Текст книги "Медицинские заметки Шерлока Холмса. Как болели, лечили и умирали в Викторианскую эпоху"

13
Тревожное расстройство

Тревожное расстройство + Шерлок

Эта глава далась мне с трудом. Тревожное расстройство – современное заболевание, однако термин появился довольно давно (Оксфордский словарь английского языка датирует его первое употребление примерно 1475 годом). Как и в случае с главой о сердечной недостаточности, в рассказах о Шерлоке присутствует слишком много отсылок на тревожное расстройство (всего их 89), и эта глава была бы очень длинной и скучной, если бы я попытался охватить их все. Поэтому я решил ограничиться теми выдержками из Конан Дойла, которые, по моему мнению, дают хорошее представление о том, что сейчас можно назвать «острым тревожным состоянием». Я также решил не включать упоминания о тревоге, поскольку и оно пользовалось популярностью у писателя (48 упоминаний). Таким образом, мой выбор отрывков для этой главы можно считать субъективным.

В рассказе «Пять зернышек апельсина» клиент Шерлока – Джон Опеншоу, и он в ужасе от того, что накануне получил письмо с пометкой «K.K.K.» и запиской: «Положите бумаги на солнечные часы». К записке прилагалось пять зернышек апельсина.

Вошел молодой человек лет двадцати двух, изящно одетый, с некоторой изысканностью в манерах. Зонт, с которого бежала вода, и блестевший от дождя длинный непромокаемый плащ свидетельствовали об ужасной погоде.

Вошедший тревожно огляделся, и при свете лампы я увидел, что лицо его бледно, а глаза полны беспокойства, как у человека, внезапно охваченного большой тревогой[39]39
  Здесь и далее использованы фрагменты из рассказа «Пять зернышек апельсина» в переводе Н. Войтинской. – Прим. ред.


[Закрыть].

В «Пляшущих человечках» Шерлок Холмс с трудом справляется с делом и, в частности, с шифром.

Холмс согнулся над этим причудливым рисунком и вдруг, вскочив на ноги, вскрикнул удивленно и сердито. Озабоченное лицо его стало угрюмым.

– Мы позволили этому делу зайти слишком далеко, – сказал он. – Какие поезда отправляются в Норт-Уэлшем по вечерам?

Я заглянул в расписание. Последний поезд только что ушел.

– Придется пораньше позавтракать и выехать первым утренним поездом, – сказал Холмс. – Наше присутствие там необходимо. А! Вот телеграмма, которую я ждал. Погодите минуточку, миссис Хадсон, быть может, понадобится послать ответ. Нет, все обстоит так, как я и ожидал. Эта телеграмма окончательно доказывает, что мы не вправе больше держать мистера Хилтона Кьюбита в неведении о положении дел, потому что наш простодушный норфолкский сквайр попал в чрезвычайно опасную паутину[40]40
  Здесь и далее использованы фрагменты из рассказа «Пляшущие человечки» в переводе М. и Н. Чуковских. – Прим. ред.


[Закрыть].

«Пляшущие человечки» – отличный рассказ, в котором фигурирует кодекс Пляшущих человечков, прошлое жены норфолкского сквайра, настигающее его, а также чикагский бандит.

Далее рассмотрим «Второе пятно», где к Холмсу обращаются два крайне уважаемых, но ужасно нервных посетителя (мы вернемся к этой истории в главе «Безумие»).

Однажды осенью, во вторник утром (год и даже десятилетие не могут быть указаны), в нашей скромной квартире на Бейкер-стрит появились два человека, пользующиеся европейской известностью. Один из них, строгий, надменный, с орлиным профилем и властным взглядом, был не кто иной, как знаменитый лорд Беллинджер, дважды занимавший пост премьер-министра Великобритании. Второй, элегантный брюнет с правильными чертами лица, еще не достигший среднего возраста и одаренный не только красотой, но и тонким умом, был Трелони Хоуп, пэр Англии и министр по европейским делам, самый многообещающий государственный деятель нашей страны.

Посетители сели рядом на заваленный бумагами диван. По взволнованным и утомленным лицам легко было догадаться, что их привело сюда спешное и чрезвычайно важное дело. Худые, с просвечивающими венами руки премьера судорожно сжимали костяную ручку зонтика. Он мрачно и настороженно смотрел то на Холмса, то на меня[41]41
  Здесь и далее использованы фрагменты из рассказа «Второе пятно» в переводе Н. Емельянниковой. – Прим. ред.


[Закрыть].

В «Собаке Баскервилей» мы узнаем о прошлом сэра Чарльза Баскервиля от его друга и доктора, Джеймса Мортимера.

