Текст книги "Незнакомка из кофейни"

Мелочи

Он смотрел, как утреннее солнце, похожее на идеально ровный желток, выходит из-за горизонта. Теплое летнее море подкрадывалось к его ногам, иногда обволакивая их до самой щиколотки. Белая пушистая пена покрывала ступни. Начинался прилив.

На горизонте он заметил несколько разноцветных парусов – они отдалялись с каждой секундой, и некоторые из них входили в облака, будто разрезая их, как нож разрезает свежую брынзу. Припекало. Он посмотрел на часы – часовая стрелка подходила к восьми.

А она, как обычно, задерживалась. Но он не сердился на нее. Он знал эту ее особенность. Простояв в воде еще около минуты, он вышел на берег и пошел в сторону причала, где стояло несколько роскошных яхт, и чернокожий бармен разливал в бокалы разноцветные коктейли. В баре он насчитал всего пять столиков и сел за тот, что был ближе всего к яхтам. Начал их внимательно рассматривать.

– Простите! – сказал подошедший с блокнотом бармен. – Вы что-то хотите выпить?

Он повернулся и осмотрел бармена – его седоватые короткие волосы, пожелтевшие зубы и все еще свежую упругую кожу. В нескольких местах он заметил на ней глубокие шрамы, словно бармен чем-то глубоко порезался. Раны давно зажили, но шрамы все еще не спешили сходить. Один из них был прямо на запястье. Его прикрывал тряпичный браслет с несколькими мелкими ракушками, болтающимися на нитках. Браслет чем-то напомнил ему погремушку из его детства. Только на ней были не ракушки, а маленькие колокольчики. Погремушка висела над его кроватью.

– Ром с колой, пожалуйста! – ответил он.

– Кубинский, темный?!

– Да, пожалуй, на ваш вкус!

Бармен что-то записал в блокноте.

– Закуски?

– Нет, спасибо. Могу ли я поинтересоваться, откуда у вас эти шрамы? Собака? – Он прищурил один глаз, словно гадая.

– Акула, – бармен отвел взгляд в сторону моря.

– Тут есть акулы?

– Тут были акулы, сэр! И скажу я вам – немало! Но это было во времена моего детства. Сейчас их всех давно переловили.

– Их все же стоит бояться?

– Не думаю, эти шрамы я получил во время рыбалки. Когда пытался вытащить крюк из пасти одной из них.

– А чья это яхта? – Он повернулся в сторону самой длинной яхты и показал на нее пальцем. – Вот эта!

– Это яхта господина Борхеса, владельца этого причала и вон того отеля! – бармен кивнул в сторону ближайшего здания из рыжего кирпича.

– Он сдает ее?

– Очень редко. Я бы сказал, в крайних случаях. Это семейная яхта!

– И дорого?

– Весьма, сэр! – Бармен кивнул головой, улыбнувшись. – Он не любит ее сдавать. К сожалению.

К причалу подъехал белый лимузин с темными стеклами. Водительская дверь открылась. Из нее выбежал смуглый человек маленького роста, в красном пиджаке, чем-то похожий на швейцара из дорогого отеля. Он обежал сбоку машину и с поклоном открыл заднюю дверь. Из машины вышла высокая брюнетка с волнистыми волосами и крупными, выделяющимися бедрами. Она была в легком светло-голубом платье и ярких белых туфлях на высоком каблуке. На правом запястье блеснул бриллиантовый браслет, на пальце левой руки – обручальное кольцо из белого золота. Увидев брюнетку, мужчина приподнялся со стула и крикнул:

– Луиза! Милая, я тут! – и замахал руками над головой. Женщина, что-то сказав шоферу, пошла в сторону бара.

– Джордж, у тебя есть мелочь? Мне надо расплатиться с водителем! – крикнула она, приближаясь к нему.

– Я расплачусь с ним в отеле! – ответил Джордж. – Пусть запишут на мой счет!

Она остановилась, постояла несколько секунд, пошла обратно к машине и стала о чем-то спорить с водителем. Джордж слышал отдельные слова их разговора. Через минуту машина уехала, а женщина вернулась.

