Текст книги "Дракон в ее теле"

Она ждала меня в присутствии двух дам, а потому, поприветствовав друг друга, мы несколько минут говорили о погоде. Затем немного обсудили лошадей. Потом красоту нашего замка и отличия в моде.

Я откровенно скучал, тщательно скрывая желание зевать и сбежать. Она, конечно, была очарована, смотрела мне в рот и каждое слово принимала с восторгом.

Что ж, не о такой простушке-жене я мечтал… Хотя, чего греха таить, о женитьбе я не мечтал вовсе, мне нравилось жить свободно, не чувствуя себя обремененным необходимостью отчитываться перед кем-либо за новые привязанности. Но вот теперь, разглядывая чудо, подсунутое правителем Хистиша, я вдруг подумал, что не так все и плохо. Женись я на ней, она не стала бы сковывать меня напрасными надеждами и все такое.

Девица была закомплексована и считала невероятным везением возможность выйти замуж за принца Флоириша. Это мне нравилось и могло сыграть на руку. Такой брак даже обещал стать взаимно счастливым однажды. Вот только она была не способна к зачатию, а «везение» и нашу встречу почти наверняка подстроил ее отец, не гнушаясь даже убийством собственных подданных. Такова она – отцовская любовь во всей красе! Не коснись это меня напрямую – прослезился бы от умиления, ей-богу.

– Эр Максимилиан, – девица снова решила завладеть моим вниманием, – мне кажется, я немного вас утомила своими пустыми разговорами.

– Ну что вы, меня трудно утомить. – Я усмехнулся, но, заметив, что выражение ее лица ничуть не изменилось, снова стал серьезным, внезапно осознавая простую истину: Теона вообще вряд ли поймет подтекст шутки.

«Старая дева станет моей женой, – с тоской подумал я. – Может, это вообще отец с Андрисом убили жену хистишского дипломата, лишь бы отомстить мне такой вот свадьбой? Сами все сделали и сами написали Эриусу Флебьести: высылай, мол, свою дочурку нашему холостяку, ибо задолбал пьянствовать и гулять, нам завидно, пора сделать его несчастным. Черт, похоже на правду, вот только у отца больше нет сыновей, а значит, некому будет наследовать трон…»

– И все же я, пожалуй, пойду к себе, если вы не возражаете. – Теона Флебьести посмотрела на одну из своих сопровождающих, и та моментально оказалась рядом. – Но перед уходом хочу передать вам подарок от моего отца.

Она забрала из рук женщины небольшую бархатную коробочку и, приоткрыв ее, протянула мне.

Внутри лежали миниатюрные песочные часы, выполненные из стекла и золота. Веселье и посторонние мысли полностью выветрились из моей головы, стоило увидеть «сюрприз». Этот жест Эриуса Флебьести был известен всем, он означал предупреждение и начало отсчета какого-то отрезка времени перед тем, как правитель Хистиша открыто вступит в конфликт.

Насколько я понимал, мне вот сейчас практически открыто заявили: у Флоириша месяц на принятие решения и объявление об обручении с принцессой Теоной Флебьести.

Девушка захлопнула крышку коробочки, и я посмотрел ей в глаза. В их бесконечной голубизне и чистоте мне всего на миг почудились искорки насмешки.

– Это символ времени, которое мой отец очень ценит, – произнесла принцесса тихим мелодичным голосом, – примите его в знак благодарности за приглашение его единственной дочери в ваш прекрасный замок… погостить.

Я улыбнулся ей, забирая подарок и заверяя:

– Такой подарок никого не оставит равнодушным. Меня он тоже заставил задуматься о многом, увидим, что из этого получится. Надеюсь, вам понравится времяпровождение здесь. Не смею вас больше задерживать, был несказанно рад первой встрече.

– Где Андрис? – спросил я у Тина, следовавшего за мной тенью.

Мы покидали место первой встречи с Теоной Флебьести, и меня немного колотило от злости. Она вовсе не была такой простушкой, какой я увидел ее сначала. Да, передав «подарок» отца, Теона оставалась столь же невыразительной, только уголки ее губ слегка дрогнули. И этого оказалось достаточно, чтобы понять: она манипулирует мной. Ее не интересовали ни моя улыбка, ни пустые разговоры, но вид внимательной слушательницы вводил в заблуждение.

