Текст книги "Ник Картер против барона Мутушими (сборник)"

Он скрылся за окном, и спустя несколько минут заскрипели задвижки калитки.

Пиоку с фонарем в руке вышел к беглецам. За ним следовала какая-то пожилая женщина.

– Лакита! – невольно воскликнул Тен-Итси, увидев мать.

Но тотчас умолк, поскольку одна из собак злобно зарычала на него.

– Тубо! – прикрикнул на животное Пиоку. – А ты, мать, не выходи за забор и подержи фонарь, пока я свяжу беглецов!

Он передал старухе фонарь, который ослепил ее, и она никак не могла разглядеть лиц ночных гостей.

Пиоку подошел к Нику Картеру, связал ему руки за спиной и ноги – так, что сыщик мог теперь передвигаться лишь мелкими шажками. Затем настала очередь Тен-Итси, а потом таким же образом была связана и полумертвая от страха Талика.

В довершение всего Пиоку обмотал шею каждого пленника отдельной веревкой, связал все три веревки вместе и взял их концы в руку.

– Мать, запри калитку, – крикнул Пиоку, – и ложись спать! А я отведу пленников к моему повелителю!

– А как же собаки? – спросила Лакита, которая вышла за калитку и держала фонарь высоко над головой.

– Свора пойдет со мной, – со злобной усмешкой ответил Пиоку, – на нее можно положиться больше, чем на целый отряд солдат.

Вдруг Лакита громко вскрикнула, уронила фонарь и в страшном волнении бросилась к пленникам.

Не дожидаясь приказаний Пиоку, собаки сразу набросились на нее, и лишь в последний момент хозяину удалось их остановить.

– Ты с ума сошла! – крикнул он матери. – Неужели ты забыла, что собаки только меня и признают!

Старуха упала на колени. На лице ее появилось выражение ужасного страдания. Затем, не обращая внимания на собак, она медленно поднялась на ноги, подошла к Тен-Итси и обвила его шею руками.

– Дорогой мой! Мой дерзкий сын оскорбил тебя! Он, подлый раб, осмелился связать тебя, сына микадо, как зверя! Дорогой принц, верь мне, он не ведает того, что творит. Он обманул меня! Несколько часов назад сын явился домой и заявил, что ему предстоит изловить беглых рабов барона Мутушими. Он велел мне не беспокоиться и не вставать с постели!..

– Тебя это не касается, – сквозь зубы процедил Пиоку, с трудом удерживая беснующихся собак, – я действую по приказанию барона Мутушими! Он знает, что делает! Не вмешивайся в его распоряжения!

Но его слова не подействовали на Лакиту. Со сверкающими от гнева глазами она обратилась к своему сыну:

– Ты негодяй, Пиоку! Подлый лгун! Ты опозорил седины своей матери! Ты навлекаешь на себя мое проклятие! Развяжи принца немедленно, а также его спутников! Ведь это твои друзья, принц? – обратилась она к Тен-Итси.

– Да, няня, вот этот человек сделал мне много добра, когда я был в Америке, а эта девушка – Талика, прекрасная гейша. Мутушими, государственный преступник и бунтовщик, хочет изловить нас, поскольку нам удалось сбежать от него. В надежде на твою любовь и привязанность, я привел своих друзей в твой дом, к тебе, чтобы попросить помощи, но твой сын собирается снова отдать нас во власть Мутушими…

Старуха бросилась на колени перед Тен-Итси и коснулась губами его ног.

– Что ты делаешь! – в испуге воскликнул принц. – Не унижай своих седин передо мной!

– Я прошу у тебя прощения за своего сына, принц Тен-Итси! – простонала Лакита. – Но я скорее умру, чем допущу подобное злодеяние!

Она встала, подошла к мрачно насупившемуся Пиоку, повелительным жестом указала рукой на пленников и произнесла:

– Немедленно развяжи принца и его друзей! А затем опустись на колени перед его высочеством, вымоли у него прощение и служи ему верой и правдой, как ты до сих пор служил барону Мутушими.

Пиоку с широко раскрытыми глазами смотрел на свою мать, будто не веря, что слышит это наяву.

