Текст книги "Легко ли стать фотомоделью?"

Нэнси Мартин
Легко ли стать фотомоделью?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Каждая женщина хотя бы раз в жизни влюбляется в ковбоя. – Берт Дитвайлер рассеянно раскладывал черно-белые снимки на пластиковом столе. – Похоже, пришло твое время, Каролина.

– Не говори глупостей.

Каролина Кортезо вдохнула сигаретный дым и прошлась по офису, расположенному на десятом этаже небоскреба. Офис она делила с Бертом, своим партнером по компании «Солнечные календари». Именно здесь Берт и Каролина создали несколько вызывающих календарей, которые шли нарасхват, как горячие пирожки. Теперь они висели везде, украшая собой кондиционеры и холодильники в офисах и даже в учительских. Но их успех во многом зависел от того, насколько беспристрастно партнеры отбирали наиболее сексуальные фотографии для своих изданий.

Вот только сейчас Каролина совсем не чувствовала себя беспристрастной.

– Я не собираюсь влюбляться в этого парня, – настойчиво повторила она. – Просто думаю, что он фотогеничен, вот и все. Посмотри на снимки. Он прямо пропитан сексапильностью!

Берт взглянул на фото и пожал плечами.

– Он пропитан потом, дорогая.

– Ну и что? Это только привлечет покупателей. А мускулы? А усы? Да ты посмотри на его коня! Просто фантастика!

– Да, прямо Боливар, – иронически заметил Берт. – Послушай, делать натурные съемки слишком дорого. Мы уже об этом говорили.

– Что ж, значит, придется раскошелиться. Наши календари стали скучными. Если мы и дальше хотим оставаться на плаву, самое время снова поразить наших покупателей.

– И ты думаешь, этот ковбой их поразит?

– Конечно! Если мы сделаем серию фотографий на ранчо, с лошадьми, на фоне голубого неба… Да это будет изумительно!

Берт еще раз вгляделся в снимок.

– Вообще-то он неплох.

– Неплох? Да он просто великолепен!

– Никогда не видел, чтобы ты кем-то так восхищалась. – Берт подозрительно взглянул на Каролину. – Мне следует ревновать?

Каролина выхватила фотографию у него из рук. Она ей нравилась больше остальных.

– Берт, мы расстались с тобой три года назад.

Он ухмыльнулся еще шире.

– И все же меня терзает ревность. И тогда, и сейчас. В последнее время ты отлично выглядишь. Мне нравится твоя новая прическа.

– Она не новая, Берт, – ответила Каролина, приглаживая светлые пряди. – Но все равно спасибо.

– Я замечаю гораздо больше, чем ты думаешь. Например, твое состояние в последнее время.

– Ты о чем?

– Ты знаешь, о чем.

Каролина недовольно посмотрела на партнера. Уж лучше держать отношения с Бертом в профессиональных рамках. После их недолгого романа три года назад Каролина решила, что, если они хотят сохранить свою фирму, им лучше забыть былые страсти. Только тогда «Солнечные календари» добьются успеха. Да и вообще бизнес для Каролины гораздо важнее личной жизни. И вот теперь Берт вновь хочет все испортить.

Вероятно, за последнее время она изменилась, и не в лучшую сторону. Наверное, стала более циничной. Увы, календарный бизнес способен изменить женщину. Если несколько лет смотреть на мужчин исключительно как на моделей, поневоле начинаешь представлять каждого встречного без одежды. Прикидываешь, как бы он смотрелся в хорошем студийном освещении или на фоне моря… Вот так и рождаются чудовища-хищницы из Лос-Анджелеса.

Она яростно затушила окурок в хрустальной пепельнице. Берт покачал головой.

– По-моему, этот ковбой дурно на тебя влияет. Ты действительно хочешь, чтобы он снял рубашку?

