Текст книги "Тайна Сундуков: Вознесение"

– Куда подевался Избранник Сундуков?! Если будете укрывать его, поверьте, мне абсолютно все равно, монархи вы или простолюдины! Любых разорву в клочья!

После этих угроз закованный в броню маг сделал шаг вперед, но Ирдафар, предчувствуя неладное, остановил его одним словом:

– Довольно.

– Избранника Сундуков больше нет среди нас, – твердо произнес Владек.

Верховный старейшина с прищуром посмотрел на короля Рамириона.

– Он коснулся чаши, она забрала его, – пояснил Владек.

Наступило длительное молчание, в течение которого Ирдафар сверлил мастера кинжала взглядом, затем выдохнул и, взглянув на Лориэль, сказал:

– Что ж, в таком случае ничего не поделаешь. Остается надеяться, что это к лучшему.

Не дожидаясь ответа, верховный старейшина развернулся и ушел, а за ним последовали и остальные маги.

Глава 9

Плоды незримого союза

В дверь постучали.

– Войдите, – молвил Ирдафар, сидящий за рабочим столом и пишущий что-то пером в фолианте.

В его покои вошел Сайронсимонс.

– Приветствую. Все занят делом, как я погляжу.

Ирдафар не ответил аверину. Вместо этого он положил перо в специальный футляр и закрыл фолиант, отложив его в сторону.

– Избранник сбежал, – коротко произнес верховный старейшина, уже глядя на Сайронсимонса.

Хранитель Весска приподнял бровь.

– Сбежал?

– Да. Та шайка гномов, из-за которой весь переполох в Граалиусе начался, постаралась.

Ирдафар потер лоб и усмехнулся.

– Знаешь, я уже и сам всех этих карликов начинаю ненавидеть.

Хранитель Весска хотел было спросить, что теперь Ирдафар планировал делать, но не стал. Маг встал из-за стола, поправил свое одеяние и молвил:

– У нас с тобой все по плану. Мы готовы начать исполнение давнего замысла.

Сайронсимонс не смог сдержать зловещей ухмылки.

– Наконец-то, – произнес он, полный удовлетворения.

Ирдафар подошел к книжному шкафу и отодвинул одну из книг, на самом деле являющуюся рычагом, приводящим в работу специальный механизм. Часть шкафа поднялась и явным стал секретный лифт на цепях.

– После вас, – любезно пригласил Ирдафар.

Аверин принял предложение и зашел в приспособление. Маг занял место рядом и нажал на рычаг, располагающийся уже внутри лифта. Часть книжного шкафа, что была потайной дверью, закрылась, и приспособление начало опускаться. Спуск не занял много времени, оба оказались в совсем ином, не похожем ни на одно другое в Цитадели волшебства месте. Это была секретная и сокрытая от посторонних глаз лаборатория, в которой занимались извлечением истинного потенциала кристаллов Весска специальные личные доверенные маги верховного старейшины. Ирдафар и Сайронсимонс сошли с остановившейся платформы и направились к виднеющемуся в конце протяженной залы устройству, у которого собрались большинство магов. Меньшая же их часть работала над выполнением иных, не менее важных задач. Невооруженным глазом было видно, что некое устройство крупных размеров с торчащими отовсюду шестеренками было соединено со множеством кристаллов специальными трубками. Аверинские кристаллы были помещены в специальные оболочки и располагались по периметру. Над каждым кристаллом помещался стальной колпак, накрывающий их. Главное устройство уникального вида и назначения находилось на втором этаже лаборатории, как и подключенные к нему кристаллы. Владыке Весска и верховному старейшине они были видны через деревянные перила. Верхний уровень располагался невысоко. Оба поднялись к механизму по ступеням, что вели к чуду инженерной мысли дугами с двух сторон. Сайронсимонс с упоением глядел на устройство, представшее перед ним во всем своем пугающем великолепии.

– Она стала крупнее с нашей последней встречи, – произнес аверин, не отрывая взгляда от устройства.

– Ключевой элемент для синхронизации со всеми кристаллами потребовал много времени и нестандартных, рискованных решений с нашей стороны. Но теперь все готово, – пояснил Ирдафар.

– Во сколько раз ускорится проклятье? – поинтересовался Сайронсимонс.

– Примерно в десять раз.

