Текст книги "Шоу не должно продолжаться"

– В смысле?

– Да они, хочешь верь, хочешь нет, и меня уговаривали в свою «тайную организацию» вступить. Простые. Только не на того напали. Мне эти проблемы не нужны. Знаем. Два раза съездишь, а на третий тебя сцапают, и привет! Такой срок впаяют, чтоб с нар сразу на заслуженную пенсию. Чтоб зараз весь годовой план по поимке злостных наркоторговцев выполнить. Знаем.

– Ты, значит, отказался, а глядя на тебя, и другие не спешили на эту «агитацию» поддаваться?

– Все может быть. Может, глядя на меня, а может, и сами не больно стремились шкурой рисковать. Но эти, похоже, ничего, процветали. Сначала квартиру сняли, а потом Заур вообще уволился. Наверное, полностью на новую работу переключился. А теперь, ты говоришь, и Юсуф отвалил. Прикольно. Тоже, что ли, подрядился наркоту возить? Ни тебе забот, ни хлопот. Доставил партию, и гуляй себе до следующего раза. Никто нервы не треплет и на мозги не капает. – Дима неприязненно взглянул в сторону одноэтажной пристройки.

– Слушай, а они, случайно, не говорили, где она, эта их тайная организация? Адрес, телефон? Хоть какие-то координаты? Где мне его искать-то теперь? Он мне деньги должен.

– Плакали твои деньги, мужик, – хохотнул Дима. – Их теперь искать, все равно что ветра в поле. Где их съемная квартира, никто не знает, да и не факт, что они до сих пор в ней живут. Заур-то раньше уволился. Может, он как раз и сделал это для того, чтобы отвалить. А за ним и Юсуф. Может, они уж на Канарах загорают. Накопили деньжат, и айда. – Мысль эта показалась Диме настолько забавной, что он даже отвлекся от банки с пивом и несколько минут заливисто хохотал.

– Да, тебе смешно, – изобразил неподдельную досаду Гуров. – А я на бабки попал. А что это за общага? Которая без стекол? Как ее найти? Может, хоть там кто-то знает, куда они могли отвалить?

– Навряд ли, – с сомнением произнес Дима. – Когда они там были в последний раз, сам подумай. Хотя, если так приспичило, можешь сходить. Это недалеко. Ты ведь в магазине был, где он, знаешь?

– Ну да.

– Вот. А это – прямо за ним. С заднего фасада обходишь, и вперед. Там пятиэтажки, старый район. Они все облезлые. Но эту ни с чем не спутаешь. Она там вроде главного бриллианта в короне, – снова усмехнулся Дима.

– Ладно, братан. Спасибо за помощь. Поищу еще там.

Поднявшись со скамейки, Гуров дошел до ближайшего мусорного контейнера и выбросил туда банку, от которой даже не пригубил. Конец августа оказался непривычно жарким, и он с удовольствием бы освежился холодным пивком, но скоро нужно было вновь садиться за руль, и он решил удовольствие отложить на конец дня.

Замечания Димы о том, что Юсуф давно уже не живет в старой общаге и наводить там о нем справки бессмысленно, были вполне резонными. Более того, уже убедившись, как настороженно реагируют гастарбайтеры на расспросы, Гуров был абсолютно уверен, что, даже если бы в общаге знали, где сейчас Юсуф, ему бы ничего не сказали.

Но именно тот факт, что Юсуф давно уже из общаги съехал, и был причиной, по которой он считал совсем не лишним навестить это гостеприимное здание.

Вернуться в квартиру в Ново-Переделкино Юсуф не мог, а если не уехал из Москвы, где-то жить ему нужно. Навряд ли за столь короткое время пребывания в столице он успел досконально изучить ее географию. А район, где находилась общага, был знаком ему, здесь он какое-то время жил, здесь знал все или почти все ходы-выходы и в случае опасности мог укрыться, так что вполне мог посчитать старую общагу безопасным пристанищем.

