Текст книги "Адская женщина. Сборник рассказов"

От Ника Картера не ускользнуло, что «сыщик», услышав имя Калловей, вздрогнул.

– Вам известна госпожа Мабель Калловей? – спросил Ник Картер.

– Да, мистер Картер.

– Когда она остановилась здесь?

– Ровно неделю тому назад.

– А когда выехала?

– Сегодня утром.

– Куда именно?

– В Торонто.

– Откуда такие сведения?

– С ее же слов. Она распорядилась отправить багаж на Центральный вокзал, и сама уехала туда же. Вот и все.

– Какие комнаты занимала она в гостинице?

– «Люкс» номер «549» на пятом этаже. Там три помещения: гостиная, спальня и будуар.

– Вот как? – удивился сыщик. – Значит, она так богата, что позволила себе столь роскошные апартаменты?

– Выходит, так.

– Но ведь этот «люкс» примыкает к номеру, который занимал мистер Файрфильд?

– Совершенно верно, – подтвердил клерк.

– Кто-нибудь уже занял номер, освободившийся после миссис Калловей?

– Да, апартаменты зарезервировали еще неделю назад. Когда миссис Калловей заселялась в номер «549», ее предупредили, что эти комнаты отводятся ей только до сегодняшнего утра. Теперь там проживают парижане: месье Юлий Джером с супругой. Они прибыли часа через два после отъезда миссис Калловей.

– Интересно, – промолвил Ник Картер, и лицо его приняло суровое выражение. – Часа через два после отъезда миссис Калловей, – машинально повторил он. – Так-так. Вы присядьте, господин сыщик, у меня к вам еще несколько вопросов.

Молодой человек растерянно опустился на стул. Ник Картер смерил его с головы до ног пронизывающим взглядом, а тот сначала покраснел, затем побледнел, и лицо его покрылось испариной.

– Я взял в привычку, – заговорил наконец Ник Картер, – запоминать все детали. После того как вы вошли сюда, я заметил две вещи, которые меня насторожили, поэтому советую вам отвечать на мои вопросы исключительно правдиво и со всей ответственностью.

– Виноват, но я не совсем понимаю вас, мистер Картер.

– Скоро поймете, милейший. Не забывайте о моем предупреждении. Откровенность – лучшее, что сейчас есть для вас. А что касается вашего начальства в лице управляющего отелем мистера Перси, то оно не обратит слишком серьезного внимания на ваше упущение, если таковое и имело место. Вы – уроженец Канады, не так ли? Судя по вашему произношению, я прав.

– Да, я из Торонто, точнее, я родился в Джексон-Пойнте, в окрестностях Торонто.

– Я так и предполагал, – улыбнулся Ник Картер. – Вы не знали в тех краях некой девицы по имени Диана Кранстон?

– Да… Диану Кранстон я знаю, но почему…

– Видите, как я угадал, – довольно произнес Ник Картер. – И когда в гостиницу прибыла миссис Калловей, вы узнали в ней свою соотечественницу, верно?

– Да, не стану отрицать, – замялся молодой человек. – Но при чем тут…

– Опять я угадал, – прервал его Ник Картер. – Должен напомнить вам, что сыщику очень важно уметь владеть собой. Когда вы услышали слово «Калловей», вы вздрогнули и выдали себя. Стало ясно: тут что-то кроется. Я, впрочем, еще раньше узнал, что Диана Кранстон остановилась в «Мамонте» под именем Мабель Калловей. А так как по вашему произношению слышно, что вы канадец, то нетрудно скомбинировать все остальное. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я требую от вас правдивости?

Молодой клерк потупился и ничего не ответил.

– Итак, когда-то вы водили знакомство с Дианой Кранстон, да? – продолжал Картер допрос.

– Я знал ее еще ребенком. Мать Дианы служила гувернанткой в замке…

– …семьи Деланси, – закончил Картер.

– Совершенно верно. Так вот, пока ее мать работала, Диана жила на полном пансионе у моей тетки.

– Известно ли вам, что подруга вашего детства сидела в тюрьме?

– Известно.

– И что она попала туда по обвинению в организации убийства?

