Книга: Страшная месть. Одержимость - Николай Гоголь

Знакомые со школьных времен строки, про которые мы наверняка знаем, что это из Гоголя, но вот спроси: из какого произведения? И мало кто вспомнит, что это как раз из "Страшной мести".

А "Страшная месть" и в самом деле - страшная, в ней столько сказочной заповедной жути, столько потаенного, притаившегося за тёмным поворотом ужаса, и всё это сбодрено средневековой восточноевропейской готикой. Непередаваемые ощущения, к ним только стакана горилки не хватает, чтобы поборов страх, предаться жутковатому, щекочущему душу интересу.

Страшилки, звучавшие в спальнях пионерских лагерей после отбоя, равнялись на такие шедевры жанра, как "Страшная месть", не будучи в состоянии достичь её в художественном отношении, они пытались повторить достигаемый ею психологический эффект. Кстати, герой Савелия Крамарова из фильма про неуловимых мстителей, тот, который повторяет: "А вдоль дороги - мёртвые с косами стоят. И тишина...", тоже апеллирует к гоголевской повести, нащупывая в памяти сцену, когда Данила с семьей плывет по Днепру мимо кладбища:

Крест на могиле зашатался, и тихо поднялся из нее высохший мертвец. Борода до пояса; на пальцах когти длинные, еще длиннее самих пальцев. Тихо поднял он руки вверх. Лицо все задрожало у него и покривилось. Страшную муку, видно, терпел он... Зашатался другой крест, и опять вышел мертвец, еще страшнее, еще выше прежнего; весь зарос, борода по колена и еще длиннее костяные когти... Пошатнулся третий крест, поднялся третий мертвец.

Однако, за внешним мистическим антуражем стоит четко выраженная патриотическая линия. Главный злодей повести - старый колдун, последний наследник злополучного брата Петра, кроме своего колдовского злодейства, выступает еще и врагом честных православных, служа то ляхам, то татарам. В готической сцене в старом замке он предстает перед очами пораженного Данилы в турецком облачении.

Так, самым низким проявлением злодейства становится предательство. С него в этой истории всё и началось, когда корыстолюбивый Пётр столкнул в пропасть брата вместе с его маленьким сыном, им же и закончилось, когда Колдун предает собственную семью и свой народ. Правда, семья - и дочь Катерина, и зять Данило Бурульбаш, и их маленький сын, тоже обречены по заклинанию страшной мести брата Ивана, приговорившего к смерти всех без исключения потомков Петра.

Месть, придуманная Иваном, настолько страшна, что сам Бог ужасается ею, но решает, что быть по сему. Но за своё неумение прощать и излишнюю кровожадность Иван тоже наказан - ему назначено вечно стоять на самой высокой карпатской горе и взирать на ужасающую кару, которой он обрек своего нечестивого брата. Не дело человека - судить другого человека, ибо "не судите, де не судимы будете".

Тема братского предательства не единственный раз обозначается в произведениях Гоголя, касающихся малороссийской истории, вспомните того же "Тараса Бульбу", все время ищет один из братьев, кому бы продаться, то ляхам, то туркам, то еще какому-нибудь бЕСу, и рвут чубы братья друг другу до сих пор, неужто и правда проклятие всевышнего лежит на братьях, повторяющих "никогда мы не будем братьями"?

На мой взгляд, Вий более страшная повесть, т.к. действие сжато по времени и трагическая концовка неотвратима, ведь герой, заранее зная, что его ожидает, все же вынужден вновь и вновь встречаться с тем, что пугает его до ужаса. Почему-то хотелось верить в хороший конец, в то, что юноша выдержит это испытание и его защитят святые покровители, что зло окажется слабее, чем искренняя молитва. Но ли то автор хотел показать более реалистичный подход, то ли не сильно верил в силу религиозных текстов, а, может быть, дело в том, что главный герой вел недостаточно праведный образ жизни, но финал оказался не таким, как в голливудских фильмах.

Что же касается второй повести сборника - Страшная месть - то она показалось мне разрозненной, словно сшитой из разных кусков. Отдельно куски про разлад со свекром и о том, как отец обманом заставил дочь себя спасти, отдельно про колдуна, который может душу поработить, отдельно про месть, тянущуюся с древних времен. Причем этот рассказ оставляет больше возможностей для читательских догадок и размышлений, здесь, например, интересно искать исторические параллели, ведь упоминаются противостояния казаков и ляхов. Примечательно, что колдун воспринимается героями как антихрист, он изначально вызывает подозрение своей иностранщиной, тем, что не придерживается христианских обрядов, мед и галушки не любит, даже горилку не пьет.

Подводя итог, замечу, что эти произведения не откроют читателям что-то принципиально новое, но являются достойными представителями нашей классики в необычном для нее жанре мистических историй.