Текст книги "Кафтинское Заозерье"

«Торговый дом братьев Гудовских».

1870-е… Два крупных и важных события происходят в России. Вышневолоцкая водная система переживает упадок, в связи с чем на Мсте и боровицких порогах резко снижается деловая активность, спрос на рабочую силу и предпринимательство. Однако совсем недалеко от Боровичей и Опеченского Посада – в Бологое – кипит и с каждым годом все более активизируется железнодорожное строительство и связанный с ним коммерческий и торговый бум. События эти непосредственно связаны друг с другом. Многие тогда – с В. Волочка, Боровичей, Опеченского Посада, Осташкова, отдаленных губерний Запада, Севера и Центра России перебирались в Бологое – «мекку железнодорожного строительства». Здесь скапливались молодые, сильные, энергичные, зачастую с прекрасным техническим образованием, с предпринимательским опытом и хваткой. Главное – найти свою пустовавшую нишу, что при таком наплыве с каждым годом становилось труднее. Московский купец Андрей Красильников, семейный клан братьев Бельтихиных, кандидат коммерции Василий Никитич Гречин, М. И. Гребенщиков, Петр Ильич Клюканов, А. Л. Чемичев, целый ряд других.

Непочатый край предпринимательской деятельности имел место в бологовской глубинке Валдайского уезда. Там – в деревнях и селах – на фоне огромного перенаселения остро давало о себе знать малоземелье и даже безземелье крестьянства. Но уже открывались школы, работали первые библиотеки при церквах, возводились каменные храмы взамен обветшавших деревянных… Избыток рабочей силы находил немного способов применения, хотя без – или малоземелье неизбежно вело к пролетаризации крестьянства, и отдельные крестьянские семьи уже начинали осваивать у себя на дому различные ремесла (ткачество, красильное дело, катанье валенок, сапожное дело, шитье ватных одеял, бондарство, изготовление телег, дровней и др.) – «капиталистые» крестьяне. В деревне Чашево Кемецкой волости, например, купец 2-й гильдии Уткин Д. И. открыл т.н. рассеянную мануфактуру. В Ильятинской волости скупал лесные делянки и гонял лес по речке Шлинке до Вышнего Волочка вышневолоцкий купец Спиров (например, 1865 год). Во многих деревнях на реках или крупных ручьях заработали водяные мельницы.

В деревнях и селах края все больше становилось людей, не занимающихся крестьянским трудом и основной доход которых составляло жалованье или пенсия (учителя, церковнослужители, многие дворяне-помещики и землевладельцы жили на пенсию, уж не говоря о дворянах-дачниках, отставных военных и др.). Медленно, но деревня все же вовлекалась в рыночные отношения. Спрос диктовал предложение. Постепенно стала ощущаться потребность в ссудно-сберегательных обществах, сети магазинов. Все это открывало возможность для предпринимательской деятельности купцов и в бологовской глубинке. Купечество становилось насущно необходимым слоем населения, их деятельность могла поднять качество жизни всех слоев общества, уровень культуры, т.е. назрела.

По данным 1865 года, в погостах бологовского края купеческой деятельностью занимались единицы, в основном наезжие, своих не было. Но зато среди жителей уездного центра г. Валдая их насчитывалось, по полицейским сведениям за 1863 год, – 323 человека мужского пола. Цифра впечатляющая.

Купечество – класс предпринимателей, занимающихся торговлей, т.е. реализацией товаров посредством купли-продаж. Целью деятельности любого купца является приращение торгового капитала. Купечество, таким образом, представляет собой необходимое связующее звено, основу любого другого предпринимательства. И в то же время торговая деятельность всегда и везде считалась одним из самых «грязных» занятий. По пьесам А. Н. Островского, А. М. Горького о купцах и купечестве создается весьма нелестное мнение. Конечно, в их среде встречалось немало, что называется, хапуг, живодеров, однако не все были такими, как в способах приобретения стартового капитала, так и в способах его дальнейшего увеличения в период многолетней деятельности, а также в быту и личной жизни. Среди бологовских купцов того времени встречалось немало искренних доброхотов, благотворителей. Их имена достойны нашей памяти.