– Джордж, он был недоволен, что ты не заплатил. Сказал, что не хочет ждать!

– Я расплачусь с ним в отеле! – твердо заявил Джордж, поднимаясь. – Я же сказал!

– Да, но он хотел сейчас. Мы с ним договорились!

– Это все мелочи, Луиза! Мелочи! Я даже не хочу их обсуждать. А тебе идет твой новый браслет! – Он взял ее за правое запястье. – Бриллианты особенно играют на солнце. Смотри.

Луиза опустила взгляд, смущенно улыбнулась. Сквозь разрез платья он заметил ее груди идеальной формы.

– Он бесподобен, милый! Я так счастлива! – она обняла его за пояс.

– Это мелочь, милая!

– Такая мелочь стоит целое состояние, – она приподнялась на цыпочках, чмокнула его в обветренные губы.

– Это свадебный подарок. Я знаю, что ты давно о нем мечтала!

– Все это сказка, милый! Просто рай!

– Ну что ты, только начало!

К ним подошел бармен, прокашлялся в кулак:

– Простите, может, дама хочет чего-нибудь выпить?

– Принесите самое хорошее шампанское, что у вас есть! – сказал Джордж, не дожидаясь ответа жены.

– У нас пара хороших сортов, сэр, но они для специальных случаев! Боюсь, что могу предложить только местные вина.

Джордж достал из внутреннего кармана пиджака кожаный бумажник, набитый деньгами и платиновыми картами и, чуть приоткрыв его, ответил:

– Сегодня как раз такой случай!

– Простите, но все же это вино для очень особых случаев, и боюсь, что деньги тут не имеют большого значения.

– Вы не поняли меня, месье, сегодня день моей свадьбы. А деньги – это так, мелочь!

– О! – засуетился бармен. – Приношу вам свои извинения, я неправильно вас понял.

– Принимаю! – ухмыльнулся Джордж.

– И все же мне надо спросить у хозяина! Но, думаю, что он позволит. Все-таки случай действительно нестандартный.

Джордж засунул бумажник обратно, откинулся на стуле и положил руку на спину Луизы. Та мило улыбнулась в ответ.

– Да и еще, раз уж будете с ним говорить. Мне нужна на сегодня эта яхта! – Он ткнул пальцем в яхту господина Борхеса. – На целый день. До заката солнца.

– Но, сэр, я же говорил вам…

– Говорили! Говорили, что в особых случаях хозяин ее сдает. А сегодня он самый что ни на есть особый. Так что упросите его. Я уверен, вы найдете слова!

– Джордж, ты умеешь водить яхту? – удивилась Луиза. – Ты никогда не говорил мне!

– Я много плавал на яхтах отца, когда окончил колледж. После его смерти я, правда, все их продал, но с этой крошкой я справлюсь без труда.

– Ты уверен, Джордж? Может быть, лучше поедем в отель?

– Я уверен, Луиза!

– А это не опасно?

– Конечно нет, эта яхта как маленький космический корабль. В ней есть все, что нужно. Думаю, и девятибалльный шторм ее не затопит.

– Сэр, мне нужно переговорить с хозяином.

– Будьте добры!

Бармен, раскланявшись, ушел. Джордж заметил, что тот немного хромает. Достал сигарету, прикурил.

– Ты знаешь, а этого малого акула покусала когда-то, – он выпустил дым, свернув губы трубочкой.

– О боже, Джордж! Ты уверен, что хочешь взять эту яхту? – Луиза схватила Джорджа за лацкан пиджака.

– Я всегда уверен, милая! Ты же знаешь!

Бармен поднес бутылку дорогого европейского шампанского. Положил ее в ведерко со льдом. Протянул Луизе меню.

– Может быть, десерты к шампанскому? – спросил он.

– Мы выпьем его на яхте! – ответил Джордж.

– Хозяин сказал, что мог бы дать ее до обеда. За это он хотел бы… – бармен посмотрел по сторонам, склонился к Джорджу и что-то шепнул ему на ухо.

