Текст книги "Сара Джаннини: девушка в голубом платье"

9

Как тонка эта нить, которая связывает двоих. Происходит несомненное чудо: двое совершенно незнакомых людей вдруг льнут друг к другу, хотят быть рядом, жить, спать, есть, гулять, дышать. Как происходит знакомство? Как вдруг он или она понимают, что хотят проявить храбрость и подойти, заговорить? Как уходит это вечное стеснение и неуверенность? Вдруг сердце начинает биться так быстро, в страхе упустить её, он бежит за ней, идёт рядом, заговаривает, просит номер телефона, потом они расстаются, но на самом деле сделано самое главное. Теперь осталось дело за малым. Удержаться, не сбежать, не сдаться. Довести дело до конца, чтобы заключить её в объятия и поцеловать. Звонить сразу нельзя, но он обязательно позвонит, потому что боится, что завтра магия уйдёт, и он снова проснется один. Звонит, она может не брать трубку, закрадывается опасение, что номер телефона неверный. Звонит снова, слышит её голос. Не обманула. Вера в себя укрепляется. Одна маленькая победа вдохновляет на продолжение сражения. Назначено свидание. Будут цветы, её спущенные с плеч бретельки, возможно, он осмелиться их поправить, может, и нет. Тёплая июньская ночь. Они пойдут на набережную. Будет сильно тянуть к ней, но нужно потерпеть. Потом он проводит её до дома, она живет на окраине. Она уйдёт, взглянет на него и пожелает спокойной ночи. Он стоит под окнами её дома и дрожит то ли от радости, то ли от грусти, что всё так быстро закончилось. Телефон пикнет. Сообщение от неё. Она предложит сходить в кино. Он быстро ответит и пойдёт к метро. Выиграно очередное сражение.

10

– Сара! Вставай! Вставай! Сара! – Стефано тряс её за плечи.

Сара резко вскочила, нос болел, ныла спина, живот и руки.

– Маэстро, что случилось?

– Мне позвонил директор школы, искал тебя, чтобы сказать: твоя мама ночью попала в реанимацию. Вроде бы инсульт. Сколько ей лет?

– 55!

– Такая молодая!

– Я должна поехать в больницу. И нужно позвонить папе.

– Кофе сварить тебе?

– Нет, спасибо. Не хочется. Вы смогли бы съездить со мной?

– Да, без вопросов. Конечно. Поехали!

Они сели в фиат и вскоре были в приёмном отделении. К Саре вышел доктор и сказал, что Линда умерла от инсульта, они не смогли её спасти.

– О, Боже! – Сара закрыла рот руками, чтобы не закричать. И уткнулась в плечо Стефано. Он обнял её.

– Ну-ну. Тише, тише. – Гладил её по голове, а она плакала всё сильнее и сильнее. Сара любила мать. И её смерть стала большим ударом.

– Как это произошло? – спросил Стефан у доктора, не отпуская Сару из своих объятий.

– Прохожие вызвали скорую. Её нашли недалеко от дома. Она упала без сознания, ударилась головой. Долго пролежала на земле. Возьмите, пожалуйста её вещи, и организационные вопросы нужно решить как можно скорее.

– Спасибо, доктор. Сара, – Стефано взял её за плечи и посмотрел в заплаканные глаза. – Нужно позвонить твоему папе. Я это сделаю. Дай мне его номер, пожалуйста.

Сара на память продиктовала номер Даниэля. Стефано дозвонился быстро:

– Сеньор Джаннини? Это маэстро ди Джиованни, преподаватель Сары. Я сейчас с ней в больнице, ваша жена скончалась. От инсульта. Приезжайте, пожалуйста. Спасибо. До свидания.

Стефано повесил трубку. – Твой отец тут, где-то недалеко.

– У него вилла в Амальфи, – тихо сказала Сара.

– Тогда он скоро приедет, это рядом.

Сара все ещё сидела, уткнувшись лицом в рубашку Стефано. А он не отпускал её из своих объятий.

– Сара, милая девочка, послушай. Мне нужно ехать на работу. Я тебе дам немного денег, купи себе попить и что-то перекусить потом, хорошо?