Обойдя «с заднего фасада» магазин, где он недавно покупал пиво, Гуров двинулся дальше. Вскоре он понял, что отзывы Димы о внешнем виде жилых строений этого района вполне соответствовали действительности. Пожалуй, «облезлые» – еще слишком мягко сказано.

Обвалившаяся штукатурка, трещины, насквозь пропитанные влагой из-за постоянно текущих труб стены – все это производило впечатление совсем не вдохновляющее. Но предназначенная под снос общага действительно выделялась даже на этом унылом фоне.

Дом, зиявший темными провалами пустых окон и пугавший огромными трещинами в старой кирпичной кладке, выглядел так, будто сошел с кадров какого-нибудь постапокалиптического фильма.

Однако и тут жизнь брала свое.

В отличие от четырех верхних этажей первый явно был обитаем. Окна там были закрыты кусками картона от старых ящиков, а местами заколочены фанерой. Кое-где можно было даже заметить развешенное на гвоздях белье.

Лев замедлил шаг. Он хотел поближе осмотреть здание и, чтобы не вызывать у нелегальных жильцов ненужных вопросов и подозрений, предпочитал сделать это без свидетелей.

Вблизи общага выглядела ничуть не лучше, чем издали. Обходя дом по периметру, Лев замечал все новые трещины и перекосы и не переставал удивляться, как эти люди не боятся жить здесь. Казалось, ветхое здание вот-вот рухнет.

Дойдя до подъезда, он почти на цыпочках, стараясь ступать абсолютно бесшумно, вошел внутрь.

Перед ним был просторный, заваленный строительным мусором вестибюль, из которого влево и вправо шли два коридора. Пройдя в правую часть, по периметру которой он только что проходил снаружи, Гуров увидел длинный ряд прилаженных кое-как, явно «не родных» дверей. Они шли почти сплошняком.

Некоторые были совсем как настоящие, возможно, добытые возле новостроек или на помойках, куда выбрасывали их ставившие более современный вариант хозяева. Некоторые представляли собой кусок фанеры или ряд сбитых досок, делавших их похожими на садовую калитку, а вход был прикрыт все теми же универсальными кусками картона.

Чуть в стороне от вестибюля находилась лестница, ведущая на верхние этажи.

Из комнат иногда слышались голоса и незнакомая речь, но в коридоре за время своего непродолжительного пребывания здесь полковник не встретил ни души. Это наводило на определенные размышления.

Кроме первого, в доме было еще четыре этажа с такими же коридорами, где вправо и влево шли нескончаемые ряды пустых помещений, куда месяцами наверняка никто не заходил. Притаиться там, чтобы переждать время, не составляло особого труда. Юсуф, отлично знавший местные распорядки, легко мог улучить момент, когда его появление в общаге точно не будет никем замечено, и, бесшумно пробравшись наверх, прятаться там сколько угодно.

Конечно, никто не мог дать стопроцентной гарантии, что все именно так, но вероятность была довольно высокой.

Перед Гуровым было два пути – начать методично и последовательно обходить верхние этажи в надежде, что в одной из бесчисленных комнат удастся обнаружить Юсуфа, или набраться терпения и подождать, пока он выйдет сам. Но в конечном итоге он пришел к выводу, что надежнее и результативнее будет просто понаблюдать за общежитием, даже если этому придется посвятить остаток дня и часть ночи.

Небольшое событие, произошедшее после того, как он вышел из подъезда, еще больше утвердило его в этой мысли.

Продолжая свое путешествие по периметру здания, Гуров вновь слышал голоса, в основном женские, доносящиеся из забитых фанерой окон, и вдруг в потоке непонятных слов уловил совершенно внятно произнесенное: «Юсуф».

Неизвестно, тот ли это был Юсуф или какой-то другой, рискнул ли преступник сообщить бывшим соседям о своем возвращении в общагу или, может, просто жил у них, а вовсе не пережидал время в пустынных помещениях верхних этажей. Как бы то ни было, услышав это имя, Гуров решил подыскать подходящее место, где можно было бы устроить наблюдательный пункт.

