Текст книги "День закрытых дверей"

– Да, конечно, я… я постараюсь.

– Вот и чудно. Кстати, чуть не забыл спросить. Если входная дверь заперта ключом снаружи, изнутри ее можно открыть без ключа?

– В общем да, но, чтобы попасть внутрь, нужно сначала отключить сигнализацию, а иначе…

– Спасибо, Боря, – оборвал его Лев. – Теперь мне все понятно. Поторопись с замком. Время уже позднее, а у меня жена ревнивая.

Сказав это, он прошел к лестнице и быстрым шагом стал спускаться вниз. Ему действительно было почти все понятно. Путь, которым преступники проникли в дом, представлялся ясным как на ладони.

«Они просто залезли по веревкам. Недаром уже в самом начале этой головоломки пришел мне на ум образ Человека-Паука. По сути, все так и было. Ведь эти чистильщики фасадов, которые, если верить милой девушке, иногда используют даже альпинистское снаряжение и прекрасно справляются, ведь они из той же фирмы. Горничная добывает информацию, бравые ребята осуществляют конкретные действия. Эта ниша между двумя башенками – просто идеальное местечко для подъема. Закинул „кошку“ и ползи себе, горя не знай. На всю высоту „паук“ с обеих сторон прикрыт пристройками, а чуть только доберется до верха – тут у него уже и подходящая лазейка наготове. То самое пресловутое слуховое окно, в котором, если верить Борису, не открывается рама. Посмотрю я, как она не открывается. Для чего бы понадобилось им менять замок, как не для того, чтобы свободно лазить на этот чердак когда вздумается? Поэтому с рамой наверняка проблем не возникло, если не открыли, так просто вытащили. А потом вставили на место, как будто так и было».

Схема проникновения в дом была понятна, а схема действий в доме была еще проще. Вход в помещение из цокольного этажа – это не вход с улицы, соответственно, никакими «противовоздушными сиренами» он не охранялся. Никем не замеченные и никого не потревожившие, преступники могли легко добраться до пульта рядом с кабинетом Развалова, с которого отключалась сигнализация.

«Да, сигнализация, пожалуй, пока самое слабое звено в этой цепочке, – вновь думал Гуров. – Добраться-то они могли и, имея доступ к пульту, могли даже стереть запись того, как они „добирались“. Но чтобы отключить сирену и камеры, нужно было знать эти пресловутые секретные коды. А их знал только сам Развалов, и что-то подсказывает мне, что этой информацией он ни с кем не делился. Да, сигнализация – это пока самый слабый пункт».

Зато по поводу всех остальных «пунктов» он не видел практически никаких сложностей. Пробравшись внутрь и отключив сигнализацию, зная, что хозяин приедет только через несколько дней, преступники могли свободно распоряжаться в пустом и теперь уже неохраняемом доме и выбрать любой, самый комфортный способ «извлечения» оттуда коллекционных раритетов.

Их могли переправить тем же путем через чердак, могли спустить через окно, выбрав такое, которое не контролируется камерами. Наконец, могли просто вынести через дверь черного хода, расположенную довольно укромно и контролируемую лишь беззаботными «обходчиками», которые вместо бдительного отслеживания ситуации только болтают по телефону. Главная трудность состояла в том, чтобы зайти, а уж с тем, как выйти, проблем у преступников наверняка не возникло.

«То же самое и с убийством, – уверенно предполагал Лев, поднимаясь из цоколя в гостиную. – Залез этот парень наверняка снова через чердак. А вышел… Вышел, скорее всего, как-то по-другому. Ведь замок был закрыт изнутри. Хотя… в общем-то, тут тоже возможны варианты. Это уже детали, их можно уточнить позже. Желательно у самого убийцы. Сейчас нужно подтвердить главную догадку – по поводу способа проникновения в дом и связи преступников с персоналом этой „Хозяюшки“. И если эта догадка верна, значит, и воры, и убийца самым тесным образом связаны с хозяевами клининговой фирмы. Явное несоответствие практически безупречной репутации этой компании и реальных действий, которые она прикрывала в качестве ширмы, говорят о том, что противозаконная деятельность здесь очень хорошо законспирирована. Похоже, „у руля“ безобидной „Хозяюшки“ стоят весьма опытные и „продуманные“ бандиты, имеющие и обширные связи в криминальной среде, и соответствующие возможности для того, чтобы эти связи эффективно использовать».

