Текст книги "Легенды о Корлионе Трионе"

3. Его Величество

Утро заглянуло в подвал через маленькое окошко у земли, запутавшись лучами в пыльной взвеси. Беженцы зашевелились, сползая с лавок, Корлион моментально открыл глаза, но остался лежать. Снаружи доносились шаги марширующих солдат и трескотня танковых траков.

– Надо выходить, мы ничего не докажем, если полезем в драку, – простонал ночной проводник анторельца, подергав седые волосенки на голове.

– Да, Империю не остановить, – поддержали его.

Дверцы подвала осторожно открылись, люди выбрались на улицу с поднятыми руками. Цертонцы сразу окружили их, тыча стволами. Офицер с длинным жестоким лицом обошел их вокруг, сложив ладони на пояснице. Разумеется, незадачливые партизаны побросали оружие, зная, как короток суд у завоевателей.

– Интересно, – проговорил офицер, змеиные глаза коего слепо смотрели поверх голов пленников. – И сколько крыс еще прячется по подвалам в этом городишке?

Дрожащие люди промолчали, но парни вскоре принялись наперебой галдеть, что таких мало, если есть кто, угрозы для Цертона они не представляют. Впрочем, последнее заявление не нуждалось в комментариях.

– Значит так, – заткнув юношей властным жестом, скрипнул горлом цертонец. – В город прибывает Великий Император собственной персоной. Обыщите каждую щель и найдите этих оборванцев, действовать разрешаю по собственному усмотрению. Пленных гоните на площадь, арре-халлы будут готовы даже заплатить за таких рабов. Сколько до прибытия Адрерара?

– Час, господин, – поклонился один из солдат.

Офицер кивнул с выражением благосклонного монарха и удалился, а солдаты без церемоний поволокли свою добычу к площади, куда сгоняли горожан. Корлиона трясло от злости и обиды. И правда, какие-то никчемные лысые подонки подняли лапы на него, властителя целой планеты, потомственного Лидера и воина! Он хотел вырваться, схватить меч и пойти рубить направо и налево, но голос, тихий, шепчущий голос отговаривал его от безрассудства. Город полнился солдатами Империи и поникшими аборигенами, тем не менее продолжающими вести свой привычный быт. Солнце ярко слепило из-за хлипких облачков, прижигало пыль на немощеных улицах. Дома в Неул-тане редко превышали два этажа, отчего создавалось ощущение простора, над крышами виднелись холмы и леса, виден был и большой объект, приближающийся по воздуху. Двигался он со стороны зоны высадки цертонцев, над ней все еще висели космические исполины, сбрасывавшие войска. Вереницей завоеватели вытянулись оттуда и до города, их машины бесконечным потоком ползли по зеленым лугам и дорогам, вздымая белесые облака. Объект оказался дворцом, чем-то схожим с резиденцией самого Корлиона. Отличие состояло в том, что Адрерар умел летать, удерживаясь на мощных двигателях, как у кораблей Цертона. На витых башнях гордо реяли стяги императора Ааззена, оглашая все окрест, разрывая динамики, трубили рога, установленные на специальных башнях по бокам от многоярусной крыши-пирамиды.

Заслышав звук, возвещающий о прибытии властителя, цертонцы склоняли головы в жестах повиновения. Корлион и мечтать не смел о таком преклонении даже со стороны собственных воинов. До какой же степени они боялись и уважали своего императора, что выказывали ему знаки почтения за час до прибытия?

