Текст книги "Город моего сердца"

Глава 10

– Адель, прекрасно выглядишь, – обнимает Сибилл.

– И ты тоже, – изображаем поцелуи в щеки, стараясь не испачкать друг друга помадой. Садимся за барную стойку.

– А где Марк? – спрашивает она Люси, которая как раз убирает посуду после очередной группы туристов.

– В банке. Не волнуйся, к вечеру вернется, – отвечает она. – Капучино и буше?

– Да, каждой, – соглашаюсь я. И возвращаюсь к Сибилл. – А что будет вечером?

– Ты что делаешь в соцсетях? – не очень понимаю, как это относится к делу.

– Отвечаю на сообщения, иногда проверяю страницы клиентов перед сделками. А что?

– А то, что я пишу у себя обо всех выступлениях своих и знакомых, которые здесь проходят. И анонсы тоже.

– Читаешь сегодня?

– Да. Обещаю, тебя трогать не буду, – смеется она. – Чем занимаешься?

– Вчера закончила пару проектов, чуть не проспала дедлайны. Видимо, нужно привыкать к новому темпу. Раньше могла сделать такой объем за пару дней – а сейчас так и подмывает прогуляться, выпить кофе, подняться к холму.

– А что с платьем?

– Я надеялась, что ты забыла, – признаюсь, пододвигая к себе чашку кофе и пирожное. – Закончила сегодня утром.

– Придешь сегодня в нем?

В этот момент делаю глоток. Кофе идет не в то горло. Хватаю салфетку и кашляю, кашляю, кашляю…

– Стукнуть?

Старательно качаю головой. Нет, вроде, проходит. Минуту сижу молча, просто дышу.

– Адель, все в порядке?

– Ага, – киваю, снова кашляю.

– Я вижу, – некоторое время сидим молча. – И все-таки, придешь сегодня в нем?

– Я не знаю, честно. Оно очень красивое. Но цвет, фасон – все такое непривычное. И не знаю, как получилось перешить. Вдруг оно выглядит ужасно?

– Хозяйка его видела?

– Оливия? Да, говорит, все отлично. Но все равно беспокоюсь.

– Давай так, – Сибилл буквально подпрыгивает на стуле от удовольствия. Видимо, в восторге от своей идеи. – Море все еще в силе?

– А как же! – о да, на следующих выходных мы собираемся к морю, праздновать день рождения Сибилл вместе с Марком и еще парой их друзей. Небольшой кемпинг, костры и гитары.

– Если придешь в платье – пока будем там, выполню любое желание. Если нет – ты мое. Идет?

– Сибилл, нам давно не пятнадцать.

– У тебя все желания закончились в пятнадцать? Серьезно? Как ты вообще живешь?

– Я не об этом, что за споры?

– Да брось ты! Это весело. Я придумаю какое-нибудь ну очень сложное задание, – пытается изобразить зловещую улыбку. Поднимаю руки.

– Ладно-ладно, сдаюсь, – протягиваю ладонь. – Значит, если приду сегодня в платье – любое желание? Готовься!

– Смелости не хватит, – подзадоривает Сибилл. Мы доедаем пирожные и, видя, как в дверь входит очередная группа туристов, быстро прощаемся с Люси. На улице какое-то время стоим на тротуаре, обсуждая приготовления к грядущей поездке. После чего расходимся, каждая в свою сторону.

Я стою перед зеркалом в том самом платье. Слишком насыщенный цвет. И с фасоном наверняка ошиблась. Зачем нужно было так перекраивать лиф? Поднимаю руки и застегиваю пуговичку сзади на шее. Ткань идеально прилегает к коже – плотно, но не удушающе. Немного экстравагантный верх компенсирует струящийся шелк юбки, чуть прикрывающий колени. Сюда нужны особые туфли. Оглядываю шкаф и понимаю, что ничего подходящего нет. Но Сибилл раззадорила меня. Сдаваться теперь только из-за того, что оказывается, я стесняюсь неприкрытых плеч или у меня не нашлось подходящих туфель, точно не стану.

