Текст книги "Сыщики и шаманы"

– Кстати, а что с ним случилось?

– С Чумашевичем? – окончательно растерялся Борис.

– Да, с Чумашевичем… Той ночью, когда вы бежали с Хуштюком, он сгорел в хранилище документации?

– Он… он… – Лихорадочно пытаясь разобраться в этой мешанине вопросов, Екеря впал в настоящий ступор.

– Ну вот, вы же только что сказали, что бежали с Хуштюком, и он утонул в болоте. Или не утонул? А вы с Хуштюком в момент побега знали, что в это самое время заживо горит Чумашевич?

– Нет, я не знал… Я… Постойте! Мы бежали с Хуш… Ой! С Чумашевичем! Мы бежали с Чумашевичем! – почти выкрикнул Борис. – Это я оговорился. Это…

– А вы когда оговорились – когда говорили, что бежали с Хуштюком, или когда сказали, что сгорел Чумашевич? Кстати, кто из них был выше ростом?

Беспомощно захлопав ртом, Екеря мученически скривился и, помотав головой, почти простонал:

– Чумашевич выше…

– Кого? Выше кого? Вас или Хуштюка? Вот когда вы с ним бежали, он был выше или ниже?

– С кем бежал? – Бестолково хлопая глазами, Екеря подергал себя за нос.

– С Хуштюком. Он выше или ниже?

– Хуштюк? Да, Хуштюк был ниже меня, и поэтому он смог про… Ой, что это я говорю? А Чу… Чумашевич выше. О-о-о-о!.. – Борис неожиданно схватился за голову. – Все, все, больше ничего не могу говорить… Мне плохо… мне плохо…

– Хорошо, Борис, спасибо. Конвой! Пусть отведут его к врачу, – попросил Лев, повернувшись к подполковнику.

– Отведи его в больничку! – приказал тот вошедшему в кабинет конвойному.

– На выход! – зычно скомандовал сержант.

Поднявшись со стула, Екеря зашагал к двери, но внезапно обернулся и принялся повторять как мантру:

– Мы бежали с Чумашевичем! Мы бежали с Чумашевичем! Мы бежали с Чу-ма-ше-ви-чем! И больше ни с кем!

Конвойный толчком руки в спину выпроводил его за дверь, но и из-за двери доносилось:

– Мы бежали с Чумашевичем! Мы бежали с Чумашевичем!..

Выйдя вслед за ними из кабинета, начальник колонии и Гуров некоторое время наблюдали, как конвойный заводит Екерю в дверь медпункта.

– Ну и как? Ваши ожидания хоть в чем-то оправдались? – как бы невзначай спросил подполковник.

– Да, можно сказать, он подтвердил то, что было известно ранее. Похоже, с головой у него не все в порядке. Гибель Чумашевича, происшедшая на его глазах, когда тот утонул в болоте, вызвала, видимо, серьезную путаницу в его мозгах.

– Да-да, вы правы! – чему-то обрадовался подполковник. – Похоже, он совсем «съезжает с катушек». Я уж подумываю, не отправить ли его на медэкспертизу, чтобы с учетом ее заключения, если диагноз подтвердится, поставить вопрос о подготовке документов на его перевод в психиатрическую клинику?

– Абсолютно верная мысль! – одобрил Лев и взглянул на часы. – Ну что ж… Свои дела я завершил, осталось только подписать командировочное и отбыть восвояси.

Глава 6

Следующим утром, прибыв на работу, уже привычным движением Гуров достал из кармана ключи и открыл дверь своего рабочего кабинета. В этот момент в коридоре раздались чьи-то громкие шаги, и голос Стаса с нотками ликования провозгласил:

– О-о-о! Лева приехал! С прибытием! Как съездил?

– Нормально… А что у тебя с пропащим студентом?

– Нашелся, зараза! К тому же живой и невредимый… – хохотнул Крячко.

