Текст книги "Придворный. Тихое баронство"

– А если Неста доложит? Она по своим каналам многое узнает.

– Тогда у меня будет железный повод с ней разругаться.

Силестрия

Ее светлость Силестрия, великая герцогиня Синедольская, пила чай с подругой в Розовом салоне Клубничного павильона. Изящные малюсенькие пирожные, размером на один укус, были совершенно незаслуженно забыты за разговором. Да и чай в чашках уже остыл.

– Как тебе сказать? Поспокойнее стало, сильно поэкономнее, особенно когда шефство над полком передала, но, сама понимаешь, почета и уважения тоже стало поменьше. Сильно поменьше.

– А у тебя в герцогстве?

– Там как было, так и осталось. Муж – государь, сын – наследник, а я так… жена и мама. В герцогстве у меня влияния меньше, чем здесь. Особенно после того, как дочку замуж выдала.

– И с финансами?

– Нет! Гневить богов не стану, хоть с деньгами у меня неплохо. Доходы с приданого регулярно поступают, муж содержание не задерживает, а здесь брат еще установил хорошую дотацию.

– Так чего тебе остается желать?

– Тут ты не права. Сколько лет после смерти мамочки я была первой леди королевства! А сейчас кто? Даже не шефиня своего полка. Хотя Лагоз был очень щедр, когда просил передать его Мариане.

– Ну, а как с личным?

– И не спрашивай! Мне так неудобно перед мужем. Слухи-то до него доходят.

– Да ты что! И он ничего?

– Мы же дали друг другу свободу. И я ему давно неинтересна. У него интерес поднимается только на пастушек, которые совсем молоденькие. Но все-таки неудобно.

– У тебя что, не один амант?

– Ах!

– Двое? Ты даешь!

– Постоянных, более-менее, трое. И не всегда могу сдержать женскую слабость к мужчинам. Они такие настойчивые! Говорю же, мне так неудобно перед мужем.

– Ты и выглядишь очень миленько. Это все твой мальчик-чародей?

– Да, он придал мне уверенности.

– Не хвастает своими связями?

– Он же Тихий. И не только по фамилии. Ты слышала, что к нему инкогнито ездил кое-кто из Довиза?

– Сама?..

– Я тебе этого не говорила. Может, доходили слухи про вдруг пропавшее родимое пятно со щеки у принцессы Еграри?

– Об этом слышала. Это все он? А мы-то удивлялись!

– Барону такое не просто дается, но он один из тех, кто продолжает меня уважать. Хотя и в опале, но к моим рекомендациям прислушивается.

– А как обычно его благодарят?

– Кто как хочет. Но поместье в Довизе король заставил Стаха передарить.

– Поняла. А его кремы?

– Это полный восторг и нега для женской кожи. Шепну про кое-что для мужчин. Понимаешь? Но тут надо быть осторожным. Один старичок трех девок разом огулял и помер.

– Моему бы такое подсунуть.

– Что, он уже не…

– Меня уже не! А залезть под юбку какой-нибудь дуре-простушке он очень даже да.

– А у тебя на сердце кто-то есть?

– Как бы тебе сказать…

– Ничего не говори, и так все ясно – тебя надо свести с Тихим.

– Право слово, неудобно… Опять же не знаю, как муж отнесется… И зелий бы мне. Да и для мужа то чудодейственное снадобье.

– С зельями сложнее – их еще надо сварить, а компоненты редки и дороги. Впрочем, я слышала, что буквально неделю или две назад его корабль из колоний вернулся. Ему Лагоз разрешил три раза в год посылать за редкими реагентами и всякими травами. Для прибытку тоже, но этим купец занимается. Так что может сейчас у него что-то потребное появилось.

– Как бы узнать поточнее?

Шарлотта

– Отец! Я хочу вернуться в башню и сказать этому Тихому, что он мне совсем не интересен!

– Да? Хм… Капа, что, юноша так эффектен?

– Причем здесь это? Он груб, нагл и совсем не достоин наших милостей!

– Шарли, помолчи! Я не тебя спросил.