«Помню, как сейчас, недели за три до трагического события я подъехал вечером к Баскервиль-холлу. Сэр Чарльз стоял в дверях дома. Я вылез из шарабана и, подойдя к нему, заметил, что он смотрит куда-то через мое плечо с выражением предельного ужаса в глазах. Я круто обернулся и успел только мельком увидеть в самом конце аллеи какое-то животное вроде большого черного теленка. Сэр Чарльз был в таком волнении и страхе, что мне пришлось пойти туда, где оно промелькнуло, и посмотреть, куда оно делось. Но там никого не было.

Это происшествие произвело очень тяжелое впечатление на моего друга. Я провел с ним весь тот вечер, и вот тогда-то, решив объяснить мне причину своей тревожности, он и попросил меня взять на сохранение эту рукопись, с которой я счел нужным ознакомить вас прежде всего. Я упомянул об этом маловажном случае только потому, что он приобрел некоторое значение в последующей трагедии, но в то время все это показалось мне чистейшим вздором, никак не оправдывающим волнение моего друга.

Сэр Чарльз, по моему совету, собирался в Лондон. Сердце у него было не в порядке, а тревога, не давая ему ни минуты покоя, явно сказывалась на его здоровье, хотя причины этого страха были, на мой взгляд, просто вымышленные. Я рассчитывал, что несколько месяцев городской жизни подействуют на сэра Чарльза освежающе и он вернется назад новым человеком. Того же мнения был мистер Стэплтон, который проявлял всегда большую заботу о здоровье нашего общего друга. И вот в самую последнюю минуту разразилось это страшное несчастье»[42]42
  Здесь и далее использованы фрагменты из повести «Собака Баскервилей» в переводе Н. Волжиной. – Прим. ред.


[Закрыть].

В рассказе «Камень Мазарини» от острой тревоги страдает доктор Ватсон после того, как герои сталкиваются с опасностью.

– Но вы говорили о какой-то опасности, Холмс?

– Ах да, на всякий случай вам, пожалуй, не мешает обременить свою память адресом и именем убийцы. Вы сможете передать эти сведения в Скотленд-Ярд в виде прощального привета от преданного Холмса. Его зовут Сильвиус, граф Негретто Сильвиус. Запишите: Мурсайд-Гарденс, 136, Норд-Вест. Готово?

Честное лицо Ватсона нервно подергивалось. Ему было слишком хорошо известно, что Холмс никогда не останавливался ни перед какой опасностью и скорее склонен был недооценивать ее, чем преувеличивать. Ватсон не привык тратить время даром и решительно поднялся.

– Можете располагать мной, Холмс, в ближайшие дни я совершенно свободен[43]43
  Здесь и далее использованы фрагменты из рассказа «Камень Мазарини» в переводе А. Поливановой. – Прим. ред.


[Закрыть].

К этой истории мы больше не вернемся, она и без того довольно причудливая – Конан Дойл сделал попытку описать историю Холмса и Ватсона со стороны третьего лица (вторая подобная попытка отражена в рассказе «Его прощальный поклон»).

Тревожное расстройство в Викторианскую эпоху

Изучение тревожного расстройства как медицинского заболевания оказалось непростой задачей.

В медицинских текстах Викторианской эпохи есть множество упоминаний о «тревоге», однако нет никаких доказательств того, что она рассматривалась в качестве отдельного заболевания, как это происходит в современном мире.

Тревога проходила либо как симптом болезни, либо как ее причина. В текстах, написанных психиатрами того времени, нет специальных разделов, посвященных тревожному расстройству.

Сложно определить, когда тревога стала считаться заболеванием. Зигмунд Фрейд придумал «невроз тревожности». Его ранние работы на эту тему датируются 1890-ми годами, то есть примерно периодом нашего исследования. В то время эта концепция была связана с изобретенным Фрейдом же термином «либидо» – «тревожность возникает из либидо в процессе его подавления».

Первой попыткой классифицировать психиатрические заболевания стало руководство DSM-1[44]44
  Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам. Автор пишет о первом издании, сейчас уже выпущено пятое (от 2013 года). – Прим. пер.


[Закрыть] 1952 года. Но даже тогда тревожное расстройство не рассматривалось как отдельное заболевание, оно считалось симптомом «психоневротических расстройств».

Только в третьем издании, DSM-3, в 1980 году «тревожные расстройства» стали отдельными заболеваниями, и в них вошли: фобические расстройства, тревожные состояния и посттравматическое стрессовое расстройство. Думаю, пациенты с тревожными состояниями удивятся, узнав, насколько «молод» этот диагноз.