Как он рассказал далее, труднее всего было вылавливать участников вечеринки, которые почему-то старательно избегали встречи с ним. Это ему сразу же показалось подозрительным. И тогда Стас, в духе детективов Агаты Кристи, начал ловить свидетелей на деталях – кто и когда пришел, кто и где сидел, кто с кем и где «кувыркался». Когда разногласий в показаниях набралось изрядное множество, он собрал участников попойки в одном месте и снова их «прошерстил» по одному. А потом уже при общем стечении гуляк объявил, что желает одного: чтобы ему сейчас же сказали правду. В противном случае кое-кто из пока еще свидетелей может поменять свой правовой статус и прямо с этого рандеву отправиться в СИЗО уже как подозреваемый в похищении и убийстве.

Насчет убийства он прибавил чисто ради красного словца. Но это произвело должный эффект, и вся компания призналась в том, что «пропавший без вести» на самом деле все эти дни усердно развлекается с люксовой проституткой на даче именинника, благо предки виновника торжества свалили за бугор. Захватив с собой именинника, Крячко на своем «мерине» прибыл в дачный поселок Корзинкино, и там в одной из вилл им и был обнаружен полупьяный юнец. Сверив его физиономию с фотографией «похищенного», он убедился: это тот самый, что и нужен. При этом пацан, совершенно неглиже, находился в постели с девахой модельных пропорций, тоже без одежды и признаков элементарного стыда.

На вопрос Крячко: для чего нужно было создавать видимость похищения, доводить родителей до паники, Цепилик-младший пояснил, что его папахен одержим идеей взрастить своего отпрыска высоконравственным членом общества.

– А я в девственники не записывался! – нахально объявил он. – С кем хочу, с тем кручу. Кого хочу, того и трахаю. И вообще, если бы вдруг меня застали с мужиком – это была бы жесть, а с девкой – это даже почетно: не пидор я, а натурал. Я – натурал! Так что прошу покинуть помещение и не мешать мне заниматься натуральным, неизвращенным сексом!

Махнув рукой, Стас вышел из спальни. Вышедший следом за ним недавний именинник, деликатно откашлявшись, чуть смущаясь, проговорил:

– Станислав Васильевич, вы… Езжайте без меня. Я, наверное, останусь. Ну, подышу свежим воздухом, погуляю по окрестностям… – При этом глазки его блудливо поблескивали.

Повествуя об этом Гурову, Крячко, не выдержав, вставил пару непечатных выражений.

– Лева, признаю: я – бабник. Конченый бабник. Но! То, чем занимаются эти мажоры, – это даже не разврат, это что-то зоологическое. В сравнении с этими «золотоунитазными» сосунками даже я чувствую себя чуть ли не монахом. Как говорили древние: о, времена! о, нравы!

– Да, сейчас чего только не увидишь, – поморщился Гуров. – Мир сошел с ума! Кстати, как наш Петруха отреагировал на твою находку?

– Как-как… Артель пьяных сапожников после его речуги завистливо курила в сторонке. Даже мой телефон покраснел, передавая мне все то, что он сказал. О-о-о, это было что-то! Но скажу: вчерашний день все-таки даром не прошел, есть и кое-что стоящее. С учетом того, что я управился с поисками Цепилика достаточно быстро, остаток дня я использовал на поиски подруги Жанны. И представь себе, нашел ее. Да!

– Замечательно! И что же удалось накопать?

– Тем вечером, когда исчез Олег Кирканин, ближе к полуночи Жанна внезапно позвонила подруге. Ее зовут Лариса Зотикова. По словам Ларисы, та тяжело дышала, как будто бежала в гору. Сказала она следующее: Лор, кажется, я сваляла большого дурака. Влипла в такое! В общем, если завтра не отзвонюсь, значит, меня… И тут же вскрикнула: ой, мамочка! И – все… Лариса, встревоженная тем, что могло случиться с Жанной, попыталась ей позвонить сама, однако телефон оказался отключенным. Тогда она позвонила в местный райотдел полиции. Ее выслушали, но сказали, что ничем помочь не могут – Москва большая, где им искать Жанну? Лариса наутро сама побежала в райотдел, оставила там заявление. Но Жанну не нашли до сих пор. На квартире, которую она снимала в квартале от «Рандевошки», ее не видели уже суток трое.

– Скорее всего с ней расправились, как с ненужным свидетелем… – вздохнул Лев. – Похоже, мы имеем дело с очень опасными мерзавцами. Информационщикам надо будет обзвонить все морги. Если что-то похожее на Жанну найдется, стоило бы срочно выслать туда Дроздова.