– Впечатлен? – ухмыльнулся Леррох. Корлион не видел его образа, лишь слышал голос, но он был уверен – демон ухмыляется. – Не отвечай, это привлечет внимание. И да, я могу читать твои мысли, пока мы слиты. Так, значит, тебе понравилась цертонская дисциплина? Ха, знал бы ты, какой ценой они добиваются этого! С раннего детства их забирают от семьи, которая, правда, не возражает, и отдают в учреждение, где им начисто прополаскивают мозги пропагандой высшего происхождения цертонцев, наплевательства на жизни низших народов, навязывают идеалы войны и императора. Дальше самое интересное: физический тест. Детишек подвергают ряду тестов и экспериментов и делят на четыре группы. Первые, сильные умом и телом, подвергаются темному посвящению, из них формируются безжалостные темные стражи, их души оскверняются ритуалами, переданными основателям Империи тем… впрочем, об этом не будем. Вторая группа – солдаты, которых в свою очередь разграничивают на легионеров и преторианцев. Но для того, чтобы стать преторианцем, достаточно убить как можно больше низших и остаться в живых после полусотни боев. Третьи – это рабочие и жрецы культа, о котором тебе пока рано слышать. Последние обречены на смерть по причинам непригодности. Но и этого мало, любое нарушение в армии Цертона также карается смертью. У них и тюрем-то нет. Хотя, на самом деле, тут главное – промытый разум. Они смерти не боятся, зато считают долгом чести бить поклоны императору и воевать под его знаменами, другого варианта на Цертоне нет. А темные стражи вообще машины, не рекомендую с ними сталкиваться в бою.

«Я уже ничего не боюсь», – подумал Корлион, но он врал. Сдаваться в руки врагов, которых он даже не знал, – вот что его пугало. И не потому, что это были жестокие люди или гуманоиды, выглядящие в точности как люди, исключая расовые особенности. Вовсе нет. Ни смерть, ни пытки его не страшили. Самой страшной пыткой для него сделалось воспоминание о мертвых детях, жене и Леррохе, копающемся в ее кишках. Смерть после ада на Антореле скорее стала бы избавлением. Падение гордости Лидера, разрушение чести Триона! Вот что заставляло сердце воина вздрагивать, а кулаки сжиматься.

Небо заполнилось кораблями цертонцев, подвозящими припасы и материалы для строительства лагеря. Легионеры вовсю работали у города, возводя мобильные казармы, гаражи для танков и взлетные площадки. Самораспаковывающиеся блоки поразили и заинтересовали Корлиона, впервые в жизни довелось ему видеть такой любопытный способ ведения завоевания. Целая военная база выросла за считанные часы – конец ее возведения Корлион уже не видел – вместо недели, и это еще в худшем случае. При этом ни рельеф, ни наличие стройматериалов не играли роли, все легко и быстро доставлялось с орбиты в грузовиках и ставилось в любом подходящем месте. Корлион решил, что если у него будет время, возможность и необходимость, он непременно изучит и, быть может, применит цертонский метод на практике. Широкоплечий преторианец треснул его прикладом в лопатку, вернув из мира мечтаний в мрачную реальность. Злоба забурлила в глотке Триона, немалых трудов ему стоило удержать себя в руках. Вскоре появились быстрые корабли, прибывшие из дворца. Это оказались присно поминаемые арре-халлы, представители имперской элиты, военачальники и сановники. Их послали вперед, чтобы разобраться с пленными, проверить, все ли тихо-спокойно, и подготовить город к приходу Его Величества.

С почетом и блеском встречали завоеватели своих предводителей. Людей согнали в несколько групп, освободив проход через площадь, и поставили на колени. Все унижения несчастные неултане сносили с покорностью баранов, ведомых на убой. Да и выбора у них не было, зато он был у Корлиона. Дальше началась настоящая ярмарка. Арре-халлы ходили вокруг да около, выбирали себе рабов, которые будут работать в отведенных им зонах влияния, делая все это так, словно покупали вещь. Лица хладнокровных правителей не выражали даже презрения, им была абсолютно безразлична судьба людей, их желания и страхи. Отбракованных всеми уводили, Корлион догадывался, куда и зачем, радуясь в душе, что его эта участь не коснется. Дошла очередь и до него.

– Этот выглядит сильным, я чую в нем что-то особенное, – важно сообщил гордый цертонец в черно-красном хитоне без рукавов и с высоким металлическим воротом. – Я возьму его, пригодится на прокладывании мостов через реки да и для многого другого.

– Погоди, – прервал его еще один арре-халл, не обошедший вниманием отличного от большинства горожан мужчину с огнем в пустых глазах. – Я бы и сам нашел ему кое-какое применение. Возможно, военное…

– Тихо!

