Текст книги "Как я изобрел электричество"

В романе рассказывается история молодого аристократа, который борется за свою свободу и право на собственную жизнь.

Это произведение каким-то образом разбудило мою затаившуюся силу воли, и я начал практиковать самоконтроль. Сначала моя решимость таяла словно апрельский снег, но вскоре я победил слабость и почувствовал удовольствие, которого никогда раньше не знал – делать то, что я желаю. С течением времени эта крепкая умственная тренировка стала моей второй натурой. Сначала мои желания приходилось подавлять, но постепенно желание и воля стали тождественными. После нескольких лет такой дисциплины я добился такого самоконтроля, что играл со страстями, которые приводили к гибели даже самых сильных людей. В определенном возрасте я стал маньяком до азартных игр, что очень беспокоило моих родителей. Присесть за карточный стол было для меня квинтэссенцией удовольствия. Мой отец вел примерную жизнь и не мог понять бессмысленных трат времени и денег, которые я себе позволял. Я обладал решимостью, но моя жизненная философия была никчемной. Я говорил отцу: «Я могу остановиться, когда захочу, но стоит ли отказываться от того, что приносит райское наслаждение?» Часто отец злился и выражал презрение, однако моя мать была другой. Она понимала характер мужчин и знала, что спасение может быть достигнуто только через собственные усилия. Однажды, помню, когда я потерял все свои деньги и тосковал по игре, она подошла ко мне с пачкой купюр и сказала: «Иди и наслаждайся. Чем скорее ты проиграешь все, что у нас есть, тем лучше. Я знаю, ты справишься с этим». Она была права. Я победил свою страсть и сожалел лишь о том, что она не была в сто раз сильнее. Я не только победил свою страсть, но и вырвал ее из сердца, не оставив в нем и следа от желания. С тех пор я относился к азартным играм бесстрастно, как к чистке зубов.

В другой жизненный период я чрезмерно курил, грозя разрушить свое здоровье. Затем сила воли взяла верх, и я не только перестал курить, но и уничтожил само желание потянуться за сигаретой. Я страдал от болезни сердца, пока не обнаружил, что она была следствием невинной чашечки кофе, которую я позволял себе каждое утро. Я немедленно отказался от этого напитка, хотя признаю, что это была нелегкая задача. Таким же образом я укротил и другие страсти, за счет чего не только сохранил свою жизнь, но и получил огромное удовлетворение от того, что большинство людей считало бы лишением и жертвой.

После завершения учебы в Политехническом институте и университете у меня произошло нервное истощение, и во время этого заболевания я столкнулся со множеством странных и невероятных явлений.

Глава 2
Мои первые шаги на поприще изобретателя

Я кратко остановлюсь на этих необычных переживаниях из-за возможного интереса студентов психологических и физиологических факультетов. Дело в том, что мои ранние годы – этот период страданий – имели огромное значение для моего умственного развития и последующей работы. Потому необходимо сначала рассказать об обстоятельствах и условиях, предшествовавших моему расцвету, и в которых можно найти ему частичное объяснение.

С детства мне часто приходилось уходить в себя, что на тот момент причиняло мне страдания. Однако теперь я могу сказать, что это оказалось скрытым благословением, так как помогло мне осознать, насколько важен внутренний наблюдатель: как для сохранения жизни, так и для достижения целей. Давление, которое оказывает на нас работа, и бесконечный поток впечатлений, которые открывают нам врата знания, делают современное существование крайне опасным. Большинство из нас так увлечены внешним миром, что совершенно невосприимчивы к тому, что происходит в них самих.

Преждевременную смерть миллионов людей в первую очередь можно объяснить этой причиной. Даже те, кто обращают внимание на внутреннее состояние, зачастую ошибочно избегают мнимых опасностей и игнорируют реальные. И то, что верно для отдельного человека, применимо, в большей или меньшей степени, к нации в целом. К примеру, взглянем на государственные запреты времен Сухого закона.