– Знаю и это. Но Диана заверила меня, что ее помиловали, поскольку доказана ее полная невиновность.

– Вы, конечно, поверили ей на слово?

– Как же мне не поверить? Видите ли, я когда-то…

– …были влюблены в Диану Кранстон по самые уши?

– Нет, не то. Прежде…

– Ладно уж. А она объяснила вам, почему прячется под чужим именем?

– Да. Она говорила, что стыдится называть себя своим настоящим именем, получившим печальную известность после процесса.

– Не печальную, а дурную. Кстати, она не сообщила, что, проживая в «Мамонте» в качестве миссис Калловей, она в то же самое время занимала номер в гостинице «Голландия» под своим настоящим именем?

– Нет, об этом она умолчала, – решительно заявил клерк.

– Тем не менее, это правда. Из «Голландии» она выехала два дня назад. Теперь я задам вам самый существенный вопрос. Смотрите мне в глаза, милейший, и отвечайте, как на исповеди: Диана Кранстон, выселившись из «Мамонта», направилась в Торонто?

– Я должен… Я не готов утверждать…

– Говорите толком, что вы виляете?! – воскликнул Ник Картер, раздраженно глядя на юношу, который окончательно запутался. – Вы доподлинно знаете, что Диана Кранстон не уехала из Нью-Йорка.

– Да, это так.

– А куда она подевалась?

– Этого я при всем желании не могу вам сказать.

– Ладно, к этому еще вернемся. Что вы думаете насчет супружеской четы, которая заранее забронировала апартаменты, прежде занятые Дианой Кранстон, и теперь поселилась там?

– Мне ничего неизвестно, – проворчал клерк, – кроме того, что мадам и месье Джером прибыли сегодня утром. Похоже, господин разбит параличом: его доставили на пятый этаж в инвалидном кресле. Нам, однако, сообщили, что речь идет лишь о болезни ног, а в общем мистер Джером чувствует себя неплохо, хотя периодически ему дают лекарства с наркотическим эффектом для уменьшения болей. Я был вынужден получить эту информацию, так как тяжелых больных гостиница не принимает.

– Вы очень хитры, молодой человек, – промолвил Ник Картер с ледяным спокойствием, – но все-таки я вас насквозь вижу.

– Вы меня обижаете, мистер Картер.

– И имею на то основания. Вы нарочно вводили меня в заблуждение. Вот что, мистер Перси, – обратился он к управляющему, который с обостренным интересом слушал всю беседу, – список мне больше не нужен. Ваш сотрудник и так посвятил меня во все подробности.

– Откровенно говоря, мистер Картер, я ничего не понимаю. Какое значение имеет весь этот допрос?

– Этот молодой человек знает гораздо больше, чем мы думаем, мистер Перси. Но он слишком упрям и, по-видимому, крайне труслив, чтобы сказать нам всю правду, – отрезал Ник Картер и снова обратился к клерку: – Ваше имя?

– Яков Грин. Смею вас уверить, мистер Картер…

– Вы уже видели мадам Джером после ее прибытия?

– Видел.

– И беседовали с ней?

– Да.

– Не узнали ли в ней одну из своих знакомых?

– Позвольте…

– Не позволю! – рассердился Ник Картер и так сильно хлопнул молодого клерка по плечу, что тот чуть не свалился со стула. – Смотрите мне в глаза! Неужели вы станете отрицать, что эта госпожа Джером не кто иная, как Диана Кранстон?

У юноши от ужаса выступил на лбу холодный пот.

– Бога ради! Вы какой-то чародей, мистер Картер.

– Если вы и впредь станете лгать и изворачиваться, то через четверть часа окажетесь за решеткой как соучастник убийства, совершенного в гостинице «Мамонт»! – выкрикнул Ник Картер.

– На каком основании вы делаете вывод о том, что я – соучастник преступления? – пролепетал клерк.

– Вы лжец! – воскликнул Ник Картер. – И этим все сказано. Из лжеца может выйти вор, а потом и убийца. Говорите правду, хватит испытывать мое терпение.

– Я все скажу, – дрожащим голосом пробормотал Яков. – Да, мадам Джером и Диана Кранстон – одно и то же лицо.

