Текст книги "Хребет Вервины"

Частично ослепленные наёмники стали хаотично выпускать залпы огня, вихри ураганов и молнии. Вся территория покрылась дымом от пожаров, здание начало полыхать и частично обрушаться, вокруг также горели постройки, все затянуло дымом. В суете все смешалось, и пользуясь моментом Хельмут бросился в бой, расправляясь поочерёдно с противниками. Еще немного и все обитатели Круга близ Нырищи уничтожены. Крепость также почти уничтожена, огонь жег все внутренние помещения и постройки рядом. Хельмут с выжившими бойцами успел отойти за стены. В этом бою погибли тринадцать солдат, двое тяжело ранены, один поучил легкое ранение. Все трое ворожеев пережили битву, но один лишился глаза, а другому огнём опали ногу, но он сможет затянуть эти раны.

Хельмут осматривал тех, кто остался от отряда. Воины тяжело дышали, умывая лицо снегом, все они измучены сложным боем, но в это же время они между собой удивлялись, что смогли одолевать такую толпу ворожеев за раз. Ничего подобного не происходило уже сотни лет и эта битва непременно станет легендарной, так они говорили, обсуждая событие. Погибшие отдали жизни за Вервину, и выжившие отдавали дань памяти павшим бойцам. В голове Хельмута мешались разные мысли от оценки слов Дуршица, до осознания, что только ему удалось, пусть и не в одиночку, одолеть двадцать одного ворожея, разом отомстив всем наемникам, среди которых был и тот, кто убил Гарипа. Недолго они пировали, недолго наслаждались успехом. Но это лишь начало, самое сложное еще впереди. Хельмут с отрядом отошел подальше от полыхавшего Круга, чтобы немного прийти в себя. К месту пожара сбегались крестьяне и любопытствующие со всей округи. У наблюдателей возникали разные эмоции, но такого зрелища никто никогда не видал, а потому все гадали, что случилось с Кругом. Потом еще много лет все наперебой будут рассказывать о том, что «на самом деле» произошло с Кругом и всякий будет уверять, что собственными глазами видел все от начала и до конца.

Пожарище тушить уже бесполезно. К тому моменту, когда пламя утихло Круг выгорел полностью и само здание частично обрушилось. Кто-то пытался залезть на пепелище и найти там что-то ценное, но брать оказалось практически нечего. Повезло лишь паре человек, кто нашел трупы ворожеев, не сильно пострадавшие от огня, с них снимали доспехи, украшения и оружие, в остальном ничего полезного, только камни, которые снова растаскивали на фундамент и укрепление стен и домов.

Путь обратно до Вирмы занял несколько дней с учетом ранения солдат, но все раненые вернулись живыми, получив предварительно помощь в гарнизоне близ Нырищи.

Восстание в Вирмы

На площадях Вирмы скопилась внушительная масса жителей. Они устраивали театральные постановки прямо на улицах, что-то кричали, пили и веселились. Никаких больших праздников до весны не отмечалось, тем не менее в столице произошла стихийная сходка, которую пока никто не разгонял, тем более в целом все происходило мирно. Поспрашивав у горожан, Хельмут выяснил, что в народ беспроторицы массово вышла весть о том, что все Мороки убиты и они празднуют это событие. На уличных постановках обыгрывались сюжеты смерти ненавистных Мороков, изображая их в чудовищном обличи. Люди надевали маски, зажигали факелы, выкрикивали оскорбления в адрес Великого Круга и всех ворожеев, требуя немедленно распустить Круг и лишить его всех полномочий. Глашатаи, разместившиеся по разным местам, призывали народ требовать немедленного искоренения боевой ворожбы, как разрушительной и гибельной для всех, они призывали изгнать ворожеев из армии и с позором выдворить их из городов. Люди хотели полного запрета боевой ворожбы, ради будущего без воин.

Хельмут пробился через толпу, пока довольно мирно слонявшуюся перед Великим Кругом и внутри нашел Возгаря. Чуть позже послали за Волваром и членами недавнего совета, перед которыми Хельмут доложил все, что ему стало известно по результатам поездки в Нырищу. Умолчал он только о том, что узнал про Правителя, Марека и еще о нескольких мелочах, как ему казалось, не имевших отношения к делу. Дополнительно на собрании выступили двое солдат из числа тех, кто сражался вместе с Хельмутом. Рассказ производил двоякое впечатление на членов совета.

