Текст книги "Волчьи гонки"

Подъехав к заднему входу в «Мицукоси», Лоськова оставила двери машины незапертыми. И в автомобиль юркнули прибывшие к месту проведения операции Веригин и Мазун. Они уселись сзади, но не на пассажирские сиденья, а на пол, чтобы их туловища не были видны снаружи. Задние боковые окна «глории» частично закрывали противосолнечные защитные устройства размером с теннисную ракетку, крепящиеся к стеклам на присосках. Веригин взял в качестве зоны обзора тот участок переулка, который был впереди автомобиля, а Мазун устремил взор на тыльную часть зоны.

Два других оперативника – Щеглов и Снаткин барражировали на оживленных улицах Сёва-дори и Тюо-дори в местах, примыкающих к въездам в два переулка, которые окаймляют здание, где размещается ресторан. Щеглов пристроился у автобусной остановки, посматривая на часы, как бы ожидая автобуса нужного маршрута, потом подходил ближе к переулку и внимательно изучал обстановку на подступах к нему. Снаткин терся у въезда в другой переулок, покуривая, разглядывая витрины ювелирного магазина. Не забывая при этом о главном – вовремя засечь появление японской наружки.

* * *

Корреспондент отъехал от здания отделения информагентства в районе Сибуя в полдень. Направился в противоположный край города – Канда. Там зашел в книжный магазин, изучил стеллажи с книгами на японском и английском языках. Выбрал две и оплатил на кассе.

Потом отправился в обратном направлении и остановился на стоянке ресторана быстрого питания Kentucky Fried Chicken на проспекте Яматэ-дори. Ланч состоял из порции куриных ножек и грудок с аппетитной корочкой, капустного салата, двух булочек и бутылочки кока-колы. Вполне подходящая еда – нельзя сказать, что наешься до отвала, но и с голоду не умрешь.

С Яматэ-дори Торопов вновь поехал в центр города. В квартале Касумигасэки зарулил на территорию министерства иностранных дел Японии. Там по средам в три часа дня проходили еженедельные брифинги для иностранных корреспондентов. Официальный представитель МИД в ранге директора департамента информации рассказывал о текущих внешнеполитических событиях. Обычно это был скучный пересказ официальных документов японского правительства и информационных бюллетеней МИД. Ответы на вопросы журналистской братии сводились к сухому изложению общеизвестных фактов. Чего-то новенького или тем более жареного никогда не было.

На сей раз основной темой брифинга был предстоящий через несколько дней визит в Токио государственного секретаря США.

– Какова программа пребывания государственного секретаря в Японии? – задал незамысловатый вопрос корреспондент американского агентства Ассошиэйтед Пресс Тим Новак.

– Программа предусматривает переговоры с министром иностранных дел. Государственный секретарь будет принят премьер-министром, – сообщил ни к чему не обязывающую информацию представитель МИД.

– Ожидается ли обсуждение сложных вопросов в двусторонних отношениях? – спросил корреспондент АП.

– Отношения между Японией и Соединенными Штатами отличаются соблюдением взаимных интересов. Наши союзнические связи основаны на двустороннем договоре безопасности, заключенном в 1960 году, и они выдержали испытания временем и показали пример подлинного сотрудничества и взаимопомощи в рамках Азиатско-Тихоокеанского региона, – заученно произнес представитель японского внешнеполитического ведомства.

Тут в разговор вмешался корреспондент американской газеты «Сан-Франсиско кроникал» Сэм Дэвис:

– Будут ли приняты японской стороной радикальные меры по недопущению выступлений японского населения против присутствия американских военных баз на Японских островах, особенно на Окинаве? Мы прикрываем Японию нашим «ядерным зонтом», а вместо благодарности японцы устраивают демонстрации протеста перед нашими базами. Где здесь логика? Доколе японские власти будут нянчиться с доморощенными пацифистами?

Представитель МИД завертелся, как уж на горячей сковороде:

– Японская сторона высоко ценит японо-американские отношения. Двусторонний договор безопасности является краеугольным камнем нашей внешней политики.

