Текст книги "Притчи-12"

Притчи-12
Никита Белугин

© Никита Белугин, 2024

ISBN 978-5-0056-3236-4 (т. 12)

ISBN 978-5-0055-4916-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Мне повезло родиться глупым,
Иначе, будь я умным,
То сам себя запутал б.
 
 
Я сочинил бы сто причин,
Что пара лучше чем один.
Я исказил бы ложью суть,
О том: ведь ждёт нас что-нибудь,
Как оборвётся жизни путь.
 
 
Вместо фашиста патриотом
Я стал и Родину не прОдал.
Вместо доносов на бандитов,
Сказал, что всем нам путь один дан.
И если б был я поумней,
Набрал бы горсть больших камней
И бил бы всех кто меня злей…
 

«Удивительный ответ есть на вечный вопрос…»

 
Удивительный ответ есть на вечный вопрос:
Чтобы быть мудрецом без сидения волос,
Нужна альт'рнатива – наладить как мост
Взаим'отношенья
Со мненьем соперньим.
 
 
Поясню: в этом Мире есть масса людей,
Кто стремится найти смысл жизни своей,
Кто стремится остаться в истории дней
Как философ, как схимник – провидец вещей.
 
 
Коль ты политолог, не будь патриотом.
Коль ты миль'онер, не выгляди жмотом,
Коль ты православный, люби мусульман,
Коль ты литератор, опишешь кошмар.
 

«Вчерашние друзья теперь стали врагами…»

 
Вчерашние друзья теперь стали врагами,
А виноваты в этом не знают то что сами.
И смотрит удивлённо от дружбы отречённый,
Когда вместо любви, он видит взгляд мой злобный.
 
 
Вся жизнь—река во времени,
А для таких, как все они—
Есть жизнь, как будто пруд.
Рыбачит в нём злой плут.
 

«Когда мы Богу молимся—…»

 
Когда мы Богу молимся—
Мы сильно беспокоимся
По поводу всего того,
Дойдёт ли слово до него.
 
 
Когда сбылась наша молитва,
Тогда мгновенно будто бритва
Срезает все переживанья,
А вместе и Его признанье.
 

«В свидетельстве о браке…»

 
В свидетельстве о браке
Дуры и дурАки
Видят взаимно знаки
О любви во мраке.
 
 
Когда по улице машины
Сигналами всех разбудили,
Отец мой всякий раз в пол шутку
Заметит: «Принял кто-то муку…»
 

Неблагодарный

Я Алексей Антонов, у меня квартира в центре Москвы, я хоть и не богач баснословный, но кое что нажил за жизнь и могу себе позволить не эксплуатировать жену – не озадачивать её низменным трудом и поэтому многие годы нанимал домохозяйку. Зачем платить нескольким людям, если можно нанять универсального человека, умеющего и готовить и прибирать и растения поливать. Много лет сряду у нас работала и почти проживала одна милая женщина из бедноты. Мне её посоветовал один знакомый, который тоже был с ней не вполне знаком, но ему тоже её кто-то посоветовал. Отношения у меня и у моей жены с ней сложились самые доверительные. Деньгами мы её никогда не обижали, за это она нам платила добросовестностью в благодарность. Работала она у нас лет семь, если мне память не изменяет. Теперь же, с определённых пор дела мои финансовые стали усложняться и нам пришлось отказаться даже и от такого пустяка, как уборщица-повар. То есть я пожалуй бы и потянул её зарплату (в случае чего мог бы и договориться, что бы урезать), но как-то так само сошлось, что у ней тоже появились такие обстоятельства, что она стала реже приходить к нам на службу. Что за обстоятельства – я так и не знаю наверно, – вроде семейные, с мужем что-то, но я же с самого того времени не перестаю думать, что видимо просто нашла что-то ещё, вот и не успевала на два фронта.

