Текст книги "Приключения Нордика и его друзей"

Знакомство с Великашкой

Жил на свете мальчик. Родители у него были великаны, так считал мальчик. Каждое утро великаны-родители уходили из дома. Возвращаясь поздно вечером, они тяжело вздыхали. На вопрос сына, где они провели целый день, родители отвечали «на работе». Мальчик понимал – быть великаном тоже нелегко. И все же он мечтал поскорее стать таким же большим и сильным, чтобы гулять, когда захочется, и самое главное, где захочется. Мальчик часто болел, и родители редко выпускали его на улицу.

Оставаясь один, мальчик вытаскивал из-под своей кроватки ящик с игрушками. Правда, играть одними и теми же игрушками скучновато, но он всегда помнил, что в спальне родителей на тумбочке стоит настоящий двухмачтовый парусник. И, когда ему было по-настоящему грустно, он тайком пробирался в спальню и подолгу рассматривал деревянный корабль.

На полированной медной пластине, прикрепленной к корме, было написано название корабля: «Святая Мария». Две спасательные шлюпки по обоим бортам крепились на тоненьких канатиках. Из таких же канатиков были изготовлены ванты, поддерживающие мачты, и лесенки. Люк на палубе парусника был приоткрыт. В трюм спускался настоящий трап. Темнота трюма хранила загадку. Но этот замечательный корабль отец ни разу не давал сыну в руки, а без разрешения мальчик не смел трогать его.

В тот вечер отец вернулся домой позже обычного. Раздеваясь, он загадочно улыбался, посматривая на сына. Мальчик почувствовал, что сейчас должно произойти нечто необычное. Так и случилось. Выждав немного, отец неловко вытянул вперед руку. На его огромной ладони лежали два человечка. Фигурки были как живые, и мальчик восхищенно рассматривал их.

На одной из них был форменный белый китель с золотистыми пуговками. На форменных брючках наведены безукоризненные стрелки. Фуражка с лакированным черным козырьком крепко сидела на голове. Лицо капитана, а это, несомненно, был капитан, неизвестный мастер сделал суровым, взгляд – сосредоточенным.

Но поразило мальчика другое. Во рту морской капитан сжимал миниатюрную курительную трубку, совсем как настоящую.

У другого человечка большая борода прикрывала грудь. Ноги, обутые в берестяные лопаточки, были чуть расставлены. Левой рукой старичок сжимал палочку-посох. Из-под кустистых бровей смотрели лукавые голубые глазки. На плече старичка примостился рыжий бельчонок с пышным хвостом. Игрушки были еще влажные. Отец нашел их на берегу моря. Их, связанных вместе веревкой, на огромном куске сосновой коры волнами прибило к берегу.

Необычные игрушки понравились мальчику. А тут еще отец снял с подставки парусник и подал сыну. Мальчик просто расцвел от счастья. Много ли надо не избалованному вниманием ребенку! Он принялся осторожно примеривать капитана к штурвалу корабля, а лесовика с бельчонком на плече укрепил на марсовой площадке грот-мачты. И весь вечер, пока мальчик играл с ними, капитан крепко стоял за штурвалом, а бородатый старичок с высоты мачты всматривался вдаль.

Перед тем как лечь спать, сын попросил отца поставить парусник на стул, рядом с кроваткой. Мальчик нырнул с головой под одеяло и сквозь щелочку любовался парусником, пока сон не сомкнул его веки.

* * *

Негромкий разговор разбудил мальчика среди ночи. Он открыл глаза. Комната была наполнена лунным светом. В серебристом сиянии корабль матово отсвечивал светлыми парусами. По комнате гулял ветерок. Оттого паруса надувались и опадали с легкими хлопками. Время от времени едва заметный огонек на палубе корабля зажигался и медленно гас. В том месте возникала струйка дыма. Это было так необычно, что мальчик даже не испугался. Огонек пропал и больше не загорался.

– У меня, кажется, погасла трубка, – вскоре раздался голос.

Послышалось легкое постукивание, посыпались искры, и возникшее пламя неярко высветило сосредоточенное лицо капитана.

– Спасибо, сэр, можете забрать назад ваше огниво, – сказал он.

