Текст книги "Тайна Сундуков: Вознесение"

Глава 4

Коварство

– Нам нужно серьезно поговорить, – сказал Эйнариус Лориэль сразу после того, как Асмунда увели в Цитадель.

С Владеком и Доври собрались в одной комнате для совещаний. Волшебник начал прояснять ситуацию, в которой оказался их общий друг, и каково их место во всем этом неоднозначном происходящем:

– Итак, сложившаяся ситуация действительно очень сложна, но она является таковой не только из-за Асмунда. Еще раз повторяюсь: от вашей троицы судьба его больше не зависит. Именно поэтому тебе, Владек, пора незамедлительно возвращаться в Рамирион. Ты отсутствовал слишком долго, и кто знает, что за время отсутствия государя могло произойти в его землях.

Ненадолго погрузившись в свои мысли, Владек предельно серьезно ответил:

– Я понимаю, что королю должно находиться подле своих подданных, и я всецело осознаю, что действительно долгое время отсутствовал в королевстве. Но прежде чем я вернусь, ситуация с моим другом должна разрешиться вне зависимости от того, могу я поспособствовать этому или нет.

Покровитель стихии стоял на своем:

– Ну и какой же тогда смысл тебе оставаться здесь? Влиять на принятие решений в Цитадели извне не может никто.

Прежде чем мастер кинжала успел что-либо сказать в ответ, Лориэль спросила:

– Что ждет Асмунда в Цитадели?

– Допросы. Ситуация туманна для Ордена настолько же, насколько является таковой и для вас. Уверен, они рассчитывают на то, что выведают у Асмунда как можно больше из того, что ему известно о Сундуках и обо всем произошедшем.

– В таком случае нам троим, связанным непосредственно с Избранником Сундуков, точно есть чем поделиться на этих допросах.

Доври усмехнулся:

– Ха! А ты это отлично придумала!

Эйнариус вздохнул, опустив голову к столешнице и подложив руки под лоб.

– Ладно, хоть я и не уверен, что Ирдафар позволит, попробовать стоит, – согласился он.

Услышав это, троица приободрилась и даже очень обрадовалась.

Тысячи лун на аквилийском небосводе мерцали удивительно тусклым свечением, когда высокий силуэт в черном плаще пробирался к Цитадели магов. Казалось, сами явления природы были на стороне или, по крайней мере, способствовали незамеченному прибытию неизвестного, чье лицо было сокрыто капюшоном. Как только силуэт достаточно приблизился к месту своего назначения, его встретил иной. Поклонившись, он вежливо попросил следовать за ним. Так два силуэта добрались до массивного сооружения и попали внутрь через черный ход. Дальше путь их лежал по витиеватым лестницам наверх к комнате, в которой неизвестного в плаще уже ожидали.

– Прошу, верховный старейшина здесь, – учтиво молвил маг, сопроводивший пришедшего, и отворил дверь в комнату.

Фигура в плаще вошла внутрь и оказалась в средних размеров покоях, где все стены были заставлены книжными, и не только, шкафами. Метрах в трех перед вошедшим красовался удивительной красоты резной стол из темного дуба. Над его головой, как и над головой сидящего за столом спиной к двери, парили люстры с горящими бирюзовым светом свечами.

– Добро пожаловать, – поприветствовал ожидавший и развернулся на своем чудном вращающемся стуле, выточенном, по всей видимости, из такого же темного дуба. Ожидавшим оказался Ирдафар, а пришедшим…

– Приветствую. Извини, что задержался, – молвил снявший черный капюшон Сайронсимонс.

Ирдафар указал ладонью на стоящее перед столом второй деревянный стул, тем самым предлагая аверину сесть. Как только он сделал это, маг предложил ему бокал вина, но тот отказался.

– Почему нет? Гномы настроение испортили?

Сначала аверин посмотрел на Ирдафара с некоторой неприязнью, но взгляд его быстро переменился, и он сказал:

– Ничего, этому фарсу длиться осталось недолго. Все жертвы не будут напрасными.

После этих слов могло показаться, что верховный старейшина несколько помрачнел, но это было почти незаметно.