У этой нашей госпожи-домохозяйки есть сын, закончил не так давно школу. Этот сын приходил в мой дом сначала редко, а потом стал завсегдатаем. Ел на кухне нашу еду, занимался на тренажёрах в нашем зале, даже кальян курил исподтишка, пока мать не видит. Разумеется нам его с женой было всегда несколько жаль, ибо в повадках его и даже буквально во взгляде была такая дикость, такая робость, как у зашуганной бездомной дворняги на улице. Тем он может и брал. Мы видели, – по крайней мере я, – с самого первого шага его в нашу обитель, как его поразило дотоле невиданное им убранство. Он буквально раскрыл, сам не заметив, рот, разглядывая интерьеры комнат в квартире. Мы конечно не подавали виду и сдерживали смех, чтобы не опозорить юнца. Но он кажется этого не оценил…

Почему не оценил – я могу судить по недавнему примеру, когда я встретил его случайно на улице. Я, не сводя с него глаз, направляясь к своей машине, остановился и в ожидании когда он мне кивнёт, одарить его отеческим поклоном (родной-то его отец, сколько я знаю, пьяница). И что же вы думаете? Он прекрасно меня заметил, но в тот же момент, который заметил и сделал рожу кирпичом. «Ладно» -подумал я, – «Бог прощал и нам завещал». Одним словом списал на первый раз на его молодость. И вот немного времени прошло, я встречаю его снова, и на этот раз у него не было уже никакой возможности «не заметить меня», он прямо шёл по улице мне навстречу. Я, наученный опытом с этим дикарём, не собирался и сам его приветствовать, наверно даже если бы он и отдал долг возрасту и всему добру для него сделанному, и поклонился бы. Но каково же было моё удивление, когда наглый мальчишка ни только не сделал рожу кирпичом, а поравнявшись, дерзко поднял свои глаза и уставившись в мои, с мерзкой улыбочкой прошёл мимо. Впрочем не могу сказать наверно про улыбку, – мне почему-то так запомнилось, – но смотрел он твёрдо, тут уж я ничего напутать не могу. «Бог ему судья» – подумал я, или что-то вроде того. Но даже если и не в этих словах, то всё равно они подходят как нельзя лучше. Ибо я хоть и неверующий, но видимо бог всё-таки какой нибудь есть, раз так совпали страдания этого маленького изверга с моей несправедливой обидой.

Читатель конечно заметил мою излишнюю чувствительность и даже верно подивился, откуда она может явиться в таком гражданине, как я. Я честно признаюсь, я сам понимаю насколько этот пустяк ничтожен и не стоит не то что бы описания, а даже и выеденного яйца. Ведь может тут-то и отгадка? Может парнишка-то на то и метил, дескать такая важная птица, ан как я-червь тебя спущу на землю? Может ведь так быть? Пустяк-то оно пустяк впрочем, я бы и думать о нём забыл, если бы не новый очередной пустяк…

Буквально помог случай, хотя и громко сказано для такой мелюзги, но тем не менее. Жена моя – такая добрая, такая дурочка, что это её даже плюс, хотя она этого, что она порой выглядит дурочкой, не понимает. Так и в этот раз. Распрощавшись с нашей поварихой-поломойкой, он изредка с ней созванивается до сих пор. На мой вопрос «зачем тебе это надо», она отвечает «а что такого, она ведь тоже человек». И так я узнал от неё, что изверг-сынок поломойки как-то на днях бредил во сне и что мать сильно запереживала о нём. Мне стало это почему-то любопытно и я наказал жене выспросить поподробнее об этом. И я не ошибся. Снится значит извергу сон, будто отправляют его то ли в армию, то ли вообще на войну, но суть не в том что он этого боится, а несколько в другом. Он значит приходит ни свет ни заря в военкомат, как обычно туда заставляют приходить новобранцев по повестке. Заходит, занимает очередь, очередь его подходит, он проходит в кабинет, там его осматривает пара строгих врачей в очках, мужчина и женщина (до таких мелочей узнал). Всё значит говорят иди посиди в коридоре, мы тебя вызовем. Время идёт, в окнах уже светло с улицы, врачи время от времени выходят из кабинета, сходив и побывав где-то возвращаются, сидящих в коридоре почти совсем никого не остаётся уже. Наконец он решается на дерзость и спрашивает, поймав ту самую медсестру, которая осматривала его утром, и спрашивает «а скоро ли меня вызовут», на что она ему отвечает, точно теми же словами, точно тем же тоном и с точно тем же строгим взглядом: «Посиди, мы тебя вызовем.» И опять уходит восвояси. Но на этот раз уже навсегда, потому что сколько он ни сидит и ни ждёт, уже даже в коридор никто из кабинета не выходит и не проходит мимо. Парень стонал и ворочался в постели, пока наконец ни очнулся и ни пересказал во всех красках (не как я сейчас, а гораздо подробнее) свои ночные муки. «Никогда бы не подумал, что можно испытывать такие муки от простого ожидания. Хотя оно и мучительно натурально, но что бы настолько они высасывали соки, мне представиться не могло. По моим ощущениям я целую ночь видел этот сон, время как будто ничуть не ускорялось в нём, как это обычно бывает.» – описывал он матери свои впечатления от ночного кошмара.