Что мы знаем о бологовских купцах, коммерсантах, кроме нескольких особняков, построенных ими, чудом сохранившихся и доселе считающихся лучшими архитектурными зданиями города? И еще, как писал наш талантливый краевед Виктор Сычев: «Остались лишь малая толика документов, осколки памяти, обломочки торговых фамилий, чудом уцелевшие в революционных и „соцстроевских“ ураганах – как правило, даже без инициалов». Вот так – «осколки». «обломочки». Всё это надлежит восстановить, исправить. В данном очерке делается по существу первая попытка такого рода – на примере купцов Гудовских. Да и как без инициалов? Ведь, как правило, купечество передавалось по наследству, было семейным делом. Кто такой купец Бельтихин, если без инициалов? Сказать так – ничего не сказать, потому что были три брата Бельтихины. Аналогично – Гудовские, Монины, Соловьевы, Пантюшкины, Чемичевы…

Купцами-первопроходцами в бологовской глубинке являлись купец из В. Волочка Николай Монин (Ильятинская волость, 1874 г.), боровичский купец Николай Ефремович Бельтихин (ст. Валдайка), купцы со станции Березайка Иван Саввин и Н. Н. Рюмин. В Кемецком крае – купец из Валдая Яков Васильевич Монин, можайский купец Андрей Мурашкинцев, купец из Вологды Мих. И. Иванов, житель деревни Чашево купец 2-й гильдии Уткин Д. И. В Березовском Рядке проявляли активность Валдайский 2-й гильдии купец Иван Ив. Феоктистов, с Опеченского Посада 2-й гильдии купец Иван Т. Сериков и т. д. и т. д. В Рютинской волости «купецкое» дело досталось начинать мещанину уездного г. Валдая Кириллу Павловичу Гудовскому.

Гудовские проживали в селе Рютино, хотя были из приезжих. Занимались очень активно благотворительностью, которая прослеживается по записям в Метрических книгах местной приходской церкви до конца 1906 года. Вероятно, их стараниями по всем деревням Рютинской волости и были открыты хлебо-запасные магазины (статистические данные на 1909 год). Деятельность купцов-коммерсантов Гудовских в истории бологовского предпринимательства оставила заметный след вплоть до 1917 и даже 1924 годов.

У истоков купеческой династии стоял глава семейства, родоначальник и первоноситель фамилии Кирилл Павлович Гудовский. Родом он был из крестьян Великопорожской волости Боровичского уезда (возле Опеченского Посада на Мсте). Жена – Елисавета Васильевна. Там, на Мсте, у них родились дети: Михаил, Александр, Мария, Василий, Екатерина (1871 г.р.). Примерно во второй половине 1870-х годов всем семейством Гудовские покидают берега Мсты, перебираются в бологовский край – в деревню Дмитровку Котловановского погоста Кемецкой волости.

Уже здесь – 3 апреля 1877 года (обряд крещения проходил 5 апреля в приходской церкви села Котлована) в семье Кирилла Павловича рождается сын Феодор. В восприемниках крестьянский сын Михаил Кириллов Гудовский и села Котлована священническая дочь Татьяна Гаврилова Рождественская. Далее еще пойдут дети: сын Алексей (1879 г.р.), дочь Анастасия (1881 г.р.), сыновья Павел (1883 г.р.), Кирилл (1885 г.р.). Формируется большая и сильная семья – 10 детей, 7 из них – мужчины.