– Прекрасно, – с наслаждением молвил правитель темных земель, дотрагиваясь до одной из шестеренок умопомрачительного механизма. – Не окажешь ли честь?

– Ну конечно же, – Ирдафар улыбнулся и тут же приказал громко и четко: – Снять все клапаны! Приготовиться к запуску!

Маги без промедления стали исполнять его приказ. Уследить за их быстрыми и слаженными действиями без того, чтобы не разбегались глаза, было невозможно. Это было и не нужно. Каждому из этих последователей учений Мортимера Ирдафар доверял даже больше, чем своим коллегам-старейшинам. Все потому, что все находившиеся в секретной лаборатории магов были отобраны им лично для прямого подчинения и действия в тени даже для остальных членов Цитадели. Как только все приготовления были завершены, несколько небольших шестеренок в устройстве пришли в движение. Открылся отсек и из него выдвинулись два спаренных рычага.

– Вот судьбоносный час и пробил! – торжественно произнес Сайронсимонс и нажал на него.

Завращались шестерни дьявольского механизма, заискрились подключенные к устройству кристаллы, и энергетическая волна прокатилась по всей тайной лаборатории. Машина была запущена, и все, как считал хранитель Весска, оказалось в точке невозврата. И это осознание приводило его в неописуемый восторг, в состояние, граничащее с маниакальной эйфорией. Ирдафар понимал это по глазам аверина. Хотя они были полностью черными, маг отчетливо видел, как играли в них искры и как не спускал с них взора Сайронсимонс. Руки его все еще находились на рычагах – он не мог перестать наслаждаться столь долгожданным моментом. Наконец придя в себя, он привычным монотонным голосом обратился к Ирдафару:

– Теперь, когда реализация нашего плана – лишь вопрос времени, я возвращаюсь в Весск. Дальше действуем, как было уговорено. Дай знать, когда проклятье захватит гномов полностью и мы будем готовы покорить Волгаст.

Верховный старейшина кивнул и заверил, что работоспособность будет поддерживаться постоянно, и в скором времени они смогут насладиться плодами своей решимости и целеустремленности.

Спустя какое-то время правитель Весска вместе с войском покинул заснеженные края Аквилии, прежде поблагодарив Грегора за братские узы, сформировавшиеся между ними, и народ эльтов – за радушный прием. Армия аверинов покинула королевство белокурых обитателей.

Гномы по приказу Грегора остались, дабы контролировать процесс восстановления города тысячи лун пленными орками и гоблинами. Процесс отстройки продвигался не так быстро, как хотелось бы, потому что уроженцев Дламаратии не подгоняли плетями, как это когда-то делали они. Хотя подобные предложения стимулировать бывших захватчиков и проскальзывали у гномов, Лориэль запретила такое отношение к военнопленным. Она считала, что в случае проявления подобной агрессии, они станут не лучше того зла, с которым боролись и общими усилиями одолели. Гномам пришлось смириться с великодушием королевы и воспринять его не как слабость, а как самую настоящую силу.

Время миновало, столица Аквилии понемногу восстанавливалась. Настрой гномов был по большей части положительным, хотя запасы их доброго эля подошли к концу. Все изменилось, когда каждый из них обнаружил пропажу – кристаллы в подаренных аверинами ожерельях исчезли у кого полностью, а у кого частично. Это происшествие вызвало у гномов бурю негативных эмоций. Странности начались, если судить по специальным эльтским часам, уже поздним вечером. Грегор принял решение послать Сайронсимонсу весточку о случившемся, когда во всем Граалиусе наступило утро. Но случиться этому было не суждено. Пока владыка Волгаста почивал в своих покоях, предоставленных ему как почетному гостю Аквилии, к нему без стука ворвался подданный со срочным известием.

– Беда, Ваше Величество! Беда! – это были единственные слова гнома.

Не вдаваясь в подробности, Грегор выбежал на балкон и ужаснулся: орки, гоблины, все еще скованные кандалами, убегали, а несколько оставшихся в живых троллей отворяли тем ворота. А гномы… Они неспособны были помешать расползающемуся злу, ибо тела их покрывались кристаллами, светящимися в окутывающем мраке.

– Как? Ч-что происходит?! – потребовал объяснения Грегор у подчиненного.

