Текст книги "Наемники"

Неопытный соперник давно бы ошибся, но для Храброва выпады унимийца не стали неожиданностью. Осторожно пятясь назад, русич терпеливо ждал своего шанса. Пока ход поединка не вызывал у зрителей опасений. В исходе схватке никто не сомневался. Пара минут, и всеобщий любимец, пригвоздив нахала к полу, одержит очередную победу. То и дело раздавались одобрительные возгласы, женщины сопровождали каждый удар аплодисментами.

И только искушенные дуэлянты понимали – до развязки еще далеко. Мало того, тактика Ричмонда, приносившая успех в предыдущих боях, сейчас давала сбой. Самое прискорбное, что это осознавал и сам барон. Чувствуя, как легко чужак отбивает его атаки, он начал заметно нервничать. Схватка стала напоминать игру хищника и отчаявшейся жертвы. И роль добычи, увы, исполнял тасконец. Ричмонд не привык к подобному положению и постарался усилить натиск. А силы человека не беспредельны.

Заметив открытое плечо врага, дворянин нанес сокрушительный удар сверху. Унимиец так и не сообразил, куда исчез противник. Когда барон поднял глаза, клинок Олеся уже вонзался ему в грудь. Упав на колени, Ричмонд попытался изобразить улыбку.

– Глупец… – выдохнул дуэлянт и рухнул на пол.

Кровь тасконца тотчас залила мраморные плиты. Землянин склонился к поверженному врагу. Пульс на руке не прощупывался. Рана оказалась смертельной.

– Очень сожалею, но он мертв, – проговорил Храбров. – Приношу глубочайшие извинения семье покойного. Я защищался, и другого выхода у меня не было.

В зале стояло гробовое молчание. Многие дворяне до сих пор не верили, что надменный, своенравный барон Ричмонд лежит бездыханным на полу. И убил лучшего бойца страны какой-то чужестранец. В совокупности с поражением Сонторо складывалась довольно неприглядная картина. Тягостную тишину нарушил голос герцога Менского.

– Слава победителю, – без особого восторга произнес правитель. – Вы подтвердили репутацию отличных воинов. Признаюсь честно, я не поверил рассказу брата. Ведь поединка с маркизом он не видел. Теперь мои подданные убедились в мастерстве энжелцев.

– Меня вынудили обнажить меч, – ответил русич.

– Не надо скромничать, – иронично усмехнулся Альберт. – В вас живет дух убийцы. Это замечательное качество. Увы, его часто не хватает мендонцам. В противном случае я давно бы расправился с герцогом Бонтским.

– Не смею возражать, – устало сказал Олесь.

Солдаты унесли труп барона, а слуги принялись вытирать кровь на полу. Охрана исчезла также быстро, как и появилась. Вновь заиграла музыка, и гости начали танцевать. Бал продолжался словно ничего и не случилось. Само собой, унимийцы обсуждали перипетии дуэли, но делали это спокойно и равнодушно. Смерть человека их не особенно взволновала. Бесконечная череда… К подобной статистике люди привыкают быстро.

Путешественники придерживались совершенно иных взглядов на жизнь. Наемники ушли в дальний угол зала и не спеша потягивали крепкое вино. Хотелось побыстрее покинуть мрачное место, но Браун остановил воинов. Столь ранний уход будет воспринят как неуважение к хозяину. Обострять отношения с правителем воины не хотели.

Время от времени, к чужакам подходили тасконцы. Слащаво улыбаясь, дворяне поздравляли Храброва с победой и, задав два-три бессмысленных вопроса, неторопливо удалялись. Судя по всему, подобное поведение считалось в Мендоне правилом хорошего тона. Некоторые женщины строили путешественникам глазки, однако приглашать на танец иностранцев больше не решались.

Прием явно затягивался. Лишь когда небо на востоке начало розоветь, главный распорядитель объявил о завершении бала. Гости стали расходится по домам. Первыми к двери зашагали земляне. Неожиданно на лестнице их остановил совсем юный офицер. Он лихо козырнул и отчетливо проговорил:

– Господа, я адъютант командующего лейтенант Бигз. Вам предписано явиться сегодня на встречу с генералом ровно в пятнадцать часов. Поэтому в четырнадцать тридцать прошу быть в номере.