«Пробицион» (англ. Prohibition), или Сухой закон, – это период в истории США с 1920 по 1933 год, когда была введена Законодательная поправка о промышленной и розничной продаже алкоголя, известная как XVIII поправка к Конституции США. Эта поправка запрещала производство, продажу и транспортировку алкогольных напитков. Сухой закон стал ответом на широко распространенные социальные проблемы, такие как алкогольная зависимость, насилие в семьях и обществе, а также деградация общественной морали. За сторонниками Пробициона стояли религиозные и социальные группы, считавшие, что запрет алкоголя поможет решить множество социальных проблем. Однако запрет вызвал также негативные последствия. Количество преступлений, связанных с нелегальным производством и продажей алкоголя, значительно возросло. Также была потеряна весомая часть государственных доходов из-за упущенных налогов на алкоголь.

В этой стране в настоящее время внедряются драконовские меры, возможно даже неконституционные, чтобы предотвратить употребление алкоголя. При этом, если исходить от количества жертв, кофе, чай, табак, жевательная резинка и другие стимуляторы, свободно доступные даже в юном возрасте, представляют собой гораздо большую опасность для нации. В свои студенческие годы я узнал из опубликованных в Вене, родине поклонников кофе, некрологов, что смерти от сердечных заболеваний иногда достигают 67 процентов от общего числа. Подобные наблюдения наверное можно сделать и в городах, где есть чрезмерное употребление чая. Эти вкусные напитки сильно возбуждают и постепенно истощают тонкие волокна мозга. Они серьезно нарушают кровообращение, а потому следует употреблять их умеренно, поскольку вредные последствия медленны и незаметны. С другой стороны, табак способствует простому и приятному процессу мышления, снижая интенсивность и концентрацию, необходимые для появления оригинальных идей. Жевательная резинка полезна в течение короткого времени, но быстро истощает железы и наносит непоправимый вред, не говоря уже об отвратительном послевкусии. Алкоголь в малых количествах является отличным тоником, но токсичен при избыточном употреблении, и неважно, попадает ли он в организм в виде виски или образуется в желудке из сахара. Но не следует забывать, что все они являются большими элиминаторами, помогая Природе поддерживать ее строгий, но справедливый закон о выживании наиболее приспособленных.

Элиминаторы – это вещества или действия, которые помогают организму избавляться от вредных или избыточных веществ.

Реформаторам также следует помнить о непостоянности человеческой природы, что делает равнодушие laissez-faire куда предпочтительнее принудительного ограничения.

Laissez-faire (с франц. – «позвольте-делать»), или принцип невмешательства, – экономическая доктрина, согласно которой экономическое вмешательство и государственное регулирование экономики должны быть минимальными.

Истина заключается в том, что нам необходимы стимуляторы, чтобы достичь высоких результатов в условиях современной жизни, а потому нам следует умеренно относиться к своим аппетитам и наклонностям. Я придерживаюсь этой тактики много лет, поддерживая себя молодым и телом, и духом. Мне не всегда нравилось воздержание, но наградой за пережитые неудобства мне стало то физическое и моральное состояния, в котором я пребываю и поныне. Я надеюсь на то, что некоторые разделят мои правила и убеждения, а потому вспомню один или два примера.

Недавно я возвращался в свой отель. Была жуткая холодная ночь, дороги покрылись льдом, а такси нигде не было. За мной шел другой мужчина, очевидно, так же как и я, стремившийся укрыться от непогоды. Внезапно мои ноги взмыли в воздух. В мозгу промелькнула вспышка, тело среагировало автоматически: мышцы сократились, я перевернулся на 180 градусов и приземлился на руки. Спину удалось уберечь от удара – я встал и продолжил свою прогулку, словно ничего не произошло. Чуть погодя меня догнал незнакомец.

«Сколько вам лет?» – спросил он, осматривая меня.

«О, около пятидесяти девяти, – ответил я. – А что?»