В свете раскуриваемой трубки мелькнула косматая борода старичка. Капитан обращался именно к нему. Старичок хихикнул, наступила тишина. Боясь нарушить ее, мальчик едва дышал. От нахлынувшего волненья его сердце готово было выскочить из груди и разбудить весь дом. Тишину нарушил голос капитана.

– Черт возьми! Давайте наконец познакомимся. Ведь там, на плоту из сосновой коры, главной нашей задачей было не утонуть. Итак, зовут меня Семюэль Клотик де ла Брандер. Но на прежней службе все ко мне обращались просто капитан Клотик. Прошу и вас так обращаться ко мне. Так проще и для меня привычней. Теперь попрошу назвать ваши имена, звания, если таковые имеются, так же ваши награды.

Про свои многочисленные награды капитан скромно умолчал.

Старичок залопотал, так что капитан ничего не понял. На помощь неожиданно пришел рыжий бельчонок. Он соскочил с плеча старичка на освещенное лунным светом место на палубе и, звонко цокая язычком, при этом слегка сюсюкая, сообщил капитану, что зовут старичка Лешка, а его Вешка.

– Вообще-то если правильно называть наши имена, то его зовут Лейккуаю, что означает жнец, а меня Векша, но друзья нас все зовут Лешка и Вешка.

– А на каком языке говорит этот джентльмен? – поинтересовался капитан.

– На карельском.

– Гм, мой родной язык английский. Владею испанским. В здешних водах овладел русским. Наслышан о корейском, а вот с карельским языком не знаком, – сказал капитан, и дальше их беседа велась таким образом. Все что ни говорил старичок на карельском языке, бельчонок переводил на русский.

Лешка сообщил капитану, что ничего не знает про свои награды и звания, но если ему что-либо о них станет известно, то он непременно сообщит.

– Он, если захочет, все узнает. Он такой! – добавил Вешка. Маленькие лакированные глазки бельчонка с уважением посмотрели на старшего товарища.

– Что ж, – сказал капитан Клотик, вполне удовлетворенный ответом, – теперь давайте уточним, как мы здесь очутились. Пусть каждый расскажет свою историю. Бельчонок согласно зацокал язычком, старичок кивнул косматой головой.

А начну, пожалуй, я.

Рассказ капитана Клотика

Долгое время я работал на китобойном судне, – Пояснил капитан Клотик. – Начав с простого матроса, закончил службу капитаном. В то время огромные стада китов бороздили воды океанов. А потом волей судьбы я стал капитаном «Спасателя». Прекрасное судно, доложу я вам. Название корабля говорит само за себя и ко многому обязывает. Многих рыбаков спас я от гибели. – На глаза капитана набежала слеза. Справившись с чувствами, он продолжил:

– В тот день, когда я возвращался на «Спасателе» к родному причалу, разыгралась непогода. Свежий ветер срывал пену с гребней волн и перебрасывал через палубу. Стрелки корабельных часов перевалили полуденную отметку. Именно тогда прямо по курсу я обнаружил тонущую шлюпку. В ней четверо измученных стихией моряков едва держались от усталости. Среди спасенных, к своему огорчению, я узнал троих бывших своих матросов. В свое время они пользовались дурной славой среди моряков. За это к ним прилипли клички Кнут, Хлюпало и Баклушка.

Кнут ходил штурманом, Хлюпало и Баклушка – матросами.

На трехмачтовом «Альбионе» мы промышляли кашалотов в Южном море. Ах, господа, какое плавание в тропических водах: оно таит в себе неизъяснимое очарование. Старый английский капитан, с которым я познакомился во время одной экспедиции, утверждал, что почел бы за величайшее счастье иметь на склоне лет быстроходное судно и скитаться в тропических водах, нигде не высаживаясь на берег.

Итак, возле группы необитаемых островов нам попался кашалот. Это был просто исполин. Мои моряки начали энергично преследовать морское животное на шлюпке и, в конце концов, вонзили в него гарпун. Почувствовав боль, чудовище взмахнуло могучим хвостом и напало на судно. Приблизившись к нему с шумом и фырканьем, кашалот нанес по носовой части корабля страшный удар, равный по силе землетрясению, и тотчас исчез, а судно дало течь.