– Почему же тогда Токио не может обуздать антивоенные выступления, направленные против Соединенных Штатов? – не унимался Сэм Дэвис.

– Мы делаем все возможное, чтобы обеспечить безоговорочное исполнение обязательств по договору безопасности. Но мы не можем нарушать положения конституции, гарантирующие свободное волеизъявление, – выворачивался, как мог, представитель МИД.

– Опять общие слова, вместо конкретных действий. Ладно, поехали дальше! – брал в клещи японского чиновника американский представитель. – Когда, наконец, японцы услышат настоятельные призывы американской стороны открыть рынок Японии для американских цитрусовых и говядины? Что готова японская сторона пообещать американской по этой проблеме в ходе визита государственного секретаря?

– Мы внимательно изучили пожелания и предложения наших американских друзей! Но я не уполномочен развивать данную тему, – отбивался от Дэвиса директор департамента информации МИД Японии.

Сэм Дэвис – высоченный мужчина средних лет с яйцеобразным черепом. Бросались в глаза его очень большие уши, которые особенно выделялись на фоне короткой стрижки. На его лице постоянно присутствовала полуулыбка-полуусмешка, придававшая брезгливое выражение.

Дэвис был кадровым сотрудником ЦРУ, действовавшим под журналистским прикрытием. На всех брифингах в МИД Японии он задавал нелицеприятные вопросы. Сэм нагловато вел себя и в клубе иностранных корреспондентов на восемнадцатом этаже «Юракутё дэнки биру», расположенном на Сёва-дори в паре километров от территории императорского дворца. Почти каждый вечер он проводил в клубе, где встречался с японцами и иностранцами, громко разговаривая и смеясь, всячески показывая, что он – хозяин положения. На конспиративных встречах он, по-видимому, разговаривал потише, но все равно наглости ему было не занимать.

После окончания брифинга иностранные журналисты спустились на лифте с пятого этажа на первый и вышли на территорию перед зданием МИДа, огороженную металлическим забором. Некоторые корреспонденты пошли к стоянке автомашин, но большинство направилось пешком к воротам. Кое-кто из зарубежных журналистов не имел автомобилей, предпочитая пользоваться такси, другие арендовали квартиры в центральных районах Токио и пришли на брифинг в МИД пешком.

Торопов присоединился к тем, кто пошел пешком с территории японского внешнеполитического ведомства. Он проник в центр этой группы и вместе со всеми покинул владения МИДа.

Пройдя с километр по оживленному проспекту, корреспондент повернул налево и затем вошел в парк Хибия. Это, скорее, очень большой сквер или маленький парк в центральной части мегаполиса. Здесь имелась открытая веранда, где проходили концерты эстрадных певцов средней величины. Сейчас в парке было малолюдно. И за Тороповым никто не последовал в парк.

Побродив по аллеям Хибия с полчаса, Торопов покинул парк, перешел на противоположную сторону улицы и вошел в отель «Империал». Помимо названия по-английски этот пятизвездочный старинный отель имел и японское наименование: «Тэйкоку».

В баре лобби отеля Торопов заказал апельсиновый сок. Не торопясь выпив сок, он направился в туалет. Там зашел в кабинку и прикрыл дверь, но не до конца, оставив узкую щель. Стал наблюдать, поспешит ли кто вслед за ним в туалет. В течение нескольких минут никто не вошел в туалет, потом начали появляться обычные посетители: кто в деловом костюме, выдававшем заурядного служащего, кто в праздничном черном костюме, белой сорочке и белом галстуке – так одеваются гости на свадьбы и другие торжественные мероприятия.

Из туалета корреспондент направился к лифтам и поднялся на верхний этаж, где располагался ресторан с видом напротив на парк Хибия и в правом направлении на территорию императорского дворца. Внимательно изучил меню, посмотрел на часы, как будто куда-то торопился, и вернулся к лифтам.