Школьница и котики.

Однажды школьница обыкновенной русской семьи, находясь в отсутствии родителей дома одна, будучи возраста так называемого «переходного», вдруг решила поинтересоваться немодным для таких как она предметом. А именно она вдруг решила полистать лежащую на журнальном столике газету. родители её были довольно ретроградны и не особо ещё доверяли новым способам информационного просвящения, то есть не особо дружили с интернетом и компьютерами. Школьница полистала газету и не заметила ничего для себя, для своего возраста любопытного. На самом деле может и заметила – ибо как объяснить, что ей стало мало одной настольной газеты и после которой она полезла на полочку под этим столом, на котором складировались прошлые номера излюбленной родителями газеты. Она листала одну-другую, уже листала почти бессмысленно, думая о чём-то своём насущном. Тут надо признаться, что побудило её к этому инфо-голоду всего лишь отсутствие интернета, закончившегося интернета в её компьютере. Как говорится «не было бы счастья, да несчастье помогло». Только в этом случае несчастье, которое ждало девочку в просмотре газет, несопоставимо с «несчастьем» отсутствия интернета. Листая, она наткнулась на фотографии, которые были корректированы, затушёваны, чтобы не травмировать «неподготовленную психику». Ей стало любопытно и она даже начала читать, что делать ей было обыкновенно лень, ведь куда приятней рассматривать красочные картинки и фотографии. Но тут из картинок понять ничего было нельзя, поэтому она взялась за нелёгкий труд, дабы вникнуть в суть. А суть же статьи состояла в следующем. В одном парке одного русского города, точнее не строго в парке, а в леске, который окружал парк, – люди, тамошние посетители стали находить кошачьи трупики. Опустим всю ту часть расследования и путей к нему, а передадим сразу суть. Несколько, то есть трое мальчиков, даже не подростков, сочинили себе такую забаву: подбирать бездомных кошек и делать с ними всё что только в голову взбредёт. Кошек били молотками, мочили бензином и поджигали и ещё то, о чём даже стыдно и писать. Нам конечно сложно понять состояние девочки по прочтении о всех изуверствах её сверстников, по прочтении о которых она расшифровала и все зацензуренные фото, прилагавшиеся к статье. Тот утешающий факт, что садисты были найдены и «наказаны» её почему-то не утешал.

У них в семье и у самих были кошки. Она вспоминала как кошка ихняя нагуляла котят и очень боялась, что бы папа не утопил их по рождении. Вспоминала, когда котята родились, как папа переселил их на балкон в осенние холода, со словами «выживает сильнееший», зная, что они скорей всего там не выживут. Однако он ошибся и один котёнок из трёх всё-таки выжил. Девочка кормила его, ласкала, когда родителей не было дома, то впускала в тепло и сама себя за это ругала, думая, что жалеет в сущности саму себя, потому что только хуже делает животному этим контрастом – из тепла в холод. Выживший котёнок сильно болел и был нежилец: у него гноились глаза, постоянно был в жидких соплях нос и рот, и в довершении ещё и геморрой. Через месяц он умер.

Девочка вспоминала как однажды кошка стащила котлету со стола из тарелки проголодавшегося и собиравшегося отобедать отца. Как отец увидев это «преступление» в качестве наказания тут же схватил её за шкирку и шмякнул о ближайшую стену. А увидев, что воровка не очень-то и пострадала выкинул её с балкона. Девочка потом видела её на улице. Она засомневалась сперва, что это именно их кошка, потому что она была очень дика в поведении и не похожа на домашнюю. Но позже она уже не сомневалась, что это она. Впрочем прикармливать, как мог подумать сентиментальный читатель, она её не стала. Да и чем? Не свой же обед отдавать.

