот период происходило объединение французских колоний во Французскую Экваториальную Африку, куда вошло Среднее Конго. Это бегство было ему необходимо, чтобы не свихнуться от ревности, немного остыть и выработать план действий.

Замок Доре

Утром следующего дня Мата Хари отправилась в замок Доре, ставший для нее островком стабильности среди моря проблем. В этом обожаемом ею замке протекли счастливейшие месяцы ее бродячей жизни. Мата Хари оказалась в стране сказок, где время словно остановилось.

Замок Доре расположен в глубокой французской провинции. Мата Хари проводила там совершенно одна всю неделю. Ее одиночество скрашивала только Анна Линтьенс, последовавшая за ней в Эвр. Она была не только ее горничной и камеристкой, но и поверенной всех тайн обожаемой госпожи.

Главным развлечением Маты Хари были ежедневные выезды на одной из четырех скаковых лошадей, которые содержались в роскошной конюшне, обитой красным бархатом. Чаще всего она скакала по сельским окрестностям на своем любимом коне по кличке Раджа. Еще работая в цирке Молье, Маргарета проявила свои способности к верховой езде. А один случай в Эвре еще раз доказал ее мастерство. Однажды родственник владельца замка, шестнадцатилетний юноша, привез Мате Хари письмо из Парижа. Прискакав из Тура на коне, он очень гордился этим и не преминул похвастаться своим достижением. Мата Хари тут же вскочила в седло и поднялась на коне по лестнице замка вверх и вниз. Возвращая поводья удивленному парню, она небрежно бросила: «Сделаешь так – тогда утверждай, что умеешь ездить верхом».

Руссо появлялся в замке в пятницу вечером. Он приезжал на поезде из Парижа на вокзал города Тур. Оттуда на такси добирался до Эвра. В понедельник утром карета из замка отвозила его обратно в Тур. Руссо и Мата Хари прекрасно ладили друг с другом, никогда не ссорились, часто выезжали на лошадях на прогулки. Но у них были разные спальни. Спальня Маты Хари занимала примерно тридцать квадратных метров. Кровать с балдахином стояла на возвышении в середине комнаты. В замке не было ни ванной комнаты, ни водопровода, ни электричества, ни даже газа, не было даже библиотеки. Привыкшая к роскоши Мата Хари со смирением терпела эти неудобства. Очевидно, месье Руссо обладал большой властью над своей любовницей.

Мать и жена Руссо знали об их связи. Старая мадам Руссо однажды навестила Мату Хари и попыталась убедить ее прервать связь с Феликсом. Но при знакомстве с Матой Хари у мадам Руссо возникли к ней самые дружеские чувства. Она гостила в замке шесть месяцев, а когда уехала, Мата Хари осталась. Но так не могло продолжаться до бесконечности.

Между конными прогулками Маргарета от безделья целыми днями бродила по замку. Темные комнаты, тяжелая мебель, портреты мужчин и женщин в старинных костюмах… Все это было так не похоже на ее жизнь в последние годы. Одиночество стало тяготить ее, все чаще ее посещали мысли, что в это время Феликс наслаждается благами цивилизации. Справедливо ли, что она оплачивает аренду этой груды старых кирпичей, готовит для любимого роскошные пиршества, сидит затворницей в ожидании редких встреч? А он живет полноценной жизнью в Париже. В те немногие дни, когда Мата Хари возвращалась из Эвра в Париж, все газеты и журналы размещали ее фотографии на скачках или других публичных мероприятиях. Это было горьким напоминанием об утраченных возможностях и безысходности ее положения. Феликс был женат, никуда с ней не выезжал, прятал от всех, не хотел рисковать своей репутацией. Маргарета сидела в замке, точно невольница в гареме, а он являлся туда, словно самец на случку.

Слоняясь от безделья по замку, заглядывая в его темные залы, обставленные тяжелой старинной мебелью, Маргарета ощущала, что замок будто отторгает ее от себя. В нем жили воспоминания о веселых трубадурах, прекрасных дамах и верных рыцарях. Суровые взгляды мужчин и женщин в старинных костюмах взирали на нее с потемневших портретов. Они принадлежали к другому миру, в котором Мате Хари не было места. Тягостные мысли все чаще посещали Маргарету.

В тот последний приезд любовника в Доре Мату Хари настолько раздражали его веселость, с упоением пересказанные им новости и неприкрытое желание забраться к ней под юбку, что она взорвалась.

Последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стали персики в карамели, политые коньяком, которые не раз радовали ее взор и вкус. Но на этот раз внесенный Анной десерт по какой-то причине вызвал взрыв эмоций, которые вырвались наружу, словно извержение вулкана. Идеально воспитанная светская дама моментально испарилась, уступив место страстной женщине, которая не стеснялась в выражениях. Швырнув тарелку о каменный пол, Мата Хари высказала все свои обиды Феликсу, который не ожидал от утонченной любовницы такого накала страстей. Пытаясь оправдываться в ответ, незадачливый любовник неосторожно бросил, что он уважаемый член общества, женат и не может рисковать своей репутацией. Как разъяренная тигрица, одним прыжком она преодолела разделявшее их пространство и влепила уважаемому члену общества оплеуху, которая свалила беднягу на пол.

Тщетно пытаясь справиться с трясущимися руками, она прорычала, что ноги ее завтра же здесь не будет. И добавила угрожающе, чтобы он не попадался ей на глаза, пока она не проткнула его каким-нибудь ржавым мечом. Феликс в тот же миг словно испарился, а Маргарета безутешно зарыдала, рухнув на стул. Выплакав свои обиды, она всхлипнула в последний раз, вытерла лицо и приказала Анне собирать чемоданы.

На рассвете следующего дня Маргарета попрощалась с любимым Раджой и укатила в карете вместе с верной Анной в Эвр. Феликса не было видно нигде, Полин махала рукой им вслед, пока экипаж не скрылся из виду.

Мата Хари рассталась со своим возлюбленным Феликсом Руссо. Танцовщицу снова потянуло на сцену. Руссо был совершенно расстроен разрывом с Матой Хари, когда вернулся к супруге. Прощальным подарком от него был маленький, но уютный дом близ Парижа. Он располагался в пригороде Нёйи-сюр-Сен, Рю Виндзор, 11. Дом окружал сад площадью в 560 квадратных метров, в котором Мата Хари развлекала танцами своих гостей. Дела Феликса были в расстройстве, широкий жест окончательно подорвал его финансовое благополучие. Руссо обставил дом, но заплатить за мебель был не в состоянии. Чек послали супруге Руссо, который она тоже так и не оплатила. Позднее Феликс Руссо стал представителем фирмы, выпускавшей шампанские вина Heidsieck. Когда он умер, то не оставил своей жене ни единого су.

Мата Хари вычеркнула Феликса Руссо из своей жизни. Чтобы развеяться, в августе 1911 года она отправилась поправлять здоровье на воды в санаторий Виттель. Там она побывала на скачках «Конкур Иппик».

Покинув Париж и уйдя в тень год назад ради Феликса Ксавье Руссо, Мата Хари совершила ошибку. Время восточных танцев приближалось к концу. Во французской столице собирали публику новые звезды, а о Мате Хари понемногу забывали. Но ее опять потянуло на сцену, и вскоре наступил новый период в ее карьере. Габриэль Астрюк смог подписать контракт Маты Хари с «Ла Скала».

«Ла Скала»

«Ла Скала» – оперный театр в Милане, мировой культурный центр. Здание театра было построено в 1776–1778 годах на месте церкви Санта Мария делла Скала. С именем церкви связано название театра. Строительство обошлось Милану примерно в миллион тогдашних лир. Расходы на его строительство покрыли девяносто аристократов города. В процессе строительства театра обнаружилась большая мраморная глыба. На ней был изображен Пилад – знаменитый мим Древнего Рима. Строители восприняли находку как добрый знак.

Здание театра было построено по проекту архитектора Джузеппе Пьермарини в строгом неоклассическом стиле, имело 100 метров в длину и 38 в ширину. Оно было одним из самых красивых зданий в мире и отличалось безукоризненной акустикой. В середине фасада был возведен портал для въезда карет с дамами и их кавалерами. Зал имел форму подковы, отвечал всем требованиям оптики, был выполнен в белых, серебряных и золотых тонах. В нем было пять ярусов лож, королевская ложа и галерея. Каждая из 194 лож вмещала 8—10 человек. Первый ряд лож был соединен коридором, за ним следовал второй ряд, в котором располагались столы для карточных игр и торговли напитками. Сцена театра была небольшой. В партере кресла первоначально заменяли складные и передвижные стулья. Отопление отсутствовало, освещение было скудным, в ложах зажигали свечи. Сидевшие в партере не снимали шляпы, потому что на них капал расплавленный воск. В театре проходили балы, азартные игры, корриды.