– Ваша милость, молодой человек силен, статен и с боевым шрамом на лице. Многим глупышкам такой может сразу вскружить мечтательную головку.

– Я…

– Шарли! Еще одно слово и ты пойдешь к себе.

– Все равно! Я не глупышка!

– Ясно. С остальным, значит, согласна. Капа, что с источником?

– Источник Силы имеется, и он действительно могуч. Немного не нашей направленности, но пренебрегать таким нельзя.

– Как парень отреагировал на малышку?

– Серьезно совсем не воспринял, но, пока она говорила, откровенно ею любовался. Ничего такого, однако, как минимум, Шарлотта ему не противна.

– Зато мне он отвратителен!

– Ясно. Начальная позиция не так плоха. Во всяком случае, обоюдная выгода имеется – нам доступ к его источнику и зарядка амулетов, ему доступ к шахте, где добывают накопители для артефактов. У него гарнизон человек шестьсот, мы ему в приданое добавим гвардейскую полусотню «медведей». От него к нам зерно, от нас к нему меха, лес, деготь, воск, пенька и все такое. Хорошо же! А как моя младшенькая детишек нарожает, посмотрим и будем делить по склонностям к школам.

– Я не хочу… Я его не люблю… Я даже его не знаю!

– Ничего страшного, малышка моя. Познакомитесь. Главное, уважать друг друга, а там и любовь придет.

– Шарлотта, поверь – барон хорошая партия. Для тебя тоже. Он вежлив, не скуп и от него всякий час не воняет перегаром.

Лаура

– Алиса, вы точно уверены, что Стах не кокетничает, а действительно не собирается становиться моим придворным?

– Да. Но, ваша светлость, вы поймите и барона – когда Тихий писал письмо под диктовку вашего отца, ему пришлось дать некие обещания, а с его магической силой откат просто ужасающий. Вы же его на себе ощутили.

– Ладно. Я поняла. А если его величество отзовет… Нет, так не получится. Хорошо… Плохо, конечно, однако я вас поняла. Вы считаете, что для заключения договора с мужем мне стоит передать печать Зеленоземья кому-то другому?

– Если великий герцог считает это необходимым условием, то нужно над этим хорошенько подумать.

– Я уже подумала – Стах останется вечным Хранителем Печати Зеленоземья, назло Эдмунду. А то как получается? Помните, что случилось, когда я Тихого, еще невестой, из придворных убрала? Жениха послушала.

– Да, конечно.

– Ко мне во фрейлины три девицы отказались идти. Что по салонам про меня болтали? Ничего хорошего. По совету дедушки назначила Тихого своим представителем, а папа предложил хранить в его башне личную казну. Эдмунд и тут подгадил – уговорил меня Стаха с этих должностей снять. Теперь ценные вещи с собой приходится возить, а про дела Зеленоземья никто ничего доложить не может. Где регулярные отчеты? Кто и кому их посылает? Вы знаете?

– Увы!

– Вот! Даже охранители не знают! А при Стахе все как на ладони расписано было. Если его последней должности лишить, что тогда случится? Как-нибудь утром проснусь и узнаю, что без меня указ проштемпелевали и я теперь не герцогиня? Ну, уж нет!

– Ваш муж…

– Не хочет договариваться – не надо. Не здесь, так в Зеленоземье проживу!

– Мне кажется, что не стоит думать о крайностях. Ребенок должен родиться в Айзенерде. Тогда отец его публично признает, народ будет радоваться, а у дворян не возникнут вопросы о наследнике, появившимся на свет в чужом для них герцогстве.

– И пусть! Зато я воспитаю ребенка истинным зеленоземцем. Как я сама!

– Хм, Лаура… Вы когда-нибудь в своей столице, в Зеленом Доле, бывали?

– Вот заодно и побываю. На доходы следующего года замок обставлю, маленький двор заведу. Мне много и не надо. Особенно после Айзенерда.

– Ваш муж тоже рассчитывает на некоторую долю доходов вашего герцогства.

– Пусть. Я даже соглашусь ему уделить то, что останется от обустройства моего жилища. Однако сначала спрошу, куда он дел деньги из моего приданого и доходов прошлого года.