– Ну вот! Если бы вы не вздрогнули, когда услышали фамилию Калловей, я, пожалуй, еще долго блуждал бы в потемках. А кто тот мужчина, который выдает себя за мужа мадам Джером и якобы парализован?

– Не знаю! Я видел его первый раз в своей жизни.

– Клянетесь?

– Богом клянусь! Правда!

– А вы знали братьев Ларю и их сестру, которые вместе с Дианой Кранстон были арестованы по обвинению в убийстве Натали Деланси?

– Знал, но не слишком близко.

– Не является ли мистер Джером одним из братьев Ларю?

– Нет. Я бы не перепутал. Никакого сходства.

– Чем он в действительности болен?

– Я не врач, мистер Картер, чтобы ставить диагнозы. Внешне могу судить, что он разбит параличом.

– Диана Кранстон, насколько я знаю, не замужем.

– Мне тоже неизвестно об ее браке.

– Вы видели ее мнимого супруга?

– Видел около часа тому назад.

– В их номере?

– Да, они вызывали меня принести прохладительные напитки.

– Он в сознании?

– При мне он спал после впрыскивания морфия. Он лежит в спальне, и при нем дежурит слуга. Диана занимает будуар, а камеристка ночует прямо в гостиной.

– То есть их четверо?

– Да.

– Опишите, пожалуйста, наружность месье Джерома.

– Я видел его лишь мельком.

Ник Картер одним движением сорвал парик и фальшивую бороду. Грин разинул рот от удивления, когда увидел, что почтенный старец превратился в мужчину во цвете лет.

– Ну-с, а теперь всмотритесь в меня пристальнее! – велел Ник Картер. – Похож я на того мнимого калеку?

– Очень, очень похожи, – подтвердил Грин. – Как две капли воды.

– Отвечайте честно: когда вы видели больного, он и впрямь находился под воздействием наркотического средства?

– Да, так мне показалось.

– Его голова была перевязана?

– Вроде бы…

– Все ясно, – прервал клерка Ник Картер и обратился к дрожавшему от страха управляющему: – Дело вот в чем. Мнимый больной в номере «549» на пятом этаже – это не кто иной, как мой двоюродный брат и помощник Дик. Около двух часов назад он пытался мне позвонить, но кто-то ударил его по голове, прежде чем он договорил.

Ник Картер взглянул на Грина, который, трясясь всем телом, приподнялся со стула и в ужасе пролепетал:

– Тут замешана нечистая сила. Откуда вы все это знаете?

– Хватит, Грин, – нахмурился сыщик. – Вы меня утомили. Вы – сообщник Дианы Кранстон. Не юлите, признавайтесь! – Грин попытался снова извернуться, но Ник Картер в ярости схватил его за ворот и начал трясти, приговаривая: – Я требую правды, слышите?! Неужели вы думаете, что проведете меня? В тюрьму хотите?

– Я все скажу – только пощадите, ведь вы задушите меня.

– Выкладывайте! Кто эта камеристка?

– Оливетта Ларю.

– Так я и знал! Кто слуга?

– При всем желании не могу вам сказать…

– Ложь! Всё вы можете! – закричал Ник Картер.

– Я боюсь его!

– Кого? Макса Ларю? Это не он – Макс повесился в тюрьме.

– Это Рудольф Ларю, – в отчаянии простонал Грин.

– Все понятно, – злобно проговорил Ник Картер. – Вот вам лист бумаги, садитесь и пишите все, в чем вы сознались. И давайте без глупостей, иначе будете отвечать перед судом как соучастник убийства.

Дик знал, что коварство Дианы Кранстон не знает границ, и решил отомстить негодяйке, поэтому пригласил ее на свидание, разместив объявление в газете. В назначенный день около четырех часов пополудни Диана Кранстон, сияя милейшей улыбкой, появилась в нужном месте. Летящей походкой она подошла к автомобилю, протянула Дику правую руку для поцелуя и уселась рядом с ним на переднее сиденье. Дик запустил мотор и взял курс на северо-запад.