– А вдруг она жива, только лежит в больнице? – оптимистично предположил Крячко.

– Не исключено, хотя надежд на это очень мало, – покачал головой Лев. – Ну давай свяжемся с медициной, выясним насчет больных, в том числе и неопознанных, что попали к ним в бессознательном состоянии и без документов…

– Кстати, чуть не забыл! – хлопнул себя ладонью по лбу Стас. – Позвонил мне вчера Володя Крылов. Ну, тот самый лаборант-прорицатель. Короче, весь день он терзал себя на предмет прозрений и видений, но, как ни тужился, ничего путного у него не вышло. И у себя дома, чуть не до полуночи, сидел над фотографией Киркалина, но тоже все по нулям. Досиделся до того, что уснул прямо за столом. И привиделось ему, будто он снова на Алтае, только в какой-то совсем незнакомой местности. Вроде того, идет по густому лесу и видит перед собой ветхую рубленую избушку. Заглянул внутрь, а там сидит прикованный на цепи наш подопечный. Увидел Крылова, попробовал оторваться, а потом несколько раз повторил что-то наподобие: ржач, ржач… И наш прорицатель Володя в этот момент проснулся. Сидит и в толк взять не может: при чем тут ржач? Что там было смешного? Вот такое «прозрение» и «прорицание».

– Хм… А что, если «ржач» – это название какого-то населенного пункта? Знаешь, Стас, в нашем положении даже такой хлипенькой подсказкой пренебрегать было бы нера-зумно. Надо загрузить информационщиков на предмет поиска села на Алтае с таким или похожим названием. Кстати, я еще с дороги созвонился с Валерой Жаворонковым и дал ему все данные по Бубниле, он же – Савелий Хуштюк. Надо будет сейчас выяснить – вдруг информационщики чего-нибудь уже накопали?

Гуров поднял трубку телефона внутренней связи, но в этот момент в дверь раздался короткий стук, и на пороге появился начальник информотдела майор Жаворонков собственной персоной.

– Разрешите? Здравия желаю! – бодро поздоровался он. – Лев Иванович, вчера вечером кое-чего по Хуштюку найти удалось. Всю информацию я сбросил на ваш почтовый ящик. Сейчас работу продолжим. Еще какие-нибудь распоряжения будут?

Поблагодарив Жаворонкова за оперативность, Лев поручил ему поискать на Алтае село Ржач или с каким-нибудь другим, похожим на это названием.

– Сделаем! – Кивнув, майор скрылся за дверью.

– А ну-ка, ну-ка! Включай свой комп – глянем, чего там ребята наработали! – нетерпеливо зачастил Крячко.

Как оказалось, информационщики и в самом деле потрудились на славу. Они нашли в базах данных ФСИН оба судебных дела на Савелия Хуштюка, уроженца поселка золотодобытчиков Цога, находящегося на берегах реки Лена. В местах лишения свободы он «гостил» дважды. Первый раз Бубнила попал под суд за попытку изнасилования несовершеннолетней. Случилось это в Цоге, еще в середине девяностых.

Савелий Хуштюк в ту пору работал шофером тамошней местной торговой базы. Как-то раз, перед вечером, он возвращался из райцентра в Цогу с очередной партией товара. Увидев невдалеке от околицы одного из сел молоденькую девушку, которая шла из лесу с корзиной грибов, остановился якобы для того, чтобы спросить дорогу. А в ходе разговора, внезапно напав на потерпевшую, он связал ее по рукам и ногам и, забросив в свой фургон, тут же свернул на лесную дорогу, чтобы увезти похищенную в тайгу и, судя по всему, совершив там над ней насилие, убить и спрятать тело.

Но если похитить девушку ему удалось без каких-либо свидетелей, то вот его маневр с заездом в тайгу не остался не замеченным для случайно проезжавшего по трассе автомобилиста из райцентра. Хорошо зная районные дороги, он заподозрил неладное, когда увидел ярко расписанный фургон, который свернул на лесной проселок, ведущий к заброшенному прииску, и, решив проследить за подозрительной машиной, поехал следом. Как оказалось, не напрасно. В тот момент, когда подонок, вытащив девушку из фургона, поволок ее в чащобу, к его удивлению, внезапно подрулила «десятка», из которой выскочил рослый, крепкий мужчина. Он скрутил негодяя и, навешав ему кренделей, вызвал полицию.