Выйдя из отеля, Торопов повернул направо и через несколько сотен метров свернул еще раз направо на Сёва-дори, ведущую в квартал Гиндза.

Торопов зашел в «Мицукоси», продефилировал по этажам универмага, чтобы еще раз провериться. Похоже, что не задымил.

Корреспондент покинул универмаг и пошел к входу в ресторан на противоположной стороне переулка. Недалеко от входа на платной парковке стояла автомашина представительства советской авиакомпании. Пассажиров в ней не было видно, но и знак опасности – мигающие желтые огоньки аварийной стоянки – тоже отсутствовали.

Торопов вошел в ресторан и поднялся на второй этаж, где находились отдельные кабинеты. До встречи с депутатом парламента, видным деятелем правящей партии Моринагой оставалось еще сорок пять минут.

Веригин, Мазун, Лоськова и другие оперативники продолжали вести наблюдение за входом в ресторан и подходами к этому заведению.

Ничего необычного не наблюдалось.

О чем беседовали советский журналист и японский парламентарий? Корреспондент мог провести вербовку депутата. Возможно, он передал подопечному новые инструкции или очередную сумму денег, если тот работал на Советы. Не исключен и такой вариант, далекий от вербовки: журналист передал в устной форме японскому парламентарию благодарность советского руководства за его объективную, благожелательную позицию по актуальным проблемам отношений между Японией и СССР. Об этом знали в Токио только три человека: советский резидент и двое участников встречи.

Между тем, когда встреча с Моринагой подошла к концу, Торопов поблагодарил его за оказанную честь встретиться с ним и выслушать устное послание.

Спустившись на первый этаж, журналист направился на кухню. Быстро пройдя мимо удивленных поваров и подсобных рабочих, он выскочил через неприметную служебную заднюю дверь в переулок, параллельный тому, куда выходила задняя часть универмага «Мицукоси», и оттуда – на основную улицу.

Торопов нырнул вниз в подземный переход, из которого был вход на станцию «Гиндза сан-тёмэ» Ginza Line. Сделав несколько пересадок, он вернулся на эту же линию метро и доехал до Роппонги. Около ворот и калитки в ограде вокруг территории советского посольства журналист появился как раз в тот момент, когда сотрудники посольства, жившие в жилом доме в ближайшем переулке, выходили на улицу после просмотра фильма в посольском клубе. Торопов юркнул в эту группу людей и вошел через калитку внутрь. Его машина уже стояла на парковке перед служебным зданием посольства. Он сел в автомобиль и не спеша поехал в Сибуя в отделение агентства. «Фильм понравился».

Автомашину корреспондента Торопова пригнал в посольство молодой сотрудник дипмиссии по просьбе старших товарищей. В данном случае он выполнил поручение съездить на метро в конце рабочего дня в МИД Японии и взять там в холле информационные бюллетени. А заодно, когда отдельные сотрудники министерства уже потянутся к выходу, найти на стоянке автомобиль корреспондента Торопова под таким-то номером и приехать на нем в посольство.

* * *

Веригин шел по пустому коридору резидентуры, направляясь в кабинет, который он занимал вместе с Мазуном. В конце коридора распахнулась дверь, и из своего кабинета вышел заместитель резидента.

– Майор Веригин, зайдите к шефу! – приказал Октябрий Ильич.

– Обязательно зайду, товарищ полковник! Но я пока капитан, а не майор, – осмелился возразить Веригин.

– С сегодняшнего дня – майор. Пришла шифротелеграмма о присвоении вам очередного звания. Воспринимайте это как аванс!

– Так точно! Постараюсь оправдать доверие!

– В самое ближайшее время у вас будет возможность доказать это делами, а не словами.

Резидент, в кабинет которого зашел Юрий, не стал отвлекаться на поздравления по случаю присвоения Веригину звания майора – не просто очередного звания, а звания, которое перевело его в категорию старшего офицера. Он сразу же перешел к делу:

– Веригин, ты освобождаешься на ближайшие недели, возможно, даже месяцы, от текущей работы. Тебе поручается очень ответственное, важнейшее задание.