– Да не в этом дело! – Каролина повернулась к огромному окну, из которого открывалась широкая панорама Лос-Анджелеса. Но она смотрела не на знакомый городской пейзаж, который тянулся вдаль, растворяясь в мутной дымке горизонта. Она заглянула в свое сердце. Впервые за долгие годы. – Я слишком долго занимаюсь этим, – обронила она, о чем сразу же пожалела.

– Что ты имеешь в виду? – Голос Берта звучал с искренним удивлением.

Хотя Каролина не собиралась открывать свои сокровенные мысли, ей все же захотелось поделиться с Бертом наболевшим. Неожиданно для себя она поняла, что выделяет партнера из массы остальных людей. На сегодняшний день никого ближе у нее не было.

Не поворачиваясь, она покачала головой.

– Я уже одержима привлекательной внешностью, Берт. Конечно, это часть нашей работы. Мы постоянно снимаем всех этих соблазнительных красавцев и красавиц. Но это повлияло и на мою личную жизнь. Люди, которых я фотографирую, совершенно пустые. А общаться приходится только с ними.

– Ой, только не начинай опять эту старую песню: все красивые люди бездушны. У нас интересная, богатая впечатлениями жизнь. Ты постоянно ходишь на открытия галерей, премьеры фильмов, обедаешь с разными людьми…

– А время не стоит на месте. И я, между прочим, не молодею.

– Святые небеса! – Берт прижал руку к сердцу. – Вот уж не ожидал, что ты заговоришь о семье. Это что-то из ряда вон выходящее.

Берт откровенно забавлялся.

– Ладно, ладно, – сказала она ворчливо, оглядывая себя. На ней были черные туфли на шпильке, черные чулки и короткое облегающее платье. – Я, конечно, не выгляжу как почтенная мать семейства. Но я вижу, как мои сестры устроили свою жизнь. У них интересные, талантливые мужья. А чем я могу похвалиться в свои тридцать два? Шестью глянцевыми календарями с изображением совершенно тупых, бездушных парней?

– Значит, ты думаешь, у этого твоего ковбоя есть душа? – Берт ткнул пальцем в фото.

– По крайней мере он честным трудом зарабатывает себе на хлеб. Не наклеивает по утрам фальшивые ресницы. И ему не нужно каждые пять лет делать подтяжки лица, как нашим моделям…

– Да что с тобой? – со смехом спросил Берт. – Духовный кризис?

– Я не знаю! Просто смотрю на эти фотографии и вижу настоящего человека впервые за долгие годы.

– Хорошо, хорошо! – Берт сгреб снимки и пододвинул ей. – Бери камеру и отправляйся в свою Северную… как ее там?

– В Южную Дакоту.

– Какая разница. – Он досадливо махнул рукой. – Если ты действительно хочешь найти настоящего мужчину, то забудь о съемках раз и навсегда! Но помни… нам нужен новый бестселлер.

– Я помню. – Каролина обрадованно улыбнулась Берту.

– Да, и еще одна мелочь. Лошадь – это такой зверь, который спереди кусается, а сзади лягается. Не подходи к ней близко.

– Берт…

– Знаю, – поспешно прервал ее партнер. – Обойдемся без сантиментов. Иногда я бываю резок, но обычно я хороший, правда? «

Каролина засмеялась:

– Увидимся на следующей неделе.

Пару часов спустя Каролина уже была на пути в аэропорт. И чувствовала себя свободной, как птица. Ей хотелось расправить крылья и лететь в Южную Дакоту быстрокрылой ласточкой.

– Грядут перемены! – воскликнула она про себя.

Ее жизнь изменила всего одна фотография. Один-единственный снимок из тысяч, присылаемых поклонниками «Солнечных календарей». С тех пор как они объявили конкурс на лучшее фото, их буквально завалили любительскими снимками. И вот некая Бекки Фаулер, похоже, стала победительницей. Она прислала фото своего брата, хозяина ранчо с голубыми бездонными глазами, точеным профилем и прекрасными широкими плечами.

С тех пор как Каролина увидела эту фотографию, она уже не могла думать ни о чем другом. Ей захотелось познакомиться с этим мужчиной.