Гудовские Фёдор Кириллович с женой Екатериной (в девичестве Яковлевой), сыном и сестрой Екатерины – Ниной

Заботы Кирилла Павловича о будущности семейства и его благополучии приводят к мысли о необходимости переезда старших сыновей Михаила и Александра в село Рютино, где ниша купечества до сих пор пустовала. Он лично, уже перейдя в мещанское сословие, с 1887 года и на протяжении ряда последующих лет разворачивает свое дело в Рютине и округе. В этом ему помогает хорошее знакомство и дружеские отношения с рютинскими церковнослужителями (например, семьей диакона Орнадского), учителем Рютинской ЦПШ В. Д. Рудометовым, землевладельцем дворянином В. В. Щетининым, весьма авторитетным среди всех слоев местного населения рютинским крестьянином и одновременно с этим волостным старшиной П. А. Орловым (одна из дочек П. А. Орлова – Екатерина Петровна – вскоре станет законной женой сына Александра Кирилловича). И если семья Михаила Кирилловича (жена – Екатерина Ивановна) через несколько лет уедет из Рютина в зарождающийся поселок Кафтино, то его младший брат Александр задержится в Рютине надолго. Здесь он будет заниматься всевозможной благотворительностью как «мещанин и г. Валдая временный купец», что прослеживается по метрическим записям вплоть до 24 ноября 1906 года (из Рютина А. К. Гудовский уедет в Фирово, где в 1902 году при ж.д. станции родился поселок с единственной улицей в несколько домов, два из которых были купеческие). Гудовские везде оказывались одними из первых.

Гудовский Павел Кириллович

После пуска в эксплуатацию Бологовско-Рыбинской ж. д. Виндава-Рыбинск (июнь 1870 г.) на берегу озера Кафтино был спланирован полустанок Кафтино, относящийся к Кемецкой волости. В 1909 году на полустанке имелось уже 3 жилых строения (18 жителей). К полустанку примыкал поселок Кафтино (в 1909 году в поселке насчитывалось 4 жилых дома, в которых проживали также 18 человек). Этими первожителями поселка Кафтино являлись купцы Гудовские, Уткин из Чашева, а также семья Добромыслова (возможно, кто-то из родственников котловановского дьячка, ставшего священником в Сеглине, Павла Васильевича Добромыслова).

В Кафтине в семье Михаила Кирилловича Гудовского родилась дочь Татьяна (5 января 1897 г.р.), а через десять лет – сын Николай (2 августа 1907 г.р.).

Из Кафтина 12 февраля 1897 года Екатерина Кирилловна Гудовская 26 лет выходит замуж за Валдайского временного купца Левина И. Я. (25 лет), который был родом с деревни Черноземь Боровичского уезда, но в данное время проживал на станции Бологое НЖД. В Бологое они жили и на 1903 год, а свой брак регистрировали в Котловановской церкви. В Бологое молодые поселились в небольшом одноэтажном домике, принадлежавшем Михаилу Кирилловичу Гудовскому. В этом доме у своей тетки Екатерины будут жить все кафтинские дети Михаила Кирилловича, когда они учились в бологовской ЦПШ и школе II ступени.

Гудовские Василий Кириллович с женой Ниной Михайловной и детьми Мишей и Лизой

Постепенно в Бологое перебираются почти все члены семьи Гудовских: Василий Кириллович с женой Ниной Михайловной (в Бологовской Покровской церкви они крестили своего первенца сына Михаила, родившегося 26 июля 1907 года); мещанин Алексей Кириллович в это время также живет в Бологое, как и его младший брат Кирилл Кириллович (28 апреля 1913 года он сочетался браком в Бологовской Покровской церкви в 28 лет с Боровичской мещанкой 16-летней Капитолиной Александровной Трониной; поручителями при их бракосочетании были купеческий сын Николай Бельтихин и мещанин с Осташкова Алексей Кудрявцев).

Гудовские Алексей Кириллович и Зинаида Фёдоровна

Михаил Кириллович в Кафтине жил вместе с родителями и тремя братьями. Другие братья жили в Фирове (Александр Кириллович) и в Удомле (Алексей и Василий Кирилловичи). В Кафтине, Удомле, Фирове братья-купцы Гудовские имели по двухэтажному дому с надворными постройками и по магазину. Несмотря на такую территориальную разобщенность, они считали свое торговое предприятие совместным и называли «Торговый дом братьев Гудовских». Занимались они и коммерцией в лесном деле. В годы НЭПа братья возобновили мелочную торговлю, но невыполнимые налоги сделали торговлю невозможной и всё пришлось свернуть. В 1925 году всё имущество Гудовских было экспроприировано.