– Хорошо, – пожал плечами японец. – Но сначала я хочу выспаться. Сегодня была чересчур насыщенная ночь.

Путешественники проследовали по аллее, обогнули здание и вошли в холл гостиницы. Здесь их ожидал хозяин заведения. Он льстиво произнес:

– Поздравляю с победой. Блестящий успех! Я, к сожалению, не видел поединок, но Мендон сейчас только и говорит о подробностях дуэли. Ведь убит лучший боец герцогства…

– Мы огорчены случившимся, – сказал Храбров. – В вашем государстве слишком суровые правила жизни.

– Зато всегда есть возможность наказать наглеца и хама, – резонно возразил унимиец.

– Логика, конечно, есть, – согласился русич. – Однако человека уже не вернешь. А ведь он мог принести пользу обществу.

Товарищи Олеся, не задерживаясь возле тасконца, сразу направились к лестнице. Храбров поспешил вслед за ними. Открывая дверь, наемники обратили внимание, что кто-то в их отсутствие побывал в номере. Данный факт не стал сюрпризом для воинов. Тайная полиция Альберта хорошо знала свое дело, и упустить представившийся шанс не могла.

– Похоже, хозяева убили двух зайцев одновременно, – философски заметил самурай. – С одной стороны чужаков проверили в деле, а с другой основательно перетряхнули снаряжение путешественников. Пока действия унимийцев довольно предсказуемы. Мы не дипломаты и церемониться с нами не имеет смысла.

– Меня волнует, все ли на месте? – поспешно вставил Воржиха, берясь за приклад автомата.

Оружие проверяли с особой тщательностью. Не дай бог, в решающий момент оно подведет. На первый взгляд ни вещи, ни патроны не исчезли. Зато, планшет с топографическими картами оказался основательно истрепан. Загнутые углы, помятые края, нарушенный порядок. Карс иронично усмехнулся и вымолвил:

– Могли бы работать и поаккуратнее…

– А они и не собирались соблюдать приличия, – возразил Аято. – Это своего рода демонстрация силы. Чтобы мы не забывали, где находимся. О нашем пребывании в Мендоне в Энжеле никто не знает. Если отряд исчезнет, никакого конфликта не будет. Где находится наша богатенькая страна, герцог Менский уже знает.

– Выходит, мы здорово осложнили себе жизнь, – проговорил Вацлав. – Меньше чем за декаду две дуэли и один покойник. Не чересчур резво? Так можно нарваться и на опалу.

– Успокойся, – махнул рукой русич. – Группа действует в рамках законов данного государства. В обоих случаях инициаторами поединков были унимийцы. И я, и Тино лишь защищались. Да и нет смысла здесь задерживаться. Погуляем по городу, отдохнем, запасемся продовольствием и в путь. Не забывайте о поисках хранителей.

– А если они в Мендоне? – спросил властелин.

– Не исключено, – кивнул головой Олесь. – Столица герцогства – крупный город по меркам современной Тасконы. Однако, люди, которых мы ищем не любят быть на глазах. Они отшельники. В крайнем случае – служители веры. Думаю, с церквей и надо начать.

Споры быстро прекратилось. Люди ужасно устали и хотели спать. Глаза буквально слипались. Прием у правителя измотал воинов не меньше, чем длительный переход по пустыне. Все проблемы путешественники решили оставить до утра.

Глава 4
ГОСТИ ИЛИ ПЛЕННИКИ?

Наемники точно и скрупулезно распланировали свое пребывание в Мендоне. Но их надеждам не суждено было сбыться. Довольно скоро друзьям дали понять, что возможности передвижения группы по стране весьма ограничены. Мало того, уже на следующий день воинов вызвали на допрос. И хотя унимийцы проявляли вежливость и деликатность, другое слово к данной процедуре трудно подобрать. Чужестранцев развели по разным комнатам и приступили к многочасовым беседам.