Мне никогда не нравились попытки контроля и давления извне, еще с детства я реагировал на них тупым упрямством, допуская в итоге множество ошибок. Мне нужен был Геррард.

– Думаю, эр старший советник с вашим отцом, – ответил Тин.

– Да, верно. Надеюсь, он все же сдержит обещание и придержит язык за зубами, пока мы не разберемся со… случившимся.

Я обернулся на Тина, тот посмотрел на меня с привычно испуганным выражением лица и промолчал.

– Думаю, это было разовое явление, – снова сказал я с нажимом. Остановившись, повернулся к помощнику советника, требуя: – Накрой нас тишиной.

Рыжий чуть побледнел, но спустя пару секунд кивнул. Я показал ему обтянутую бархатом коробку, чувствуя, как внутренности потряхивает от гнева:

– Видел это? Принцесса передала мне угрозу от своего отца. Прямой вызов. Сейчас нужно забыть про недоразумение с обменом тел и искать того, кто меня подставил. Смотри в оба и докладывай обо всем, что услышишь или увидишь.

Тин кивнул и проговорил:

– Эр Геррард велел после знакомства с принцессой идти к нему в кабинет. Ему прислали несколько вариантов расшифровок символов с ритуала, но прочесть их он не успел.

– Хорошо. Тогда будем ждать его там.

Мне показалось, что Тин удивился. Поведя пальцами правой руки, он снял покрывало тишины и чуть опустил голову в знак того, что готов следовать за мной дальше.

Пока шли до кабинета советника, я ловил себя на мысли, что люблю свое тело по-настоящему. А грудь, которая так радовала на представительницах женского пола, обнаруженная у себя, пугала до чертиков. Повторения случившегося утром не хотелось даже больше, чем жениться. Надо же было попасть в такую передрягу!

Даже Геррард, привычный, кажется, уже ко всему, был поражен. Он всегда приходил на помощь раньше, чем ситуация успевала стать критической, но в последние дни дал маху. Сначала нашел меня у трупа, потом в горящей комнате в момент ритуала, а следом и вовсе в теле девицы! Черт знает что! Да, развлекаться на полную мне нравилось, но я всегда чувствовал границу. До этих дней. Складывалось ощущение, что я оказался загнанным в поставленный кем-то капкан, и этот кто-то знал меня очень неплохо.

Взять хотя бы пробуждение рядом с мертвой хистишинкой: как я попал в ту квартиру? Кто помог добраться до нее? И кто позже вывел меня из охраняемых комнат, чтобы провести ритуал? Работал явно менталист, и, если бы Геррард не принес всей семье Буджерсов клятву на крови, убедив меня в верности, первым я бы заподозрил его. А вторым…

Я обернулся на Тина, тот встретил мой взгляд и чуть приподнял брови, ожидая вопросов. Ага, сейчас… с тобой, потомственный попрошайка, разговаривать будет Андрис, а не я.

– Найди его, – сказал я парню, как только мы дошли до кабинета Геррарда. – Скажи, я тут лютую и собираюсь снова натворить глупостей. Пусть не отвлекается и сразу бежит меня контролировать.

Тин устало вздохнул, но возражать не стал – отправился куда послали. А я приложил ладонь к двери, громко проговорив свое имя со всеми регалиями. Замок щелкнул, я толкнул дверь и вошел.

Андрис Геррард

– Разочарование – страшное слово, Андрис. Я так его не люблю, – лениво проговорил его величество Марк Буджерс, после чего посмотрел на семейный портрет, висящий на стене за моей спиной. Помолчав немного, он продолжил: – Ты прекрасно справлялся раньше, и я знаю, насколько не подарок Максимилиан. Но он – будущий наследник. Его голова – твоя голова.

– Я помню об этом всегда, ваше величество.

– Тогда как случилось, что моего мальчика две ночи подряд находят в разных местах без сознания? – Король перевел испытующий взгляд на меня.

– Я выясняю это.

– Выясняешь? Вот как?