Оборвал обоих грубый голос. Цертонцы как по команде уронили головы и сцепили сжатые в кулаки руки на груди. Небрежно расталкивая солдат, к анторельцу шел высокий цертонец – при том, что все они достигали ростом приблизительно два метра, – в черном длинном балахоне с откинутым капюшоном. На ногах у него были надеты мягкие сапоги с высоким голенищем, обитые железом на носках и пятках, в которые заправлялись штаны, просторные, но аккуратно облегающие. Нижнюю часть лица скрывала знакомая Корлиону дыхательная маска, за плечами виднелась рукоять меча. Трион уже привык видеть на улицах Неул-тана темных стражей, однако этот отличался от прочих. Помимо того, что новое чутье Корлиона сразу признало в нем жестокого убийцу, лишающего жизни просто ради самого этого факта, чудовище выдавали глаза: две красные воронки вместо обычных для Цертона змееподобных. Что-то сжало душу анторельца при виде него.

– Сиди тихо, это Рангар ран Керон, – одернул Корлиона Леррох. Ему и в голову бы не пришло сейчас бравировать, но слова демона заставили задуматься сильнее.

Вообще-то в планы Корлиона входило перебить охрану и пробиваться к дворцу, а теперь он засомневался в этом. Рангар, мастер темных стражей Империи, подошел к странному пленнику и пристально вгляделся в его глаза. Из маски вырвалось недовольное сопение. Ран Керон подозвал ближайшего солдата и, схватив его за горло, поднял над землей.

– Где вы его нашли? – прошипел страж.

– Я, я, мы… Не знаю, великий. Я не участвовал в его захвате.

С необычайной легкостью и сноровкой опытного спортсмена, кидающего снаряд или мяч, зашвырнув ни в чем не повинного (кроме вооруженного захвата мирного города, разумеется) солдата в окно дома напротив, Рангар вновь нацелился на Корлиона.

– Откуда ты взялся, человек?

– Оттуда же, откуда все берутся, – не осознавая своих слов, ответил тот. Язык будто сам двигался.

Лицо темного стража исказилось злобой.

– Я вижу тебя насквозь, откуда в тебе черная кровь?! Ты не бессмертный, ты не бог и не демон! Кто тогда?!

– Я Трион, запомни это имя, – голос Корлиона изменился и помрачнел.

Окружающие словно находились за границей мира, словно не видели и не слышали разговора между этими двумя. Рангар замыслил что-то недоброе, Корлион видел в глазах цертонца его намерения. На выручку пришел случай, а именно: громовой хор голосов грянул: «Гаррен-ра Тарг-Ааззен! Гаррен-ра Император! Гаррен-ра Тарг-Ааззен!». Город накрыло нарастающей тенью небесного Дворца войны, сотни боевых кораблей окружали твердыню Императора, трубы взвыли, пустив дрожь по земле. Легионы Империи встали в построение для приветствия Владыки, Рангар ран Керон медленно сложил на груди руки и опустился на одно колено. Сейчас бы пленникам и разбежаться, да не тут-то было. Страх, животный страх сковал их кандалами, которые не разорвать. Железные удары, звучавшие во дворце, словно бы специально предназначались для вселения трепета в покоренные народы. Адрерар выдвинул платформы с рядами шасси, превышающих по размерам дома Неул-тана. Проехав сколько-то по земле, полевой дворец замер, ворота, вознесенные на высоту в полтора километра, отворились. К порогу подали подъемник.

Корлион высматривал момент сбежать из-под стражи и примерялся, как бы ему пролезть в Адрерар. Задачка-то оказалась не из легких, тут без помощи не обойтись. Но на Лерроха какая надежда? Безмозглый демон только и умеет болтать всякие глупости да убивать детей, то есть – умел. Сейчас от него вообще проку нет. И пусть слышит! Охрана возле горожан пала ниц, люди завороженно следили за опускающимся элеватором. Черные фигуры стражей Цертона кольцом окружили Императора в красном с золотом наряде и с высоким шлемом на голове. Град аро Тарг-Ааззен ничуть не смущался, что находится на чужой, атакованной им планете, стоял, гордо оперевшись на рукоять меча, отливающего золотом, и высокомерно задрав голову. Он не боялся никого и ничего. Если бы голос в голове Корлиона подробнее объяснил ему, что значит быть Императором Цертона, сколь надежна стена из спин темных стражей…

Чем ближе приближался Тарг-Ааззен, тем сложнее казался Корлиону побег. Он не знал, почему Император так влияет на врагов Цертона, но подавляющая аура веяла от него на большом расстоянии. Попомнил он слова Лерроха о темной сущности воинственного народа, о желании демона встретиться с Градом. По идее, момент для встречи выдался удачный, вот он, Император! Сам сейчас подойдет. Волнение духа, предвкушающего свободу, передалась и носителю. Корлион взглянул на Рангара боковым зрением, затем на Ааззена.