– Вы вполне можете не тратиться, а жить тут.

– Я не чувствую, что здесь кому-то нужна.

– Ваш батюшка…

– Государь больше заботится о детях от мачехи. В его представлении я уже выросла, вышла замуж, то есть отрезанный ломоть.

– Вы не правы.

– Да? Тогда почему за сохранение провизии я должна дарить землю Тихому? Провиант куплен папой, отправляется к Эдмунду, а от моего герцогства отрезается долина!

– Она пуста и неплодородна.

– И что? Зато моя. Я ему уже подарила пустынную долину у озера. За ней начинаются коронные земли, дарите их.

– Ваша светлость! Барон Тихий в опале. Политические соображения и интересы короны…

– А про мои интересы все забыли?

– Давайте не будем горячиться! Вашему ребенку это вредно.

– Вот и не забивайте мне голову ерундой. Мне еще рожать надо. Я про Микаэлу спрошу… Она действительно без ритуала могла умереть при родах?

Покушение

Следующий день прошел спокойно. Это если не считать реакции на новую библиотекаршу.

Я, конечно, на женщин поглядываю с удовольствием, но бросаться на ту, которую знаешь пять минут… Пусть она вдова и дворянка. Хотя не так – тем более она дворянка. Приказал одеться и вести себя подобающе. По просьбе Лауры принял вдову на службу. Но первым пунктом решил проверить, откуда она, такая бойкая, взялась, а только потом передавать через нее письма.

Кидор позже специально зашел для разговора. По его мнению, для столицы такая секретарша… библиотекарша простовата, но в нашем случае она неплоха и для мужского здоровья полезна. Несколько расстроил слугу, объяснил, что она принята по личной просьбе леди Лауры. Показал письмо и поделился своими соображениями о проверке вдовы. В этом вопросе получил полную поддержку и обещание помощи.

Черныш зашла следующей – и сразу отказалась присматривать за «новой наложницей». Та ей категорически не понравилась – вдовая, старая – около двадцати лет, наверняка не умеет ублажать господина и вообще… С трудом убедил, что Аделаида в таком качестве мною не рассматривается.

Нарвался на новый выговор: господину не подобает иметь единственную женщину, к тому же сейчас вынашивающую ребенка. Верная служанка, в меру своих слабых сил, помогает доброму господину, но ему необходимо завести приличную жену и несколько наложниц. Мне нужно сказать слово, и она закажет хоть десяток девственниц, молодых и красивых, росших при гареме, а следовательно, знающих все необходимое для женщины.

На вопрос, куда мне столько, надолго задумалась, что-то прикидывая, а затем решительно пошла к Мивде, и они вдвоем затащили на кухню Кидора. Что ему там говорили, мне не доложили.

Так вот, следующий день прошел спокойно. Я показал библиотекарше объем работы. Велел переписать и расставить по шкафам книги. Составить по каждой аннотацию и подготовить карточку для каталога.

Понятно, самые ценные фолианты лежат в рунной комнате, о них даже говорить не стал, не то что показывать. Но Аделаиде и с тем, что есть, работы надолго хватит.

Артефакты тоже решил не светить. Они у меня или доставшиеся от прабабушки, или некромантские от Мостовых, или слишком простенькие, а потому нет смысла показывать их постороннему, да и рановато.

Ответа Лауре решил пока не писать. Во-первых, если есть шанс, что записку прочитают, то большого смысла в послании нет. Во-вторых, библиотекаршу надо проверить. Не особо верю в рекомендацию герцогини. Мне хочется знать, как Ада доказала ей свою верность? Параноик я, да?

К вечеру пришло приглашение в Зеленый Дол, в Дворянское собрание. В самых лестных выражениях меня просили прибыть в воскресенье и принять участие в обсуждении ситуации, которая сложилась после возвращения нашей герцогини. Общество самое наивысшее – два графа, шесть баронов, со мной семь, а возможно, но только возможно, нас почтит своим участием лично ее светлость.

