Текст книги "Убийца по вызову"

Таким образом, двигаясь параллельно и попадая в поле зрения друг друга лишь в точках пересечения улиц, они доехали до крайней из них, за которой заканчивалась территория товарищества и начинался лесной массив.

По-видимому, это место пользовалось особой популярностью у обеспеченных застройщиков, поскольку здесь наблюдались почти исключительно роскошные особняки и совсем не было скромных дачных домиков. Вероятно, хозяев привлекала возможность «прихватить» кусочек леса, таким образом расширив свои владения и получив в собственное распоряжение «бесхозный» уголок живой природы. По крайней мере, хозяин дома, возле которого стоял сейчас «Мерседес» Фирсова, в полной мере воспользовался доставшимся на его долю географическим преимуществом.

Большой двухэтажный дом был обнесен уходившим в бесконечность высоким забором, терявшимся где-то в лесных кущах. По счастью, ближайшая перпендикулярная улица располагалась недалеко, и, притормозив за углом, Гуров вполне успешно мог подслушать и подсмотреть все, что происходило перед воротами этой усадьбы.

Выйдя из машины, он осторожно выглянул из-за чьего-то кирпичного забора и увидел, что Фирсов, улыбаясь и слегка разведя руки для объятий, говорит, идя навстречу кому-то:

– Здравствуй, Сережа, здравствуй, дорогой! Рад тебя видеть! Прости, поздновато приехал. Но ты же знаешь мой режим. Целый день как белка в колесе.

– Брось, Валера, какие извинения, – ответил ему какой-то человек, которого Гуров пока не видел. – Ты всегда вовремя. Проходи. Посидим, обсудим новости.

Сделав несколько шагов, он наконец-то появился в поле зрения полковника. Это был высокий, плотный мужчина с коротко стриженными темно-русыми волосами, внимательным, пронзительно-холодным взглядом серых глаз и тонкими губами, которые придавали его лицу какое-то хищное и даже жестокое выражение.

«Тонкогубый» и адвокат вошли в ворота, и услышать их дальнейшую беседу уже не было возможности. Чтобы зря не терять время, Лев решил обойти забор по периметру и получить представление о расположении усадьбы и о том, насколько далеко простираются владения Сергея Смирнова. Теперь не было никаких сомнений, что человек, в гости к которому приехал Фирсов, именно он. Тот самый «тонкогубый», который приезжал к Проскурину во Владимир, и тот же, кто, приобретя долю во владимирском отеле, поспешил избавиться от нее, перепродав Хачатурову. Пройдя немного, он обнаружил, что забор из профнастила, окружавший усадьбу, заканчивается озером, причем частично входит в него, так что на территорию участка с этой стороны попасть можно было только вплавь. Поняв, что обойти усадьбу кругом не удастся, Лев развернулся и направился обратно той же дорогой, размышляя о том, что как минимум один позитивный результат от его поездки все-таки есть. Теперь он знает, где реально проживает Смирнов, и знает, что это именно тот человек, который приезжал в гостиницу к Проскурину.

«Кто он такой, этот Смирнов? – думал Гуров, подходя к забору, возле которого стояла его машина. – Такой же авантюрист и пройдоха, как сам Проскурин, или за ним имеется что-то более серьезное? Домик-то неплохой, с зарплаты бухгалтера такой не построишь».

С улицы, на которой этот «неплохой» домик располагался, снова донеслись голоса, и он навострил уши.

– Значит, до завтра, – говорил Фирсов. – Встречаемся, как договорились. С Колей я переговорю, объясню нюансы. А там уж вы сами детали обсудите. Юридическую поддержку я обеспечу, а уж финансы – это ваша стезя.

– Хорошо, Валера, до завтра, – ответил ему Смирнов.

Подождав некоторое время, чтобы пропустить вперед «Мерседес» адвоката, Лев сел в свою машину и стартовал в направлении столицы.

Из кратких замечаний, брошенных на прощание Фирсовым, можно было сделать недвусмысленный вывод – так или иначе, но Сергей Смирнов тоже будет участвовать в завтрашнем процессе переоформления документов. Только в качестве кого?..