– Выяснили, что хотели? – неприязненно спросила Тамара, вновь увидев в гостиной Гурова.

– Да, в основном, – рассеянно ответил Лев. – Тамара Максимовна, вы не припомните, как звали горничную, которая в последний раз выходила на замену? Ту самую, бойкую, которая вам так понравилась?

– Которая выходила на замену? – Высокомерная вдова, кажется, взяла за правило демонстрировать изумление при каждом новом вопросе Гурова. – Отчего же, я прекрасно запомнила. Ее звали Лиза. Елизавета. А вот фамилию не помню. Если у каждого запоминать фамилию… – Ледяной взгляд, которым полковника смерили с ног до головы, со всей очевидностью показывал, что его фамилию здесь тоже никто не запомнит.

– Да, действительно, – согласился он. – Если за каждым запоминать, никакого жесткого диска не хватит.

– Что?

– Да нет, ничего. Это я так, о своем, о девичьем. Что-то Борис у нас запропастился. Пойду поищу его. Вы можете отдыхать, Тамара Максимовна. К вам у меня больше нет вопросов.

Выйдя из дома, Лев обнаружил, что Борис никуда не «запропастился», а предпринял очень активные действия по поиску инструмента, необходимого для вскрытия замка.

– Вот, – с довольным видом продемонстрировал он Гурову ножовку. – У дяди Коли нашлась. Он у нас хозяйственный, чего только не натащит в эту свою хибарку. Хоть мастерскую открывай.

– Так это же прекрасно, Боря. Видишь, и пригодилась «мастерская». Теперь дело за тобой. Ты парень подкачанный, мускулистый, стоит чуть принажать – вмиг эту дужку перекусишь. Дерзай. А я пока немного с ребятами твоими пообщаюсь.

Отправив Бориса пилить замок, Гуров зашел в помещение, где «квартировали» охранники, и велел продемонстрировать ему все ракурсы, с которых снимали территорию внешние камеры.

Как он и ожидал, заветная ниша между двумя башенками в объективы не попадала. Отсмотрев картинки, он только на двух нашел изображение интересующего его участка, да и то лишь для того, чтобы убедиться, что камеры «стреляют» мимо. Они лишь вскользь захватывали внешнюю часть башенок, но укромное углубление и прикрытый густой растительностью подход к нише не отобразились ни в одном из секторов полиэкрана.

Довольный, что его предположения в очередной раз подтвердились, Гуров вновь отправился на чердак.

Энергично работая ножовкой, Борис заканчивал свое «черное дело».

– Пилите, Шура, пилите, – улыбаясь, процитировал Лев фразу из классического романа. – Уже очень скоро оно будет золотое.

– Да нет, похоже, уже не будет, – усмехнулся старший охранник, разнимая перепиленную дужку. – Все, увы, исключительно железное.

– Ничего, это тоже неплохо. Вскрывай-ка этот ларчик, да пойдем посмотрим, что там внутри.

Пригнувшись, Гуров, а следом за ним и Борис пролезли в низенькую дверцу и осмотрелись.

Предзакатное солнце сквозь небольшие оконца довольно слабо освещало пространство, создавая таинственный полумрак. Но и в этом полумраке совсем несложно было обнаружить следы недавнего пребывания на чердаке неких таинственных посетителей.

Толстый слой пыли, устилавший перекрытие и явно свидетельствующий, что заглядывали сюда действительно нечасто, в одном месте пересекался хорошо натоптанной тропинкой. Вела она, как и следовало ожидать, к одному из «элементов декора» – небольшому слуховому окну.

– Не помнишь, когда сюда приходили в последний раз? – не оглядываясь на Бориса, спросил Лев. – Легально, я имею в виду.

– Честно говоря, нет, – ответил тот. – Да и повода не было, зачем сюда лазить?

– Да, действительно. Если кто-то сумел заменить замок, и никто даже ничего не заподозрил, значит, повода действительно не было, – кивнул Гуров.

Подойдя к окну и взявшись за края рамы, он слегка потянул на себя. Рама с легкостью вышла и через минуту уже была у него в руках. Выглянув в образовавшееся отверстие, Гуров, как и ожидал, увидел перед собой ведущий вниз узкий тоннель между двумя башенками.