– Выполню все, что будет приказано!

– Подожди рапортовать! Ты еще не услышал, что это за задание.

– Виноват!

– Хватит! Общие слова излишни! Хотя я понимаю, что присвоение звания майора всколыхнуло твою офицерскую гордость, – слегка улыбнулся резидент, все же затронув тему присвоения Веригину очередного звания. – Тебе предстоит провести операцию, которая должна стать вершиной работы всей резидентуры в текущий период! Но действовать ты будешь исключительно один, самостоятельно.

– Слушаю внимательно!

Резидент достал из сейфа фотографию и протянул ее Веригину. На фото среднего размера был изображен американский морской офицер лет тридцати с традиционной для военнослужащих США стрижкой – коротким ежиком. Веригин секунд десять изучал изображенное на фотоснимке лицо и вернул фото резиденту. Тот не спеша убрал фотографию обратно в сейф.

– Это первый лейтенант Стивен МакНелли. Офицер флагмана седьмого флота ВМС США ударного крейсера «Мидуэй», – коротко объяснил резидент.

– Понятно, – кивнул Веригин, несмотря на то что многое ему было непонятно. Хотя кое о чем он уже догадался.

– Тебе, Веригин, предстоит войти с ним в контакт и завербовать.

«Задание прозвучало очень просто. Но выполнить его – чрезвычайно сложно, почти невозможно», – подумал Веригин.

Резидент будто прочитал его мысли:

– Действительно, задание очень сложное. Но именно на твоей кандидатуре мы остановили свой выбор с одобрения Центра.

На сей раз Веригин промолчал. Что он мог сказать? Задание действительно очень сложное, такое может выпасть один раз за всю карьеру. Но на нем можно сломать голову как в переносном, так и в прямом смысле.

– Из Вашингтона наши коллеги сообщили через Москву кое-какие наводки на этого МакНелли.

– И какие же именно? – с нетерпением спросил Веригин, уже почувствовавший волчий азарт.

– МакНелли страстный поклонник китайской кухни. Второй момент – он очень любит свою малолетнюю дочь, что называется, души в ней не чает.

– Это уже кое-что!.. – задумчиво произнес Веригин, хотя прекрасно осознавал, что этих данных явно недостаточно для успешного развертывания операции.

– Еще кое-что хочу сообщить тебе, Веригин, по поводу МакНелли и задания в целом.

– Постараюсь уяснить!

Резидент внимательно посмотрел на подчиненного и после паузы продолжил:

– Это факты для общего понимания ситуации, для уяснения всей ответственности задания. Офицер флагмана американского седьмого флота, действующего в бассейне Тихого океана, имеет доступ к информации, выходящей за рамки военных секретов и даже тактики Пентагона. Эта информация позволит четко и подробно представить в целом стратегию США в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

– Я понимаю! Это действительно ценнейшая информация… – вставил Веригин.

– Но это еще не все, – оборвал новоиспеченного майора генерал-майор. – Есть вещи, которые поважнее информации о стратегии США в АТР. И вербовка МакНелли может привести в итоге к доступу к важнейшим сведениям, касающимся национальной безопасности США.

– Каким же образом? – не удержался от вопроса Веригин.

– А вот каким! – живо откликнулся резидент. – Офицеры флагмана седьмого флота – это профессионалы высочайшего класса. И обычно их используют в дальнейшем на еще более высоком уровне.

– На каком же более высоком? Куда выше!

– Как раз есть куда! – воскликнул резидент. – По установившейся у американцев традиции в соответствии с ротацией этих офицеров обычно переводят на службу в Пентагон.

– Да, это уже заоблачные вершины! – не сдержался Веригин.

– И мы должны покорить их!

Резидент еще раз показал фотографию Веригину. Тот коротко взглянул на фото.

– Я уже «сфотографировал» этот портрет.