До назначенных восьми часов, когда Гуров вслед за адвокатом должен был прибыть в аэропорт для встречи «финансового гения», оставалось не так уж много времени. Наскоро перекусив в первом же кафе, которое попалось по дороге, он выдвинулся дальше в направлении аэропорта.

Не успел Лев войти в зал ожидания, как сразу услышал объявление о прибытии рейса из Таиланда. Оглядевшись, увидел и Фирсова, терпеливо ожидавшего выхода пассажиров. Встав в сторонке, так, чтобы не попадаться на глаза, он принялся изучать расписание рейсов, время от времени бросая короткие взгляды в сторону адвоката.

Наконец в зале начали появляться пассажиры с недавно объявленного рейса, и один из них, действительно очень высокий, худощавый мужчина в очках, подошел к Фирсову. Лавируя среди снующих туда-сюда пассажиров, Гуров подобрался поближе, чтобы услышать, о чем они станут говорить при встрече.

– Сейчас отвезу тебя в гостиницу, Коля, – сказал адвокат. – Хотел поселить у знакомых на даче, но там сейчас занято. Так что в плане личного комфорта пока не очень блестяще. Но дальше, может, что-нибудь придумаем. Впрочем, в номере ты один, я специально такой подбирал. Он рассчитан на двоих, но пока там никто не живет, так что ты полновластный хозяин. Денек-другой перекантуешься, а уж там…

– Ничего, я привык, – ответил высокий. – Мы и там все время в отелях.

– Не знаю, как тебе после тайских наши покажутся, но я старался выбрать приличный. Устраивайся, отдыхай. А завтра, часикам к десяти, заеду за тобой, да и начнем, благословясь. Чего время тянуть?

– Я, кстати, так и не понял толком, что там случилось. Мне Сергей говорил по телефону, да все как-то невнятно.

– Я и сам не понял. Приехал, как обычно, позвал девок, а утром, говорят, нашли его в ванной со вскрытыми венами. Черт его знает. Я думаю, нюхнул лишнего, вот и примерещилось что-то адреналиновое. Ты же знаешь, он не может без «изюминки».

Фирсов и долговязый направились к выходу, и полковник поспешил опередить их, чтобы не пропустить момент, когда с автостоянки, расположенной возле здания аэровокзала, будет отъезжать «Мерседес» адвоката. Пробежав глазами по бесконечным рядам транспортных средств, он нашел нужную ему машину и вскоре уже сидел за рулем своей, карауля недалеко от выезда со стоянки.

По тому равнодушию, с которым «Николенька» спрашивал о происшедшем, можно было предположить, что ответы на все вопросы ему давно известны и интересуется он только для проформы. Увидев в этом новое подтверждение его причастности, Гуров никак не хотел потерять «финансового гения» из вида и сейчас намеревался узнать, в какой гостинице поселил его Фирсов.

Вскоре выяснилось, что гостиница, которую выбрал для «долговязого» Фирсов, находится в том же районе, что и офис компании. На машине туда можно было добраться минут за десять.

Проследив, как адвокат и «Николенька» скрылись за входными дверями, Лев вышел из машины и направился следом.

– Зотов Николай Геннадьевич, – услышал он, входя в вестибюль. – У вас должно быть отмечено. Тридцать седьмой номер. Я приходил сегодня утром.

– Да, конечно. Пожалуйста, – ответила Фирсову миловидная девушка, почти такая же, как та, что сидела за конторкой «Витязя». – Вот ключи, номер на втором этаже. Вас проводить?

– Нет, спасибо, – говорил Фирсов, беря у нее ключи. – Мы справимся.

А Гуров, узнав все, что его интересовало, поспешил покинуть отель.

Заведя двигатель и стартуя по направлению к дому, он с удовлетворением констатировал, что поездка в аэропорт оказалась вполне результативной. Теперь известно полное имя «Николеньки», и можно навести справки. Кроме того, известно, где остановился приезжий «турист», и, если подозрения в отношении него подтвердятся, не придется теряться в догадках, куда посылать группу для задержания.