– Нет!!! – вскричал гнев воина, вырвавшийся из сердца через глотку гордого анторельца.

Скинув плащ, он схватился за меч, из тонких щелей на лезвии вытянулись бритвы из чистой энергии. Жужжащий клинок ополовинил солдата сзади, полствола штурмовой винтовки второго отвалилось следом. Отпихнув его самого ногой, Корлион срезал еще одного цертонца, пытавшегося повалить его с помощью приклада. Леррох выл и визжал, проклиная «глупого смертного, который все испортил», только анторельцу на поле брани плевать на все и всех. Для него существует только оружие да враги, которых должно ему истребить. Не учел он единственной загвоздки – Рангара ран Керона. Огненные вихри в глазах мастера темных стражей повернули вспять, бешено крутясь. Лязгнув тонким мечом в крашенных письменами ножнах, имперский страж совершил рывок. Удар его был точно выверен и смертелен, но не для столь опытного воина, как Корлион. С намерением отбить клинок цертонца, он обстриг его в двадцати сантиметрах от рукояти. Пораженный Керон смотрел на вонзившийся в землю кусок своего меча и на диковинное оружие пришельца. О такой силе имперцы и не ведали, но обязаны были ею завладеть. Корлион провел несколько резких выпадов, однако лишь порезал рукав одеяния мастера. Люди и солдаты расступились, дабы не попасть под горячую руку. К зрителям присоединился и Тарг-Ааззен со свитой. Тем не менее он не отправлял их на помощь Рангару, слишком веря в силу испытанного слуги. А доверие Императора не бывает безосновательным.

Подловив противника на очередном круговом замахе, темный страж отшвырнул его руку дальше по ходу движения, спровадив Корлиона разрядом молнии, сорвавшейся с кончиков пальцев. Вот уж чего Трион ожидал меньше всего, так это встречи с каким-то громовержцем. Боль холодной звездой расползлась по телу от солнечного сплетения. Пав на землю, он уже не мог подняться, конечности словно парализовало. Над поверженным анторельцем навис триумфатор Цертона. За его спиной послышался медленный, ленивый и низкий голос Императора:

– Неплохая разминка для тебя, Рангар. Жаль, эти глупые низшие расы не чета тебе. А вот оружие интересно. Пусть его заберут на Адрерар и изучат. Эта технология идеально подойдет для перевооружения темных стражей, – за этими словами последовал звон обломка, упавшего под тычком носка сапога. – Если тот пиратский поганец не соврал про «цсидианский арсенал», мы станем непобедимы. А человечишку оттащите в лабораторию и отрежьте ноги. Когда я вернусь, сам убью его.

Корлиона подхватили подмышки и потащили к дворцу. От боли он почти потерял сознание, перед глазами потемнело.

4. Там, где сгущается тьма

В темноте что-то шевельнулось, или кто-то? Глазные яблоки Корлиона вращались, как будто лицезря динамичный сон. И вдруг черная пелена начала плавиться, на ее фоне появилась звезда кроваво-красного цвета, ослепительная в сердцевине. Она становилась больше и больше, заполоняя небытие. На ее фоне метались тени, то ли в страхе, то ли во гневе. Корлион почувствовал, как сильно бьется его сердце, сильно до рези. В огненной пучине звезды Атарака послышался настойчивый злобный шепот: «Открывай глаза, хватит дрыхнуть». И Корлион открыл вежды… Его грубо волокли по полу два цертонца, кидая друг другу рубленые фразы. Грудь еще болела, отдаваясь в сердце тонкими уколами, но стало легче дышать и думать. Глаза застилал кровавый туман, однако причиной ему служил вовсе не удар Рангара. Леррох шептал в голове анторельца, говорил несколькими голосами, перебивая сам себя. По полу разлился белый свет, струящийся из помещения, явно медицинского характера. Корлион этого еще не знал, догадывался по резкому запаху спирта и словам Императора. Кто-то уже звенел инструментами, готовясь к разделке мяса. В жестокости цертонцев можно было не сомневаться, достаточно глянуть на их основное дело – завоевание миров. А презрение к представителям прочих народов, про которое упоминал Леррох, которое они сами демонстрировали, развязывало им руки. Наверняка многие жертвы прошли через это холодное помещение с алюминиевым покрытием на стенах в качестве подопытных экземпляров.

