Текст книги "История Древней Греции"

Глава 3
Развитие торговли в греческих государствах (ок. 750–550)

Система небольших государств, протянувшихся от Киликии до Египта, в конце VIII в. была разрушена наступлением Ассирии. Позднее, после консолидации Персидской державы после 550 г., ряд войн и набегов нанесли сильный удар по процветанию Сирии и Палестины. Тяжело пострадали финикийцы: Сидон был разграблен в 677 г. ассирийцами, Тир в 573 г. вавилонянами. Кипр был покорен в 709 г. ассирийцами, а в правление Амасиса (569–526) – египтянами. В Сирии с 750-го по 600 г. греческое поселение в Посейдионе являлось активным обменным рынком; основной импорт шел с Киклад, а позже из восточной Греции (включающей греческие государства Малой Азии и соседние острова). Затем с 600-го по 520 г. торговля в Посейдионе замерла.

Египет с позднебронзового века был закрыт для греческих купцов. Контакты возобновились, когда Псамметих I (663–609) укрепил свою армию и флот ионийскими и карийскими наемниками. Их постоянные поселения появились в Стратопеде на востоке дельты, а служили они в таких приграничных пунктах, как Дафны. Эту политику продолжили Априй (588–566), собравший 30-тысячный греческий отряд в Саисе на западе дельты, и Амасис, набиравший из греков телохранителей. Об экспедиции греческих наемников ко второму нильскому порогу около 590 г. сообщается в надписи: «Вырезали Архон, сын Амебиха, и Акс, ничей сын» на ноге колоссальной статуи Рамсеса II в Абу-Симбеле. В надписи фигурируют имена ионийских наемников из Теоса, Ялиса и Колофона. В правление Псамметиха милетский флот из 30 судов сумел создать укрепленный пост под названием «Милетский форт» (Милесион-Тейхос) на западном рукаве Нила. Позже, во время восстания в Египте около 610 г., выше по реке милетяне захватили и основали Навкратис. В правление Нехо (609–593) отношения с Милетом были дружественными, так как Нехо сделал вклад в храм Аполлона на милетской территории.

Поселение в Навкратисе с самого начала в больших количествах ввозило греческую керамику. Априй, столь сильно полагавшийся на карийских и ионийских наемников, вероятно, даровал Навкратису монополию как единственному порту, открытому для морской торговли. Амасис (569–526) продолжил филэллинскую политику, пожаловав греческим иммигрантам гарантию постоянного поселения в Навкратисе и передав купцам землю для постройки греческих храмов. Во время его правления Египет, достигший высокого уровня экономического процветания, превратил Кипр в вассальное владение и вступил в союз с Киреной, но не делал попыток завоевать Палестину и Сирию, так как экспортную торговлю он теперь вел в Восточном Средиземноморье, наладив тесные контакты с греческими государствами. Амасис женился на гречанке из Кирены, устанавливал статуи в Кирене, на Родосе и Самосе и пожертвовал на восстановление храма в Дельфах квасцов на тысячу талантов. Греческие купцы, торговавшие в Египте и постоянно жившие здесь, были родом преимущественно из восточной Греции. Геродот сообщает, что их главный храм Эллений был построен Хиосом, Теосом, Фокеей, Клазоменами, Родосом, Книдом, Галикарнассом, Фаселисом и Митиленой; отдельные храмы построили Самос, Милет, а из западной Греции – Эгина. Рассказ Геродота подтверждают данные археологии: керамика, найденная в Навкратисе и Тель-Дефеннехе, где размещался греческий гарнизон, происходит главным образом из восточной Греции. Особенно тесными были контакты с Хиосом, славившимся своим вином. Поскольку в этот период в Посейдионе на сирийском побережье торговля не велась, основной торговый путь в Египет из восточной Греции шел через Кипр, Фаселис и Родос. Второстепенный путь пролегал через Кирену к Фере, Лаконии и Сароническому заливу, так как в Навкратисе найдена аттическая и коринфская керамика, сделанная после 610 г., и лаконская керамика после 590 г., а в Тель-Дефеннехе – аттическая керамика после 560 г. Благодаря контактам с Египтом греки познакомились с основами геометрии и химии и некоторыми аспектами орфической религии.

