Текст книги "Любовь между нами"

– Хватит! – в очередной раз взмолилась я, пытаясь достучаться до зачатков разума этих ребят.

Максим поднялся. Его лицо покрывали кровоподтеки, глаз заплыл, а губа и бровь были разбиты. Я подумала, что теперь-то все точно закончится, однако парень ринулся к Наде и, оказавшись рядом, резко схватил девушку за волосы, пытаясь оттащить.

– Отпусти, придурок! – закричала Надя.

Мое сердце сходило с ума, бешеным ритмом пробивая двести ударов в минуту. Что делать? Куда бежать? Как помочь? Когда я шла сюда, когда предлагала Наде просто поговорить с парнем, то не думала, во что все может перерасти. Проклятье!

– Немедленно утихомирьте своего друга! Какого черта вы стоите?! – обратилась я ко всем, кто находился поблизости.

Раздался звук удара, хруст и очередной вопль. Я оглянулась и замерла. Ноги будто приросли к земле. Быть не может! Каждую косточку в моем теле, каждый позвонок будто пронзило разрядом тока. Я едва не потеряла равновесие, не понимая, почему Антон Леваков оттащил Максима, почему бил его так яростно и почему все стояли в диком оцепенении.

Глава 12
Юля

Драка закончилась неожиданно быстро: наконец-то обнаружились охранники, которые прибежали к нам и стали оттаскивать Антона от Максима, который почти не двигался. Его обмякшее тело неподвижно лежало на земле, в уголках губ струилась кровь, а глаза были прикрыты. Казалось, парень и не дышал вовсе. Я испугалась, в мыслях пронеслось: «Он жив-то вообще?!»

Надя все так же сидела рядом с татуированным парнишкой, плакала, нежно гладила его по волосам и что-то приговаривала. Она уложила голову парня к себе на колени, крепко прижав ее к своему животу, словно ребенка. Я же подбежала к Антону. Он дергался в руках охранников, выкрикивая ругательства и угрожая, что убьет Макса, не сейчас, так позже. Выражение его лица вызывало страх даже у меня: в глазах горело пламя, готовое спалить дотла каждого на своем пути, а губы дрожали от переполнявшего гнева. Но стоило Антону увидеть меня, как его будто ледяной водой облили. Взгляд стал осмысленнее, он будто начал приходить в себя.

– Я вызываю «Скорую», – сообщил один из охранников. Их было трое, высокие и довольно накачанные, явно подготовленные ребята. Двое держали за руки Антона, а третий расхаживал перед ними подобно важному генералу.

– Звоните родителям, быстро! – гаркнул второй мужчина.

Кто-то из девчонок принялся звонить домой, кто-то расплакался, разглядывая Максима. Я стояла и кусала губу от волнения. В мыслях пронеслись самых худшие картинки: если Макс не выживет, тогда Антону и Косте будет угрожать тюрьма. Какой-то придурок мог искалечить судьбы двух невинных людей! Один защищался, второй защищал, но будут ли в суде учитывать эти факты, когда человека не станет?

Я подбежала к Левакову и тихо прошептала:

– Успокойся, пожалуйста.

– В самом деле, – кивнул охранник, намекая, чтобы Антон прислушался. – Твоя девчушка дело говорит.

Антон еще раз дернулся, но его крепко держали. Мужчина обозлился и потянулся к дубинке, висевшей на ремне.

– Пожалуйста, не надо, – я схватила мужчину за руку. Хотелось разреветься, происходящее будто сводило с ума.

– Не трогай его, Снегирева! – рявкнул Леваков раздраженно, но я не обратила на него внимания, придумывая различные способы, как в случае чего остановить охранника. Не хватало еще, чтобы Левакова избили.

– Пожалуйста, Антон, – я перевела умоляющий взгляд на парня, ощущая, как по щеке покатилась слеза. – Прекрати!

– Убери от него свои руки, – прошипел Леваков. По его лицу бегали желваки. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не начать вновь дергаться и кричать.