– И все-таки ты винишь себя за это?

– Нет, – быстро ответил хранитель Весска, – ничуть. У всего есть цена, и у цели, которой мы пытаемся достичь, тоже. Если от меня потребуют записать в ряды избранных половину населения, я это сделаю.

– Даже согласившись на использование четверти населения, ты сильно уменьшил популяцию своего народа.

– Если бы ты смог найти другой способ ускорить проклятье, поверь, я бы избрал его, – достаточно грубо отрезал Сайронсимонс.

– Ну уж извини, способ у меня только один, и ты прекрасно это знаешь. Иссушая тела, выкачивая сам дух, мы из смерти получаем энергию, которая и дарует нам невероятные способности. Ты ведь не забыл – мгновенный перенос работает по такому же принципу.

– Да, знаю. Вот только не требует она стольких сыновей и дочерей Весска.

Ирдафар не ответил.

– Ладно, это уже неважно. Как ты сам убедился, у каждого гнома есть ожерелье с кристаллом. Четверть населения моего народа – в саркофагах под Гвальдо. Остальное – за тобой.

– Устройство почти завершено. Совсем скоро ты сам сможешь привести его в работу, нажав на рычаг, – заверил маг.

– Отлично. Когда процесс одолевающего их проклятья наконец ускорится, ни один воин-гном не защитит своих женщин и детей. Тогда мы и возьмем Волгаст под свой контроль. Влияние Весска расширится, а низшие и высшие сословия разграничатся. Для начала все ценное будет перемещено из земель гномов, и Волгаст заполнится рабочей силой и добытчиками. Весск же какое-то время по-прежнему будет центральной державой из новообъединенных. Именно туда будут свозить все добытые ценные металлы и минералы. Таким образом наша казна будет не только полна кристаллов.

Сайронсимонс сделал паузу, затем встал и подошел к одному из шкафов, в котором стояли всяческие стеклянные колбы разных форм и размеров, а также иные предметы, явно незаменимые в деле колдунов, но представляющие малую практическую ценность для аверина.

– Но пройдет время, – продолжил Сайронсимонс, – будет добыто достаточное количество ресурсов для перестройки, и Волгаст преобразуется в место, достойное элит аверинского общества. Аристократия переберется туда и будет жить под лучами яркого солнца. И на этой земле обетованной утвердятся новые законы. Законы, отличные от Весска. Я искореню предрассудки о нечестивости желтых глаз у высшего общества. Пусть только попробуют воспротивиться и сказать, что это нарушение устоев и порядков. Мы больше не будем находиться в Весске, где правят эти догмы. Мы войдем в новую процветающую эру на новой земле, где встает и заходит солнце, где больше не будет разницы в том, какие у тебя глаза. Важнейшим фактором, определяющим всю дальнейшую жизнь новорожденного аверина, будет то, в какой семье он родился. Ведь те, кто будет рожден в Весске, не смогут попасть в Волгаст, и наоборот. Тогда я смогу представить ее… Представить свою дочь законной наследницей престола. Даже если старое поколение аристократии выразит свое негодование, новое классовое разделение подкупит их выгодой. Их время пройдет, а с новым поколением эта система станет обыденностью, и в случае, если потомки Аннелуизы уродятся с такими же желтыми глазами, это не принесет им страданий. Покуда править они будут под солнцем, защищенные неприступными горами со всех сторон, в главной столице объединенных государств, коей станет перестроенный Дворварен, их правление будет вечным.

Как только хранитель Весска закончил свой длительный монолог, Ирдафар, сделав глоток вина, молвил:

– Я тебе уже говорил, что на реализацию этого плана могут уйти десятилетия. Ты все еще уверен, что это лучший путь к достижению цели?

Сайронсимонс, повернувшись к собеседнику, ответил незамедлительно:

– Уверен. Ведь я, помимо того, что являюсь отцом, еще и государь. Разделять дочь и правление – не в моей власти. Проблему решить возможно, только не разрывая одно с другим. Если я хочу спасти дочь, то обязан сделать это так, чтобы, помимо достижения первоначального стремления, это еще и сыграло на руку моему государству и моему народу. В противном случае, я жертвую чем-то одним, что есть неделимо. А для государя это непростительно.