«Что ж, с этим, пожалуй, все ясно, – мысленно резюмировал он. – Схема проникновения очевидна. Не совсем понятно с сигнализацией, но, учитывая, что ребята здесь, похоже, ушлые, думаю, „обезвредить“ ее не составило для них особой проблемы. Работала здесь явно целая группа, наверняка в ее составе нашлись подходящие „специалисты“. Теперь все внимание нужно сконцентрировать на этой „Хозяюшке“ и постараться получить максимум информации о том, что это за такая загадочная контора, откуда она взялась и каким образом так удачно раскрутилась. Исходные точки для ограбления, а возможно, и мотивы убийства находятся именно там. Значит, туда и нужно отправляться на поиски».

Придя к такому выводу, Лев вставил раму на место и развернулся, чтобы идти обратно.

– Так, значит, они залезли отсюда? – все еще пребывая в шоке, проговорил Борис.

– Да, Боря, именно. Именно отсюда они проникли в дом, и, как ты сам понимаешь, звуковая сигнализация момент этого проникновения не зафиксировала. Просто не смогла.

– Да, конечно. Ведь она подключена только к входным дверям и к «музею». А они, получается, зашли изнутри. Точнее, снаружи, но… изнутри. Только как же… Как им удалось обмануть камеры? Ведь все подходы к дому просматриваются.

– Увы, Боря, к сожалению, не все. С тех пор как был построен этот дом, на участке кое-что изменилось. Деревья, как говорится, стали большими, и сейчас обзорность у твоих камер уже далеко не такая тотальная, как прежде. Пора корректировать систему. Давно пора.

Глава 6

На следующее утро Гуров углубился в изучение данных Интернета, отчетности, предоставляемой в налоговую инспекцию, а также некоторых специальных информационных баз, доступных ему в силу служебного положения.

Перелопатив огромные объемы информации, он узнал о скромной и незатейливой фирме «Хозяюшка» столько интересного, что сам был изумлен. Из-за вывески милой и уютной компании, не претендующей ни на что, кроме мытья полов и окон, неожиданно показался безобразный монстр, с удручающей периодичностью «пожирающий» имущество доверчивых клиентов.

Лев уже успел убедиться на опыте, что попытки получить какие-то факты, полезные для расследования, через рядовых сотрудников фирмы бесперспективны. Поэтому свой «статистический марафон» он начал не с второстепенных личностей, а сразу с главного, решив первым пробить даже не директора, а самого владельца компании.

И не ошибся. Собственник «Хозяюшки», некто Бероев Артур Халилович, оказался личностью настолько разноплановой и неординарной, что о нем можно было бы слагать легенды.

В «лихие 90-е» Бероев входил в банду Наиля Закирова по прозвищу «Туркмен». Бероев был правой рукой главаря и имел большой авторитет. Бандиты «работали» в юго-восточной части столицы, специализировались на крупных грабежах. Кроме этого, за бандой числилось несколько убийств. Однако за все время ее существования органам внутренних дел так и не удалось привлечь ни одного из бандитов к серьезной ответственности. Действия преступников были так хорошо просчитаны, что следователям просто не к чему было придраться. Практически все предъявленные обвинения суд отклонял за недостаточностью улик.

Многие считали, что именно благодаря участию Бероева членам банды удавалось так успешно избегать ответственности за свои деяния. Смекалка и дерзость, с которыми тот действовал, позволяли ему и его подручным выходить сухими из воды даже в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях.

Столь же успешно сумел он сориентироваться и тогда, когда обстановка в стране изменилась и разудалая «лихость» стала уже немодной. Почуяв, куда именно дует «ветер перемен», Бероев стал постепенно отходить от «дел» в банде и переключаться на легальные виды деятельности. Перепробовав массу вариантов – от аренды площадей на рынках до участия в акционерных обществах, – в итоге он практически полностью переключился на оказание услуг по уборке помещений.

Небольшая фирма с теплым названием «Хозяюшка» была создана спонтанно, как ответ на постоянные жалобы жены на то, что нанятые уборщицы не умеют обращаться с тряпкой. К тому времени Бероев уже был довольно известным человеком в бизнес-среде и мог позволить себе вполне легально приобретать элитную недвижимость, не опасаясь, что кто-то засомневается в чистоте его доходов.