Я едва успел направить свой «Альбион» к острову и посадил на мель. Команда перенесла на берег груз с затонувшего судна.

Мне тогда казалось, что согласие в моей команде нерушимо. В нашем распоряжении был корабль, который можно было починить. Была исправная шлюпка, необходимый провиант. Нужно лишь время, чтобы вернуться на родину. Но трудности ломают людей, в команде зрел заговор. Однажды заговорщики во главе с Хлюпало ворвались в мою хижину, связали меня и еще шестерых верных мне людей. Затем они сожгли корабль, и ушли в море на шлюпке. Казалось, мы были обречены, но английский капитан Филд, следовавший из Чили, случайно причалил к острову, чтобы пополнить запас пресной воды, и спас нас. С тех пор заговорщики пропали без вести, и все считали их погибшими. И на тебе! Трое из них оказались живы. Четвертого я не знал. Неприятная получилась встреча, но долг спасателя превыше всего. Спасенная четверка горячо благодарила меня, а Хлюпало все пытался пожать мою руку. Накормив макаронами по-флотски, я повел их в кубрик. И вот, спускаясь по трапу, я вдруг почувствовал странные превращения. – В этом месте своего рассказа капитан Клотик взволнованно затянулся из своей изящной трубочки и выпустил густой клуб дыма. – Так вот, джентльмены, к своему изумлению и ужасу, поручень под моей рукой неожиданно рванул вверх, и я повис в воздухе. Да, словно старая тельняшка на бельевой веревке, я повис в воздухе. В ту минуту мне казалось, что «Спасатель» наскочил на подводные рифы и часы его сочтены. Хотя откуда здесь взяться рифам! Как говорят моряки, «травить до жвакагалса», то есть убегать без оглядки я не собирался и расцепил руки. Упав на трап, я обнаружил рядом свою курительную трубку. Разрази меня гром среди ясного неба! Рядом со мной лежал гигантский прибор, больше походивший на форштевень (несущая часть корпуса корабля) от галиона (тип парусного судна) не менее двадцати футов длиной. Он извергал клубы ядовитого дыма. Совершенно сбитый с толку происходящим, я посмотрел вверх и увидел людей, жизни которых спас только что. То были великаны. Один из них направлял на меня зеркало и твердил: «Сделай его меньше!» Клянусь жабрами гигантской белой акулы, выловленной мной вблизи гавани Сан-Мигеля, но когда я вскарабкался на ступеньку трапа, то едва доставал подбородком следующей. «Хрустик, – обратился Хлюпало хныкающим голосом к незнакомцу, державшему в руках зеркало. – Давай сделаем его еще меньше». Какие же мелкие людишки им были нужны! – С негодованием воскликнул капитан Клотик. – При помощи того адского зеркала пираты сделали меня со спичечную коробку. Святая дева! Они превратили меня в букашку. Я всегда считал свой корабль образцом чистоты и порядка, а тут! Я чуть не утонул в грязи на собственном корабле. Столько грязи мне не пришлось перевидать за всю жизнь. А прожито мною, смею вас заверить, немало.

После перенесенных потрясений страшно хотелось курить, и я унизился просьбой. Да-да, я умолял разбойников вернуть мне мою трубку. Как видите, они сжалились. Может быть, макароны по-флотски собственного приготовления смягчили их жестокий нрав. Но все равно потом они насильно искупали меня в какой-то жидкости. Я потерял сознание и лишь здесь окончательно пришел в себя.

Капитан Клотик не успел закончить рассказ о своих злоключениях, а Лешка уже забегал по палубе деревянного кораблика, шурша лапоточками. Из его груди вырывались крики. Со стонами он стучал кулачками по кудлатой голове.

– Что с ним? – Прервав рассказ, встревожено спросил капитан Клотик у бельчонка.

Вешка перевел.

– Простота хуже воровства! – Капитан принял укор в свой адрес.

– Дурачина-простофиля, – переводил Вешка. Капитан печально кивал головой.

– Остолоп-медный лоб, – Лешка выразительно посмотрел в сторону капитана и саданул себя кулаком по лбу так, что бельчонок отскочил в сторону.