Забираю волосы в пучок, уже собираюсь найти подходящие серьги, и понимаю – нет. Это не я. Элегантная, будто из фильмов с Одри Хепберн, но не я. Распускаю волосы обратно. Так гораздо лучше! Уже выглядит гораздо более расслабленно и естественно.

И тут понимаю – в этом моя ошибка. Мне настолько хочется выглядеть красиво, что невольно забываю, каково это – быть самой собой. Свободной и простой. Это просто очередной вечер в кафе, не нужно производить ни на кого впечатление. Да, это особое платье! Но этот день достаточно хорош, чтобы его надеть. Не нужно искусственно придавать значимость ни себе, ни образу, ни этому вечеру – для того, чтобы его надеть, не нужно ничего особенного. Нужно просто его надеть.

Возвращаюсь в спальню, открываю шкатулку – любимые тоненькие кольца, массивные золотистые серьги причудливой формы, ярко-алая помада и тушь. В прихожей надеваю бежевые босоножки на плоском ходу – с ними мы за это лето уже прошли столько, сколько ни с одними из их предшественников. И беру в пару сумку – круглую, из искусственной кожи, светло-бежевую с крупными золотыми пряжками по бокам.

Вот теперь в зеркале – я. Не незнакомка, а все та же девушка, с которой сегодня встречалась в кафе Сибилл, просто в другом платье. С минуту кручусь перед зеркалом, внимательно разглядывая себя со всех сторон. На мгновение проскакивает мысль, что чего-то не хватает. Буквально последнего штриха. Не для завершенности образа, а именно, чтобы образ окончательно соответствовал моему внутреннему видению. Но, в целом, все ярко и просто. И ни капли не стесняет. Оказывается, если не пытаться делать нечто только потому, что представляешь это правильным, получается именно правильно. Так, как должно быть. Лучшим образом.

Еще раз взбиваю волосы руками и спускаюсь к Оливии. Стучу в дверь.

– Открыто! – прохожу внутрь. – Буквально две минуты, и я готова.

– Хорошо, – отвечаю и прохожу внутрь. Здесь зеркало гораздо больше моего, неосознанно подхожу ближе и продолжаю себя рассматривать.

– Ты уверена, что это мое платье? – хозяйка выходит из спальни в своем любимом костюме цвета кофе с молоком.

– Да, оно самое. Думаете, стоит поменять? – начинаю беспокоиться и отхожу, показывая образ целиком.

– Определенно, – делает паузу, пока берет сумочку и обувает мюли. – Но не платье, а стиль мышления. Выглядишь потрясающе.

– Правда?

– Правда. А теперь идем, – Оливия слегка касается моих лопаток, будто подталкивая к выходу. Послушно иду следом.

На улице она рассказывает, что хотела бы представить меня своим друзьям. Удаленная работа – это чудесная вещь. Но из-за нее у меня здесь нет тех, кто мог бы помочь при необходимости. Да и вообще круг знакомств не сильно широкий. А поскольку отказываться я от нее не собираюсь, нужно использовать другие каналы.

– Понимаешь, – объясняет Оливия, уже за столиком в кафе, после того, как мы пообщались с некоторыми ее знакомыми, – у человека есть несколько типов устойчивости – физическая, социальная и психологическая. Это как табуретка на трех ножках – не будет одной, и уже не усидишь. Ты можешь не замечать одни ножки, думать о других, но должны быть все три.

– Кажется, понимаю. С Анной мы говорили о чем-то подобном. Сначала обеспечиваешь физическую устойчивость, потом разбираешься со своей головой, параллельно формируешь поддерживающее окружение.

– Ну вот видишь, значит, все говорю верно. Но я с первых дней вижу в тебе одну особенность – ты забываешь об этом самом окружении. Просто не вспоминаешь, что этому нужно уделять время и внимание, особенно на новом месте.

– Может, я просто интроверт, – чувствую, как внутри поднимается знакомый жар. Начинаю закипать. Хочется взять и рассказать все. О том, что можно общаться с сотнями людей и не иметь этой дурацкой третьей ножки. О том, что потраченное время того не стоит. Глаза жгут слезы.