В течение VIII в. центр политической власти в Малой Азии находился в глубинах материка. Но примерно с 705 г., когда во время киммерийских набегов были разрушены Мидас и Фригийская империя, ближайшим и могущественным соседом греческих государств стало Лидийское царство. Убив Кандаула Лидийского, Гиг основал новую династию, которая проводила агрессивную политику по отношению к грекам. Во время своего правления (ок. 687–652 гг.) Гиг нападал на отдельные государства, в частности Смирну, Колофон и Милет, и совершал набеги на греческую территорию; аналогичные набеги его последователей и кочевников-киммерийцев продолжались примерно до 590 г. Затем Алиятт заключил союз с Милетом, что явилось началом мирных отношений с греческими государствами. Еще раньше этой даты ионийские наемники несли службу в Лидии, а греческая торговля распространялась до Сард. После 590 г. греческие купцы проникали в глубь материка, и государства восточной Греции достигли большого процветания. Хотя Крез, наследник Алиятта, лишил азиатских греков политической независимости, период процветания продолжался до покорения Лидии Персией в 546 г.

В VIII и VII вв. восточногреческие государства эксплуатировали ресурсы Пропонтиды и Черного моря, где на подъеме была ионийская торговля, возглавлявшаяся Милетом. В других местах восточногреческая торговля развивалась медленно. В сирийском Посейдионе кикладские товары были вытеснены восточногреческими лишь в VII в., да и от Египта мало что перепадало, не считая найма ионийцев на военную службу. Также и на западе к концу VII в. создали колонии лишь Колофон и Родос. Таким образом, примерно до 610 г. восточная Греция пребывала скорее на периферии греческой торговли в Средиземноморском бассейне, а ее влияние на Греческий полуостров было незначительным.

После 610 г. положение радикально изменилось. Новые рынки для восточногреческой торговли открылись в Египте, Лидии и даже в далеком Тартессе на Западе. Теперь ионийские государства, особенно Милет, оказались на перекрестье важных торговых путей. Наступила эпоха великого процветания. Пример размаха торговли, которую вело большинство ионийских государств восточной Греции, дает нам хиосский экспорт: хиосские товары были найдены в значительных количествах в Навкратисе, Черноморском бассейне и Массилии, но, за исключением Эгины (также участвовавшей в египетской торговле), они почти не встречаются на Греческом полуострове, на Сицилии и в Италии. Милет и Колофон, в частности, имели тесные торговые отношения с Сибарисом и Сирисом, богатейшими городами южной Италии. Фокея имела тесные связи с Регием, который контролировал Мессинский пролив. Благодаря этим контактам товары повседневного спроса, предназначавшиеся для внутреннего употребления в восточной Греции, попадали в VI в. на рынки коренных италийских и сицилийских народов; ионийские моряки развивали торговлю с Этрурией, Францией и Испанией. Западный рынок существенно сократился после потери фокейской Алалии в 535 г. и разграбления Сибариса в 510 г., что повергло в траур жителей Милета. Таким образом, в период 610–540 гг. Иония достигла наивысшего уровня процветания. Ионийские наемники несли службу во многих странах, а ионийские корабли, особенно флоты Фокеи, Милета и Самоса, контролировали прибрежные воды Малой Азии и Юго-Восточного Средиземноморья, где Амасис даровал им исключительные привилегии. Нога в ногу с торговой экспансией шло развитие в политической сфере, поэзии и философии. Ионийцы начали чеканить монету и оказывали сильное влияние на свою родину, Аттику, и на дорийский остров Родос.

Дорийские государства в восточной Греции имели двойное преимущество. Они контролировали вход в Эгейское море с юго-востока и конечные точки торгового пути, который вел с Запада через дорийские острова. Из последних поначалу наибольшее значение имел Крит. Впитывая влияние Ближнего Востока, приходившее через Кипр и Родос, критяне самыми первыми создали восточный стиль изящной керамики, с чего начинается дедаловский период 750–650 гг., во время которого Крит являлся важным центром искусств. Впоследствии остров вступил в период упадка, продолжавшегося до 600 г., а затем и кризиса, когда вперед вырвались Коринф и Родос. Крит и дорийские острова контролировали путь, ведущий в Западное Средиземноморье к югу от Пелопоннеса. Туда критская керамика поставлялась до 700 г., когда ее повсюду, кроме Гелы, совместной колонии Крита и Родоса, основанной в 688 г., вытеснила коринфская керамика. В то же время Крит и Родос расширили сферу своего влияния на юго-востоке, основав колонию в Фаселисе на пути в Сирию.