Внутри Корлион мог немного осмотреться: помещение было просторным, делилось на пять или шесть крупных отсеков. В передней, куда его вволокли, были лишь шкафы с белыми халатами и черными прорезиненными фартуками да пара скамей вдоль стен. Но в других помещениях виднелись операционные столы, клетки для подопытных «образцов», металлические ящики для инструментов, полки с препаратами и растворами, холодильные камеры. К солдатам из первой справа операционной палаты направился цертонец в полном облачении хирурга и с марлевой маской на лице. Большинство знаний о новых для него явлениях и предметах Корлион получал от внутреннего экрана и голоса, борющегося с шепотом демона, от этих мыслей ему делалось только хуже. В нос ударил запах крови, от которого бывалого воителя вдруг затошнило. Может, и не в самом запахе крылась причина, а в том, каким образом и ради чего эта кровь проливалась.

– Что тут у нас? – пробухтел сквозь маску вивисектор – таким мудреным словом назвал голос цертонца в халате и фартуке. На языке народов Антореля не существовало аналогов для него, как и такого рода деятельности.

– Да вот, бунтарь выискался, – ответил один солдат.

– Император приказал его четвертовать, позже он лично прикончит этого червя, – подхватил второй.

– Да, да, – с нескрываемым удовольствием прокряхтел вивисектор. Он обошел тело Корлиона, осмотрел его лицо и жадно потер ладони. – Несите его в отсек номер четыре. Я займусь им, Император часто изъявляет желание расправиться с оставленными врагами, но редко о них вспоминает. Скоро ночь, когда будет зачат наследник престола, а война в самом разгаре. Думаю, он не вспомнит о каком-то человеке. Обидно будет выбрасывать на помойку столько ценного материала.

Всю недолгую дорогу до операционной он без остановки бормотал, сглатывая слюну, словно готовился вкусно поесть. Для Корлиона это было дурным знаком. Мясник, похоже, имел обширные планы. Солдаты взвалили неспособного оказать сопротивление пленника на подвижный стол и помогли вивисектору зафиксировать руки, ноги и голову кожаными ремнями. После этого хирург отпустил бойцов за ненадобностью, дальше он вполне управится без ассистентов. Цертонцы, посмеиваясь, вышли из помещения, мясник проводил их кривым взглядом и закрыл двери операционных лабораторий, используя маленький пульт дистанционного управления, покоящийся в бездонном кармане халата. Пока Корлион отходил от шока, полученного вместе с разрядом электричества, он рылся на столе, звеня скальпелями и зажимами, затем настроил висящий над столом агрегат угрожающего вида с циркулярной пилой и какими-то щупами. Вся аппаратура и орудия вскрытия были вычищены до блеска и стерильны, однако в очах анторельца, застланных туманом ржаво-кровавого цвета, они казались забрызганными кровью и осколками костей. По телу Триона прошел холод, только теперь до него дошла истинная опасность, только теперь он уместил в голове мысль, что это конец и конец жуткий. В ушах зазвенели крики и мольбы о пощаде, словно он слышал души всех погубленных на этом столе жертв.