– А вон и «Скорая», – сообщил другой охранник.

Все словно ожили, начали подниматься, суетиться, Света даже подбежала к Максиму, хотя до этого к его обмякшему телу никто не приближался.

Желтая машина с надписью «Реанимация» остановилась у железных ворот, и несколько фельдшеров выскочили из нее, устремившись к пострадавшим. Они осмотрели ребят, проверили пульс и зрачки.

– Жив! – сообщила женщина-врач, осматривавшая Макса. Я с облегчением выдохнула и наконец отпустила руку охранника.

– Второй тоже дышит. Андрей, давайте носилки!

Из автомобиля «Скорой» вышел высокий жилистый парень, открыл дверцы и вытащил носилки.

– Я с вами, можно? – слезно попросила Надя.

– Надя! – прорычал Леваков, но девушка его не слушала. Она немного отошла от Кости, позволив уложить его на носилки, а затем с каменным лицом прошла мимо нас и уселась в машину «Скорой помощи». Максима тоже погрузили, но сопровождать его никто не вызывался. Даже блондинка, которая так и липла к парню, подобно жвачке, лишь скривилась и ушла обратно в беседку. Видимо, любовь закончилась раньше, чем началась.

– В какую больницу вы их повезете? – крикнула я вдогонку.

– В первую, в травматологию, – сообщил медработник, и двери авто захлопнулись. «Скорая», вместе с плачущей Надей, отправилась в город.

Как только пострадавших увезли, охранники отпустили Антона, приказав, чтобы через пару минут и духа нашего там не было. Детишкам тоже посоветовали не задерживаться и даже потребовали возместить ущерб за испорченное настроение других отдыхающих.

Я не знала, что делать дальше и как выбираться из этой глуши. Решив попытаться вызвать такси, я вытащила из кармана телефон, но Леваков неожиданно схватил меня за руку и потащил за собой. Его горячие пальцы крепко впились в мое запястье, прикосновение словно обожгло кожу. Едва поспевая за парнем, я засмотрелась на спину Антона. Сердце в груди забилось быстрее.

Возле черного джипа у ворот Леваков остановился, открыл пассажирскую дверцу и практически силой запихнул меня внутрь. Он ничего не спрашивал, я в свою очередь ничего не говорила. Сев за руль, Антон молча завел двигатель, дал по газам, и мы поехали в неизвестном направлении.

Я отвернулась к окну. На трассе почти не было машин, поэтому мы достаточно быстро догнали «Скорую». Хоть Леваков и превышал скорость и, скорее всего, нарушал правила, ловко проскакивая между другими автомобилями, ехать с ним было совсем не страшно.

Я тайком поглядывала на профиль Антона, на его руки, сжимавшие руль. Удивительно, раньше я бы не подумала, что такой парень может безрассудно кинуться в бой. Наверное, он только притворялся холодным и грубым, пряча за этими качествами себя настоящего: доброго, заботливого, готового пожертвовать собой ради кого-то. Возможно, я снова его идеализировала, может, любовь заставляла меня видеть то, чего нет, однако глубоко в душе хотелось, чтобы мое представление о нем совпало с действительностью.

До больницы мы доехали довольно быстро. Припарковавшись возле шлагбаума, Антон вышел из автомобиля, а я выскочила следом.

Мы прошлись по дорожке, вдоль которой росли разноцветные розы. У входа в отделение Леваков остановился, оглянулся и строго произнес:

– Жди здесь. Я все узнаю и вернусь. Вон на лавке посиди.

– Ладно, – я кивнула, соглашаясь.

Мне и самой не хотелось заходить внутрь. Я никогда не любила больницы, особенно витавший в них запах и ощущение обреченности, которым, кажется, были пропитаны даже стены.