Следствие подтвердило намерения Хуштюка, но суд оказался очень либеральным к потенциальному насильнику, хотя его жертве не исполнилось шестнадцати, и назначил ему наказание, по сути, символическое – два года колонии-поселения. Прокуратура пыталась опротестовать этот вердикт, но вышестоящий суд почему-то тоже решил поиграть в гуманизм, и решение районного суда оставил без изменения.

Второе дело о ДТП с человеческими жертвами на Алтае, виновником которого был признан все тот же Хуштюк, рассматривалось судом тоже не запредельно строгим. Как явствовало из дополнительных материалов, собранных информационщиками, после «химии» возвращаться в Цогу Хуштюк не рискнул и поехал на Алтай, где в селе Кедровом Ликовского района проживал его младший брат Олексий. Прилагалось и фото Олексия, взятое из архивов ФМС. Дойдя до этого места, Гуров вывел фото на экран и не смог удержаться от удивленного «ого!», поскольку со снимка на него глядел тот самый «серый», которого они знали лишь по фотороботу.

– Вот и разгадка сходства «серого» с Бубнилой. Они родные братья! – резюмировал Лев и тут же снова удивился: – Опа! Оказывается, этот тоже сидел! Ну-ка, ну-ка… Статья сто шестьдесят первая, грабеж. Дали ему три года за нападение на пенсионерку, у которой он, угрожая кухонным ножом, отнял только что полученную пенсию. Вот такая «достойная» семейка-прохиндейка…

Далее из дела явствовало, что, пытаясь избегнуть наказания, Хуштюк Савелий пытался (причем вполне достоверно) симулировать психическое расстройство. Но его разоблачил старый, опытный специалист по части судебной психиатрии из Барнаула, который по непонятным причинам внезапно умер вскоре после того, как Бубнила отбыл в места не столь отдаленные.

– Ты глянь, какая хрень! – отметил Станислав с возмущением. – Не меньшой ли Хуштюк чего-то подстроил психиатру? И куда смотрели наши коллеги?

– Куда… Бездельников и на периферии, и в Белокаменной хватает. Но не исключаю и того, что смерть врача действительно была убийством из мести. В таком случае надо думать, убийца действовал весьма профессионально.

Они еще не успели дочитать это досье до конца, как раздался звонок телефона, и Жаворонков сообщил, что, оказывается, в Ликовском районе есть село, которое называется Ржачиха. Оно километрах в шестидесяти от Ликово и чуть больше пятидесяти – от Кедрового.

– О-го-гошеньки! – присвистнул Крячко. – Выходит, сон в руку? Получается так, что Кирканин и в самом деле может находиться в тех краях?

– Да, похоже на то… – согласился Гуров. – Хотя это предположение нуждается в серьезной проверке. Все-таки, как говорится, свет не ближний, если сорваться туда прямо сейчас. Сам же знаешь, что самая устойчивая конструкция имеет не менее трех точек опоры. А у нас только один факт, и то весьма спорный. На одной ножке табуретка не стоит. Пусть информационщики еще хорошенько покопают. Да и нам сейчас надо будет просмотреть в Интернете все, что может быть связано с Ржачихой.

– Ну в принципе ты прав… – задумчиво почесал ухо Стас. – Я, наверное, сейчас созвонюсь с Крыловым. Ну, с тем лаборантом-прорицателем, пусть припомнит: не доводилось ли ему раньше хотя бы мельком слышать про Ржачиху? Вдруг он это название уже слышал, а потом оно как бы проявилось во сне?

– Да, это никак не лишнее… – Гуров пробежался пальцами по клавишам, набирая запрос о Ржачихе. – Если не будет хоть каких-то достаточно веских доводов в пользу этой версии, то к Петру идти за командировкой, прямо скажем, смешно.