Цертонец включил лампу на том же агрегате, поправил марлевую маску, навис над Корлионом. В руках у него были хромированные ножницы, которыми он аккуратно срезал накинутую поверх анторельской кольчуги рубаху. Корлион не чувствовал холодного касания инструмента, но все равно съежился. А вивисектор удивленно посмотрел на слой мелких, неразделимых колечек, больше похожих на нити свитера. Потрогав их, он потер подбородок и хмыкнул. Пила на агрегате противно заскулила, хирург медленно направил ее на кольчугу. Дикий вопль заполнил голову Корлиона, он не понимал, он ли это кричит от нестерпимой боли или кто-то вне него, а он смотрит со стороны. Сознание помутилось, но быстро вернулось в норму. Посмотрев усталыми глазами на пилу, зависшую в десятке сантиметров перед грудью, он заметил замершего в противоестественной позе хирурга. Вдруг его члены захрустели, начали двигаться против его воли, извиваясь змеями. Двигал ими не Корлион, он даже не уловил момента, как выполз из прочных кожаных пут и упал на скользкий, крытый тонкой кафельной плиткой пол.

– Больше не заставляй меня так делать! – гневно просипел Леррох. – Это чревато опасностью для нас обоих.

– Что произошло? – взялся за гудящую и кружащуюся голову Корлион.

– Я спас твою шкуру, смертный, и лучше тебе не знать, каким образом.

– А что с этим? – он кивнул на вивисектора.

– Отрубился, – фыркнул демон. – Придет в чувство через пятнадцать минут и будет твердо уверен, что выпотрошил тебя и успел избавиться от тела и прибрать в помещении. Это выиграет для тебя немного времени и предоставит шанс начать всё заново.

– А если припрется император и спросит, куда я подевался?

– Оставь объяснения нашему доброму доктору, это уже его забота, и на твоем месте я не сильно бы беспокоился о его судьбе.

– И то верно, – кивнул Корлион.

Ему даже захотелось заехать вивисектору кулаком в глаз напоследок, к счастью, он вовремя одумался. Синяк на лице цертонца выдал бы его, а сейчас важно было полностью замести следы. Украдкой он проскользнул за дверь в коридор, предварительно отперев механический замок при помощи пульта. Найти его в кармане вивисектора труда не составило, как действовать дальше, подсказал Леррох. Корлион в очередной раз пожалел, что придется расстаться с таким удобным внутренним помощником. Он, конечно, сломал ему жизнь, но ведь можно начать новую. Демон как-то странно усмехнулся над этой мыслью, чего Трион не заметил. Важно было скорее скрыться и спрятаться, дворец способствовал этому. Множество темных углов, комнат, извилистых коридоров и воздуховодов. А самое главное – почти никакой охраны! Подавляющее большинство солдат отправилось на завоевания, а дворцу ничто не угрожало. Чего уж греха таить, если бы не чудесное вмешательство Лерроха, Корлиона Триона уже не было бы в живых. А судя по трусости и беззащитности жителей планеты, Империи и вовсе не требовалась осторожность. Один факт появления Тарг-Аззена поверг их в страх, парализующий, лишающий воли, обращающий в покорных рабов.

Для начала он схоронился в какой-то коморке и прилег на свернутые роликами широкие тряпки. Перед тем как действовать дальше (хотя он пока и не догадывался, в чем собственно его действия должны заключаться), ему нужно было перевести дух. Слишком много странного, необычного и тревожного случилось с ним за последние сутки. Спать не хотелось, мозг просто переключился внутрь, демонстрируя картинки на фоне ясного ума. Видения по-прежнему носили пугающий характер. За неимением выбора пришлось смотреть их.

* * *

Когда щели подъемной двери потемнели, Корлион зашевелился. Примкнув ухом к холодному металлу, он долго слушал и вышел только тогда, когда полностью уверился в безопасности вылазки. Дверь шикнула за спиной, анторелец осмотрелся, затаив дыхание. Риск добавлял интереса его операции, подкативший к груди адреналин раззадорил сердце Корлиона. Он пошел по устланному ковром коридору, рассматривая расписные стены, золотые фигурные светильники под потолком, величественные обнаженные скульптуры мускулистых цертонских мужчин и грациозных женщин, застывших в горделивых позах. В окна, завешенные пурпурными шторами, пробивались полоски лунного света, разделив коридор на отрезки между одним окном и следующим. За запертыми дверями слышались тихие голоса, но Корлиона это не тревожило, черное облачение скрывало его, шаги были беззвучны. Остановился он возле балкона. Как завороженный прошел через стеклянную дверь. Холодный ветер хлестнул в лицо, внизу расстилался пейзаж холмов и распаханных полей, стихший Неул-тан светился прожекторами захватчиков и окошками домов далеко левее. Дворец двигался. Мягко парил над землей, убрав шасси, рядом следовали ударные штурмовики и перехватчики могучей Империи. Корлион вспомнил, как благодаря ему на Антореле были изобретены похожие машины войны, обеспечившие Лидеру победу над последними свободолюбцами.