После 650 г. Родос опередил Крит, по своему влиянию на Западе уступая только Коринфу. Родосская терракота после 610 г. широко распространилась по всему греческому миру. Родосское влияние преобладало в Акраганте, основанном жителями Гелы в 580 г. Родос основал также недолговечные колонии в Роде, на Балеарских островах и на итальянском побережье Адриатики. В этой экспансии участвовал Книд. Пентафл, Гераклид из Книда, около 580 г. возглавил экспедицию книдян и родосцев, захватившую юго-западный угол Сицилии. Изгнанные оттуда, книдяне основали Липару, где создали государственное устройство, похожее на социализм, и занимались пиратством. Сообща владея землей и обитая в syssitia, часть из них отправилась на поля, а другие принялись грабить этрусское корабли. Плавали липарцы и по Адриатическому морю, где с помощью Керкиры основали колонию в КеркиреНигре. Тем временем на юге, где были основаны Кирена и Навкратис, развивалась торговля. Она обогащала Родос как посредника между Ионией и Египтом. Таким образом, Родос занял ключевую позицию на торговых путях на север, юг, восток и запад. Кроме того, он поддерживал хорошие отношения с Коринфом, откуда в 640–580 гг. вывозил керамику, несмотря на то что его торговля с Западом шла не через Истм, а южнее Пелопоннеса. В искусство Родоса, имевшее характерные дорийские черты, в VI в. проникли ионийские веяния.

Дорийский путь через Эгейское море на Запад способствовал развитию Спарты и Феры. 700–550 гг. отмечены расцветом лаконской изящной керамики. В некоторых отношениях она уступала только коринфской. Хотя Спарта около 710 г. основала Тарент, лаконийская торговая экспансия началась лишь около 630 г., когда Фера основала Кирену, а Родос пребывал на вершине расцвета. В то время лаконская керамика в больших количествах проникала в большинство областей материковой Греции, на Самос и Родос, в Кирену, Навкратис и Этрурию. Лаконская керамика, терракота и бронза после 600 г. ввозилась в Тарент в южной Италии. Таким образом, Лакония и в меньшей степени Фера богатели от торговли с Киреной и Египтом и от родосских и книдских предприятий на Западе. Лаконское искусство начало медленно деградировать после 550 г., а после 500 г. и вовсе перестало развиваться.

Поскольку археология не в состоянии идентифицировать раннюю продукцию Халкиды, о размахе халкидской торговли мы можем лишь догадываться. Но, судя по появлению кикладской керамики VIII в. в Италии и на Сицилии, Эвбея, как и Киклады, была соперником Крита в первые годы торговли с Западом. Более того, Халкида и Эретрия вместе с Наксосом, богатейшим из всех Кикладских островов, основали все свои важные колонии именно на Западе, а наксосцы, вероятно, исследовали африканское побережье еще до 700 г. Позднее их колонии контролировали Мессинский пролив и подступы к Этрурии, которая была важным рынком. В течение VIII в. Халкида и Эретрия колонизовали Халкидику и Македонию; Парос колонизовал Тасос и Парий; а кикладская керамика преобладала в сирийском Посейдионе. Таким образом, в конце VIII в. основная торговая зона Киклад и Эвбеи простиралась на северную часть Эгейского бассейна и на западные моря. Центральной точкой этой зоны была Эвбея. После 700 г. возросла торговля с фракийским побережьем, где Тасос и Андрос основали новые колонии. По всему Западу в значительных количествах встречаются вазы периода 550–500 гг., имеющие признаки халкидского происхождения; вероятно, центром их переправки был Регий. Регулярно на западные рынки поставлялся и паросский мрамор. Вполне вероятно, что кикладские моряки, не считая их собственных торговых связей, в этом и в следующих столетиях играли роль перевозчиков товаров во всем Эгейском бассейне.