– Веригин, даю тебе два дня на составление подробного плана операции.

– Есть! – коротко произнес Веригин, быстро встал и вытянул руки по швам.

– «Мидуэй» базируется в Иокосуке недалеко от Иокогамы в период заходов на Японские острова. Поэтому теперь тебе необходимо действовать в основном в этих краях! – дал последние наставления резидент.

Веригин молча кивнул головой, по-прежнему держа руки по швам, развернулся кругом и пошел к выходу из кабинета резидента, чеканя шаг. Огромная ноша свалилась на его плечи, на которых с сегодняшнего дня сверкали майорские погоны. Это задание перевернет всю его жизнь, подсознательно почувствовал Юрий.

– Веригин, ты из себя строевика не строй! – усмехнулся ему вдогонку резидент. – Твоя ценность – работать головой, а не щелкать каблуками.

* * *

Веригин уложился с планом операции в одни сутки и еще через день поехал в отделение советского информагентства в Сибуя. Теперь дорога туда станет для него привычной.

В отделении агентства работала дежурная смена, в том числе корреспондент Торопов.

– Леонид, я к тебе с просьбой – обратился к Торопову Веригин, ни словом, ни взглядом не выказав особого отношения к коллеге, с которым совсем недавно участвовал в операции. Вернее, операцию проводил Торопов, а Веригин и другие оперативники лишь страховали его. В чем заключалась миссия Торопова – они не знали.

– Рад выполнить твое любое пожелание! Дипломаты для нас, журналистов, высшая каста! – съёрничал Торопов, бегло взглянув на Веригина.

– Я видел у вас на стеллажах папки с материалами по различным проблемам. Хотел бы ознакомиться с некоторыми из них.

– И какие конкретно темы тебя интересуют?

– Советско-японские экономические связи. Я пишу справку по этой теме, – ровным голосом произнес Веригин.

Леонид подвел Юрия к полке с толстыми папками с материалами по разделам, в которых подшивались материалы корреспондентов информагентства и вырезки из японской прессы.

Веригин почитал названия на корешках папок, отыскивая интересующую его тематику. Вынул две папки. Но они не касались отношений между Советским Союзом и Японией в сфере экономики. На одной папке было написано: Военные базы США, а на другой – Японо-американский военный союз.

Веригин сел за свободный стол и стал перелистывать содержимое папки «Военные базы США». Вскоре ему попалось сообщение, которое он искал: «Флагман 7-го флота США ударный крейсер «Мидуэй» пришвартовался сегодня у причала американской военно-морской базы в Иокосуке. Цель захода крейсера в японский порт – отдых команды и пополнение запасов топлива, продовольствия и питьевой воды. Через три дня «Мидуэй», как сообщает японская пресса, покинет Иокосуку и отправится в поход в акваторию Тихого океана».

Юрий подошел к столу Леонида и молча показал ему сообщение о заходе «Мидэя» в Иокосуку, ткнув пальцев в строчку, где упоминалось японское информационное агентство. Торопов поднялся со своего рабочего места и направился в телетайпную. Веригин последовал за ним. Там дежурила телетайпистка Маргарита Мазун.

– Привет, Маргарита! – поздоровался Веригин с женой своего постоянного напарника. – Как поживаешь? Выглядишь прекрасно!

– Добрый день, Юрий! Рада тебя видеть! – ответила Маргарита, внимательно посмотрев в глаза Веригина.

Торопов вынул из одной из ячеек, где хранились отдельно сколки сообщений корреспондентов их агентства и японского информационного агентства, подшивку японского агентства. Там были сообщения на английском языке и на японском иероглифами. Леонид протянул Юрию подшивку материалов японского информагентства, и они вернулись в основную комнату отделения.

Веригин принялся перечитывать сообщения японского агентства. Освещались самые разнообразные события в Японии. Эти сообщения чередовались с корреспонденциями из зарубежных стран. Но большую часть информации составляли сообщения именно о том, что происходило на Японских островах.