Он был великолепен. Всего одна фотография смогла в полной мере это передать.

Его звали Хенк. Так было сказано в письме. Хенк Фаулер.

Значит, Хенк. Замечательно. С тех пор как Каролина увидела фотографию, ее тянуло к нему. Притягивало, будто магнитом. Она носила фото в своей сумочке. Разумеется, втайне от всех. Даже от Берта. Особенно от Берта. Ночью она ставила фотографию на столик рядом с кроватью. Этот мужчина будил в ней какой-то древний женский инстинкт. И вот теперь она бездумно спешила туда, куда вел ее зов. Туда, где жил красавец Хенк Фаулер.

Пусть в нем не окажется ничего искусственного. Пусть он будет честен и прям. Должно же быть на свете настоящее совершенство!

Самолет доставил Каролину в местечко под названием Сиукс-Фоллс. Ей сказали, что добраться до места можно только на машине, так что ничего не оставалось, как взять напрокат старенький, но еще годный к употреблению джип.

– Не думаю, что вы попадете в снежную бурю, – сказал ей клерк. – Хотя никогда нельзя сказать наверняка.

– Но ведь сейчас лето, – удивилась Каролина.

– Вы в Южной Дакоте, милочка. Всякое может случиться.

Ей пришлось проехать несколько сот миль, периодически сверяясь с картой. Тихо ругаясь себе под нос, когда карта ее подводила, она медленно, но верно продвигалась к цели. Путешествие закончилось посреди бескрайних полей с высокой травой.

А потом Каролина увидела его. Она сразу поняла, что это он, Хенк.

Это напоминало красивый фильм.

На горизонте, на фоне пылающего заката, появился силуэт всадника, скачущего на лошади. Лошадь на мгновение остановилась и встала на дыбы. Всадник легко держался в седле. Они галопом пронеслись вдали: черный, как уголь, жеребец и ловкий всадник.

Каролине показалось, что она даже слышит подходящую музыку.

Она выбралась из машины и, внезапно ослабев, прислонилась к дверце, наблюдая за прекрасным зрелищем. А всадник тем временем развернулся и поскакал прямо к ней – рыцарь на боевом коне, спешащий подхватить девушку и умчать с ней далеко-далеко.

Каролина подняла руку ко лбу, заслоняя глаза от резкого света. Она не могла оторвать взгляда от стремительно и неотвратимо, словно ураган, приближающихся коня и всадника.

В нескольких дюймах от джипа конь резко остановился, подняв клубы пыли. С грацией, достойной танцора, Хенк Фаулер легко спрыгнул на землю. Потеряв дар речи, Каролина взглянула в самые голубые глаза, которые когда-либо видела. Темные ресницы и четко очерченные брови, глубоко посаженные глаза, обветренное лицо… Именно таким она его помнила по фотографии. Этот образ стоял у нее перед глазами уже несколько дней, и вот… вот они встретились. Каролина не могла думать, у нее перехватило дыхание. Волнение переполняло ее.

– Вы… вы – Хенк Фаулер, – пролепетала она наконец.

– А кто вы, черт побери? – спросил он довольно невежливо.

Каролина никак не могла оправиться от шока, который вызвало появление лихого ковбоя. Он прекрасен. Живой, настоящий ковбой. Все точно так, как ей представлялось.

Он оглядел ее, не выпуская поводья из руки, затянутой в перчатку. Поношенные джинсы, на коленях кожаные накладки – вид потрясающий. Каролина уже представляла его фото в календаре. Только джинсы и кожа, никакой рубашки. И эти ботинки, покрытые пылью, – класс! И шляпа, за много лет обесцвеченная на солнце, отлично вписывалась в образ. Хенк выглядел как настоящий. Да он и был настоящим.

Каролина запоздало протянула руку:

– Я… меня зовут Каролина Кортезо. Очень приятно с вами познакомиться.

Ковбой зубами стянул со свободной руки перчатку и стиснул ей руку с неимоверной силой. Его голубые глаза по-прежнему недоверчиво щурились.