Контракт с самым большим оперным театром в мире вдохновил Мату Хари. В 1905 году Маргарета Мак-Лауд была никому не известной любительницей, которая никогда не обучалась танцевальному искусству. За семь с половиной лет она из частных парижских салонов пробилась через варьете сначала в оперу Монте-Карло, а затем достигла апогея в Милане. Она считала, что находится в самой лучшей форме, рассчитывала выступить и в других театрах Европы. Этим контрактом она окончательно и бесспорно была признана выдающейся танцовщицей. И благодаря не эротическому воздействию на зрителей, а умению танцевать.

«Театр этот дышит величием и роскошью: здесь каждую минуту видишь не менее ста рядовых певцов или статистов, одетых так, как во Франции одевают актеров на первых ролях. Для одного из последних балетов сшито было сто восемьдесят пять костюмов из бархата и атласа. Затраты огромные. Театр Скала – это салон, который посещает весь город. Люди из общества встречаются лишь там: открытых приемов в частных домах не бывает. “Увидимся в Скала”, – говорят друг другу, назначая свидания по любому поводу… Даже вообразить невозможно что-либо более величественное, более роскошное, более впечатляющее, чем все его архитектурные формы. Сегодня вечером одиннадцать раз меняли декорации».

Стендаль, 26 сентября 1816 года

До отъезда в Милан Мата Хари с рекламной целью заказала несколько фотографий в образе Венеры. Эту роль она собиралась исполнять в «Ла Скала». В театральных сезонах 1911–1912 годов в Милане Мата Хари танцевала в двух балетах. На открытии сезона она исполнила танец «Принцесса и волшебный цветок». Он был включен в пятый акт оперы немецкого композитора Кристофа Виллибальда Глюка «Армида». Она принадлежит к числу реформаторских опер композитора. В балете на музыку Ромуальдо Маренко Мата Хари играла Венеру. Она была очень довольна своими выступлениями. В ее альбомах самые красивые фотографии сделаны в эти годы. Подписала она их в третьем лице: «Мата Хари в роли Венеры в миланской “Ла Скала”».

В этом театре Мата Хари познакомилась с Ольгой Преображенской, которая была признана самой выдающейся балериной тех лет. Мата Хари в письме Габриэлю Астрюку упоминала, что она получила от Преображенской «несколько очень полезных советов».

На первом спектакле театрального сезона в «Ла Скала» оркестром дирижировал Туллио Серафин. Он был одним из самых выдающихся итальянских оперных дирижеров. В своих воспоминаниях Туллио Серафин очень хорошо отзывался о Мате Хари, называя ее «восхитительным созданием», настоящей личностью. Он говорил, что она имела природные способности к искусству, производила впечатление аристократки и была серьезной актрисой.

Миланские газеты не знали, как описывать выступления Маты Хари, которая показала совершенно другие танцы, не те, к которым они привыкли. Газета «Коррьере делла сера» называла Мату Хари «мастером танцевального искусства, с изобретательным даром мимики, творческой фантазией и необычайной силой выразительности». Газета «Ломбарди» писала, что ее равномерные медленные движения достойны восхищения.

В своих письмах Габриэлю Астрюку Мата Хари сообщала о своем успехе, о том, как она выступала, какое впечатление произвела на миланцев. Она танцевала Венеру с темными волосами, убедив балетмейстера «Ла Скала», что Венера – абстрактная фигура, она является воплощением красоты и может иметь волосы любого цвета.

Несбывшаяся мечта

В этот период Габриэль Астрюк стремился включить выступление Маты Хари в программу Русского балета Сергея Дягилева. Вместе с Раулем Гюнсбургом он организовал первое выступление коллектива Дягилева в Монте-Карло. Естественно, что Астрюк рассчитывал продолжить сотрудничество с Дягилевым. Еще до поездки Маты Хари в Милан он вел переговоры о ее включении в труппу Русского балета Сергея Дягилева. Мата Хари разработала проект контракта и послала его своему импресарио в Париж, подписав свою копию. Габриэлю Астрюку оставалось добиться подписи Сергея Дягилева под этим проектом. Но реализовать это сотрудничество было сложно.

Сценическое оформление выступления труппы готовил художник Леон Бакст – сотрудник Сергея Дягилева. Именно к нему обратился Габриэль Астрюк с предложением создать костюмы для выступлений Маты Хари в Милане. Но ее материальное положение ухудшилось, когда из-за романа с Руссо ей пришлось брать на себя многие расходы по их пребыванию в замке Доре. Потому она решила отказаться от услуг Бакста.

