Текст книги "Прикоснись к моему сердцу"

Глава 3 – Кирилл

Прошло уже сорок минут, как госпожа Орлова должна была соизволить выйти из универа. Я тут, как идиот, хожу из стороны в сторону, поглядываю на часы, пропускаю важные дела, такие как: приятное знакомство на одну ночь, утренняя пробежка (люблю с детства бегать), помозолить отцу глаза своим присутствием. Нет, старик меня нещадно любит, но его бесконечные попытки наставить на путь истинный до безумия раздражают. Хотя дело и не только в этом. Есть стойкое ощущение, что у них с мачехой что-то происходит, что-то из серии дешевой мыльной оперы. Ладно, позже об этом подумаю, потому что на горизонте наконец-то появилась она – Диана.

В руках книги, за спиной брендовый рюкзак, волосы, как обычно, собраны в конский хвост. На ней темные брюки клеш и такого же цвета деловая блузка, застегнутая на все пуговицы. Эта девчонка такая мрачная, что даже местные ботанички на ее фоне выглядят секси-бомбами. Хотя нет, последнее я преувеличил, признаю.

Отталкиваюсь от капота своего черного «Эксида» с раскосыми дерзкими фарами и уверенной походкой вышагиваю навстречу к цели. И тут, как по велению волшебной палочки, девчонка подворачивает ногу, и книги падают из ее рук. Она тихо вздыхает, садится на корточки, а рядом, само собой, присаживаюсь я. Мы одновременно дотрагиваемся до учебника по маркетингу, из-за чего Диана вздрагивает. Она поднимает голову, взгляд ее меняется, словно перед ней не парень-мечта, а какой-то инопланетный чужеземец. Так на меня еще не реагировали.

– Давай помогу, – говорю и, не дожидаясь согласия, берусь собирать книги.

– Не надо, – тихонько отвечает она. Вот это новости.

– Почему?

– Потому что я могу сама собрать, а у тебя, наверное, пары. Иди, а то опоздаешь.

– Меня простят за опоздание, – я бы мог выдать свою коронную улыбку, но Орлова на меня даже не смотрит. Все ее внимание занимают дурацкие учебники. Вот же заучка!

– Из-за таких, как ты, преподаватели думают, что никто из современной молодежи не хочет учиться, – вдруг высокомерно выдает она. Я прекращаю попытки помочь, поднимаюсь и смотрю, как Ди складывает идеально ровную стопку из книг. М-да, ну копия брат. Тот такой же занудный и повернутый на правилах.

– А ты типа местной старосты? – с усмешкой уточняю. Она обхватывает книги, прижимает их к себе и выпрямляется.

– А что, я похожа на старосту? – поднимает бровки, и я ставлю на паузу свой гонор. Такими темпами вряд ли смогу расположить к себе Орлову.

– Знаешь что?

– Что?

– Я просто терпеть не могу правила и все такое, – пожимаю плечами. И это чистая правда.

Те, кто соблюдает правила и изо дня в день подчиняется ежедневной рутине, просто не способны брать от жизни все, что она предлагает.

Я же предпочитаю жить на полную катушку и не оглядываться.

– Мне пожалеть тебя? – без всякой игривости или раздражения уточняет девчонка.

– Лучше скажи, как тебя зовут. Звезды обещали мне сегодня знакомство с самой правильной девушкой в мире. Нельзя их подводить.

Давай же, хватит ломаться, облегчи мне задачу!

– Ох, – она печально вздыхает, но создается впечатление, что немного наигранно. – Кажется, у них сломался прогнозатор.

– Почему это?

– Сам подумай, – Орлова обходит меня, но я тут же ее догоняю. Рано еще прощаться.

– Ты слишком смущена, что напрочь забыла свое имя?

– Ни то ни другое. Сомневаюсь, что в этом есть необходимость, – Диана ускоряет шаг. Зря. Я так просто не сдаюсь, и не таких покоряли.