«Итак, главный вопрос повестки дня – живописная троица, Фирсов, Смирнов и Зотов, – думал Лев, анализируя последнюю, полученную им сегодня информацию. – Несомненно, именно они – тот самый второй уровень управления, причастный ко всем делам фирмы, помимо ее главного начальника Проскурина. И все как один говорят о самоубийстве. Значит, как минимум одно можно утверждать совершенно точно – сговора здесь нет. Иначе с какой стати они стали бы обсуждать загадочность этой смерти между собой? С кем-то из посторонних – понятно, но сами-то уж точно не обменивались бы догадками, если бы между ними был сговор. А между тем заказчик, несомненно, кто-то из этих троих. Даже, пожалуй, из двоих. Судя по всему, Фирсов – явно не тот человек, на которого будет переоформлена фирма. А именно новый ее хозяин и есть человек, заказавший убийство Прскурина».

На следующее утро ровно в десять часов Гуров уже дежурил возле офиса, в котором располагалось московское отделение фирмы Проскурина. Поставив машину в сторонке, так, чтобы она не бросалась в глаза, он наблюдал за входной дверью и прилегающей территорией, ожидая, когда в поле зрения появится «Мерседес» Фирсова.

Вскоре знакомая машина действительно затормозила у подъезда, и из нее вышли Зотов и адвокат.

Подождав некоторое время, пока они войдут и начнут разговор, Лев тоже вышел из своей машины и направился к офису.

– Здравствуйте! – открыто и доверчиво улыбаясь, сказал он, подходя к девушке, сидящей за столом с компьютером, и как будто не замечая двух мужчин, стоявших тут же и оживленно обсуждавших какие-то вопросы. – Девушка, я хотел узнать. В Интернете есть реклама, написано, что очень выгодные вложения, и этот адрес. Так вот, я хотел бы узнать подробнее. Какие условия, как все это оформляется. И насчет гарантий. Есть какие-то гарантии надежности?

– Да, конечно, – неуверенно переводя взгляд с Гурова на хозяев и обратно, ответила девушка. – Гарантии стопроцентные. По этим вложениям минимальный уровень риска. Ваш вклад оформляется как долговое обязательство фирмы, которое вы в любое время…

– Вот все и в сборе! – громко и радостно воскликнул адвокат, своим раскатистым баритоном перекрывая робкое лепетание девушки. – Здравствуй, Сережа, доброе утро! Как спалось?

– Да мне-то что, я у себя дома, – проговорил только что вошедший Смирнов, проходя в глубь помещения и за руку здороваясь с присутствующими. – Это вон Коля у нас путешественник, его спрашивай. В гостинице ночевал? – обратился он к Зотову.

– А где же еще? – всем видом демонстрируя смирение перед неизбежностью, ответил тот.

– Отдохнуть-то хоть дали?

– Да, вполне. Было тихо, никто не мешал.

– Главное – жив остался, – двусмысленно усмехнулся Фирсов. – А то разные бывают случаи. Заедет человек в гостиницу, расслабится, девушек позовет. А потом, глядишь…

– Ладно тебе, Валера! – оборвал его Смирнов. – Не дави на психику. Человеку сегодня предстоит важные вопросы решать. Не сбивай с мысли.

– Да я что, я ничего, – сразу сменил тон адвокат. – Так только, пошутить хотел.

– Что тут, документы готовы? – по-деловому осведомился Смирнов. – Куда сначала, Коля?

– Сейчас к нотариусу, – ответил Зотов, – а потом уж по инстанциям. Валерий Сергеевич, как там у нас с документами?

– Надеюсь, все в порядке, – сказал Фирсов, пытливо глянув на девушку, общавшуюся с Гуровым. – Я вчера заезжал, предупреждал, чтобы все подготовили. Оксана, как ты? Можешь ненадолго отвлечься?