Веригину повезло: среди корреспонденций о работе парламента, съезде Кэйданрэн – Федерации экономических организаций Японии, представляющей собой ведущее объединение японских предпринимателей, съемках фильма с участием звезды японского кинематографа Тосиро Мифунэ, попалась информация, ради которой Юрий и приехал в отделение советского информагентства.

«Американский ударный крейсер «Мидуэй» прибудет завтра, в пятницу, в порт Иокосука на военно-морскую базу США. Это 18-й заход флагмана 7-го флота США в Иокосуку в текущем году». Японское агентство давало анонс важных событий, а не только освещало то, что уже свершилось. Это было чрезвычайно важно для Веригина.

Юрий отнес подшивку с сообщениями в телетайпную и положил в ту же ячейку, откуда ее достал Леонид. Маргарита оторвалась от телетайпа, где набивала очередной журналистский материал, и пальцем показала на дверь. Встала из-за телетайпа, вышла из этого помещения в комнату корреспондентов и направилась на выход. Веригин последовал за ней.

В маленьком внутреннем дворике Маргарита дождалась Юрия и заговорила шепотом, когда он приблизился к ней:

– Что-то вы заработались с Богданом совсем! «Ни днем, ни ночью отдыха измученной душе!»

– Маргарита, что ты имеешь в виду? – также шепотом спросил Веригин.

– Как что? И днем вы работаете, и ночью!..

– Я не совсем понимаю тебя, – мягко сказал Юрий, лихорадочно соображая, что же скрывается за словами жены Мазуна.

– За примером далеко ходить не надо! Позавчера Богдан вернулся домой под утро. Сказал, что был на деле вместе с тобой, – выпалила Маргарита.

При этих ее словах Веригин прижал палец к губам. Во дворе их тоже могли прослушивать из одной из квартир жилого дома напротив.

Веригин ничего не ответил на жалобу Маргариты по поводу занятости ее мужа на работе.

Позавчера ночью Юрий не был нигде с Мазуном, а спал дома.

* * *

На следующий день, в субботу, Веригин встал пораньше и принялся хозяйничать на кухне. Выжал вручную (не включая миксера, чтобы не разбудить жену) два стакана апельсинового сока, сварил четыре яйца «в мешочек» и поджарил тосты. Когда Елена проснулась, завтрак был уже готов. Юрию предстояло добиться расположения Лены на выходные, чтобы провести их с женой на прогулках с заходом в ресторанчики пообедать, а не в походах по универмагам.

– Ленок, как ты смотришь на то, чтобы сегодняшний выходной день посвятить спокойному времяпрепровождению? Без суеты и беготни, – вкрадчиво начал Юрий.

– У тебя какое-то конкретное предложение? – настороженно спросила Елена, с ходу догадавшаяся, что отдых по плану Юрия не принесет ей пользы и удовлетворения.

«И завтрак он приготовил!.. Не к добру это», – логично предположила жена дипломата.

– Давай съездим в Иокогаму! Погуляем у моря, пройдемся по городу, – предложил Юрий с самыми добрыми и чистыми намерениями. – Давно не выбирались из Токио…

– Что это тебе приспичило в Иокогаму? Тоже крупный город, хотя поменьше Токио.

– Это не просто большой город, но крупный порт, претендующий на звание порта номер один в Японии, – стал терпеливо объяснять Юрий. – Город на море.

– Токио тоже расположен на побережье. Токийский залив не в счет? – парировала Елена.

– К тому же в Иокогаме имеются большие универмаги, каких нет в Токио. Там есть универмаги не из сетей, как например, «Мицукоси», а самостоятельные торговые гиганты.

– Но ты же предложил поехать «погулять», «без суеты и беготни», подразумевая, видимо, отнюдь не прочесывание торговых площадей.

– Можем успеть и погулять, и пообедать, и по магазинам прошвырнуться, – миролюбиво заключил Юрий.

Они поехали в Иокогаму на посольской машине, приписанной Веригину. Ему нечего было скрывать, он ехал с женой в субботний выходной день на прогулку в соседний город.