– Да уж… – ответил Джордж, нахмурившись, – не думал, что столько.

– Я предупреждал вас.

– Джордж, поехали домой! – не выдержала Луиза. – Не стоит оно того.

– Мы едем кататься! Где ключи? – Джордж встал, вытер платком рот, потушил сигарету.

Бармен протянул ключи от яхты. Взял в руки ведро со льдом и бутылкой.

– И еще: у этой яхты есть… особенности. Она не такая, как остальные. Я бы сказал, – он на секунду замолчал, – она словно необъезженная лошадь.

– Ерунда, давайте я вам открою каюту, вы занесете ведро со льдом и шампанское.

– Нет, не ерунда. Хозяин попросил меня рассказать вам о ряде ее особенностей. Он даже готов приехать сюда сам. Но если вы не готовы ждать, то я бы хотел…

– Хорошо, хорошо.

– Деньги, половину бы надо сейчас, а другую – когда хозяин приедет.

– Убедили, вы только нам льда принесите побольше. И еще, пожалуй, вина белого пару бутылок. Да – и еды возьмите на двоих, а мы пока на яхте осмотримся.

Сказав это, Джордж прыгнул на палубу, протянул руку Луизе. Та аккуратно перебралась на яхту, поцокивая своими длинными каблуками. Утренний ветер дул ей в лицо, развивая густые волнистые волосы. Джордж принялся отматывать канаты, которыми яхта крепилась к причальным кнехтам. Канаты затейливо ложились на доски причала.

– Вам придется меня подождать, пока я соберу еду, – сказал бармен, протягивая ведро с шампанским Джорджу, – а вы пока отсчитайте половину денег.

– Конечно, мы пока осмотримся. Спешить некуда.

Бармен посмотрел на часы, что-то шепнул себе под нос и скрылся за дверью бара. Джордж отвязал последний канат и бросился к штурвалу. Завел мотор. И яхта начала удаляться от причала.

– Что ты делаешь, Джордж? – испуганно спросила Луиза, схватившись за мачту.

– Я устал ждать, не хочу, чтобы этот день мне кто-то портил. Я верну им яхту после обеда. Как договаривались!

– Ты сумасшедший, Джордж! – Луиза, пошатываясь под порывами бокового ветра, добралась до мужа и прижалась к нему. – А как же оплата?

– Потом! Это все мелочи! Надо смотреть на этот мир шире!

Яхта уходила от берега все дальше. Джордж видел, как с причала ему махал руками бармен, что-то выкрикивая. Но ветер заглушал его голос. Пожалуй, лишь одно слово Джордж смог разобрать. И это слово было «лестница».

– По-моему, он кричит «лестница»? – сказала Луиза, наблюдая за движениями бармена.

– По-моему, тоже. Но не понимаю, при чем тут это?

– Может быть, вернемся?

– Не стоит. Я верну ему яхту ко времени, – ответил Джордж и потянулся за бутылкой с шампанским.

Они плыли около часа.

В каюте обнаружился маленький холодильник, в котором было две бутылки французского белого вина, ром и апельсиновый сок. Луиза сделала им коктейли. Солнце, находясь в зените, безжалостно нагревало яхту. Жарко было даже в каюте.

– По-моему, самое время, чтобы поплавать! – заявил Джордж и стал снимать одежду.

– Ты уверен, милый? – вставая с дивана, спросила Луиза. От выпитых коктейлей ее голова изрядно кружилась.

– Уверен, иначе нас хватит солнечный удар. Надо освежиться.

– Хорошо, – стала снимать с себя платье Луиза, – надеюсь, тут нет акул…

– Их всех давно выловили. Погибнуть от акулы сегодня практически невозможно. Вероятность близка к нулю.

Они вышли на палубу, взялись за руки и прыгнули в открытое море. Вода была прохладной и приятной, несмотря на стоящий на улице зной. Какое-то время они плыли вместе, иногда дотрагиваясь друг до друга. Потом они целовались. Несколько раз Джордж отплывал от Луизы, затем проплывал под ней, резко выныривая за ее спиной.

– Акула! – кричал он, брызгаясь.