– Не надо так, – слабо сопротивлялся капитан Клотик.

– Дубина стоеросовая! Голова мякинная, – верещал бельчонок, старательно переводя каждое слово.

– Это слишком! – вспылил капитан Клотик, а Вешка все переводил и переводил…

– Довольно! Немедленно прекратите! Клянусь пастью кашалота, меня никто в жизни так не оскорблял! – В бешенстве заревел капитан.

– Тише, – обратился бельчонок к капитану. – Я забыл сказать. Это Лешка себя так ругает. – Капитан Клотик шумно выдохнул, белый китель обвис на нем складками.

А лесовичок еще долго бегал по деревянной палубе «Святой Марии». Он поминутно извинялся перед памятью отца Тиэдяя. Мальчик, лежа в постели, насчитал еще девятнадцать звонких шлепков. Может, Лешка нашлепал себя и больше, но мальчик уверенно считал лишь до девятнадцати. Капитан Клотик и бельчонок почтительно ждали, пока старичок успокоится. Стукнув себя ладошкой по лбу в последний раз, он вздохнул и, помолчав, принялся за свою историю.

История Лешки в переводе Вешки

– В тот вечер случилась гроза, – начал Лешка. – Таких гроз не припомню, однако. Ветер ронял деревья на землю, как солому. Треск стволов тонул в вое ветра. Ночь еще не наступила, а вокруг стало темно. Молнии, дождь обрушивались на землю. Как я тогда был глуп!

– Как он тогда был глуп, – поправился бельчонок, кивнув на рассказчика.

– Ведь это так Грозовая Туча предупреждала меня о приходе в лес чужаков. А в моей избушке было тепло и сухо.

– Ах, как там было тепло и сухо, – добавил бельчонок и мечтательно закатил блестящие глазки.

– Когда за дверью послышался топот копыт, я подумал, это лосенок Хирвик вернулся. Испугался грозы и вернулся, так подумал я в тот вечер. Хирвик провалился в ловчую яму и вывихнул ногу. Я лечил ему ногу.

Капитан Клотик с удивлением посмотрел на лесовичка.

– Вместо лосенка на пороге появились ослы. – Продолжил рассказывать лесовичок. – Отец говорил о них. Много лет назад он захотел узнать, куда осенью улетают утки. «Скоро умру, – говорил он, – а так и не узнаю, где они зимуют». «Куда тебе такому», – говорил я. Тиэдяй пережил слишком много зим, чтобы так далеко уходить из дома. (Тиэдяй – значит «мудрый», пояснил бельчонок) Отец не послушался. Я не думал увидеться с ним. Но он, опытный, вернулся и рассказывал, как забрался в места, где много солнца и мало воды. Там он впервые увидел ослов. Трудолюбивые животные понравились отцу. «Терпеливые, совсем как северные олени, – говорил Тиэдяй, – только без рогов». А вот солнце ему не нравилось. Жаркое. Отец сильно потел и хотел пить. А воды такой вкусной, как наша, там не нашлось. Зато ему показали чернику высотой с дерево. Еще отцу запомнилось огромное дерево секвойя, у которой ветви с нашу большую сосну.

– А, знаю! – перебил рассказчика капитан Клотик. – Это гигантское дерево произрастает на Американском континенте и названо в честь Секвойи, вождя племени индейцев Чироки. Вождь Секвойя прекрасно рисовал, был превосходным кузнецом, придумал алфавит для родного языка, что было редкостью для индейцев. Но окончил жизнь печально. На землях племени Чироки белыми людьми было найдено золото, и этого оказалось достаточно, чтобы прогнать индейцев с их родных мест. Секвойя умер в изгнании, а имя его живет до сих пор вот в этих гигантах-деревьях, – довольный собственными познаниями, капитан Клотик извинился, и попросил Лешку продолжать рассказ.

Лешка продолжил:

– В тех далеких краях он наткнулся на селение на берегу океана. Узнав, что отец из Карелии, жители показали ему разные чудеса. Отец даже рассказывал мне о них, но я не запомнил. Потом отец показал им свои чудеса. Он достал Тахтуо – волшебное зеркало и исполнил несколько заветных желаний тамошних жителей. Нашлись четверо мошенников, замысливших выкрасть у отца Тахтуо. Отец легко разгадал их замысел и превратил мошенников в ослов, чтобы им неповадно было. Преврати он их в северных оленей, так они не вынесли бы той жары.