Во дворе, где ничто не препятствовало буйному росту когда-то аккуратно обрамлявшей постройки растительности, найти такое укрытие было совсем несложно, и вскоре он нашел укромное, почти со всех сторон закрытое кустами и деревьями местечко, где вполне можно было пристроить машину так, чтобы она не бросалась в глаза окружающим. К тому же из укрытия отлично просматривался подъезд общаги. Гуров сел в машину и, аккуратно припарковав ее в потайном месте, достал телефон.

– Маша? Как дела? Нормально? – поинтересовался он, когда жена взяла трубку.

– Так, ничего, – усталым голосом ответила она. – Нагрузка большая, до трех репетировали, а вечером еще спектакль. Сложный день.

– А, так ты тоже сегодня припозднишься?

– А что, ты тоже?

– Да, похоже, придется поработать внеурочно.

– Надо же, как некстати. А я надеялась, что ты меня вечером домой отвезешь. Наверняка буду как выжатый лимон.

– Извини, в этот раз не получится. Дело очень важное, нельзя пускать на самотек.

– Ладно. Если надо, значит, надо. Возьму такси. А когда тебя ждать?

– Даже не знаю. Возможно, придется задержаться.

– Только не говори, что снова вернешься под утро.

– Ну что ты, нет, конечно. И потом, что значит «снова»? Кажется, в последнее время я прихожу… более-менее.

– Да, кажется, уже дня три подряд.

– Не злись. Такая работа. По крайней мере, в этот раз, надеюсь, надолго не затянется. Думаю, вернусь ненамного позже тебя.

Успокаивая жену, Лев и не предполагал, что попадет домой даже не под утро, а только под вечер следующего дня.

Глава 6

Время шло, картины, которые наблюдал Гуров из своего укрытия, периодически менялись, но никто, хотя бы отдаленно напоминавший с виду Юсуфа, не входил и не выходил из общаги.

В восьмом часу вечера в открытый настежь подъезд вошла довольно многочисленная группа мужчин, из чего он сделал вывод, что рабочий день в управляющей компании «Рассвет» закончился.

Несколько раз в поле зрения появлялись женщины, выходившие, чтобы повесить или снять белье, но в целом обстановка не баловала разнообразием.

Когда стало темнеть, Лев понял, что укрытие, очень удобное для наблюдений в дневное время суток, ночью может оказаться совсем неподходящим.

Ввиду заброшенности и ненужности предназначенного под снос общежития никто, конечно же, не заботился о том, чтобы обеспечить комфорт на придомовой территории. Ближайшие уличные фонари стояли далеко от подъезда общаги, и с расстояния, на котором он находился сейчас, рассмотреть, что там происходит, было не так-то просто.

Пока совсем не стемнело, Гуров стал подыскивать для себя укрытие поближе, из которого он мог бы продолжить наблюдение ночью.

Возле общаги, так же, как и везде здесь, растительности было достаточно, и вскоре он присмотрел вполне подходящее местечко.

Подождав, пока сумерки окончательно сгустятся и его перемещения станут незаметными, Лев выбрался из машины и устроился в зарослях неподалеку от входа.

Впрочем, о случайных свидетелях в этой пустынной местности, похоже, можно было не беспокоиться. С того момента, как в общежитии скрылись труженики фирмы «Рассвет», люди почти не появлялись.

Время шло, часовая стрелка уже перевалила за два ночи, а возле подъезда ничего не менялось.

Не раз и не два за время этого унылого ожидания Гурову приходила мысль бросить эту бессмысленную затею и ехать домой. Но, поколебавшись, он всякий раз говорил себе: «Ладно, еще чуть-чуть посижу», – и оставался.

Такое упорство просто не могло остаться без награды.

В третьем часу ночи, когда не только в близлежащих жилых домах, но и в выморочной общаге все наверняка видели десятый сон, из подъезда вышел человек. Вышел так тихо и незаметно, что Лев, уже начинавший впадать в летаргический сон от бесконечного ожидания, чуть было не пропустил его. Вздрогнув и моментально очнувшись, он поднялся на ноги и стал внимательно наблюдать за ним.