– Я не могу исполнить твоего приказания, – воскликнул он, – я не могу нарушить клятву, данную моему повелителю! Я поклялся, что приведу к нему пленников!

– Ты сделаешь то, что приказывает тебе твоя мать, – возразила Лакита, – иначе я прокляну тебя! До конца дней твоих ты будешь покрыт позором! А после смерти беспокойным призраком будешь блуждать по земле!

– Но я не могу нарушить клятву! – в страшном волнении воскликнул Пиоку. – Вспомни, мать моя, ведь ты сама учила меня, что преданность дому есть высшая обязанность.

– Выше ее стоит повиновение матери, – сухо произнесла Лакита, – а ты мне не повинуешься, негодный! Неужели я должна проклясть тебя? Не доводи меня до этого, Пиоку! Развяжи их!

– Либо я исполню свой долг, либо я изберу единственный выход, который мне остается! – выкрикнул Пиоку.

– Делай что хочешь! Но сначала развяжи пленников!

– Это твое последнее слово?

– Повинуйся мне! – строго произнесла Лакита, не обращая внимания на отчаяние своего сына.

– Выслушай меня, Пиоку! – вмешалась Талика. – Помнишь, как ты просил моей руки?

– Да, это было тогда, когда я мечтал о невозможном, – мрачно ответил Пиоку, – но ты отвергла меня, а я после долгой борьбы наконец снова нашел успокоение.

– Выслушай меня! Я соглашусь стать твоей женой, Пиоку, если ты освободишь принца и его белокожего спутника и позаботишься о том, чтобы они в безопасности добрались до Токио.

Пиоку закрыл лицо руками и долго молчал. Наконец он тряхнул головой и произнес:

– Если бы ты сказала мне это год назад, то осчастливила бы меня, Талика! Я был бы рабом твоим и с радостью пожертвовал бы ради тебя жизнью! Но теперь уже поздно! Моя любовь к тебе угасла, и в душе остался лишь ее отблеск. Но если бы даже любовь моя была еще жива, то такой ценой, ты и сама знаешь, я не смог бы принять твой дар. Ты требуешь, чтобы я предал своего повелителя! Но если я это сделаю, то должен буду умереть! Бесчестным я жить не хочу и не могу!

Пиоку снова обратился к Лаките:

– Прежде чем произнести свой приговор, подумай, что ты собираешься сделать! Я твой родной сын, но ты никогда не любила меня так, как подобает матери! Ты любила не меня, а его, – продолжал он, указывая на Тен-Итси, – его ты вскормила и вспоила, ему ты расточала ласку и нежность, а я вынужден был стоять в стороне и тосковать по материнской любви! А теперь ты требуешь мою жизнь! Ты знаешь, что я умру, если нарушу клятву, данную моему повелителю Мутушими!

– Делай то, что приказывает тебе мать, – произнесла Лакита, – ты знал, что этим предательством нанесешь мне смертельную рану! Зачем ты поспешил исполнить данный бароном приказ? Каким образом ты очутился здесь раньше беглецов, которые шли ко мне прямым путем? Принц Тен-Итси явился ко мне, зная, что может мне доверять. Еще раз повторяю: делай то, что я тебе приказываю! Освободи принца и его друзей, служи им и оставайся верен до самой смерти!

– Ты произносишь мой смертный приговор, – простонал Пиоку.

– Нет, – вдруг воскликнул Ник Картер, – я не хочу спасения такой ценой! Пусть Пиоку исполнит свой долг. А мы уж сами о себе позаботимся.

– Не принуждай его, няня, – вмешался и Тен-Итси, – я не хочу, чтобы твой сын умер из-за меня!

– Тогда я сама наложу на себя руки! – вскрикнула Лакита. – Когда меня вызвали ко двору микадо, принц, твоя мать лежала на смертном одре, а у изголовья ее ложа стоял ангел смерти. Я видела его, мрачного посланника богов, но я видела также мольбу в глазах твоей матери. Умирая, она протянула ко мне руку и попросила заменить тебе родную мать. А я поклялась нашими предками, покоем душ моих родителей и своим собственным счастьем, что сделаю это. То, в чем я поклялась твоей матери, принц, что дало ей возможность умереть с улыбкой счастья и покоя на устах, то и составляет задачу всей моей жизни. Вели засечь меня насмерть, вели растерзать меня на куски, но не уговаривай меня нарушить клятву, данную твоей матери.