– Мой король, это произошло внезапно. Почти на всех наших начали ни с того ни с сего расти кристаллы на разных участках тела. А отродья Дламаратии, они этим…

– Воспользовались, – закончил теряющий самообладание правитель Волгаста.

Подбежав к стойке со всей своей амуницией, Грегор стал быстро надевать броню, пока не увидел, что на его правой руке уже тоже начал расти кристаллический отросток.

– Это все он… – пришел Грегор к осознанию происходящего. – Этот лживый, беспринципный ублюдок! Сайронсимонс!

В неистовстве Грегор покинул замковые стены и бросился своим собратьям на выручку. Один он набросился на сбегающих тварей, кромсая гоблинов налево и направо. Весь свой неудержимый гнев он выплескивал на безоружных уроженцев отчужденных земель, не считая трупов. Но скольких бы он ни валил наземь, все было тщетно, ибо беглецам не было счету. Подавляя сопротивление численностью, общей массой, тучей, которую не представлялось возможным развеять, уроженцы Дламаратии покинули город тысячи лун почти без сопротивления.

– Нет… – прошептал Грегор, наблюдая, как дети мрака с каждым мгновением удалялись все дальше и дальше. – Нет! – уже выкрикнул он, все еще не желая принимать произошедшее как факт.

Но он был неоспорим: остатки войска Дламаратии сбежали, а проклятье гномов переросло в нечто поистине ужасное. Король оббегал своих подданных, большинство из которых пребывали в ступоре из-за происходившей с их телами метаморфозы.

– Аверины! Это все их вина! Сайронсимонс! Он всех обманул!

Зрачки Грегора дрожали, а из глаз лились слезы.

– Всему виной моя доверчивость, – корил себя гном. – Если бы я не повелся на его лесть, если бы подавил внутреннюю тягу к кристаллам, все было бы иначе!

– Вы не виноваты, государь, – хриплым голосом произнес гном, чье лицо почти наполовину было покрыто кристаллическим отростком. – Вина за те страдания, что обрушились на нас, общая. Не только проклятье, но и жадность стали нашей погибелью.

– Еще нет! – твердо молвил Грегор, помогая воину подняться.

Разбуженная происходящим Лориэль выбежала из замковых покоев. Перед ней предстала картина, которая повергла ее в не меньший шок, как и Грегора, когда тот впервые стал свидетелем недуга гномов. Правительница Аквилии немедля отдала приказ поднять всех эльтских воинов для помощи пострадавшим. Слуга поинтересовался, как быть со сбежавшими захватчиками.

– Мы должны сконцентрироваться на том, что здесь и сейчас, а не на том, что уже произошло, – ответила владычица и в сопровождении двух стражников направилась на поиски Грегора.

Обнаружила она его помогающим укладывать наиболее пострадавших от проклятья соплеменников на носилки для транспортировки в лечебницу. Заметив приближающуюся Лориэль, он досадно молвил:

– Никакие снадобья или исцеляющие травы не смогут унять нашей нарастающей боли, не смогут повернуть стрелки часов назад.

Королева Аквилии бросила на Грегора озадаченный взгляд.

– Все это, – начал пояснять правитель Волгаста, – дело рук Сайронсимонса. Каким-то неведомым образом он смог усилить наше проклятье, довести его до абсолюта, чтобы уничтожить всех нас!

Услышав это, Лориэль взялась за голову.

– О нет… – прошептала она. – Я чувствовала неладное с того момента, как он явился на коронацию Владека. Его черные глаза… Я видела их насквозь. Этот мерзавец с самого начала преследовал одну лишь цель. Всем вам, гномам, он дал кристаллы не просто так. Сайронсимонс прекрасно понимал, к чему приведет ваше длительное владение ими.

– И теперь, когда Волгаст беззащитен, а на всех женщин и детей тоже распространилось проклятье кристалла, аверины медлить не будут, – произнес Грегор, с прискорбием осознавая плачевность и необратимость ситуации.

– Мы защитим ваши земли и народ! Эльты и весь Граалиус не могут стоять в стороне, когда совершается такое кровожадное вероломство! Я соберу войска. Моя армия выступит как можно скорее! – вспылила владычица заснеженных земель, сжав кулаки.