– Я так рад, что вы пришли, – заверил он женщину. – Я, честно говоря, и не надеялся…

– Я пришла, потому что хотела объяснить вам свое вчерашнее поведение. Не сердитесь на меня: я – капризное создание. Побраните меня, только не злитесь. Меня тяготит, когда на меня дуются, – вкрадчиво произнесла она и посмотрела на Дика так ласково, что любой мужчина на его месте поддался бы чарам наглой красотки, но молодой сыщик, наученный горьким опытом, устоял.

– Не будем поминать прошлое, – улыбнулся он. – Давайте жить настоящим. Мы встретились, и это прекрасно. Куда вас отвезти?

– Давайте покатаемся по парку и спокойно поговорим. У меня есть к вам вопросы.

– Спрашивайте – я отвечу.

– Вы помощник Ника Картера, не так ли?

– Да, и очень горжусь этим.

– Он говорил вам о моих угрозах?

– Конечно. У нас друг от друга секретов нет.

– Это он приказал вам наблюдать за мной?

– Нет смысла отпираться.

– А зачем ему меня выслеживать? – с деланным недоумением спросила она.

– Чтобы знать, с кем вы общаетесь и чем занимаетесь.

– Вам приятно такое поручение?

– Неприятным я его не считаю, – ответил Дик. – Мне интересно познакомиться с вами. Вы весьма оригинальная особа.

– И с этой целью вы разыграли сцену моего ограбления на улице? Чтобы выступить в роли якобы бравого защитника слабой, беспомощной леди?

– Не буду отрицать, – ответил Дик. – Да, нам пришлось ломать комедию.

– Но я-то сразу вас раскусила, – рассмеялась красавица. – Хотя, если откровенно, я не рассердилась.

– Вот и хорошо, – любезно ответил молодой сыщик.

– Что вы намерены предпринять дальше? – спросила она.

– Я хочу проводить больше времени в вашем обществе, – заявил Дик.

– Следуя приказанию своего начальника?

– В том числе. Однако я никогда еще не исполнял его приказания с таким удовольствием, как в данном случае.

– Я не совсем поняла, на что вы намекаете, – кокетливо произнесла она.

– Знай мы друг друга получше, – отозвался Дик, – я позволил бы себе выразиться яснее.

– А вы, я смотрю, не из робкого десятка, – вздохнула она. – Вы еще, чего доброго, сочините, что влюблены в меня.

– Что же тут удивительного? Вы очаровательная женщина. Хоть я и сыщик, сердце-то у меня есть.

– Знаете, Дик, – проворковала она, – вы один из наиболее импозантных мужчин, которых я когда-либо встречала. Но если бы вы и впрямь испытывали ко мне какие-то чувства, то порвали бы из-за меня с вашим начальником…

Последние слова она произнесла страстным шепотом и прильнула к плечу своего спутника, одарив его пламенным взором. Это кокетство сразило бы наповал любого молодого мужчину, но Дик совершенно не поддался искушению. Напротив, ему еще сильнее захотелось проучить эту роковую зазнобу. Он, однако, сдержался и с притворной нежностью проговорил:

– Вы чародейка, Диана. Я никогда не подумал бы, что по уши влюблюсь в ваши дивные глаза, но вряд ли я смею рассчитывать на взаимность.

– Пожалуй, это прозвучит нехорошо в устах женщины, – пролепетала она, прижимаясь к нему, – но я призна́юсь: вы – первый мужчина, смутивший мое сердце. Вы мне верите?

Дик уже уверенно вошел в роль влюбленного селадона, но про себя еще раз поклялся отомстить адской женщине за ее коварство и лицемерие.

Подъехав к перекрестку 125-й улицы и Седьмой авеню, госпожа Кранстон попросила Дика повернуть обратно и прокатиться по авеню Святого Николая. Затем она указала на одно из высотных зданий и спросила:

– Можете притормозить здесь? Мне нужно нанести визит. Надеюсь, вы меня подождете минут пятнадцать?

– Опять вознамерились меня сплавить? – пошутил Дик.

– Ничего подобного, – возразила она. – Обещаю вам, что вернусь через четверть часа.

Дик удивился, что на этот раз не был обманут: она вышла из подъезда даже не через пятнадцать, а через десять минут.

– Куда дальше поедем? – спросил он.