– Да, конечно, – с готовностью ответила Оксана и, извинившись перед Львом, подошла к сейфу. Открыв его, достала довольно увесистую пачку бумаг и, выложив их на стол, стала перечислять: – Вот. Здесь, кажется, все. Уставные, договора на аренду, справки, договора с клиентами…

– Хорошо, хорошо, – поспешил прервать ее Фирсов, беспокойно взглянув в сторону Гурова. – Мы разберемся. Если окажется, что чего-то не хватает, я подъеду. Иди, занимайся с посетителем.

С этими словами он взял со стола пачку и следом за Смирновым и Зотовым вышел на улицу.

– Извините, – улыбнувшись, еще раз повторила девушка, вновь обращаясь к Гурову. – Текущие дела.

– Да, да, понимаю, – кивнул тот. – Так что вы там говорили насчет гарантий?

– Ах да! Я как раз хотела сказать, что вложенные вами деньги оформляются как заем, и, по сути, вы являетесь кредитором фирмы, следовательно, можете в любой момент получить свои деньги обратно. Не говоря уже о благоприятной рыночной ситуации, когда фирма по первому требованию готова вернуть все, что брала взаймы, но даже в том случае, если по каким-либо причинам наша организация прекратит свою деятельность, долговые обязательства такого рода являются приоритетными и, согласно действующему законодательству, погашаются в первую очередь.

– Минуточку! – прервал Лев эту бодрую агитационную браваду, несомненно, давно уже заученную наизусть и произносимую на автомате. – То есть вы хотите сказать, что, вложив деньги, я буду не собственником отеля, а всего лишь кредитором фирмы?

– Да. Чтобы претендовать на право собственности, необходимо внести гораздо большую сумму, чем та, что указана в облигации.

– Нет, меня это не устраивает, – изображая разочарование, проговорил Гуров. – Я думал, что это как покупка. Знаете, как с квартирами. Сначала платишь сколько-то, они начинают строить. Потом достраивают – выплачиваешь остаток.

– Нет, здесь несколько иная схема.

– Тогда извиняюсь. Простите, девушка, что отнял у вас время. Мне это не подходит.

Выйдя на улицу, он сел в машину и поехал в управление, чувствуя досаду и сожалея о напрасно потраченном времени. Все ухищрения с вхождением в образ потенциального вкладчика в итоге не только не помогли узнать, на кого переоформляется фирма, но и без всякой пользы раскрыли его инкогнито. Машина, возможно, и не засвечена, но самому ему теперь уже нельзя будет, как раньше, простодушно прислушиваться к разговорам под видом случайного прохожего. Его видели все трое, и снова попасться им на глаза – значит лишний раз привлечь к себе совершенно ненужное сейчас внимание.

Припарковав машину и поднявшись по лестнице, Гуров шел по коридору в свой кабинет, когда заметил направлявшегося навстречу Мишина. Возбужденный и взъерошенный, тот шел очень быстро, почти бежал, не глядя по сторонам, целиком поглощенный какой-то, по-видимому, занимавшей все его существо, мыслью.

– О! Лев Иванович! – воскликнул он, чуть не столкнувшись лбом с Гуровым. – Как кстати! Думаю, вам тоже будет интересно. Новость – изумительная!

– Правда? И что же за новость? – слегка улыбаясь, спросил полковник, уже зная, что услышит в ответ.

– Помните, вы интересовались делом о мошенничестве? Там с отелями была неразбериха. Вы еще говорили, что кто-то из ваших знакомых в этот проект вложился и теперь не может деньги вернуть.

– Да, конечно. Конечно, помню. А что, есть новости? Дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки?

– Еще как! Так сдвинулось, как никто, наверное, и представить себе не мог. Этот самый Проскурин, помните, наверное, главный фигурант. Так вот, его в прошлую субботу нашли убитым в этом самом владимирском отеле, единственном, который он все-таки достроил.

– Вот это да! – удивленно поднял брови Лев. – И кто же убийца?