14
Эпилепсия

Эпилепсия + Шерлок

На мой взгляд, в рассказах о Шерлоке есть три упоминания об эпилептических припадках. Это еще одна глава, в которой все зависит от того, как мы интерпретируем написанное. Есть еще два упоминания о припадках, но я считаю, что они представляют собой другие состояния: в «Постоянном пациенте» припадок связан с каталепсией, а в рассказе «Вампир в Сассексе» припадок связан с состоянием бреда. Есть также многочисленные упоминания конвульсий, но большинство из них связаны со страхом и прочими эмоциями, но не с эпилепсией.

Прежде всего, в «Этюде в багровых тонах» эпилепсия использована в качестве метафоры для иллюстрации нервозности преступника, Джефферсона Хоупа, когда его задерживает Холмс.

Но в память мою навсегда врезалась эта минута – торжествующая улыбка Холмса и его звенящий голос и дикое, изумленное выражение на лице кэбмена при виде блестящих наручников, словно по волшебству сковавших его руки. Секунду-другую мы, оцепенев, стояли, словно каменные идолы. Вдруг пленник с яростным ревом вырвался из рук Холмса и кинулся к окну. Он вышиб раму и стекло, но выскочить не успел: Грегсон, Лестрейд и Холмс набросились на него, как ищейки, и оттащили от окна. Началась жестокая схватка. Рассвирепевший преступник обладал недюжинной силой: как мы ни старались навалиться на него, он то и дело раскидывал нас в разные стороны. Такая сверхъестественная сила бывает разве только у человека, бьющегося в эпилептическом припадке. Лицо его и руки были изрезаны осколками стекла, но, несмотря на потерю крови, он сопротивлялся с ничуть не ослабевавшей яростью. И только когда Лестрейд изловчился просунуть руку под его шарф, схватил его за горло и чуть не задушил, он понял, что бороться бесполезно; все же мы не чувствовали себя в безопасности, пока не связали ему ноги. Наконец, еле переводя дух, мы поднялись с пола.

Эта повесть – одна из первых попыток Конан Дойла написать книгу, и сцена вышла просто потрясающей. Теперь вы понимаете, почему его произведения так быстро обрели популярность.

Переходим к рассказу «Пестрая лента». Клиентка Холмса – Элен Стоунер. Ее сестра-близнец, Джулия, умерла за две недели до свадьбы. Конан Дойл создает фантастическую загадку запертой комнаты.

«Ночь была жуткая: выл ветер, дождь барабанил в окна. И вдруг среди грохота бури раздался дикий вопль. То кричала моя сестра. Я спрыгнула с кровати и, накинув большой платок, выскочила в коридор. Когда я открыла дверь, мне показалось, что я слышу тихий свист, вроде того, о котором мне рассказывала сестра, а затем что-то звякнуло, словно на землю упал тяжелый металлический предмет. Подбежав к комнате сестры, я увидела, что дверь тихонько колышется взад и вперед. Я остановилась, пораженная ужасом, не понимая, что происходит. При свете лампы, горевшей в коридоре, я увидела свою сестру, которая появилась в дверях, шатаясь, как пьяная, с белым от ужаса лицом, протягивая вперед руки, словно моля о помощи. Бросившись к ней, я обняла ее, но в это мгновение колени сестры подогнулись, и она рухнула наземь. Она корчилась, словно от нестерпимой боли, руки и ноги ее сводило судорогой. Сначала мне показалось, что она меня не узнает, но когда я склонилась над ней, она вдруг вскрикнула… О, я никогда не забуду ее страшного голоса.

«Боже мой, Элен! – кричала она. – Лента! Пестрая лента!»

Она пыталась еще что-то сказать, указывая пальцем в сторону комнаты доктора, но новый приступ судорог оборвал ее слова. Я выскочила и, громко крича, побежала за отчимом. Он уже спешил мне навстречу в ночном халате. Сестра была без сознания, когда он приблизился к ней. Он влил ей в рот коньяку и тотчас же послал за деревенским врачом, но все усилия спасти ее были напрасны, и она скончалась, не приходя в сознание. Таков был ужасный конец моей любимой сестры…»[45]45
  Здесь и далее использованы фрагменты из рассказа «Пестрая лента» в переводе М. Чуковской. – Прим. ред.


[Закрыть]

Перед нами вновь захватывающее произведение Конан Дойла.