Поговорив со своими знакомыми, такими же, как и он, новоиспеченными владельцами запредельного количества квадратных метров, Бероев выяснил, что проблема качественной уборки актуальна практически для всех. Богатые друзья готовы были платить хорошие деньги, и бывший бандит к торговле и дивидендам решил, в виде эксперимента, добавить еще и клининг.

На тот момент на рынке практически не было специализированных компаний, предлагающих подобные услуги, мытье полов не считалось видом бизнеса. Оказавшись одним из немногих и имея очень неплохую базу потенциальных клиентов, основную часть которых составляли его знакомые, Бероев раскрутил новое дело очень быстро и успешно. Ориентация на клиентуру со средним и высоким уровнем дохода позволяла назначать хорошие цены за самые незатейливые услуги, а неизменное качество выполнения работ, которое бдительно контролировал сам владелец, постоянно привлекало новых клиентов, уровень дохода которых тоже был очень неплохим.

Вскоре Бероев увидел, что доходы от «Хозяюшки» составляют больше половины того, что он получает от всех своих вложений, и решил сделать эту фирму основным видом бизнеса. Он вывел часть средств из других активов, открыл несколько новых офисов и добавил в перечень несколько дополнительных «специализированных» услуг, наподобие чистки фасадов. В качестве специализированных такие услуги оценивались дороже и составляли еще одну неплохую статью дохода.

Охватив своей сетью почти всю столицу, Бероев мог бы спокойно почивать на лаврах и, пользуясь результатами своих трудов, жить припеваючи, переезжая с курорта на курорт. Однако темперамент и беспокойная натура требовали деятельности.

Как человек сообразительный и находчивый, он очень скоро понял, что разветвленность и устоявшаяся положительная репутация его фирмы могут надежно, а главное, совершенно безопасно обеспечить еще одну статью дохода. Статью довольно своеобразную, но, несомненно, выгодную и, кроме того, позволяющую вновь окунуться в возбуждающую атмосферу риска и авантюры, вспомнить прошлые «золотые» времена.

«Когда он совершил первое ограбление? – думал Гуров. – Сколько времени на тот момент уже существовала его успешная фирма? Год, два? Да нет, наверное, больше. Парень-то не дурак, наверняка он понимал, что в „органах“ у него сложилась вполне однозначная репутация, и если с кем-то из его клиентов случится „казус“, заподозрят в первую очередь его. Нет, тут надо было выждать. Чтобы прошло время, чтобы сменились кадры, чтобы подзабыли его подвиги, совершенные в банде Туркмена. Тогда уж и начинать все по новой».

Размышляя о том, как можно вычислить другие ограбления, совершенные Бероевым уже в качестве легального бизнесмена, Лев пришел к выводу, что путь здесь только один – сопоставить клиентскую базу «Хозяюшки» и данные по нераскрытым грабежам за время существования этой фирмы. Там, где обнаружится совпадение фамилий потерпевших и клиентов, можно с большой долей вероятности предполагать причастность Бероева.

Но чтобы получить клиентскую базу, потребуется официальная санкция, а это сразу раскроет все карты и, несомненно, заставит опытного и осторожного «бизнесмена» насторожиться. Пожалуй, изымать данные о клиентской базе было пока рановато, сначала надо взять хозяина, а потом уж «шерстить» его фирму. Это и так будет непросто, ведь сам Бероев ничего не делал, он только организатор. И совсем не факт, что исполнители с первых же слов начнут закладывать «папу», поэтому придется очень и очень постараться, чтобы собрать доказательства.

– О, Иваныч! Отлично, что ты на месте.

Дверь распахнулась, и, прервав размышления Гурова, в кабинет, как буря, ворвался Крячко. Он снова был чем-то очень возбужден и взволнован, и уже через несколько минут Лев понял, что на сей раз для проявления эмоций имеются вполне уважительные причины.

– Ну и гусь, этот Развалов, – проходя к своему столу, продолжал возбужденно говорить Стас. – Ты даже не представляешь, что я нарыл!

– Поделись, попробую представить, – спокойно проговорил Лев, еще не подозревая, о чем пойдет речь.

– Даже не пробуй, – отрезал Стас, – все равно не угадаешь. Разве что действительно поделюсь. Но как все-таки обманчива внешность! Такой дом, такой дядя… солидный. А стоит поглубже копнуть…

– Да говори уже, не томи! Чего ты там накопал в глубинах? Коллекционер сделал свое состояние на наркоте?