За десять суток земляне побывали в четырех ведомствах. Началось все с военного министерства. Напротив каждого наемника сидело по пять офицеров. Тасконцы внимательно слушали путешественников, изредка прерывая рассказ короткими репликами. В хитрости мендонцам не откажешь. Среди массы ничего не значащих уточнений, то и дело звучал вопрос, ответ на который мог бы повредить безопасности любого государства. Унимийцев интересовали пути подхода к Энжелу, система охраны и оповещения, время смены постов и численность регулярной армии.

Само собой, Храбров либо отмалчивался, либо заявлял, что подобные сведения не подлежат разглашению. На него не давили, но спустя час или полтора пытались получить информацию другим путем. Несколько раз русич явно ошибся.

Однако вряд ли контрразведчики заподозрили ложь, скорее наоборот, они в очередной раз убедились в собственной компетентности. Это признавал и Олесь. Противник работал очень профессионально. Земляне оказались не готовы к столь дотошному допросу.

Их отпустили лишь под вечер. Воины, изрядно измотанные физически и морально, сразу отправились в ресторан. Устроившись в укромном углу и затушив пару свечей, путешественники делились впечатлениями. Судя по всему, друзья наболтали немало лишнего. Многие факты абсолютно не состыковывались. Подобное расхождения наверняка заинтересует тасконцев, а значит, они попытаются получить более точные сведения.

Не особенно разбираясь в подаваемых блюдах, наемники почти до полуночи детально обдумывали легенду. Фактически земляне создали новое государство, которое в мире никогда не существовало. В подробностях разногласия конечно будут, но это вполне нормальное явление. Каждый человек мыслит по-разному и воспринимает жизнь по-своему. Особое внимание путешественники уделили системе правления, взаимоотношениям людей и мутантов и экспедиции вокруг материка. Описание катастрофы должно совпадать даже в мелочах.

Предположения Храброва и Аято полностью подтвердились. Уже на следующий день допрос у главнокомандующего повторился. Мендонцы теперь разговаривали на основе полученной информации. А проанализировали ее военные неплохо. Одна беда – застать врасплох наемников провокационными вопросами им не удалось. То, что чужакам дали накануне вечером встретиться, было огромной ошибкой.

После дня отдыха, когда земляне посчитали проверку законченной, группу неожиданно вызвали во дворец. На этот раз путешественниками занялась дипломатическая служба. Возглавлял комиссию сам Эдуард. Похлопав чужестранцев по плечам, он поинтересовался их самочувствием и, словно старый приятель, сел в кресло рядом с русичем. Догадаться, что Олесь и Тино являлись лидерами отряда, труда не составило.

Граф начал беседу издалека. Почти целый час дворянин рассказывал историю возникновения родного государства. Постепенно унимиец перешел к взаимоотношениям герцогства с соседями. Если поверить ему на слово, так в этой стране живут одни ангелы. Мендонцы защищают слабых, безвозмездно кормят голодных, в убыток себе торгуют с бедными и могущественной праведной рукой наказывают жестоких и алчных. Энжелу предоставлялся великолепный шанс укрыться под крылом сильной и великодушной державы. Надо лишь передать армии Альберта часть оружия и всегда поддерживать «старшего брата» на переговорах.

Далее последовали вопросы о планировке города союзников, и возможности открыть в нем посольство. Понизив голос, Эдуард попросил найти место получше, поближе к городской стене и с хорошим видом. Неумелая хитрость тасконца невольно заставила Храброва улыбнуться. Удивительно, но дипломаты действовали гораздо прямолинейнее военных. Пятичасовой диалог не привел графа к желанному успеху. Он получил лишь схематичное изображение Энжела и обещание помочь в выборе подходящего здания.

На следующий день землянам довелось пообщаться с городскими торговцами. Надо отдать должное, стратегических целей унимийцы не преследовали. Это были не подставные лица, а настоящие дельцы. Цены на товары, основные потребности потенциального союзника и возможности рынка – вот вопросы, которые интересовали мендонцев. Впрочем, довольно быстро тасконцы поняли, что имеют дело с довольно бедной страной. Ее единственное богатство – оружие, но к нему герцог никого и близко не подпустит.