– Я должен вас знать?

Каролина рассмеялась, чувствуя себя как баскетбольный фанат, случайно столкнувшийся на улице с Майклом Джорданом.

– Ну, нет. То есть не совсем. Я просто… видите ли, я по поводу конкурса на лучший снимок.

– Что?

– «Солнечные календари». Ваша сестра сказала вам, что я приеду?

Взгляд ковбоя слегка потеплел, но успокаиваться ей от этого, как оказалось, не следовало.

– Вы имеете в виду Бекки? В какую авантюру она влезла на этот раз? Что еще натворила?

В первый раз с тех пор, как покинула Лос-Анджелес, Каролина почувствовала испуг.

– Вы не знаете? – Голос ее дрожал. – Никто не сказал вам, что вы выиграли конкурс?

Фаулер насмешливо приподнял бровь.

– Я похож на человека, который играет в лотерею?

– Ну, не очень. – Каролина сделала попытку улыбнуться. Что еще сказать человеку, о котором она мечтала вот уже несколько недель? Знал бы он это, подумала она со страхом.

– Послушайте, – сказал он сурово, – я не знаю, о чем вы говорите. Но вы только что пересекли границу земли Фаулеров и…

– Ох, я не собиралась нарушать неприкосновенность вашей собственности. Меня пригласили.

– Бекки попросила вас приехать на ранчо?

– Да, именно. Чтобы сделать серию ваших фотографий.

– Моих фотографий? Это еще зачем?

– Для нашего календаря.

Он взглянул на нее так, словно Каролина говорила на другом языке.

– Что за чушь? Вы, наверное, ошиблись адресом.

– Поверьте, нет. Вы идеально подходите, мистер Фаулер. Я никогда не встречала человека столь фотогеничного от природы.

Хенк поморщился.

– Вы что же, решили, что я похож на смазливого мальчика для рекламы?

– Нет, что вы, конечно, нет! – поспешно ответила Каролина. – Дело совсем не в этом. Иногда камера ловит мелочи, которые не заметишь невооруженным взглядом, так что…

– Довольно. У меня полно работы. Если вы развернетесь прямо здесь, то через пару миль выедете на главную дорогу.

– Но… но… я уже договорилась обо всем с вашей сестрой. Мне нужны фотографии.

– Моя сестра, – ответил Хенк Фаулер, – мне не хозяйка.

– Но…

– Забудьте об этом. – Он наклонился к коню. Каролина почувствовала, как в ней закипает злость.

– Послушайте, мистер Фаулер! Я связалась с вашей сестрой, и мы заключили сделку. Сделку на десять тысяч долларов. Может быть, вы дадите мне ее координаты, чтобы я могла с ней все обсудить?

Он надвинул шляпу на лоб и из-под полей оглядел женщину оценивающим взглядом.

– Почему бы вам не сфотографироваться самой, мисс… как вас там?

– Кортезо. Каролина Кортезо.

– Точно. Ваши фотографии подойдут как нельзя лучше.

Каролина почувствовала, что краснеет.

– Это что, комплимент, мистер Фаулер? На самом деле его слова почему-то звучали совсем не лестно.

Он легко вскочил в седло. Великолепный конь загарцевал под ним. На губах Хенка скользнула тень улыбки. Скользнула и пропала. Он приложил два пальца к краю шляпы и отсалютовал ей в духе Джона Уэйна:

– Думайте, как вам нравится, мисс Кортезо.

– Куда вы?

– Мне надо работать.

– Но… но вы же не можете просто так уехать!

– Почему не могу?

Каролина скрипнула зубами.

– Я… я… ох, дьявол! – Отбросив гордость, она произнесла: – Я потерялась! Заблудилась и езжу кругами уже полдня. Мне никогда не найти дороги назад без вашей помощи!

– Ладно, ладно. – Хенк усмехнулся в усы. – Может быть, вам лучше не пытаться сейчас доехать до города? Скоро стемнеет. Поворачивайте к дому.