Кидор сказал, что проигнорировать столь высокую встречу никак нельзя. Да я и сам понимаю, что это приглашение в самый высший свет Зеленоземья. Барон я уже много месяцев, а вот приглашение прислали только сейчас. Думаю, только из-за того, что лично эвакуировал Лауру.

Если герцогиня действительно приедет, то она более хороший дипломат, чем я думал, или у нее появились хорошие советники. По-моему, второе скорее, чем первое, но я сам аховый политик, вполне могу ошибаться.

В пятницу, восьмого числа, случился облом, и я ничего не смог сделать. Из портала ко мне выехала коляска с человеком в форме фельдкурьера. Такого подарка охранители не ждали! Надеть форму фельдкурьера и представиться им с любой целью – преступление против короны, оно сразу тянет на долгий срок и не исключает смертной казни. Это тебе не покушение на убийство третьеразрядного барончика, которое ведь еще доказать придется, даже если преступник взят с поличным.

Да вы сами сравните формулировки: «задержан коронный преступник в фельдкурьерском мундире и в коляске, похожей на экипажи службы фельдсвязи» или «предотвращена попытка покушения на убийство». Как лучше звучит? За что при удаче могут орденок повесить, а? То-то!

В общем, охранители захватили долгожданного убийцу сразу после выезда того из портала. Затем с большой помпой удалились.

Мне об успешном завершении дела сообщить забыли. Не со зла – замотались, им не до того было. Узнал о случившемся от дежурного офицера, и то было рассказано про курьезный случай около нашего портала. Про покушение я же никому не говорил, потому все свелось к рассказу, как «этот выехал, а те на него навалились, скрутили и обратно вместе с коляской утащили». Словом, случилась веселуха для развлечения караула, чтобы тем не так скучно было стоять на посту, а вечером удалось порадовать байкой приятелей в кабачке.

Даже как-то обидно. Все приличные попаданцы лично, голыми руками пасти драконам рвут и головы откручивают, а ко мне лишь убийцу подослали, так и того посторонние сразу прихватили и доложить забыли.

Все-то в этом мире без меня делается, не нужен я никому. Скучно жить, господа!

Глава 3
О вреде больших денег

Совещание

– Нам надо понять, как сгладить конфликт между Лаурой и Эдмундом. Наследник должен родиться в Айзенерде – это самое главное. Об остальном можно разговаривать. Итак, что у нас с Эдмундом?

– Ваше величество, для начала мы получили очень сильную переговорную позицию. Леди Лаура в столице, провиант ему крайне необходим, а тут еще его человек был пойман переодетым фельдкурьером. Видимо, от вашего имени что-то должен был приказать тому же барону Тихому.

– Позиция сильная, но нам чего от него нужно добиться?

– Уступок по поводу ее светлости, ваше величество.

– Каких именно? Денег он ей не вернет, у него их просто нет. Протекторат уже установлен. Говорите конкретно, не растекайтесь мысью по древу. К завтрашнему дню подготовьте бумагу, а там по пунктам – первое, второе, десятое, чего мы требуем и зачем нам это надо.

– Так точно, ваше величество. Сделаем. Вы еще изволили говорить про его шесть полков и талант его светлости как лучшего полководца поколения.

– Это точно я говорил? Ну, так думал, пока поближе не познакомился с зятем. Пару полков из шести можно бы и распустить, если их кормить нечем. Демобилизовать негодящих. Но без обид, с почетом. Наиболее подготовленные кадры распускаемых частей влить в оставшиеся полки.

– Ваше величество, ему некуда пристроить демобилизованных. И на положенное пособие по уходу из армии тоже средств нет. Просто выгнать – преступность повысится, бунты начнутся.

– И над этим вопросом подумайте, коли Эдмунд не может его решить. Солдатиков в лобовую атаку кидать особый талант не нужен. Их обучить, вооружить и накормить надобно. Наши полки по нашему плану его неприятеля разбили. А вы говорите про лучшего полководца!

– Как верно замечено, ваше величество!

– Основное, что Эдмунду требуется, но не сейчас, а в течение будущей зимы – большое количество продовольствия. Правильно?