Постепенно алчный огонь наживы в глазах торговцев угасал. Отправляться в длительную и опасную экспедицию ради призрачной прибыли, рискуя жизнью и богатством, унимийцы не хотели. Уже к полудню разочарованные мендонцы покинули гостиницу. Однако, главное испытание ждало воинов впереди.

На седьмые сутки пребывания в столице герцогства в дверь номера осторожно постучал, а затем вошел симпатичный молодой человек лет двадцати пяти в темно-синем костюме и с деревянной тростью в руках. Окинув взглядом путешественников, он с улыбкой произнес:

– Господа, я лейтенант Родман, служба тайной полиции Великого герцога Менского. Прошу вас следовать за мной…

Несмотря на благообразную внешность в голосе тасконца отчетливо звучали стальные нотки. Сразу чувствовалось, человек привык к полному и беспрекословному подчинению людей. Несчастные не раз умоляли его о пощаде. Ведь стоит трем следователям вынести смертный приговор, и беднягу не спасет никакой титул. Карательная служба Альберта пощады не знала. А он ей всячески потакал. Правитель ужасно боялся дворцового переворота. Видимо, герцог неплохо разбирался в интригах подданных.

Было раннее утро, и земляне еще не завтракали, но спорить с Родманом никто не решился. Наемники быстро оделись и молча направились за офицером. Проходя по коридору, Олесь заметил, с каким испугом на них взирают два охранника гостиницы. Только сейчас землянин понял, кто является реальным хозяином страны.

В истории много подобных случаев. Создавая могущественную секретную организацию, правитель затевает очень опасную игру. Облаченная огромной властью эта структура постепенно превращается в закрытый клан. Доступ в нее постороннему закрыт. И в какой-то момент руководители ведомства начинают вмешиваться в политику государства, пренебрегая волей владыки.

Пройдя по пустынным улицам Мендона, путешественники оказались перед трехэтажным особняком с восьмиугольными колоннами по всему фасаду. На нижних окнах виднелись металлические решетки. Возле входа несли службу четыре солдата в красных мундирах. Внешняя охрана была невелика. Впрочем, внутри здания друзья сразу заметили трех молодых людей в штатском с автоматами наперевес. Они вытянулись перед Родманом в струну и беспрепятственно пропустили группу в холл. Двери позади тотчас закрылись.

На душе стало как-то неспокойно.

Из-за сильного волнения Храбров не сумел даже рассмотреть росписи на стенах. А панно отличались разнообразием пейзажей и яркостью красок. Чувствовалась работа древних мастеров. Между тем, лейтенант сделал чужакам жест остановиться, а сам куда-то исчез. Ожидание длилось недолго. Из бокового коридора вышел высокий унимиец лет двадцати двух. С легким презрением в голосе тасконец вымолвил:

– Господин Храбров, следуйте за мной.

Пожав плечами, русич неторопливо двинулся за мендонцем. Они прошли до конца здания и поднялись по лестнице на третий этаж. Возле массивной резной двери офицер отступил в сторону и предложил Олесю войти первым. Храбров решительно шагнул вперед и оказался в небольшой, практически пустой комнате. Точно в центре стояло одинокое кресло.

– Присаживайтесь, – послышался уверенный властный голос.

Правила игры стали понятны. Свет от свечей падал только на середину помещения, тем самым, оставляя дальнюю стену в темноте. Судя по всему, именно там и расположился тасконец. Землянину ничего не оставалось, как иронично улыбнуться. Четыре года назад в Морсвиле Олесь уже сталкивался с подобным приемом. Будучи наемником Алана, Храбров в такой же обстановке вел переговоры с представителями Нейтрального сектора. Русич стоял в середине зала, залитого лучами Сириуса, а его оппоненты скрывались в тени крыши. Используемые при допросе методы выведения человека из психологического равновесия примитивны и однотипны.