– Тогда я жду, – обгоняю Орлову и перегораживаю дорогу. Глазки ее сверкают, словно голубые камешки, а аккуратный носик вздернут до невозможности высоко. Высокомерием тоже в братца пошла.

– Прости, Кирилл, – губки-вишенки сводятся в тонкую нить. – Я уже знаю тебя заочно, поэтому звезды точно говорили о ком-то другом.

– Ого, что еще ты обо мне знаешь? – Приближаюсь к ней и ловлю прядку карамельных волос, что успела выбиться из идеально уложенной прически. Игриво наматываю локон на палец, продолжая прожигать взглядом девушку. Вблизи она… ну, пойдет. В штанах сразу не твердеет, но уверен, как только стащу с нее эти чертовы офисные шмотки, мир сразу заиграет другими красками.

– Ничего. Знаешь почему? – Диана не сводит с меня глаз, хотя в них не читается интерес, там скорее желание послать меня на три буквы. Вот же чертовка.

– И почему? – приглушаю голос, обычно девушек заводит таинственность, но, видимо, с Орловой будет сложнее.

– Потому что нам с тобой не по пути, Кирилл, – она резко отворачивает голову, и прядь ее волос выпадает из моих пальцев. Диана обходит меня, словно самого скучного парня в мире. Она ничего не попутала? Я же не ее братец-засранец.

– Эй, девочка, – кричу ей, не оглядываясь. – Обещаю, ты передумаешь.

– Никогда, – прилетает в мою спину хладнокровный ответ.

И я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться, но быстро одергиваю себя и напоминаю, что месть – блюдо, которое подают холодным. А я не тот человек, кто легко сдается.

Мы еще посмотрим, кто кого, Орлова.

Глава 4 – Матвей

Стоит переступить порог квартиры, как я сразу слышу шум воды, доносящийся из кухни. Искренне надеюсь, что это не мама со своим очередным желанием изменить что-либо в моем доме. Но, к счастью, это не она.

– Бу, – шепчу на ухо сестре, которая крутится возле раковины.

Диана вскрикивает от неожиданности, и тарелка из ее рук падает на пол, раскалываясь на части.

– Матвей! – сестра разворачивается и шлепает меня по груди рукой.

Голубые глаза смотрят с укором всего мгновение, а затем загораются весельем, и на губах Дианы появляется счастливая улыбка.

Если бы меня попросили описать мелкую, я бы назвал ее комнатным цветком: безумно нежным, красивым и прихотливым. Такие цветы не выживают, когда их выставляют на улицу. Их листья начинают опадать, стоит только пропасть теплу.

– Ты напугал меня до чертиков, – Ди обхватывает мою шею руками и крепко прижимает к себе.

Отрываю ее от пола и кружу, отчего она заливисто смеется. У нас с сестрой разница всего год, но это не мешает мне называть ее мелкой. Мы с ней очень близки. Настолько, что, наверное, не смогли бы жить в разных городах. Хотя кто знает, что нас ждет в будущем, конечно.

– Прогуливаешь пары, сестренка? – ставлю ее на пол и заботливо целую в лоб. С последней нашей встречи прошла целая неделя.

Она морщится и, фыркнув, отстраняется от меня. С самого детства Ди бесил такой жест. Будто она маленькая девочка, к которой относятся со снисхождением. Для меня она действительно малышка, которую я готов защищать от любого, кто посмотрит не «так» в ее сторону. Хотя зачастую Диана ведет себя так, словно куда старше двадцатилетних сверстниц. Она умная девочка.

– Можно подумать, такое возможно, – сестра садится на стул и поправляет свое строгое бежевое платье длиной до колен. – Просто хотела узнать, как поживает мой братишка. Ты обещал мне обед на прошлой неделе.

– Прости, замотался с тренировками, к тому же Беркут снова подкинул проблем.

– Да уж, сочувствую. Алина говорила, что он устроил настолько масштабную вечеринку, что на следующий день его отец рвал и метал.