Огонь в глазах гномьего правителя угас. Сменив тон на более спокойный, он произнес:

– Простите за прямоту, госпожа Лориэль, но это полнейшее безрассудство. Совсем недавно ваш собственный народ был на грани гибели. Он не вынесет войны в нынешнем состоянии.

Эльтка понимала это и без слов Грегора, но ее нутро сейчас желало лишь одного: добраться до Сайронсимонса и пронзить его сердце чего бы ей это ни стоило. Но идти полномасштабной войной с такими скудными силами, покидая свое королевство на грани краха, было самоубийством. Оставалось одно: заручиться поддержкой магов из Цитадели Мортимера, которые все еще находились на территории заснеженного государства.

– Я не желаю этого всем сердцем, но иного выбора нет. Придется просить помощи у магов. Возможно, благодаря их знаниям получится исцелить ваш недуг.

Грегор кивнул, и Лориэль в сопровождении стражи отправилась к Цитадели Мортимера.

Представ перед главными воротами, правительница Аквилии ожидала, что на ее визит хоть как-то отреагируют, но этого не произошло. По крайней мере, пока она не постучала в стальные ворота. Через несколько мгновений отворились не они, а сравнительно небольшие двери, встроенные в них. На лунный свет вышел один из магов и поклонился.

– Вечер добрый, владычица Лориэль. Чем Цитадель обязана вашему столь позднему визиту?

Леди Аквилии с трудом сдержала свое негодование. Благодаря своим неестественным способностям, последователи учений Мортимера должны были почувствовать, что стряслось что-то ужасное, и явиться на выручку, но этого не произошло.

– Я желаю видеть главу вашего ордена Ирдафара. Сейчас же.

– Прошу прощения, госпожа, но боюсь, что у верховного старейшины очень много дел и при всем желании он не сможет… – маг не договорил.

– Не забывайте, на территории чьих земель находится ваша Цитадель без заклятия, – сказав это, Лориэль сделала паузу. – Я встречусь с Ирдафаром сегодня во время рассвета в Граалиусе в зале для аудиенций Аквилийского замка.

За сим королева эльтов удалилась вместе со стражей.

Вопреки некоторому опасению, которое терзало Лориэль все время ожидания, встреча произошла. Резные двери в зал отворились, и верховный старейшина Цитадели Мортимера Ирдафар вошел почти неслышными шагами.

– Мне передали, что леди первого снега имеет непоколебимое желание встретиться со мной, – Ирдафар сделал паузу и едва заметно поклонился. – И вот я здесь.

– Я благодарна вам за то, что так быстро откликнулись. Прошу, присядьте.

Лориэль вежливо указала на стоящее в противоположной от нее стороне деревянное сиденье. Ирдафар сел за выточенный изо льда стол. Несколько мгновений царила неловкая тишина, прерываемая лишь потрескиванием огней факелов.

– Думаю, – наконец начала Лориэль, – вы уже наслышаны о произошедшем. Кристаллы исчезли с кулонов гномов и стали расти на их телах, словно грибы. Проклятье достигло абсолюта, и случилось это после того, как аверины покинули Аквилию. Удобное совпадение, не так ли?

Эльтка ожидала реакции на сказанное, но она не последовала, тогда Лориэль продолжила:

– Ваша Цитадель волшебства хранит в себе много тайн. Знания в вашем распоряжении во много раз превосходят знания всех остальных, живущих в этом мире. Вероятно, вы можете помочь излечить гномов от недуга или, быть может, хотя бы замедлить его распространение.

Верховный старейшина вздохнул.

– Я сожалею, досточтимая Лориэль, но как бы ни было мне жаль рудокопов, помочь ни я, ни кто-либо другой из Цитадели им не сможет, ибо от проклятья, дарованного самим мирозданием, нет лекарства. К тому же вряд ли кто-то захочет даже пытаться помочь гномам после всех тех бед, что они навлекли на Граалиус. Сначала расторгнутый договор о ненападении, теперь вызволение Избранника Сундуков…

Эльтка задумалась. Нежелание мага помогать было написано у него на лице, ему даже не нужно было озвучивать его. Но при этом в словах была доля правды – судьба гномов была, по большому счету, безразлична всему миру. А кто-то, может, даже обрадовался бы, узнав, что их настигла «заслуженная» кара.

– Что ж, – подытожил Ирдафар, вставая из-за стола, – полагаю, я ясно выразился. Теперь вынужден удалиться, ибо меня ждут дела иного характера и важности. Доброго вам дня.