Потом Тиэдяю стало плохо на чужбине, и он поспешил на родину. А вернувшись, умер, – Лешка зашмыгал носом.

Бельчонок участливо смотрел на него и молчал.

– На ослах, появившихся у меня, – продолжил Лешка, справившись с чувствами, – вряд ли можно было найти клочок сухой шерсти. Они лязгали зубами от холода. Отогревшись, рассказали, что Тиэдяй обещал превратить их обратно в людей, если они будут честно работать. Ослы показывали мне бока, вытертые до голой кожи. Объясняли – эти плеши у них образовались от переноски тяжестей. Я им поверил. Они умоляли помочь. Я сказал, что Тиэдяя нет, но его обещание будет исполнено утром. Ослы умоляли приступить немедленно. О, как мне не хватило отцовой мудрости! Он всегда говорил: «Утро вечера мудреней». Я не дождался утра и вытащил волшебное зеркало. Оно дважды выскальзывало из моих рук, а я не понимал почему. Когда поднял его с земли в третий раз, передо мной стояли люди. Они радовались своему избавлению и просили взглянуть на чудесное зеркало. – Тут лесовичок снова забегал, стуча палочкой по палубе «Святой Марии» и громко топая берестяными лапоточками. Бельчонок не в силах был перевести его проклятья.

– Что было дальше? Рассказывайте же, только тише. Мы разбудим мальчика и весь дом, – прервал его беготню капитан Клотик.

Лесовичок печально застыл на месте и тоненьким срывающимся голоском пожаловался:

– Разбойники сделали меня деревянным.

– И меня тоже, когда я запрыгнул к тебе на плечо, – добавил Вешка.

Мальчик в кровати не удержался и жалобно вздохнул. Капитан Клотик встревожено прошептал:

– Светает, по местам до будущей ночи! – Он торопливо занял место у штурвала. Утирая глазки, старичок полез на мачту, Вешка пристроился к нему на плечо.

* * *

Проснувшись позже обычного, мальчик первым делом осмотрел корабль. Ничего не изменилось за ночь. Капитан так же твердо удерживал штурвал, а старичок на мачте лукаво поглядывал вдаль. От слез не осталось и следа. Малыш невольно потянулся к игрушкам, желая потрогать их руками, но сдержался. В тот день он плохо кушал, был невнимателен. Мать решила, что ребенок снова захворал, заставила его выпить противную микстуру и уложила в постель. Мальчик не сопротивлялся. Повернувшись на бочок, чтобы удобнее было следить за бригом «Святая Мария», он прикрыл глаза.

Когда свет в доме погас, и установилась тишина, первым дал о себе знать бельчонок. Он негромко зацокал языком и ловко очутился на палубе. Следом по веревочной лесенке, кряхтя, спустился старичок.

– Доброй ночи, джентльмены, – приветствовал их капитан Клотик. – Кажется, сегодня малыш не задавал нам трепки.

Мальчик все слышал. Его щеки и уши вспыхнули. Сумрак комнаты спас положение, надежно скрыв следы стыда, но кровать предательски скрипнула. Капитан подозрительно повернул голову в сторону мальчика. Скрип стих и капитан продолжил:

– Если объединить все сказанное вчера, то получается, что разбойники, превращенные в ослов несколько лет тому назад вашим отцом, – капитан учтиво кивнул головой старичку, – не без вашей помощи снова превратились в людей не лучшего сорта. К тому же они завладели волшебным зеркалом. Как там оно называется?

– Тахтуо, – напомнил Вешка.

– Удивительное название. Надеюсь запомнить его. Скажите, а больше ничего волшебного они не могли у вас утащить? – обратился он к старичку.

Лешка растерянно пожал плечами.

– Хорошо, время покажет, – рассудил капитан. – Меня волнует вопрос, для чего им понадобилось мое судно. Подозреваю, что цель у них такая же отвратительная, как и сами они. В их руках оказались и «Спасатель», и Тахтуо. Если предположить, что…

Но продолжить размышления капитану Клотику не дал бельчонок. С самого утра его распирала новость, которая не в силах была больше держаться в нем.