Краеугольным камнем греческой торговли был коринфский Истм. Здесь сходились пути из Эгейского и Черного морей, оканчивавшиеся в Сароническом заливе, и пути с Запада, оканчивавшиеся в Коринфском заливе. Громадный коринфский рынок служил местом обмена товаров и начальным пунктом их дальнейшей транспортировки по суше и по морю. Боевые и небольшие купеческие корабли, а также грузы перетаскивались волоком по каменному желобу (diolkos), пересекавшему узкий перешеек. Коринф уже к 735 г. был могущественным государством, способным организовать мощнейшие колониальные экспедиции. Коринфяне создали изящнейший среди восточных стиль керамики на материке, а вскоре стали и ведущими кораблестроителями в греческом мире. С 725-го по 550 г. Коринф обладал абсолютным превосходством в торговле с Западом. После первой пробы сил, когда коринфяне вытеснили эретрийцев с Керкиры, халкидские колонии в Италии и Сицилии, видимо, сотрудничали с Коринфом и его колонией Сиракузами. В обмен халкидяне, вероятно, пользовались льготами при транзитных перевозках через Истм и при стоянках в гаванях коринфских колоний в северо-западной Греции. Коринф также являлся центром перевозок между Пелопоннесом и центральной Грецией, и в обе области после 700 г. широко ввозилась его керамика. Она же с 700 г. поставлялась через Эгейское море в восточную Грецию и в сирийский Посейдион, а после 630 г. в черноморские колонии, Сирию, Палестину и Египет. Тогда же началась систематическая эксплуатация Эпира и Иллирии, а после основания Потидеи в 600 г. – развитие торговли с Македонией. Карфаген в VII и VI вв. также ввозил коринфские товары, вероятно, через Этрурию. Таким образом, Коринф являлся важнейшим торговым государством греческого мира, и его товары отправлялись на все рынки. Ему пришлось лишь слегка потесниться, когда изящная афинская керамика проникла на Запад и начала после 550 г. вытеснять коринфскую и там, и в других местах.

Мегара, сосед Коринфа, владела портами на обоих заливах, но в отличие от Коринфа не обладала столь удобным путем для транспортировки грузов через Истм. Однако ее колонии рано появились и на Западе, и на Востоке. Хотя Мегара Гиблейская на Сицилии была зажата между коринфской и халкидской сферами влияния, ее дочерняя колония в Селинунте была богата пшеницей и удачно расположена для торговли с Дальним Западом, Этрурией, Карфагеном и Родосом. Но главные потоки мегарской торговли шли с Черного моря, где непрерывно развивались ее могущественные колонии, контролировавшие Босфор и подступы к нему. Несмотря на скудность естественных ресурсов, Мегара не зависела от Коринфа. Отчасти это было связано с ее экономической мощью, проистекавшей из ее положения на Истме, и колониальной системой.

Другие государства, выходившие на Коринфский залив и пролив Эврипос, богатели благодаря общему подъему торговли и колониальной экспансии. Ахея отправляла свое избыточное население в южную Италию и Халкидику, Элида создавала колонии в Эпире. Опунтийская Локрида участвовала в предприятиях Эретрии, а Озолийская Локрида при основании Эпизефирийских Локр пользовалась поддержкой Коринфа. Однако эти области были не столь заинтересованы в торговле, как Сикион, который не создавал колоний, но благодаря своему соседству с Коринфом извлекал коммерческую выгоду из западной колонизации. Оракул Аполлона Дельфийского как покровитель колонизации распространял свое влияние далеко на Запад и до ливийской Кирены, и до паросских колоний в районе Геллеспонта. Благодарные клиенты обогащали святилище щедрыми дарами, а государства Криса и Дельфы наживались за счет паломников.