Насладившись мирной ночью, достаточно мирной, чтобы не обращать внимания на грохот артиллерии на севере, Трион вернулся в помещение. В коридор как раз свернули два солдата, незваному гостю пришлось оперативно прошмыгнуть в узкую выемку между стеной и постаментом статуи цертонского воина, поднявшего над головой копье с венком, висящим на наконечнике. Вспомнилось о заткнутой за пояс Маске – он заблаговременно вынул ее из кармана плаща и засунул за пояс, перед тем как расстаться с одеждой. Маска легла на лицо, как влитая, Корлион прикрепил ее к капюшону кольчуги зажимами на краях, глаза мигнули и погасли. Однако теперь Корлион видел в темноте лучше, чем филин. Стража дворца беззаботно прогуливалась вдоль пустого коридора, не предвидя малейших неприятностей, бойцы переговаривались, смеялись. Из обрывков болтовни Трион узнал, что захватчики обсуждают возможные варианты развлечения с пленными женщинами из захваченных городов, что его не удивило. Чего еще было ждать от таких, как они? Много пафоса и мало разума.

Скривившись от отвращения к этим недостойным, не знающим, что значит быть представителем истинно величайшего народа, Корлион переполз к противоположному углу постамента и улизнул в коридор. Шел он уверенно, будто знал устройство Адрерара, как собственной резиденции в Данноене.

– Ты куда собрался? – одернул его недовольный голос Лерроха.

На секунду Корлион сам задумался, куда, собственно, он направляется, но ответ быстро пришел на ум.

– Мне нужно вернуть меч.

Демон пробормотал что-то, словно хотел осечь собеседника, потом передумал и начал размышлять над поставленной задачей. На время он замолк, как выяснилось, для того, чтобы изучить дворец. Каким образом злой дух в голове Корлиона проворачивал свои фокусы, анторелец не задумывался, понимая, что так или иначе не постигнет их природы. Стало быть, и незачем голову ломать, главное, трюки Лерроха работали!

– Ладно, человек, сделаем по-твоему, – как бы не с ним разговаривая, сказал носителю Леррох. – Я покажу тебе, где находится твой меч, но забирать его будешь сам. Смотри, не сгуби нас, ты не бессмертен, как уже убедился, а вечно вытаскивать тебя из болота я не смогу. Ты себе не представляешь, чего стоило твое прошлое спасение.

– Говори, куда идти, – грубо заткнул демона Корлион.

Перебежками от одного закутка до другого он пробирался по этажам дворца, петлял в хитросплетениях комнат, переходящих одна в другую или в очередной коридор. От охраны ему удавалось легко скрываться, пользуясь преимуществами: ночным зрением и эффектом неожиданности. Пока ни один солдат в Адрераре не знал о его присутствии. Встречались Корлиону и гражданские обитатели дворца, чиновники и прислуга, но от этих уйти было вообще плевым делом, к тому же они и не могли его заметить, не имея такой задачи.

Трион заглянул за угол в тускло освещенную комнату. От оживления демона тело продернуло щекоткой, не невзначай же случилось это именно тут, именно сейчас. Внутри он увидел алтарь, окруженный металлическими трубами, в каждой из которых горело по свече из черного воска. На алтаре сгорбилась статуя чего-то столь зловещего, что Корлион вздрогнул. Вроде бы обычное изваяние, похожее на изображение цертонских героев в коридорах и залах, и все-таки было в лице этого «цертонца» нечто такое жестокое, злое, развратное! На каменные глаза было невозможно смотреть дольше трех секунд. Фигура держала руки крест-накрест на уровне груди, в ладонях лежали человеческие черепа, также украшающие его шею в виде бус. Он был гол, ноги вросли в землю, облепились скалами. Голова была наклонена и выдвинута вперед. Корлион несколько раз кидал на божество Цертона захваченный тайной силой взгляд, тут же отводя его, однако не мог не глянуть еще хоть разок. Вывел анторельца из гипнотического транса вкрадчивый шепот Лерроха.