– Да нет, – горько усмехнулся разуверившийся в человечестве Стас. – Состояние он сделал на картинах. Вот только – как сделал? Вот это, я тебе скажу, вопрос интереснейший.

– И как же?

– А очень просто. Покупал за рубль, продавал за сто.

– Не вижу здесь ничего интересного, – возразил Гуров. – Состояния, они всегда приблизительно так делаются. А уж в сфере искусства и всяких антикварных штучек и подавно. Легкое мошенничество и обман при продаже – это здесь обязательный и даже необходимый элемент деловых взаимоотношений. Без этого…

– Легкое мошенничество?! – взвился Стас. – Купить подлинник Дюрера за пять копеек и продать за десять миллионов – это легкое мошенничество?!

– А где продают подлинники Дюрера за пять копеек? – после небольшой паузы спросил Лев. – Шепни адресок, я тоже схожу куплю.

– Вот именно, что нигде, – трагически резюмировал Стас. – Купить настоящую картину признанного мастера по дешевке можно только в одном случае. Сказать тебе, в каком, или сам догадаешься?

– Развалов покупал краденые картины?

– И картины, и статуэтки, и подлинники Фаберже, и много чего еще. Ты вот меня все торопишь, а спешка, между прочим, потребна только при ловле блох. Я хоть и не сразу тут сориентировался, зато на одного такого человечка вышел… золото, а не человечек. Он этого Развалова как облупленного знает, сам несколько раз клиентов ему находил.

– На ворованные подлинники?

– Именно. Такого мне порассказал – успевай только слушать. Правда, на протокол говорить наотрез отказался, гад. Ну, ничего. Что с него теперь возьмешь, с этого Развалова? Он уже свое получил. Теперь все его криминальные делишки, считай, списаны. Счет предъявить некому. Но через эти его тайные связи выйти на тех, кто его заказал, я думаю, вполне реально.

– Думаешь, убийство как-то связано с его коллекционной деятельностью?

– Да я просто уверен! – вновь эмоционально воскликнул Стас. – С чем еще это может быть связано? Знаешь, с какими ребятами он знался? Тут сам Аль Капоне отдыхает. Я ведь тебе главного не сказал. Незадолго перед убийством, буквально дня за три-четыре, он встречался с Рудиком.

– Что еще за Рудик?

– Некто Рудольф Аскеров, ближайший соратник и доверенное лицо Наиля Закирова, он же Туркмен. Ты, может быть, не в курсе, но в девяностые банда Туркмена держала в страхе весь юго-восток Москвы. И главное, ни одного из них так и не поймали. Вернее, ловили, но ничего серьезного предъявить не удавалось и приходилось отпускать. Потом времена изменились, резвиться ребятам стало уже сложнее, и Туркмен постепенно сдулся. Сейчас промышляет всякой мелочовкой. На хлеб, на квас, как говорится. А ближайший помощник его – вот этот самый Рудик. Он помоложе, побойчее, ему и флаг, как говорится, в руки. Туркмен уж отяжелел, только руководить может. Так вот, с этим самым Рудиком и встречался Развалов как раз накануне своей безвременной жестокой кончины. Усек?

«Туркмен?! – не веря своим ушам, пытался переварить очередную сенсацию Гуров. – То есть что же это получается? Получается, что Развалов незадолго перед смертью контактировал с доверенным человеком Туркмена? Того самого Туркмена, с которым в свое время так плодотворно и удачливо работал Бероев? Выходит, что Бероев и Развалов связаны друг с другом?»

Но тут он вспомнил, как в разговоре Тамара Развалова упомянула, что «Хозяюшку» ей порекомендовали знакомые. Если бы ее муж был лично знаком с владельцем фирмы, в такой рекомендации не было бы нужды, и схема появления горничных в доме коллекционера выглядела бы иначе. Значит, Бероев и Развалов лично знакомы не были, но каким-то загадочным образом пересеклись через «отяжелевшего» Туркмена. Чем могло быть вызвано это пересечение?