«Ну, – сказал он, – я видел, как нечто подобное делает кошка, но никогда не видел, чтобы так делал человек».

Примерно месяц назад мне захотелось заказать новые очки, и я пошел к окулисту, который провел со мной обычные тесты. Он с недоверием смотрел на меня, пока я с легкостью читал на значительном расстоянии самый мелкий шрифт. Но когда я сказал, что мне за шестьдесят, врач открыл рот от изумления. Друзья часто замечают, что костюмы сидят на мне словно влитые, но никто не знает, что они пошиты по замерам, которые были взяты почти 35 лет назад. В течение этого же периода мой вес не изменился ни на фунт.

В этой связи я могу рассказать забавную историю. Одним зимним вечером 1885 года мы с мистером Эдисоном, Эдвардом Х. Джонсоном, президентом «Эдисон Иллюминейтин компани», и мистером Бэтчеллором, управляющим завода, зашли в небольшое место напротив Пятой авеню, 65, где находились офисы компании. Кто-то предложил угадать вес друг дурга и проверить догадки на весах. Эдисон пощупал меня и сказал: «Тесла весит 152 фунта, с учетом унции», – и он точно угадал. Тогда, как и теперь, без одежды я весил 142 фунта. Я шепотом спросил у мистера Джонсона:

«Как Эдисон мог так точно угадать мой вес?»

«Что ж, – сказал он, понижая голос. – Я расскажу вам конфиденциально, но это должно остаться между нами. Он долгое время работал на бойне в Чикаго, где каждый день взвешивал тысячи свиней! Вот почему».

В 1884 году в течение 6 месяцев Никола Тесла работал инженером по ремонту электродвигателей и генераторов постоянного тока в компании Томаса Эдисона, американского изобретателя и предпринимателя. Эдисон прославился благодаря таким изобретениям, как фонограф, кинетоскоп, и усовершенствованию лампы накаливания.

Мой друг, господин Чонси М. Депью, поделился историей о каком-то англичанине, которому он рассказал один из своих оригинальных анекдотов. Англичанин выслушал его с растерянным выражением, но спустя год вдруг громко рассмеялся. Скажу откровенно, мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы оценить шутку Джонсона.

В настоящее время моя хорошая физическая форма – это результат тщательного и умеренного образа жизни. Больше всего поражает здесь то, что трижды в молодости болезни разрушали мое тело настолько, что врачи уже отказались от меня. Более того, из-за незнания и беспечности я попадал во все виды трудностей, опасностей и передряг, из которых выходил, словно по волшебству. Я тонул дюжину раз, чуть не сварился и чуть не сгорел. Меня почти зарыли заживо, я пропадал без вести и замерзал, находился на волосок от нападения бешеных собак, свиней и других диких животных. Я пережил ужасные болезни и сталкивался со всевозможными странными неудачами, и то, что сегодня я здоров и в хорошей форме, кажется чудом. Но по мере того, как я вспоминаю эти несчастные случаи, я чувствую свою убежденность в том, что мое спасение не было случайным.