Стоило землянину сесть, как унимиец спросил:

– Вас зовут Олесь Храброе?

– Да, – невозмутимо ответил русич.

– Вы являетесь членом разведывательной группы, посланной в герцогство Менское для получения ценной стратегической информации? – произнес тасконец.

– Это досужие домыслы, – усмехнулся воин. – Мы обычные путешественники, потерпевшие кораблекрушение. Хотя в Мендоне отряд скорее всего оказался бы в любом случае. Наше судно плыло на север, и пропустить столь крупный город не могло.

– Значит, вы признаете, что столица страны являлась главной целью экспедиции энжелцев, – мгновенно отреагировал незнакомец.

Олесь подался чуть вперед, пытаясь рассмотреть собеседника. Его попытка успехом не увенчалась.

– Как к вам обращаться? – поинтересовался Храбров. Судя по некоторому замешательству, унимиец не ожидал подобного вопроса. Обычно люди здесь трепещут от страха и на подобные реплики не решаются. Но чужестранец держался спокойно и уверенно.

– Господин полковник, – наконец вымолвил тасконец.

– Превосходно, – кивнул головой русич. – Тогда давайте, господин полковник, разберемся чего вы хотите. Обвинить нас в шпионаже? Думаю, большого труда это не составит. Любые факты можно перетасовать как угодно. Доказывать обратное абсолютно бесполезно. Если же хотите поговорить по душам – пожалуйста. Мы не собираемся ничего скрывать. Хотя, есть некоторые тайны, которые я не выдам даже под пыткой…

– Наивная самоуверенность, – рассмеялся офицер. – В этом кабинете развязывались языки и не у таких смельчаков. У меня в подчинении есть отличные специалисты. Они умеют допрашивать. И поверьте, подобное зрелище не для слабонервных. А уж вытерпеть такую боль…

– Будем считать, что я испугался, – зло произнес землянин.

Ему начинала надоедать высокомерная болтовня унимийца. Нет ничего хуже, чем иметь дело с недалеким человеком. Однако Олесь ошибся. Тасконец был далеко не глуп и иронию почувствовал сразу.

– Вы чересчур наглы, – проговорил полковник, чуть повысив голос. – Но здесь не дворец, и устраивать спектакль с поединком я не намерен. Мне очень многое не понравилось в ваших предыдущих показаниях. Ложь! Всюду ложь! Концы с концами постоянно не сходятся. Ну, например, зачем рисковать жизнью и огибать материк, когда можно подняться вверх по течению Миссини?

– А кто сказал, что энжелцы не плавают по тому маршруту? – возразил Храбров. – Просто возникли кое-какие проблемы с местными жителями…

– Чушь! – громко выкрикнул офицер. – Я внимательно изучил карту. Земли графства Порленского находятся всего в трехстах километрах от Энжела. Мы поддерживаем дипломатические отношения с этим государством. Агрессивностью оно не отличается.

– Возможно, – согласился русич. – Но ответьте на один вопрос. Между странами восточного побережья разве нет зон, где обитают никому не подчиняющиеся племена людей и мутантов? Неужели бандиты не нападают на караваны и случайных путников?

Признаться честно, Олесь оказался не готов к такому повороту событий. Сейчас он пытался применить свой опыт, полученный на Оливии, в унимийских условиях. Впрочем, другого выхода у землянина не было. Храбров недооценил противника, а тот изрядно подкопался под их легенду. Малейшая ошибка, и мендонец пробьет огромную брешь в обороне путешественников.

На мгновение полковник задумался. Выдержав паузу, тасконец более спокойным голосом уточнил:

– И Энжел не в состоянии устранить эту преграду?

– Почему же, в состоянии, – произнес русич. – Но есть ли смысл? Терять людей, гоняться по лесам за призраками, затрачивать огромные средства. Крупномасштабные операции ни к чему не приводят.

– Тогда вы решили попытать счастья на другом направлении, – догадался унимиец.

– Совершенно верно, – подтвердил Олесь. Дальше допрос проходил в ровном размеренном русле.