– К какому дому? Я не видела никакого дома.

– Проедете меньше мили назад. – Хенк указывал рукой. – Потом держите направление на три сосны. Проедете еще пару миль и увидите ранчо. Бекки вас встретит. Вы сможете обсудить это недоразумение.

– Но вы…

– Отправляйтесь, мисс Кортезо, – проворчал он, поворачивая коня. – Я скоро буду.

И он ускакал, обдав ее облачком пыли. Каролина смотрела ему вслед, уже позабыв о своих проблемах. Ее снова захватило магическое зрелище удаляющегося всадника, который исчез так же внезапно, как и появился. Закат заливал небо всеми возможными красками, и окружающий мир казался сказочным королевством.

– Вот это да! – прошептала она.

Ворвавшись в загон, Хенк Фаулер испустил крик. Крик ужаса.

Лошадь резко затормозила, упираясь копытами в землю, и Хенк перелетел через ее голову.

Он приземлился в пыль прямо у ног сестры. Бекки оторопело смотрела на него. Потом, опомнившись, поспешно схватила поводья, пока животное не растоптало наездника.

– Ах ты, сущее наказание! – воскликнула она. Для нее работа на ранчо была так же естественна, как дыхание. Она была рождена для сельской жизни и работы с лошадьми и коровами. – Какого дьявола? – Бекки грозно глядела на брата сверху вниз. – Что ты вытворяешь, Генри? Ты что, не знаешь нрава Грозового Облака?

Хенк выплюнул изо рта пыль.

– Это глупый жеребец понес!

– Я говорила тебе. Надо было показать ему, что ты его хозяин!

– Я пытался! – огрызнулся Хенк, тяжело приподнимаясь на локте. – Но ты же знаешь, как я ненавижу лошадей. Они, наверное, тоже меня терпеть не могут. Из твоей затеи ничего не выйдет, Бекки!

– Так не пойдет, Генри. Мне нужны деньги.

Хенк аккуратно ощупал ребра, убеждаясь в их целости.

– Поверить не могу, что ты все-таки втравила меня в это, – пробормотал он. – Я поклялся, что никогда не вернусь на это Богом забытое ранчо. И представление, которое ты хочешь разыграть, с каждой минутой становится все более нелепым. Я не ковбой, пойми!

Бекки присела рядом с ним на корточки и усмехнулась.

– Но ты ведь хочешь мне помочь? Послушай, мы еще завтра потренируемся с Грозовым Облаком. Целый день. Обещаю, что больше он не будет срываться в галоп. Когда приедет леди из «Солнечных календарей», ты будешь выглядеть как настоящий ковбой!

Хенк упрямо тряхнул головой.

– Даже если я буду тренироваться до конца жизни, это ничего не изменит. Кроме того, эта леди приедет уже сегодня. – Хенк взялся за протянутую руку сестры.

Ее пожатие было твердым и уверенным. Сестра легко, одним рывком, подняла его на ноги.

– Ты о чем?

Хенк со стоном разогнулся и попытался отряхнуть пыль с кожаных накладок и джинсов.

– Я встретил ее, Бекки!

– Господи, о чем ты говоришь?

– Этот твой призовой жеребец едва не врезался в ее джип. Как только я отъехал от тебя подальше, он понес и остановился в метре от ее машины. Каким-то чудом я с него слез. И даже приземлился на ноги.

– Где это было? – тревожно спросила Бекки.

– На южной дороге. Я сказал ей, как добраться до дома. Она будет здесь с минуты на минуту.

– С минуты на минуту? – вскричала Бекки. – Ты шутишь! Ты ничего не перепутал, нет?

– Не беспокойся, первая встреча прошла на «ура»!

– Вы разговаривали? Что ты сказал?

– Ничего заумного. Как ты и просила. После того как этот четвероногий локомотив протащил меня по холмам и полям, я был так вымотан, что отделывался только короткими фразами.