– Перестань, Джордж! – возмущалась Луиза.

Яхта постепенно удалялась от них, и Луиза, заметив это, крикнула:

– Джордж, я обратно! Яхта уплывает!

– И я тоже!

– Кто первый?! – крикнула Луиза, и они направились к яхте наперегонки.

Джордж опередил Луизу на несколько метров. Но, дотронувшись до днища яхты и смахнув с лица воду, прокричал:

– А где лестница? – он успел обогнуть всю яхту, пока к ней не спеша приближалась Луиза. – Где, черт возьми, лестница?

Он провел несколько раз по шершавому днищу яхты, покорябав ладонь. Луиза испуганно царапала борт судна, сломав несколько ногтей.

– Джордж, у этой яхты нет лестницы! – надрывалась она. – Господи, разве такое может быть?

– Милая, борта слишком высоко! Мне не достать до них. Где-то должна быть эта чертова лестница! – кричал Джордж, плавая вокруг яхты.

И тут подул сильный ветер, унося яхту все дальше и дальше от супругов. Какое-то время они пытались ее нагнать, пока их окончательно не покинули силы.

Утром яхту нашли местные рыбаки. Они обыскали ее, но людей не обнаружили.

– Капитан, тут на борту какие-то царапины! Свежие! – крикнул один из рыбаков. – Интересно, откуда они?

– Акулы, мать их! Совсем уже оборзели, стали нападать на яхты!

– А я думал, что мы их всех давно выловили!

– Видимо, еще не всех, – капитан кинул на яхту канат, и рыбаки обмотали его вокруг кнехт, чтобы взять яхту на буксир.

Спокойствие

Такси остановилось напротив подъезда, перекрыв всем дорогу. Свет габаритов едва пробивался сквозь плотный утренний туман. Хлопнула дверь подъезда, ударив тяжелым звуком по вискам. Я выглянул в окно. Мимо такси пробежал широкоплечий мужчина с тонким кожаным поводком в руках. За мужчиной, похрамывая и испуганно оглядываясь по сторонам, скакал щенок лабрадора. Я открыл форточку. Запахло ранней весной, хотя все еще было завалено лежалым грязным снегом. В коридоре раздался телефонный звонок. В несколько шагов я преодолел расстояние до телефона, взял трубку. Услышал приятный женский голос:

– Вы такси вызывали? – равнодушно спросила она и зашуршала бумагами.

– Да, вызывал. Но еще, по-моему, рано.

– Выходите к сроку. Водитель приехал раньше времени, – она слегка прокашлялась.

– Хорошо, я постараюсь пораньше.

– Не спешите! Можно ко времени.

Я спешно умылся, почистил зубы, выключил все электронные приборы из розеток. Затем схватил свой серый потертый чемодан, купленный во Флоренции, кожаную сумку с ноутбуком и, выскочив из квартиры, наспех закрыл дверь. Несколько раз дернул за ручку. От чемодана все еще пахло итальянским пармезаном, хотя прошло уже много времени с той поездки в Италию. В лифте я проверил документы и билеты – все было на месте. Посмотрел на часы – до вылета самолета оставалось три с половиной часа. Достаточно, чтобы успеть ко времени и что-нибудь еще и перехватить в кафе аэропорта.

На выходе из подъезда я увидел желтое такси марки «Шкода». Оно мало чем отличалось от тех, что я видел раньше. Багажник был слегка приоткрыт. Я подцепил его крышку пальцами, приподнял и бросил внутрь свой потертый чемодан. Затем закрыл крышку, немного испачкав руку.

– Давайте я помогу! – предложил водитель, стоявший уже рядом со мной.

– Не стоит! – Я вытер руки о снег и взглянул на таксиста.

Он был высоким, худым, немного сутулым, с отчетливо выраженным кадыком, покрытым небритыми волосками. Еще и с тучной шевелюрой, заплетенной во множество дредов. Некоторые из дредов были разных цветов. В основном – темно-синие. Я перевел взгляд на его руки. Часть ногтей была покрашена в фиолетовый цвет, другая – в светло-зеленый.