Офицер задавал конкретные вопросы, а землянин пытался отвечать на них в духе созданной легенды. Лишь спустя некоторое время Храбров понял, что его оппонент профессионал высочайшего класса. Весь ход диалога был просчитан заранее и успешно осуществлен. Начав с обвинений и резкого тона, представитель тайной полиции заставил русича нервничать и искать пути спасения. Олесю поневоле пришлось рассказать гораздо больше, чем обычно.

Постепенно тасконец ослаблял хватку, но делал это не случайно. Словно змея, полковник заползал в душу собеседника, пытаясь выведать самые сокровенные тайны. Иногда он снова ужесточал тон, однако, не надолго. Подобный способ допроса дивидендов не принес, и унимиец решил от него отказаться. Теперь противники беседовали примерно на равных, хотя сразу чувствовалось, кто является хищником, а кто жертвой.

В какой-то момент землянин совершенно потерял ощущение времени. На часы Храбров не смотрел, и не знал, сколько длился диалог с офицером. Отсутствие окон и постоянный давящий на глаза свет сбивали с толку и действовали на нервы. Наконец, тасконец встал и объявил разговор законченным. Русич с облегчением вздохнул. Господи, до чего же он был глуп. Страшная эпопея только начиналась.

Олеся вывели из комнаты и препроводили на этаж ниже. Сопровождавший его унимиец открыл одну из дверей и предложил чужестранцу войти. Перешагнув через порог, землянин очутился в темнице. Теперь воин по-настоящему почувствовал себя пленником. Узкая камера, деревянные нары, в углу ведро для оправления естественных надобностей и крошечное окошко, связывающее человека с внешним миром. На улице уже далеко за полдень. Значит, допрос продолжался более пяти часов.

Храбров невольно обхватил голову руками. Выхода из сложившейся ситуации он не видел. Воины путешествовали, сражались, преодолевали океан и все напрасно. Игра окончена. Ничего изменить уже нельзя. Дверь тюрьмы прочна, а охранник суров и безжалостен. Измотанный физически и морально русич прилег на жесткое ложе. Однако отдых подследственного не входил в планы мендонцев. Вскоре Олеся разбудили и повели в соседнюю комнату. Проверка продолжалась.

Судя по голосу, с ним разговаривал другой офицер. Правда, вопросы он задавал те же самые. Стало понятно – его хотят измотать. Но именно тогда землянин и почувствовал уверенность в собственных силах. Противник слаб, и ничего иного придумать не может. Ответы Храброва стали гораздо жестче, ироничнее, прямолинейнее. Порой русич откровенно издевался над своим оппонентом. Впрочем, унимиец заметно уступал полковнику в интеллекте и изобретательности. Ничего не добившись, тасконец отправил Олеся обратно в камеру.

Визит в тайную полицию продлился четверо суток. Все это время воинов беспрерывно допрашивали. Их вызывали и днем, и ночью. На самочувствие энжелцев никто внимания не обращал. Путешественников кормили один раз в день ужасной несоленой баландой. Несмотря на усталость, голод и жажду, пленники не сломались. До пыток, к счастью, дело не дошло, но нервы чужестранцам мендонцы потрепали изрядно.

Храброва в очередной раз подняли ранним утром. Тихо ругаясь, землянин поплелся за унимийцем. Шедший впереди офицер, неожиданно повернул к лестнице. Они спустились на первый этаж и вскоре оказались в холле здания. Там уже стояли Карс и Воржиха. Посмотрев на друзей, Олесь невольно ужаснулся. Помятая одежда, давно не бритая щетина, мутный потускневший взгляд. Эмоций у воинов просто не осталось. Через пару минут привели и Аято. Надо отдать должное, самурай держался гораздо лучше. Хотя и его внешний вид был далеко не блестящим. Тино нашел в себе силы улыбнуться и язвительно заметить:

– Рад вас видеть без петли на шее.

Позади землянина тотчас раздался жесткий голос:

– Вы еще успеете попасть на виселицу.