Погода стояла хорошая, и многие скамейки были заняты пациентами и посетителями. Я спустилась по аллее вниз, проскользнув мимо маленького фонтана с золотой рыбкой, и отыскала свободную лавку. Усевшись, вытащила телефон из кармана и открыла электронную книгу, решив скоротать время за чтением. Однако строки никак не укладывались в голове, и я постоянно уносилась мыслями к Антону, Наде и тому мальчишке в татуировках. Как он там? Все ли с ним будет нормально?

Минут через двадцать небо затянуло тучками, оно словно нахмурилось, планируя выдать окружающим порцию своего плохого настроения. Я повернулась в сторону корпуса, заметила Антона и махнула ему рукой.

Парень подошел, неся в руках какой-то пакетик.

– Ну, как дела? – спросила я немного дрожащим голосом, потому что все еще нервничала, хотя в присутствии Антона становилось заметно спокойнее. Убрав телефон в карман, я поднялась и замерла напротив парня.

– Нормально, – спокойно сообщил Антон. – Оба нормально. Через час родители приедут, пусть разбираются. Грановские, конечно, важные шишки, но Надя позвонила папе, а он такие вещи с рук не спускает. У него связей побольше будет. Можешь не переживать за них.

– Вот как? – я облегченно выдохнула и подняла голову к небу, позволив прохладному ветерку щекотать кожу. С трудом заставила себя улыбнуться, чтобы не выдать душевного состояния.

– Ты сама как? – из голоса Антона пропала строгость, он сделался мягким, обволакивающим, как согревающий шарф. И мне вдруг до чертиков захотелось утонуть в этом голосе, слушать его и расслабляться. Однако мы были не в тех отношениях, да и прошлые обиды никуда не ушли. Я не могла позволить себе подобную слабость, не после грубости Левакова.

Но он умел удивлять. Открыв пакет, который держал в руках, Леваков вытащил оттуда перекись с ватными палочками. Помочив палочку, он подался навстречу и коснулся уголка моих губ. От столь неожиданного действия я вздрогнула, ощущая, как в груди словно разливается что-то очень горячее и приятное. Почему каждый раз от близости с Леваковым у меня так учащается пульс и перехватывает дыхание? Я же решила вычеркнуть его из своей жизни. Или же…

– Что ты…

– Помолчи, – ответил Антон, не сводя глаз с моих губ. Я уже и забыла, что мне тоже досталось в этой потасовке.

– Я могу сама, – прошептала, смущаясь. И ощутила его горячее дыхание на своих губах. Мне показалось, будто он и сам был немного возбужден от происходящего. Совсем не такой спокойный, каким бывал обычно.

– Помолчи, Юля, – тихо попросил он, и я замолчала.

Замерев, я старалась выбросить все мысли из головы, пыталась не заострять внимания, что мы находились настолько близко, что могли бы запросто поцеловаться. Антон протирал уголок моей губы от запекшейся крови с такой заботой и осторожностью, как, наверное, ни один санитар не делает.

Сердце в груди замерло, будто в ожидании чего-то волшебного. Я рассматривала Антона: его красивую шею, маленькую родинку чуть ниже уха, которая выглядывала из-за коротких каштановых волос, сиявших под лучами осеннего солнца. Молча вдыхала запах свежести и мяты, исходящий от парня, и едва держалась на ногах. Земля казалась какой-то неустойчивой, словно я плыву по волнам и вот-вот потеряю равновесие.

– Больше так не делай, – произнес Антон таким тоном, словно я была ему небезразлична.

Я сглотнула. Кончики наших носов случайно соприкоснулись. Мимолетно. Едва ощутимо. Но какой же взрыв эмоций произошел в моей груди в этот короткий миг. Щеки покрыл румянец от волнения.

– Ты тоже, – ответила тихо я и аккуратно взглянула на Антона снизу вверх.

Подул легкий ветер, и непослушные пряди моих волос опять выбились из косы. Их нужно было заправить, чтобы не мешались, но я все думала о том, что Антон не отводил взгляд, слишком пристально разглядывая меня.