– Не совсем, ваше величество. Если в великом герцогстве будет достаточный запас провианта, или даже если население только будет думать, что такой запас есть, цены на зерно не взлетят до небес. А с учетом того, что предполагается объявить до посевной обязательные госзакупки по фиксированной цене, то хотя бы часть продовольственных запасов, причем существенная часть, должна появиться на складах. Иначе посевная будет сорвана, как случилось в прошлом году.

– И тут подходим к наличию этих припасов в башне Тихого.

– Да, ваше величество. Такое количество провианта в неурожайный год было бы весьма кстати не только в великом герцогстве. Например, для пополнения армейских складов королевства оно тоже бы пригодилось.

– Это как раз понятно. С бароном сложностей не будет. С ним предварительно поговорили, и Тихий согласился отдать припасы.

– Ваше величество, я могу поинтересоваться крайне важным аспектом?

– Интересуйся.

– На каких условиях вы изволили передать припасы? Ваше величество, за сохранение такого количества провианта барона надо как-то поощрить. Если подарили в собственность, то можно просто заплатить чуть выше цены покупки. По сравнению с ценами этого года такое решение даст большую экономию.

– На каких условиях давал – я сам знаю, и как забрать – сам решу. Чуть позже. Пока думаю. Тихий в опале, и снимать ее я еще не собираюсь. Провиант будет вывезен в надлежащий момент. И вот тогда, не раньше, я как-нибудь отблагодарю Тихого.

– Вы, ваше величество, как всегда, очень мудро решили вопрос! Однако нам необходимо заранее забюджетировать будущие траты.

– Сказал же – позже решу вопрос.

– Ваше величество, я просто хочу напомнить, что ее светлость категорически отказалась выделить в качестве благодарности землю барону Тихому. Даже неудобья в горах. Ей крайне не понравился его отказ от предложения стать придворным Красного двора.

– Кто бы его допустил ко Двору! Она меня спросила?

– Ваше величество, еще ведь один небольшой вопрос с бароном Тихим отложен – про эвакуацию леди Лауры…

– Тоже помню, что поощрить нужно. Пока не решил – думаю.

– Как прикажете, ваше величество, но в одном салоне уже высказали предположение, что барон из лихости мог вновь пойти в атаку сам, помимо королевского распоряжения. Такие мысли надо пресекать на корню, но как? Сегодня один так подумал, завтра другой, послезавтра слух пойдет, потом какая-нибудь газетенка статейку об этом напечатает. И все в такое поверят!

Новость

Из столицы пришла записка от Мимики. Пишет, что меня любит, все у нее хорошо, чувствует себя отлично, очень жалеет, что папа не ко времени завел разговор о нашем разрыве, но, главное, приехать ко мне она пока не может – и волшебница-акушерка, и вызванная мамой повитуха в один голос заявили – нельзя. Словом, еще неделя или две и я стану папой.

Как-то странно на меня эта новость подействовала. Волнительно. То есть я и раньше понимал, что буду отцом ребенка, а сейчас хожу и улыбаюсь, как идиот. Что делать, толком не знаю, у меня и в прошлом мире не было детей.

Хочется плюнуть на все и рвануть в столицу, посмотреть на конкубинку, ободрить ее. Но – опала. Ладно я, в случае чего отобьюсь, свойственников не хочется подставлять под придворные разборки.

А как родит, мне и малыша не посмотреть? Хотя, может, привезут… Должны привезти!

Написал письмо родителям. Им, особенно маме, нужно знать, что скоро станут дедушкой и бабушкой. Хм… дедушка, бабушка – у самих младший сын чуть старше внука.

Мы видимся редко – я сижу в башне, у родителей служба, зато переписываемся часто, друг друга держим в курсе дел. Знаю и о семейных заботах королевской четы.

Например, мне подробно рассказали, как у маленького Лагоза начали резаться зубки. Как однажды его и моего братца Варина пустили поиграть с маленьким щеночком придворной дамы. Тут вдруг, пока взрослые отвлеклись, послышался громкий визг и скулеж. Оказывается, скулила собачка – Лагоз укусил ее за хвостик. Не она его! Он укусил маленький хвостик всеми своими четырьмя зубами. А Варин, мелкий подхалим и соучастник, радостно улыбался.