– Не исключено, господин полковник, – не оборачиваясь, вымолвил японец. – Но жизнь – сложная штука, и порой преподносит очень неожиданные сюрпризы.

– О, да, – злорадно рассмеялся тасконец. – Подобные угрозы эти стены слышали не раз. Однако люди, говорившие их, давно гниют на плато, а я, как видите, жив и здоров.

Офицер вышел из тени, и русич впервые сумел рассмотреть мендонца. Невысокого роста, но очень плотный и жилистый мужчина лет сорока пяти с короткими черными волосами. В чертах его лица нет ничего примечательного: мясистый нос, пухлые щеки, тяжелый квадратный подбородок. Совсем другое дело глаза. В зрачках буквально пылала ненависть и злоба. Причем, унимиец испытывал неприязнь не только к чужакам. Полковник был одиноким хищником, презирающим все человечество. В последний раз окинув взглядом путешественников, тасконец громко произнес:

– Следствие закончено. Приносить извинения за жесткий прием в моем учреждении я не намерен. Такого подхода требует безопасность государства. Вы солдаты и должны это понимать. И хотя лжи в показаниях хватает, предъявить конкретные обвинения мы пока не можем. Будь у меня больше полномочий, группе не удалось бы скрыть правду. Но радоваться не советую. Я еще никогда не отступал перед преградой, и шанс снова побеседовать нам обязательно представится. А до тех пор отряд не имеет право покидать пределы Мендона. Любая попытка выбраться за городскую стену будет расценена, как шпионаж…

– А если у герцога другие планы? – возразил Храбров.

– Не тешьте себя напрасными иллюзиями, – иронично усмехнулся унимиец. – У правителя чересчур много дел, и он поручил мне опекать чужеземцев.

– По-моему, вы слишком рьяно выполняете свою работу. Иногда излишнее усердие только вредит, – заметил Аято, глядя в глаза собеседника.

Полковник легко выдержал натиск самурая и искренне расхохотался.

– Я рад, что у вас сохранилось чувство юмора. Сражаться с сильным противником гораздо интереснее. Победа над ним приносит настоящее удовлетворение. К сожалению, в последнее время все чаще попадаются трусы и слюнтяи, распускающие язык при первом же окрике.

– Да вы сумасшедший! – невольно вырвалось у Вацлава.

– Ничуть, – возразил тасконец. – Я игрок. И ставка здесь – жизнь. Удивительно, но я давно не встречал столь достойных оппонентов и, признаюсь честно, мне это нравится. Берегитесь! Я вошел во вкус.

– Значит, мы пленники? – напрямую спросил Олесь.

– Конечно, нет! – притворно воскликнул офицер. – Вы гости. Гуляйте, развлекайтесь, веселитесь. У группы кредит самого герцога. Разве подобные привилегии предоставляют пленным?

Спорить с мендонцем не имело смысла. Он чувствовал свою силу и нагло издевался над путешественниками. Земляне бесцеремонно повернулись спиной к полковнику и направились к выходу.

– Вы забыли сказать «до свидания», – крикнул вдогонку унимимец.

– У нас нет желания еще раз встречаться, – небрежно обронил самурай.

– Напрасно, – язвительно рассмеялся офицер.

Друзья покинули здание и быстро зашагали в сторону гостиницы. Настроение было ужасным, а внешний вид наемников мог напугать кого угодно. Гуляющие по улицам дворяне невольно уступали им дорогу. Многие тасконцы оглядывались, прекрасно понимая, из какого заведения выпустили чужаков. О тайной полиции в городе говорили только шепотом.

Еще большее впечатление произвело появление путешественников на распорядителя. Бедняга смотрел на постояльцев удивленными расширенными глазами, словно увидел мертвецов, поднявшихся из могилы. В первое мгновение унимиец даже испуганно отступил к стене.

– Чего вылупился? – выплескивая гнев, воскликнул поляк. – Мы не виноваты, что в вашей стране гостям оказывают столь «теплый» прием. Живо неси в наш номер хороший обед!

– Будет исполнено, – поспешно пролепетал служащий.