Это был коренастый, плотный мужчина со сферически-округлой головой. Черты его лица плохо просматривались в темноте, но Гурову удалось заметить, что растительности на этом лице не было.

Появившись в проеме, мужчина высунул голову, обводя пытливым и настороженным взглядом окрестности, и только после этого вышел наружу.

Оказавшись на улице, он еще раз огляделся вокруг и, развернувшись, быстрым шагом направился в сторону, противоположную той, откуда наблюдал полковник.

Боясь потерять его из виду, Лев выскочил из кустов и поспешил следом.

Пистолет торчал за поясом брюк, и он, чувствуя себя в полной боевой готовности, уже не сомневался, что коренастый мужчина, несколько минут назад вышедший из подъезда общаги, не кто иной, как Юсуф.

Несмотря на все желание поскорее поймать преступника, Гуров старался соблюдать осторожность, чтобы раньше времени не спугнуть беглеца. Но чуткий и внимательный Юсуф все-таки заметил его.

Заворачивая за угол очередной пятиэтажки, Гуров ненароком ступил на асфальт, и негромкий звук стукнувшей по твердому покрытию подошвы ботинка тут же привлек внимание Юсуфа. Он оглянулся и, поняв, что этот высокий мужчина оказался здесь вовсе не потому, что любит ночные прогулки в одиночестве, припустил со всех ног.

Гуров, которому теперь уже не было смысла скрываться и осторожничать, ринулся следом.

Юсуф явно очень не хотел быть пойманным. Он бежал, не замедляя темпа и, казалось, не замечая препятствий.

Стоявший поперек дороги автомобиль, удачно припаркованный хозяином на газоне, преградивший путь забор детского сада, огромная фура, «уснувшая» у обочины, – все это Юсуф перепрыгивал, перелетал и огибал четко, быстро и почти не примериваясь. Жизнь и свобода были слишком высокой ставкой в этом марафоне с препятствиями.

Лев старался не отставать, но разница в возрасте давала о себе знать. Препятствия, которые Юсуф перепрыгивал, почти не замедляясь, он предпочитал обогнуть, и на это уходили лишние секунды. А проворный Юсуф уже пробежал почти весь периметр здания, вот-вот он завернет за угол соседнего дома и скроется из виду.

Не желая отставать, Гуров решил максимально ускориться, но забыл о том, что ускорение не освобождает от обязанности смотреть под ноги, и, на всем скаку обо что-то споткнувшись, растянулся во весь рост на тротуаре.

Эта небольшая заминка спасла ему жизнь.

Он, естественно, мог знать, что в последний в ряду припаркованных машин автомобиль Юсуф заложил динамитную шашку.

Проклиная все на свете, Лев поднялся, намереваясь продолжать погоню, и в этот момент прогремел взрыв.

Взрывной волной его вновь отбросило на тротуар, а сверху дождем посыпались искореженные куски железа.

От взрыва пострадала не только крайняя машина, но и несколько соседних, горел бензин, выла сигнализация, и масштабное действо, нежданно-негаданно разыгравшееся посреди ночи в одном из самых тихих спальных районов, напоминало финал голливудского боевика.

Но бравому полковнику все это уже было безразлично. В полном бесчувствии он лежал на тротуаре, и отблески пламени, отражавшиеся в темных стеклах, не навевали ему романтических воспоминаний о зарнице и песнях у костра…

– …ну все, покатили. Давай-давай! Вот так. Осторожнее!

Первым ощущением, которое испытал Гуров, придя в себя, было ощущение движения. Открыв глаза, он увидел над собой озабоченное лицо молодого парня в светло-голубом халате и такого же цвета шапочке и понял, что лежит на высоких носилках и эти носилки «едут» к стоящей неподалеку машине «Скорой помощи».

– О! А вот и наш пациент очнулся, – радостно улыбнулся парень. – С возвращением вас. Как самочувствие?