Дом Гудовских в п. Кафтино до конфискации

Гудовские у дома в п. Кафтино

– Не чужой в родном краю

2 августа 1907 года в поселке Кафтино Котловановского погоста Кемецкой волости Валдайского уезда в семье купца-коммерсанта Михаила Кирилловича Гудовского и его жены Екатерины Ивановны родится очередной ребенок – сын Николай. Николай Михайлович Гудовский (1907—1987).

Гудовские тех лет – большая дружная купеческая семья, состоящая из трех поколений. Дедушка Кирилл ко времени рождения внука Николая уже умер, бабушка Елисавета была жива; дяди, тетки, многочисленные близкие и друзья в Дмитровке, Рютине, Кемцах, Кафтине, Котлованове, Бологое, Удомле, Фирове, под Боровичами, В. Волочке… Мать Екатерина Ивановна была дочерью вышневолоцкого художника-самоучки, иконописца Ивана Клецкина. В семье Михаила Кирилловича было 10 детей (6 сыновей и 4 дочери). В помощь жене Михаил Кириллович держал наемную няню и кухарку.

Детство Николая проходило беззаботно, в окружении природы, каким оно и должно быть у каждого. В 6—7 лет мальчик очень увлекся рисованием, что получалось у него неплохо, а читать научился еще до поступления в школу. Читал много. И мать, и отец читать любили сами, всячески поощряли интерес к книгам у своих детей. Большой семейной библиотеки не было, но отец постоянно выписывал журналы «Родина», «Нива», которые выходили с приложениями из собраний сочинений поэта Семёна Надсона, писателей Леонида Андреева, А. И. Куприна и др. На полках домашней библиотеки уже стояли однотомники Гоголя, Пушкина, Жуковского, Аксакова. Всё это давно было «проглочено» Николаем еще в отрочестве. Мальчику больше нравились исторические романы, не любил фантастику. В 13 лет Николая особенно увлек писатель-натуралист С. Т. Аксаков. Все его произведения стали настольной книгой, в том числе «Записки об уженье», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Вскоре добавились и другие увлечения: рыбалка на озере Кафтино, игра в лапту с кафтинской ребятней, городки-рюхи, музыка (играл на балалайке и мандолине, еще позднее – на гармони, поскольку у мальчика был хороший музыкальный слух). Первые увлечения стихами. Уже в те годы он хорошо играл в шахматы. Всё говорило о том, что в семье купца Михаила Гудовского рос разносторонне одаренный мальчик с весьма здоровыми интересами.

В школу пошел в 1915 году, восьми лет. Все Гудовские, в том числе и Николай, учились в Бологое, в ЦПШ. После 1—2 лет обучения в ЦПШ родители перевели его в Бологовское Коммерческое училище, которое он закончит в 1924 году. В училище кроме общеобразовательных предметов изучали бухгалтерию, счетоводство, товароведение. После 1917 года Коммерческое училище было преобразовано в школу II ступени с 9-классным обучением. В 1919 году в документах оно упоминается как «бывшее».

Муж тётки Екатерины Иосиф Яковлевич Левин, наведываясь в Кафтино из Бологое, заразил Николая рыбалкой. Вдобавок дядя Ося сочинял стихи, и они нравились мальчику.

Позднее Николай Михайлович вспоминал: «Начал писать я стихи почти в детстве, но считаю началом своей литературной работы позднейшее время – 1918 или 1919 год, когда в школе на уроке русского языка я написал сочинение на заданную тему об осени в стихах…» (мальчику было 11—12 лет). Тогда учительница его похвалила, и с тех пор в школе все считали Николая начинающим и подающим надежды поэтом. На выпускном в год окончания школы II ступени (1924 год) юный поэт читал свое стихотворение, специально написанное для этого вечера.

В Кафтине отец имел довольно солидную пасеку (20 ульев), привлекал сына к уходу за пчелами. Кроме того семья держала двух коров и двух лошадей. Сами косили, заготавливали сено.