– Не горячись, – остановил товарища Тино. – Не вымещай злобу на других.

Воины поднялись наверх и буквально рухнули в мягкие кресла. Лишь сейчас они осознали, как близко находились к краю пропасти. Хватка тайной полиции немного ослабла, но надолго ли? Сделав несколько глотков крепкого вина прямо из бутылки, Вацлав раздраженно произнес:

– Сволочи! Всю душу из меня вытянули. Я уж грешным делом подумал, скоро свихнусь. А особенно доставал этот полковник. Вот мразь! Придирался к каждому слову. Стоит чуть ошибиться, и он словно клещ, впивается тебе в глотку.

– Да, противник действительно серьезный, – согласился японец. – И, думаю, мерзавец от нас не отстанет.

Своей легендой мы его не убедили. Опытный профессионал сразу чувствует ложь. Тасконец просто не знает с какой стороны подступиться к отряду. Но судя по отдельным репликам, негодяй упрям и настойчив. И самое неприятное то, что офицер обладает властью ничуть не меньшей, чем герцог. А может даже и большей…

– И каковы теперь наши планы? – спросил властелин.

– Будем искать хранителей, – спокойно вымолвил Храбров. – Задача остается прежней. Как избавиться от слежки и выбраться из Мендона, решим позже.

– Значит, ничего менять не станем? – уточнил Воржиха.

– Пока нет, – ответил русич.

В этот момент в дверь осторожно постучали. Спустя мгновение посыльный вкатил в комнату тележку с огромным количеством блюд. Разговор тотчас прекратился, и путешественники буквально набросились на еду. После ужасной тюремной баланды жареное мясо и фрукты казались райским кушаньем. Не ограничивали себя воины и в вине. К вечеру они были уже абсолютно пьяны.

Когда Сириус склонился к горизонту, Тино и Олесь ушли спать, а Карс и Вацлав, наплевав на приличия, громко горланили какие-то воинственные песни. Впрочем, поляк продержался недолго и, скатившись с дивана, уснул прямо на полу. Таким образом, единственным, кто выдержал это нелегкое испытание, оказался властелин.

Утренние лучи белой звезды осветили гостиничный номер. Храбров с трудом открыл опухшие глаза. В голове все кружилось и шумело. Вчера воины сильно перебрали. В дальнем углу лежат осколки разбитой Воржихой вазы. В пьяном виде Вацлав иногда становится буйным и успокоить его не так-то легко. Справиться с дебоширом может только мутант, который ничуть не уступал поляку в силе.

Слегка пошатываясь, мимо русича проследовал Аято. Самурай скрылся в душевой, и через несколько секунд оттуда раздались страшные душераздирающие крики. Однако они ни у кого не вызвали беспокойства. Друзья прекрасно знали, японец большой любитель поплескаться в ледяной воде. Этот ритуал Тино неизменно сопровождал бурным проявлением эмоций. Вскоре самурай вернулся обратно в комнату. Окинув бодрым взором помещение, Аято иронично покачал головой и, хлопнув Воржиху по плечу, произнес:

– Подъем. Пора приводить себя в порядок. У нас много дел, а времени потеряно немало.

Практически до обеда путешественники готовились к выходу в свет. Друзья чистили и гладили форму, тщательно отстирывали тюремную грязь, сбривали четырехдневную щетину. Ровно в пятнадцать часов земляне покинули номер и спустились в ресторан. Он оказался заполнен едва наполовину. Появление чужестранцев стало полной неожиданностью для посетителей заведения. Слухи по Мендону распространяются очень быстро, и потому унимийцы с нескрываемым изумлением смотрели на воинов. Кто-то в душе злорадствовал, кто-то им сочувствовал, а в глазах некоторых застыл неподдельный страх.

Не обращая внимания на взгляды тасконцев, путешественники сели за центральный столик. Тем самым друзья показывали дворянам, что их дух не сломлен. Даже после изматывающих допросов в застенках секретной службы воины сумели сохранить достоинство и честь. К гостям тотчас подбежал официант.