– Разве Правитель Верзит не давал указания обойтись без кровопролития? Он всегда четко говорит, что нужно делать, – после доклада Хельмута спросил советник Олонд.

– Простите советник, вы слушали меня?

– Я вас выслушал очень внимательно. Вы уничтожили Круг ворожбы, убили всех его членов и разрушили здание. В пожаре погибли все архивы, документы, библиотека и множество принадлежащих Кругу артефактов. Это, по-вашему, без кровопролития? Что, интересно, вы назовете кровопролитием?

– Вы бы предпочли, чтобы меня там убили наемники? – без эмоций спрашивал Хельмут.

– Я этого не говорил. Но приказы дают не для того, чтобы их игнорировать, – с важным видом произнес Олонд.

– И что я мог сделать? Вы хоть представляете против какой силы нам пришлось сражаться? Кто нам противостоял? Мы потерли почти всех солдат, двое ворожеев ранены, мы едва справились. Вы вообще слышите меня? В Вервине величайший в истории заговор, не сегодня-завтра начнётся война с Рестонией, а вы говорите мне про Круг? Круг, который предал нас и многие годы разрушал нас изнутри? На чьей вы стороне, советник Олонд?

– Я говорю лишь о том, что приказы Правителя необходимо исполнять, – следовал понятному лишь ему кодексу Олонд, настаивая на своем при любом публичном разборе. Ходили слухи, что таким образом он старался демонстрировать свою преданность Правителю, зная, что кто-то все равно доложит Верзиту о том, как и что говорил Олонд.

– Вы глухи и слепы, – констатировал Хельмут, – если завтра придут Рестонцы я пальцем не ударю, чтобы их остановить. Прикажите им не нападать? Скажите, что это приказ Правителя, что он этого не одобряет?

– Постой, Хельмут, – вмешался в дело Волвар, – Олонд дрожит за свое место, вот и цепляется к словам. Это его работа.

Олонд недовольно скорчил лицо и сощурил глаза, пристально глядя на говорившего, но в ответ решил ничего не произносить, демонстративно и неспешно отвернувшись в сторону.

– Пока ты был в отъезде, нам удалось кое-что узнать, – продолжил Волвар.

– Что именно? – чуть оживился Хельмут.

– К нам тайно обратился один молодой разведчик, он рассказал, что к ним поступало довольно много информации и о непорядках внутри Вервины и о том, что рестонцы готовят армию для вторжения, и о том, что в их планы входило истребление ворожеев для начала экспансии. Но Драган не доносил эту информацию никому. Драган – предатель. Или один из них. Закрытость службы разведки в этот раз сыграла с нами злую шутку…

– Где он сейчас? – оживился Хельмут.

– Он сбежал.

– Нет предположений куда?

– Нет, к сожалению, нет, – разочарованно отвечал Волвар, покачивая головой.

– Есть еще что-то? – снова без эмоций спросил ворожей, но внутри пробуждался едва ли не инстинкт охотника, ему казалось, он вот-вот возьмет кровавый след.

– Да, есть новость похуже, – протянул Волвар, взяв паузу перед предположением. – Кажется, за всем этим может стоять Марек.

– Марек? Сын Правителя? – неловко изображая удивление спросил Хельмут.

– Да, Хельмут. И есть шансы, что это не просто догадки.

Хельмут перевал взгляд на Олонда и тот легко кивнул, не желая произносить это в слух, но подтверждая таким образом информацию.

– Это точные сведения? – Хельмут хотел услышать подтверждение от кого-то еще.

– Нам удалось узнать, что Драган и Марек тесно взаимодействовали в последние пару лет. Несмотря на то, что Марек состоял на военной службе, он много времени проводил с главой разведки и скорее всего именно он приказал скрывать информацию, чтобы никто ничего не знал. Мы продолжали получать от Драгана небольшие сведения, от него были даже наводки и в целом к нему не возникало больших вопросов, но все это время он скрывал главное, скрывал масштабы. Я не знаю как Марек на такое решился, но видимо он инициатор и именно он в первую очередь в этом заинтересован.