Глава 5

Допрос

Асмунд находился за решетками в одиночной камере темницы. Но его, как особенного пленника, поместили не в сырое и темное подземелье. Предоставлена была ему и кровать, и даже табуретка с небольшим письменным столом – зачем, правда, непонятно. В целом место обитания Избранника Сундуков нельзя было назвать некомфортным или угнетающим. Но пусть свет факелов рассеивал жаждущую заполонить все темноту, пусть Асмунд сидел на мягкой перине, все равно был терзаем окружением, ведь понимал – у него больше нет свободы. А без нее как сможет он докопаться до правды? Как сможет, если это возможно, искупить свои грехи? Наверное, именно об этом он и думал сидя, подложив руки под голову и глядя в пол. Он даже не заметил, как решетчатая дверь в его «покои» распахнулась, вошли два мага в одинаковых одеяниях и масках.

– Вам велено пройти с нами, – молвил один из них.

Заключенного вывели из места содержания и направили по узким коридорам невесть куда. Асмунд стал подумывать о бегстве, просчитывал все возможные и невозможные варианты.

«Нет, – подумал он, – о бегстве здесь речи идти не может. Они специально повели меня по узким коридорам, где мне негде развернуться. Один идет впереди, а другой – сзади. Значит, они все еще опасаются меня, даже в кандалах и без пальцев».

Избранника Сундуков привели в просторный зал, чем-то напоминающий тот, в котором был устроен суд над ним и гномами, нарушившими пакт о ненападении. Но если тот зал поражал своим размахом и величественностью, то этот производил совсем другое впечатление. Он был словно высечен из какого-то белого камня. В резких формах его ощущалась строгость и дисциплина магов-архитекторов. Но было в нем и что-то мистическое, передаваемое всевозможными непонятными для Асмунда узорами. На монументальном пьедестале перед ним стояли все старейшины Цитадели волшебства, включая Эйнариуса, а также, что Асмунда одновременно удивило и порадовало, Лориэль, Владек и Доври. Они, воспользовавшись тем, что знали Коронованного Принца до того, как он стал таковым, вызвались поприсутствовать на допросе. Троица сидела чуть поодаль от магов за деревянным ограждением. Прежняя походная одежда Лориэль износилась, ей пошили новую. Это одеяние напоминало ее предыдущее, но было более утонченным и выглядело действительно по-королевски. Светло-фиолетовый отполированный драгоценный камень блистал в огранке ее легкого доспеха чуть выше груди, а плечи защищали два небольших наплечника. Владек и Доври, сидящие рядом, внешне выглядели такими, какими Асмунд их помнил, но мастер кинжала сейчас не был облачен в свой черный, как смоль, доспех. Напротив, он пребывал в блаженстве, сидя одетым в удобное тонкое, но при этом теплое эльтское одеяние. Доври же со своим доспехом не расставался никогда, поэтому, несмотря на все неудобства, был в нем.

– Избранник Сундуков, – начал Ирдафар, – также известный как Коронованный Принц и Асмунд. Думаю, смысла объяснять тебе, по какой причине ты взят под стражу, нет, поэтому не будем терять времени и перейдем сразу к делу. Мы, задающие курс Цитадели Мортимера, были бы очень признательны, если бы ты поделился с нами всей информацией и соображениями касательно случившегося с тобой и повлекшего катастрофические последствия.

На эти слова Асмунд отреагировал неожиданно – сначала усмехнулся и покачал головой, а затем молвил:

– Вы ведь прекрасно знаете, что мой разум и тело были подвластны короне. Я не осознавал, что творил, и был ею полностью ведом. А вот вы, напротив, как мне кажется, вполне располагаете какими-то сведениями о Сундуках, а значит, и о произошедшем со мной. Вы ничего не потеряете, если поведаете мне о том, что уже известно. Мы можем объединить усилия и тогда…

Асмунд не договорил, перебил его смех Ирдафара:

– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия или предлагать что-либо!