Марк Буджерс протянул руки к огню в камине, рядом с которым сидел. Пламя отозвалось мгновенно, подавшись к нему навстречу, как дитя к родителю, требуя ласки и внимания. Король перебрал пальцами в воздухе, и огонь весело пробежался по ним, не причиняя вреда, а после так же послушно вернулся в камин.

Его величество откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и чуть прикрыл глаза, теперь напоминая сытого, потерявшего ко всему интерес кота. Но я прекрасно знал: это лишь опасная иллюзия.

– И ты совершенно не понимаешь, для чего моего сына выманили во второй раз из комнаты? – наконец спросил король. – И не можешь мне ответить, как он очутился в старой зале западного крыла без охраны?

– Полагаю, он пришел туда своими ногами, велев охране не тревожить его. Отказать Максимилиану никто не может. Так он остался один. Но для чего отправился туда и с кем – остается загадкой, над которой я работаю.

– Загадкой, – повторил за мной король. Его поза перестала иметь расслабленный вид, Марк подобрался, впился в меня взглядом. – Он здоров, Андрис?

– Вполне здоров и бодр. Я вводил его в подобие сна и задавал массу вопросов о том, нет ли у него мысли убить кого-нибудь или отомстить за что-то… Ничего такого не было выявлено.

– Но ему могли снова внушить прийти ночью куда-нибудь.

– Всего предусмотреть невозможно.

– А раньше ты говорил иначе, – король зло усмехнулся. – Помнится, ты утверждал, что сможешь держать Макса под контролем.

– Тогда я его плохо знал. И тем не менее по-прежнему настаиваю на том, что найду виновного в гибели хистишинки, а значит, принцу удастся избежать нежелательного брака с эрой Теоной Флебьести. Мои люди занимаются поиском свидетелей, и, поверьте, они найдут зацепки. Что же касается ночных похождений – я собираюсь присматривать за его высочеством лично.

Я сидел напротив его величества и старательно подбирал слова. Сообщить о новой возможности покушения на его сына я был обязан, и это неоспоримо, но детали, связанные с ритуалом и его последствиями, решил временно скрыть. Пришлось сказать, что Макса нашли по перстню и он не помнил, как и для чего покинул спальню. Райс, дежуривший в ту ночь у покоев принца, сообщил, что тот действительно вышел среди ночи, сказав, что ему нужно кое с кем встретиться. Выглядел Макс вполне обычно и был в сознании, потому подозрений не вызвал. Из всего сказанного я сделал вывод: имело место ментальное вмешательство. Король со мной согласился.

– Андрис, я верил в твоего отца. И не зря – мне нравились его методы, нравились результаты. – Марк Буджерс заговорил медленно, будто лениво, но проговаривая каждое слово четко и ясно. – Ты пришел на эту должность по его рекомендации – воплощать его мечту. Хороший сын.

Меня слегка перекосило от такой формулировки. Так же его величество хвалил своих псов, удачно потрудившихся на охоте.

– Не надо, не думай, что я не ценю тебя, – взмахнул рукой король, заметив, должно быть, промелькнувшее на моем лице выражение. – Прекрасно понимаю, что за такую работенку, как здесь, возьмется не каждый. Она нервная, ответственная и требует много сил.

– Вы считаете, что я должен уступить свое место здесь более ответственному? – спросил прямо. – Если так, то позвольте мне для начала разрешить сложившуюся проблему, а после…

– Не горячись, – король чуть повысил голос, заставляя меня замолчать. – Я не стал бы брать человека на должность старшего советника только потому, что его рекомендовал Дарт Геррард. Хотя, признаюсь, его мнение для меня ценно и теперь. Но мне пришлись по вкусу твои характеристики от других надежных людей. До недавнего времени ты прекрасно себя проявлял. Надеюсь, случившиеся промахи многому нас научат и не приведут к последствиям, из-за которых мне придется принимать жесткие решения. Просто избавь моего мальчика от нежелательного брака, Андрис.

– Да, ваше величество, я все понял. – Чуть склонив голову, я выпрямился и посмотрел на Марка, изо всех сил сохраняя на лице невозмутимость.

– Замечательно, Андрис, замечательно. В таком случае доложи мне, как только будут допрошены Тин Сикхет и младший Корст. Как его там?