Он с головой ушел в материалы, так или иначе касающиеся этого названия. Ржаново, Ржакино, Ржаное… И ничего о Ржачихе! Тем временем Станислав, набрав номер Крылова и услышав его отклик, сообщил, что слово «ржач», вполне возможно, приснилось ему не случайно. На Алтае и в самом деле есть село Ржачиха, но…

– Володя, припомни: а во время экспедиции тебе про Ржачиху точно не доводилось слышать? Вдруг вы там что-нибудь отмечали, все под «этим делом», кто-то ляпнул, ты внимания не обратил, а оно в памяти застряло. А теперь – раз, и вынырнуло несколько видоизмененным из подсознания? Как считаешь?

В телефоне некоторое время царило озадаченное молчание, после чего Крылов несколько неуверенно произнес:

– Ну-у-у… Ни разу не слышал. В памяти ничего похожего нет. А в подсознании… Знаете, Станислав Васильевич, вы меня здорово озадачили. Надо подумать… Ну да, если откровенно, то по вечерам у костра, случалось, и употребляли по чуть-чуть. Но только – по чуть-чуть! А вот чтобы кто-то это село назвал, пусть и вскользь, – не припомню. Ведь просто так никто же не ляпнет в общем разговоре «Ржачиха» или там «Сидоровка». Нужен же какой-то повод, какой-то контекст, какое-то направление разговора. Но у нас все темы были сугубо профессиональные – спелеология, отчасти геология, геофизика… Так что процентов на девяносто девять – точно такого названия раньше не слышал.

Закончив разговор, Крячко вопросительно взглянул на Льва. Тот, не отрываясь от экрана монитора, лаконично спросил:

– Ну, и?

Крячко вкратце изложил мнение Крылова и тоже поинтересовался:

– А у тебя там что?

– Нашел один материал в интернет-версии барнаульской газеты, специализирующейся на криминальной тематике. Правда, он прошлогодний. Но там пишется именно про Ржачиху. Суть вопроса такова, что слишком часто стали пропадать без вести жители этого села и некоторых соседних с ним. Есть комментарий Ликовского райотдела. Зам-начальника РОВД считает, что газетчики на пустом месте делают сенсацию, так как люди в их местности пропадают не чаще, чем в других районах и регионах. К тому же все пропавшие – любители выпить или покурить чего-то «такого». Но меня настораживает, что все пропавшие – люди от восемнадцати до сорока, причем не имевшие особых проблем со здоровьем. Я посмотрел тамошнюю статистику – хорошо бы узнать, что там в этом году.

Его последние слова заглушил звонок телефона внутренней связи. Поднимая трубку Лев, чуть поморщился и обронил:

– Петруха…

И оказался прав – звонил действительно Орлов.

– Лева, что там у вас? Как съездил в Руднокамск? Что же ты, приехал и молчишь, не заходишь. Давайте оба ко мне!

– Что, зовет к себе? – хохотнул Станислав. – Опять начнет по ушам топтаться…

Но генерал на этот раз был настроен миролюбиво. Выслушав сжатый отчет Гурова о поездке в «Гнилушку» и тамошних встречах, его сообщение о досье, наработанном информационщиками, и собственных изысканиях в Интернете, он благосклонно покивал в ответ и поинтересовался итогами работы Крячко. Повествование Стаса о встречах с участниками экспедиции, с подругой Жанны и о лаборанте-прорицателе повергло его в некоторую задумчивость.

– Надо понимать так, что стриптизерша Жанна, вполне вероятно, убита? – задал он риторический вопрос. – Очень жаль. Она могла бы дать важную информацию.

– Я попросил информационщиков взять сведения из всех моргов города и Подмосковья о безымянных трупах молодых женщин. Попросил прозвонить и все клиники – вдруг она жива? – поспешил пояснить Крячко. – Ну мало ли?.. Вдруг попала туда в бессознательном состоянии, без документов.

– Это правильно, – согласился Орлов. – Ну а что касается этого лаборанта-прорицателя, то… Ясное дело, на содержание его сна мы опираться никак не можем. Чего доброго, об этом узнают в министерстве, так нас просто засмеют… Нужны твердые, неопровержимые факты. Только где бы их взять?

– Ну положим, тот факт, что «серый» и Бубнила – братья, что их нынешнее обиталище где-то на Алтае, едва ли кто подвергнет сомнению, – усмехнувшись, произнес Гуров. – А раз так, то почему бы не предположить, что и похищенного парня они могли увезти туда.