На пасеке в п. Кафтино. На фото Николай Михайлович (справа), Владимир Михайлович (в центре).

В эти годы старший брат Николая Константин весьма успешно учился в Ленинграде, был студентом Педагогического института имени Герцена. В 1924 году Костя внезапно умер от скоротечного туберкулеза. Костя был самым способным и одаренным из детей Михаила Кирилловича: играл на многих музыкальных инструментах, организовывал в Кафтине любительские спектакли, сам их режиссировал и исполнял главные роли; был силен Костя и в математике, механике, энергетике, радиотехнике. Еще в начале 1920-х, когда ему шел 23-й год, он сделал небольшую динамо-машину, провел электричество в одной из комнат, сделал электрическую сигнализацию на пасеке, смастерил детекторный радиоприемник, и уже в 1922—23 году все желающие кафтинцы слушали радио из Москвы, напялив наушники. В Кафтине он ставил пьесу Мольера «Плутни Скапена», сам играл в ней заглавную роль, великолепно и артистично. «В случае окончания института и продолжения своей жизни, я уверен, что наш Костя был бы теперь большим ученым», – пишет Николай в своих воспоминаниях много лет спустя.

1926 год. Умер отец – Михаил Кириллович Гудовский (59 лет, от рака). Добродушие по отношению ко всем людям, близкие ли они, чужие ли – основная из черт характера отца. Вот таким он и был как купец и коммерсант. Все окрестные крестьяне отзывались о нем, как о «честнейшем», отзывчивом к людям в беде и хорошем человеке. Торговцем-живодером купец Михаил Кириллович Гудовский никогда не был. Основным занятием отца до 1917 года была вовсе не мелочная торговля, а лесопромышленность. Он покупал у помещиков-лесовладельцев по сходной цене лесные делянки, разрабатывал их и продавал потребителям готовую древесину – деловой лес, балансы и пробсы для крепления в шахтах. Как купец и коммерсант имел торговый капитал средних размеров, была у него и гильдия (вероятно, 2-я). В дополнение к этому Михаил Кириллович обладал даром исцеления: он излечивал «рожу», успешно заговаривал зубы. Любил музыку, сам играл на гармошке. Имея два класса ЦПШ, он стремился дать своим детям высшее образование. Убежденным сторонником Советской власти он, конечно, не стал, но и врагом ей не был. За два дня до смерти отец написал предсмертное письмо, в котором завещал своим детям жить правдиво и честно. Именно отец приучил сына относиться ко всякому делу с вниманием, честно и доброжелательно.

Отец и мать Николая Гудовского похоронены в с. Котлованово.

У родителей было четыре дочери: Татьяна, Мария, Анна и Лидия. Судьба всех из сестер Николая при Советской власти оказалась очень тяжелой, а то и трагичной. Ни одна из них не смогла реализовать свои потенциальные дарования, которыми их наделила природа и воспитание.

Гудовская Татьяна Михайловна

Мария после окончания бологовской школы работала сельской учительницей. Умерла в 1919 году от испанки. В 19 лет.

Гудовская Мария Михайловна

Анна еще при живом отце в 20-х годах закончила пединститут в Твери и тоже учительствовала. Творческая натура. Увлекалась фольклором и с этой целью в 1920-е годы ходила по деревням, записывая русские народные песни. Нередко брала с собой и Николая. Как и брат Костя, она организовывала в Кафтине театральные постановки, но с упором на хоровое пение. Ею был создан хор из кафтинских девушек, имевший большой успех. После пединститута Анна преподавала в Суворовском училище. Хорошо играла на пианино. В семейном кругу она нередко садилась за инструмент, и тогда из окон дома по всему Кафтину неслись звуки 7-го вальса Шопена… В стихотворении «Сестре Анне» (1943 год) Николай Гудовский вспоминает:

Лунный свет золотистой пеной

Лег на листья домашних цветов.

Ах, сыграй мне, сыграй Шопена!

Я всю ночь его слушать готов.

Нет, не всё в этом мире тленно,

Много радостней жить от того…

Ах, сыграй мне, сыграй Шопена!