– Известно, где находится Марек?

– Последний раз он объявился в порту Городница. Он направился туда с целью приять пыльцу для оружия (я кажется уже это говорил), а после проконтролировать ее доставку сюда, в Вирмы, но вместо приемки он устроил самое настоящее вредительство. Мы пока не знаем деталей, но известно, что Марек устроил резню в порту и сжег три или четыре корабля с грузами и командой, после чего скрылся со своим личным отрядом. Где он сейчас – неизвестно.

Весь совет молчал, некоторые из членов лишь переглядывались. Хельмут первым начал задавать вопросы. Как удалось выяснить из дальнейшего разговора, все они знали какие-то малые детали о заговоре. В разное время каждый из них словно получал лоскуток информации, которая начала собираться в цельное полотно лишь сегодня, а до того оставалась достоянием личной тайны, точно носитель ее боялся вызвать немилость Правителя или каким-то образом косвенно указать на себя, а потому предпочитал держать язык за зубами. Иные же просто не смогли оценить масштаб нарастающий угрозы, а потому к слухам о заговорах относились либо скептично либо и вовсе считали их полной чушью. Так, например, Возгарь и старшие ворожеи при нем знали, что Круги готовят блазней за деньги, но не считали это за измену, Волвар знал, что иногда на границе попадаются лазутчики из Рестонии, но тоже не отдавал этому большого внимания, Алатырь говорил, что многие члены делегации и других государств часто оседали в Вервине и влияли на внутренние процессы под видом развития отношений, и даже Олонд признался, что знает лично тех людей из кланов, кто активно продвигал идеи по искоренению ворожеев ради «нового мира». Много лет эти люди служат своему делу, решают свои заботы, не доверяя и недолюбливая друг друга, они никогда не делились информацией, опасаясь, что это сделает кого-то сильнее, что это каким-то образом сделает их самих уязвимее, и лишь сегодня все начало сходиться воедино.

По окончании собрания Олонд с каменным лицом как невзначай подошел к Хельмуту, взял его под руку и отвел в сторону, не привлекая лишнего внимания. Он хотел поговорить один на один, поговорить открыто и честно, чего не мог себе позволить на публике. Эта особенность отличала Олонда, что сообщать что-то важное он мог лишь при частных беседах, тогда как его служебные выступления несли больше церемониальную функцию, нежели полезную и информативную для тех, кто был хоть немного образован.

– Хельмут, я еще не докладывал Верзиту о… пришествии в Нырище… Послушай, послушай меня, я верю тебе. Верю. Полностью тебе доверяю. Поэтому у тебя есть два часа прежде, чем я доложу ему. Лучше бы тебе к этому времени покинуть город. Хорошо? Ты меня понял?

– Ты делаешь мне одолжение? Думаешь, Верзит «отблагодарит» меня за убийство пятнадцати наемников? У нас теперь наемники в почете?

– Верзит пребывает в плену совсем иных идей и даже твой… подвиг может быть воспринят несколько иначе, чем ты его понимаешь, чем понимают его твои соратники. И… даже чем я понимаю. Цельная картина предстоящей угрозы уже раскрывается в твоей голове и я не хочу, чтобы эта голова хоть как-то пострадала.

– Ты веришь в реальность угрозы?

– Я не верю, я знаю, что она есть и знаю, что тебе под силу с ней разобраться. Я бы не хотел погибнуть от рук рестонцев, ровно как и не желаю служить им.

– То есть ты помогаешь мне из корыстного интереса?

– Считай так, – спокойно отвечал Олонд и Хельмут кивнул, благодаря, таким образом, его за честность.

– Еще что-нибудь?

– Хельмут, поговори с Беляной. Мне кажется, что она что-то знает про Марека, но не хочет рассказывать. Она дочь Правителя, мы не можем ее допрашивать. Вернее можем, но никто не готов рискнуть. Возможно, тебе она расскажет, ведь ты для нее не посторонний. По крайней мере ты проведешь не допрос, а разговор, что обставляет ситуацию несколько иначе, согласись.