Холмс догадывается, что «пестрая лента» – это змея, выпущенная отчимом, доктором Гримсби Ройлоттом, через вентиляционное отверстие. Ройлотт пытается помешать своей дочери выйти замуж по финансовым соображениям. История завершается тем, что Холмс и Ватсон прячутся в бывшей комнате Джулии, спрятав Элен в безопасное место. Они отбиваются от змеи, которая в итоге убивает Ройлотта. Это блестящий рассказ, который, по слухам, был одним из любимых произведений автора.

Но стоит заметить, что речь идет о припадке, вызванном укусом змеи, а не эпилепсией.

Наконец, посмотрим на «Пенсне в золотой оправе». За помощью к Шерлоку обращается Стэнли Хопкинс, молодой детектив. Они расследуют смерть исследователя Уиллоуби Смита, который погиб в кабинете профессора Корэма. В результате блестящей детективной работы Холмс находит тайник напавшей на молодого человека женщины, Анны, русской жены профессора. Потрясение, вызванное открытием Холмса, приводит к эпилептическому припадку.

– Это все очень хорошо, мистер Холмс, – сказал он. – Но в вашей великолепной теории есть один маленький изъян. Я все время был в этой комнате, не выходил из нее весь день.

– Я знаю это, профессор Корэм.

– Вы хотите сказать, что, лежа на кровати, я мог не заметить, как женщина вошла ко мне?

– Я этого не говорил. Вы заметили, как женщина вошла. Вы говорили с ней. Вы узнали ее. Вы помогли ей спастись.

Профессор опять неестественно рассмеялся. Он встал с кресла, глаза у него горели, как раскаленные угли.

– Вы сошли с ума! – закричал он. – Вы бредите! Я помог ей спастись? Ну и где же она сейчас?

– Она вон там, – сказал Холмс и указал на высокий книжный шкаф в углу комнаты.

Старый профессор взмахнул руками, мрачное лицо его страшно исказилось, и он упал в кресло. В то же мгновение книжный шкаф, о котором говорил Холмс, повернулся на петлях, и в комнату шагнула женщина.

– Вы правы. – Она говорила со странным акцентом. – Вы правы. Да, я здесь.

Она была вся в пыли и паутине, которую собрала, видимо, со стен своего убежища. Лицо ее, которое никогда нельзя было бы назвать красивым, все было в грязных потеках. Холмс правильно угадал ее черты, и, кроме того, у нее был еще длинный подбородок, выдававший упрямство. Из-за близорукости и резкого перехода от темноты к свету она щурилась и моргала глазами, стараясь разглядеть, кто мы такие. И все же, несмотря на то что она предстала нам в столь невыгодном свете, во всем ее облике было благородство, упрямый подбородок и гордо поднятая голова выражали смелость и внушали уважение и даже восхищение. Стэнли Хопкинс дотронулся до ее руки и объявил, что она арестована, но она отвела его руку мягко, но с достоинством, которому нельзя было не подчиниться. Старый профессор лежал распростертый в кресле, лицо у него дергалось, и он глядел на нее глазами загнанного зверя[46]46
  Здесь и далее использованы фрагменты из рассказа «Пенсне в золотой оправе» в переводе Н. Санникова. – Прим. ред.


[Закрыть].

Эпилепсия в Викторианскую эпоху

Эпилепсию можно определить как функциональное заболевание, вызывающее потерю или нарушение сознания, повторяющееся через определенные промежутки времени и часто сопровождающееся (произвольными и непроизвольными) сокращениями мышечной ткани [5].

Это понятие довольно близко к современному определению.

Эпилепсия может возникнуть из-за болезни мозга, сифилиса или раздражения какого-то другого органа; она часто бывает наследственной, и нередко первый припадок возникает вследствие испуга [10].

В целом эпилепсия обусловлена нестабильностью нервных клеток, в которых возникает «разрядка», – это пример чистого невроза. Чаще всего эпилепсия встречается в юношеском возрасте, но ей могут быть подвержены люди любого возраста и пола. В качестве причин указывают беспокойство, тревогу, переутомление, злоупотребление, сексуальные излишества, мастурбацию, но во многих случаях вышеперечисленное является проявлением слабости нервной системы; и вполне возможно, что злоупотребление обусловлено эпилептической нервной конституцией, равно как и то, что оно усиливает предрасположенность к неврозу. Повреждения головы могут быть причинами эпилепсии, а могут быть ее последствиями [5].

Болезнь возникает при травмах нервов, при заболеваниях кожи, желудочно-кишечного тракта или матки, при глистах, а также в некоторых случаях врожденного фимоза [3].

Связь между глистами и эпилепсией есть во всех викторианских учебниках, но почему – загадка.