– Не нужно. Всё хорошо.

– Нет, послушай меня, нужно поесть. Вот держи, – он вложил в её ладонь пару купюр, – мой номер, – он протянул ещё одну бумажку, – напиши пару строк или позвони, когда приедет папа.

– Хорошо. Спасибо. Я вам очень благодарна! Правда! – Она снова обняла Стефано.

– Я не мог поступить иначе. Будь на связи! Пока!

– До свидания! Ой, подождите, маэстро, – Сара подошла к Стефану. – Я уеду в Париж сразу после всего. – Маэстро грустно посмотрел на неё.

– Да, конечно. Напиши мне как-нибудь. – Он поцеловал её в щеку и поспешил уйти.

Сара осталась в больнице.

Проходили люди, пациенты, были те, кто плакал, те, кто смеялся и радовался. Были старики, были дети. Врачи бегали, отдавали какие-то распоряжения, медсёстры носились с анализами и капельницами. Была суета, которая спасала жизни и здоровье людей, которые верили в волшебство докторов. Верили и полагались на чужих людей в белых халатах.

Сара думала о Линде, собирая редкие воспоминания об их отношениях. Вспомнила, как мать встречала её на вокзале, когда Сара ездила за город с классом. Она это запомнила, потому что обычно её встречала няня или водитель. А то была мама. Она стояла на перроне и искала глазами в окнах Сару. Потом взяла ее за руку, и они пошли домой. Сара вспомнила, как Линда плакала после очередной ссоры с Даниэлем и разрешила Саре посидеть рядом. Она помнила мамин тихий смех, когда она смотрела смешной фильм, помнила, как мама красила глаза, подводя их обжигающе чёрным карандашом. И помнила тот вечер, когда осмелилась её поцеловать. Всего несколько дней назад.

Сейчас Сара пахла мамиными духами. Это всё, что ей оставалось.

Вскоре приехал отец. Не подошел к ней, только кивнул и прошёл в регистратуру. Сара беспомощно пошевелила губами. Снова зазвонил телефон, Димитрий.

– Привет. Да, ещё в больнице. Ты уже в курсе. Прилетишь вечером? Хорошо. Я поеду в гостиницу? Ля Лучертола? Хорошо. Нет, не голодная. Спасибо. Пока.

Сара встала и пошла поздороваться с отцом. Он стоял спиной.

– Папа, привет.

Даниэль поднял голову и будто бы не узнал её сначала, потом, помедлив, ответил:

– Привет, Сара. Мамины духи. Я их учую за километр. – Он поморщился. – Я занят немного. Твой жених должен прилететь.

– Да, я еду в гостиницу. Буду его ждать.

– Хорошо. Я свяжусь с вами. Извини, занят. – И он снова вернулся к заполнению бумаг.

– Как-то всё неожиданно, – тихо сказала Сара.

Даниэль снова обернулся и сказал более жёстко:

– Сара. Я занят. Ты меня услышала? Хорошо услышала? Я не собираюсь обсуждать то, что произошло. Свяжусь с вами.

И он снова повернулся спиной. Сара стояла и смотрела на его спину, она часто видела именно её. Потоптавшись на месте, развернулась и вышла из больницы. Силы свои она не рассчитала и еле дошла до отеля. Села в лобби, сняла кроссовки и поставила босые ноги на холодную плитку. Прикрыла глаза и постаралась успокоиться.

– Сеньорита, вы кого-то ждёте? – Сара открыла глаза и быстро всунула ноги обратно в кроссовки. Администратор отеля стоял рядом и вежливо улыбался.

– Да. Должен прилететь мой жених. Он уже в Неаполе. Здесь недалеко.

– Вы бронировали?

– Возможно. Посмотрите, пожалуйста.

– На фамилию? – И тут Сара поняла, что не знает фамилию Димитрия. Как-то не интересовалась.

– Греческая фамилия. Мне трудно её запомнить.

Администратор недоверчиво посмотрел на неё: – Лучше, наверное, сеньорита, если вы подождёте его здесь.

– Да, конечно.

– В нашем ресторане Вы можете пообедать.