Усилия изобретателя в основном направлены на сохранение жизней. Будь то использование природных сил, улучшение приборов или предоставление новых удобств и комфорта, их задача – способствовать безопасности нашего существования. Такие люди обычно лучше готовы защищать себя в опасных ситуациях, благодаря своей наблюдательности и находчивости. Если бы у меня не было других доказательств того, что я тоже обладаю такими качествами, я бы обнаружил их из личного опыта. Читатель сам сможет убедиться в этом, если я упомяну некоторые случаи. В один прекрасный день, когда мне было лет четырнадцать, я решил напугать друзей, которые купались со мной. Мой план заключался в том, чтобы нырнуть под длинную плавучую конструкцию и тихо проплыть на другой конец. Плавание и ныряние для меня были так же естественны, как для утки, и я был уверен, что справлюсь с этим. Я погрузился в воду, когда меня перестало быть видно, повернулся и быстро двинулся к противоположному берегу. Подумав, что я уже в безопасности и нахожусь за конструкцией, я поднялся к поверхности, но вместо того, чтобы всплыть, ударился головой о балку. Конечно же, я снова нырнул и быстрыми гребками двинулся вперед, пока дыхание не начало иссякать. Вновь попытавшись подняться, я опять столкнулся с балкой. Теперь я начинал паниковать. Собрав все свои силы, я сделал третью отчаянную попытку, но результат остался тем же. Мучения от задержанного дыхания становились невыносимыми, голова кружилась, и я почувствовал, что тону. В момент, когда положение казалось абсолютно безнадежным, я испытал одну из тех вспышек света, и смог очень четко представить конструкцию над собой. Я либо заметил, либо догадался, что между поверхностью воды и досками, лежащими на балках, есть небольшое пространство. Почти потеряв сознание, я всплыл, прижал рот к доскам и смог вдохнуть немного воздуха. Увы, он был смешан с брызгами воды, отчего я начал захлебываться. Я повторял эту процедуру, как во сне, пока мое безумно бьющееся сердце не успокоилось. Придя в себя, я несколько раз попробовал нырнуть, полностью потеряв чувство направления, и наконец выбрался из ловушки. К тому моменту мои друзья уже потеряли надежду и искали в воде мое тело.

Тот купальный сезон был испорчен моим безрассудством, но вскоре я позабыл урок и спустя два года оказался в еще более сложной ситуации. Рядом с городом, где я в то время учился, находилась большая мучная мельница с плотиной через реку. Обычно уровень воды был всего лишь на два-три дюйма выше плотины, и купаться рядом с ней было довольно безопасно, чем я часто и занимался. В тот день я пошел к реке один. Я плавал в небольшом отдалении от плотины, когда с ужасом обнаружил, что вода поднялась и стремительно уносит меня с собой. Я попытался выбраться, но было уже поздно. К счастью, я все-таки спас себя, ухватившись обеими руками за стену. Давление на грудь было огромным, и мне с трудом удавалось держать голову над водой. В поле зрения не было ни души, а мой голос тонул в реве водопада. Постепенно мои силы таяли, и я не мог больше сопротивляться напряжению. Я уже подумывал разжать руки, чтобы разбиться о скалы внизу, когда увидел во вспышке света знакомую схему, иллюстрирующую гидравлический принцип. Я вспомнил, что давление жидкости в движении пропорционально площади поверхности, и моментально перевернулся на левый бок. Как по волшебству давление уменьшилось, и в этом положении мне стало легче сопротивляться силе потока. Но опасность еще не миновала. Я знал, что рано или поздно меня унесет вниз – на помощь надеяться не приходилось, даже если я привлеку внимание. Сейчас я владею обеими руками, но тогда был левшой, и моя правая рука была относительно слаба. По этой причине я не решался перевернуться на другой бок, чтобы отдохнуть. Мне не оставалось ничего другого, как медленно толкать свое тело вдоль плотины. Я старался уйти от мельницы, к которой было обращено мое лицо, так как течение там было гораздо быстрее и глубже. Это было долгое и суровое испытание, которое я почти провалил. Мне повезло упасть в обморок, только достигнув берега, где меня и нашли. Я сильно повредил кожу с левой стороны тела. Понадобились несколько недель, прежде чем лихорадка спала и я выздоровел. Это всего лишь два случая из многих, но, если бы не инстинкт изобретателя, я не смог бы рассказать эти истории.

Гидравлический принцип – это физический принцип, основанный на передаче силы и управлении движением жидкости (обычно масла или воды) через закрытую систему трубок и поршней. Этот принцип основан на законе Паскаля. Он гласит, что давление, производимое на жидкость или газ, передается в любую точку без изменений во всех направлениях. На основе закона Паскаля работают различные гидравлические устройства: тормозные системы, гидравлические прессы и др.