– Может, – соглашается она. Я удивляюсь победе. Напрасно. – А может, ты просто испуганный экстраверт.

– Я не хочу продолжать этот разговор, – резко обрываю ее я. Нельзя ткнуть человека в толпу и сказать «все, общайся, сближайся». Мне нужно время. Просто время. Больше, чем пара месяцев. И того, что есть сейчас – достаточно.

– Чудесно выглядишь, – поднимаю голову. Парень принес салат и бокал вина.

– Спасибо, Марк, – улыбаюсь в ответ. Но тут до меня доходит. – А где моя порция?

– Понимаете, – он наклоняется скорее к Оливии, чем ко мне, – Сибилл попросила спрятать Адель подальше на время выступления. Она просто не будет смотреть в ту сторону, чтобы не повторилось то же, что в прошлый раз.

– А что было в прошлый раз?

– Оливия, – вмешиваюсь я, – все в порядке. Просто ее слова произвели на меня слишком большое впечатление. Раз она так сказала, будет лучше, если мы послушаем ее совет. Вы не в обиде?

– Чего только не придумают, лишь бы не сидеть со старухой, – с улыбкой кивает хозяйка.

– Оливия, как можно? – отзывается Марк и добавляет уже мне. – Иди за тот же столик. Сегодня моя очередь дежурить, буду весь вечер у стойки. Оставь место для Люси.

– Как скажете, месье, – открыто издеваюсь над его привычкой инструктировать меня. Он ничего не отвечает, но эта улыбка мне почему-то не нравится. Встаю с места – понимаю, что Сибилл права, мы зря выбрали центральный столик. Выглядит это бегство тоже как-то неловко.

– Ты все-таки его надела, – оборачиваюсь, к нам подходит поэтесса. Здоровается с Оливией, и предлагает отойти поболтать. Отходим к моему столику в углу.

– Оно потрясающее. И ты в нем просто волшебная, – в полголоса шепчет Сибилл. Затем добавляет. – Не думала, что все-таки решишься.

– То есть я решилась бросить все, и разом переехать в чужую страну, но не решусь надеть платье? Ты серьезно? – мне самой становится смешно. Понимаю, насколько нелепо то, что она действительно была близка к правде. После всех безумств, которые я натворила за этот год, бояться сходить в кафе в новом наряде!

– Серьезно? Ты чуть не умерла, когда я тебе это предложила! – мы обе смеемся, вспоминая инцидент с кофе.

– Ладно, мне пора идти готовиться. Поговорим потом, – Сибилл уходит к сцене, а я – за свой столик. Там уже стоят два пустых бокала и тарелки с салатами. Сажусь. Через минуту присоединяется Люси с бутылкой вина. Мы болтаем о том, как прошел день, о туристах, для которых наш город – лишь приятная и от чего-то обязательная остановка в путешествии по более значимым и популярным местам. Она рассказывает о том, как они с парнем планируют съездить к его родителям в Тулузу на этих выходных.

В какой-то момент замолкаем на полуслове – как в прошлый раз, Сибилл подходит к микрофону в абсолютной тишине. Скользит взглядом по присутствующим. Начинает говорить. Единственное отличие – в этот раз она не смотрит в нашу сторону. И будто магия ее голоса не действует в этом укромном уголке – можно видеть, как она цепляет и держит остальной зал, как люди слегка наклоняются вперед или, наоборот, отстраняются, под ее взглядом. И со стороны это увлекательное зрелище – сеанс магии и гипноза.

Когда вечер заканчивается, я подхожу попрощаться с Оливией – решила еще немного посидеть здесь.

– Как хочешь, – улыбается Оливия. В этот момент к нам подходят попрощаться завсегдатаи этого места – та самая пожилая пара. Они прощаются с хозяйкой, затем со мной, и тут женщина обращает внимание на мой вид.

– Красивое платье. У Оливии раньше было похожего цвета. Только гораздо скромнее. Но сейчас другие нравы. Тебе идет, – я благодарю, а сама, как только они отходят, спрашиваю у хозяйки:

– Это точно был комплемент?