– Хорошо, я поговорю. Но прежде ответь еще на один вопрос. Ответь честно.

– Я слушаю, – важно ответил Олонд, сложив руки на груди.

– Что ты думаешь о Мареке? Он правда предатель? По-твоему.

– По-моему? То, что Марек готов занять место отца – факт, я в этом не сомневаюсь. То, что он что-то готовил, почти факт. Не назову это предательством, видишь ли, смена одного Правителя на другого – не совсем предательство, скорее переворот, а может и вовсе рокировка, смотря как подать. Да, Марек амбициозный молодой человек. Но предатель ли он? Возможно, Марек замешан в двойной игре, очень хитрой игре, в которой можно все выиграть, но можно все и проиграть. Спроси лучше у Беляны, она скорее расскажет тебе о своем брате, только ей он доверял некоторые свои тайны, не спрашивай, откуда мне это известно. И помни, я не был Мареку другом и советником, я лишь делюсь наблюдением, а что у него в душе – тайна для меня.

– Что Верзит думает о Мареке? Он верит, что его сын предатель? – продолжал расспросы Хельмут, и в его интонации звучали не ноты солдата, допрашивающего шпиона, но скорее ноты друга, переживающего за судьбу непутевого приятеля. Олонд улавливал это, не подавая вида.

– Верзит выразил глубокую озабоченность по этому вопросу.

– Как это понимать?

– Как хочешь, так и понимай. Я знаю одно, он не видит в сыне конкурента, не видит в нем силу, способную свергнуть его власть. А вот в тебе, например, видит. Видит ее в ворожеях. Будь острожен Хельмут. Сейчас нельзя просто так сделать вид, что все нормально и ничего не произошло. Дни ворожеев в Вервине сочтены, тебе лучше покинуть хотя бы Вирмы. Отправляйся на поиски Марека, я думаю, Беляна направит тебя. Знай, Правитель не желает, чтобы его сын пострадал, просто прими это, и постарайся избегать кровопролитий, ладно? Если Марек просто исчезнет, Верзиту так будет гораздо спокойнее. И помни, у тебя два….

Не успел Олонд закончить фразу, как снизу послышался грохот и звон стекла. Все сильнее нарастал вопль и стало отчетливо слышно, как на улице перед Кругом завязалась схватка. Это некоторые особо рьяные горожане решили самостоятельно уничтожить Великий Круг.

– Ладно, ладно, у тебя есть день, Хельмут. Завтра в это же время Верзит все узнает.

– Спасибо, – ответил Хельмут и бросился вниз.

– Хельмут! – окликнул его вслед Олонд.

– Да?

– То, что ты сделал в Нырщие – невозможно. Задумайся, на что ты еще способен.

Хельмут кивнул в ответ, и обнажив клинок спешно удалился.

Толпа почти в тысячу человек бросилась на штурм Великого Круга. Вооруженные чем попало, они вытягивали камни из мостовой и швыряли их в здание и часовых, другие выбегали вперед с топорами и баграми, вилами и факелами. Они требовали полного расформирования службы ворожеев и изгнания или предания их смерти. Первая волна успела прорваться даже на первый этаж, но стражники вступили в бой и дальше пробиться у бунтовщиков не получилось. Спустя мгновения Хельмут и еще семь ворожеев бросились защищать Круг, а еще через пару минут подоспел гарнизон армии и разогнал восставших, оцепив Круг в кольцо.

Всего при атаке на Круг погибло почти восемьдесят человек, остальные вскоре разбежались. После этого улицы города опустели. Люди боялись преследования, поэтому спешили как можно скорее скрыться и спрятаться от патрулей. О восстании первым делом было доложено Верзиту, который распорядился навести порядок на улицах, убрать трупы и расставить побольше стражи. Тем не менее на этом его распоряжения ограничились, искать зачинщиков и тем более их наказывать не предписывалось. Он не желал зла своему народу, а их волеизлияние в виде погрома принял как форму выражения, о чем и было сообщено во всеуслышание.