Верховный старейшина удалился, не услышав ничего в ответ. Лориэль погрузилась в свои мысли: «Что-то здесь нечисто. Конечно, неудивительно, что он не захотел помогать. Отношения с ним изначально не были гладкими, а после вызволения нами Асмунда они вовсе были близки к разрыву. Здесь есть иная причина…»

Эльтка вспомнила слова Грегора о том, что проклятье кристалла стало одолевать его народ уж слишком быстро и непомерно сильно, ведь даже Храундир, который в тайне обменивал золото на кристаллы у Сайронсимонса, не подвергся проклятью в такой ужасающей степени: «За всю историю гномьего народа недуг кристалла не был к ним так жесток. А что, если в абсолютной силе проклятья виновен не один Сайронсимонс? Что, если аверины и маги заодно? Но в таком случае почему же Цитадель не покинула Аквилию вместе с войском аверинов? Потому что тогда их союз был бы слишком очевиден? Как бы там ни было, я должна разобраться в этом».

Глава 10

За гранью

Асмунд пришел в себя и сразу же вскочил на ноги. Он стоял на обрыве, перед ним простирались мрачные дали, невиданные ранее ни одним смертным. Ландшафт представал однообразным, но непревзойденным в своем пугающем величии. Земля была еще не сформированной, изрезанной почвой. Горы и холмы хаотичных форм виднелись то тут, то там, как и вулканы, из жерл которых струилась черная лава, формирующая реки этого царства первозданного. Небосвода видно не было, как и солнца со звездами. Все было словно затянуто мутной вуалью, пеленой, не дающей рассмотреть полноту картины. Всепронзающее смятение витало в воздухе, оно не давало сосредоточиться и пьянило сознание. У Асмунда кружилась голова, но он продолжал осматривать то место, в которое попал, и пытался высмотреть ориентир, куда ему стоило направиться.

Поначалу он не видел ничего, кроме однотипной черной местности, сливающейся воедино, но вскоре заметил вдалеке замок. Мрачный, как и все вокруг, он стоял на высокой порохового цвета горе. В деталях твердыня Асмунду была не видна, но он осознал, что именно к ней нужно держать путь.

Мечник начал спускаться с возвышенности, на которой очутился. Рыхлая почва под ногами неприятно хрустела, а полумрак усиливал гнетущее состояние.