Я, как счастье, люблю его.

Самая младшая из сестер Николая – Лидия (1904 г.р.). В 1921 году она закончила в Бологое школу II ступени. У Лидии был прекрасный и сильный голос – сопрано. Вместе с Анной, бывало, они пели романс Глинки «Не искушай», песню на слова Кольцова «Соловьем залетным», песни «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан», «В полном разгаре страда деревенская» и другие. Дуэт сестер захватывал дух слушателей. Особенно нравилось их исполнение отцу, который вообще обожал народные песни.

Гудовская Лидия Михайловна

По всему чувствуется душевность, культ интеллигентности в атмосфере семьи Гудовских. Не мог забыть такие моменты и Николай, спустя многие и многие годы, находясь далеко от родных мест: «Тихий зимний вечер в Кафтине. Вся наша семья в сборе возле вечернего чая. Отец просит Анну и Лидию что-нибудь спеть. Сестры охотно соглашаются, и вот их тревожащие душу голоса звучат у нас в гостиной, где стояло пианино. Костя аккомпанирует им. И на душе у каждого как-то хорошо и немножко почему-то грустно. А песни звучат и звучат, – одна, потом другая, третья…».

Лидии очень хотелось поступить в консерваторию, она пыталась это сделать, но мешало социальное происхождение, ибо все Гудовские значились в списках как «паразитический, нетрудовой элемент». Анне и Косте ранее удалось поступить в пединституты, но позднее это значительно усложнилось. В итоге судьба Лидии оказалась трагичной. Ей с трудом удалось устроиться сельской учительницей в глухой деревне Валдайского уезда, но и там ее преследовало социальное происхождение. В 1927 году девушка вернулась в Кафтино. Сойдя с поезда, она легла на рельсу… Лидия решила умереть, чем и дальше подвергаться гонениям.

В конце 1920-х на ст. Кафтино молодежь увлекалась общественной работой, в частности, постановками любительских спектаклей. Возглавлял эту работу Николай Гудовский. По примеру артистов-синеблузников со станции Медведево кафтинская молодежь решила организовать у себя подобный коллектив. Николай Гудовский писал тексты песен на популярные мотивы, сочинял частушки на местные темы, задорно подыгрывал на гармошке. С концертами выезжали за пределы поселка и даже завоевали первое место на районном смотре в городе Бологое.

В мае 1930 года сыну купца все же удалось устроиться рабочим по ремонту путей на железную дорогу, а в начале 1931 года через знакомого кафтинского лесничего А. Н. Парфинского стал работать лесным десятником под его началом. Вскоре Гудовского перевели в управление лесничества счетоводом, затем – кассиром. Управление лесничества находилось тогда на станции Березайка. 17 июня 1931 года на ст. Березайка прямо на работе Николая Гудовского арестовали, обвинив в контрреволюционной деятельности. Так Николай Михайлович Гудовский стал «ссыльным неведомо за что и на какой срок». Арестован был и брат Иван. Вместе с такими же другими арестованными их поездом отправили на Север, в Хибины, под Хибиногорск, где разрабатывалось апатитовое месторождение.

Жили в шалманах, на нарах. Кругом тундра. С 1932 года Н. Гудовского как грамотного спецпереселенца перевели работать в плановый отдел комбината «Апатиты»; пришлось осваивать «циферную профессию», к чему у него никогда не было ни желания, ни интереса.

В 1934—39 годах Гудовский почувствовал в себе потребность писать лирические стихи:

Где и когда ты видел, чтоб в июне

Шумел буран и заметал пути?

А я иду по рыхлой снежной дюне,

И мне тропинку к дому не найти.

Срывает кепку ветер многобальный,

Слепит глаза, пудово давит грудь.

Ну как же мне о деревеньке дальней,

О родине, о юге не взгрустнуть?

Там в эту пору снегу не бывает,

Теплынь, цветы и запахи полей…

А здесь, в Хибинах, вьюга завывает,

Пронизывает ветер до костей!

Стихи отражали думы, чувства, переживания огромного количества ссыльных, которыми была переполнена земля Кольская.