А потом случилось нечто странное: Леваков подался вперед, так, словно планировал меня поцеловать.

Бум. Бум. Бум. Раздавалось в ушах.

Целых три долгих года я мечтала об этом поцелуе. Видела сладкие сны, как наши губы сминают друг друга до приятной боли, до припухлостей, которые остаются после жарких прикосновений. Хотя я понимала, если мы и поцелуемся когда-то, для Антона это не будет иметь такого значения, как для меня, для него это будет пустышкой. Ведь он продолжал меня стесняться.

Отрезвляющая реальность ворвалась острой стрелой в мое сердце. И в тот момент, когда Антон еще больше наклонился, когда практически коснулся моих губ, я пнула его по ноге.

– Ай! – взывал парень, скривившись. – Ты чего?

– Прежде чем целовать девушку, нужно пригласить ее на свидание. Ты такой опытный парень, а простых истин не знаешь, – выдала я банальную глупость. На самом деле, мне просто не хотелось становиться очередным трофеем на его полке. Да, я была влюблена в этого парня, вот только с недавних пор моя реальность резко поменяла ориентиры.

– Чт…

– Антон! – послышалось позади.

Леваков оглянулся, к нам бежала Надя. Она так спешила, что едва не влетела в какого-то пациента.

– Антон! Папа приехал! Пошли скорей, – произнесла девчонка, остановившись возле нас. Грудь ее часто поднималась и опускалась в такт сбившемуся дыханию.

– Я? Я не… – он замялся и снова глянул в мою сторону.

Может, мне и показалось, конечно, но в его взгляде будто читалось желание остаться со мной подольше, довести разговор до финальной точки.

– Антон! – напирала Надя.

– Ладно, я сейчас. Жди здесь! – приказным тоном заявил Леваков уже мне, однако я не планировала подчиняться. Тем более мне надо было забежать в книжный – там сегодня была акция, а значит, могла быть и подработка.

– Нет, – спокойно ответила я. – Я не буду ждать. У меня дела. Надя, надеюсь…

– Какие дела? – перебил Антон, выпрямляясь и расправляя плечи.

– Работа, – ответила я и вновь обратилась к девушке: – Надя, поблагодари Костю. А Максим не стоит твоих слез, и все эти якобы друзья – тоже. Они дураки. Не бойся мнения других, иначе перестанешь быть индивидуальностью.

– Что?.. – Леваков переводил удивленный взгляд с меня на Надю. Он явно не понимал, о чем речь, а я не понимала, откуда они знают друг друга. Если только… Ну точно! Ведь у Антона была сестра, как я могла забыть?! Выходит, они родственники… Вот это новости. Надо же было случиться такому совпадению.

– Спасибо, Юль! – произнесла бодро Надя и тепло улыбнулась. Точно так же улыбался и Антон время от времени. Они в самом деле безумно похожи. Разрез глаз, форма губ, даже цвет волос.

– Да ерунда, – отмахнулась я.

– И ты, Юль, тоже должна уважать себя! – выдала неожиданно Надя. – Тот парень, который стыдится такой классной девчонки, как ты, просто дебил! Пускай катится лесом. Тьфу на него!

Девчонка плюнула на асфальт и потопталась сверху своей дорогой туфелькой. Я тайком взглянула на Антона, чтобы увидеть его реакцию на слова сестры. Лицо парня стало пунцовым, а губы он поджал, словно хотел выругаться, но не решился. Мне внезапно сделалось смешно, и я, не скрывая эмоций, выдала негромкий смешок.

– Обязательно, – кивнула я в ответ на совет Нади. Знала бы девушка, что речь шла про ее брата. Интересно, она и в этом случае дала бы мне такой же совет? – Ну, мне пора. Спишемся, ладно?

– Конечно! – радостно воскликнула девчонка.

Я развернулась и пошла вдоль тропинки.

– Снегирева! – прилетело в спину, но я не оглянулась, лишь махнула рукой, выражая жестом «до свидания».