– Теперь у него будет куда больше времени для удовлетворения собственного эго.

Во мне снова вспыхивает горечь поражения.

– Только не говори, что вы подрались! – она смотрит так пронзительно, будто в ее глазах сканер.

– Шутишь, что ли?

– Ну… – Ди жмет плечами, – ты на такое, конечно, не способен. Хотя кто знает, до чего может довести Кирилл. Кстати, я приготовила тебе обед, – она кивает на сковороду на плите. – Все как ты любишь: отбивные и жареная картошка.

– Вау! А я думал, там азиатская паста, – я подхожу к плите и заглядываю в сковородку.

– Слушай, Матвей, я хотела попросить тебя…

Ди не успевает договорить, так как мой телефон начинает звонить. На экране высвечивается фотография отца. С губ слетает вздох, и я с неохотой принимаю вызов.

– Я звонил тебе несколько часов назад, – сухой голос, лишенный каких-либо эмоций, звучит на том конце. Конечно, кто бы сомневался.

– У меня была тренировка, мы отрабатываем сл…

– Матвей, я уже сотню раз повторял: футбол – это не твое будущее. Ты обязан уделять внимание фирме и появляться чаще здесь, а не на поле. Мяч не прокормит тебя в будущем.

Сжимаю мобильник пальцами, отчего раздается треск. В такие минуты я ненавижу отца и нашу семью. Право на достижение цели всей жизни? Нет, у нас не слышали о таком.

– Завтра жду тебя в офисе и, будь добр, надень костюм вместо футбольной формы.

Мое согласие отцу не нужно, он сбрасывает вызов, оставляя в моей груди дыру размером с Мариинскую впадину. Ему плевать, что футбол – все, о чем я мечтаю с того момента, как впервые коснулся мяча и почувствовал аромат скошенной травы на футбольном поле.

Еще мальчишкой я представлял себя кем-то вроде будущего Пеле, который однажды зажжет сердца многих своей игрой. Правда, в моем случае таланта не хватило, и я, насколько мог, заменял отсутствие данных бесконечными тренировками. В такие мгновения ненависть к Беркуту становилась особенно ядовитой. У этого прожигателя жизни есть то, чего у меня никогда не будет – врожденные данные.

Откидываю телефон на гранитную столешницу и сжимаю ее край пальцами. Обязанности, долг, имидж, статус – вот краткое описание наших взаимоотношений с отцом. Его маниакальная способность контролировать каждого человека в поле своего зрения сводит с ума. Сначала он сделал из нашей матери свою тень, теперь взялся за нас с Ди. И если я в какой-то степени могу дать отпор, то сестра с каждым разом становится все больше похожей на мать. Безликой.

– Знаешь, мне кажется, мы могли бы прямо сейчас отправиться в корейский ресторанчик, чтобы ты искупил свою вину передо мной, – Диана подходит и прислоняется лбом к моему плечу.

Усмехнувшись себе под нос, поворачиваю голову. Мы оба выросли под гнетом тирании собственного родителя, но плюс в том, что даже в таких ситуациях мы всегда рядом.

– Мою вину?

Она энергично кивает.

– Представь: ты, я, токпокки. Что может быть лучше?

Хохотнув, обнимаю сестру за плечи и прижимаю к себе.

– Просто признайся, что не хочешь платить, – подкалываю я. – Кстати, что ты хотела сказать?

Сестра закусывает губу, бросает быстрый взгляд в зеркало за моей спиной, а затем улыбается настолько фальшиво, что во мне просыпается кровожадный инстинкт, предлагающий прибить каждого, кто ее обидит.

– Ничего. Просто соскучилась по тебе, вот и решила сделать сюрприз, – она поправляет ворот платья и хватает меня под локоть. – Пошли, я жуть какая голодная.

Я киваю, хотя не верю ни единому слову. Уверен, тут не обошлось без Дениса, которого обожает наш папочка и жутко не перевариваю я. Однако я ничего не спрашиваю, Ди, скорее всего, не расскажет. Что ж, при встрече обязательно поговорю с Дэном.