Спустившись в низину, Асмунд оказался рядом с бурлящим озером. Черная вязкая жидкость так и норовила вырваться из своего котла. С каждой секундой частота бурления нарастала и в конце концов из озера стали появляться силуэты. Это были закованные в броню двухметровые воины. Доспехи их представляли собой ничто иное, как застывшую черную лаву, из которой они и появились. Головы их венчали удивительные многоликие шлемы прямоугольных форм, а на каждой из граней было высечено лицо. Все пятеро выражали разные эмоции. В руках воины держали по одноручному мечу и щиту в форме клина. Оружие их было под стать доспехам – сотворенное неведомым образом из затвердевшей лавы, источающей не жар, а холод. Они стали медленно надвигаться на Асмунда. Мечник достал Коронованного Принца из ножен и стал в боевую стойку. Он приготовился дать бой численно превосходящему противнику. Высеченные лица на повернутых к нему шлемах рыцарей выражали спокойное безразличие. Как только воины достаточно приблизились к вторженцу, один из них взмахнул мечом. Несколько капель вязкой черной жидкости попали на доспех Асмунда и тут же разъели его. Мечник сразу понял, что медлить нельзя. Он должен расправиться с врагами, пока их не стало еще больше, ведь рыцари мрака все появлялись и появлялись из черной бурлящей лавы. Асмунд рывком сократил расстояние до наиболее близко расположенного противника и провел горизонтальный удар мечом. Клинок Коронованного Принца скрестился с неестественным лезвием лавового рыцаря. Он тотчас контратаковал. Его атаки были предсказуемы, но сильны. Асмунду пришлось нелегко. Мало того, что он длительное время не пользовался мечом, так еще и вместо половины пальцев у него были протезы. Как бы там ни было, мастерство мечника не могло кануть в лету даже после забвения тела и разума. Асмунд уклонился от вертикальной атаки врага и замахнулся на его массивные ноги. Рыцарь, ожидая неминуемого удара, защитил нижнюю часть тела щитом. В последний момент Асмунд изменил траекторию Коронованного Принца и поразил воина прямо в его чудной шлем. Кровь не потекла по клинку, и Асмунд осознал, что имеет дело не с человеком. Резким движением он вынул клинок из шлема и, обернувшись вокруг своей оси, вонзил острие в грудь противника. Тот пал на пороховую землю, издав пронзительный срежет. Асмунд улыбнулся. Он был доволен, что протезы вернули ему возможность сражаться. Больше он не был беспомощен, ибо меч сжимался твердой хваткой его рук, теперь он сам был вершителем своей судьбы. Это приятное осознание прервал град ударов. На него набросились сразу пятеро воинов. Каждый взмах мечей они сопровождали ужасающим скрежетом, смешанным с приглушенным воплем. Первые две атаки мечник блокировал, от остальных увернулся. Выждав момент, когда три рыцаря ударили одновременно в то место, где он стоял, Асмунд резко перекувыркнулся вправо и поразил двух других противников в ноги. Они пали на колени, опершись на мечи. Асмунд уже было отсек их головы-шлемы, но лавовые рыцари защитились щитами. После неудачной попытки прикончить врагов мечнику пришлось отступить, ибо остальные стражи края черноты не заставили себя долго ждать. Один из них попытался раздавить Асмунда своим щитом, прыгнув на него, но этого не произошло – мечник отскочил назад, затем рывком сократил дистанцию и нанес смертельный удар. Но не успел Асмунд оценить ситуацию вокруг, как его сбил с ног раненый им рыцарь. Еще немного и Асмунд лишился бы головы – острый меч был занесен над ней. Взяв Коронованного Принца обратным хватом, мечник отсек обе руки врагу, после чего сделал кувырок назад, избежав колющего удара другого противника. Быстро переменив хват меча на мордхау, Асмунд в прыжке вонзил гарду воину прямо в шлем. Он хотел удостовериться в том, что противник был сражен, и собрался отсечь тому пугающие лики, но этого не потребовалось. Иной рыцарь решил попытать удачу и отрубить вторженцу голову, при этом добивая заодно своего соратника. Второе ему удалось, но никак не первое. Асмунд успел заблокировать атаку, но из-за силы удара отлетел назад. Придя в себя, он обнаружил, что окружен. Чего он и подозревать не мог, так это того, что сражение перешло в новую фазу. Головы-шлемы рыцарей в одночасье перекрутились и прежние пугающие, но спокойные выражения лиц, сменились озлобленными гримасами. Взглянув в эти новые лики, Асмунд испытал непреодолимый гнев. Само присутствие врагов стало раздражать его. Вдруг он опомнился: «Что? – подумал он. – Почему я так разозлился? Не из-за того же, что их рожи поменялись?»

Прозвучал искаженный смех из-под забрал рыцарей, а за ним последовали слова:

– Здесь твоя же суть будет играть против тебя самого.

– Да что вы такое несете?! – вырвалось из уст Асмунда, и он ринулся в бой.

Его атаки стали сильными, но более предсказуемыми. Тесня одного из врагов, он совсем позабыл про присутствие других вокруг него. Разум Асмунда был затуманен неистовой яростью, которая не позволяла ему трезво оценивать ситуацию. Будучи полностью сконцентрированным на нападении, мечник даже не думал о защите. Разоружив одного лавового рыцаря, Асмунд уже был готов проткнуть его насквозь острием Коронованного Принца, но не сумел. Другой воин оттолкнул его щитом прямо на клинок своего товарища. Асмунд успел подставить лезвие своего меча, тем самым защитив тело, но предпринять что-либо, чтобы избежать следующего молниеносного удара, не сумел. Мечник был поражен в левый бок мощным пинком иного рыцаря – Асмунд влетел в горную породу. Его мерцающий метеоритный доспех впечатался в черноту и чуть не стал единым целым с ней. Мечник пал на одно колено, вонзив своего боевого товарища в землю и опершись на него. Окинув озлобленным взглядом полчище врагов, Асмунд стиснул зубы и поднялся во весь рост. Как только он это сделал, головы-шлемы многоликих перекрутились и теперь выражали ненависть.