– Алло, Иваныч! Ты сейчас где? – вывел Гурова из задумчивости нетерпеливый Стас. – Никак не можешь сообразить? Ладно уж, подскажу тебе разгадку. Я сегодня добрый. Хочешь верь, хочешь нет, а я тебе просто голову на отсечение даю, что этот Развалов купить что-то хотел у Туркмена. Тот ведь «деятельность» свою продолжает помаленьку. Надо, кстати, навести справки, не пропадали ли где произведения искусства. Так вот, тот стибрил, а этот хотел купить. Как всегда, за копейки. Только Туркмен, он ведь тоже не дурак, он расклады-то знает. Понял, что Развалов собирается его на «бабки» сделать, да и того… Ему ведь не привыкать. За его бандой до сих пор мокрухи недоказанной целый список.

– Может быть, и так, – наконец нарушил молчание Гуров, – только ты голову побереги пока, не спеши на отсечение давать, может, еще для чего-нибудь сгодится. Ты лучше меня послушай. Я тут тоже не все кроссворды разгадывал. Тоже кое-чего нарыл. Хозяин этой «Хозяюшки», которая прибиралась у всех потерпевших, не кто иной, как Артур Бероев. Если ты так много знаешь про банду Туркмена, то и про него должен знать.

– Бероев?! – изумленно вскинул брови Стас. – Вот это номер! Ну да, конечно, я знаю. Он в свое время главным «тайным советником» у Туркмена был. Говорят, что именно благодаря ловкости Бероева тот так и не сел за решетку. Хотя вот уж кого точно не мешало бы туда пристроить. Ходили слухи, что Бероев со временем отошел от дел, легализовался… Погоди-ка… Так это выходит, что он, завязав с бандитизмом, открыл фирму по мытью полов? Вот это уж точно номер так номер! Просто всем номерам номер! И впрямь неисповедимы пути…

– Фирму он открыл, но с бандитизмом, кажется, пока не завязывал. Или завязал на время, да и «развязал» потом благополучно. Иначе как удавалось бы этим «хозяюшкам» и клиентов обчищать, и сохранять «безупречную репутацию».

– Так ты все-таки думаешь, что это они обчищали?

– Теперь уже не думаю, Стас, теперь я в этом совершенно уверен. Могу даже голову на отсечение дать.

– Побереги, авось пригодится, – ответил злопамятный друг. – И откуда же такая уверенность?

Гуров вкратце рассказал о небольшой диверсии, произведенной им на участках по соседству с домом коллекционера, о разговоре с Тамарой Разваловой и путешествии на чердак.

– Таким образом, как они вошли и вышли, теперь совершенно понятно, – резюмировал он. – Остаются небольшие «непонятки» с сигнализацией, но об этом, я надеюсь, расскажут нам сами ребята. А в целом по ограблениям вопросов теперь практически нет. Дело лишь за сбором доказательств. А вот с убийством немного посложнее. Для убийства нужен серьезный мотив, а ничего такого у нас на горизонте до сих пор не мелькало. То есть пока ты не выяснил все эти интересности про Развалова, про то, из каких именно источников поступают новые экземпляры в его коллекцию. И знаешь, что я тебе скажу… Я думаю, Развалов знал, кто его ограбил. За это и был убит.

– Приехали, – с выражением полного недоумения произнес Стас. – Ты, Лева, сегодня что-то прямо в ударе. То молчит, как сыч, слова из него не выдавишь. То уж как скажет… хоть стой, хоть падай. С чего ты взял, что Развалов мог знать, кто обчистил его коттедж? А если и правда знал, почему ничего не сделал? Сидел себе, преспокойненько дожидался, когда вытащат его бесценные экспонаты. Мало того, еще в Италию уехал. Тебе такое поведение не кажется немножко, мягко говоря, необычным?

– Да нет, я не это имел в виду. Никто не говорит, что Развалов знал о краже заранее. Сначала он, так же как и другие потерпевшие, был удивлен и возмущен. Но благодаря тебе, наш расторопный, мы теперь знаем, что Развалов имел более широкие связи, чем эти другие, причем именно в тех сферах, в которых нужно. Я вот читал этот его протокол допроса. Много желчи, много пафоса, много раздражения. И очень мало высказываний собственно по делу. Такое ощущение, что ему было наплевать, найдешь ты вора или не найдешь. Главное – адреналин выплеснуть.

– Да, разговаривал он не особенно вежливо, – усмехнулся Стас. – Как вельможный пан со своим холопом.

– Вот именно. Это даже по записям в протоколе чувствуется. Видимо, на помощь полиции он не особенно надеялся, иначе чем можно объяснить такое самоуверенное поведение? А если не надеялся на полицию, значит, надеялся на что-то еще.