Глава 5 – Матвей

– Эй, эй, вы слышали? – по огромному залу-амфитеатру звучат отовсюду голоса студентов. Я не обращаю на них внимания, лениво зевая. Ночью плохо спал, все из головы не шла та незнакомка.

– Воу! Это реально она? – свистит какой-то парнишка. Ненавижу лекции. Слишком много незнакомых людей в одном месте создают тот еще аншлаг.

– Какая задница.

– Может, хватит уже быть аборигенами? – кажется, этот голос принадлежит нашей старосте. Согласен с ней, зрелище такое, будто в зоопарк попали.

Кидаю сумку на один из предпоследних рядов, вытаскиваю тетрадку и похрустываю шеей. Скорее бы закончились эти две пары по маркетингу. А потом… поле, мяч и отдых.

Мое сознание услужливо подкидывает фразочки отца, и я тут же сжимаю пальцы в кулак до такой степени, что белеют костяшки. Никакой футбольной карьеры. Плевать на достижения, победы и тысячи потраченных часов на футбольном поле, чтобы достичь результата, достойного звания капитана. Плевать на контракты и перспективное будущее в европейских клубах. Все, на чем я должен сосредоточиться, – это вовлечение в семейный бизнес, выгодный брак и занятие поста директора фирмы, когда отец решит отойти от дел. Мое будущее предопределено вопреки моим желаниям. В семье Орловых на первом месте стоят статус, деньги и расширение горизонтов. Даже судьба сестры решена – она оканчивает университет, выходит замуж за Дэна и становится домохозяйкой, чьи интересы не должны выходить за определенные рамки.

Ди сдалась, но я не собираюсь. Футбол – моя жизнь. Главная цель и победа, к которой отец не имеет никакого отношения. И если он думает, что меня испугает его ультиматум вычеркнуть сына из завещания, что ж, пусть думает так и дальше.

Аудитория постепенно заполняется. Леха Анисимов усаживается рядом со мной, хлопнув по плечу, а следом за ним шествует Беркут. Самодовольная ухмылка, не сползающая с его лица круглые сутки, становится шире, стоит Киру заметить меня.

– Товарищ капитан, – он отвешивает издевательский поклон. – Вы не против, если я сяду позади вас? Не нарушаю никаких правил?

– Именно твое наплевательское отношение стало последней каплей, Кир, – цежу я сквозь зубы.

Он упирается ладонями в парту и наклоняется ближе, нависая надо мной.

– Ты прав, мне плевать, Мот, – криво усмехается этот умник. – Но посмотрим, как ты запоешь, когда собственная самоуверенность обернется тебе боком. Ты ведь знаешь, кто действительно виноват в проигрыше?

Стиснув челюсть, поднимаю голову, встречая насмехающийся взгляд. Беркутов не ценит то, что имеет. Принимает как чертову данность и с легкостью с ней прощается.

– Можешь сколько угодно говорить, что тебя отстранили из-за меня, но не забывай: именно ты никогда не доводишь до конца то, что начинаешь.

Глаза Беркута сужаются, словно он вот-вот бросится на меня, в полной мере оправдав свою фамилию. Кирилл открывает рот, чтобы что-то ответить, но не успевает, так как нас прерывает тонкий женский голос:

– Будьте добры, рассаживайтесь по своим местам.

Кир бросает в мою сторону злобный взгляд, в секунды меняющийся на безразличие, с которым он относится ко всему на свете, и усаживается позади меня.

– Мот, вы бы сбавили обороты, – полушепотом произносит Леха.

Я ничего не отвечаю, лишь сильнее стискиваю пальцы в кулак.

– Итак, меня зовут Одинцова Агата Сергеевна. Я ваш новый преподаватель маркетинга, – склонившись над столом, она раскладывает ноутбук и несколько книг.