Не дожидаясь ответа Тен-Итси, она обратилась к своему сыну:

– Пиоку, я твоя мать! Ты можешь выполнить все свои обязательства перед другими людьми, но матери никогда не сумеешь воздать за все то, что она сделала для тебя. Вот почему ты обязан мне повиноваться, сын мой! И ты подчинишься! Слышишь?!

Пиоку тяжело вздохнул. Он медленно приблизился к старухе, опустился на одно колено и коснулся губами края ее одежды.

– Твой сын повинуется тебе, – глухо проговорил он, – прощай навсегда. Я вижу тебя в последний раз. С восходом солнца меня уже не будет в живых. Уста мои не раскроются больше и не произнесут этого священного слова «мать»! Прощай! Твой сын повинуется тебе, и он сумеет искупить позор, которым он запятнал свою честь! Прощай!

Старуха Лакита, как жрица, воздела обе руки к небу и благословила своего сына.

Когда Пиоку встал, лицо его было безжизненно. Он медленно подошел к пленникам и разрезал веревки. Затем созвал свору собак и собрался уйти.

– Твои гости голодны и хотят пить, – проговорил он, не глядя на свою мать, – дай им еды и питья. Но посоветуй им поторопиться, до рассвета они должны успеть уйти отсюда как можно дальше.

– Но мы не собираемся бежать! – воскликнул Ник Картер.

Пиоку в недоумении взглянул на него.

– Нет, мы бежать не хотим, – повторил сыщик, – трое моих друзей еще томятся в заточении в доме Мутушими. Либо мы освободим их, либо погибнем.

– Ты рассуждаешь как дитя или же как повелитель мира, – возразил Пиоку, – помни – каждая минута дорога! Нет времени на пустую болтовню. Скажи мне, чего тебе нужно, и я сделаю для тебя и принца все, что могу.

– Проводи нас, – проговорил Ник Картер, – к дому Мутушими. Позаботься о том, чтобы мы проникли туда незамеченными. Мы должны оказаться в таком месте, откуда мы могли бы оказать сопротивление барону и его приспешникам.

– Я знаю такое место.

– Укажи нам его, укажи, где томятся пленники, и, прежде всего, дай нам оружие. Вот и все, что нам от тебя нужно. Само собой разумеется, ты не выдашь нас барону.

– Да, само собой разумеется, – с равнодушным видом повторил Пиоку, – во второй раз я не стану предателем. А Талика останется здесь?

– О нет, – взмолилась Талика, – я прошу вас, возьмите меня с собой! Не бойтесь, я не буду вам мешать. Я вынесу все трудности, а если дело дойдет до сражения, то сумею стрелять из ружья не хуже вас!

Ник Картер сначала не соглашался. Но ему пришлось исполнить желание девушки, поскольку она заявила, что все равно последует за своими друзьями даже без их согласия.

* * *

Лакита пригласила беглецов в дом, чтобы накормить, напоить их и дать им переодеться. Тен-Итси взял один из костюмов своего молочного брата, который пришелся ему впору, поскольку Пиоку был почти одного с ним роста.

Ник Картер переодеваться не пожелал.

– Моя одежда уже почти высохла, – проговорил он. – Нужно спешить. Меня грызет беспокойство. Какая-то невидимая сила влечет меня назад, к дому Мутушими. Я чувствую, что наши друзья подвергаются страшной опасности.

Он вздохнул с облегчением, когда увидел, что Пиоку выводит из конюшни четырех сильных лошадей и седлает их. При этом сыщик обратил внимание на то, что Пиоку несколько раз провел большим пальцем по лезвию своей кривой сабли, будто проверяя, хорошо ли она заточена.

Спустя несколько минут все сели на коней. Тен-Итси привязал Талику к седлу, поскольку она все еще была слаба и с трудом держалась в седле. Это было тем более необходимо, что дорога проходила через трясину.