Другие государства материковой Греции не создавали колоний, хотя отдельные группы их граждан присоединялись к потоку колонистов, устремлявшихся за моря. Но и они извлекали выгоду из ускоренного развития морской торговли. Эгина служила центром обмена в Сароническом заливе и после 610 г. имела собственный храм в Египте. Арголида поддерживала тесные контакты с Коринфом; возможно, аргосская художественная школа повлияла на некоторые западные колонии. В Аттике искусство развивалось медленнее, чем в Коринфе. Хотя здесь производилась изящнейшая керамика позднегеометрического стиля, на Западе найдено лишь несколько аттических ваз 750–700 гг. Уже в VII в. аттическая керамика начинает проникать в такие далекие страны, как Этрурия, Сирия и Египет; моряки приносили в дар Сунионскому святилищу в Аттике египетских скарабеев. В 600–550 гг. ассортимент и объемы аттического экспорта расширяются, и после 550 г. Аттика заняла место Коринфа как ведущего производителя керамики в греческом мире. Стремительному развитию аттической торговли на Западе после 580 г. способствовали тесные связи между Афинами и Коринфом, благодаря которым горшечники из Коринфа селились в Афинах, а афинские товары вывозились на западные рынки через Перахору на Коринфском заливе. Афинское проникновение в Сиракузы началось поздно, около 530 г., – признак того, что коринфские корабли не возили аттические вазы в Сиракузы, пока Афины, наконец, не превзошли Коринф в производстве изящной керамики.

Итак, в широком плане период 750–550 гг. отмечен стремительным расширением морской торговли в Средиземноморье. Основные торговые пути известны нам в основном благодаря распространению изящной керамики, которая обычно производилась в материковой Греции, а не в колониях. Керамика в значительной степени перевозилась не пустая, выполняя роль сосудов для таких предметов роскоши, как масла, благовония и вина. Например, в коринфских арибаллах перевозили благовония и умащения; вероятно, Коринф обладал монополией на торговлю этими товарами с Западом. Вывозились из материковой Греции и другие товары – недолговечные или такие, чье происхождение невозможно установить. Пользовались спросом коринфская бронза, особенно доспехи, халкидские мечи. Коринфские корабелы, вероятно, строили суда и для Самоса, и для колоний. Милет и, возможно, Мегара экспортировали шерстяные изделия. В общем, хотя имеющиеся у нас сведения фрагментарны, можно заключить, что колонии экспортировали сырье и продовольственные товары – драгоценные металлы, лес, шерсть, кожу, пшеницу и сушеную рыбу, – а импортировали из метрополии готовые изделия. Торговля, производившаяся по основным путям сообщения, приносила доход тем государствам, которые служили центрами обмена, в первую очередь дорийским государствам и их колониям. Перевозки через Истм обогащали Коринф, Мегару, Эгину и Сикион с их колониями Керкирой, Сиракузами, Потидеей, Византием и Халкедоном. Из торговли по южным маршрутам извлекали доход Родос, Крит, Фера и Лакония, имевшие колонии в Фаселисе, Геле, Кирене и Таренте. По сравнению с ними ионийские государства, несмотря на их первенство в исследованиях и колонизации и усилия по развитию Черноморского бассейна, не имели таких выгод вплоть до VI в., когда Иония, получив доступ во внутренние районы Азии и в Египет, не поднялась на наивысшую ступень благосостояния. В богатейших центрах обмена – Коринфе, Лаконии, Крите и Родосе – производилась также и наилучшая керамика, и только в VI в. искусство Ионии, особенно Афин, составило конкуренцию дорийскому искусству.

В торговле бронзового и раннего железного веков обмен осуществлялся путем бартера, а самым ценным средством бартера являлись драгоценные металлы в виде крупных слитков или небольших бляшек в форме бобов. Именно из этих бляшек в три этапа произошли монеты. Сперва по металлической бляшке ударяли металлическим прутом, делая глубокую отметину, которая демонстрировала бы однородность бляшки. Затем с обратной стороны бляшек стали прочерчивать тонкие желобки, по остроте граней которых можно было судить об износе бляшки. Наконец, на бляшку стали наносить символ, удостоверяющий ее стоимость и происхождение, и так появились первые настоящие монеты, то есть кусочки металла, «узаконенные использованием» (nomisma). При чеканке более мелких монет первая монета получала известность как стандартная монета фиксированного веса (stater). Монеты были изобретены в VII в. в Лидии, где их появлению способствовали особые обстоятельства. Здесь имелись богатые месторождения электрона – природного сплава золота и серебра, в котором процентное содержание компонентов было непостоянно, а следовательно, и стоимость металла колебалась. Гиг, царь Лидии (ок. 687–652 гг.), провел стандартизацию образцов электрона по их оттенкам и гарантировал стоимость монет из электрона, официально выпускавшихся Лидийским царством. На крупных монетах изображалась львиная голова, на более мелких – львиная лапа. Вес монет разного выпуска, вероятно, регулировался как степенью содержания в них золота, так и стоимостью при обмене на слитки чистого золота.