Бекки застонала:

– О, нет! Я думала, у тебя будет хотя бы неделя, чтобы войти в роль.

– Месяц, неделя – какая разница? – удрученно вздохнул Хенк. – Это не поможет, Бекки. Я никогда не привыкну.

И это было правдой. Несмотря на то, что первые пятнадцать лет жизни Хенк, или Генри, как его на самом деле звали, провел с родителями на ранчо в Южной Дакоте, он так и не привык к сельскому существованию. Он был изначально задуман горожанином. Хотя по настоянию отца он учился ездить верхом, сгонять коров и есть у костра вареные бобы. Генри Фаулер сбежал из вольных прерий при первой возможности. И эту возможность ему предоставила подготовительная школа на восточном побережье.

После школы он провел благословенные годы в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Окончив университет, постоянно переезжал с места на место, работая журналистом. Легко бросал работу в одном городе, чтобы тут же устроиться в другом. Он проводил на одном месте ровно столько времени, чтобы хватило насладиться местной культурой, ресторанами и ближайшими горами. Хенк любил горы: альпинизм был его страстью. У него заводились друзья в каждом крупном городе, но, уезжая, он редко оглядывался назад. И уж никогда не думал о том, чтобы хоть ненадолго вернуться на родное ранчо.

Пока его сестра, Бекки, не предложила ему сумасшедший план…

– Думаю, пора играть отбой, все равно она нас раскусит. – Хенк наклонился за шляпой, закатившейся под ограду. Шляпу они одолжили на время у одного окрестного фермера. – Никто не поверит, что я ковбой.

– Не говори так! – Бекки подхватила брата под локоть и повела к сараю. – У нас все получится, Генри. Мне нужны деньги. Если я не получу их, то потеряю ранчо!

– Я думал, мы договорились звать меня Хенком. Ты сама сказала, что так лучше звучит. Более мужественно.

– Так и есть, – поспешно согласилась сестра. – Кроме того, если дама приехала из Лос-Анджелеса, то могла слышать о Генри Фаулере.

– То есть как это – могла? – возмутился Генри. – Моя колонка популярна по всему восточному побережью. Она должна быть отшельницей вроде тебя, чтобы не слышать обо мне!

Обосновавшись в Сиэтле, Генри снискал славу как автор объединенной колонки в нескольких газетах. В ней он помещал короткие статьи. Большинство из них были резкими и критичными и состояли из материалов, собранных из бесед с так называемыми знаменитостями. Он приглашал их на прогулки в горы. В основном это были местные политики, которых он огорошивал неожиданными вопросами и заявлениями, ловя их реакцию. Один из кандидатов в президенты тоже не избежал подобной встречи. В результате после разгромной статьи бедняге пришлось забыть о предвыборной кампании. Это и к лучшему, решил тогда Генри. Человек, который оставляет мусор в горах, не заслуживает быть президентом.

За последнюю пару лет у Генри появились свои корреспонденты. Теперь он получал по почте больше материалов, чем мог обработать. Каждый день приходилось просматривать целую кучу писем, которые повествовали о чем угодно: от бездарно размещенной в городском автобусе рекламы лифчиков до последнего политического скандала, в котором был замешан один болван депутат. С помощью этих материалов Генри мастерил веселые заметки, которые нравились читателям.

– Ты отличный журналист. Никому лучше тебя не удаются эти статьи, – сказала ему одна из подружек. – Ты ненавидишь всех и все, кроме своих любимых гор. И надо всем потешаешься.

– Но тебя-то я не ненавижу, – ответил он тогда.

– Пока нет, – предсказала она. И была права. Вскоре ее привычка постоянно жевать жвачку довела Генри до белого каления, и они расстались.

Затащив брата в сарай, Бекки принялась энергично его отряхивать.

– Сейчас тебе лучше казаться сильным и молчаливым. Ковбои всегда сильные и молчаливые, – наставляла сестра.

– Ты что, следуешь киношным стереотипам? – Не говори так! Держи рот на замке, и все будет хорошо.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы я держал рот на замке?