Впрочем, у моего брата служба такая – он же с рождения зачислен пажом на службу при наследнике престола. Вопрос с формой решили просто – приказали сшить всякие пеленки – распашонки в цветах наследника.

Мариана – не королева, а ее дочь, растет хорошей девочкой, хотя любит при случае утащить от мальчишек какую-нибудь погремушку и зареветь, если те пытаются вернуть ее обратно. При том собственные вещи может разбросать и не обращать на них ни малейшего внимания, требуя точно такое же, но чужое.

Мама очень тонко намекала, что у нее, а следовательно, и у королевы, кончились косметические снадобья, но они стоически терпят лишения.

Отец горит на работе в министерстве. Эльрик де Вимент, министр и его главный начальник, не обделяет папу милостями с наградами, а иной раз передает мне поклоны от графини Вулфстейн.

Письмо домой возымело неожиданный эффект. Видимо, мама показала его государыне, а та нажала на мужа. В результате мне пришла грамота из Дворцового министерства. Аж с двумя печатями! В нем за заслуги, оказанные королевской семье, и в порядке исключения, сразу после рождения ребенка мне дозволялось посещать столицу. С ограничениями, конечно. Как без них можно обойтись?

Главное, ни под каким предлогом не приближаться к королевскому замку ближе, чем на сорок шагов. Почему на сорок? Не знаю. Наверное, фраза красиво выглядит на бумаге.

Второе ограничение – находиться в столице не более трех дней в неделю и ни в коем случае не ночевать. Это понятно – намек, что нечего здесь жить постоянно.

Ну и третий, самый суровый запрет – категорическое запрещение устраивать в столичной резиденции балы и празднества численностью более сорока человек. Это действительно сурово, я чуть было не прослезился от смеха. Особенно учитывая, что в столице я вообще ничего никогда не устраивал. Бал и тот дать не успел. Хотя, наверное, смысл в запрете есть, но понять его не могу.

В сопроводительном письме среди положенных фраз промелькнуло, что в таможню порта отправлен приказ освободить мой корабль от всех налогов и сборов. Корабль, конечно, не мой, а тестя, но если не платить пошлину, то мы с ним дополнительно прилично заработаем. Видать, королевской чете подношение понравилось.

А за столицу придется отдариваться. Пошлю ее величеству дюжину лавандовых зелий и три жемчужных. Ох! Прямо былыми, не опальными временами повеяло.

Судя по всему, рождение ребенка лишь благовидный предлог, чтобы как-то вернуть меня в столицу. Возможно, для неофициальной встречи с Лаурой или еще с кем.

Дворянское собрание

В Зеленый Дол в воскресенье поехал с утра. Есть шанс, что Лаура все же заедет в Дворянское собрание. Памятуя ее письмо с намеком об отсутствии денег, взял с собой шкатулку с золотом. Сел в пафосную карету, парадную, запряженную четверкой цугом, положенную члену Госсовета.

Конечно, понты – барону хватило бы пароконной коляски. Но единожды получив звание, получаешь его навсегда. В подписи могу ставить «Член Государственного Совета в отставке» и ездить на пафосном выезде тоже.

Пусть меня уважают, а то сколько месяцев не приглашали в Дворянское собрание Зеленоземья! Шельмы! Я их!.. Это так себя настраиваю, неуверенность таки чувствую – все же там два графа, шесть баронов. Высшее общество герцогства.

Приехал. Зеленый Дол так себе городишко. Одноэтажные, редко двухэтажные бревенчатые домики на главной улице, обязательно с садиком. Улицы довольно чистые.

Дворянское собрание со стенами из красного кирпича и шестью белеными колоннами. Я приехал не первым, но и не последним. Несколько экипажей уже стоят перед зданием.

Только выхожу из кареты, местный лакей заявляет, что меня сейчас же примет ее светлость. Приказываю своим взять шкатулку и следовать за мной. Она под пуд весит, с достоинством такое не понесешь.