– Вы в аэропорт? В Шереметьево? – услужливо спросил он, слегка склонив голову.

– Да, в Шереметьево. – Я обошел машину и сел на переднее сиденье. Положил сумку с ноутбуком между ног.

– Значит, все верно, – услышал я.

Машина тронулась. Мы выехали на Варшавское шоссе и сразу же попали в пробку. Все же двигались, но чрезвычайно медленно. Очень плавно, без рывков, словно плыли на лодке, а не ехали на машине. Мой водитель молчал, иногда глупо улыбаясь и что-то нашептывая себе под нос. Совершенно невпопад. Это «что-то» скорее напоминало звуки мантры, а не связную речь. Прошло минут пятнадцать, и мы окончательно встали.

– А вы сильно спешите? – спросил водитель.

– Ну не хотелось бы опаздывать, – ответил я довольно сухо.

– Навигатор показывает, что времени еще достаточно, так что не беспокойтесь.

– Я пока и не беспокоился, – удивился его совету я. – Надеюсь, что и не придется.

– Вообще волноваться вредно, – он опять неуместно улыбнулся, посмотрев на меня. – Вы своим волнением разрушаете организм. Энергетику свою.

– Возможно, что и так.

– Да-да, это точно. Я знаю, – он покачал головой. Я увидел, как задергались его многочисленные дреды. – В спокойствии сила этого мира.

– Осторожно! – крикнул я, увидев, что он чуть не въехал в бампер впереди стоящей машины.

– Ах! – он ударил по тормозам, лицо его побелело и вытянулось, приобретя детское наивное выражение. Длинные пальцы мелко забарабанили по рулю.

– Внимательнее, пожалуйста, а то мне еще аварии не хватало.

Он кивнул головой, прикрыв глаза. Я не понял – был ли то поклон или знак согласия. На его запястьях я рассмотрел несколько браслетов из маленьких бусин. Бусины ударялись друг о друга, издавая едва слышный монотонный звук, навевающий дрему.

– Вам надо попробовать делать расслабляющие асаны. Хотя бы несколько, для профилактики, – он опять прикрыл глаза и опять что-то прошептал себе под нос.

– Надо бы, – без интереса ответил я, – но этим же серьезно заниматься надо.

– Можно прямо перед сном делать, – оживился он, – это будет помогать вам заснуть, ну и вообще не нервничать в жизни.

– Тяжело не нервничать, – ответил я, – жизнь – это, в общем-то, нервотрепка.

– Не у всех, – он дернул бровью, словно подмигивая мне.

Окружающие нас машины потихоньку поехали. Тронулись и мы. Я всмотрелся в цифры навигатора – до аэропорта оставалось ехать полтора часа. Достаточно. Мой водитель опять оживился:

– Я на самом деле и не таксист. Просто вышел подработать сегодня.

– Я уже понял.

– Но вы не переживайте. Все будет хорошо.

– Времени еще достаточно. Пока поводов особо нет, – я вставил в уши наушники. – Пока музыку послушаю, если вы не против.

– Конечно, слушайте.

Мы ехали молча. Я слушал музыку, он – аккуратно вел машину, особо не разгоняясь и заранее останавливаясь перед светофорами, когда они только начинали мигать. Постепенно я задремал, провалился в легкий сон. Мне стало казаться, что я нахожусь в зале, видимо, для проведения йоги.

Под ногами у меня кирпичи, сделанные из пластика, а мои голые ноги связывают плотные капроновые веревки. Сам я тоже почему-то голый. Вокруг меня стоят одетые в офисную униформу люди, тыкают пальцами в мою сторону и в унисон говорят:

– Ты только не нервничай! Ты делаешь асану! Это асана счастливого человека!

– Я делаю асану! Я делаю асану! – повторяю я и смотрю на свое голое тело, пытаясь прикрыть его руками.

– Не надо нервничать, – повторяют люди, – не стесняйся нас. Опусти руки!

– Я не нервничаю… – заикаясь, отвечаю я.