– К тому же, – добавил старейшина с уникальной маской на лице по имени Филлирий, – мы не можем быть уверены в том, что после снятия короны связь с ней полностью утрачена. И если это так, то делиться с тем, кто совсем недавно был угрозой для всего мира, губительно опасно.

– Корона была сорвана и превращена в прах на наших глазах! – эмоционально отреагировала Лориэль, вскочив на ноги. – Асмунд полностью освобожден от ее власти.

Владек взял эльтку за руку и кивнул ей, тем самым попросив ее сесть. Он хотел, чтобы она продолжала доносить свои мысли магам Мортимера, но в несколько иной форме.

– Возможно, нам стоит начать не с Асмунда и короны, а с того, с чего все началось? С Сундуков, – предложил Владек.

– А это, Ваше Величество, прекрасная идея, – согласился Эйнариус. – Все присутствующие здесь знают, что я был в Ловариоте в тот роковой момент, когда отворились Сундуки. Испытываемые мной тогда эмоции и чувства…

– Не передать словами! – продолжил верховный старейшина. – Радость, скорбь, спокойствие, тревога, гнев, неясность своих собственных мыслей, их смешение воедино, одним словом – хаос.

Услышав это, Владек невольно вспомнил, что сказал Бельгаверту. Да, даже тогда ему показалось это безумно странным. В тот момент он был действительно на пике, ощущал неразбериху в собственных чувствах и внутри у него будто что-то закипало.

– «Коснись сего Грааля, пожни же гроздья вековые. Верни истокам сущность бытия», – именно это молвил мне голос короны, назвав чашу в часовне Граалем, – вспомнил Асмунд. – Не знаю точно, но, может, под сущностью бытия и ее истоков он подразумевал этот самый хаос чувств, упомянутый вами? И благодаря ему хотел разобщить народы, чтобы…

Асмунд вдруг замолчал.

– Чтобы? – спросила Леонора.

Избранник замешкал.

– Это я и собираюсь выяснить. Грааль в небесной земле, несомненно, связан с тем, кто обращался ко мне через корону и явно был причастен к созданию самих Сундуков. Теперь, освобожденный от вездесущего голоса контролируемой меня сущности, я намереваюсь коснуться чаши и во всем разобраться самостоятельно. Сундуки выбрали меня, а значит, только я и способен полноценно раскрыть их тайну. Это единственный путь узнать истину – сделать то, что велела мне корона, но уже не по ее воле, а по своей собственной.

Старейшины задумались и стали совещаться между собой. Затем Ирдафар махнул рукой и приказал магам-стражникам увести Избранника Сундуков обратно за решетку.

– Но ведь вы не огласили своего решения! Вы должны… – воспротивилась Лориэль.

Маг в шипастом шлеме не дал ей договорить.

– Троице избавителей тоже пришла пора удалиться. Мы благодарим вас за визит и оказанную помощь в данном вопросе.

За спинами Лориэль, Владека и Доври мигом появились три члена Цитадели, формирующие в руках некоторые формы из золотистой энергии.

– Опять? А без этого никак? – возмутился гном.

– Вы знаете порядок, досточтимый. Вам и так была оказана великая честь посетить Цитадель, – молвил один из магов и вместе со своими соратниками наложил всем троим на глаза золотистую вуаль, что моментально затуманила их зрение, а может, даже рассудок.

В последний миг перед этим Лориэль успела с непреодолимой печалью взглянуть на Асмунда. Он ответил ей улыбкой, которая показалась ей совсем неискренней.

Глава 6

Пустота внутри

Асмунд пробыл в заточении еще несколько невыносимо долгих дней и ночей, после чего к нему вновь пожаловали двое магов и потребовали пройти с ними. Избранник Сундуков заметил, что вели его уже не той узкой дорогой, что раньше, а совсем иной. Ею, как он предположил, пользовались даже обычные маги для своих нужд, в отличие от предыдущего тоннеля, по которому его вели. Он предназначался только для того, чтобы проводить заключенного в зал допросов. Асмунд решил удостовериться и спросил:

– Меня ведь не на допрос ведут?