– Да. Токсичная особа. Но если даже она сказала, что хорошо, значит, тебе и правда хорошо.

– Мне показалось это странным, – продолжила я, забирала пустой поднос у Люси и начинаю складывать на него посуду. – Она помнит все твои наряды?

– Не удивлюсь, если так, – глаза Оливии блестят, и мне почему-то не хочется продолжать этот разговор, который наверняка станет неловким.

Еще около получаса мы приводим в порядок кафе и болтаем. Марк снова провожает меня до дома – в этот раз мы решаем не петлять, у обоих был насыщенный день.

Глава 11

Солнце сияет ровно над головой. Вокруг – зеленые холмы и полоса шоссе перед глазами. Вдалеке виднеется яркий красно-белый домик. Будто игрушечный. Магазин. Можно будет наконец передохнуть. Оказалось, выдержать несколько часов в автомобиле не так просто. После аварии я не ездила на большие расстояния, а если и приходилось – накачивалась снотворным и предупреждала попутчиков, что устала. Да и по городу передвигаться проще, можно разглядывать здания и людей. А здесь чувствуешь свою крошечность по сравнению с миром. И почему-то это вызывает у меня тревогу.

Подъезжаем на стоянку у магазина. Через пару минут к нам присоединяется вторая часть компании. Открываю дверцу и вот она – долгожданная свобода.

– Замерзла? – отрицательно мотаю головой. Почему она спрашивает? Договариваемся, что я останусь здесь, а Сибилл возьмет и мне сэндвич и кофе. Ветрено. Шелестят деревья. Свистят птицы. Интересно, какие здесь птицы? В городе я видела только голубей. На море наверняка будут чайки.

Зубы болят. Чуть сжимаю двумя пальцами нижнюю челюсть – боль немного отпускает. Значит, это скулы сводит от того, как я их стискиваю. Пытаюсь расслабиться, но напряжение сковывает шею, плечи. На спине будто натягивается каждая мышца. До слез. Делаю пару шагов от машины, медленно вдыхаю. Выдыхаю. Стараюсь не думать ни о чем, кроме дыхания. Все в порядке. Марк – хороший водитель, трасса ровная и пустая. Мы только подъезжаем к серпантину. И тоннелей не было. Со мной все в порядке. Я в безопасности.

Но внушение не работает – эти слова должны были быть убедительными, но вместо уверенности и спокойствия я чувствую только растерянность и тревогу. Ну почему именно сейчас, когда все так хорошо? Почему?

Пара парней из второй машины вышли из магазина, достали пачку сигарет на всех, затянулись.

– Иди сюда, – машет один из них.

– Я не курю, – качаю головой я. Он не отстает и зовет подойти к ним. Что я должна сказать? Что у меня паническая атака и ноги просто не слушают мозг и не переставляются? Это? Он выбрасывает сигарету и подходит ко мне.

– Совсем хреново?

– Не то слово, – спорить бесполезно.

– Давно такая?

– Раньше так сильно не было. Но я на авто не путешествовала – электрички, поезда, самолеты.

– А с чего началось?

– Авария, пять лет назад.

Какое-то время он просто стоит рядом. Затем открывает бутылку минералки и протягивает мне. Отказываюсь. Лучше дождусь кофе. Пьет сам, закрывает бутылку. Но от одного его присутствия мне становится спокойно. Будто то, что рядом есть другой человек, возвращает меня к жизни. В реальность. Где светит солнце, дует ветер, я еду на лучший кемпинг в своей жизни в удивительной компании.

Смех подкатывает резко, волной. Секунду назад не было, сейчас не могу сдержать фырканье, а уже через пару минут – хохочу в голос. Истерически, повизгивая. Он все так же спокойно стоит рядом. Затем подходит, слегка приобнимает за плечи и доводит до машины. Облокачиваюсь на нее. Смех потихоньку начинает стихать. Продолжаю хихикать, но скорее по инерции.