– Разрешите мне познакомить вас с моими друзьями, – промолвила она с соблазнительной улыбкой.

«Она держит меня за сущего дурака, – с обидой подумал Дик, – и с нетерпением ждет момента, когда я угожу в ее ловушку. Может, стоит поддаться ей, чтобы скорее достичь намеченной цели? Да и чего мне бояться? В конце концов я сумею дорого продать свою жизнь». И он ответил адской женщине:

– С удовольствием. Но автомобиль без надзора я не брошу. Его тотчас угонят.

– О! Об этом не беспокойтесь, – заверила Диана. – За вашей машиной присмотрит швейцар.

– Договорились. Тогда идем, – кивнул Дик и последовал за своей прелестной спутницей…

Они поднялись в лифте на верхний этаж, пересекли коридор и направились к квартире «друзей» Дианы. Она шла впереди, Дик – за ней по пятам.

Согласно общепринятому в Нью-Йорке расположению квартир, в коридор выходило с обеих сторон несколько дверей, а в самом конце, в тупичке, располагалась гостевая комната. Диана вошла в нее и обернулась.

В тот самый момент, когда Дик переступил порог, кто-то быстрым ловким движением вырвал у него из-под ног ковер, и сыщик, хотя и был настороже, не удержал равновесия, упал и ударился затылком о пол.

Прежде чем он успел прийти в себя, откуда-то выскочил неизвестный мужчина и набросил Дику петлю на туловище так, что его руки оказались крепко прижатыми к бокам. После этого его моментально связали.

– Какое мерзкое предательство! – прохрипел Дик, злобно глядя на Диану, которая стояла перед ним и хохотала.

– Зачем вы переживаете из-за таких пустяков? – спросила она сквозь смех. – Вы ведь совсем недавно заявляли, что готовы принести ради меня какую угодно жертву. Вот я и решила испытать вас. Чем удачнее вы выдержите этот экзамен, тем скорее мы станем неразлучными друзьями.

Дик больше всего злился на самого себя: в ясном сознании и трезвой памяти он вторично попал в ловушку аферистки, как мальчишка. Но он моментально сообразил, что сопротивление лишь ухудшит его положение, покорился и спокойно позволил надеть себе на ноги стальные обручи. Припомнив описание, услышанное от Ника Картера, Дик узнал в своем мучителе Рудольфа Ларю.

Вскоре в комнату вошла красивая молодая женщина, однако в правильных чертах ее лица притаились жестокость, злоба и коварство. Дик понял, что это Оливетта Ларю, фотографию которой он уже видел раньше, – ему ее показывал Ник. Снимок этот в числе других вещей находился в том бесхозном чемодане, который Файрфильд в свое время купил на аукционе.

Внезапно в помещении распространился одуряющий запах хлороформа. Диана с чарующей улыбкой на устах подошла к скованном по рукам и ногам Дику и наложила на его рот и нос обильно пропитанный хлороформом платок.

Больше Дик ничего не помнил.

Придя в себя, он ощутил дикую слабость и неприятную ломоту во всем теле. Ему казалось, что кроме хлороформа его одурманили морфием или чем-то в этом роде. Он утратил ощущение времени, и ему чудилось, что с момента его заточения миновало уже несколько дней. Он осмотрелся и увидел, что его перенесли в какую-то другую комнату – большую и обставленную весьма изящно. Он убедился, что на обивке мебели вензель «НМ» – Hotel «Mammoth», – известный всему Нью-Йорку, так как открытие этого отеля сопровождалось массированной рекламой, и логотип «НМ» красовался на каждой тарелке, салфетке и даже рюмке, принадлежавшей респектабельному заведению.

Дик поразился, заметив, что он уже не связан. С огромным трудом встав с кровати, он добрался до окна, выглянул на улицу и понял, что не ошибся: он – в гостинице «Мамонт». На противоположной стене комнаты висел телефонный аппарат.

Дик стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, которая пронизывала все его тело, подполз к аппарату, снял трубку и назвал номер Ника Картера. Его соединили, и Дику померещилось, что он слышит голос своего кузена и начальника. Но бедняга ошибся – это говорил лакей Иосиф.