– Не на допрос, – ответил один из магов. – Ты удостоился чести встретиться с верховным старейшиной наедине.

Избранника Сундуков привели в покои Ирдафара, в те самые, где совсем недавно Сайронсимонс встречался со своим тайным союзником.

– Приветствую тебя, Асмунд, – доброжелательно поприветствовал Ирдафар и приказал снять с Избранника кандалы. – Оставьте нас, – махнул он рукой подданным.

Те повиновались и удалились.

– Вы позвали меня, чтобы сообщить о том, что отпускаете сделать то, что я должен?

Ирдафар усмехнулся.

– Не совсем. Я бы хотел, чтобы ты открыл чертоги своей памяти для кое-чего существенно изменившего твою жизнь в прошлом.

– О чем это вы? – не понял Асмунд.

Верховный старейшина ответил не словом, а действием, нажав на неприметный рычаг, расположенный сбоку на его внушительном столе. Тотчас столешница распахнулась, словно дверь, и из нее, благодаря механизму, поднялся постамент, на котором стояли некие объемные предметы, накрытые багровой тканью. Ирдафар встал из-за стола и отошел в сторону. Ладонью он указал на появившееся нечто, будто приглашая Асмунда подойти поближе к сокрытому тканью.

– Что это? – спросил Избранник Сундуков.

– Взгляни сам и узнаешь.

Асмунд медленно подошел к столу, превратившемуся в настоящий величественный пьедестал. Несколько мгновений юноша медлил, но затем резким движением правой руки сорвал багровую, словно сотканную из сгустков крови, ткань. Под ней оказались… Сундуки – все семь, включая Сундук Судьбы, стоящий посередине. Асмунд не верил своим глазам. В сознании замелькали воспоминания о том роковом дне, когда все изменилось, когда судьба Избранника была отравлена.

– Не может быть… – прошептал он.

Асмунд стал бережно проводить рукой по крышке простого, казалось, ничем не примечательного деревянного Сундука. Он завороженно смотрел на него, с трепетом ощущая его шероховатую поверхность обезображенными пальцами. Вдруг в глазах его вспыхнула искра и он отворил Сундук. Внутри – ничего. Он был пуст, как, в принципе, и ожидал Избранник, отрешенно посмотрев внутрь на деревянное днище.

– Что ты чувствуешь? – спросил Ирдафар.

Асмунд не ответил сразу. Действительно, что он чувствовал?

– Ничего, – сказал юноша. – Раньше от Сундуков исходила какая-то странная энергия. Когда я отворял каждый из них, эта энергия становилась словно всепронзающей. Но теперь… Теперь я ничего не чувствую.

Верховный старейшина подошел ближе к Сундукам и молвил:

– Да, я тоже ничего не ощущаю. Вероятно, по причине того, что они были опустошены и теперь являются обычными сундуками.

Выдержав недолгую паузу, он добавил:

– Хорошо. С этим разобрались.

Ирдафар сел обратно за стол и вернул ему прежний вид, нажав на рычаг.

– Значит, вы не дадите мне коснуться Грааля.

Ирдафар без воодушевления сказал:

– Нет.

Он щелкнул пальцами и в покои сию же секунду вошли два мага, приведших Асмунда ранее.

– Коснись ты чаши, и последствия будут необратимы, – продолжил верховный старейшина – А что, если власть короны все еще не отступила полностью и частично пребывает в твоем шраме на лбу, лишь выжидая удобного момента завладеть тобой вновь? Нет, твоя свобода действий исключена. Продолжай сотрудничать с нами и останешься цел и невредим.

На руки Избраннику собрались надеть кандалы, но он, впав в ярость, резко ударил одного мага в живот. Второму наступил на ногу и попытался забрать посох из-за спины. Не удалось, ведь от его пальцев остались обрубки. Асмунд попытался подножкой сбить ближайшего противника с ног. Сделать это получилось, но вот только второй маг, оправившись от удара в живот, набросился на Асмунда и оттолкнул его в книжный шкаф. Избранник разозлился пуще прежнего и, невзирая на боль, встал и ринулся на врага. Исполнив предсказуемый удар кулаком, он попался в захват мага и тот надел на его руки кандалы, держа их за спиной.