– Ян.

– Да, точно. И не смотри на меня волком, Андрис. Эти двое, включая твоего прихвостня Тина, были в замке в ночь происшествия. Нельзя исключать их вину только потому, что один – твой верный пес, а второй хочет им стать. Привязанности делают нас слабыми и недальновидными.

– Я запомню, ваше величество.

На лбу короля появились складки. Он пристально смотрел на меня, выражая таким образом настороженность и негодование.

– Ты сомневаешься в моих приказах. – Марк покачал головой. – Что еще? Ну, говори.

– Тин верен мне, как себе, ваше величество. А Корст – совсем слабый менталист, – я с трудом удерживал маску вежливого равнодушия. – При всем желании этот молодой человек не смог бы настолько повлиять на сознание принца, чтобы тот подчинился его воле, а после забыл об этом. Им должны были управлять со стороны.

– Скорее всего, так и есть, – легко согласился король, – и кто-то гораздо более умный и могущественный, дергающий моего парня за ниточки, смотрит теперь со стороны на наше недоумение и празднует победу. Я не люблю, когда празднуют без меня, Андрис. И не собираюсь сдавать своего наследника без боя. Найди этого кукловода раньше, чем он снова использует свои ментальные штучки! Что ты недавно говорил про артефакты для увеличения силы дара?

– Мне донесли о новой разработке из Чаруи. Их мастера смогли создать артефакты такого рода, что носителей практически нереально выследить. Но стоят такие вещи баснословно дорого, а действуют они за счет внутренней энергии. Человек, не рассчитавший силу, после применения такого артефакта может умереть.

– Корст мог воспользоваться таким.

– Не думаю. Во время допроса он выглядел вполне живым, но сильно испуганным. Хотя на возможность магичить его, признаюсь, никто не проверял.

– Когда я услышу подробный отчет новых допросов и хорошие новости, Андрис? – Король чуть шевельнулся, вцепившись руками в подлокотники глубокого кресла. Огонь, танцующий в камине, отражался в его глазах, и казалось, будто в самом Марке Буджерсе беснуется живое пламя. Хотя почему же «будто» – я точно знал, так и есть.

– Допрос Яна Корста был проведен, но я повторю его снова и доложу вам, что удастся выяснить. – Заметив недовольство на лице короля, добавил: – Тина я также допрошу, ваше величество. Беспристрастно. Но, снова повторюсь, повлиять на мага его уровня может лишь более сильный. А это я. Более сильных менталистов в замке нет.

– Он мог сделать это добровольно, – легко предположил худшее Марк. – Захотелось мальчику славы или еще чего…

Я подавил раздражение и, поднявшись, поклонился:

– Что ж, узнаю, как только поговорю с ним. Все будет сделано, ваше величество. Разрешите идти?

– Ступай, – великодушно кивнул король. – И передай Максимилиану, что эра Теона Флебьести не должна тосковать сегодня за ужином. Обеспечьте девушке охрану, Андрис, если она пострадает в наших владениях, войны не избежать.

– К ней уже приставлены мои люди.

– Прекрасно. – Марк Буджерс махнул рукой, позволяя уйти, но проговорил вслед: – Никогда нельзя забывать о самом худшем варианте исхода событий.

Я не забывал ни о чем ни на минуту; рядом с Максом это стало совершенно невозможно! Что ж, мне указали на промахи, чего и требовалось ожидать, и слова о возможной замене меня на должности задели за живое. Ярость душила изнутри, не давая сконцентрироваться на главных вопросах.

Кроме того, пришло понимание: я действительно стал доверять некоторым своим людям настолько, что мог упустить важное под своим носом.

– Эр Геррард! – Тин, о котором я как раз думал, вынырнул из-за угла мне навстречу. – Его высочество ожидает вас в кабинете. Он… не очень доволен встречей с эрой. Совсем не в духе. Велел найти вас.

– Ты нашел, молодец.

Я устало потер лоб, стараясь вернуть спокойствие и соображая, что сделать в первую очередь.