Эпилепсия – по-прежнему недостаточно изученное заболевание, хотя в настоящее время признано, что это неврологическое, а не психиатрическое заболевание.

Мы знаем, что она может возникать вторично по отношению к другим медицинским проблемам, например быть вызвана травмами головы, как уже говорилось выше, а также другими неврологическими заболеваниями, такими как опухоли мозга и инсульты.

Фимоз – это сужение отверстия крайней плоти, которое может привести к необходимости обрезания. Я понятия не имею, почему считалось, что это связано с эпилепсией.

Пациент падает на землю, без мыслей, чувств и способности к движению. С определенной частотой он коротко и пронзительно кричит, затем начинается страшная борьба. Ноги скованы и повернуты внутрь; голова запрокинута назад или мотается из стороны в сторону; рот перекошен, губы покрыты пеной; руки вытянуты и напряжены или с силой бьют по сторонам; веки полузакрыты; зубы сцеплены, язык просунут между ними и часто сильно прикушен. Постепенно судороги становятся менее интенсивными и вовсе прекращаются, пациент погружается в глубокий сон, от которого он пробуждается усталым, измученным и тупым. Но эти симптомы исчезают, и его состояние здоровья возвращается к норме [3].

Однако не всякий приступ сопровождается одинаковыми симптомами и протекает схожим образом. Во многих случаях ему предшествуют странные ощущения: своеобразная цепь мыслей; рвота; ощущение струи воздуха, поднимающейся от конечностей к голове. Эта так называемая эпилептическая аура, которой уделяется так много внимания, далеко не постоянна [3].

Некоторые припадки очень легкие: происходит временная потеря сознания, легкое подергивание некоторых мышц, фиксированный взгляд, возможно, отчетливое ощущение головокружения, и все прекращается. Такие приступы, petit mal[47]47
  Абсанс, историческое название – малый припадок, – одна из разновидностей эпилептического приступа с бессудорожными пароксизмами. – Прим. пер.


[Закрыть], очень часто предшествуют тяжелому припадку или могут занять место более бурной формы расстройства [3].

Эпилептический непрерывный припадок состоит из повторяющихся приступов эпилепсии, причем пациент не успевает от них оправиться [5].

Это отличные описания эпилептических припадков. Эпилепсия – еще одно заболевание, с которым я мало взаимодействую. Написание этой книги заставило меня задуматься о том, что за почти 30 лет моей практики некоторые заболевания потеряли свою «актуальность», и эпилепсия входит в их число. Я уже и не помню, когда в последний раз видел приступ у пациента. И это связано с эффективностью профилактических препаратов, которые врачи сейчас используют.

Узнать, не симулирует ли пациент, можно по раздражению от фарадической кисти, отсутствию бледности лица и расширению зрачка. Автор, однако, считает, что симуляция подразумевает наличие невропатической предрасположенности; у симулянтов иногда случались и настоящие припадки [5].

Эпилепсию и истерию можно обнаружить у одной и той же пациентки. При истерических приступах пациентка может сильно шуметь, петь, смеяться или плакать, может просто хандрить или вести себя как-то не так; при этом не происходит ни прикусывания языка, ни расслабления сфинктеров, ни потери сознания [5].

«Коллекция фотографий больных эпилепсией» Фотографии пациентов с эпилепсией, представленных в книге, которая выступает за хирургическое лечение данного заболевания [26].

Фарадическая кисть, как вы могли догадаться, – это устройство для нанесения пациенту удара током.

В некоторых случаях, когда эпилепсия являлась следствием травмы головы и кости черепа были вдавлены, удаление поврежденной части с помощью трепанации, по-видимому, излечило болезнь; при переедании или злоупотреблении спиртным, при обнаружении признаков полового излишества или мастурбации, – от этих привычек необходимо отказаться. При появлении хорошо заметной «ауры» следует проинструктировать пациента, чтобы он, как только почувствует ее, сжал носовым платком или другой повязкой конечность выше того места, где возникло ощущение. Если у вас есть хоть малейшее подозрение, что пациент страдает от глистов, лечение должно быть направлено на их удаление [6].

Главным в лечении эпилепсии является применение либо седативных, либо тонизирующих средств; почти в каждом случае требуются седативные препараты. Раньше назначали болиголов или белену, но в последние годы чаще используют бромид калия [6].

Нет ничего удивительного в том, что в Викторианскую эпоху лечение эпилепсии было ограничено применением седативных средств. Бромид калия – мощный препарат, который широко использовался для борьбы с припадками. В начале XX века его вытеснил фенобарбитал, который иногда применяется и сегодня.