– Повторю: продолжай сотрудничать с нами и останешься цел и невредим, – спокойно произнес Ирдафар и приказал увести бывшего узурпатора с глаз долой.

Так и поступили. Асмунда кинули обратно в темницу и оставили наедине с самим собой. Он был невероятно зол на себя, на свою беспомощность и слабость. Вскочив на ноги, рванул к решеткам и попытался разогнуть их – тщетно. Ему не удалось бы этого сделать даже будь у него не обезображены пальцы. Асмунд был на грани эмоционального срыва, из его глаз хлынули слезы. Он ходил взад-вперед по месту своего заточения.

– Как? – задавался он вопросом. – Как же все так обернулось?!

Резким движением руки он вытер слезы и упал на кровать, взглядом, полным непреодолимой тоски, всматриваясь в серый потолок, и шепотом молвил:

– Лориэль…

Асмунд понятия не имел, сколько пребывал в заточении. Не мог он считать дни и ночи из-за вечно мерцающих лун на темном небосводе. Быть может, прошло уже несколько дней, а может, несколько недель? Но наверняка он знал лишь то, что за все это время его ни разу не допрашивали. Кормили, поили, даже выводили подышать свежим воздухом на закрытый стальными решетками балкон, но ни разу не допрашивали. И это казалось Асмунду без преувеличения странным. Юноша стал подозревать, что раз он оказал пусть незначительное, но сопротивление магам, его могли счесть неподдающимся к ведению диалога и сотрудничеству. В таком случае Асмунд опасался, что в следующий раз его могут повести не в зал для допросов, а прямиком на эшафот. «Неужели этим все закончится? Неужели я так и не узнаю правды обо всем произошедшем?» – эти мысли не давали ему уснуть долгое время, но когда он наконец впал в безмятежность, то услышал знакомый голос. Сначала Асмунду показалось, что он взывал к нему во сне.

– Гил… – шептали уста Избранника. – Гилфорд!

Асмунд очнулся и спросонья не поверил в то, что увидел.

– Гилфорд! – воскликнул он во второй раз.

И правда, по ту сторону темницы стоял его старый друг. Асмунд вскочил с кровати и ринулся к нему. Схватившись за стальные прутья, он, преисполненный радости, стал говорить, как счастлив видеть мага:

– Я так рад, что ты пришел ко мне!

– И я рад, – ответил Гилфорд. – Прости, что не смог навестить тебя раньше, я предпринимал все возможные меры, чтобы явиться сейчас, – он сделал паузу, прежде чем продолжить. – Я помогу тебе бежать из заточения. Но если ты согласишься, тебя вполне может ждать участь пострашнее клетки.

– Я согласен. Ничто не может быть страшнее бездействия. Я коснусь чаши и любой ценой узнаю правду о Сундуках и о себе самом.

– В таком случае, – молвил старец, – медлить нельзя.

После этих слов волшебник выпрямился в полный рост и прислонил кончик посоха к прутьям – первой преграде между Асмундом и свободой. Тотчас они стали беззвучно плавиться. Раскаленный жидкий металл скапывал на пол, но не прожигал его.

– Вперед! За мной! – скомандовал Гилфорд, как только прутья были полностью расплавлены.

Поначалу двое следовали знакомой для Асмунда дорогой – прямо к залу, в котором ранее его допрашивали. Он хотел было поинтересоваться, почему его друг выбрал именно такой путь для побега, но не стал. По крайней мере, до того момента, пока они не попали в пустой и довольно темный зал. Тогда Избранник настороженно спросил:

– Гилфорд, почему мы здесь?

Прежде чем ответить, волшебник неведомым магическим образом сделал свой деревянный посох пламенеющим и осветил пространство вокруг. Окинув его внимательным взором, он убедился, что все было в порядке, и ответил Асмунду:

– Не волнуйся, мы покинем Цитадель, пройдя «чистыми», никем не патрулируемыми путями. Мне удалось договориться, что под формальным предлогом нас никто не заметит. Я проведу тебя до Часовни в небесной земле, а затем вернусь.