– Пока неясно. Местная полиция предварительные действия произвела, но в итоге дело нам направили. Сами понимаете, деятель такого масштаба – фигура неоднозначная, на провинциальном уровне с ним не разобраться. Да и сам я запросы посылал, когда вплотную этим Золотым кольцом занимался. Имя, как говорится, было на слуху. А когда, кроме мошенничества, тут еще и убийство нарисовалось, тут уж они, конечно, такую ответственность брать на себя не захотели. Свидетелей опросили, бумаги оформили, да и отправили нам. Все материалы. Впрочем, там и без того, похоже, след в Москву ведет. Я показания просматривал, по ним выходит, что проворачивали все приезжие. И именно отсюда, из столицы.

– В самом деле? Да, поворот неожиданный. Послушай, Гриша, а ты не разрешишь мне посмотреть эти самые материалы? Раз уж я все равно в это дело влез и работать тебе мешаю…

– Что вы, Лев Иванович! Да я только рад буду. И без того с этим делом всю голову изломал, а тут – на тебе, еще и похлеще новости. Честно говоря, у меня сейчас в мыслях полный хаос. Не могу даже направление для себя обозначить, в котором работать нужно. Я сейчас любому совету буду рад, а уж тем более от человека с вашим опытом. Так что, если у вас есть время, я буду очень признателен, если вы эти материалы посмотрите и выскажете свои соображения.

Вместе с рассыпавшимся в благодарностях Мишиным Гуров прошел к его кабинету и, устроившись на старом месте за уже знакомым небольшим столиком, углубился в чтение документов.

Из опросов владимирских полицейских следовало, что в прошлую пятницу вечером четыре девушки, Людмила Бестужева, Лариса Кикаева, Гульнара Рахматуллина и их новая подруга по имени Светлана, фамилия которой неизвестна, находились в номере люкс отеля «Витязь» в гостях у приезжего бизнесмена Антона Проскурина. Все они, кроме Светланы, были лично знакомы с бизнесменом и гостили у него не впервые.

Согласно их показаниям, Проскурин имел обыкновение взбадривать себя различными стимулирующими веществами, которые предлагал и своим гостьям. В тот вечер он поступил так же, но, по-видимому, вещество было каким-то иным, так как, попробовав его, девушки оказались в бессознательном состоянии и о том, что происходило в номере ночью, ничего сообщить не могут. В себя они начали приходить лишь около полудня следующего дня, разбуженные криком Кикаевой, обнаружившей бизнесмена мертвым.

Их новой подруги в номере не оказалось, когда она ушла, ни одна из девушек сказать не может.

На вопросы о том, откуда взялась Светлана, следователи получили ответ, что она приехала в гости к их общей подруге Элле Касьяновой в сопровождении некоего Леонида Булавина, который постоянно проживает в Москве и, как и Элла, является их общим знакомым. Направляясь в отель к Проскурину, девушки заехали к Элле, чтобы взять ее с собой, но она была пьяна и предложила вместо себя Светлану, сказав, что это ее подруга. Однако сама Касьянова при опросе показала, что Светлану в тот день видела впервые. По ее словам, в номер к Проскурину она должна была идти не в гости, а на работу, в качестве массажистки. Но в тот день она очень плохо себя чувствовала, поэтому предложила идти Светлане, которую очень рекомендовал как профессионала ее давний знакомый Булавин. На вопрос о том, где проживает Булавин, Касьянова ответила, что точного адреса не знает, но, возможно, на этот вопрос сможет ответить некий Наиль Мухаметзянов, у которого она работает.

Но Мухаметзянов при допросе ответа на этот вопрос тоже не дал. Он пояснил, что с Булавиным знаком очень поверхностно и ему известно только, что тот регулярно приезжает во Владимир, чтобы встретиться со своими друзьями из ночного клуба «Млечный Путь». Обычно он приезжает в четверг вечером, проводит в клубе ночь, а в пятницу уезжает.

Здесь Гуров невольно остановился, поняв, что, для того чтобы выгородить себя, Наиль фактически слил Лелика полицейским. Теперь арестовать наркокурьера для владимирской полиции – пара пустяков. Они знают и время, и место, и могут быть на сто процентов уверены, что Лелика никто не станет предупреждать и предостерегать – тот же Наиль позаботится об этом. Иначе какой смысл в его вероломстве? Правда, кроме описаний Наиля, нет никаких указаний на то, как выглядит Лелик, но это уже вопрос технический. Каждый уважающий себя участковый, на территории которого находится такое заведение, как ночной клуб, обязательно имеет в этом заведении осведомителя. Главное, чтобы Лелик оказался в нужное время в нужном месте, а уж установить, что он это он, полицейским вполне по силам.