Глава 13
Антон

Отец, конечно, сильно ругался на Антона, громко, даже местами нецензурно. Пару раз тяжело вздохнул, провел пальцами по переносице, но в итоге одобрительно кивнул, когда узнал, что сын вступился за сестру. Правда, подробностями конфликта Надя делиться отказалась.

Грановские приехали через час. Раздраженные, с хмурыми лицами. Главы семейств отошли в сторону, обсудили все и решили полиции выложить достаточно сухую версию, которая не понравилась ни Антону, ни его отцу. Однако это позволяло минимизировать репутационные риски. Старший Грановский пообещал, что его сынок больше не приблизится к дочери Леваковых, и на этом они разошлись.

Под вечер Костя пришел в себя. Выглядел мальчишка не очень, однако настроение у него было хорошее. Скорее всего, потому, что Надя сидела рядом и ухаживала, словно влюбленная девушка.

И вроде можно было выдохнуть, но Леваков все равно злился. Его каждый раз передергивало, стоило только вспомнить слезы сестры и разбитую губу Юльки. Хотелось влететь коршуном в палату к Грановскому и еще разок проехаться по его физиономии словно катком, да так, чтобы на всю жизнь забыл, как девушек обижать. Отец, видя состояние сына, практически силой выпроводил его из больницы. Хотел и Надю домой отправить, да только она наотрез отказалась уходить, сказав, что Костя пострадал из-за нее. К тому же выяснилось, что сам мальчишка был из не особо обеспеченной и полноценной семьи: жил с матерью, которая работала почти сутками.

Вникать в подробности отношений сестры и ее спасителя Леваков не стал. Он как-то сразу понял, тут два варианта: порядочность или симпатия. Больше, правда, склонялся ко второму. Хотя Надя отнекивалась, да и было понятно, что сейчас ею больше двигало чувство вины, нежели симпатия к доблестному герою. Антон мысленно усмехнулся, но решил зайти на другой день в палату к парню, лично отблагодарить, да и поговорить между делом.

Домой Леваков приехал уже ближе к вечеру. Днем, пока был занят в больнице, не думалось ни о чем, а стоило оказаться один на один с самим собой, как в мыслях снова вспыхнул навязчивый маячок, имя которому Юля. Воспоминания о ней напоминали ленту из кинофильма, только фильм выходил какой-то грустный, с элементами триллера, если судить по сегодняшнему дню. Чтобы отвлечься, Антон вытащил телефон и зашел в ВК. Он листал ленту новостей, иногда останавливался на фотографиях знакомых, лениво ставя им лайки, но, когда соцсеть подкинула ему пост с фото Снегиревой, во рту образовался комок. Нет, не горький, который хотелось скорее сглотнуть, наоборот, сладкий, словно маленький кусочек мармелада. Антон не заметил, как, улыбаясь, приблизил фотку, разглядывая лицо девушки. Неосознанно кликнул на сердечко, отправив Снегиревой «нравится» и зашел к ней на страницу. Любимый автор: Эми Хармон.

Любимый мультик: «Вверх».

Любимая цитата:

«– А где я могу найти кого-нибудь нормального?

– Нигде, – ответил Кот, – нормальных не бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально» («Алиса в Стране Чудес»).

«Какой она еще все-таки ребенок», – подумал Леваков. Усталость вдруг накрыла плечи, он убрал мобильник под подушку и уснул.

Утро наступило неожиданно. Яркий свет прошел сквозь окно, приземлившись на подушку, и стал светить в глаза Антону. Поспать бы еще, но тут и будильник дал о себе знать.