– А как же ты? – воспротивился юноша. – Они ведь узнают, что ты помог мне бежать. Что же будет тогда?

Старец улыбнулся и, положив руку на плечо друга, заверил его:

– Все будет хорошо. За меня не беспокойся.

Асмунд опустил голову, чувствуя что-то неладное. Слова Гилфорда почему-то не вселяли в него уверенности.

– Ну, выше нос! – подбодрил маг. – Себя в обиду я не дам, к тому же Цитадель – мой дом. Я здесь в любом случае в безопасности, а вот ты – нет. Поэтому довольно пустых разговоров и траты времени. Вперед!

С этими словами старец схватил Асмунда за рукав и помчался к какой-то двери, ведущей, как он верил, к свободе его давнего друга. Шли они длинными коридорами, переходящими то в просторные комнаты с поражающими воображение элементами интерьера, то в затхлые места хранения всевозможных приспособлений, назначение которых Асмунду было неведомым. Но больше всего его впечатляли витиеватые мосты, ведущие все ниже, переходящие через всевозможные подобия механизмов, состоящих из гигантских шестеренок, поршней и других элементов сложной конструкции. Миновав все это, двое друзей оказались, как понял Асмунд, на самом нижнем уровне Цитадели перед некой с виду обычной стеной. Но таковой она предстала лишь поначалу, а как только Гилфорд провел по ней посохом, часть стены стала выпуклой и в итоге образовала орнаментальную дверь с удивительной формы замочной скважиной.

– Это один из немногих потайных выходов из Цитадели, о котором знает и может воспользоваться только старейшина, у которого есть ключ, – пояснил маг и положил свой посох на пол.

Гилфорд выставил левую руку перед собой и, выровняв пальцы, соединил средний и безымянный. Под кожей его ладони что-то вдруг зашевелилось и стало медленно двигаться к двум соединенным пальцам.

– Гилфорд, неужели это… – Асмунд не договорил, ибо всецело осознавал, что это действительно был ключ.

– Самый надежный тайник – ты сам, – произнес волшебник.

Ключ прошел полный путь под кожей, и его зубья пробили плоть в окончании пальцев. Хлынула кровь. На лбу Гилфорда выступили горячие капли пота. Дикая боль одолевала его, но он не подавал виду. Покровитель стихии воткнул окровавленные пальцы вместе с зубьями ключа в замочную скважину и провернул один раз. Дверь отворилась, и маг убрал от нее обезображенную руку. Усилием воли он заставил ключ вернуться внутрь ладони, а рану прижег, высвободив пламя из посоха. Асмунд с ужасом смотрел на то, через что приходил Гилфорд ради него.

– Вперед! – поторопил маг, быстро выходя через дверь из передвижной крепости.

Асмунд последовал за ним, дверь позади них мигом закрылась, вновь став единым целым с Цитаделью. Холодный ветер взъерошил волосы Избранника Сундуков, и он тотчас ощутил вечно пронзающую зиму Аквилии. Дрожь стала одолевать его, мороз стремился сделать из него ледышку, не способную двигаться к поставленной цели. Но Асмунд не собирался допускать подобного. Он бегом пустился вслед за Гилфордом. Огонь в его сердце пылал и разгонял окутывающий леденящий холод. На пути к Башне до небес Избраннику Сундуков пришлось в очередной раз лицезреть катастрофические последствия собственных деяний. Вид разрушенных эльтских домов усиливал угрызения совести и укреплял решимость Асмунда сделать то, что было должно.

«Я докопаюсь до правды. Чего бы это мне ни стоило!» – мысленно произнес он, давая клятву самому себе.