***

– Ваша Светлость, если не наказать зачинщиков, они могут решить, что мы слабы и не способны навести порядок в городе, – высказывал свое опасение Волвар. – Среди войск это единственный способ поддерживать порядок, а уж для народа, тем более для масс из беспроторицы нет лучшего аргумента.

Правитель Верзит Смелый восседал на троне в небольшом зале, где он обычно принимал людей из ближайшего окружения. Все еще статный, красивый мужчина, с ухоженными усами, длинными волосами, собранными назад, сидел с отстраненным видом и как будто напряженно думал. Взгляд его блуждал, и он словно терял только что сформированную мысль. Он выглядел довольно добрым человеком, но на самом деле мог быть жестко к своим приближенным, при этом всегда тревожился о мнении простого народа, которого считал своими едва ли не детьми.

– Ваша Светлость? – напомнил о своем присутствии Волвар.

– Разве к этому вы желали привести Вервину? – шептал на ухо правителю свою речь скоморох по имени Дунав, подаренный ему из самой Криги, расположенной за океаном.

Правитель жестом от него отмахнулся, и сказал:

– Все вести, что вы мне приносите так или иначе связаны с действиями ворожеев. Именно они являются виновникам всех волнений, протестов, недовольств. Этот случай не исключение. Разве у нас были проблемы с армией? Кто-то протестовал против нее? Нет, потому что армия – это железная дисциплина и порядок, о которой ты же, Волвар, и говоришь, и я дал тебе право поддерживать этот порядок, но ворожеи… Люди Вервины имеют право говорить свое слово, и я не могу их в этом ограничивать.

– Но Ваша Светлость, что, если завтра они явятся в вашу Крепость?

– Ты разве видишь в моей Крепости боевых ворожеев? Здесь только дипломаты. Они и знают-то два заклинания, но огонь не метают, никого не убивают, а их жирные тела вряд ли знают с какой стороны держать меч. Они не представляют угрозы никому. Их никто не боится. Никто сюда не придет.

– Но…

– Ступай, Волвар. Разговор окончен.

***

На закате Хельмут разыскал Вейю, выловив ее недалеко от Вельмира. Она не сразу его узнала, так как он набросил на голову капюшон, а до того вовсе продвигался под действием амулета Зрак. Он не хотел, чтобы кто-то на улицах мог его узнать, на сегодня хватило кровопролития.

– Ох, Хельмут, ты меня напугал.

– Прости, я не хотел.

– Сегодня кошмарный день.

– Да, день скверный.

– Ты не заходил ко мне уже неделю.

– Я был в Нырище… навещал Круг ворожбы.

– Вечно ты где-то пропадаешь, Хельмут.

– Послушай, мне нужная твоя помощь.

– Да неужели? Великому Хельмут понадобилась чья-то помощь. Хочешь попроситься к нам на службу? – с наигранным удивлением развела руки в стороны Вейя, ей было приятно немного подразнить ворожея, наконец уловив возможность несколько уязвить его обычную самоуверенность и игнорирование любой помощи.

– Вейя, устрой мне встречу с Беляной.

– Что? Что тебе устроить?

– Встречу с Беляной, – терпеливо повторил ворожей.

– А чем еще я должна тебя порадовать?

– У меня мало времени, утром мне нужно будет уехать, – не желая вступать в полемику и тем более не желая ерничать отвечал Хельмут.

– Не удивлена. Куда на этот раз отправишься?

– Именно это я хочу узнать у Беляны.

– Ах вот оно что, узнать у Беляны. Что у вас с ней, романтическое путешествие?

– Нет, мне нужно ее допросить.

– О, ну тогда все стало на свои места. А уже почти обрадовалась, что ты снова начал интересоваться женщинами.

– Вейя! Пожалуйста, все очень серьезно. Я ищу Марека, возможно он… замешан кое в чем.

Вейя молча отвела взгляд, но вскоре снова посмотрела на Хельмута и уже серьезно спросила:

– Думаешь Марек предатель?

– Ты уже все знаешь?

– Все знают, Хельмут. Все знают, кто такой Марек. Ты хочешь его убить, да? Как ты обычно поступаешь со всеми.