Саре очень хотелось есть, Стефано ей оставил деньги. Но с ними она не умела обращаться, никогда в жизни ничего не оплачивала сама. И сейчас ей хотелось попробовать.

– Да, пожалуй. Куда пройти?

Администратор указал Саре на дверь в ресторан. Она пошла туда и сразу вышла на террасу. Села за столик и смотрела на море. Отель находился на скале, и вид отсюда открывался красивый. И Скала Двух Братьев была так близко.

– Вы будете одна? – спросил у неё официант.

– Да.

– Напитки? Принести что-нибудь выпить?

– Вина. Бокал вина, пожалуйста.

– Белое? Красное? Розовое?

– А бывает ещё и розовое? – Сара была удивлена. – Давайте розовое!

– Salice Salentino Rosato подойдёт?

– Конечно подойдёт! Как бы оно ни называлось! – Сара улыбнулась.

– К вину закуски?

– Я бы без закусок. Сразу лазанью. Давно о ней мечтала.

– Хорошо. Записал. Спасибо.

И он ушёл, деловито пряча ручку и блокнот в нагрудный карман.

А Сара почему-то была сейчас счастлива. Странная жизнь: порой в самые грустные моменты загораются искры радости, которые, пусть и временно, освещают жизнь кратковременным счастьем.

Скоро принесли бокал вина и лазанью. Сара аккуратно сделала глоток. Буквально через пару минут у неё закружилась голова, но быстро прошла. Ощущение было такое, будто внутри развязались тугие узелки напряжения. Стало как-то легче. Но лёгкость эта была вязкая, будто хлюпающая в вине.

Когда Димитрий увидел Сару, она была охмелевшая и сытая. Лежала на столе и смотрела на море. Он тихо подошёл к ней и погладил по голове:

– Ты как? – Сара подняла глаза и улыбнулась.

– Хорошо. Розовое вино попробовала.

– Это твой первый опыт?

– Да. И лазанью. Самое вкусное блюдо на земле.

– Ты как ребёнок, Сара, который начинает ходить и познавать мир. Это и хорошо. – Он присел рядом. – Почему ты не пошла в номер?

– Не знаю твою фамилию.

– Я бронировал на твою.

Сара рассмеялась:

– Да ладно! Я не догадалась! Ну а какая у тебя фамилия?

– Пойдём, Сара, в номер. Тебе нужно лечь спать. – Димитрий помог ей встать, подхватил за талию, и они поднялись в номер.

Двуспальная кровать, тумбочки, занавески, ничего необычного.

– Сегодня я не почищу зубы! – радостно вскрикнула Сара.

– Я думаю, что есть одноразовые щетки в ванной.

– Не буду сегодня чистить зубы и умываться! Не хочу! – Сара села на кровать и сняла кроссовки. – И ноги мыть не буду. Я хочу спать. Спокойной ночи, Димитрий Неизвестный. – Она улыбнулась и упала на подушку. Свернулась калачиком и заснула.

Димитрий прикрыл её одеялом и выключил верхний свет. Разделся, умылся и лёг рядом.

Он аккуратно обнял Сару. Странные чувства. Рядом с ней он чувствовал себя старым и уже пожившим, хотя ему было всего 33 года. Но Сара не казалась ему беспомощной, отнюдь. Димитрий поднялся на локте и посмотрел на неё, на её лицо, всё равно красивое, несмотря на все синяки. Вспоминал её взгляд. Глаза у неё были похожи на зелёный цветущий сад, с длинными и густыми ресницами. И взгляд необычный, сложный, глубокий. Он поцеловал её в лоб и закрыл глаза.

Сара проснулась рано. Димитрий спал. Она тихо встала, выглянула в окно, поздоровалась со Скалой Двух Братьев, как это делала дома. Пошла в ванную и умылась. Нос немного болел, синяк зацвёл жёлтым. Она вышла в комнату.

– Димитрий, ты спишь?

– Уже нет. Доброе утро.

Он быстро встал. Сара отвернулась.

– Стесняешься? – спросил он.

– Да. Мы ещё не женаты. Я не хочу смотреть на тебя в таком виде.