Довольно длительное время беглецу и его спасителю пришлось добираться до гигантской Твердыни, пронзающей небеса, но, когда они наконец-то достигли ее, Асмунд был приятно удивлен, увидев вход свободным и никем не охраняемым. Друзья без промедления стали подниматься по выточенным ступеням. Достигнув небесной земли, они, уже не поражающиеся окружению, направились прямиком к Часовне Отчуждения. На их счастье, призрачные существа не покидали своих «коконов» и не реагировали на вторгшихся в их место обитания никоим образом. Угроза от светящихся сфер не исходила, хотя Асмунду почему-то все равно было не по себе. Возможно, это была излишняя тревожность, но Избраннику казалось, что на протяжении всего времени за ними кто-то следил. Изрядно вымотавшись, но добравшись до часовни так быстро, как только смогли, они немедля вошли внутрь. Но стоило Асмунду переступить порог, как на него нахлынули кошмарные воспоминания: взор его затуманен яростью, зубы под забралом шлема-короны – в оскале, желанно лишь одно – манящая золотая чаша. И как в тот день, когда Избранник Сундуков был подвластен чужой воле, теперь, будучи свободным от влияния извне, он желал того же. Асмунд неспешно зашагал к мерцающему Граалю, пространство вокруг которого казалось искаженным, а вкрапления черных камней словно норовили забрать его в бездну. Он подошел к пьедесталу с чашей. Гилфорд стал позади него. Вдруг в сердце Избранника закралось сомнение – это был некий инстинктивный страх, вызванный столь чужеродной и неприемлемой для всего его существа аурой, исходящей от Грааля. Он замешкался, и маг почувствовал нарастающий конфликт в сознании друга, положив свою успокаивающую руку на его плечо.

– Что меня ждет после того, как я коснусь его? – спросил Асмунд, зная, что у Гилфорда не было ответа.

– Этого точно я не знаю, – дал его друг ожидаемый ответ, – но полагаться тебе придется на собственные силы. Помни, твое главное оружие – сила, что живет внутри тебя.

Юноша понимающе кивнул. Уверенность вернулась к нему, и он потянулся к чаше. И вот, казалось, настал судьбоносный момент и не осталось преград для свершения предначертанного, но из-за спины вдруг послышалось:

– На твоем месте я бы не стал этого делать.

Асмунд и Гилфорд обернулись в ту же секунду и не поверили своим глазам.

– Ирдафар… – прошептал Эйнариус.

Верховный старейшина усмехнулся и, щелкнув пальцами, отдал своим подчиненным приказ схватить беглеца и соучастника. Маги тотчас повиновались и высвободили из посохов золотистую энергию в форме сетей.

– Берегись! – прокричал покровитель стихии, отталкивая Асмунда в сторону, а сам защищался посохом.

Он рассеял вражеский поток энергии и был готов контратаковать, но Ирдафар дал ему понять, что, если он решится на подобное, печальной участи Избраннику Сундуков, на которого были направлены все посохи пришедших магов, не миновать.

– Даю тебе шанс передумать, Эйнариус, ибо если ты рискнешь противостоять нам, мальчишка умрет первым и незамедлительно.

Покровитель стихии прекрасно понимал, что Ирдафар не лгал и не блефовал. Он знал его слишком хорошо, чтобы быть столь наивным, а потому бросил свой посох и твердо произнес:

– Не тронь Асмунда.

Верховный старейшина кивнул подданным и те, взяв беглецов под руки, направились обратно к Цитадели Мортимера.

По возвращении в обитель магов Ирдафар распорядился собрать как можно больше членов их ордена в зале «с постаментом».

– С постаментом? – переспросил опешивший подчиненный.

– Все верно, – холодно ответил Ирдафар. – Полную ответственность за принятое решение я беру на себя. Немедленно наполнить зал свидетелями, а предателя и беглеца – на постамент!

Услышав распоряжения верховного старейшины, Эйнариус не поверил своим ушам. Сказанное Ирдафаром не укладывалось в голове. Его вместе с Асмундом насильно повели в место, упоминание которого вызывало у Избранника уйму вопросов, которые он пытался задать другу, но не мог из-за магической печати на его устах. Она не позволяла издать ни единого звука. После приказа, отданного верховным старейшиной, в Цитадели, словно гром осенью ненастной, разразился хаос. Все вокруг повторяли одно и то же слово – «казнь».