– Чем ты ее так насмешил? – Сибилл подает стаканчик с кофе. Открываю клапан на пластиковой крышке. Делаю глоток. Горячий.

– Видимо, бутылкой минералки, – усмехается новый знакомый.

– А если серьезно?

– А если серьезно, она у вас полуживая. Не заметили?

Марк останавливается рядом. В отличие от Сибилл, он знает о том, что со мной произошло. Но, видимо, тоже не подумал, что это может иметь хоть какое-то значение.

– Ну мне показалось, что она замерзла, – отзывается подруга. Подходит и кладет руку мне на лоб.

– У нее нервный тремор, Сиб, – обрывает ее парень. И обращается уже ко мне, – Успокоительное нужно?

– Сколько потом спать буду?

– Ты права, много. И с кофе мешать – идея так себе.

– Все равно спасибо. Если начнется опять, попрошу.

– Окей, если что, Сиб наберет, – он уходит к своей машине. Мы садимся в свою. Сибилл отдает мне сэндвич и просит объяснить, что происходит. Делать мне это не приходится – вместо меня отвечает Марк.

– Я вот только одного не могу понять, – выруливает он обратно на дорогу. – Ты могла раньше сказать?

– Если бы я знала, что это начнется, просто бы никуда не ехала.

– Я не об этом. Можешь открыть сэндвич? – беру его порцию, разворачиваю и протягиваю ему. – Спасибо. Нужно было сказать сейчас, когда началось.

– И что бы вы сделали?

– Не знаю, – пожимает плечами. – По крайней мере были бы готовы, что можешь закатить истерику.

– Я не закатывала истерик.

– Но могла. И та сцена на стоянке была впечатляющей.

– Кстати, кто это был?

– Амеди, – отвечает с заднего сидения Сибилл. – Он фотограф. Видит людей насквозь, так что снимки получаются просто потрясающие.

– Что насквозь, я заметила, – соглашаюсь с ней. Внимательно смотрю на дорогу. Как будто в случай чего смогу все исправить.

– Расслабься, я правда не слепой. И реакция нормальная, – в шутку толкает локтем Марк. – Хочешь, пустим Сибилл?

– За руль? Нет, веди ты.

– Тогда не забывай дышать, – соглашается он. Некоторое время едем в тишине. Жужжание мотора достает. Первой не выдерживает подруга:

– Мы можем о чем-нибудь поговорить?

– Например, о тебе. Рассказывай, – оборачиваюсь к ней.

– Что рассказывай?

– Все, начиная с детства, – подначивает Марк.

– Я серьезно вообще-то, – дуется Сибилл.

– Мы тоже, – киваю ей. – Когда ты начала писать стихи?

– Лет в пятнадцать, не раньше. Всегда удивлялась, когда слушала о поэтах, которые с детства что-то рифмуют. Только это была проза.

– Серьезно?

– Да, что-то вроде зарисовок в прозе на разные темы. Рассуждения, буквально на пару абзацев. Или эпизоды из жизни. Только никому не говори, я тогда зачитывалась О. Генри, хотела создавать нечто похожее – короткое, но с пронзительным и неожиданным сюжетом.

– И что же?

– Ничего не вышло. Я не сильна в изобретении сюжета. Зато уже в лицее выяснила, что неплохо управляюсь с рифмами. Потом увидела в сети курсы по трансовым техникам, меня они зацепили, а там уже открылась способность читать стихи чужих душ. Пафосно, да?

– Немного. А как пришла идея с концертами?

– Хотелось зарабатывать на жизнь тем, что люблю делать. Тем более, с общим бакалавриатом нужно было или продолжать образование, или брать жизнь в свои руки. Как видишь, я выбрала второй вариант. Начала гуглить, как заработать на стихах. Там и начиталась про творческие вечера и все такое, осталось найти подходящую площадку и организовать людей, чтобы было, что показывать, кроме моих стихов.

– Здорово, – улыбнулась я. – То есть, рулишь всем ты?

– Скорее, все рулят мной, – отмахнулась она. – Я у них что-то вроде администратора – организуй, отсними, привези, доставь…

– Бедная! – не удержался Марк.