Хотя и отбыл Николай Гудовский на поселении целых одиннадцать лет, но обиды на власть не поимел, не озлобился. Он всегда считал себя убежденным коммунистом, несмотря на гонения и репрессии, которым подвергался сам и все его родные.

1934 год. Убийство С. М. Кирова. Николай Гудовский откликается на это тревожное событие стихотворением, которое публикуют в газете «Кировский рабочий». Так небольшим стихотворением на злобу дня ссыльный Н. Гудовский заявил о себе как о поэте. Стало приходить признание. Постепенно привыкал к суровому краю и даже полюбил Хибины, стал называть место принудительной ссылки своей второй родиной.

В 1940 году Гудовский решил поступить в Литературный институт. Но аттестат об окончании бологовской школы был отобран еще после ареста, а когда ему его вернули, уже шел 1941-й, перед самым началом войны. Война разбила все планы и мечты начинающего поэта. Так он и остался, по собственному признанию, «литературным неучем».

Вступил в народное ополчение. В желании стать добровольцем и отправиться на фронт ополченцу Гудовскому как спецпереселенцу было отказано. И лишь после повторных настойчивых просьб летом 1942 года ГПУ разрешило Гудовскому в числе немногих из желающих стать мобилизованным.

Он попал на Ухтинское направление Карельского фронта. Зачислен в минометную роту 181-го краснознаменного пехотного полка 54-й дивизии. Потом его перевели в 86-й артиллерийский полк той же дивизии, связистом.

На фронте защита Родины ассоциировалась у нашего земляка с «кафтинским небом, соснами Пальцевского бора, заветными и живописными местами деревень Селилова, Чашева, Заозерья – далекими отцовскими краями…».

Н. Гудовский публиковал свои стихи в дивизионной газете, написал несколько коротких рассказов на темы фронтовой жизни, и некоторые из них были опубликованы в газете «Правда» уже после войны.

Воевать пришлось общей сложностью 3 года и 2 месяца. Во время наступления в Восточной Пруссии под г. Лансберг 14 марта 1945 года рядовой связист Николай Гудовский был ранен в ногу осколком вражеского снаряда. День Победы застал поэта-фронтовика в госпитале №2017 города Инстербурга. После госпиталя Гудовский был демобилизован.

Первые послевоенные годы – 1946, 1947… Поэт много печатается в «Полярной правде». В эти годы он стал писать и басни. Всего им написано не менее 30 басен. Первая басня «Олень и Лисица» была напечатана вместе с подборкой других в альманахе «Земля Кольская»; в столичной печати удалось опубликовать только лишь несколько: «Любовь к именам» («Литературная газета» от 4 августа 1953 года), «Два скворца», «Преуспевающий Воробей».

В 1959 году вышел в свет сборник стихов Николая Гудовского – «На Севере дальнем» (Мурманское изд-во, 3 тыс. экз.). Так уж получилось, что этот сборник стал первым и единственным в творчестве поэта, хотя хороших стихов у него было много. В 1960 году на стихотворение Николая Гудовского «Горы Хибинские» была написана песня с одноименным названием, восторженно встреченная миллионами и ставшая как бы гимном Мурманской области и всего Севера. На протяжении ряда лет поэт переписывался с известными композиторами. Среди них – Новиков, Мокроусов, Компанеец, Соловьев-Седой, Левашов, Александра Пахмутова. Все они доброжелательно оценивали творчество Николая Гудовского, а отдельные из его стихотворений даже собирались переложить на музыку.

Прожив в Кафтине до 24 лет, наш талантливый земляк основную часть жизни отдал Хибинам, куда в начале попал далеко не по своей воле. Не имея высшего образования (ни специального, ни литературного), Николай Гудовский на одном из крупнейших предприятий страны (комбинат «Апатиты» Мурманской области) прошел трудовой путь до старшего экономиста транспортной конторы. Он стал старейшим работником комбината, где проработал 36 лет. И хотя эта профессия не была его призванием, Н. М. Гудовский упрека в недобросовестном отношении к работе никогда и ни от кого не получал, трудился безупречно и с полной отдачей, помня заветы отца.