Беглецы попрощались с Лакитой и поблагодарили ее за помощь. Она вела себя по отношению к Тен-Итси как-то по-особенному, точно он не от мира сего. Когда принц сел на коня, она еще раз подошла к нему и коснулась губами края его одежды. На Ника Картера она почти не обращала внимания.

С Пиоку женщина не обменялась ни единым словом. Они точно умерли друг для друга.

Маленький отряд отправился в путь. Пиоку ехал во главе, за ним следовал Ник Картер, затем Талика, а Тен-Итси был замыкающим.

Беглецы направились тем же путем, каким добрались до дома Лакиты, но только теперь они двигались гораздо быстрее.

В Японии последний час перед рассветом особенно темен. Так было и в эту ночь, после того как зашла луна и звезды скрылись за облаками. Густая мгла окутала местность.

Оставалось только поражаться уверенности Пиоку, который, несмотря на темноту, не сбивался с пути. Стоило ему свернуть в сторону хотя бы на один шаг, и все всадники увязли бы в болоте. Но он, истый японец, не изменил обещанию, данному своей матери. Ему, по-видимому, даже не приходила в голову мысль о предательстве.

Часа два они ехали по мягкой почве в непроницаемой мгле. Вдруг Пиоку остановил коня и спустился на землю, но не сбоку, как это делается обычно, а сзади, так что очутился за лошадью.

– Сидите смирно, – шепнул он беглецам. – Тропинка очень узкая. Теперь я доверюсь чутью своего коня: он лучше знает дорогу и не раз уже выводил меня отсюда.

На востоке тем временем занимался рассвет.

Ник Картер внимательно следил за конем Пиоку, который шел вперед с опущенной головой, словно отыскивая дорогу. Движение отряда замедлилось. Сыщик проклинал непредвиденную задержку.

Наконец над лесом поднялась огненная полоса.

– Солнце всходит, – проговорил он.

– Нет, это не солнце, – возразил Пиоку, – это свет в одной из комнат дома Мутушими. У нее стеклянная крыша, и свет в ней зажигается только тогда, когда барон наказывает или пытает кого-нибудь.

– Другими словами, мои друзья сейчас там?

– Возможно, но это ты узнаешь уже без меня, поскольку я обещал лишь проводить вас до склада оружия.

– А что же будет с нами дальше?

– Мне до этого дела нет. Прежде чем вы попадете на склад, душа Пиоку умчится отсюда, и Будда, ноги которого упираются в звезды, возвестит мне, был ли я мудрецом или глупцом, душа которого должна обратиться в прах.

– Неужели ты и в самом деле хочешь убить себя?! – воскликнул Ник Картер.

– Это касается только меня. Пиоку, который вскоре лишится имени, сделает то, к чему его обязывают покорность долгу и честь. Он достойно искупит свою вину.

Больше японец не произнес ни единого слова.

Спустя некоторое время он предложил своим спутникам сойти с коней, поскольку почва стала тверже. Кроме того, путники так близко подобрались к поместью барона, что дальше нельзя было продолжать путь верхом.

Путники находились в густом лесу. Пробравшись через кусты, они очутились неподалеку от заброшенной каменоломни. Под грудами камней почва местами была изрыта, точно там обитали кролики или кроты.

Перед одним из таких отверстий, ничем не отличавшимся от других, Пиоку остановился.

– Вот здесь мы должны спуститься вниз, – коротко произнес он и, заметив недоверчивый взгляд Ника Картера, прибавил:

– Тебе нечего бояться. Я тебя не предам.

– Он тебя не знает, – мягко заметил Тен-Итси, – удовольствуйся сознанием того, что я доверяю тебе не только свою жизнь, но и жизнь моих друзей. И вот еще что, Пиоку, не предоставишь ли ты микадо решить, провинился ты или нет? Подумай, Пиоку, моему отцу дана власть прощать грехи. Он щедро вознаградит тебя за твои услуги и осыплет почестями за то, что ты сделал для меня, его сына.

Пиоку, не обращая внимания на протянутую ему руку, резко возразил:

– Мне посредников не нужно! Моя совесть подсказывает мне то, что я должен сделать, чтобы без трепета предстать перед ликом Будды! А теперь, принц, следуй за мной вместе со своими друзьями. На первых порах нам придется ползти на четвереньках…

Пиоку опустился на колени и прополз в отверстие.