«Лелик привез Свету, Лелик связан с заказчиком, – размышлял Гуров, перелистывая страницы протоколов. – Вот она – ниточка, ведущая к разгадке. Взять его с поличным при продаже наркотиков, да и поговорить по душам. Объяснить, что по делу Проскурина он может проходить как свидетель, а по своему собственному – однозначно пойдет как обвиняемый. Глядишь, и отыщется повод для теплой встречи с Николаем Геннадьевичем Зотовым».

В документах, прибывших из Владимира, помимо прочего, имелись отчеты криминалистов, из которых следовало, что разрезы на запястьях Проскурина сделаны ножичком для фруктов, который был обнаружен на дне ванной, а смерть наступила между третьим и четвертым часом утра. Относительно вещества, действию которого подверглись девушки и, по-видимому, сам убитый, ничего установить не удалось, поскольку следов этого вещества не было обнаружено ни при анализах крови свидетельниц и потерпевшего, ни при обысках в номере. В крови девушек были найдены следы сильнодействующего снотворного, но этот препарат выпускается только в ампулах и вводится посредством шприца, а, по словам ночных гостий Проскурина, никто никаких уколов им не делал.

«Что ж, с этим ясно, – думал Лев, читая отчет. – Дрянь, которую подсунула Света вместо обычного порошка, по-видимому, была сильнодействующей, но отнюдь не долгоиграющей. Вырубив ненужных свидетельниц, она позаботилась о том, чтобы продлить эффект, и к предыдущему добавила еще укольчик препарата, выпускаемого в ампулах. Но вопрос, который здесь действительно интересен: принесла ли она его с собой, или ей передал его сообщник уже после того, как она проникла в гостиницу? Он ведь наверняка был, этот сообщник. Просто наверняка».

Но в отчетах оперативников на сообщника Светы, который мог находиться в каком-либо из номеров гостиницы, не было ни малейшего намека. Утром и вечером на ресепшене находились разные дежурные, и тот, который видел, как входила Света, не мог сказать, видел ли он такую же женщину выходящей из отеля.

Парень, который заступил на смену утром, утверждал, что в числе тех, кто выходил из гостиницы до обеда, женщины, подходящей под данное ему описание, не было. Это тот самый Игорь, который заселял в номер Гурова, и, если верить его словам, утром отель покинули несколько семейств, прибывших в город с туристическими целями, и два постояльца мужского пола, которых он хорошо знал в лицо. Один из них отправился куда-то по своим делам, а другой должен был в это утро съезжать, что и осуществил. Правда, он был с каким-то своим другом, по-видимому, гостившим у него с вечера, но это был именно друг, никак не подруга, ошибки тут быть не может.

Читая и перечитывая эти показания, полковник с ощущением полной безнадежности понимал, что снова заходит в уже знакомый тупик – Света могла выйти из гостиницы только через главный вход, а через главный вход она не выходила.

– Что, Лев Иванович, есть какие-то соображения? – осторожно спросил Мишин, заметив, что Гуров закончил читать дело. – А то я, признаюсь, практически в тупике.

– Да и я почти там же, – грустно улыбнулся Лев. – Но одна зацепка у нас с тобой все-таки есть. Вот этот Леонид Булавин. Ведь именно он привез ее, эту загадочную Светлану. Думаю, поговорить с ним было бы весьма полезно.

– Послать во Владимир группу? – сразу ухватив суть вопроса, быстро спросил Мишин.