– Следующий Сын, – произнес демон.

– Это Зло, – не осмыслив слова духа, проговорил Трион.

– Еще какое! – повеселел Леррох. – Когда он придет, Мироздание узнает, что такое настоящие страдания.

– Я могу что-нибудь сделать?..

– О да, только позже.

Позади в коридоре послышались шаги, Корлион метнулся в ближайший темный угол и замер, не дыша. В комнате появились двое, оба – темные стражи. Тут Корлион понял, что это не то же самое, что и обычные войска Империи, что их так просто обвести вокруг пальца не удастся. Стражи, казалось, даже почувствовали его, вынюхали. Один медленно повернул голову, обведя часть комнаты взглядом, его напарник, словно часть механизма, проделал такое же действие с противоположной половиной. Благо, укромный промежуток под свисающим с потолка до пола стягом находился за ее пределами. Темные стражи переглянулись, прошли вглубь, опустились на колени. Корлион по стеночке выбрался из-под слоя красной материи с черным рисунком: четыре наложенных друг на друга особым образом треугольника, символизирующих основные столпы Империи.

Сердце анторельца даже не билось из всех сил, оно замерло. Объяснить животный страх он не мог, а после веселой прогулки по дворцу это удивляло его вдвойне. Где-то в глубинах изломанной души зародился стыд в отношении парализованных страхом людей из Нуал-тана. Цертонцы были не обычными противниками, темная печать лежала на этом народе, он таил секреты, которые не хотелось вскрывать. Отбросив баловство, Корлион побежал (покуда его никто не видел) по коридору, влетел в лифт, надавил на указанную демоном кнопку и приник к зеркальной стенке. Взгляд волей-неволей коснулся отражения в зеркале: черный череп с красными глазами безумно смотрел на него. Его тоже боялись тысячи порабощенных людей, Корлион сам испугался его в тот миг. Ему привиделось, будто Маска страха живет отдельной жизнью, будто он смотрит не в зеркало, а на какое-то жуткое создание из проклятого потустороннего мира. За правым плечом шевельнулось бесформенное тело Лерроха.

Корлион задрожал, но тут же открылась дверь лифта. Этаж не освещался, светился один-единственный проем. Шириной он был в два обычных, из помещения падал голубой мерцающий свет, тянущийся по полу и вверх по стене. Слышались голоса, тени цертонцев перемежались на стене-экране. Корилон опасливо сжался, припал почти к полу и, ставя ноги в цепочку, последовал вдоль стены. Этот ярус дворца не предназначался для жилья, что сразу бросалось в глаза. За запертыми дверьми сквозь мрак проглядывали мощные механизмы и устройства, в иных комнатах гудели генераторы, разбрасывающие вокруг синие блики и фигурные тени. Лифт, которым анторелец прибыл на этаж, являлся одним из нескольких путей сюда. В частности, он отметил грузовой лифт в конце коридора и лестницы по бокам, ведущие и вверх и вниз. Воровато заглянув в помещение, кое можно было определить как исследовательскую лабораторию, Трион увидел свой клинок, висящий в столбе голубого света. Свет исходил из устройства, сканирующего оружие, три цертонца хлопотали вокруг, щелкая клавишами на панелях сканера и постоянно фиксируя результаты. На стене возле аппарата с мечом висел экран, на котором схематически изображался все тот же энергетический меч. Свободное от схемы пространство на экране пестрело знаками и цифрами, а также картинками оружия в разрезе, дополненными комментариями. Умы Империи бились с пониманием строения клинка половину суток и значительно преуспели. Корлион прекрасно знал устройство первой по значимости регалии Лидера Антореля, Меча, второй же являлась Маска. Меч много значил для данноенцев, это символ их силы, их народа, их предназначения. Лидер обладал особым мечом: основа из прочнейшей стали, заточенной по примеру обычного холодного оружия. Но внутри таился механизм, при активизации какового лезвие занималось энергией, увеличивающей поражающий эффект. Все эти диаграммы и схемы несколько отличались от оригинала, но в основном были верны.