– Придется постараться!

– Послушай, Бекки, эта женщина ищет смазливое личико. Или, в моем случае, романтично-обветренную рожу. Ей плевать, умею ли я скакать на лошади или упражняться на трапеции! Поверь мне, я знаю этих голливудских фотографов. Им нужен только квадратный подбородок. Если она настолько сумасшедшая, чтобы выбрать для этой цели меня…

– Она сказала, что ей нужен фермер. И за десять тысяч долларов она его получит! – Бекки завела большого черного коня в стойло и начала расседлывать его. – Просто веди себя как можно» естественнее. Ты можешь хоть что-нибудь вспомнить о жизни на ранчо?

– Последние двадцать лет я пытался все это забыть.

Бекки раздраженно вздохнула и покачала головой:

– Иногда я сомневаюсь, что ты – мой брат!

Хенк обнял худенькие плечи сестры, чувствуя, как она напряжена.

– Успокойся, Бек!

– Это важно, черт возьми! Я могу потерять дом! – Ее голубые глаза наполнились слезами. – Мне действительно нужны эти деньги, Генри.

– Не плачь, – мягко сказал Хенк, сожалея, что расстроил ее. – Я же сказал, что помогу, разве не так?

Бекки немного успокоилась и снова взялась за седло.

– Это была глупая идея. Не надо было просить тебя приезжать сюда. – Она всхлипнула.

– Не расстраивайся, мы все уладим. Объясню этой леди, что я не тот, за кого она меня принимает. Уверен, ей все равно, кем я работаю.

– Нет, ей не все равно! Она ищет настоящую личность. Именно так она и сказала по телефону.

– А я и есть настоящая личность.

– Я имею в виду живого ковбоя-фермера.

– Неважно, кто я на самом деле. Ей нужно поместить кого-то на обложку календаря. Если мое лицо подходит…

– Дело не только в лице, Генри, – прервала его сестра.

– А в чем?

– Может быть, надо было сказать тебе раньше… – медленно проговорила Бекки. – Пока еще каша не заварилась. Но я подумала, что за несколько дней подготовлю тебя ко всему.

– К чему? – встрепенулся Хенк.

– Эти календари… не просто картинки с симпатичными мордашками. Если бы дело было только в этом, ты бы не попал в список финалистов.

Хенк почувствовал, что во рту у него пересохло.

– Что ты такое говоришь?

– Все эти годы ходьбы по горам и скалолазания пошли тебе на пользу, братик! Она хочет получить фотографии всего пакета.

До Хенка стало медленно доходить.

– Постой…

– Я послала на конкурс целую пачку старых фотографий. Ей понравилось, как ты выглядишь. Во всех видах.

– Но…

– Знаю, знаю. Ты уже не так молод, и на талии завязался жирок, но современная фотография…

– Никакого жирка на талии у меня нет!

– Великолепно! – Бекки потрепала брата по животу. – Тогда тебе нечего бояться. Можешь смело снять рубашку.

– Погоди-ка…

– Или джинсы.

– Я сказал, погоди!

– Я слышала стук. – Бекки поправила шейный платок Хенка и надела на него шляпу. – У нас нет времени для обсуждения деталей. Ты не мог бы… хотя бы пожевать табак для виду?

Проговорив это, сестра выбежала во двор. Несколько секунд Хенк стоял посреди сарая, пытаясь переварить информацию, которую на него вывалила вероломная Бекки. К несчастью, опасность подстерегала его и с другой стороны. Воспользовавшись моментом, Грозовое Облако вытянул шею и впился большими желтыми зубами ему в руку.

Завопив, Хенк выскочил из сарая вслед за Бекки и со стуком захлопнул за собой дверь. Ему казалось, что он слышит, как Грозовое Облако довольно храпит и ржет. Отдышавшись, он последовал за сестрой.

Бекки уже стояла во дворе, приветствуя кого-то.

– Добрый день. Это вы – мисс Фаулер? – спросил женский голос.