– О чем ты, Лева?! От Москвы до Барнаула, если память не изменяет, больше трех с половиной тысяч километров. На чем они могли его туда увезти? На самолете? Крайне маловероятно. На поезде – еще смешнее. Туда суток трое с гаком ехать на «скором». На автомобиле?

– Да запросто! – залихватски объявил Станислав. – Если идти сотню в час, то на хорошей тачке можно смело доехать меньше чем за двое суток. Два водилы, периодически меняются. Похищенный накачан наркотой, лежит как бревно. Поспать и поесть водилы могут на ходу, остановки – только по делам сортирным. Дороги сейчас в основном нормальные, сотню дашь запросто, а где-то – и все сто пятьдесят.

– Допустим, вы правы. – Орлов вскинул вверх указательный палец. – Но за каким хреном этому Хуштюку тащить сына своего недруга к черту на кулички? Зачем? Разделаться с ним он мог бы и здесь.

– Петро, ты рассуждаешь с позиции того, как видишь со своей колокольни, – негромко засмеялся Лев. – Но мы-то имеем дело с людьми, вернее, нелюдями, у которых столь же ненормальная логика. Сколько лет этот упырь ждал часа, когда сможет похитить сына Пуаро? А почему? Да чтобы сделать своему ненавистнику как можно больнее. Что толку было красть пацана, когда Кирканин только-только вернулся в свою семью? А вот сейчас, когда к парню он привык, когда тот стал смыслом всей его жизни, для его отца это может стать жуткой трагедией. Помнишь пушкинские «Повести Белкина»? Там есть рассказ «Выстрел». Сколько Сильвио ждал, чтобы расквитаться с графчиком за свои обиды? Вот-вот… Тут то же самое, хотя ситуации и люди совершенно разные.

– Лева! Сто процентов – ты прав! – вскинул оба больших пальца Крячко. – И еще, Бубнила мальчишку сразу убивать не станет. Нет! Он помучает Кирканина неизвестностью, чтобы тот не спал ночей, чтобы сломался и упал перед ними на колени. А потом сделает так, чтобы Пуаро еще много-много лет терзался и мучился. Даже может вернуть ему сына, но в каком виде? Немощным калекой с изу-родованной психикой. Мне кажется, если бы был конкурс садистов, то Бубнила занял бы на нем первое место.

– М-м-м… – задумчиво проговорил Орлов. – Версия, конечно, интересная, но пока что не имеющая никаких реальных подтверждений. Даю вам сутки. Если за это время вам удастся найти хоть какие-то серьезные доказательства того, что Хуштюк и в самом деле увез похищенного на Алтай, оформляю туда командировку немедленно. А пока что ищите!

Выйдя из кабинета, опера, не сговариваясь, отправились в информотдел. Едва открыв дверь, они чуть ли не лоб в лоб столкнулись с Жаворонковым.

– О! Вы к нам? – обрадовался майор. – Я вам звонил по внутренней связи, но никто не ответил. В общем, в Склиф позавчера утром привезли какую-то молодую особу в бессознательном состоянии, без документов. Судя по ранениям, ее пытались убить – прострелена грудь и есть пулевое ранение головы. Но видимо, убийца очень спешил, да и стрелял ночью, поэтому пуля хоть и пробила голову, но по касательной. Врачи сказали, жить будет. Мы им сбросили по электронке фоторобот Жанны, они подтвердили, что это их пациентка.

– Ну что, наверное, надо ехать в Склиф? – взглянул на Крячко Лев.

– Врачи сказали, что потерпевшая придет в сознание не раньше, чем завтра или послезавтра, – огорченно разведя руками, охладил этот порыв Жаворонков.

– Хреново! – сразу за обоих ответил Крячко. – Вот что я думаю… Надо бы там поставить охрану. Ведь если эти заразы узнают, что нежелательная свидетельница выжила, то запросто могут принять меры, чтобы в сознание она не пришла.

– Резонно! – согласился Лев. – Сейчас организуем…

Когда опера вошли в свой кабинет, то прямо с порога услышали трель телефона на столе Гурова. Подняв трубку, он услышал голос Кирканина, который за последние пару суток стал звучать надтреснуто, со старческими нотками:

– Лев Иванович, здравствуйте! Что нового?