– Нет. По крайней мере не сразу.

– Почему я не удивлена…

– Вейя, пожалуйста, помоги мне. Устрой мне встречу с Беляной.

– Что ж ты сам не сходишь?

– Кажется, боевых ворожеев уже как пару лет не пускают в Вельмир. Тем более охрана на сегодня усилена, мне будет сложно проникнуть через закрытые двери, а летать я не умею.

– Придумай что-нибудь.

– Вейя… Это ради Вервины. Мы же служим одному делу.

– Ладно. Где тебе это устроить эту встречу?

– Давай у тебя дома.

– Еще и у меня дома…

– Ведь это совсем рядом, да и это самое спокойное место. Пожалуйста.

– Ладно, ладно. Но ты должен осознавать, какое одолжение я тебе делаю. Я могла отказать.

– Я мог наложить на тебя заклинание, и ты бы не отказала. Я же не сделал этого. Знаешь почему?

– Довольно. Ступай ко мне домой и жди там.

Хельмут кивнул в ответ, и хотел поцеловать Вейю, но она ловко увернулась и ушла прочь. Ворожей снова применил Зрак и неторопливо пошел к ее дому.

Хельмут знал Беляну давно, познакомившись с ней еще до встречи с Вейей. Обаятельный, молодой ворожей сошелся с юной дочерью Правителя и у них завязались хорошие отношения, построенные на взаимопонимании, порой переходивших в легкий флирт, о чем, впрочем, витали многократно преувеличенные слухи, со временем утихшие. Ходила молва, что первые годы становления Хельмута как боевого ворожея прошли под определенным покровительством дочери Правителя, которая помогала ему с некоторыми делами, а взамен, говорят уже Хельмут выполнял для нее сомнительные задачи. Так, например, Беляну готовили к выдаче замуж за уважаемого и богатого человека из Тирверии, как вдруг бедный будущий муж вскоре погиб на охоте в лесах Вервины, а потом погиб второй жених уже из Рельяры, опившись вином и задохнувшись во сне, и с тех пор с замужеством у нее как-то не сложилось, как, впрочем, и у Марека с женитьбой, за что отец часто неблагозвучно отзывался о своих детях и особенно недолюбливал Беляну за ее сложный характер и глупые, с его точки зрения, взгляды. Было ли все это лишь совпадением или вымыслом, точно никто сказать не мог, поэтому что именно связывало Хельмута и Беляну, да и связывало ли вовсе, осталось загадкой, обильно насыщенной слухами и враками, все как любили в Вервине.

Ночью к дому Вейи прибыл экипаж, из которого вышла сама Вейя и Беляна. Они не скрывались, ничего не опасались, и вели себя естественно. Когда-то давно они были очень близки, да и до сих пор поддерживали все более деловые отношения, а слух про флирт с Хельмутом стал скорее их личной шуткой, но Вейя не упускала случая напомнить Хельмуту об этом, иногда приукрашая детали минувших событий.

Они разместились за столом, распустив прислугу и затворив двери. Первой заговорила Беляна.

– Хельмут, если ты собираешься меня допрашивать по поводу Марека, я тебе ничего не скажу, – сразу резко сообщила Беляна.

– Скажешь.

– Нет, не скажу.

– Беляна, он нужен мне.

– Ты тоже веришь, что он предатель? После всех этих лет вашей дружбы.

– Я не знаю, но хочу в этом разобраться. Это даст мне ключ ко многим загадкам.

– Мне кажется все слишком напряжены. В последнее время столько всего произошло, – заметила Вейя, – но мы должны доверять друг другу. Давайте не будем ничего скрывать.

– Да, доверься Хельмуту, и он убьет кого-нибудь, – заметила Беляна.

– Не делайте из меня чудище, – возмутился мужчина.

– Просто у тебя такая странная репутация, с этим сложно поспорить, – согласилась Вейя.

– Да, а еще эта новости из Нырищи… я только что узнала.

– А что случилось в Нырище? – насторожилась Вейя.

– Небольшой пожар, – ответил Хельмут, но Вейя сразу поняла, что он лжёт, однако не стала развивать тему.