Заинтересованные лица часто спрашивали меня, как и когда я начал изобретать. На этот вопрос я могу ответить только с учетом моих текущих воспоминаний, в свете которых первая попытка, которую я помню, была довольно амбициозной. Она включала изобретение аппарата и метода. В случае с аппаратом меня опередили, но метод был оригинальным. Это случилось так. Один из моих товарищей получил в свое владение крючок и рыболовные снасти. Это вызвало большой ажиотаж в деревне, и на следующее утро все отправились ловить лягушек. Из-за ссоры с этим мальчиком я остался в одиночестве. Я никогда не видел настоящего крючка и представлял себе его, как нечто удивительное, наделенное особыми качествами. Я был сильно расстроен, что меня не взяли в эту компанию. Желая чем-то себя развлечь, я где-то достал кусок мягкой железной проволоки, заострил край между двумя камнями, придал нужную форму и привязал к прочной нити. Затем я отрезал палку, нашел наживку и отправился к ручью, где было множество лягушек. Поймать их не выходило, и я почти утратил надежду, когда мне пришла в голову идея подвешивать пустой крючок перед лягушкой, сидящей на пне. Сначала она сидела в развалку, но со временем ее глаза выпучились и покраснели, она раздулась вдвое и злобно заглотила крючок.

Я немедленно вытянул ее. Пробовал снова и снова, и метод оказался эффективным. Когда мои товарищи, так и не поймавшие ничего при помощи своего прекрасного снаряжения, увидели меня, на их лицах отразилась зависть. Долгое время я хранил свой секрет и наслаждался монополией, но наконец сдался духу Рождества. Тогда каждый мальчик мог смастерить нечто подобное, и следующее лето обернулось для лягушек трагично.

Во время следующей попытки что-то изобрести я действовал под влиянием первого инстинктивного импульса, который тогда только начал мной овладевать, – использовать энергию природы в интересах человека. Я сделал это с помощью жуков, которых в Америке называют майскими. Там они были настоящим вредителем: иногда под их весом ломались ветви деревьев. Кусты были покрыты ими целиком. Я установил на тонкий шпиндель поперечную деревянную палку, к которой начал прикреплять жуков – до четырех штук за раз. Движение этого устройства я передавал на большой диск, получая таким образом значительную «мощность». Эти существа были невероятно эффективными, потому что как только их пускали во вращение, они не останавливались и продолжали крутиться часами. Чем жарче им было, тем усерднее они трудились. Все шло хорошо, пока ко мне не подошел странный мальчик. Он был сыном отставного офицера австрийской армии. Этот малыш ел жуков-трупаков живьем и наслаждался ими, как если бы это были самые изысканные устрицы «блю пойнт». Это отвратительное зрелище положило конец моим начинаниям в этой многообещающей области. С тех пор я не могу прикасаться к майским жукам, как, впрочем, и к любым другим насекомым.

Устрицы «блю пойнт» (англ. blue-point) – это вид устриц, который известен своим особенным вкусом и текстурой. Они получили свое название благодаря форме и голубовато-серому оттенку на верхней стороне раковины. Эти устрицы считаются деликатесом и употребляются в свежем виде, с добавлением лимона или соусов.

После этого я, кажется, предпринял попытку разобрать и собрать часы моего дедушки. Выполняя первую операцию, я всегда достигал успеха, но на следующем этапе часто терпел поражение. Так случилось, что он внезапно остановил мою работу в не слишком деликатной манере, и мне потребовалось тридцать лет, прежде чем я снова решился взяться за часовые механизмы. Немногим после я занялся изготовлением своего рода пугача, который включал в себя полую трубку, поршень и две пеньковые пробки. При выстреле поршень давил на живот, и трубка подавалась назад с помощью обеих рук. Воздух между пробками сжимался и нагревался до высокой температуры, и одна из пробок вылетала с громким хлопком. Искусство заключалось в выборе трубки правильной конической формы из стеблей с полостями внутри. Я довольно успешно управлялся с этим пугачом, но мои занятия вредили оконным стеклам в нашем доме и вызывали негодование окружающих. Следом я вроде бы начал вырезать мечи из мебели, фрагменты которой мне удавалось раздобыть. В то время я находился под влиянием сербской национальной поэзии и был восхищен подвигами героев. Я проводил часы, сокрушая недружественно настроенные стебли кукурузы, чем лишал нас части урожая и зарабатывал шлепки от матери. А мать со мной не церемонилась.