– Работаем… – устало выдохнул Гуров и вкратце рассказал о своих последних версиях и предположениях. В частности о том, что Олега могли увезти куда-то на Алтай. – Так-то мы уже настроены отправиться туда, но начальство требует дополнительных подтверждений этой версии, – добавил он. – Да, она в чем-то «ходульная», но других, более-менее мотивированных, нет вообще. Это наша единственная «соломинка», за которую мы держимся.

Особый интерес Кирканина вызвало упоминание про сон лаборанта-прорицателя.

– Лев Иванович! Лев Иванович! – горячо зачастил он. – Вы говорите, что село с названием, похожим на слово, услышанное им во сне от моего Олежка, в Ликовском районе есть? Значит, тот молодой человек и в самом деле видел нечто реальное! Какие тут могут быть сомнения?! Какие еще нужны доказательства?! Лев Иванович, вы пробудили в моей душе надежду. Если ваша поездка туда упирается в финансовые затраты, то об этом даже не задумывайтесь: я плачу за все. Перелет туда и обратно, разъезды по Алтаю, проживание, питание – все, что угодно! Когда вы могли бы туда отправиться?

– Ну-у… Теоретически – уже сегодня, чтобы завтра с утра можно было приступить к поискам. Только нужно заручиться согласием своего руководства.

– Понял! Лев Иванович, срочно согласовывайте этот вопрос со своим начальством, а я в пять минут куплю вам билеты и выделю деньги на все необходимое. Что скажете?

– Хорошо, Дмитрий Павлович, я прямо сейчас зайду к Петру Николаевичу, и мы с ним обсудим этот вопрос. Созвонимся.

Орлов появлению Гурова в своем кабинете несколько удивился.

– Что случилось? Выявились какие-то новые обстоятельства?

– Не совсем… – сдержанно улыбнулся Лев.

Он рассказал о своем телефонном разговоре с Кирканиным, и едва Петр открыл рот, чтобы высказаться на этот счет, требовательно зазвонил один из его телефонов.

– Похоже, Кирканин, – предположил Гуров. – Как видно, «не вынесла душа поэта»…

Это действительно был Пуаро. Он стал горячо убеждать генерала немедленно дать возможность Гурову и Крячко отправиться на Алтай.

– Хорошо. Они полетят. Да, сегодня! – прерывая этот словесный поток, лаконично произнес Орлов. После чего, положив трубку, ошарашенно покрутил головой и, шумно выдохнув, объявил: – Получайте деньги, командировочные и – вперед. Билеты он вам уже заказал и оплатил. Вылетаете в пятнадцать ноль-ноль, на месте будете поздним вечером, гостиница прямо в аэропорту вам уже заказана. Называется «Жемчужина Алтая».

Не успел Лев выйти в коридор, как зазвонил его сотовый. Кирканин, повторив все то, что Гуров только что слышал в кабинете Орлова, добавил, что готов и сам отправиться вместе с операми на поиски сына. Терпеливо выслушав его, Лев столь же терпеливо возразил:

– Дмитрий Павлович, это лишнее. Видите ли, в Барнаул мы отправляемся не как опера Главка, а как некие частные лица, которые прибудут туда по каким-то совершенно другим делам, не связанным с поиском Олега. Ваше присутствие сильно осложнит нам работу. Нас Бубнила не знает, а вот вас – очень даже хорошо. Пока негодяи не в курсе, что мы уже раскусили их замыслы и знаем их примерное местонахождение, на какую-то минимальную безопасность Олега рассчитывать можно. В противном же случае… Ну, сами понимаете… Поэтому – секретность и только секретность! Вот главный залог успеха этой операции.

– Хорошо, Лев Иванович, как скажете… – огорченно вздохнул Пуаро.

Когда приятели уже стояли в аэропорту в очереди на регистрацию, к ним неожиданно подошел какой-то крепкий молодой человек в интеллигентских очках и вручил операм по туго набитому конверту.

– Это вам от Дмитрия Павловича на мелкие расходы, – пояснил он.

– Хм-м-м… – Заглянув в конверт прищуренным глазом, Крячко покрутил головой и вполголоса отметил: – Да тут и на крупные вполне хватит!