Дик успел пролепетать несколько слов, удивляясь, что собственный голос кажется ему чужим, когда кто-то со страшной силой ударил его по голове. Он свалился на пол и потерял сознание.

Когда он вновь очнулся, то увидел себя в постели. Рядом стояли Диана и Рудольф и злобно смотрели на него.

– Лучше всего укокошить его сейчас же, – грубо произнес Рудольф. – Одним больше – одним меньше; не все ли равно? Подумаешь, второй труп за сутки…

– Нет, не смей, – возразила Диана. – Пусть живет, если станет нам помогать. Он мне нравится.

– Сдурела, что ли? – ощетинился Рудольф. – Ты же сама подписываешь ему смертный приговор?! Я его зарежу к чертовой матери и исполосую кинжалом, как ты – Файрфильда. А затем примусь за тебя, красотка.

Диана расхохоталась, как дьяволица.

– Что?! Ты мне угрожаешь, Рудольф? Смотри, чтобы с тобой не произошло то же, что с Файрфильдом. – Она наклонилась к Дику и шепнула ему на ухо: – Это я убила Альвара Файрфильда. Теперь настала очередь Ника Картера и Тен-Итси. Все, кто содействовал тогда моему осуждению, умрут. Понял? Но если ты поведешь себя разумно, то спасешь свою жизнь, – ты симпатичный.

Дик слабо дернул головой.

– Как хочешь, дурачок, – проговорила Диана, ловко сделала ему укол шприцем и, посмеиваясь, вместе с Рудольфом вышла из комнаты.

Около шести часов вечера, когда Диана, Оливетта и Рудольф сидели в гостиной и болтали, кто-то постучал в дверь номера. Рудольф моментально метнулся в спальню, где лежал Дик, а Диана, щелкнув замком, увидела на пороге бледного Якова Грина. Он вошел, притворил за собой дверь и прошептал:

– По распоряжению администрации отеля проводится еженедельный обход помещений. Со мной два надзирателя. Так себе, безобидные идиоты. Пусть осмотрят номер – это займет минуты две, не больше. Мадам Джером, проведите их в комнаты.

Не дожидаясь ответа, он впустил двоих мужчин, которые вежливо поклонились постоялице, осмотрели замки, звонки, оконные затворы и светильники и перешли в ту комнату, где находился Дик.

У изголовья кровати стоял Рудольф Ларю. Диана, нахмурив брови, тоже приблизилась к постели «больного», всем своим видом демонстрируя, что ей крайне неприятно вторжение посторонних людей. Оливетта сидела немного поодаль.

Едва надзиратели подошли к кровати, «Грин» сорвал с головы парик – это был Патси. А его спутники в один миг превратились в Ника Картера и Тен-Итси.

Одним прыжком Картер подскочил Диане, вскрикнувшей от ужаса, скрутил ей руки за спиной и надел наручники, а Тен-Итси связал Оливетту.

Рудольф выхватил из бокового кармана кинжал и занес его над беспомощным Диком. Но прежде чем Ларю успел нанести удар, раздался выстрел, и меткая пуля, выпущенная Патси из револьвера, раздробила руку бандита.

Диана поняла, что отнекиваться бесполезно, и с беззаботным видом созналась во всем. Она познакомилась с несчастным Файрфильдом только для того, чтобы убить его. Отужинав с ним в ресторане и влив ему в вино несколько капель опия, она хладнокровно заколола его, когда он крепко спал в своем номере. Точно так же хладнокровно она после следствия и суда отправилась на электрический стул.

Рудольф бесновался в одиночной камере, как помешанный, и не дожил до дня суда – разбил себе череп о каменную стену.

Оливетту оправдали – доказать факт ее соучастия в убийстве Файрфильда не удалось.

Дик постепенно оправился от впрыскиваний морфия и продолжал спокойно и сосредоточенно исполнять свои обязанности. Но он изменился. Жизнерадостный юноша стал неузнаваем, веселый балагур превратился в хмурого молчуна. В день казни Дианы он не находил себе места и ни с кем не желал ни видеться, ни говорить.

– Я нравился ей, – поминутно бормотал он, – а она – мне. Не понимаю только, как в таком дивно прекрасном теле могла поселиться такая преступная душа.