– На этот раз вы, начальник, замыкайте шествие, – шепнул Тен-Итси Нику Картеру. – Талика пусть следует за мной. А может быть, Талика пожелает дождаться нашего возвращения здесь?

Но девушка нетерпеливо покачала головой.

Тен-Итси полез в подземный ход, а за ним проползли туда же Талика и сыщик.

Путь был нелегким. Наконец в туннеле снова стало светлее, и путники увидели выход из пещеры.

Выбравшись наружу, они очутились на дне скалистого ущелья глубиной футов двести. Дневной свет проникал сверху через маленькую расщелину.

Пиоку остановился.

– Здесь поблизости, по всей вероятности, стражников нет, – произнес он, – но тем не менее надо хранить молчание, иначе Мутушими все-таки вас услышит.

– К чему ты говоришь это? – спросил Ник Картер. – Разве ты не проводишь нас дальше?

– Нет, – ответил Пиоку, – я не сделаю больше ни единого шага. Я обещал довести вас до цели, и я сдержал свое обещание. Видите ворота вон там, в скале? Вам остается войти в них и направиться дальше по проходу. Сделав несколько шагов, вы наткнетесь на стену, посередине которой увидите кнопку. Нажмите ее и перед вами откроется потайная дверь. За ней имеется винтовая лестница. Поднявшись по этой лестнице, вы дойдете до склада оружия. Все остальное в ваших руках. Выход из комнаты с оружием вы найдете без труда. Кроме входных дверей, там есть только одна дверь, которая тоже открывается нажатием на кнопку. Пройдя через эту дверь, вы очутитесь в передней, смежной с комнатами, занимаемыми Мутушими и его супругой. А теперь идите. Остерегайтесь кнопок в помещении с оружием. Только Мутушими знает, что именно приводят в действие эти кнопки. Мне известно только то, что они устроены на тот случай, если барону понадобится уничтожить себя и своих воинов вместе с превосходящим его врагом. Ступайте. Я сдержал свое обещание, и настал час возмездия за предательство.

Дойдя до ворот в скале, Ник Картер обернулся.

Пиоку стоял неподвижно, обратив лицо к небу. В правой руке он держал короткую кривую саблю.

Заметив, что сыщик обернулся, Пиоку недовольно махнул рукой. Сделав несколько шагов, Ник услышал звук падения. Он быстро вернулся к выходу.

Выйдя наружу, он увидел бездыханный труп Пиоку. Молодой японец искупил свою вину посредством харакири. Кривой саблей он вспорол себе живот.

Ник Картер знал, что всякая помощь уже бессмысленна, но подбежал к телу Пиоку, чтобы закрыть ему глаза.

Вдруг кто-то сзади схватил американца за руку. Он оглянулся и увидел Талику.

– Не прикасайся к нему, – торжественно произнесла она, – это осквернит его! Власть матери заставила его совершить предательство, и за это предательство он поплатился жизнью. Теперь его душа чиста перед престолом Будды! Всеведущий властелин миров откроет ему врата, за которыми находится царство забвения, Нирвана. Он обретет покой.

– Он умер, как герой, – сказал Тен-Итси, который тоже успел подойти, – ему пришлось уйти из этого мира, поскольку родная мать приговорила его к смерти. А она не могла поступить иначе, так как поклялась в вечной верности моей матери. Труп его священен. А теперь отправимся дальше. Наши друзья ждут, когда мы их спасем.

– Удивительный вы народ, японцы, – пробормотал Ник Картер.

– Возможно, – отозвался Тен-Итси, – у нас другой образ мыслей, другие понятия, нежели у вас, белокожих. Сегодня вы царствуете на земле, но наступит время, когда Япония покорит весь мир!

* * *

Ник Картер, Тен-Итси и Талика молча шли по проходу, пока не добрались до указанной Пиоку двери.

Сыщик, опытный в таких делах, быстро нашел кнопку. Когда он нажал на нее, отворилась потайная дверь. Путники увидели винтовую лестницу.