Более того, у нее были настолько большие трудности с деньгами, что 8 февраля 1912 года она обратилась к Габриэлю Астрюку с просьбой о большом кредите, предлагая в залог свой дом, все, что в нем есть, лошадей и карету. Ей срочно нужны были тридцать тысяч франков, чтобы выпутаться из сложившейся ситуации, вернуть душевное спокойствие, необходимое для ее искусства, как она писала. Мата Хари заверяла Астрюка, что сможет вернуть все деньги за два-три года с помощью гонораров за выступления, которые он устроит. Танцовщица предлагала своему антрепренеру контракт, который предусматривал предварительное удержание его комиссионных из ее гонораров.

Нашел ли Габриэль Астрюк мецената для Маты, точно неизвестно. Но в 1912 году со стороны казалось, что она имеет достаточно средств. В ее конюшне на вилле в Нёйи-сюр-Сен все так же находились чистокровные кони из замка Доре, которых она предлагала в залог кредита. Каждый день ее видели скачущей по лесной аллее верхом на великолепном чистокровном скакуне. Наездница восхищала окружающих грацией, благородством и красотой и так мало ассоциировалась со священной танцовщицей.

Не отказываясь от своей идеи подписать контракт с Дягилевым, Мата Хари поехала в Монте-Карло. В марте 1912 года она встречалась там с Сергеем Дягилевым, Михаилом Фокиным и Вацлавом Нижинским. Но Дягилев, судя по всему, не собирался подписывать с ней контракт без предварительного просмотра. Танец и манера исполнения Маты Хари могли быть привлекательными в рамках некоторых опер и балетов, в частности «Шахерезады» и «Клеопатры». Что касается прочих постановок, то у Русского балета были другие требования. Сергей Дягилев хотел сначала просмотреть ее танец, а затем его оценить. С таким подходом всеми признанная танцовщица никогда раньше не сталкивалась. Мата Хари не понимала, почему Дягилев ставит под сомнение ее способности. Она решила, что Дягилев не желает сотрудничать с ней, когда он не пришел на встречу, а ограничился запиской с извинениями.

На пути к своей цели Мата Хари пошла на то, чтобы позволить художнику Леону Баксту осмотреть ее обнаженное тело, о чем она написала Астрюку. Благодаря этому ходу Мата Хари оказалась очень близка к осуществлению своей мечты – танцевать с Русским балетом, самой сенсационной труппой, выступавшей в то время в Западной Европе. Но ей помешали ее словоохотливость и несдержанность. Она слишком много говорила о предстоящем дебюте с русскими. Слухи опережали события, которым не суждено было состояться. Планы сотрудничества с Русским балетом провалились.

Габриэль Астрюк предпринял шаги для организации выступления Маты Хари в Берлине. Он связался с берлинскими импресарио и подробно информировал Мату Хари о переговорах. Она была настроена скептически, хотя была готова исполнить там один из своих классических танцев.

Не занятая на сцене, Мата Хари посвящала время любимому занятию – скачкам. Она побывала в Отёй 3 мая 1912 года на больших скачках на приз президента Французской республики, а также на гонках с препятствиями в Отёй. В ее альбомах имеется несколько фото этих событий с любимыми лошадьми. Однако в те дни выставленные напоказ признаки богатства и роскоши были блефом. Изображая лучезарно улыбающуюся величайшую актрису в мире, Мата Хари постоянно требовала от Астрюка найти ей все больше и больше работы. Она готова была ехать куда угодно: в Лондон, в США, если ничего не выйдет с Веной. Но Вена ее привлекала в особенности. Она считала, что там наиболее популярна.

В этот период Габриэль Астрюк занимался многими другими проектами. Он не мог посвящать все свое время и силы исключительно Мате Хари. Их отношения настолько обострились, что 21 июня 1912 года она решила расторгнуть контракт с Габриэлем Астрюком. Правда, конфликт удалось уладить, но контрактов у Маты Хари больше не стало.

Мата Хари была рада любым предложениям. Она выступала 14 декабря в парижском научном обществе «Университет летописей». Ее пригласили для иллюстрации лекции о японских, индийских и яванских храмовых праздниках, которую читал Поль Оливье, музыкальный критик газеты «Матен». Мата Хари исполнила свой знаменитый танец «Принцесса и волшебный цветок» и новый танец «Чундра», который положено было танцевать только при свете луны. Мата Хари танцевала под аккомпанемент своего оркестра под руководством Инайят Хана, называвшего себя учителем музыки махараджи Хайдарабада.

Выступление перед членами «Университета летописей» не спасло финансовую ситуацию Маты Хари. В письме менеджеру 20 февраля она настойчиво просила организовать как можно больше выступлений на частных мероприятиях и соглашалась на любые гонорары. Она писала Астрюку, что доверяет ему, и если он считает, что тысяча франков – это слишком много, согласна на шестьсот.