Лениво поднявшись с кровати, Леваков похрустел шеей и двинулся в душ. Пока горячие струи воды проходились вдоль его тела, он снова задумался о Юльке. Вчерашняя ситуация должна была примирить их. Верно! Сегодня он подойдет к девушке, поздоровается, спросит о ее делах, заодно глянет на ранку на губах. Вчера эта ранка так притягивала, что Леваков сам не понял, как потянулся вперед и едва не поцеловал навязчивую поклонницу. Он не отдавал себе отчета в действиях: его будто тянуло к Снегиревой магнитом, словно они два элемента, которые должны находиться вместе. Юлька вдруг показалась ему такой милой, теплой, нежной, что сопротивляться стало невмоготу. И ведь девчонка явно хотела этого поцелуя, не просто же так она носилась за ним три года, но к столь категоричному отказу Антон был не готов. Его самооценка серьезно пошатнулась.

На занятия Леваков приехал чуть раньше обычного. Уселся на лавку у главного входа, на которой всегда сидела Юлька, читая книгу или рассматривая небольшой фонтан. Леваков отметил, что оттуда в самом деле открывался отличный обзор: вон, к примеру, новая англичанка заигрывает с физруком; возле парковки секретарша ректора поправляет короткую юбку, раздраженно разглядывая свои высокие каблуки; а рядом с той пышной елью Леваков часто парковал байк. Он слезал с мотоцикла, здоровался с парнями и направлялся в эту сторону. И всегда знал, что столкнется со Снегиревой. Знал, мысленно раздражаясь от этого, однако каждый раз по какой-то неведомой причине находил ее взглядом.

При виде него Юлька – этот навязчивый хвостик с пшеничной копной волос, заплетенных в роскошную косу, – всегда поднималась, тепло улыбаясь. Подол ее юбки кружил ветер. Даже в зимнее время года она редко носила брюки, и Леваков все удивлялся: и не холодно же ей ходить в такой неудобной одежде?

Яркое солнце, сильный ветер, снег или дождь – все это не имело значения для Снегиревой. Она продолжала свой ежедневный ритуал, никого и ничего не стесняясь. Она делала то, что хотелось. Она была независимой. В какой-то степени многие бы позавидовали упорству и характеру этой девушки.

Вспомнив Юльку, Антон невольно улыбнулся. В груди вспыхнул внезапный огонек. Такого раньше не было.

Просидев на скамейке почти сорок минут, Леваков осознал – сегодня он ее не увидит. Вполне возможно, что девчонка теперь заходит в здание другим путем. А может, у нее просто нет пар с утра, или они где-то в другом корпусе.

На душе сделалось тоскливо. Он поднялся, еще раз оглянулся на парковочную зону и вздохнул. Дальше ждать смысла не было, да и глупая затея какая-то. Зачем ему сдалась эта… Снегирева.

После пар Антон с Витей Шестаковым и Сашкой Фоминым поехали в город.

– Ой, глянь, какая нимфа, – пропел Шестаков, когда они прогуливались вдоль Бродвея, самой популярной улочки в городе. Иногда казалось, что девушки приходили сюда, чтобы продемонстрировать свои наряды, а парни – отпустить пошлые шуточки.

Чуть правей от них походкой от бедра шли две брюнетки. Обе были хорошо одеты: у одной короткие шорты, открывавшие худенькие ножки, и широкого кроя майка, у другой, наоборот, джинсы, подчеркивавшие круглые ягодицы, и кофточка с соблазнительным вырезом на груди.

– Познакомимся, может? – предложил Сашка, облизнув нижнюю губу.

– Давайте! – кивнул Шестаков. Он никогда не отказывался от легких интрижек, Антон, собственно, тоже, но сегодня не было настроения. Хотя девушки и правда были красивыми, яркими, сто процентов согласятся посидеть в кафе за чашкой кофе, может, и не только в кафе, и не только кофе.

Витя первым сделал решительный шаг в сторону красоток, он вообще быстро находил контакт с девчонками и был, так сказать, не из робкого десятка. Да и внешность позволяла: высокий, спортивного телосложения, бывший баскетболист городской команды. Правда, из-за травмы ноги Шестакову пришлось бросить спорт, по крайней мере, так он всем говорил, хотя было видно, что парня тянуло к баскетбольному щитку, и, если выдавалась возможность взять мяч и закинуть его в кольцо, Витя всегда исполнял финты.