Стены зала иногда разъезжаются в разные стороны, затем возвращаются обратно, на свои исходные позиции. Потом становится холодно, сильно холодно. Зеркала в зале покрываются инеем, а на меня смотрят заиндевелые лица окружающих. У некоторых даже замерзли слюни. Их губы медленно двигаются, повторяя:

– Нервы тебе не помощник! Расслабься, вернись в асану!

– Я вернусь, – пытаюсь шевелить руками, но они не двигаются. Они совсем онемели, с виду став будто хрустальными. Мне становится страшно.

Толчок. Я вздрагиваю. Открываю глаза. На моего водителя кто-то громко кричит. Даже не кричит, а орет. Моргаю, присматриваюсь. Это бородатый мужик кавказского вида с кривым вдавленным носом и массивным угристым лбом:

– Я тебе, сука, еще подрежу. Косички твои в жопу тебе щас засуну, – он подходит вплотную к капоту и замахивается рукой.

Мой водитель находится в ступоре. Часто сглатывает. Его кадык все время дергается. Бледно-восковое лицо отрешенно. Губы чуть-чуть двигаются, словно он пытается что-то сказать. Такси стоит в паре сантиметров от огромного джипа, нависающего над нами. Я не могу определить марку машины и бью водителя по плечу:

– Поехали отсюда быстрей! Хрен с ним! А то щас стекло разобьет.

– Я вас, пидоров, сейчас отделаю! – слышу я за стеклом. Мужик размахивается кулаком и бьет по капоту. Дреды моего водителя вздрагивают.

– Да двигайся уже! А то этот мудак еще и стекло нам разобьет, – начинаю трясти я своего водителя. Тот глупо смотрит на меня. Он в каком-то трансе.

Машина двигается с места, мягко объезжает джип и выкатывается на свободную дорожную полосу. Мой водитель вдавливает педаль газа, и джип, казавшийся до этого огромным, начинает от нас быстро удаляться, постепенно превращаясь в точку.

– Я его не подрезал… он сам… я ни при чем, – шепчет мой водитель.

– Да хер с ним, главное, чтобы не погнался за нами. Не хватало еще приключений.

– Это случайно вышло… – блеет он.

Я смотрю на навигатор. До пункта прибытия остается еще час, а вот до вылета самолета – всего два. Видимо, я серьезно заснул. Водитель все такой же спокойный, только немного бледный и измученный.

– Вы что, не видите, что мы уже опаздываем, час до вылета – это мало!

– Если хотите, то мы можем на платную сейчас свернуть. Она прямо в Шереметьево ведет. Хотя это плюс двести рублей.

– Еще как хочу, – стал срываться я. – Сворачивайте, и срочно!

– Хорошо. Вы только так не нервничайте, а то я и сам уже начинаю…

Въезд на платную дорогу встретил нас глухой пробкой. Мой водитель несколько раз нарушил правила, подрезая всех, если это помогало выиграть хоть сколько-нибудь времени. На его бугристом лбу появились капли пота, хотя в машине было прохладно.

– Извините, пожалуйста, я прошу прощения, – говорил он всем сквозь водительское стекло, прижимая ладонь к груди.

Мы подъехали к зданию аэропорта за сорок пять минут до вылета. Я нервно сунул водителю свою карту, пытаясь одновременно открыть дверь, чтобы выскочить наружу за чемоданом. Водитель взял карту, вставил в маленький считыватель, затем сразу вынул и вернул мне обратно.

– Все нормально, – он попытался улыбнуться мне, но его губы лишь дернулись и задрожали. – Все хорошо!

– Да вы же этот считыватель даже не включили? Что хорошо-то? Что хорошо? Я-то сейчас уйду, а вы без денег останетесь, – кричал я.

Он судорожно вертел в руках маленький считыватель, похожий на мобильный телефон. Экран его не подавал никаких признаков жизни – он был серым и тусклым. На правой панели выделялась маленькая кнопка.

– Нажмите кнопку! – крикнул я на него. Он послушался. Экран засветился синим цветом. На нем появились латинские буквы.

– Теперь вставьте карту!