– А все наши преподаватели теперь будут выглядеть так? – игриво произносит Беркут за моей спиной. – Кажется, я готов наверстать все пропуски и даже учиться сверхурочно.

По аудитории разносится волна смешков. Усмехнувшись, подпираю голову рукой. Прошлый препод был мужчиной пятидесяти лет, больше заинтересованный в лишней паре часов сна. Мы не доставляли ему проблем, за что с легкостью получали свои зачеты. Если у этой малышки есть стержень и она хочет заставить нашу группу учиться, – а она определенно хочет это сделать, судя по ее подходу, – ей придется хорошенько поднапрячься.

– В ваших интересах внимать каждому моему слову и оставить свои пошлые шуточки за пределами аудитории. Надеюсь, наши мнения не совпадают, в ином случае, боюсь, могут возникнуть проблемы, – уже строже говорит она.

Мой интерес набирает обороты, я поднимаю голову и начинаю разглядывать молодую преподавательницу. Каштановые волосы собраны в высокий хвост, белая блузка застегнута практически на все пуговицы кроме пары верхних, узкая юбка-карандаш подчеркивает утонченную фигуру, а черные туфли на высокой шпильке придают образу дикую сексуальность. Где-то внутри меня загорается желтый свет, который вот-вот перейдет в тревожный красный.

– А как же второй шанс? – снова изрекает Беркут, продолжая забавлять однокурсников, в то время как мой пытливый взгляд впивается в лицо преподавательницы. – Если ко мне требуется индивидуальный подход?

– Тогда все вопросы вы можете решить на кафедре. Кстати, как ваша фамилия, чтобы я сделала пометку насчет студентов, нуждающихся в особом отношении?

– Кирилл Беркутов, – произносит он так, словно только от его имени преподша должна потерять сознание.

– Отлично, тогда, пожалуй, с вас мы и начнем. Вы ведь не боитесь рискнуть? Потом не будет сожалений? – с долей иронии интересуется она.

Сквозь дымку воспоминаний в голове проносится: «Никаких имен и сожалений. Только эта ночь».

Не может этого быть! Резко выпрямившись, подскакиваю, отчего ударяюсь коленом о край парты.

– У нас есть еще желающий? – преподавательница переводит на меня взгляд. – Как ваша фамилия?

– Орлов, – слова выходят хрипом.

– Наш знаменитый капитан футбольной команды. Вы будьте с ним помягче. Сами понимаете, тренировки сильно выматывают, – забавляется Беркутов.

Мы встречаемся взглядами, и глаза Агаты распахиваются от шока. Она хватается за край своего стола и едва уловимо покачивается. Это шутка такая? Моя таинственная незнакомка – новый препод по маркетингу? Серьезно? Да вы издеваетесь! Пульс ускоряется, похлеще чем во время тренировки, когда Иваныч решает прогнать нас лишний круг по полю.

Агата.

Девушка, выкривающая проклятия, пока я доводил ее до очередного оргазма не только членом, но и губами. Та, что сводила меня с ума на протяжении всей ночи каждым движением своих бедер, царапала плечи и бесследно исчезла утром, оставшись приятным воспоминанием.

Она приходит в себя и, откашлявшись, отстраняется от стола. Обходит рабочее место, хватает телефон и начинает рассказывать план дальнейшей работы: за что мы можем получить дополнительные баллы, что ждет в конце семестра. Мало кто слушает, парни в основном перешептываются между собой насчет ее соблазнительной фигуры, не стесняясь в выражениях. Я же, в отличие от них, прекрасно знаю, насколько притягательно это женское тело. Буквально чувствую на кончиках пальцев нежность ее кожи.

Твою ж…

Провожу ладонью по лицу, мысленно отсчитывая минуты до окончания пары. Нервозность во мне накаляется с каждой секундой. Когда наконец звучит проклятый звонок и однокурсники покидают аудиторию, я остаюсь на своем месте, хватаясь за остатки терпения, чтобы не сорваться.

– Мот, ты идешь? – Леха смотрит на меня, засунув руку в задний карман джинсов.