Самочувствие у полковника, как ни странно, было вполне адекватным. Побаливали ушибы, полученные при падении, саднили царапины на лице, оставленные острыми краями плясавшего после взрыва в воздухе искореженного железа. Но ничего несовместимого с жизнью он не ощущал и даже не очень понимал, зачем его положили на каталку, когда он прекрасно смог бы дойти до своей машины и сам.

– Послушай, парень, – обратился он к улыбчивому медбрату. – Это вы меня куда? Это вы меня в больницу, что ли, везете? Мне не надо в больницу. Я в порядке. И самочувствие у меня хорошее, и все прочее в полном ажуре. Мне не в больницу, мне… Мне ублюдка одного надо… Черт!

Вспомнив про Юсуфа, Гуров сразу помрачнел и чуть не выругался с досады. Поняв, что его вычислили, негодяй наверняка ляжет на дно. Скроется так, что никакими радарами не уловишь.

– Не волнуйтесь, больной, – заботливо посоветовал медбрат. – И постарайтесь не разговаривать много. Вам сейчас нужен полный покой.

– Да не нужен мне покой! – Гуров дернулся, порываясь встать с носилок. – Мне на работу нужно.

Но резкое движение вызвало острую боль, наглядно показав, что в словах медбрата есть доля правды.

Он снова упал на носилки и уже без возражений позволил погрузить себя в «Скорую».

В больнице его продержали до вечера следующего дня.

В восемь утра позвонил Орлов, к девяти прибыла взволнованная Мария. Накануне вечером, устав после спектакля, она уснула, так и не дождавшись мужа с работы, а не обнаружив его и утром, не на шутку забеспокоилась.

Несмотря на все протесты медбрата, Гуров потребовал, чтобы ему оставили телефон, поэтому на звонок супруги ответил сам.

– Да так, ничего особенного, – небрежно сказал он в трубку, всеми силами стараясь показать, что все происшедшее – пустяк и беспокоиться здесь совершенно не о чем. – Как говорится, споткнулся, упал, очнулся – гипс. Синяк и пара царапин. Но ты же знаешь этих врачей. Они по каждому пустяку готовы…

– Оставь свои дурацкие шутки, Лева! – чуть не плача, произнесла жена. – Ты в больнице, а я даже ничего не знаю. Как можно так поступать? Не позвонил, не сказал…

– Да о чем тут говорить? Тут и говорить не о чем. Часик-другой поваляюсь, чтоб у них на душе спокойно было, что они сделали все, что могли, и сразу домой. Точнее, уже, кажется, на работу, – поправился Гуров, взглянув на часы.

– Какая работа, Лева? Что за глупости? Даже не думай об этом! В таком состоянии нужно…

– Да нормальное у меня состояние. Что вы все как сговорились? Подумаешь, железякой слегка физиономию расцарапало. Тоже мне, смертельный случай.

– Какой железякой? Что с тобой на самом деле произошло? Не смей скрывать от меня! В какой ты больнице? Я немедленно еду!

Поняв, что порыв супруги не остановить, Гуров сообщил координаты лечебного учреждения и минут через сорок имел удовольствие выслушивать все охи и ахи лично.

Получив в лице Марии мощную поддержку, врачебный персонал настоял на том, чтобы Гуров, готовый ехать домой хоть сейчас, остался в больнице до вечера и прошел хотя бы минимальный курс восстановительной терапии.

Вынужденный целый день провести в бездействии, он снова и снова возвращался в мыслях к упущенному им бандиту и просчитывал в уме возможные и невозможные варианты того, где тот мог бы прятаться.

Ночью, выходя из общаги, он наверняка направлялся не за пирожками в кулинарию. Юсуф не мог не понимать, что рано или поздно его вычислят, следовательно, ему необходимо забраться в такую глушь, где его не сможет найти даже самый пронырливый и дотошный полицейский.