Он вставил мою карту, но ничего не происходило.

– Вроде все, – тихо ответил он и опять вернул мне карту.

– Что все?

– Ну оплатили… же…

– Вы когда-нибудь пользовались этой штукой?! – я ткнул пальцем в сторону считывателя.

– Нет, сегодня мой первый выезд. Но вы не переживайте, я сейчас позвоню диспетчеру, она поможет нам, – он набрал номер диспетчера и стал выполнять ее указания, что ему совсем не помогло.

Я посмотрел в кошелек. Наличными у меня было пятьсот рублей. Часы показывали, что до вылета самолета остается 43 минуты.

– Диспетчер сказал, что тут недалеко есть наш водитель и мы ему можем позвонить. Он поможет нам! Телефон она мне вышлет эсэмэской сейчас.

На часах оставалось 42 минуты до вылета.

– Слушай, мужик, я сейчас опоздаю на самолет, и мне будет уже совсем не до асан и прочих твоих штук. На тебе пятьсот рублей, это на случай, если мы больше не увидимся, – я схватил его за плечо и стал трясти.

– Я завтра улетаю на несколько недель… – зачем-то сказал он.

– Я бегу на регистрацию, а ты беги за мной. Потом я бегу к банкомату, снимаю деньги и отдаю тебе. А потом я бегу на самолет. И пытаюсь успеть. Ты понял?

– Понял… – с трудом ответил он.

– Тогда бежим!

Как назло, стойки регистрации оказались в другом конце аэропорта. Чтобы добежать до них, мне потребовалось несколько минут. Где-то далеко позади мелькала фигура моего водителя. Когда я подбежал к стойке, молодая точеная брюнетка с крупными губами складывала бумаги в папку.

– Девушка! Астрахань! Девушка! – кричал я ей. – Подождите.

– Молодой человек, на Астрахань закончилась регистрация, уже минут как пять.

– Я вас прошу, у меня встреча. Я вас умоляю. Я выехал за три часа с половиной. Тут пробки! – задыхался я. Стук сердца заполнил собой все вокруг. Казалось, его слышит и девушка. В глазах у меня стояли слезы. За спиной показался приближающийся водитель.

– Ладно, не нервничайте только так! – засуетилась девушка, распечатывая мой талон и одновременно кому-то звоня.

– Спасибо! Огромное спасибо!

И мы опять побежали. Вдвоем. Я и мой водитель. В сторону ближайшего банкомата. Зеленого банкомата Сбербанка. Я сунул в него одну из своих карт. Первую, что мне попалась. Банкомат выдал мне несколько тысячных купюр.

– Пятьсот рублей! Верните мне пятьсот! – провыл я. Несколько человек посмотрели в мою сторону. Молодая мама с ребенком отошла в сторону.

– Возьмите! – он дал мне пятисотку. Его всего трясло.

– Прощайте! – я протянул ему две тысячи.

– А сдача? Я вам должен несколько сотен.

– Не важно! – я кинулся в сторону выхода на посадку.

– Я найду способ… – услышал я его голос откуда-то издалека. – Я верну вам деньги!

– Мне уже все равно! – сказал я непонятно кому, сжимая в пальцах посадочный талон.

Ночью, в гостинице, я плохо спал. Мне казалось, что телефон постоянно попискивает или побрякивает, вырывая меня из сна. Но подойти к нему и выключить у меня не хватало сил. Утром я увидел несколько эсэмэсок от моего водителя. Текст был следующим:

«Многократно пытался перевести вам сдачу на телефон. Но платеж почему-то не проходил. Даже не знаю почему. Но утром я опять буду пробовать. Ваш водитель такси».

На самом деле он пытался перевести мне деньги на корпоративный номер, а это невозможно. Но ведь все-таки пытался. Не забыл.

Я написал ответ:

«Переведите на личный. На корпоративный не проходит». И указал номер. Больше я не встречал этого водителя. Надеюсь, он так и преподает йогу и наше путешествие не сбило его с толку.

На днях я тоже сходил на одно занятие, правда, следующие два пришлось пропустить. Видимо, еще не время.