– Отстань! Попробовал бы ты выстроить график двум десяткам «свободных художников».

– Вас двадцать?

– Больше. Двадцать – это те, кто зарабатывает преимущественно творчеством, ну и еще блогингом и фрилансом. Есть те, у кого нормальная работа, а по выходным они занимаются чем-то еще. У нас целая рок-группа офисных клерков есть!

– Вот это да!

– Ага, – отозвался Марк, взяв стакан кофе из подставки. – Особенно, когда они отменяют шоу в кафе. А ты два часа собирал эти стойки с инструментами.

– Я уже извинилась за тот случай, – пробубнила Сибилл.

– Это была ее первая неудача с концертами, – громким шепотом начал парень, делая вид, что рассказывает мне секрет. – Она тогда выступила сама, раз публика все равно собралась. А потом мы сидели до полуночи, пили и обсуждали, какой она никудышный организатор. Вот после этого и подружились.

– Ага. А я назло ему решила сделать все, чтобы наше сообщество работало.

– И справилась, – согласился он.

Всю поездку они развлекают меня рассказами о своей жизни, общих знакомых и местных легендах. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что страх и напряжение растаяли – мне спокойно и весело с ними, и дорога больше не пугает. Как в том странном, изменившемся сне – я точно знаю, что все будет хорошо.

Мы подъезжаем к нужному месту ближе к вечеру. Мне не верится. Кажется, это все сон. Это шале с видом на море. Небольшой кемпинг? Мы все семеро разместились в нем одном! Сияющее голубизной небо. Сочная зелень деревьев.

– Парни пошли узнать, как тут дела с мангалом, – внесла чемодан Сибилл и села на свою кровать. – Я ночую с тобой, а они пусть сами распределяются, как хотят.

– Кстати, – смущаюсь, но все-таки задаю вопрос, который меня давно волнует. – Когда ты говорила о дне рождения, я представляла себе что-то похожее на девичник. У тебя нет подруг?

– Звучит грубо, – хмыкает она и начинает распаковывать свои вещи. – Я дружу с людьми, а не с парнями или девушками. Эти люди мне интересны. Остальное не имеет особого значения.

– Извини, не хотела обидеть, – подхожу и кладу руку ей на плечо. Она встает и пару секунд просто высматривает что-то у меня в глазах. Кажется, воздух между нами начинает искрить. Будто опять в ней просыпается это нечто.

– Иногда мне не хватает подруг. Все-таки у парня не стрельнешь тампон, с ним не обсудишь любовный роман или тенденции развития феминизма. Точнее, последнее обсудишь, но все равно как будто не совсем на одной стороне. А они не позвонят среди ночи пьяные жаловаться на козла-бывшего. Хотя, это, наверное, тоже плюс. В общем, для меня это не особо важно. В конце концов, у нас есть хорошие девчонки в сообществе, мы иногда уезжаем тусить по клубам на выходных, и с ними можно поговорить. Но…

– Но? – сажусь на ее кровать, и она падает рядом.

– Но это не дружба. Чего-то не хватает. Они хорошие. Просто не совсем те люди, с которыми я могу быть по-настоящему близкой.

– А я? – кажется, у меня есть разгадка. – Потому что я новенькая?

– Скорее всего, – рада видеть ее улыбку. – Мне интересно узнавать тебя. Будто в тебе есть какая-то тайна. Секрет, который не знает никто. И мне интересно пытаться понять, что это может быть.

– Ну спасибо. Оказывается, я просто интересный объект для исследования.

– Вот об этом я и говорю. Ты забавная, и с тобой легко найти общий язык. А еще ты не виляешь.

– Что не делаю?

– Не виляешь. Перед парнями. Не то, чтобы я против, но, когда вы все друзья, это только вызывает неловкость. Тем более, не всегда мы собираемся «клубом одиноких сердец». Иногда к нам присоединяются такие, как Пол, у кого есть пары. И мне не хотелось бы терять его из-за подобных глупостей.