В Иокогаме они погуляли в приморском парке. Потом прошлись по длинным торговым рядам, где продавалось все, что угодно: рубашки, блузки, бейсболки, носки, куртки, шкатулки, самурайские мечи, бейсбольные биты, бижутерия, веера.

Наступило обеденное время. Елена предложила перекусить в кафе в ближайшем универмаге. Похоже, она не собиралась обойти вниманием местные универмаги.

– Предлагаю посетить Чайна-таун! Там продаются самые экзотические вещи. Заодно заглянем в китайские ресторанчики, – без всякой задней мысли сказал Веригин.

– Ладно, будь по-твоему! – нехотя согласилась Елена. Она все же не оставила мысль после обеда наведаться в иокогамские универмаги. Пойдет навстречу пожеланию мужа по поводу Чайна-тауна, а он должен будет расплатиться в ответ согласием на посещение универмага.

Чайна-таун представляет собой квартал китайских лавок и ресторанов. Там торгуют товарами из Китая, с Тайваня, а также японской продукцией. Из самых необычных и неординарных товаров выделяются настойки из корня женьшеня, гребни из бивней слонов, складные металлические дубинки (то ли для того, чтобы бить ими по головам врагов, то ли для того, чтобы отбиваться от бездомных собак). Заведения общественного питания отличаются как по размеру, так и по ассортименту. В недорогих точках общепита выставлены на витринах плошки с лапшой, тарелки с тонко нарезанной свининой. В ресторанах подороже посетителям предлагаются разнообразные мясные и рыбные блюда. Напитки от китайской водки маотай, отличающейся особой крепостью, до японского сакэ, формально считающегося рисовой водкой, но весьма слабой для водки: восемнадцать градусов в холодном виде и двадцать один – двадцать три градуса после подогрева в горячей воде в керамическом кувшинчике, откуда сакэ разливают по маленьким рюмкам из такого же материала.

Веригины стали выбирать заведения побольше и соответственно подороже. В первом Юрию не понравился интерьер. Во втором он обратил внимание на малочисленность посетителей, что могло свидетельствовать о недостаточной популярности этого ресторана. Наконец, в третьем самом большом и дорогом ресторане они приземлились.

Им тут же служка принесла стаканы с холодной водой и продолговатую посудину с влажными горячими салфетками, чтобы обтереть лицо и руки.

Возле столика, который заняли посетители белой расы, выстроились в ровную шеренгу четыре официантки-китаянки. Одна принимала заказ на пищу, другая – на напитки, а две оставшиеся были на подхвате.

Веригин, посоветовавшись с женой по поводу блюд, объяснился с официантками на японском языке:

– Пожалуйста, две порции свинины в кисло-сладком соусе, одну порцию курицы по-гуаньчжоуски, одну порцию запеченного карпа.

Веригин вопросительно посмотрел на официантку, поскольку она ничего не записывала. Официантка поняла его недоумение:

– Я все запомнила! Что еще желаете?

– Еще даме суп из акульих плавников, а мне суп из телячьих потрошков!

Официантка молча поклонилась, давая понять о завершении своей миссии. В разговор тут же вступила вторая официантка:

– Что изволите заказать из напитков? У нас есть все, что пожелаете.

– Кока-колу с самого начала, а в завершение кофе даме.

Обратившись к жене, Юрий спросил:

– Помимо кофе будешь что-либо еще? К примеру, рисовые сладости.

– Ты что, с ума сошел?! О каких сладостях ты спрашиваешь? Хочешь, чтобы я разбухла, как бочка?

Юрий не стал спорить с Еленой и вновь повернулся к официантке, посчитав за благо не вступать в дискуссию с супругой.

– Даме будет достаточно кофе. А мне, пожалуйста, женьшеневый чай и рисовые сладости, – спокойно проговорил Веригин. Он все равно настоял на сладостях, хотя и только для себя.