Изобретение Гига тут же оценили в Милете и Эфесе, поддерживавших тесные контакты с Лидией; там стали выпускать собственные монеты из электрона с вычеканенными на них государственными символами: львом, повернувшим голову, и пчелой или оленем. Их примеру последовали Фокея, Хиос и Самос. Два последних вскоре выпустили и серебряные монеты. Электрон Гига, или «золото», как его называет Геродот, вскоре стал знаменит по всему греческому миру. Но его славу затмила биметаллическая валюта Креза Лидийского (561–541). Он выпускал статиры из чистого золота и чистого серебра; золото для них извлекалось, вероятно, из местного электрона. Его статиры стали образцом для персидских золотых монет и серебряных шекелей (sigloi), чистейших и изящнейших монет Древнего мира, вплоть до правления Филиппа Македонского.

На Греческом полуострове не имелось месторождений золота и электрона. В нескольких местах, особенно на Эвбее и в Лаконии, добывалось железо, на Эвбее – медь, в Аттике – серебро. Изобретателем денег на полуострове стал Фидон, царь Аргоса, чьи серебряные монеты связываются с введением новых мер и весов, вскоре принятых большинством материковых государств. Хождение новых денег регулировалось по их отношению к железу. Дело в том, что жители материка прежде использовали для обмена и, несомненно, продолжали использовать позже железо в форме прутков (oboloi), пригоршней прутков (drakhmai) и крупных слитков. Поэтому и новые монеты получили старые названия – «оболы» и «драхмы»; шесть оболов составляли одну драхму. В Аргосе, как и в Лидии, выпуск монет являлся официальным государственным актом. Вследствие этого Фидон посвятил железные прутки Гере, богине государства; такие железные прутки и железный слиток были найдены при раскопках аргосского Гереона. Чеканка серебряных монет осуществлялась в Эгине, центре обмена, куда серебро ввозилось, вероятно, с Сифноса. На монетах чеканили морскую черепаху и глубокую отметину. Промежуточные этапы, которые мы наблюдали при возникновении лидийской валюты, здесь отсутствовали. Поэтому эгинские монеты были скопированы с лидийских монет и появились позже, вероятно около 670–660 гг. (см. Приложение 4). Эгинские черепахи оставались стандартными пелопоннесскими монетами (кроме Олимпии) более двух столетий и продолжали находиться в обращении еще долгое время спустя. Таким образом, происхождение монет в Лидии и Эгине иллюстрирует знаменитые слова Аристотеля: «В целях обмена люди пришли к соглашению давать и получать нечто полезное само по себе, но вместе с тем и сподручное в житейском обиходе, например железо, серебро или иные металлы; сначала простым измерением и взвешиванием определяли ценность таких предметов, а в конце концов, чтобы освободиться от их измерения, стали отмечать их чеканом, служившим показателем их стоимости»[13]13
  Однако большинство ученых относят возникновение монет к более раннему времени.


[Закрыть].

Лидийская и эгинская валюта основывались на различных системах весов, и их обращение регулировалось по отношению к разным металлам. Промежуточным звеном между ними явилась серебряная монета, связанная как с лидийской, так и с эгинской весовой системами. Первыми ее начали выпускать Самос и Коринф, вероятно в начале правления Кипсела (657–625). В храме Геры Лимении в Перахоре найдена надпись, возможно относящаяся к этому нововведению: «О белорукая Гера, я, драхма [нахожусь на твоем дворе]». Новый весовой стандарт назвали эвбейским. Коринфские статиры эвбейского стандарта получили широкое хождение на Западе, а также в материковой Греции и в Эгейском бассейне, так как Коринф был крупнейшим центром обмена во всем Средиземноморье. Когда другие государства начали чеканить монету, в каждом из них появился собственный весовой стандарт в соответствии с местными условиями, так как все эти монеты оценивались по истинной стоимости содержащегося в них серебра, электрона и золота, а рыночная стоимость серебра, например, менялась от места к месту и со временем. Так, в Лидии и Персии отношение стоимости золота к серебру составляло постоянную величину – 13¹ /₃:1; но во Фракии, где добывались и золото и серебро, это соотношение колебалось от 15:1 до 10:1, и то же самое должно было происходить в государствах, не имевших рудников. Соответственно, и точный вес монет в разных государствах был разным.