«В Москве опасно, все на виду, – размышлял Лев. – Постовые, видеокамеры. А вот в области, например, с этим попроще. Да и работодатели там лояльнее. Если кто-то соглашается работать за меньшую плату, на соблюдение всех правил в оформлении могут закрыть глаза. Парень, кажется, приехал к нам из какого-то узбекского селения? Наверное, умеет обращаться с животными. Барашки, овечки. Не там ли он научился так лихо резать глотки? Если Юсуф захочет перепрофилироваться из дворников и одновременно уйти с глаз подальше, подмосковная ферма – неплохой вариант. Сейчас все зациклены на «здоровой пище», так что подсобные хозяйства заводят все, кому не лень. А в хозяйствах нужны работники. Вакансий сейчас хватает. Вопрос в том, какую именно из них выберет Юсуф».

Он понимал, что, даже если догадка его верна, искать Юсуфа среди подсобных рабочих бесчисленных личных хозяйств, расположенных в Подмосковье, – все равно что искать иголку в стоге сена. Оформляться официально он теперь вряд ли станет.

Нужен был какой-то ориентир, который помог бы из сотен возможных вариантов выбрать несколько наиболее вероятных.

«В сложных жизненных ситуациях люди часто прибегают к помощи родственников или, по крайней мере, знакомых. Интересно, есть ли у Юсуфа здесь земляки? Учитывая, сколько народу из тех краев приезжает на заработки, навряд ли он был первопроходцем».

Поразмыслив об этом, Гуров решил, что, как только его выпустят из больницы, необходимо будет заняться более подробным изучением семьи Юсуфа, его родственных и дружеских связей.

Но заняться этим сразу же после «освобождения» не получилось. Отпустили его только к вечеру, и продолжить активные действия полковник смог лишь на следующий день.

– Проходи-проходи, герой! – улыбаясь, говорил Орлов, когда на следующее утро Гуров с лицом, почти сплошь залепленным пластырем, зашел к нему в кабинет. – Проходи, рассказывай. Во всех новостях уже рассказали о чрезвычайном происшествии, только от главного участника и очевидца мы пока ничего не слышали.

– Да что там рассказывать, – огорченно вздохнул Гуров. – Ушел из-под носа, гад, вот и весь рассказ.

– Но как ты вообще на него вышел? Откуда взялась эта ночная погоня?

– Предположил, что он на старом месте жительства захочет укрыться. По крайней мере, временно. Должны же были они где-то жить, пока эту квартиру в Ново-Переделкино не сняли. Нашел это самое место жительства. Походил, посмотрел. Решил покараулить. И, как выяснилось, угадал. По крайней мере, сначала. В четвертом часу заметил, как он выходит, пошел следом. Но на этом везение и закончилось. Не успели несколько шагов отойти, как он и сам меня заметил, а потом и вообще… Короче, хвастаться нечем.

– Не скажи. Ты вычислил, где он может быть, это уже само по себе очень неплохо. А то, что с первого раза не поймал… Это не глобально, сам знаешь. Не с первого, так со второго, не со второго, так с третьего. Главное, что ты его логику угадал. Уяснил, как он действует. Домой ведь не собирается, если я правильно понял?

– Домой, кажется, нет. Опасно ему сейчас домой, и, похоже, он это понимает. Но нам, думаю, даже очень полезно будет наведаться к нему домой. Хотя бы, так сказать, виртуально.

– В смысле?

– В прямом. Куда он направлялся из общаги? Что собирался делать? Он ведь не миллионер, чтобы позволить себе просто залечь на дно и десять лет жить инкогнито, пользуясь процентами со счета в швейцарском банке. Ему есть-пить надо, а значит, зарабатывать. С другой стороны, официально оформляться где-то он наверняка не рискнет. В-третьих, одно дело – искать работу по объявлению в Интернете, а другое – иметь рекомендацию от знакомых. А откуда еще могут появиться здесь его знакомые или родственники, как не из родного села?

– Намекаешь на то, что нужно пробить его фамильные связи?

– Он знает, что его ищут, и наверняка станет еще осторожнее. С чужими побоится связываться. Конечно, того, что у него здесь есть родственники, никто не гарантирует, но выходцев из дружественных республик у нас сейчас пруд пруди, поэтому наличие каких-нибудь «знакомых знакомых» вполне вероятно. Конечно, отыскать их в этом море будет не так уж просто, но… Думаю, сейчас это единственный шанс.