Как и положено творческой и талантливой натуре, Николай Гудовский много размышлял о смысле жизни: «А как нужно жить человеку? Человек с маленькой буквы отвечает себе на этот вопрос так: жить нужно только для себя, жить в своё, как говорится, удовольствие. Человек с большой буквы на этот вопрос отвечает иначе: жить нужно так, чтобы оставить о себе хорошую память у других людей и у потомков; жить нужно так, чтобы жизнью своей принести пользу родному народу, родной стране».

Вся жизнь Н. М. Гудовского, его высокое понимание долга, трудолюбие, безупречность в работе, неразрывно связанная с самым активным, деятельным участием в общественной жизни комбината, города, литературное творчество являются примером для других. Именно так сказано в Приветственном адресе Н. М. Гудовскому по случаю его 60-летия.

Гудовский Николай Михайлович. 1948 год. г. Кировск

Сам Николай Михайлович пишет: «Я жил на белом свете честно, как прожили жизнь мои родители, и никто из честных людей, знающих меня, не может сказать обо мне дурное слово, никто не может упрекнуть меня в непорядочности, во лжи, в обмане; я всегда ориентировался на жизнь своих родителей, с моральной стороны старался жить так, как жили они. И думаю, что поступал всегда правильно. Эти жизненные принципы я всегда внушал своим детям, и если мои дети будут жить также, как я, считаю, что это будет лучшей памятью мне».

Таким был наш земляк. И на фоне всей жизни вдали от родных мест – неизбывная тоска по малой родине, «радужный образ далекого отчего края»:

Кафтино, Кафтино, как я тебя позабуду?

Годы бросали меня и туда и сюда,

Но о родном полустанке я помнил повсюду,

Память о нем сберегал в своем сердце всегда.

Кафтино, Кафтино… Пусть не придется мне снова

Там поселиться и долгие годы прожить,

Но хоть бы раз поглядеть на тебя, край сосновый!

Эту мечту не могу, не хочу заглушить.

Все эти годы поэт поддерживал связь с родным бологовским краем: посвящал ему стихи, присылал их в редакцию «Новой жизни», где их неизменно публиковали; проводил с семьей свои отпуска в Кафтине на берегу любимого озера в окружении живописной природы. Кафтино, Кафтино…

Светлая личность, большой патриот Родины, Севера, родных бологовских мест. Этим пронизано все его поэтическое творчество. Николай Гудовский прожил большую и многотрудную жизнь. Прожил честно, достойно. Он ушел из жизни 10 сентября 1987 года, 80 лет (ишемия сердца). Похоронен в городе Кировске Мурманской области.

Беззаветно любя родной бологовский край, Николай Гудовский прославил поэтическим творчеством Север страны – Хибины. Как-то, размышляя о тексте автоэпитафии, он сказал:

…На память осталась вам песня моя,

А с песнею легче трудиться и жить.

Суровые годы не только разрушили «Торговый дом братьев Гудовских», но и разбросали их самих по разным кладбищам и погостам.

Как упомянуто выше, его дед Кирилл Павлович, бабушка Елисавета Васильевна, отец и мать, брат и сестра Анна похоронены на кладбище в Котлованове близ Кемец. В селе Паношино Удомельского района (это за Гриблянкой, в 30—40 км от Кафтина) на погосте Храма Скорбящей Божией Матери обрели вечный покой «купцы Гудовские». Вероятно, там могилы Алексея Кирилловича и Василия Кирилловича – родных братьев отца поэта. Погост разрушен, и надгробных памятников нет. Но старожилы села помнят купцов Гудовских.

В 2008 г. в г. Кировске под Мурманском проживала жена вдова поэта – Лидия Евдокимовна Гудовская. Долгожительнице на тот момент было 95 лет и жила она в семье дочери Татьяны Николаевны Гудовской (по мужу – Щеглова), которая после окончания Ленинградского Горного института работает инженером на обогатительной фабрике «ОАО Апатит».