– У открытой форточки сегодня утром синичка щебетала своей сестричке, – затараторил он как заводной, – как на днях ее навестил снегирь-визирь и рассказывал, будто к нему залетал воробей-дуралей с новостью, которую ему сорока-белобока принесла на хвосте. Новость такая. В лесу случилась беда: не то ослы, не то разбойники губят лес. Все лесные жители ищут и никак не могут отыскать лесовичка Лешку, чтобы спросить, как избавиться от постигшей беды. – Вешка выпалил всю новость до конца и перевел дух.

– Джентльмены, – взволнованно произнес капитан Клотик, – не кажется ли вам, что эти ослы-разбойники нам хорошо знакомы. Настала пора поговорить с ними по-мужски.

Лешка снова взволнованно забегал по палубе. Вешка пристроился к нему на плечо и согласно цокал языком.

– Корабль у нас есть, – продолжил развивать свою мысль капитан Клотик. – Этот двухмачтовый бриг я внимательно осмотрел еще прошлой ночью. Судя по конструкции, он должен быть достаточно надежным и послушным рулю. Нужно только придумать, как на нем выбраться отсюда.

– Я могу вам помочь! – воскликнул мальчик, не в силах больше сдерживаться. – Только возьмите меня с собой.

На палубе воцарилась гробовая тишина. Первым ее нарушил капитан Клотик.

– Я, конечно, догадывался, что вы подслушиваете. Это не страшно. Мы, надо признать, порядком расшумелись тут. И нельзя же вам из-за нас затыкать себе уши. Скорее мы должны принести извинения за доставленное беспокойство. А что касается нашего освобождения, то мы непременно воспользуемся вашей услугой, молодой человек, но не более того. Не более! Вы очень юны для таких рискованных экспедиций.

У мальчика выступили слезы.

– Ваши родители вон какие великаны, – попытался упокоить малыша Капитан Клотик, – а не отпускают вас гулять далеко от дома. Все потому, что вы еще Великашка, – пытался шутить капитан.

Но последние слова вовсе огорчили мальчика. Лишь бельчонок несколько раз с удовольствием повторил: «Великаска, Великаска». Новое имя понравилось ему.

– Друзья, отправляемся в поход и немедленно, – объявил капитан Клотик. – Вы слышали, мальчик поможет нам выбраться отсюда. В дорогу необходимо запастись провиантом, то есть едой. – Поправился капитан, поймав недоуменные взгляды своих новых знакомых.

– Подождите, я мигом, – сказал Великашка и, смахнув слезы рукавом ночной рубашки, скрылся на кухне. Немного погодя он представил команде провиант в полном объеме. Это были три шоколадные конфеты с орешками внутри, несколько оладушек, испеченных мамой накануне, и пригоршня лесных орехов. Капитан Клотик, Лешка и в особенности бельчонок были в восторге. Капитан тут же приказал сложить провиант в трюм корабля. Лешка и бельчонок с готовностью принялись исполнять указание. Мальчик же пробрался в коридор, проскользнул мимо комнаты со спящими родителями и отворил дверь на улицу. Когда он вернулся, все было готово уже к отплытию. Капитан Клотик занял место у штурвала, бельчонок взобрался на главную мачту, Лешка выглядывал из открытого трюма. Увидев мальчика, он подмигнул ему и странно взмахнул рукой. Ночной сумрак вдруг растворился в матовом свете Луны. Полным кругом она выскользнула из-за тучи. По комнате пронесся свежий ветерок и с хлопками туго надул паруса. Стул, на котором только что покоился парусник, качнулся, и корабль плавно поплыл по комнате. С сжимающимся сердцем мальчик смотрел на чудесный корабль. Высохшие слезы огорчения вот-вот готовы были снова брызнуть из его больших серых глаз. Но неведомая сила вдруг подхватила мальчика, и он почувствовал под собой качающуюся палубу корабля.

Капитан Клотик не заметил чудесного перемещения, а может, сделал вид, что не заметил. Твердой рукой он направлял корабль туда, где Лешкины друзья ждали от них помощи.