Две официантки синхронно поклонились и удалились из зала на кухню. Две другие остались так же стоять у столика посетителей, чтобы при необходимости выполнить свои функции: долить напитки, заменить столовые приборы.

Все четыре официантки были одного возраста в районе тридцати лет. У всех были приятные лица, отличающиеся красотой и покорностью.

Обед растянулся на два часа. Уже выпили чай и кофе, Юрий доел сладости.

– Пошли! Хватит рассиживаться! – стала подгонять мужа Елена. Видимо, она надеялась заскочить в другие торговые точки, которые еще не удостоила своим посещением здесь в Иокогаме.

– Что-то пить хочется после обильной трапезы, – пожаловался Юрий.

– Выпей воды! Вот же почти полный стакан! – Елена отреагировала с присущей ей рациональностью.

– Нет, воды не хочу! Кофейку закажу себе. Тебе заказать еще?

– Спасибо огромное! – с еле скрываемым сарказмом молвила Елена. – Насытилась и напилась! Тебе только все мало!..

– Только одну чашечку кофе!.. – дружелюбно ответствовал Юрий. – Это много времени не займет.

Когда официантка номер два, отвечавшая за напитки, принесла кофе, Веригин попросил в дополнение сливки.

Сливки были поданы, тут Веригин пожаловался, что кофе, судя по всему, остыл, и попросил принести кофе погорячее.

Манипуляции с доставкой и распитием кофе заняли еще почти полчаса. Наконец Веригины завершили чревоугодие и покинули гостеприимный китайский ресторан.

Ни сил, ни времени на посещение универмагов уже не осталось. Пора было возвращаться в Токио.

– Ленок, не расстраивайся! Давай завтра приедем сюда еще раз и сразу же отправимся в универмаги! Не спеша, прямо с утра, посетим все магазины, какие ты только пожелаешь.

– Ладно, Веригин, поехали домой! Ловлю тебя на слове: завтра прочешем иокогамские универмаги.

В воскресенье Веригины вновь поехали в Иокогаму. Как и обещал Юрий, с утра пораньше пошли в универмаги.

Когда настала пора обедать, Юрий предложил отправиться в Чайна-таун.

– Что это ты запал на китайскую кухню? – внимательно посмотрев на Юрия, спросила Елена. – Уж не навострил ли лыжи на официанток-китаянок? А то смотри у меня! – шутливо пригрозила Елена, взмахнув указательным пальцем. За ее шуткой могла скрываться вполне реальная угроза обратиться в случае чего к начальству или в партийный комитет.

– Вкусная еда! И не такая уж дорогая, – объяснил Веригин.

Последний довод, видимо, сыграл свою роль. Елена милостиво согласилась:

– Ладно, пойдем в китайскую обжираловку! Сегодня ты заслужил снисхождения, – Елена потрясла двумя сумками, набитыми покупками.

Они пошли в ресторан, в котором побывали накануне. Там их встретили очень приветливо. Возможно, запомнили, что они обедали здесь в субботу. Вполне вероятно, что была проявлена обычная вежливость в отношении посетителей заведения.

Оглядевшись по сторонам, Веригин обратился к жене:

– Что мы зациклились на этом ресторане? Пойдем в другой!

– Как скажешь! Выбор за тобой! Я свое уже выбрала, – Елена красноречиво посмотрела на сумки из универмагов.

Во втором ресторане Веригину не очень понравилось.

– Слишком многолюдно и шумно! – резюмировал Юрий. – Тут спокойно не посидишь, наслаждаясь китайской кухней.

– Что-то раньше я не замечала твоего пристрастия к китайской еде, – сделала естественный вывод Елена. – А что касается того, что здесь многолюдно, так это свидетельствует о популярности ресторана. Значит, здесь вкусно готовят и хорошо обслуживают.

– Пойдем все же в другой ресторан! – предложил Веригин, не вдаваясь в объяснения.

В третьем ресторане ему также не очень понравилось. Там было подозрительно мало посетителей.