– Да, просто точно не будет. Были бы мы у себя, а то ведь придется запросы посылать. В дружественную, как ты сказал, республику.

– Возможно, есть смысл привлечь службы по борьбе с терроризмом. В конце концов они ведь тоже заинтересованы. А запрос, поступивший от них, я думаю, без внимания не оставят. Да и оперативнее получится.

– Давай попробуем. Тогда ты поднимай на уши УФМС, а я уж буду активизировать «террористов». У меня там и личные контакты есть, так что, надеюсь, проволочек не будет. Навалимся всем миром, авось и добудем твоего Юсуфа.

Генеральское «авось» обернулось тремя днями напряженнейшей работы, в течение которых миграционные службы, антитеррористические подразделения и отделы, занимавшиеся вопросами взаимодействия с органами внутренних дел сопредельных государств, были «подняты на уши» в буквальном смысле этого слова.

В дальнее узбекское селение летели требования и запросы, ответы на которые пересылались в Москву, где подвергались проверке и тщательному анализу. Участие департамента по борьбе с терроризмом действительно придавало процессу динамику, но все-таки результата удалось достичь отнюдь не сразу.

Сам Гуров не вылезал из баз, предоставленных ему УФМС, где регистрировались мигранты, и от бесконечного ряда фамилий у него рябило в глазах.

Но победа в итоге осталась за ним. К вечеру пятницы у него в руках был адрес личного подсобного хозяйства в Ступино, где, в числе прочих, трудился некто Махмуд Эскерханов. Этот Махмуд был сыном соседей семьи Анзуровых. Если Юсуф действительно планировал искать помощи у земляков, Эскерханов был наиболее вероятной и почти единственной кандидатурой на роль такого помощника.

Перелопатив горы информации и проследив чуть ли не все родственные связи жителей небольшого узбекского селения, Гуров выяснил, что Махмуд – не только сосед Юсуфа, но и приходится ему дальним родственником со стороны матери. Кроме того, он узнал, что родственники-соседи почти одновременно прибыли в столицу, из чего сделал вывод, что друг с другом они знакомы и, возможно, даже совместно принимали решение ехать на заработки в Москву.

Неизвестно, почему «специализация» их оказалась разной, возможно, Юсуфу претила мысль ехать за тридевять земель, чтобы заниматься тем же, чем он успешно мог бы заниматься и у себя на родине, но, несомненно, сейчас далекая от центральных районов столицы ферма могла бы послужить неплохим способом одновременно и «законспирироваться», и обеспечить себе возможность существовать.

Ранним субботним утром машину полковника можно было заметить на трассе «Дон». Выехав за пределы МКАД, она с максимально возможной скоростью двигалась в направлении Ступино.

В бардачке лежали пистолет и наручники, а в голове Гурова вновь и вновь прокручивались детали предстоящего «плана мероприятий».

На сей раз он намеревался действовать с максимальной осторожностью.

В сущности, наручники были взяты на всякий случай. Лев не планировал в тот же день приступать к аресту. Ведь то, что Юсуф мог работать на этой ферме, было лишь предположением, и никто не гарантировал, что оно окажется верным. Но даже если он угадал, спешить не стоило. Сначала надо было все проверить.

По прибытии Гуров намеревался незаметно подобраться к границам фермы и понаблюдать за тем, что там происходит: каков распорядок дня, сколько всего трудится человек и чем именно занят Юсуф. Если он действительно работает там.

Определившись с тем, где он бывает и что делает, можно будет составить надежный план задержания, а при необходимости вызвать и оперативную группу, чтобы уж на этот раз преступник точно не смог уйти.

Но сначала требовалось выяснить, насколько правильной была вся предыдущая стратегия и действительно ли Юсуф, выходя той ночью из общаги, намеревался отправиться туда, где трудился его друг и родственник.

Проезжая по оживленной трассе, Гуров отметил, что разнообразие и количество транспорта здесь таково, что добраться в ближайшее Подмосковье автостопом совсем несложно.