– Нет. Наших не надо. Зачем эта ненужная реклама? Обсуждать начнут, догадки строить, и из рядового задержания целую историю раздуют. Не надо. Пускай сами, своими силам возьмут. По-тихому. Свяжись с ними, поговори. Объясни ситуацию. Скажи, что человек этот нам нужен. А с другой стороны, территория их, им и карты в руки. Намекни, что парень распространяет наркоту. За этим и в клуб ездит. Так что, если возьмут с поличным, мы будем особенно признательны. Сам понимаешь, при таком раскладе разговаривать с ним будет намного проще.

– Думаете, он наркокурьер? Вообще-то в деле об этом прямо не говорится…

– Я не думаю, я знаю. А прямо тебе таких вещей никто никогда и не скажет. Сам соображать учись. Человек как по расписанию каждый четверг приезжает в соседний город, да не куда-нибудь, а в ночной клуб. И заметь – не из деревни, из Москвы, где подобных заведений пруд пруди. Зачем?

– Вот именно – зачем? Если их и здесь полно, этих клубов, так здесь бы и продавал, чего за семь верст ездить?

– А он наверняка и здесь тоже продает. Только здесь мы не знаем, где именно. В клубе ли, или в подвале, или еще где. А там совершенно конкретный адрес. И время, и место. Приходи – бери. Как на блюдечке с голубой каемочкой тебе подносят. Грех не воспользоваться. Так что звони, Гриша, объясняй, договаривайся. Ты в этом деле голова, ты его ведешь, тебе и командовать. Четверг, кстати, уже завтра. Так что не тяни. Постарайся так организовать, чтобы этапировали его ночью, тихо и незаметно, без шума, как говорится, и пыли. Объясни коллегам, что конфиденциальность приветствуется. А как привезут – шумни мне. Я с удовольствием у тебя тут во время беседы с ним поприсутствую. Возможно, кое-что и от себя привнесу. Лады?

– Лады! – бодро улыбнулся Мишин, как будто тупика, на который он сетовал всего несколько минут назад, уже не было и в помине и все проблемы, которые так его удручали, в одночасье разрешились мановением волшебной палочки.

– Вот и прекрасно, – направляясь к двери, сказал полковник. – Действуй, не буду тебе мешать.

Получив столь щедрый и неожиданный «подарок» со стороны Наиля, от которого, казалось бы, оставалось ждать только соблюдения усиленной конспирации, Гуров не хуже своего молодого коллеги воспрял духом. Лелик, несомненно, один из соучастников. Если удастся задержать его, выйти на остальных будет не так трудно. Навряд ли он предпочтет вариант «один за всех». Скорее всего, предпочтет сдать подельников. А если самостоятельно не придет к этой разумной мысли, всегда есть возможность ему помочь.

«Если заказчик Зотов, то руководить ему приходилось из Таиланда, – размышлял Лев, – а значит, все подробности и нюансы он обсуждал непосредственно с Булавиным. По телефону, например. Связь здесь прямая, и доказать ее будет несложно. Если же за всем этим стоит Смирнов, то тут схема может оказаться посложнее. Смирнов не из тех, кто составляет постоянный круг общения людей, подобных Лелику. Может оказаться, что он взаимодействовал с ним не лично, а через посредника. Да, здесь сложнее. На посреднике цепочка может просто оборваться, и тогда ничего нельзя будет доказать. Впрочем, остается еще Света, но она, по-видимому, общалась только с самим Леликом и о том, кто такой заказчик, может вообще ничего не знать. Впрочем, не стоит загадывать наперед. Таиланд – неплохое алиби, и у Николеньки, заведовавшем всей бухгалтерией фирмы, вполне могли возникнуть очень серьезные мотивы для того, чтобы устранить босса…»

– Лев Иванович! Это правда?! – донесся из трубки полный отчаяния голос Рудецкого. – Проскурин мертв?!

– Похоже, что да. Я как раз собирался звонить вам, – соврал Гуров, за всеми последними происшествиями совершенно позабывший про депутата.

– Но что случилось? Есть какая-то информация?

– Пока очень немного. Известно, что его нашли в номере отеля. Того самого, единственного, что он достроил. В ванне с водой, с разрезанными запястьями. Рассматривается версия о самоубийстве.