– Видишь ли, дорогой Хельмут, все эти «пожары», они и подрывают доверие Верзита к вам, ворожеям, у вас что ни день, то всегда что-то сгорит, то вы кого-то убьете, а управы на вас нет. Законы не для вас, правила не для вас. Ты же поминаешь, что люди вас воспринимают как разбойников?

– Мы лишь делаем то, что должны. Мы делаем то, на что не способны другие. А все вокруг этого не понимают. А раньше понимали, раньше были другие времена.

– Ты так говоришь потому, что ты ворожей и у тебя есть эта сила. Будь ты другим, ты бы так не считал.

– Но у меня есть эта сила. И это моя обязанность, моя работа.

– Ваша работа – защита Вервины, но никто этого не видит. Войны кончились…, – возражала Беляна, но ворожей ее перебил.

– И что ты предлагаешь? Ты хочешь, чтобы началась новая война? Чтобы люди узнали, что такое страдание и боль? Ты хочешь, чтобы на глазах у детей убивали их родителей? Чтобы земля утонула в крови и зарево пожаров полыхало над деревнями и тут, мы, ворожеи, возникли и своим мечом, и огнем выжгли врагов, изгнали их? Ты хочешь, чтобы мы показали себя в деле, доказали свою необходимость, но для этого пришлось заплатить жизнями тысячи людей и принести горе в каждый дом? Что вы такое все говорите, что затмило ваш разум? Я уже двадцать лет слышу эти «войны кончились, войны кончились»! Они кончились, потому что мы были, потому что ни одна тварь не решалась сунуться с мечом на землю Вервины! Что за помешательство у вас всех? Вы хотите, чтобы смерть прошла по нашей земле и таким образом у меня появилась работа? Так она скоро появится, если вы сейчас не заговорите со мной! – выпалил со злобы Хельмут.

Он очень давно не срывался на эмоции, всегда контролируя себя и свои чувства, но теперь не выдержал. Закончив речь, он откинулся на спинке стула, выдохнув и вонзив взор под потолок. Нет, ему не стало стыдно, он лишь выпустил пар, выпустил тот гнев, что скрывался в нем долгие годы. Жаль, что пришлось это на встречу с двумя дорогими для него людьми, но с другой стороны жаль, что услышали это лишь Вейя и Беляна, да затаившаяся от рыка его голоса прислуга; а лучше бы услышала вся Вервина.

Еще в самом начале разговора он мог бы просто применить заклинание и диалог бы пошел проще и быстрее хотя потом бы девушки догадались, что ворожей сделал, но результат был бы достигнут. Так обычно поступали дипломаты. Но Хельмут очень хотел, чтобы они наконец его услышали и поняли, он лишь рассчитывал донести мысли более тонко, подбирая правильные слова и интонации, но получилось как получилось, в целом даже неплохо.

– Прости, – сказала Вейя. – Понимаешь, это все выглядит по-разному там, в стенах Крепости и все что ты говоришь. Когда я там, с этим, вроде бы умными и современными людьми, рядом с Верзитом, мне кажется, что они правы, а потом появляешься ты, после очередного побоища и что-то рассказываешь… Это звучит так глупо. Там мы говорим о мире, а ты о войне и смерти. Пойми, никто не хочет думать об этом, все хотят мира.

– Вейя, расскажи мне, что думает об этом всем Верзит, – уже спокойным голосом попросил Хельмут.

– Если очень кратко… Верзит, кажется, считает именно вас корнем всех бед в Вервине. Возможно, я преувеличиваю или не сполна понимаю, но ему кажется, что такая независимая и неподконтрольная сила может представлять опасность для государства. Он может быть спокоен за армию, зная, что любого солдата и командира можно просто казнить, но с ворожеем это сделать не так просто и эта сила его пугает, поэтому он на многое закрывает глаза. Да, формально вы подчиняетесь ему и вообще-то до сих пор не было случая, чтобы ворожей как-то противился воле Правителя, но… он думает, что это дело случая, он говорит, «что всего один щелчок» и они превратятся в армию, которую невозможно контролировать. Они много спорили на эту тему с Мареком, тот считает, что нужно следовать пути деда, но Верзит думает иначе. Они абсолютно разные.