Надо сказать, хотя и кошку ей было жалко, и тех замученных котят, но своего отца она почему-то не судила. А по прочтении выше описанной статьи, в ней восстал такой гнев, которого она до тех пор и не представляла. Она чувствовала свою беспомощность и буквально несколько дней сряду повторяла гневные фразы в своём уме, вроде таких как «если бы я была парнем, я бы так исколотила этих ублюдков!» или «как таких земля носит» и «зачем такие вообще рождаются, лучше бы их матери делали аборты».

Повесть о настоящем друге

В детстве у меня был друг Сергей. Но сказать был друг – ничего не сказать. Люди, у которых были всю жизнь приятели, не услышат в этом слове «друг» ничего особенного, кроме понятия о приятном времяпрепровождении с похожим на тебя человеком по возрасту, статусу и прочему. Но нет, на самом деле среди ни одного десятка приятелей спокойно можно не найти ни одного друга. Глупая затея доказывать как прекрасно море человеку, который его не видел, так же и человеку, которому не повезло встретить на жизненном пути настоящего друга, глупо описывать это понятие.

Хотя сейчас я взрослый человек и давно забыл то упоительное чувство, тот восторг этим мальчиком, с которым я познакомился в кружке Детско-юношеского творчества, Но через десятки лет помню как это было. Хотя я и взрослый, но до сих пор в точности не понимаю, чем именно меня так он поразил. К слову сказать, он поразил ни одного меня, а меня может быть только более всех. Это был незлобивый мальчик, никто бы никогда не поверил, что он с кем-нибудь подрался или сделал какую-то пакость и прочее. Но в то же время он отнюдь не был паинькой, как можно подумать из предыдущего предложения. Он был почти хулиган, но никогда не пересекал, или почти никогда не пересекал черту зла, то есть когда хулиганство могло нести действительный ущерб и обиду. Но он не был и предателем хулиганов, то есть не из тех, кто делает вид друга до определённой черты. Он был как Солнце и к нему все тянулись, ну или почти все. Брал он своей незлобивостью от природы, – это я сейчас взрослым умом рассуждаю. Он из своих родителей любил более мать, хотя отец его тоже достойный человек. И тут позволю вставить своё мнение, хотя и лишённое какого бы ни было авторитета и то есть ничего не значащее, но тем не менее. Мальчик, который любит отца более матери – вырастет плохим человеком; девочка, которая любит мать больше отца – вырастет плохой женщиной. Это математика, но в математике, хоть и редко, но существуют исключения. Поэтому прошу не принимать близко к сердцу и уму, но этот тезис я вывел для себя давно и за многие годы ни разу в нём не усомнился.

За жизнь у меня было два друга, второй встретился в юном возрасте, лет в двадцать. Но о нём не в этой истории. А упомянул я об этом личном факте лишь для того что бы доказать, что имею некоторое право судить своего первого друга. Забегаю вперёд, иначе не рассказать.

Удивительно устройство Мира. Дружба – ни есть любовь, то есть любовь межполовая. И я бы хотел устранить здесь всевозможные, может быть и невольные насмешки приземлённых особей человечьего рода. Действительно, эти понятия как бы переплетаются. Но что можно доказать человеку, который любовь видит, одетую в трусы? Так же как и человеку, называющему выгодных ему людей друзьями. Удивительно создан Мир, ведь в отличии от любви к девушке, дружеское чувство находит взаимность. И как же я был счастлив, когда этот субъект моего удивления и восхищения, стал считать меня своим другом. И тут не было ничего фальшивого, дескать на безрыбье и рак – рыба, мог рассудить он. Натурально мы подружились, мы гуляли как вдвоём, так и компанией, хоть его – хоть моих друзей. И все почему-то были счастливы, и никакой не было никогда ревности и уж тем более ссор. Неужели действительно так одарён был Господом этот человек, – думаю я сейчас.

Время текло, мы взрослели, или лучше сказать – пока росли. Известно как меняется милый ребёнок и милый подросток, когда вступает в суровые условия взрослого мира. Точь в точь как проявляется пойманный солдат вражеской армией: один будет терпеть пытки и молчать, а второй выдаст всё с потрохами, «ведь у него же уважительная причина» – жизнь бесценна. В скобках: клянусь, не знаю как бы я лично держал себя во вражеском плену, ибо даже зубную боль не могу вытерпеть, что уж говорить о настоящих пытках… Так вот и молодые неопытные в погоне «быть как все», то есть «не хуже», в погоне за модными предметами быта, за модой совокупления с противоположным полом, бросают всё и вся, и если б это было возможно, то и самих себя бы бросили такие, попавшие в плен взрослой жизни ребята.