Нас проводят мимо ожидающих провинциалов прямо в комнату для приемов. Ее охраняет караул в форме дворцового Женского лейб-гвардейского полка. Смутно знакомые гвардианки отдают честь, старшая даже здоровается: «Рада видеть вас вновь, барон!» и распахивает передо мной дверь. Оттуда слышу:

– Стах! Наконец-то ты приехал! Я так тебя ждала!

– Ваша светлость, – захожу и кланяюсь, – разрешите внести небольшой подарок?

– Какой? – живо интересуется Лаура.

– Шкатулка с тремя тысячами дукатов. Не откажите принять.

– Сам знаешь, не откажусь. Сейчас мне деньги нужны позарез.

– И хочу вернуть этот медальон. Право, не стоило его посылать как опознавательный знак.

Выкладываю переданный Аделаидой кулон с необработанным алмазом. Герцогиня очень удивилась.

– Стах! Где ты его взял? Я расплатилась им за… за одну услугу и не надеялась его когда-нибудь увидеть вновь.

– Так! Значит, не ты посылала мне письмо несколько дней назад?

– Я? Нет, конечно! Не посылала.

– Письмо у меня с собой. Прочитай.

– Почерк мой, но письмо точно не мое. Это подделка. Я не просила принимать женщину на службу. И кулон не посылала.

– Ясно. Не волнуйся, я разберусь.

– Стах! У нас мало времени. Король сказал, что ты отдашь припасы, а я должна с победой вернуться к мужу. Но я его боюсь, и потому мне дают охрану.

– Это хорошо.

– До родов мою безопасность будут обеспечивать два взвода Женского лейб-гвардейского полка и рота лейб-гвардии Первого полка инфантерии. Потом мы с ребенком сможем вернуться в Красный дворец.

– Солидно. Что нужно от меня?

– Я буду писать тебе каждый день. Если ты не получишь письмо или вдруг заподозришь, что оно написано не мною, обещай прийти и разобраться. Знаю, что ты на меня очень обижен, но мне некого больше попросить. Я только на этом условии согласилась вернуться к Эдмунду. Его величество был недоволен, но согласился со мной. Придворным тебе не быть, но все остальное ты сможешь у него потребовать.

– Я никогда ничего не просил, и тем более не буду требовать. Мне всего хватает. Ты знаешь про ритуал?

– Его уже провели. Ребенок не станет волшебником.

– Ничего страшного.

– Я же не одарена, малыш, когда вырастет, максимум сможет пользоваться артефактами.

– Не волнуйся – это нормально жить без магии. Ты по себе это знаешь.

– Знаю и не волнуюсь. Хотя скорее из-за зелий, которыми лейб-акушеры пичкают меня.

После недолгого разговора герцогине сообщили, что все собрались. Далее последовало торжественное собрание с пафосными уверениями в преданности с одной стороны и торжественными обещаниями поддержки исконных дворянских вольностей с другой.

Я был представлен Хранителем Печати, первым придворным герцогини и самым доверенным лицом. Заодно был объявлен указ о приписывании к Тихому баронству Желтой Долины.

Денег Лаура не попросила, поэтому дворяне сидели радостные и одухотворенные. А репутация Тихого в Зеленоземье взлетела на приличную высоту. Ордена на парадном мундире моего гарнизона и четвертка цугом, запряженная в карету, сыграли в этом далеко не последнюю роль.

Аделаида

Еду домой и прикидываю, кто бы мог подсунуть мне Аделаиду? Охранители? Что-то в это не верится – у них проще варианты найдутся. Эдмунд? Тоже сомнительно – у него с деньгами напряг, а мне лишь для достоверности дорогущий алмаз отдали. Даже представить не могу, кому по плечу такая сложная комбинация. Впрочем, можно же будет спросить.

Приехав, не бросился сразу выяснять у Аделаиды, кто, куда и зачем. Еще будет время. Позвал в кабинет Черныша. Выслушав, та победно улыбнулась, заявив «а я сразу говорила!» и попросила время на обдумывание до утра. Она же моим гаремом заведует, ей нужно кое-что выяснить и разобраться. Вот утром она доложит все, что узнает, вместе со своими соображениями. А пока не нужно видеться с недостойной, у господина свои важные заботы есть, его дела ждут. Великие.