– Как хочешь, – он прошёл мимо в ванную, посмеиваясь.

Сара мельком взглянула на него: он был очень хорошо и спортивно сложен.

– Я тебя внизу подожду! На завтраке! – крикнула Сара и поспешила выйти из комнаты.

Она никогда раньше не жила в отеле. Ей было интересно, как люди, абсолютно незнакомые, встречаются вдруг в одной точке и начинают пересекаться, сталкиваться, как молекулы. Идя по коридору, она выборочно останавливалась и подходила к дверям разных номеров, прикладывала ухо и прислушивалась. Где-то было ещё тихо, где-то плакал ребёнок, где-то работал телевизор и шли новости, где-то разговаривали по телефону. Она спустилась на завтрак. Был накрыт шведский стол. Что это такое, Сара не знала.

– Как нужно завтракать? – спросила Сара официанта, который обслуживал завтрак.

– Вы выбираете всё, что хотите.

– Всё, что ХОЧУ?

– Да. В любом количестве.

– Вот это да! – искренне удивилась Сара. Взяла тарелку и направилась к столам с многообразной едой. С первого раза ничего не выбрала. Пошла по второму кругу. Она не привыкла так много есть на завтрак, поэтому решила остановиться на омлете и кофе. Когда она села за столик, подошёл Димитрий и поцеловал её в щёку.

– Ещё раз доброе утро! У тебя синяк цветёт. Может, съездим к доктору?

– Доброе утро. Пройдёт.

– Я, кстати, привёз тебе кое-что из Парижа. – У Сары загорелись глаза от любопытства. – Вот. – И он достал маленькую коробку. – Открывай.

Сара развязала упаковку и достала бархатную коробочку. Открыла, там было кольцо.

– Мы же помолвлены. А кольца нет, – ласково сказал Димитрий.

Кольцо было тонким, золотым, в середине маленький камушек, ничего особенного Сара в нём не нашла. Внутри была надпись Chopard, но и это для неё ничего не значило. Она закрыла коробку.

– Димитрий. Можно выполнить мою просьбу, пожалуйста. Мы поженимся уже меньше чем через месяц. И ты наденешь мне вот это кольцо. Больше не нужно. Хорошо?

– Ты необычная девушка, – Димитрий рассмеялся. – Другая бы радовалась Chopard. Возможно, даже расстроилась бы, что бриллиант небольшой.

– Бриллиант? Здесь есть бриллиант? – Сара поспешно открыла коробку и снова вытащила кольцо, стала разглядывать камень. – Никогда не трогала их вживую. У мамы были бриллианты, но я ни разу не держала ничего подобного в руках.

– Просто блестит ярко. Я пойду возьму себе кофе. Сделаем по-твоему.

– По-моему? – Сара была удивлена и обрадована, что её услышали. Стала надевать кольцо.

– Не так, давай я. – Димитрий взял её руку и надел кольцо на безымянный палец. – Вот так.

– Красиво. Спасибо большое, – Сара довольно улыбнулась.

После завтрака они поехали снова в больницу. Маму увезли в морг. Отец вышел к ним, он выглядел рассеянным.

– Папа, – тихо сказала Сара и сделала шаг навстречу, но он будто не замечал её.

– Что случилось? – спросил Даниэль.

– Упала, – тихо сказала Сара.

– Да нет, Сара, я не у тебя спрашиваю, а у Димитрия. Зачем вы приехали?

– Поздороваться с тобой, – сказал Димитрий и протянул руку. Даниэль ответил на рукопожатие и сказал:

– Линда завещала себя кремировать и развеять прах над Тибром в Риме, – потом он посмотрел на Сару и продолжил: – Всё быстро забудется. Ты скоро выйдешь замуж.

Сара молчала. Отец больше ничего не сказал, попрощался и ушёл.

Доктор провёл осмотр Сары: перелом носа без смещения, гематомы на обеих ногах, вывих пальца, ссадины и царапины. Через час Сара и Димитрий возвращались в гостиницу. Оба молчали.

– Послушай, может, мы отложим свадьбу? – сказала тихо и неуверенно Сара.