– Привет, девчонки! – Шестаков выдал свою коронную полуулыбочку, слишком открыто демонстрируя заинтересованность. Взгляд его так и кричал: «Не хотите провести со мной ночь?»

– Ну, привет, мальчишки, – засмеялась брюнетка. У нее была светлая кожа, практически фарфоровая, большие изогнутые ресницы и губки, которые она от смущения делала бантиком.

– Привет, – ответила вторая, приблизившись к Антону.

– Жарко сегодня, может, по мороженому? – предложил Шестаков, нагло закидывая руку на плечо брюнетки. Она помялась, даже попробовала отодвинуться, однако Витя резко сжал ее плечо. Начав игру, он не умел отступать.

– Ответ, я так понимаю, не нужен? – уточнила другая красотка, и все рассмеялись.

Вечер приобрел иные краски. Ребята поехали в новую кафешку, которая открылась на другом конце города. Светлое помещение с большими панорамными окнами, с одной стороны у столиков расположились мягкие диванчики с подушечками кофейного цвета, а с другой – обычные стулья, не особо удобные. К ним подошел официант и любезно принял заказ: капучино, несколько лимонадов и блинчики с малиной и нутеллой.

Пока ждали заказ, девчонки разговорились. Они вообще оказались очень общительными, брюнетка – Лина – не сводила глаз с Вити, а Оля, вторая спутница, в итоге засмотрелась на Левакова и слишком активно оказывала ему знаки внимания: задавала разные вопросы, а в какой-то момент даже положила руку ему на колено. В иной раз Антон бы улыбнулся и предложил продолжить общение где-то за пределами кафе, но сейчас навязчивое поведение девушки раздражало.

Лина трещала без умолку, выдавая истории своей юности, и позволяла Шестакову держать ладонь на ее талии. Она даже ничего не сказала, когда его пальцы скользнули под ткань кофточки, которая легонько задралась.

Казалось, всем было весело, кроме Антона. Он то и дело поглядывал на часы и думал лишь о том, когда можно будет уйти.

– А у нас сегодня вечеринка, – сообщила Лина. – Поедете с нами, ребят?

Шестаков хищно улыбнулся, сверкнув белыми зубами, а через секунду с ним случилось что-то странное. Дверь кофейни открылась, и взгляд Вити будто зажегся огоньками. Леваков отследил направление и удивился объекту внимания друга. Это была крайне необычная девушка: в очках, длинной темно-горчичной юбке, такого же цвета майке и черном мужском пиджаке. Волосы связаны в дулю, из которой торчали две деревянные палочки. Незнакомка не выглядела сексапильной красоткой или будущей моделью глянцевого журнала. Наоборот, она показалась Антону жутко пресной.

Девушка скинула с тонких плеч лямку белого ранца, достала розовый кошелек и подошла к кассе.

– Вить, – щелкнула перед носом Шестакова Лина. В ответ парень резко убрал руку и вообще отодвинулся. Он неотрывно сверлил взглядом девушку у кассы, поджав губы.

– Я, пожалуй, пас, – сообщил Антон. Ни девушка в длинной юбке, ни эти две красотки сегодня его однозначно не интересовали.

– Что? Как же так? – обиженно спросила Оля.

– Дела, – кинул Леваков и поднялся из-за стола, протянув ладонь Сашке и Вите. Первый моментально пожал его руку, даже кивнул, вроде как в знак благодарности за освободившуюся пассию, а второй вообще никак не отреагировал. Казалось, он погрузился в себя и в эту самую незнакомку, захватившую его внимание.

Леваков, не дожидаясь ответа, вышел из-за стола. Проходя мимо, он еще раз окинул взглядом странную особу и направился к дверям. Какая, собственно, ему разница, что в голове у Шестакова, когда у самого внутри тот еще творился бардак?