– Как же вы все мне надоели! Где ваш хозяин? Отвечайте!

Ответом вторженцу стал лишь искаженный смех, который поверг его в еще большее негодование. С криком он бросился на врагов, теперь уже не концентрируясь на ком-то одном, но пытаясь поразить сразу нескольких размашистыми ударами по площади. Ни одна из его атак не была успешной, все были заблокированы щитами. Недруги напали все разом. Увернувшись от двух горизонтальных ударов, Асмунду пришлось заблокировать три вертикальных, которые рыцари нанесли одновременно. Долго держать их общий натиск он не мог, а потому резко отскочил назад. Вражеские клинки застряли в почве, а Асмунд обнаружил, что все пути отступления были для него отрезаны, ибо позади него находилось бурлящее озеро черной лавы, а впереди – дюжина противников. Их шлемы вновь перекрутились и теперь вгоняли Асмунда в парализующий страх. Но страх не был первым чувством, которое он испытывал. Сначала внутри него поселилось сомнение: а был ли в его противостоянии хоть какой-то смысл? Зачем он сражается? Он ведь даже не представлял, где находится и с кем еще ему предстояло здесь сразиться. Страх глубоко закрался в его подсознание. Асмунд боялся погибнуть и больше никогда не увидеть своих друзей и Лориэль.

– Как же их много… – прошептал он. – Я не смогу одолеть их всех.

Вдруг позади мечника вырос очередной лавовый воин. Если бы не молниеносная реакция Асмунда, его бы нанизали, как шашлык на шампур. Вовремя отскочив в сторону, он избежал колющего удара в спину, но тем самым сблизился с поджидающими его остальными врагами. Они атаковали без промедлений. Асмунду показалось, что рыцари стали действовать намного более слаженно, чем раньше, но в действительности просто сам мечник был изнеможен. Он мог только уклоняться или блокировать удары многочисленных противников, но не атаковать.

Тогда стражи земель мрака решили закончить начатое и прокрутили свои головы в финальную стадию негативных эмоций – в отчаяние. Только Асмунд взглянул в их новые лики, как его сердце намертво сжали оковы тоски. Его парализовало на месте. Воспользовавшись моментом, лавовые рыцари обрушили на вторженца град ударов. Доври выковал доспех на совесть, а потому он выдержал натиск и защитил носителя. Как бы там ни было, все же метеоритная броня треснула в нескольких местах, а Асмунд почувствовал острую, отрезвляющую сознание боль. Она заставила его прийти в себя и контратаковать. Мечник отсек двум противникам руки, атаковав снизу, после чего расчленил их тела. Но его контрнаступление было недолгим. Один из рыцарей метнул в Асмунда свой щит – мечнику пришлось поставить блок мечом. Из-за силы столкновения Асмунда откинуло назад. Он сильно ударился головой о землю и его перекрутило во время падения. Из ушей хлынула кровь и отовсюду стал доноситься неприятный звон. Состояние Асмунда было настолько паршивым, что ему казалось, он был болен всеми возможными и невозможными болезнями.

– Это конец, – осознал он, – я не могу больше держаться… Я всех подвел, не смог узнать правду… Я…

Вдруг в голове Асмунда зазвучал знакомый голос – голос Гилфорда.

– Большой подвиг – дать волю проклятым.

– Дать волю проклятым? – отреагировал мечник на голос из прошлого. – Освободить того графа и его воинов? Но… Как это мог сделать я? Нет, невозможно… Это…

Асмунд повернул голову направо и взглянул на Коронованного Принца, что покоился в его сжатой ладони.

– Ты… – прошептал он, – ты всегда был рядом со мной.

Асмунд заставил себя встать. Он с трудом держался на ногах, но продолжал с трепетом смотреть на меч. И чем дольше он смотрел на него, тем яснее становился его взор.

– Мой защитник, мой избавитель, мой верный друг. Да, все благодаря тебе. Без тебя у меня ничего бы не получилось.

Асмунд взял Коронованного Принца обеими руками и поднес черное лезвие к лицу. Взгляд его, направленный на бесчисленных противников, был решителен и суров. Не осталось в нем ни капли страха, ни доли отчаяния. Не испытывая более искусственно вызванных негативных эмоций, подавляя их силой воли, мечник стал медленно надвигаться на врагов. Лавовые рыцари пришли в замешательство и стали хаотично прокручивать свои многоликие головы, отчаянно пытаясь внедрить в сознание Асмунда тщетность его противостояния.