– Я не вижу смысла. К тому же мы женимся во Франции, а не здесь. Нужно начинать с нуля, с чистого листа. А о маме только молиться и остаётся.

– Ты её совсем не знал, Димитрий. Она была очень больна: от одиночества, от своей жизни.

– Да, но она принимала наркотики и представляла угрозу твоей жизни. О чём ты говоришь? А если бы она тебя убила?

– Значит, так. А что моя жизнь? Она ничего не стоит. Дрессированная мышь, жившая в клетке. Мне восемнадцать, а кроме школы и дома я не видела ничего. Я и не жила совсем, если так подумать. Поэтому, мне не жалко и лишиться того, чего у меня не было.

Димитрий остановился и посмотрел на Сару.

– Послушай меня. Ты удивительная девушка, с огромным сердцем, полным любви и терпения. У тебя есть таланты, свой путь и ты по нему идёшь. И никто не вправе решать за тебя, а тем более, лишать тебя жизни. Ты меня услышала?

– Да. Я это понимаю. Но ради мамы, я бы умерла, не задумываясь.

Димитрий с удивлением посмотрел на неё. Так сделала Франческа. И теперь говорит об этом Сара. Может, в Линде было что-то, ради чего её жизнь хотелось спасти. – Иди сюда. – сказал Димитрий и притянул девушку к себе.

Сара смотрела на него так, как смотрят только те, кто влюблён. Рядом с ним ей было спокойно и хорошо. Он ей очень нравился. Они стояли посреди дороги, мимо проезжали машины. Кто-то сигналил. А ветер уносил эти звуки подальше от мужчины и женщины, стоявших в обнимку на обочине.

11

Люди на похоронах делятся на тех, кто плачет и кто нет. Тот, кто плачет это не обязательно даже близкий родственник. Есть тот, кто усиленно курит, изображая мученические страдания и переживания, и тот, кто отводит глаза и пытается оказаться в самых последних рядах скорбящих. Есть даже такие, кто заходит на похороны, чтобы чем-то поживиться: выпивкой или едой. И, если ничего нет, уходят, даже не взглянув на усопшего. Кто-то боится кладбища и предпочитает придумать уважительную причину, чтобы не приходить. Но покойнику совершенно всё равно. Представляете себе, если бы он волновался или пересчитывал всех, кто пришёл?

Линда написала завещание довольно давно, завещая себя кремировать, развеять прах над Тибром и никого на похороны не приглашать, кроме тех, кого она упомянула в списке. (А это были Даниэль, Сара и Димитрий. Последнее имя Линда приписала ручкой сама уже позже). Урну после кремации отдали кухарке, Лучии, которая должна была поехать в Рим и сделать то, что нужно.

– Папа! Почему я или ты не можем это сделать? Поехать в Рим и развеять прах?

– Мы сделали главное. А кто рассыплет пепел, совершенно не важно. К тому же сеньора Ланчетти едет навестить внуков. Ей не сложно. Сара, да перестань ты уже об этом говорить. Всё! Её нет. Я проголодался, поехали поужинаем.

Они вернулись в Вьетри-суль-Маре. Ужин прошёл там же в отеле La Lucertola в разговорах о политике и работе, о Линде никто не говорил, как будто это и не поминки были совсем.

Но когда Даниэль напился, и его пора было проводить в номер, он разговорился. Подпёр подбородок ладонями, закрыл глаза и начал говорить вполголоса:

– Я её очень любил. На самом деле. Очень. Знаешь? Охранял её, следил за каждым шагом, чтобы не пропустить ни секунды из её жизни. Я любил её страшно. Всё переносил. – У Даниэля заплетался язык, руки устали держать ватную голову, и он откинулся на спинку стула. – Это так словами и не объяснишь. Это чувство космоса. Как будто знал всегда, что вот она, моя девочка, моя жена. И терпел все её выходки. Она тоже знала, что я её муж, что мы принадлежим только друг другу, только поверить в это не могла до конца. Она придумывала себе увлечения другими, потому что боялась правды. Боялась признаться, что тоже любила меня. У неё была сложная и незаслуженно несчастная жизнь. И Димитрием она увлеклась, потому что снова захотела новых впечатлений. Она такая была всю жизнь, что я её знаю с 16 лет.