Все эти истории и некоторые другие происходили еще до моего шестилетия и до окончания первого года начальной школы в деревне Смилян, где я родился. Затем мы переехали в небольшой городок Госпич неподалеку.

Смилян – деревня в историческом регионе Лика, Хорватия. Мемориальный комплекс Николы Теслы был открыт в день 150-летия со дня рождения великого изобретателя. В него в том числе входит дом-музей, где в постоянной экспозиции представлены предметы, фотографии и аудиовизуальный материал о жизни Теслы. Также в комплекс включили сербскую православную церковь Св. Петра и Павла, прототипы некоторых изобретений (таких как электрический двигатель переменного тока, турбина Теслы, вращающееся магнитное поле и трансформатор Теслы), мультимедийный центр, лекторий под открытым небом и др.

Эта смена места жительства была для меня катастрофой. Мое сердце разрывалось от тоски по нашим голубям, курам и овцам. Я скучал по нашей великолепной стае гусей, которая поднималась к облакам утром и возвращалась к боевому строю такому совершенному, что он сделал бы честь эскадрону лучших авиаторов современности. В нашем новом доме я чувствовал себя заключенным, который проводит время, наблюдая за странными людьми сквозь оконные жалюзи. Моя стеснительность была так велика, что я предпочел бы скорее столкнуться с рычащим львом, чем с одним из городских франтов, шатающихся вокруг.

Но самым тяжелым испытанием было воскресенье, когда мне приходилось наряжаться и ходить в церковь. Там случилось происшествие, одна только мысль о котором заставляла мою кровь сворачиваться, как кислое молоко, в течение многих лет. Это было моим вторым приключением в церкви. В первый раз я оказался погребен на ночь в старой часовне на неприступной горе, которую посещали лишь раз в год. Это был ужасный опыт, но второй инцидент оказался гораздо хуже. В городе жила богатая дама, добрая, но надменная женщина, которая ходила в церковь в окружении слуг, ярко накрашенная и в платье с длиннющим шлейфом. В то воскресенье мы с этой дамой столкнулись, когда я спускался из колокольни, только закончив звонить. Я случайно наступил на ее шлейф, и он оторвался с характерным треском, подобным салюту из мушкетов, выпущенному неопытными солдатами. Мой отец побледнел от гнева и легонько ударил меня по щеке. Это было единственное телесное наказание, которое он когда-либо ко мне применял, но я до сих пор чувствую тот удар. Стыд и смущение, которые последовали за этим событием, трудно описать. Меня практически сделали изгнанником, пока не произошло другое событие, которое восстановило мою репутацию в глазах общественности.

Молодой предприимчивый торговец организовал пожарную команду. Купили новый пожарный автомобиль, сшили форму и натренировали людей для несения службы и проведения парада. Машина в действительности представляла собой насос, которым должны были управлять шестнадцать человек. Насос был красиво окрашен в красный и черный цвета. Однажды днем была организована официальная проверка, и машину доставили к реке. Все жители города пришли, чтобы увидеть это грандиозное зрелище. Когда все речи и церемонии были завершены, отдали команду качать воду с помощью насоса, но из сопла не выпало ни единой капли. Профессоры и эксперты тщетно пытались найти причину поломки. К тому моменту, когда я появился на месте, провал начали считать абсолютным. Мои знания о механизме и давлении воздуха были нулевыми, но я инстинктивно нащупал всасывающий шланг в воде и обнаружил, что он пережат. Когда я вошел в реку и выпрямил его, вода хлынула, и немало воскресных нарядов было испорчено. Архимед, бегущий голым по улицам Сиракуз и кричащий «Эврика!» во весь голос, не произвел большего впечатления, чем я в тот момент. Меня несли на плечах, и я стал героем дня.