– Если нам удастся проникнуть на склад, – проговорил Ник Картер, – и запастись там оружием и патронами, то у нас появится надежда спасти Дика, Патси и сенатора Галлана. Если же там окажутся люди Мутушими, то нам несдобровать.

Они поднялись по длинной лестнице до самого верха и очутились перед дверью склада. Ник Картер приложил ухо к замочной скважине. Изнутри не доносилось ни звука. Тогда он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в щель.

Сыщик вздохнул с облегчением. В помещении никого не было.

Он распахнул дверь и вошел, а за ним последовали Тен-Итси и Талика.

Они очутились в огромном зале, в котором могло бы поместиться несколько сотен человек. Стены были сплошь завешены огнестрельным оружием всевозможных видов, начиная от старинных японских ружей до современных маузеров. На столе лежали груды патронов. В больших квадратных ящиках были сложены сотни револьверов. У одной из стен даже стояло несколько пушек. Кинжалов и сабель тоже было неимоверное количество.

– Этими запасами можно вооружить целую армию, – заметил Ник Картер, обращаясь к Тен-Итси, – неудивительно, что Мутушими никого не боится. При таких средствах защиты даже войскам самого микадо будет нелегко покорить барона.

– Да, это правда, – ответил молодой японец, – я даже представить не мог, что у Мутушими имеется такой огромный запас оружия и патронов. Тем лучше для нас, есть из чего выбирать.

Он взял великолепное ружье последней модели и запасся патронами, его примеру последовала и Талика.

Ник Картер выбрал несколько револьверов, поскольку лучше всего умел обращаться с ними.

– Стойте на страже, – сказал он своим спутникам, – а я пойду на разведку. Если вас найдут, то не ждите нападения, а сами начинайте стрелять. Очень важно, чтобы сюда никто не проник.

Затем сыщик изучил зал, внимательно оглядывая стены, пол и потолок. Он обратил внимание на витые железные трубы, которые проходили под потолком и поднимались через него в верхнее помещение. Потолок и пол были снабжены какими-то особыми приспособлениями вроде люков на театральной сцене.

На одном из столов стояли странного вида аппараты.

«Вероятно, это и есть тот механизм, о котором говорил Пиоку и назначение которого известно одному лишь Мутушими, – подумал Ник Картер. – По всей вероятности, стоит только нажать одну из кнопок, и произойдет ужаснейший взрыв. Так или иначе, барона сюда пускать нельзя».

Рядом с одним из больших шкафов сыщик обнаружил узенькую дверь. Он открыл ее и увидел, что за ней начинается лестница.

«Отсюда ход ведет, вероятно, на крышу, – подумал Ник Картер, – надо подняться наверх и осмотреться».

Поднявшись по лестнице наверх, сыщик, однако, очутился не на крыше, а в каком-то зале со стеклянной крышей, где горело бесчисленное множество огромных ламп. Вот этот-то свет он и принял за отблеск восходящего солнца.

Он вспомнил то, что говорил Пиоку об этом помещении.

«Несомненно, где-нибудь здесь держат Дика и Патси, – подумал Ник Картер, – буду надеяться, что этот негодяй Мутушими не успел еще замучить их до смерти».

Войдя в зал и оглядевшись по сторонам, он увидел двух своих помощников, все еще стоявших у стены в том положении, в каком их поставили туда слуги барона. Негодяй за все это время не дал им ни капли воды, так что оба ужасно страдали от нестерпимой жажды и страшной жары.

Сыщик поспешил к своим измученным помощникам.

– Дик, Патси, – воскликнул он, – вы живы?

Патси с трудом поднял голову.

– Начальник, вы здесь! – прохрипел он, и лицо его озарилось улыбкой. – Слава богу, теперь мы спасены!

Дик же находился в бессознательном состоянии.

Ник Картер быстро разрезал веревки, которыми были связаны его помощники. Патси вытянулся на полу, но Дик так бы и упал, если бы сыщик не поддержал его.

– Дайте воды, – простонал Патси.

– Где мне ее взять?

Патси показал рукой в угол зала.

Ник Картер тотчас принес оттуда целый кувшин воды. Пока Патси пил, сыщик пытался привести в чувство Дика, что ему вскоре удалось сделать.

Радость Дика при виде своего начальника была неописуема.