– Догоню, – рассеянно бросаю я, не сводя взгляда с Агаты.

Она надевает очки и, закусив губу, сосредоточивается на экране ноутбука, нервно постукивая каблуком по полу.

Дождавшись, когда все выйдут, устремляюсь к ней.

– У вас какие-то вопросы, Орлов? – не отрываясь от экрана, спрашивает она.

– Да, один определенно есть. Почему ты ушла утром и ничего не сказала? – напрямую говорю я.

– Вы о чем? – она наконец поднимает голову и смотрит на меня, взгляд полон непонимания. – И попрошу соблюдать субординацию. Я ваш преподаватель.

– Ты сейчас шутишь? – усмехнувшись, упираюсь ладонями в стол и нависаю над девушкой. – Ты, я и парочка оргазмов.

Ее щеки вспыхивают и покрываются густым румянцем. Откашлявшись, Агата снимает очки и встает, разглядывая меня так, будто просит немедленно взять свои слова обратно, а лучше вообще выйти за дверь. А потом вслух подтверждает это:

– Орлов, либо вы сейчас же покидаете аудиторию, чтобы прийти в себя, либо у нас с вами возникнут проблемы.

– У нас с тобой и так проблемы. – С моих губ срывается смешок. Взгляд цепляется за ее губы, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не поцеловать Агату.

– Я не собираюсь терпеть хамское отношение только потому, что вы – звезда футбольной команды, – парирует она. Ее голос, сухой и напряженный, никак не вяжется с тем, что я все еще слышу в своей голове.

Серьезный вид, сложенные на груди руки – прямой намек, чтобы я убрался восвояси и перестал нести чушь. Агата Сергеевна дала четко понять, что она не та девушка, с которой мы провели жаркую ночь. Но фишка в том, что я не идиот и не спутаю ее ни с кем другим.

Это она. На сто процентов.

Агата.

Мой взгляд скользит по изгибу шеи, пульсирующей жилке, в которую я впивался губами, оставляя отметины, по щекам, покрытым румянцем, когда она была на вершине блаженства, и губам, искусанным до крови.

Что ж, если Агата хочет поиграть в незнакомцев, хорошо. Я принимаю вызов. Она еще не понимает, что попала.

– Простите, Агата Сергеевна, – ухмыльнувшись, делаю шаг назад, и от меня не ускользает, как расслабляются ее плечи. – Должно быть, я действительно вас с кем-то перепутал.

– Будьте внимательнее, – она будто облегченно выдыхает, затем садится на стул и вновь делает вид, что меня не существует.

Не на того напала, малышка.

План рождается за секунды. Быстрым шагом покидаю аудиторию и направляюсь на улицу, чтобы найти Вику Коломойцеву, нашу старосту. Она стоит в окружении подружек около маленькой кофейни напротив университета.

– Вика, привет, – наглым образом протискиваясь между девушками, прерывая их беседу.

– Матвей? – она то ли не ожидала меня увидеть, то ли слишком смутилась, аж закашлялась, подавившись кофе.

– Ага. Слушай, Агата Сергеевна сказала, что я могу взять у тебя ее номер, чтобы договориться о персональных занятиях, – несу полный бред.

– А почему она сама тебе его не дала? – прищурившись, смотрит на меня Вика.

– Зашел декан. Сама знаешь, если он начинает читать кому-то лекцию, это может закончиться не скоро.

– Бедная Агата Сергеевна, – сочувственно шепчет Вика. – В прошлый раз он задержал меня, чтобы уточнить насчет…

– Так что с телефоном? – обрываю я.

Сейчас у меня нет времени на вежливость. Если Агата не хочет поговорить нормально, значит, я найду способ добиться своего другим способом. Наглядным.

– Да, конечно, – кривится Вика, диктуя мне номер.

Она открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но я уже покидаю кофейню и направляюсь в мужской туалет университета. Убедившись, что никого нет, стягиваю с себя майку и включаю камеру на телефоне.