Конечно, ночью поток не такой оживленный, но, во-первых, Юсуф стартовал в четвертом часу, то есть фактически уже утром, а во-вторых, ночное время для путешествий удобно тем, что меньше риск нарваться на чересчур любопытного постового. А что касается возможности тормознуть машину, то дальнобойщики, например, люди, как известно, больше других склонные брать попутчиков, ездят и ночью.

Между тем, судя по дорожным указателям, полковник уже приближался к отрезку трассы, где ему необходимо было повернуть, чтобы попасть в нужное место.

Проехав еще несколько километров, он увидел справа от себя столбик с небольшой табличкой, на которой значилось: «Фермерское хозяйство «Заря».

«Занятная тенденция, – с усмешкой подумал Лев, сворачивая с трассы. – То «Рассвет», то «Заря». Похоже, Юсуф предпочитает оптимистичные сценарии».

Повернув, он оказался на узкой дороге, по обе стороны которой шли необозримые поля. Вдалеке виднелся перелесок, а за ним, собственно, и находилось само фермерское хозяйство.

Оно представляло собой территорию в несколько гектаров, покрытую лугами, на которых то там, то сям попадались небольшие островки прозрачного лиственного леса.

Дом и хозяйственные постройки были причудливой смесью старого и нового. Современный трехуровневый коттедж, возведенный с использованием новейших технологий строительства, соседствовал с допотопными сараями и помещениями побольше, где, по-видимому, раньше держали животных.

В данный момент для этой цели использовались добротные и обширные постройки, не менее современные, чем хозяйский коттедж, и при взгляде на этот контраст создавалось ощущение, что владелец фермы не уничтожает старые коровники из ностальгии, дожидаясь, когда они сами собой исчезнут с лица земли, как исчезают из памяти воспоминания о прошлом.

В планы Гурова не входило обнаруживать свое присутствие на ферме, поэтому машину он припарковал в укромном месте на значительном расстоянии от хозяйского дома. Пройдя это расстояние пешком, он осторожно приблизился к коттеджу и, притаившись в зарослях, стал наблюдать.

Дом владельца фермы не был огорожен забором. Он стоял посреди обширного пространства, где вперемешку с новыми и добротными находились старые, полуразвалившиеся сараи, а также присутствовало похожее смешение образцов современной и допотопной сельскохозяйственной техники.

Территория, на которой находилось все это добро вместе с хозяйским домом, была обнесена невысокой изгородью, но сразу было видно, что роль этого заборчика – чисто формальная. По-видимому, хозяева не опасались вражеских вторжений.

С тыльной стороны дома к этой территории примыкал негустой лесок, где и прятался сейчас Гуров.

Картины, которые он наблюдал из своего укрытия, захватывающе-интересными назвать было сложно.

Почти все время двор оставался пустым. Лишь изредка по нему проходили неопределенного возраста мужчины, в которых Лев безошибочно угадывал соотечественников Юсуфа.

Не было никаких сомнений, что основное действо происходило сейчас в коровнике, и со своего места он замечал суету вокруг длинного строения из бетонных блоков, видневшегося на дальнем плане. Возле него сновали люди, периодически подъезжали и отъезжали молоковозы. Но вокруг не было никаких лесопосадок, и пытаться приблизиться к нему означало выдать себя. А этого Гуров стремился избежать любыми средствами.

«Что ж, подождем, – смиряясь с судьбой, подумал он. – Нам не привыкать. Даже если Юсуф работает в коровнике, живет он наверняка в одном из этих сараев. Кроме коровника и этих развалюх, другого «жилья» здесь, похоже, попросту нет».

Скучая в ожидании, Гуров решил, что все нужное и интересное, он, скорее всего, сможет увидеть только вечером, когда рабочие и одновременно обитатели фермы начнут расходиться на ночлег. Но около двенадцати часов дня заметил, как от коровника отделилась небольшая группа людей, в которой были и мужчины, и женщины, и пошла к хозяйскому дому.