– Довольно трюков! – прокричал он и, рывком сократив расстояние до четырех недругов, отсек им головы в прыжке.

Остальные набросились на него разом, но мечник, даже раненый, был не сравним по стилю ведения боя с собой прежним. Его атаки остались такими же агрессивными, но больше он не был сконцентрирован только на них. Асмунд разумно подошел к задаче одолеть оставшихся восьмерых противников. Отразив их общую волну наступления, он ловко обошел двоих из них и начал наносить размашистый горизонтальный удар. В последний момент, когда воины, без сомнения, заблокировали бы Коронованного Принца, Асмунд изменил траекторию меча и поразил рыцаря мрака, что заходил с левого боку. Не останавливаясь на достигнутом, мечник, резко взобравшись на труп побежденного врага, в прыжке рассек надвое головы троим многоликим. Смягчив приземление кувырком, он без промедления встал на ноги и поднял меч высоко над головой и оценил ситуацию: оставалось четверо противников. Асмунд ждал, пока они нападут, чтобы имплементировать такую же тактику для их сокрушения. Вдруг земля под ногами начала дрожать, и вязкая жидкость стала выходить за пределы озера, из которого появились рыцари. Поднялся сильный ветер. Над вулканом, что находился всего в паре тысяч метров от Асмунда, собрался вихрь, но у мечника не было возможности наблюдать за погодными изменениями, ибо оставшиеся лавовые рыцари напомнили о себе. Будучи встревоженным происходящим, Асмунд чуть не пропустил вертикальный удар вражеского меча. Увернувшись, он выбил щит из руки атаковавшего рыцаря и, поймав его, защитился от напасти другого. После, бросив щит в стоявшего поодаль рыцаря, Асмунд сократил дистанцию до него и отсек воину ноги. Издавая истошные вопли, в которых читались все негативные эмоциональные окрасы, изображенные на их лицах, последняя троица стражей мрака в одночасье прыгнула на вторженца. Их мечи были занесены высоко над их головами. Асмунд нырнул под них и разрезал пополам. Расчлененные тела пали, ознаменовав победу пришедшего извне воина. Но не успел Асмунд перевести дыхание, как мощный толчок сбил его с ног – началось извержение вулкана. Мрачное место, в которое он попал, само отторгало его. Со зловещим рокотом черная лава стала вырываться из жерла вулкана. Из-за землетрясения, спровоцированного этим, лава из озера стала разливаться пуще прежнего. Еще немного и она добралась бы до мечника. Собравшись с силами, Асмунд поднялся на ноги и побежал в обратную от катаклизма сторону. Громыхание и бурлящая лава преследовали его. Чернота уже стекала со всех сторон вулкана и устремлялась бурным потоком прямо за мечником. Ориентироваться на местности было невероятно трудно: мало того, что вокруг было темно, так еще и само окружение было еще мрачнее. Асмунд понимал, что долго бежать он не сможет, нужно подняться на какую-нибудь возвышенность, дабы лава его не достигла. Увидев с левой стороны пологий склон, ведущий к высокой горе, мечник принял решение взобраться на него. Как только он свернул, донесся очередной рокот. Вулкан словно бы прочел его мысли и захотел пресечь любую попытку Асмунда спастись. Из жерла, помимо лавы, вырвались раскаленные до черна валуны. Словно снаряды, выпущенные из катапульт, они быстро преодолели дистанцию до Асмунда. Мечнику повезло, что они упали и разбились рядом с ним, хотя осколки поцарапали его лицо и доспех. Ощущаемая Асмундом боль была не столько из-за полученных незначительных ранений, сколько из-за кровоточащих ушей. Валуны, разорвавшиеся рядом, оглушили его. Лава уже почти касалась пяток вторженца, но он успел запрыгнуть на склон прежде, чем это произошло. Безумно уставший, он рухнул наземь. Асмунд переводил дыхание, закрыв глаза. В ушах его звенело, а в горле было сухо, как в пустыне. Он открыл сумку с провизией и достал из нее флягу с пресной водой. Насладившись живительной влагой, Асмунд поднялся на ноги. Лава поднималась и уже начала поглощать склон.