– Дмитрий Павлович желает вам счастливого пути и просит держать его в курсе событий. Если возникнут какие-то сложности, немедленно звоните – он тут же постарается сделать все возможное, чтобы это урегулировать. Удачи! – Откланявшись, молодой человек быстро растворился в толпе.

В этот момент напомнил о себе телефон Гурова. Звонил Закир. Он рассказал, что один из его знакомых пару дней назад утренней порой ехал по трассе «М7» в Электросталь. Километрах в двадцати от Балашихи он увидел, как мчавшийся впереди него белый «Фольксваген» неожиданно завилял задом и быстро съехал на обочину. Судя по всему, в его заднее левое колесо попал гвоздь. Из машины вышел водитель – парень лет тридцати, и еще один корявенький пожилой мужчина, с которым они стали рассматривать покрышку спустившего колеса. Знакомый Закира подъехал и спросил у пожилого, не требуется ли помощь. Но тот отчего-то сильно занервничал и весьма резко уведомил, что помощь не требуется, с заменой колеса справятся они сами.

– Так вот этот пожилой мужчина был очень похож на того, что изображен на фотороботе.

Поблагодарив Закира за звонок, Гуров вполголоса сообщил Стасу:

– Знакомый Закира Асланбекова – это приятель Кирканина-младшего – видел «серого» на трассе, ведущей в сторону Электростали. Это федеральная трасса, которая, огибая Казахстан, идет, по-моему, до Новосибирска. А там и Барнаул неподалеку. Сейчас уточним…

Он созвонился с Жаворонковым, который полностью подтвердил его догадку.

– Выходит, Кирканин и в самом деле мог быть вывезен на Алтай? Ну что ж, как говаривал Семен Семенович в «Бриллиантовой руке»: будем искать!.. – воскликнул Крячко.

Как и было определено расписанием, в Барнауле самолет приземлился в одиннадцатом часу по местному времени. Уже наступил поздний вечер, и аэропорт имени Германа Титова (по-местному Михайловка) вовсю сиял огнями фонарей и лучами прожекторов. Покачиваясь в неспешном автобусе среди прочих пассажиров, опера смотрели на силуэты самолетов, на большие – во всю стену – светящиеся окна аэровокзала и негромко обсуждали свои дальнейшие действия.

– Ночевать поедем в Барнаул? – поправляя на плече ремень борсетки, поинтересовался Станилав.

– Зачем?! – удивленно ответил Гуров. – Нам же заказали места в здешней гостинице «Жемчужина Алтая». Забыл, что ли? Кстати, я перед вылетом в Интернет заглянул, посмотрел, что и как. И знаешь, самые лучшие отзывы были именно о «Жемчужине Алтая». Она тут рядом – пешком можно дойти.

– Ну ладно уж, дойдем… Значит, Барнаул посмотрим завтра.

– Нет, уважаемый, его мы и завтра не посмотрим… – отрицательно качнул головой Лев.

– Это с чего бы это вдруг? – На лице Стаса отразилось огорченное недоумение.

– Потому что город восточнее аэропорта, а нам завтра ехать строго на запад, затем еще и севернее. Верст пятьсот как минимум отмотаем. Райцентр Ликово, как это видно по карте, – здешний «медвежий угол», так что напутешествуемся. Я вообще-то вначале собирался ехать прямо в Ликово, но потом засомневался – а есть ли смысл пороть горячку? День сегодня был трудный, мы с дороги, поэтому, взвесив все «за» и «против», все же решил, что после перелета лучше отдохнуть в гостинице, а потом уже снова в дорогу.

– Ну я придерживаюсь того же мнения, – Крячко с аппетитом зевнул и потянулся. – Сон – это святое!

Получив вещи, опера направились по аллее в сторону здания с модернистски-конструктивистским фасадом и светящимися буквами над входом: «Жемчужина Алтая». Получив уже оплаченные койко-места и оставив сумки в номере, приятели отправились в соседнее кафе с несколько помпезным названием «Царица Обь». Заняв свободный столик (тем более что свободными были почти все), они продолжили разговор о завтрашних делах.

– Знаешь, Лева, – задумчиво заговорил Стас, разрезая свой бифштекс, – а может, зря мы надумали работать в «автономке», не контача ни с кем из здешних? Не перемудрили со своей легендой с «двойным дном»? Может быть, все же было бы лучше подключить местных коллег?