Соглашаюсь. А что делать? Сам-то всегда успею допросить женщину, а может, Черныш добудет какие-нибудь детали, по которым смогу наметить список конкретных вопросов, а не как сейчас, когда на языке крутится только «ты кто такая?» и «кому ты служишь?».

До сна обошелся без библиотекарши. И за завтраком она не появилась. Спрашивать у Балега не стал, решил после еды поговорить с Чернышом. И точно! Не успел войти в кабинет, она заходит с тетрадкой в руках.

– Вот, господин, тут то, что недостойная сама о себе написала. Вы не думайте, предательница ничего не утаила.

– А куда она девалась?

Спросил и сразу почувствовал себя на месте Лагоза.

– Нет времени у великого волшебника и могучего господина окружающих земель возиться с мелкими делами гарема, на то есть недостойные его милости ничтожные служанки.

– То есть ты?

– Мудрость нашего господина затмевает свет солнца и…

– Я понял. Где сейчас Аделаида?

– Недостойная покинула нас. Смесь жабы, гиены, свиньи и змеи, недостойная целовать предобрейшие руки, кормящие ее, осознала свою низость, гадость и мерзость. Теперь ее дыхание не будет отравлять воздух, которым дышит наш господин.

– Она мертва?!

– У великого волшебника и могучего господина окружающих земель слишком много других дел, чтобы заставлять его мыслить о судьбе недостойной.

Как я не бился, ничего добиться от негритянки не смог. Она искренне считала, что не мое это дело. Ответы на вопросы я получил, а остальное господина, да и других мужчин, не касается.

Отпустил Черныша и позвал Кидора, уж он-то наверняка знает, что в доме творится. Слуги от него ничего не скрывают. Домоправитель мне точно расскажет, что случилось.

Рассказал. Предположительно. Точно известно, что Черныш вошла в комнату Аделаиды. Что там творилось, никто не слышал, хотя… Что скрывать, кое-кто из служанок пытался подслушать, но видимо стоял магический барьер тишины. Когда негритянка вышла из комнаты, волшебницы там не было. Вещи остались, но видно, что в них чего-то искали.

На расспросы девушка несколько загадочно заявила:

– Нехорошо предавать господина. Так ведь можно и себя потерять.

Молоденькие служанки и раньше побаивались Чернышку, а теперь даже смотрят на нее с опаской.

В записях нашлось два имени возможных информаторов охранителей, причем конюх одновременно стучит Эдмунду. В Суходоле есть лавка, владельцу которой Аделаида должна была отдавать отчеты и мои письма Лауре. А вот на кого она работает, женщина совсем не знала. Подозревала, что на кого-то из иностранцев, но точно не была уверена.

И что мне делать? Аделаиду, как мне думается, больше живой я не увижу. Черныша надо наградить – ответы на вопросы есть, чего бы дополнительно спросить, сам не знаю. Но и отругать надо, если она убила женщину. Аттракцион «почувствуй себя Лагозом» получается.

Порылся в своих шкатулках, нашел массивный золотой браслет. Вызвал негритянку и наградил им за полученные ответы. Она была очень рада и сразу нацепила браслет на руку. Но потом я пригрозил ее лично высечь, если узнаю, что она действительно кого-то убила.

Знаете, что эта бесстыдница сделала? Стянула панталончики, задрала юбки и легла мне на колени, оттопырив свою черную попку! Да еще подначивает:

– Накажите меня, господин! Нашлепайте свою верную служанку! Я все стерплю!

Ужас какой-то! Я, понятно, не сдержался. Что хотят с нами женщины делают!

Столица

Следующие полторы недели тянулись, как тянется смола на дереве – медленно, вязко и скучно. Немного спасали занятия – приезжала Фина, показала несколько приемов, велела их отработать. По просьбе Силестрии поработал с ее знакомой. Ничего такого, легкая подтяжка и сглаживание, но получил великолепный голубой бриллиант. Для развлечения съездил посмотреть пожалованные земли. Обычная горная долина – козы, речка, кусты и склоны.