Тем не менее в период до 550 г. преобладали две основные системы – эгинская и эвбейская. Первой системы придерживались в Эгине, обслуживавшей Пелопоннес, Мегаре, Афинах примерно до 593 г., Беотии (первые монеты появились ок. 550 г.) и на южных Эгейских островах между Эгиной на западе и Родосом на востоке, включая Книд и Кавн на соседнем материке. Эвбейская система применялась в Коринфе, Афинах после 593 г., Халкиде (первые монеты ок. 550 г.), на Самосе и Кирене (первые монеты ок. 560 г.); к этой системе были ближе, чем к эгинской, системы Лидии, Милета, Эфеса, Фокеи и Хиоса. Две эти системы соответствовали двум различным сферам торговли, и переход Афин около 590 г. с эгинской на эвбейскую систему свидетельствует о повороте в их торгово-финансовой политике.

На Западе монеты появились в VI в. До этого обходились бартером, возможно, из-за того, что Коринф практически обладал монополией на обмен, включая и экспорт серебра в слитках. Положение изменилось, когда предприимчивые ионийцы наладили контакты с Дальним Западом и на рынке появилось испанское серебро. Оно поставлялось в Гимеру, Селинунт и Занклу. Те чеканили монеты в соответствии с собственным стандартом, к которому позже присоединился Наксий. К 550 г. Тарент, Сибарис, Метапонтий, Кавлония, Кротон и Регий в Италии выпускали монеты коринфского стандарта из коринфского серебра. Керкира придерживалась своего стандарта, что, возможно, свидетельствует о ее выходе из-под влияния Коринфа. Но Сиракузы и государства юго-восточной Италии еще долго не чеканили монету, вероятно, из-за того, что по-прежннему торговали в основном с Коринфом. Связь между появлением монет и морской торговлей четко прослеживается на Западе. Здесь все ранние монеты имели крупный номинал, так как предназначались скорее для крупных сделок, чем для местной розничной торговли.

Греческая монетная система появилась на свет в основных центрах международного обмена, которыми являлись полисы, богатевшие на торговле. Они разделялись на три группы: ионийскую, во главе с Милетом и Эфесом, эгинскую, состоящую из Эгины и ее финансовых сателлитов, и коринфскую, во главе с Коринфом и Самосом, а позже включавшую Афины и Эвбею. С распространением денег монету начали чеканить и второстепенные центры обмена – Гимера, Тарент и Керкира до 550 г., Сиракузы, Кирена, Потидея и Тасос после 550 г. Греческие полисы не создали единых денег, как не достигли единства и в других отношениях, и с самого начала получили распространение различные конкурирующие стандарты и типы монет. Первичной функцией монетной системы было ускорение коммерческого оборота и обогащение полисов посредством накопления мобильного капитала. Но выпуск монет имел и далеко идущие последствия: он стимулировал процесс внутренней торговли и привел к созданию новой формы собственности в отдельных полисах. Некоторые государства – Спарта, Крит и Византий – сопротивлялись распространению монет. Они сохраняли свои социальные и политические институты за счет отставания в гонке за финансовое господство.

Греческие монеты относятся к прекраснейшим образцам греческого искусства (фото XI и XII). Чистота линий и изящество деталей характерны даже для первых монет – эфесских «пчел», эгинских «черепах», коринфских «жеребят» и афинских «сов». Чеканившиеся на монетах эмблемы были официальными государственными символами; иногда их источниками являлись религиозные культы (как эфесская «пчела»), а иногда торговая продукция государства (например, афинская амфора для масла). Иногда на монетах выбивали геральдическую эмблему правителя или правящей семьи и инициалы царя или государства (например, инициалы Алиятта Лидийского, Афин и Халкиды), но изображать конкретных правителей в Греции было не принято до эллинистического периода.