Отец заплакал, упал на руки и отключился прямо на столе.

Димитрий все это время молча сидел за столом и ждал, пока этот монолог закончится. Сара посмотрела на Димитрия.

– Вы были вместе с моей мамой?

– Нет. Но она мне предлагала стать её любовником. Все её планы были нарушены нашим объявлением о помолвке. – Димитрий тоже выпил хорошо и слова лились из его рта как мёд. – Даниэль хотел её проучить. Помолвка и свадьба это было часть игры. Линда была в шоке. Она, несмотря на весь свой гнев в отношении тебя, не хотела разрывать твою помолвку.

– Игра? Может, это стоило ей жизни! – Сара посмотрела прямо в карие глаза Димитрия. Он отвёл взгляд.

– Не думаю. Мы с ней много раньше разговаривали, мне казалось, что я стал её другом. Возможно, единственным. Она хотела умереть. Это было вопросом времени.

– Тогда ты сейчас можешь не жениться на мне. Раз это была игра. – Сара не верила, что говорит это.

– Почему? Я хочу. Почему-то знаю, что нам будет хорошо с тобой. – Он положил свою руку на руку Сары.

Она встала, аккуратно убрав его ладонь. – Надо проводить папу в номер.

– Сара, постой. – Он снова взял её за руку. – Ты мне очень нравишься. Но если ты не хочешь выходить за меня замуж, то сделаем, как хочешь.

– Как хочу? А я не знаю, что это значит. Нет, Димитрий, я выйду за тебя замуж. Как и обещала. Давай отведём папу. Я побуду с ним.

– Хорошо.

Они подняли Даниэля в номер, и Сара осталась там. Отец спал на кровати, свернувшись в клубок, как ребёнок. Сара присела на край кровати, рядом с отцом и смотрела, как ветер тихо колышет тюль. То опускал её, то поднимал. То опускал, то поднимал. И так же поднималось и опускалось её сердце, когда она думала о папе. Но тут вспомнились некстати слова кухарки, что он опасный человек. Сара заглянула на спящее лицо Даниэля: заострённый нос, тугой подбородок, руки лежали на лбу, глубокая морщина между бровей. «Мог ли он кого-то убить?» – спрашивала себя Сара. Она ничего о нем не знала, перед ней лежал незнакомый человек. Сара поцеловала отца в руку, вышла и направилась в свой номер.

Димитрий не спал, он читал, рядом стоял бокал с виски.

– Сара? Что-то случилось?

– Я хочу поговорить с тобой.

– Да, конечно. – Он отложил книгу. – Слушаю. Садись, пожалуйста.

Он подвинулся, и Сара села рядом с ним.

– Можно глотнуть? – Сара кивнула в сторону стакана.

– Ты пьёшь виски?

– Я не пью. Но хочу попробовать.

– Давай, – Димитрий ухмыльнулся, смотря, как Сара морщится после пары глотков виски. – Что ты хотела мне сказать?

– Я боюсь выходить замуж, менять свой уклад жизни. Я боюсь выйти из своей раковины навстречу чему-то, чего я не знаю. Ты понимаешь, восемнадцать лет я жила так, как хотели родители. И тут вдруг ты, и смерть мамы, и отъезд во Францию. Всё очень быстро! Понимаешь? И мой дом, моя лужайка. Как я буду без этого? Без Скалы Двух Братьев?

– Без чего?

– Камни в море. Ты сегодня их утром должен был видеть.

– У тебя будет Эйфелева Башня.

Димитрий посмотрел на неё: нос у Сары был опухший, ссадины под глазами, волосы растрёпанные, каштановые, глаза зелёные, умные, полные решимости. Было что-то необычайное в её внешности, голосе, руках, которые, как у настоящей итальянки, двигались вместе со словами. Он погладил Сару по щеке. Она замолчала.

– Я уверен, что у нас всё будет хорошо, Сара. Уверен. – Он поцеловал её в плечо. Потом в шею. – Ты очень красивая. – Он взял её на руки и унёс в спальню. Она не сопротивлялась. Выбор был уже сделан.