Не стану описывать всех мелочей и случаев для более подробного видения всей истории нашего товарищества, иначе если описывать, «то всех книг мира не хватило бы, чтобы вместить» – как написано в одной известнейшей книге (хотя в наше время, я думаю, хватило бы). А скажу только в двух словах, что дружба наша до самого взросления характеризовалась как обоюдно преданная. Да, мы на какие-то промежутки времени, длящиеся месяцами и чуть ни годами, забывали друг о друге. Но вот подтверждение истинности нашей преданности, что когда мы через разлуку и забвенье воссоединялись и возобновляли общение, то выходило всё точь в точь в том виде что и до.

Время шло и что только ни случилось в моей жизни до совершеннолетия. Я думаю как и у каждого человека, в том числе и у женщин, столько есть чего вспомнить, что и непонятно, как вообще дожили до восемнадцати лет. А уж что происходило далее – это вообще «тушите свечи». И вот так случилось, что в очередной раз мы с моим «закадычным» забыли о существовании друг друга обоюдно. Ну и соответственно, может и не обоюдно, и к слову это было чаще по моей инициативе, мы снова встретились, будучи уже «людьми, вступающими во взрослую жизнь». Чёрт возьми, сейчас, опять рассуждая будучи взрослым, я думаю, что всё-таки сила ума, понятия сильнее и правильнее тех, хотя и упоительных, незрелых чувств. Вновь встретив своего друга Серёгу, я вдруг обнаружил, если не совершенно, то во многом другого человека. Он неизвестно как, вдруг разбогател (впрочем сейчас-то понятно как – за счёт родителей) и приехал на встречу со мной – а не пришёл – на недорогом, но для подростка очень даже завидном автомобиле. И тут третий раз приходится вспоминать о бессмысленности доказывать что-то тому, кто этого предмета не знает… Мы с Серёгой оба из простых семей работяг и никогда не были замечены среди золотой молодёжи. И конечно кто-нибудь, послушавший эту мою исповедь, заметил бы, что я-то и есть тот малодушный подросток, а вовсе не мой, живущий нормальной жизнью и взрослеющий друг. Но я-то уже сейчас взрослый и поэтому соглашусь с таким мнением, но только разумеется отчасти и лишь потому, что сам подозреваю до сих пор себя в этом. Но на самом деле мой шок (а я его испытал в некотором роде) брал корни не от зависти, а именно от той простоты, из которой мы выросли. Я хоть и сам стремился в то время заиметь свой автомобиль, но у меня никак не получалось по объективным причинам и по необъективным, потому что мне это в сущности, как я сейчас понимаю, и не нужно было. Но как меня поразила та простота, та – не побоюсь этого слова – продажа души ради земного блага, что в тот раз у меня внутри при встречи возникло что-то неприятное. Конечно, так и описывают зависть, но это была не зависть с моей стороны и могу легко это доказать: может быть в этом-то «святом» – по моим тогдашним понятиям и чувствам, я искал для самого себя порочного тот поручень, за который могу ухватиться. А нашёл не святого (хотя сердце моё совершенно не хотело с этим пока соглашаться), а нашёл истинно тот соблазн, от которого, в тайне от себя самого я бежал. В дальнеешем мои эти мысли только подтвердились. В Сером явилась какая-то мелочность, подсчёт каждой копеечки, явились какие-то дела в ущерб дружбы и времени. Хотя он и видно было, что пытается со мной, в виде исключения это не выказывать, но уже тогда понятно было, что чем дальше, тем этой «взрослости» будет становиться больше и больше и больше. В другой раз он пришёл на встречу с двумя девицами, из которых одна была ему близка. Девицы были неожиданного толка, совсем не его типажа, а напротив, нахальные и распущенные, что несколько меня поразило. «Вот значит каков твой уровень» – подумал я в тот раз или что-то вроде этого. Впрочем в будущем он всё-таки женился на подобной ему особе, на «серой мыше», которая должна была любить и восхищаться им, уже по каким-то своим женским поводам, ведь натуральных поводов для восхищения в нём становилось всё меньше.