– Так, достань мне новое разрешение на допрос Яна Корста. Скажем, на завтрашнее утро. Узнай, как самочувствие эры Айгари, нет ли у нее каких-то отклонений по здоровью или вообще… Потом присоединяйся к нам в кабинете. Придется много читать, чтобы понять, чем нам грозит утреннее происшествие и ждать ли его повторения.

Мальчишка моментально кивнул и унесся выполнять поручение, а я, проводив его задумчивым взглядом, поймал себя на мысли, что давно не вызывал чистильщиков из Обители, дабы проверить скрытых одаренных, не желавших регистрировать свой дар. Действительно ли я все еще самый сильный менталист в этом замке?

Глава 6

Марианна Айгари

День пролетел быстро и странно: обедать всех невест собрали в одной из зал, но ни короля, ни принца там не было. Зато появилось новое лицо – принцесса Теона Флебьести собственной персоной. Она и стала основной новостью и радостью сплетниц. Даже наша съерра О’Нил вернулась, то и дело рассказывая что-то о «новенькой» в кругу невест.

– Все говорят, что у нее нет шансов, – гувернантка чему-то улыбалась, продолжая вязать, – но, насколько я поняла, девица вовсе не так проста, как кажется.

– Она все больше молчала за столом, – вспомнила Мэделин.

– Потому что умные люди предпочитают слушать, а не говорить, – наставительно заметила съерра О’Нил и сразу посмотрела на меня с беспокойством: – Все хорошо?

– Да.

Это был тысячный вопрос за день – и тысячный мой ответ.

– В обморок больше не собираешься? – сразу съязвила сестрица. – Или это можно делать только при советнике его величества? Как тебе его крепкие руки?

– Эра Мэделин! – Дарлин О’Нил погрозила пальцем. – Не стоит шутить над произошедшим! Лучше всего забыть об этом, как о страшном сне!

– Да, конечно, – с интонацией «ага, сейчас» ответила сестра. – Я ведь все понимаю.

Стоило гувернантке опустить глаза к вязанию, я схватила миниатюрную подушку с дивана и швырнула в лицо Мэделин. Та взвизгнула совсем не по-девичьи и зашипела змеей.

– Эра Марианна! – теперь Дарлин О’Нил яростно сверкала глазами в мою сторону.

– Ах, у меня кружится голова, – сразу сказала я, делая скорбный вид, и, хватаясь за виски, начала отчаянно растирать их пальцами. – Пожалуй, мне лучше прилечь.

– И правда, так будет лучше. Пойдемте, я помогу с одеждой…

Вот только раздеваться ко сну я отказалась.

Все еще опасаясь нового обмена телами, решила не снимать все. Оставаться только в нижней рубашке стало внезапно страшно. Съерра, подумав, поддержала меня в этой мысли и, слегка расшнуровав мой корсет, тихо вышла из спальни. На миг я подумала, что под гнетом всего случившегося никогда не усну, но стоило лишь прикрыть глаза, как на тело навалилась приятная тяжесть, все быстрее погружая в бессознательное.

Мне снились темные пустые коридоры замка, где я блуждала в поисках выхода, но неизменно приходила к одной и той же двери – за которой происходил ритуал. Тогда я начинала путь заново, пробираясь как можно дальше на ощупь, искалывая пальцы какими-то камнями-выступами и теряя надежду, снова и снова возвращаясь в тупик.

– Мари, – в какой-то момент позвала меня сестра, выдергивая из этого липкого кошмара, – пора собираться на ужин.

Я открыла глаза и медленно села, пытаясь прогнать видения, все еще царящие в голове.

– Это ты? – снова заговорила сестра. – Скажи-ка мне, где у меня родинка в виде сердечка?

Я поморщилась:

– Какое там сердечко? Так, размытая клякса на заднице.

– Отлично! – обрадовалась Мэди. – Теперь вижу, что все на своих местах. И нет, это не клякса, а самое настоящее сердце, но ты подслеповата, должно быть, так что я тебя прощаю. Приходи в себя и присоединяйся к нам, там горничные пришли.

Сестра выпорхнула из комнаты, а я вяло повела плечами. Холод снова сковывал изнутри, так непривычно и непонятно. Как может мерзнуть маг огня? Непременно нужно будет спросить об этом у старшего советника.