– Она самая, – ответила Бекки. – А вы, наверное, мисс Кортезо из Лос-Анджелеса?

– Зовите меня просто Каролина.

Хенк появился из-за угла и увидел, как сестра пожимает руку уже знакомый ему хрупкой молодой женщине, одетой во все черное. Светлые, почти белые ее волосы резко контрастировали с угольно-черной одеждой. Бледная кожа и голубые глаза смотрелись в лучах заходящего солнца просто великолепно.

– Мы вас не ждали так скоро. – Бекки натянуто улыбнулась.

– Простите. Моя фирма должна была отправить вам факс.

– У нас нет факса.

– По-моему, он вам здесь не очень-то и нужен, – с улыбкой сказала Каролина Кортезо. Ее взгляд скользнул по сараю и загону, потом по Черным Холмам. – Какая красота! Я чуть не заблудилась, заглядевшись на вашу природу.

– Ген… то есть Хенк говорил, что показал вам дорогу на ранчо. Ему надо было проводить вас.

– Мне кажется, он не слишком дружественно настроен.

И тут Каролина встретилась глазами с Хенком. На лице ее все еще играла широкая улыбка. При первой встрече Хенк не успел рассмотреть ее как следует. Ужас от недавней бешеной скачки на неуправляемом коне помешал ему тогда сосредоточиться. Сейчас же у него появилась возможность вглядеться в гостью. Ему понравилось то, что он увидел.

Каролина Кортезо излучала уверенность в себе каждой линией своего гибкого, стройного тела. Ее голубые глаза смотрели смело и открыто, а в одежде присутствовал налет артистичности. Легкие светлые пряди волос обрамляли миловидное лицо, оставляя открытой тонкую грациозную шею. У мисс Кортезо были безупречные деловые манеры. На лице – минимум косметики. Розовая, нежного тона помада подчеркивала плавную линию губ. Они выглядели неожиданно трогательно и чувственно при достаточно жестком и уверенном выражении лица.

Гостья не была похожа на свежих деревенских девчонок, с которыми Хенк рос в Южной Дакоте. Она представляла собой тип энергичной красавицы с толикой цинизма во взгляде, какие населяют Лос-Анджелес и другие большие города.

Хенк почувствовал, как по телу пробежала внезапная дрожь возбуждения, стоило ему окинуть взглядом стройную фигуру Каролины.

В последнюю минуту Хенк вспомнил, что должен изображать ковбоя, и, надвинув шляпу на лоб, принял грозный и внушительный вид.

– А я и не собираюсь быть дружелюбным, – согласился он, стараясь как можно лучше походить на героя вестернов. По крайней мере пока.

Каролина скептически выгнула бровь. Она казалась невозмутимо-спокойной.

Бекки громко покашляла и укоризненно взглянула на Хенка. Затем, чтобы загладить неловкость, поспешно предложила:

– Может быть, брат покажет вам гостевую комнату и поможет устроиться? Я должна заняться лошадью.

– Я не хочу отрывать вас от работы, – ответила Каролина, все еще не сводя глаз с Хенка. Ее взгляд жег его, как лазерный луч. – Я сама могу о себе позаботиться.

– Ладно. Хенк, ты не…

– Конечно! – Хенк направился к джипу Каролины и забрал с переднего сиденья два больших чемодана. Вместе они весили побольше молодого бычка, но Хенк притворился, что ему приходилось таскать и не такие тяжести. – Вы, наверное, упаковали сюда много всякого тряпья, мэм?

– Я не знала, какой ожидать погоды, – отозвалась Каролина, – так что взяла всего понемножку.

– Хорошо быть готовым ко всему. – Хенк намеренно растягивал слова, как делают ковбои в старых фильмах. – Никогда не знаешь, что может случиться в этих краях.

Может быть, его поведение было и не столь правдоподобным, как он надеялся. Так или иначе Хенку послышалось, что Бекки печально вздохнула, когда он повел Каролину Кортезо к дому.