Ник Картер принялся массировать онемевшие конечности Дика, чтобы восстановить кровообращение.

Вдруг раздался ружейный выстрел. Сыщик моментально вскочил на ноги.

– Нас обнаружили, – воскликнул он, – теперь начнется битва! Берите револьверы и защищайтесь!

Он хотел еще что-то прибавить, но тут прогремел второй выстрел. В несколько прыжков Ник Картер подскочил к двери и сбежал вниз по лестнице.

Оружейный склад был заполнен пороховым дымом. Тен-Итси и Талика с ружьями в руках стояли за одним из столов.

– Что случилось? – спросил сыщик.

– Мутушими нас обнаружил, – ответила девушка, – я увидела, как вдруг открылась дверь и в проеме появилась отвратительная рожа барона. Я и выстрелила в него.

Талика совершенно изменилась. Она казалась бодрой и мужественной.

– А где теперь этот негодяй? – спросил Ник Картер. – Убит он или ранен?

– Мы и сами не знаем, – ответил Тен-Итси, – дверь тотчас захлопнулась. Потом я услышал какой-то шорох за дверью и снова выстрелил.

– Сейчас узнаем, в чем дело! – воскликнул сыщик.

Но он тщетно пытался открыть стальную дверь, нажимая на кнопку, о которой говорил Пиоку. Механизм не действовал – дверь наверняка была забаррикадирована с другой стороны.

– Ничего не поделаешь, – проговорил наконец Ник Картер, – впрочем, у меня есть хорошая новость: Дик и Патси находятся в помещении над нами, я нашел их там привязанными к стене.

Вдруг послышались звуки трубы. По всей вероятности, Мутушими дал сигнал, чтобы собрать своих воинов.

Предстояла решительная схватка.

– Если я не ошибаюсь, – сказал Ник Картер, – то из помещения, расположенного над нами, можно выйти на плоскую крышу, защищенную выступами стен и очень удобную для обороны. Но прежде всего надо принять меры, чтобы Мутушими со своими воинами не мог проникнуть на склад оружия.

Взглянув на соединительные провода, он тотчас принялся за работу, о которой коварный барон не мог иметь ни малейшего представления.

По ловкости и знанию дела Ник Картер мог смело соперничать с каким угодно электриком. За несколько секунд он соединил провода со стоявшими на столе аппаратами и прикрепил их концы к забаррикадированной снаружи двери таким образом, что дверь эту нельзя было открыть иначе, как приведя в действие все аппараты, независимо от того, какое они имели назначение.

– Скорее, начальник! – крикнул Тен-Итси, который уже стоял на винтовой лестнице. – Воины Мутушими сбегаются со всех сторон! Очевидно, им приказано проникнуть сюда через находящуюся над нами стеклянную крышу!

– Этого нельзя допустить ни в коем случае! – воскликнул Ник Картер и вместе с Таликой бросился вслед за принцем.

Но, оказавшись в комнате для пыток, он осознал всю грозившую ему и его друзьям опасность.

Выглянув в окно, сыщик увидел, что воины уже проникли во двор, окружающий здание со складом оружия. Над головами беглецов тут же просвистело несколько пуль.

– Здесь оставаться нельзя! – крикнул сыщик и подскочил к Дику, который все еще был не в силах подняться на ноги.

С Патси дело обстояло не лучше.

Тогда Ник Картер спросил у Тен-Итси:

– Хватит ли у тебя сил поднять Патси и вынести его на крышу?

– Должно хватить, – ответил молодой японец.

Не говоря больше ни слова, сыщик взвалил себе на плечи Дика и устремился на крышу.

Снизу в них все чаще и чаще стреляли. Беглецы были вынуждены ползти вперед на коленях. Учитывая то, что принцу и сыщику приходилось тащить на себе Дика и Патси, это была задача не из легких. Наконец они выбрались на крышу. И как раз вовремя – враги перешли в наступление.

Тен-Итси начал стрелять в толпу, запрудившую двор перед складом оружия. Талика опустилась на колени у одной из бойниц. С поразительным хладнокровием она стреляла во врагов, и редкая пуля не попадала в цель. Ник Картер вскоре присоединился к ним.