Стоило подумать о нем, как вспомнилась шутка Мэделин. А ведь я даже не поняла, каково это – оказаться на руках Андриса Геррарда. Не успела разобрать, вот если бы еще разок… Ох, о чем это я?! Лишь бы ничего не повторилось! Не дай бог снова оказаться в чужом теле – я этого больше не вынесу!

При горничных пришлось раздеться. И все время, пока одна из них помогала мне с платьем, я отчаянно старалась помочь ей, чтобы вышло быстрее. В итоге выходило лишь хуже, а к концу экзекуции у меня дрожали от страха руки. Поймав на себе недоуменные взгляды служанок, я постаралась сделать надменный вид, и они сразу перестали откровенно меня рассматривать.

Однако стоило девушкам уйти, как Мэделин накинулась с расспросами по поводу моего самочувствия и поведения. Съерра О’Нил попросту удалилась к себе, чтобы появиться уже с небольшим пузырьком в руках.

– Вам необходимо успокоительное, – постановила наша гувернантка и накапала в бокал несколько капель красной жидкости. Подумав, добавила еще, а потом и вовсе плеснула туда едва ли не треть бокала, разбавив все водой из графина. – Вот так.

– Что это?

Мэделин с любопытством принюхалась, но Дарлин О’Нил тут же отняла бокал и передала его мне.

– Пейте залпом, – посоветовала она. – В таком состоянии, как у вас, на ужин с королем не ходят. Нужны экстренные меры, и эта настойка – одна из них.

Я вытянула вперед руку, чтобы отказаться, но увидела свои дрожащие пальцы и нахмурилась: так действительно никуда не годилось.

Отняв бокал, я решительно выпила получившийся напиток и, облизнув губы, поделилась с Мэди впечатлениями:

– Привкус вишни и малины.

– И давно вишня стала успокаивать? – насупившись, спросила сестра, с интересом поглядывая на пузырек в руках гувернантки. – Я вот тоже нервничаю.

– По вам незаметно, – улыбнулась съерра О’Нил. – А в настойку помимо ягод добавлены корешки валерианы пустынниковой. Вот увидите, уже через несколько минут она начнет действовать, а через полчаса придет полное спокойствие и единение с самой собой. Особенно хорошо его, конечно, принимать на ночь, но раз такое дело…

Мы с Мэделин проследили за гувернанткой, снова ушедшей в свою комнату, и понимающе переглянулись. То-то она такая спокойная и хорошо выспавшаяся по утрам…

* * *

– Знаешь, что я только что слышала? – глаза Мэди, появившейся из ниоткуда, сияли от праведного гнева. – Спроси меня, ну же?

Я перестала следить за кружащимися в танце парами и повернулась к Мэделин.

– Хорошо, я спрашиваю.

Сестра фыркнула, обиженная на мое неверие в важность ее новостей, но тут же снова заговорила, не в силах сдержаться:

– Ладно. Сразу после танца с эром Пауром я попросила его принести мне немного пунша и осталась ждать его за колонной. Вон там. Я не пряталась нарочно, понимаешь? Просто стояла там. И услышала, как принц обсуждал с советником тебя.

Я вскинула брови, а сердце, бьющееся с самого выхода из комнат, все время ужина и начало бала ровно, вдруг встрепенулось.

– И что же они говорили?

– Принц сказал, что ты весьма недурна и выглядишь как эра, достойная королевского трона. – Мэделин почему-то обиженно поджала губы. Но мне было все равно, что думает Максимилиан Буджерс, я ждала продолжения.

– А что же советник?

Невольно улыбнувшись, я попыталась найти его взглядом. За ужином эра Геррарда не было, но на танцы он пришел. Я не видела его, но совсем недавно почувствовала легкое волнение, точно понимая: это его присутствие так влияет. Должно быть, он воздействовал на всех ментально, не позволяя зацепиться за себя взглядом и мыслями.

– Рано радуешься. – Сестра, покосившись на стоящую неподалеку съерру О’Нил, поманила меня указательным пальцем и зашептала: – Советник ответил ему, что не разглядел в тебе ничего особенного. Он сказал, что ты заурядная девица, способная удивлять разве что глупыми выходками, а принцу стоит держаться от тебя подальше.