– Верзит лично это тебе сказал?

– Нет, я просто знаю. Все знают.

– Неужели он не понимает, что без нас Вервина станет уязвимой? – удивился Хельмут, не находя в поведении Правителя логику, хоть и признавая, что его страх хоть немного, но имеет под собой почву, хотя бы как страх перед силой, которую не способен обуздать человек.

– Он верит в силу армии, и со всех сторон ему шепчут, доказывают и даже давят, что ворожеи – это не те люди, кому можно доверять, что время прошло. У нас постоянно пребывают делегации из разных земель и все они твердят то же самое. Они говорят о будущем, которое будет полностью подконтрольно Правителю.

– Я только что ездила с отцом в Рельяру, – начала свой рассказ Беляна, – отцу она очень нравится. Правитель Рельяры не устает нахваливать ту жизнь, которая сформировалась на их землях. Отцу нравится этот мир, нравится столица Радога, его впечатляет тот поток, что проходит через Рельяру, ведет в этот центр мира.

– Бывал я в этом центре мира. Дыра редкостная, как по мне, – заметил Хельмут. – Люди со всех концов, куча торговцев и дельцов, проходимцы, культисты, подпольные заведения, игры, ирийцы, убивающие свой разум и тело парами, дымом или настойками из проклятого ирия, они всюду. Да, там много денег, много всего, но разве это то, что Верзит хочет для Вервины?

– Он считает, что мы захолустье, а Рельяра или, например, Тирверия, это полные жизни места и здесь должно быть так же.

– Но при этом в Рельяре и Тирверии есть свои войска ворожеев в регулярной армии, пусть и малочисленные, – заметил Хельмут.

– Об этом мне ничего не известно, – развела руками Беляна. – Но я знаю, что отец мечтает, чтобы ворожеи исчезли из армии и перешли на службу в политику или на потеху народа.

– Ясно. Мне будет чем заняться в старости.

– Верзит хочет заключить торговое соглашение с Тирверией по продаже камней. Он считает, что нам столько не нужно. Тирверия готова нагрузить около двадцати кораблей, – сообщила Вейя.

– Еще во Втором мире писали, что камни могут утратить силу, если оторвать их от древних мест, – сказал для сведения Хельмут.

– Думаешь торгаши читают древние тексты? Камни продадут, а потом еще перепродадут, а что будет дальше уже никого не волнует, – усмехнулась Беляна.

– Где Марек? – лишь спросил в ответ Хельмут. – У нас мало времени. Я чувствую, что он может помочь разобраться в происходящем. Он точно что-то знает, чего еще не знаем мы, и я уверен, что в этой истории все не так однозначно.

– Марек клеймен предателем. Все придворные докладывают отцу о том, что так или иначе в курсе его измены, хотя они не могут ничего знать. Даже скоморох отца Дунав и тот шепчет ему, что Марек и ворожеи готовят заговор.

– Дунав. Надо было тогда прикончить его…, – сказал Хельмут, вспомнив один случай.

Девушки молча посмотрели на него, переглянулись, но не стали комментировать мысль.

– Итак, Беляна, где Марек?

– Он должен был уехать в Большак. Он собирался встретить груз в порту Городница и после направится в Большак.

– Зачем?

– Я не знаю.

– Для чего тогда он сообщал тебе о том, куда направляется?

– В последние месяцы он часто так делал. Он говорил, что может доверять только мне, он хотел, чтобы я знала, где его можно найти. К тому же… ты ведь помнишь, у меня всегда были и свои источники. Кое-какие из них мне удалось сохранить. Но это все, что я знаю.

– И только? Беляна, не нужно ничего утаивать. Ты близка со своим братом, я знаю. Что он еще тебе рассказывал?

– Ничего такого, что могло бы пролить свет. Поверь, я сама знаю очень мало. В последнее время Марек редко сидел на месте, он все время куда-то ездил, с кем-то встречался. Информация порой противоречивая или обрывочная, если я выдам тебе все домыслы и догадки это делу не поможет и лишь запутает тебя.