– Вот уж нет! – уверенно воскликнул Рудецкий. – Подобные ему к самоубийству не склонны, это уж вы мне поверьте. Такие могут только чужую кровь пить. Вот помяните мое слово – когда во всем этом разберутся, наверняка окажется, что кто-то из обманутых им людей помог совершить это «самоубийство». Но что же теперь будет с моими деньгами? – снова переключился депутат на самую важную для себя и больную тему. – Получается, что теперь придется просто о них забыть?

– Думаю, пока рано отчаиваться, – решил поддержать его Лев. – Ведь фирма существует. Если она перейдет к новому владельцу, финансовые претензии можно будет переадресовать ему. Если же компания будет ликвидирована, то появятся средства от продажи ее активов, и вы, как один из главных кредиторов, сможете…

– Ах, вашими бы устами! Но все это так неопределенно. Сколько придется ждать? Неизвестно. Пока все это выяснится, пока решат, что делать с ней, с этой фирмой… Как же я попал!

– Не отчаивайтесь, Семен Викторович! Возможно, для вас вся эта история – именно шанс получить свои деньги. Ведь, если я правильно понял, афера держалась на Проскурине, а теперь, когда его нет, некому и отбиваться от должников. Фирмой займутся суды, и вполне вероятно, что хотя бы часть долгов будет погашена. Тем более в отношении такого крупного кредитора, как вы.

– Правда? Вы думаете? – с надеждой проговорил Рудецкий.

– Это вполне возможно. Нужно только проявить немного терпения.

– Да? Что ж, мне, собственно, ничего другого и не остается. Только ждать. Но вы не оставите это дело? Я могу позвонить вам? Скажем, недели через две? Ведь за это время хоть что-то уже должно будет проясниться.

– Разумеется. Я держу это дело на контроле, и, признаюсь, мне самому уже интересно, чем закончится эта история после такого неожиданного поворота.

– Да уж. Неожиданнее не придумаешь. Хорошо, Лев Иванович, не буду больше отвлекать вас от дел. Терпение так терпение.

Пока Лев общался с Мишиным, потом анализировал ситуацию и беседовал по телефону с депутатом, рабочий день уже подошел к концу. Совесть подсказывала, что нужно задержаться и хоть какое-то время уделить вопросам, связанным с прямыми его профессиональными обязанностями, но он понял, что сейчас не сможет сосредоточиться на делах. Мысли его крутились вокруг предстоявшего задержания Лелика и тех вопросов, которые нужно будет ему задать. Промучившись около часа в бесплодных попытках переключиться на что-то другое, Гуров закрыл кабинет и поехал домой.

7

Согласно принятому накануне плану, по которому Лев решил подежурить у гостиницы и последить за Зотовым, утро следующего дня вновь началось у него с терпеливого ожидания.

Боясь пропустить момент отбытия Зотова из гостиницы, он припарковался возле нее в девятом часу утра и теперь невообразимо скучал, с тоской поглядывая на стрелку часов, приближавшуюся к одиннадцати.

Наконец он увидел, как к гостинице подъезжает знакомый представительский «Мерседес», а из дверей здания появляется Зотов, предупредительно не заставивший себя ждать.

Обрадовавшись окончанию утомительного бездействия, Гуров завел двигатель и, пропустив пару машин, выехал на дорогу следом за «Мерседесом».

Он предполагал, что адвокат с финансистом поедут в офис, однако машина Фирсова, повернув на перекрестке, сейчас двигалась в другом направлении.

Через некоторое время «Мерседес» затормозил у подъезда весьма солидной на вид нотариальной конторы, фасад которой был отделан мрамором, а слово «Нотариус» блистало над козырьком подъезда, выведенное буквами из сусального золота.

Среди прочих автомобилей, припаркованных возле этого офиса, выделялся огромный черный «Хаммер». Когда к зданию подъехала машина адвоката, дверца черного джипа открылась, и из нее появился Смирнов. Через минуту к нему уже подходили Фирсов и Зотов, обмениваясь рукопожатиями и, по-видимому, взаимными приветствиями, хотя, о чем именно говорят, Лев не слышал.