Ориентальные фантазии исторической драмы

В парижском театре «Ренессанс» 19 марта 1913 года состоялась премьера исторической драмы Жака Ришпена «Минарет». Постановка пользовалась большим успехом. Габриэль Астрюк предложил директору театра Коре Лапарсери в юбилейном пятидесятом представлении «Минарета» задействовать Мату Хари. Лапарсери считала Габриэля Астрюка одним из самых успешных антрепренеров. Ведь он первым спонсировал Русский балет Дягилева. Она согласилась с его мнением, что участие Маты Хари, популярнейшей исполнительницы восточных танцев, станет удачным рекламным ходом для «Ренессанса». Она пригласила Мату Хари для участия в спектакле Жака Ришпена «Минарет».

Ришпен написал пьесу «Минарет» специально для Коры Лапарсери, своей супруги. Кора Лапарсери была не только известной поэтессой, директором и режиссером театра, но и ведущей актрисой, которая в пьесе «Минарет» исполняла главную роль – Мирием. Заслуги Коры Лапарсери в 1926 году были отмечены присуждением французского ордена Почетного легиона. Награду ей вручал Эдуард Эррио – видный государственный деятель Третьей республики, тогдашний министр народного образования.

Пьеса «Минарет» была типичной фантазией в ориентальном духе с участием рабынь, музыкантов и евнухов. Витиеватый сюжет пьесы был наполнен романтическими страстями и эротическими намеками. Завязкой интриги было завещание старого султана не распускать гарем после его смерти, а дать право овдовевшим женам самостоятельно выбрать нового господина. Следуя наказу султана, старший евнух объявляет состязание. После перипетий и неожиданных сюжетных поворотов разборчивые жены все же определялись с избранниками и устраивали грандиозный праздник.

Представление пользовалось популярностью у зрителей. Кора Лапарсери приглашала в театр «Ренессанс» ведущих исполнителей и специалистов того времени. Роль Мустафы играл Гарри Бор, который в дальнейшем стал знаменитым киноактером. Декорации и театральные костюмы для представления создавал знаменитый парижский модный дом Поля Пуаре. Пуаре ввел в обиход одежду свободного кроя и упразднил дамские корсеты и нижние юбки. Он изобрел дефиле, использовав для демонстрации моделей живых манекенщиц. Он впервые выпустил под своим именем линии косметики и духов, коллекцию предметов интерьера и фирменных упаковок для изделий. Он первым использовал ориентальные мотивы – кимоно, персидские рукава, завышенную и заниженную талию. Короткую стрижку в начале XX века первой сделала его манекенщица и жена Дениза Буле.

Поль Пуаре следовал бизнес-стратегии, предусматривавшей покровительство актрисам, которые рекламировали его модели как на сцене, так и за ее пределами, воздействуя на моду. В начале XX века не было специальных подиумов для показа моделей. Поль Пуаре использовал для введения в обиход нарядов театральные подмостки. Сценические костюмы Поля Пуаре для самых знаменитых актрис того времени имели оглушительный успех. Так, славу Пуаре принесли манто, созданные для актрисы Габриель Жанар к спектаклю «Заза»; костюмы для Сары Бернар к спектаклю «Орленок», в котором 56-летняя актриса была неподражаема в роли юного сына Наполеона I.

Перед Первой мировой войной Пуаре имел единственную в Париже мастерскую, которая специализировалась на дизайне театральных костюмов. Театр позволил Пуаре переломить сложившиеся стереотипы, внедрить в моду авангардные и необычные модели через сценические наряды.

Первый акт «Минарета» Поль Пуаре решил в синем и зеленом тонах, второй – в красном и фиолетовом с добавлением черного и золотого, третий акт – в сочетании черного и белого, подчеркнутых жемчугом и бриллиантами. Костюмы Пуаре были настолько гротескны, остроумны, оригинальны, что публика прерывала спектакль, адресуя ему аплодисменты.

Наряды, в которых выступала Кора Лапарсери, обсуждал весь Париж. Кутюрье закрепил этот триумфальный успех, включив элементы стиля «минарет» – туники-«абажур», шаровары, собранные у щиколотки, изысканные тюрбаны – в свою новую коллекцию.

Для Маты Хари Пуаре создал костюм в сцене брачного пира в третьем акте «Минарета». Ее выступление имело очень большой успех. Критик ежедневной газеты «Ивенмэн» Лео Марети назвал ее танец замечательным достижением искусства. Мадам Лапарсери решила задействовать Мату Хари в программе с 18 апреля по 18 мая 1913 года.