После того, как мы обустроились в этом городе, я начал посещать четырехлетний курс в так называемой подготовительной группе педагогического училища для обучения в колледже или Реальной гимназии. В этот период мои мальчишеские усилия и подвиги, а также невзгоды, продолжились. Помимо прочего, я получил уникальное звание чемпиона страны по ловле ворон. Мой метод был крайне прост. Я отправлялся в лес, прятался в кустах, и имитировал птичий голос. Обычно я получал несколько ответов, и вскоре ворона спускалась на землю рядом со мной. После этого мне оставалось только бросить картонку в качестве отвлекающего маневра, выпрыгнуть и поймать птицу, пока она не выбралась из зарослей. Таким образом я мог изловить столько ворон, сколько хотел. Но однажды произошло нечто, что заставило меня уважать этих птиц. Я поймал хорошую пару ворон и возвращался домой с другом. Когда мы вышли из леса, тысячи ворон собрались и начали страшно кричать. Через несколько минут они поднялись в погоню и вскоре окружили нас. Веселье продолжалось, пока внезапно я не получил удар в затылок, который повалил меня на землю. После этого птицы яростно напали на меня. Мне пришлось отпустить пойманных ворон и присоединиться к своему другу, который укрылся в пещере.

В классной комнате было несколько механических моделей, которые меня заинтересовали и обратили мое внимание на гидротурбины. Я сконструировал много таких турбин и получил огромное удовольствие, работая с ними. Один случай может показать, насколько необычной была моя жизнь. Мой дядя не одобрял такое времяпровождение и не раз говорил об этом с упреком. Меня очаровало описание Ниагарского водопада, которое я нашел в книге, и в моем воображении возникла картина большого колеса, приводимого в движение водопадом. Я сказал дяде, что отправлюсь в Америку и осуществлю этот проект. Тридцать лет спустя я увидел, как мои идеи были реализованы на Ниагаре, и удивился непостижимой тайне сознания.

Гидротурбины – это устройства, которые используются для преобразования энергии потока воды в механическую энергию вращения. Они широко применяются в гидроэлектростанциях для генерации электроэнергии. Тесла работал над улучшением дизайна и эффективности гидротурбин, что могло бы повысить производительность гидроэлектростанций.

Я создавал самые разнообразные устройства, но среди них самыми лучшими были арбалеты. Выпущенные из них стрелы исчезали из виду, а с близкого расстояния пробивали деревянную доску толщиной в дюйм. Благодаря постоянному натягиванию луков, кожа у меня на животе стала напоминать крокодилью. Я часто думаю, что именно этому занятию обязан способностью и поныне переваривать все, включая булыжники! Нельзя также не сказать о моих упражнениях с пращей, с которыми я мог бы даже выступать на публике. Читателю будет интересно узнать об одном из моих подвигов с этим античным оружием. Я упражнялся, прогуливаясь с дядей вдоль реки. Солнце заходило, в воде плескалась форель: время от времени какая-нибудь из рыб выпрыгивала в воздух, и ее блестящее тело четко вырисовывалось на фоне скалы. Конечно, любой мальчик мог попасть в рыбу в таких благоприятных условиях, но я взялся за гораздо более сложное задание и в мельчайших деталях рассказал дяде, что собираюсь сделать. Мне предстояло бросить камень, чтобы сбить рыбу, пригвоздить ее к скале и разрубить на две части. Сказано – сделано. Мой дядя испуганно посмотрел на меня, воскликнул: «Vade retro Satanas!»[1]1
  Уйди, сатана! (лат.) – Прим. ред.


[Закрыть], и несколько дней со мной не разговаривал. Другие факты как бы примечательны они не были, забудутся, но за один этот подвиг я мог бы мирно почивать на лаврах тысячу лет.