Будь по-твоему, Агата.

Возвращаюсь в аудиторию, занимаю свое прежнее место и захожу в мессенджер. Знала бы моя сестра, чем я сейчас занимаюсь, точно назвала бы меня больным на всю голову. Правила. Я никогда их не нарушаю. Но, учитывая нашу ситуацию, можно смело сказать, что все правила полетели в топку еще в тот вечер в клубе.

Нахожу номер Агаты и открываю диалог, добавляю фото, сделанное в туалете, и мельком бросаю взгляд на девушку. Ее пальцы быстро порхают по экрану телефона, белые зубки впиваются в нижнюю губу, брови нахмурены. Все бы сейчас отдал, чтобы вновь ощутить ее вкус.

Да вы нервничаете, Агата Сергеевна.

– Мот, ты где был? – голос Лехи звучит так неожиданно, что телефон выпадает из рук на пол.

– Он же «Мистер правила». Наверняка согревал свое место, чтобы показать новенькой, насколько хорош, – Беркутов поднимает мой телефон, и я вскакиваю.

– Тебе не говорили, что чужое брать нехорошо? – протягиваю руку, чтобы отобрать мобильник. Издевку пропускаю мимо ушей. Мы с Беркутом схлестнемся еще не раз, а поговорить с Агатой мне нужно сейчас.

– А то что? – его губы изгибаются в кривой ухмылке.

Едва сдерживаюсь, чтобы не съездить по этой самодовольной физиономии.

– Ты уже показал максимальный уровень своего дна, Беркут, так что давай, кончай дурачиться, – хватаю телефон, но Кир крепче сжимает его, поворачивая экран к себе.

– Порнушка средь бела дня? – присвистывает он. – Да ты умеешь удивлять, Мот.

Беру его за край футболки, рывком притягивая к себе.

– Не будь дерьмом, – цежу я сквозь зубы.

Мы прожигаем друг друга свирепыми взглядами.

– Ты же сказал, что я именно такой. – Он наигранно распахивает в удивлении глаза. – Упс, кажется, отправилось.

Позади нас раздается тихий вскрик, и я выглядываю за спину Беркутова, чтобы посмотреть на Агату. Ее недавно раскрасневшееся лицо стало белее мела, а губы прикрыты ладонью. Взгляд мечется по моей фотографии, в которой я сделал акцент на плече, где еще неделю назад красовались царапины от ее ногтей. Ладно, я и так хотел отправить снимок, но точно не рассчитывал, что в этом примет участие Беркутов и его ущемленное эго.

Агата резко выпрямляется, встает из-за стола и устремляет на нас суровый взгляд.

– Орлов, Беркутов, какие-то проблемы? – она пытается быть строгой, не подавать виду, но я-то вижу реальность. И это подстегивает, пробуждает во мне того мальчишку, который в десять лет любил шкодить, пока отец не прошелся по его детской заднице ремнем.

– Никаких, – Кир почти смеется, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы ему не двинуть. – Всего лишь пытаюсь пройти на свое место. Держи, – он отдает мне телефон с этим своим видом вечного победителя. – Дважды за пару минут удивляешь, Мот.

Игнорирую его и молча слушаю остаток лекции, хотя не понимаю и слова, больше думая о предстоящем разговоре с Агатой. Она явно чувствует мое пристальное внимание и не дает мне ни шанса на разговор. Вылетает из аудитории, стоит только закончиться паре.

Я тоже не сижу сложа руки. Закидываю рюкзак на плечо и выбегаю, расталкивая на пути студентов.

Оказавшись на улице, кручу головой в разные стороны, да только тщетно. У этой девушки феноменальная способность появляться в моей жизни так же внезапно, как и исчезать, оставляя после себя шлейф из желания вновь обладать ею и чувства потери.

А потом я замечаю хрупкую фигуру сестры. От шока я застываю на месте, мысленно надеясь, что меня подводят глаза…