Я отстранилась от Мэделин.

– Это правда?

– Да. Представляешь, каков негодяй? Я была о нем гораздо лучшего мнения, пока не услышала это. Поэтому знаешь что? Тебе тоже стоит держаться от него…

– Прошу меня простить. – Голос причины моего резко упавшего настроения заставил вздрогнуть нас обеих.

Мы с сестрой обернулись одновременно.

– Эр Геррард, – я заставила себя сохранить на лице маску вежливости, – это вы.

– Я. – Он чуть склонил голову и сразу протянул руку, продолжая: – Хотел бы пригласить вас на танец, эра Марианна.

– Танец? – Я зачем-то взглянула на Мэделин. Та стояла, прикрыв лицо веером, и смотрела на советника огромными испуганными глазами.

– Это прекрасный шанс поговорить, – добавил советник, сразу расставляя все на свои места.

Ну конечно, не дай бог еще решу, что он приглашает меня из-за симпатии. Разве я могу ему понравиться?! Только неприятности и доставляю. Что ж, хорошо.

– Конечно, я согласна.

Вложив руку в его ладонь, на мгновение замерла, почувствовав, как странно сжалось сердце, а после забилось с утроенной, кажется, силой. И почему, спрашивается, перестало действовать успокоительное съерры О’Нил? Нашло время!

– Вы сегодня сторонитесь людей. Почему отказали эру Тимзу? – тихо спросил советник, уводя меня прочь от сестры и гувернантки. – Переживаете о случившемся утром?

– Немного, – призналась я. – Сегодня я не танцевала бы вовсе, но вы сказали, что хотите поговорить.

– Одно другому не мешает. И знаете, эра, смею заметить: несмотря на волнения, выглядите вы превосходно, – зачем-то сказал он.

В ответ я разозлилась. Для чего говорить комплименты какой-то заурядной девице? Зачем ему это?

Неожиданно даже для себя я наступила ему на ногу. Советник чуть округлил глаза, а я, уставившись на него, залепетала как можно искренней:

– Ох, простите, я отвыкла танцевать. Вы так любезны, что позвали меня, пусть даже для дела.

В конце этой нелепой речи, ведомая жгучей обидой, еще и глупо хихикнула, преданно глядя в глаза Геррарду. Советник, если и был удивлен, ничем себя не выдал, подтверждая слова Мэди: он считал меня недалекой девицей, от которой лучше держаться подальше.

Присоединившись к парам в центре зала, мы закружились в танце. Геррард двигался великолепно, легко увлекая за собой и заставляя чувствовать себя хрупкой в руках прекрасного партнера. Я даже начала испытывать удовольствие от танца, забыв про обиды, когда он все же решил заговорить снова:

– У вас холодные руки, – проговорил внезапно Андрис Геррард, – вам холодно?

– Вовсе нет, – ответила искренне, прислушиваясь к себе. Если несколько минут назад я действительно мерзла, то теперь, в пылу танца, даже не заметила, как стала согреваться.

– Значит, мне показалось, – сказал советник.

– Не совсем, – ответила я, внезапно понимая очевидное. – Я действительно стала ощущать, что замерзаю, хотя и являюсь магом огня. И началось это утром.

– Вот как. – Взгляд Геррарда потемнел. – Это может быть важным. Поймите, любая мелочь может стать ключом к решению загадки. Поэтому, если есть еще какие-то странности…

– Но я не могу рассказывать вам обо всех мелочах.

– Почему? Смущаетесь?

Я улыбнулась, чуть отступая, как того требовал танец, и вновь сближаясь с советником.

– Дело в том, – пояснила ему, – что мне не хочется смущать вас. Ведь у женщин за день происходит столько мелких неурядиц. Мы то мерзнем, то нам жарко. То попадаем в нелепые ситуации, то смеемся, то плачем… Лучше расскажите, как вы продвинулись в расшифровке символов?

– У вас появилась склонность к резкой смене настроения? – уточнил советник, игнорируя мой вопрос про руны.

– Да, – кивнула я. – И давно. С рождения, я бы сказала. Так что насчет новостей о символах? Вам удалось что-то узнать?