Толпа врагов во дворе начала редеть.

* * *

В истории было немало случаев, когда небольшой отряд храбрецов успешно удерживал в течение многих часов занятую позицию. Так обстояло дело и в данном случае.

Но когда сыщик обнаружил, что Мутушими подтягивает резервы, он забеспокоился.

Приближалась минута, когда сопротивление станет невозможным. Ник Картер знал, что тогда ему с товарищами придется либо умереть, либо сдаться.

Грохот выстрелов подействовал ободряюще на Дика и Патси. Они быстро собрались с силами, Талика достала для них несколько ружей, они кое-как добрались до бойниц и тоже начали обстреливать врагов.

Но к наступающим подходили все новые и новые подкрепления, на место одного убитого или раненого вставали десятки полных сил воинов.

Талика уже трижды спускалась в зал с оружием и целыми сотнями приносила оттуда патроны. А врагов становилось все больше. Они сбегались со всех сторон, пытаясь взобраться наверх по стенам того здания, с крыши которого отстреливались Ник Картер и его друзья. Изредка в бойницах появлялись искаженные злобой лица приспешников Мутушими, правда, ненадолго.

Благодаря своей осторожности никто из находившихся на крыше пока еще не был серьезно ранен. Но развязка приближалась с каждой минутой. Нечего было и думать о победе над бесчисленным множеством врагов.

Сыщик рассчитывал, что барон и сам примет участие в схватке, но коварный японец решил не подвергать себя опасности быть убитым при штурме.

Ник Картер только слышал его голос, когда он энергично давал приказания своим воинам.

Вдруг Мутушими умолк. Американец сообразил, что барон затевает что-то новое.

Мутушими собрал вокруг себя своих офицеров и приказал им приставить лестницы к стенам, чтобы взять крышу приступом.

– Вы должны схватить этих белокожих дьяволов с Тен-Итси и Таликой, чего бы это вам ни стоило! – кричал он, дрожа от ярости. – Я сам, с дюжиной лучших воинов, отправлюсь к дверям в комнату с оружием. Я открою потайную дверь, мы выйдем на крышу и с тыла нападем на них. Если вы будете напирать на них со стороны двора, они не заметят, что делается у них за спиной, и мой план удастся! В тот момент, когда раздастся сигнал трубы, я буду находиться у входа на склад оружия. Спустя минуту я открою дверь, и еще через минуту мы окажемся на крыше. Вам останется только отвлечь их внимание, и победа будет за нами!

Ник Картер сильно встревожился, когда увидел, что враги прекратили попытки взять крышу приступом. Воцарилась тишина, лишь изредка прерываемая отдельными выстрелами.

Благодаря этому осажденные успели пополнить свои запасы патронов. Но все они поняли, что эта тишина – лишь затишье перед бурей, а самое страшное еще впереди.

Так и вышло. Вдруг раздался протяжный сигнал трубы, за ним еще два таких же сигнала.

– Сигнал к штурму! – воскликнул Тен-Итси.

В эту минуту точно ад разверзся перед осажденными. Поднялся дикий рев, и в это же время начался такой массированный обстрел крыши, что пятеро смельчаков не слышали даже себя.

Враги перешли в решительное наступление. Появились длинные лестницы, прикрываемые отдельными отрядами человек по двадцать, которые беспрерывно обстреливали крышу, так что осажденные вынуждены были скрываться за выступами.

Ник Картер прекрасно понимал, какая опасность им угрожает, но ничего не мог предпринять, чтобы предотвратить ее.

За несколько минут наступающим удалось из восьми лестниц приставить к стенам пять. У пятерых смельчаков исчезла последняя надежда на спасение.

Осажденным пришлось сосредоточить все свое внимание на лестницах. Завязалась последняя, решительная схватка.

Сначала все шло неплохо. Едва противник появлялся на верхушке одной из лестниц, как он тотчас падал назад, сраженный метким выстрелом. Но у осажденных иссякал запас патронов.

Ник Картер только использовал свой последний патрон, как вдруг под его ногами заколыхалась крыша. Сначала она приподнялась, потом снова опустилась. В ту же минуту землю начала сотрясать дрожь, послышался раскатистый грохот.