Геррард отвел глаза, помолчал и снова заговорил:

– Про символы мы поговорим позже, при более подходящих обстоятельствах. А сейчас я все же настаиваю, эра Айгари, оставьте сомнения и говорите о любых странностях, происходящих с вами. Вам ситуация, разумеется, может казаться забавной, но это не так.

Ах вот оно что! Мне, по его мнению, забавно и ничего знать не полагается, выходит? Ну еще бы, зачем делиться информацией с глупой девицей, способной только влипать в неприятности? Что ж… хорошо, я расскажу вам обо всем!

– С чего бы начать?..

Снова пришлось отдалиться от партнера и сблизиться с ним. Делая вид, что задумалась, с силой наступила на ту же ногу, что и прежде. Советник тихо охнул. Я подавила злорадную усмешку и продолжила говорить:

– Ох, какая я неуклюжая. Уж простите, даст бог, не придется больше со мной танцевать. Неуклюжесть, кстати, тоже появилась недавно. Что еще?.. Мне всегда нравилась овсяная каша, но сегодня не было аппетита. Я так и не завтракала, советник. А еще днем у меня порвалась золотая цепочка, на которой я носила милый кулон, тот куда-то закатился. Так обидно! Он у меня появился недавно, но уже очень полюбился. Описывать его?

– Кого?

– Кулон. Он был золотой и инкрустирован…

– Нет. О кулоне хватит. Дальше.

– Съерра О’Нил говорит, что я бледнее обычного. – Я кокетливо улыбнулась. – Вы тоже так считаете? А еще вечером у меня несколько раз дернулось правое веко. Простите, я не могу продемонстрировать, как именно, не научилась делать это нарочно. Но если очень нужно для дела…

– Продолжайте, – удивительно, но в голосе советника совсем не было раздражения.

Его воистину ангельское терпение по-настоящему меня раззадорило!

– Мне разонравились любимые духи.

– Стал неприятен их запах?

– Нет, просто хочу новые. Сегодня поняла, что устала от этих.

Советник кивнул. Я не утерпела и напустила на себя хмурый вид:

– Вам тоже не нравится этот аромат? И вы так прямо об этом говорите? Вот и поговорили…

– Что?

– Вы согласились со мной. Впрочем, вы правы, давно пора сменить духи. Спасибо, что сказали об этом, а не утаили.

Я вовсю развлекалась, когда эр Геррард чуть подался вперед и оказался носом едва ли не у моего уха. У меня остановилось сердце от шока и непонимания происходящего, а он совершенно спокойно отстранился и проговорил:

– Прекрасный аромат. Мне нравится. Есть еще странности?

Я почувствовала, как краска заливает щеки. Вот как? Он, значит, сама невозмутимость? Непробиваемый тип! Ла-адно!

Я решительно подалась вперед, почти как он только что, и шепнула:

– Когда я вернулась в свое тело, мне показалось, что грудь стала тяжелее.

– Что? – И вот он едва не наступил мне на ногу. – Прошу прощения, эра, я… В каком смысле?

– Сама гадаю, как это может быть, – задумчиво продолжила я, с огромным трудом скрывая победное выражение лица. – Но, возможно, это оттого, что мне теперь было с чем сравнивать? Вы же понимаете, о чем я?

– Да, но…

– Ах, вот и закончился наш танец. Надеюсь, я была вам полезна?

Добавив во взгляд всю наивность, на какую была способна, я мило улыбнулась.

– Весьма. Я провожу вас…

До Мэделин мы шли молча, однако стоило остановиться, как я не вынесла тишины.

– Спасибо, эр Геррард, танец с вами… – заготовленную милую фразу я договорить не успела: советник посмотрел мне в глаза так, что слова застряли в горле.

Почти в тот же миг сознание накрыло понимание очевидного: он же менталист, Марианна! Следом появились смущение и стыд. Сколько раз я слышала от съерры О’Нил: если менталисты и не читают мысли нарочно, то могут уловить отдельные фразы или чувства тех, кто с ними рядом. Или нет? Может, не могут? Например, Ян не мог, сколько ни пытался. Мы даже экспериментировали…