– Например, на свои связи в криминальном мире?

– Именно! И если он встречался с человеком Туркмена, можно не сомневаться, что надежды его полностью оправдались. Туркмен – прямой путь к Бероеву. Причем путь очень удобный. Такой, который не только выведет на нужного человека, а еще и поможет максимально доходчиво объяснить. Ведь для Бероева Туркмен в свое время был как бы «начальником». Понятно, что к его мнению он поневоле должен будет прислушаться.

– Ладно. Допустим, что ты прав. Используя свои «специальные каналы», Развалов узнал, кто побывал у него «в гостях», и через Туркмена вышел на Бероева. Где здесь мотив для убийства? Свои люди не нашли между собой общего языка? Да я в жизни не поверю. Вор с вором всегда сможет договориться.

– Не скажи. Во-первых, Развалов и Бероев не такие уж «свои». Слишком разные «исходные точки». Первый – вполне образованный, местами даже косящий под интеллигента, имеет вкус к изящному. Правда, скуповат и изящное это предпочитает приобретать с большой скидкой. Но мера эта, так сказать, вынужденная, и с криминальными слоями коллекционер контактирует лишь в определенных рамках, которые диктуются интересами дела. Бероев же – плоть от плоти. Он в этих криминальных слоях родился, состоялся как личность, и каким бы легальным, белым и пушистым ни сделался впоследствии, родная стихия все равно будет манить в свое лоно. Что мы, собственно, и видим на этих ограблениях. Во-вторых, эта самая договоренность. Мы ведь не знаем, о чем там могла идти речь. Может быть, Развалов предложил «мировую», а может, сразу начал с угроз.

– С его «понтами» я бы не удивился, – снова усмехнулся Крячко.

– Вот и я о том. А «понтов», я думаю, и у Бероева хватает. Тоже не последний человек. Крупный бизнесмен, налогоплательщик исправный. Я, правда, не проверял пока, но наверняка исправный. С его-то безупречной репутацией. Кроме того, он трудился. Беспокоил людей, искал покупателей, подвергался риску. Видишь, как много факторов. И все они отнюдь не способствуют конструктивному диалогу. Поэтому, если ты спросишь меня, то я тебе скажу, что мотив убийства наверняка лежит в области личных взаимоотношений и отсутствия понимания.

– Да уж, если Развалов начал эти «личные взаимоотношения» сразу с угроз, понимания тут точно не возникло. Бероев не такой человек, которому можно угрожать. За это он точно «хлопнет», даже разговаривать не будет.

– Рад, что, по крайней мере, у нас с тобой понимание, кажется, имеется. А что до мотива, то здесь, конечно, возможны и другие варианты. Может быть, Развалов и не стал с места в карьер угрожать. Может, потребовал вернуть ему картины, а Бероев не захотел.

– Ну да, он ведь трудился.

– Вот именно. Кроме того, в связи со спецификой самих украденных предметов, вполне возможно, что к моменту кражи у Бероева уже имелись на примете потенциальные покупатели. Долго держать подобные «заметные» вещи на руках опасно. А между тем, пока Развалов доискивался, кто и что, какое-то время уже прошло. Может быть, Бероев уже реализовал краденое и при всем желании не мог вернуть. Ты, кстати, не пробивал линию с самими экспонатами? Ведь список у тебя есть. Нигде не всплывали знакомые названия?

– С экспонатами пока сложно, – тяжко вздохнув, ответил Стас. – Сам знаешь, такую информацию первому встречному не расскажут.

– Но ты-то не первый встречный. Представитель власти, как-никак.

– А представителю власти тем более. Я и про Развалова-то пока все это выведал, семь потов сошло. Как только не шифровался. Но полезные связи в нужных кругах завел, – самодовольно улыбнулся Стас. – Так что, возможно, и насчет экспонатов скоро что-нибудь удастся выяснить. Дай срок.

– Ладно, уговорил. Будешь выяснять, поинтересуйся, не собирались ли они продать что-нибудь Развалову. Ворованное же. Как раз его область.

– Ладно, спрошу. Только если этот Бероев хотел с ним так поступить, то это его следовало бы хлопнуть. Я бы и пистолет дал.

– Согласен. Но что поделаешь? С волками жить, по-волчьи выть. Ребята у нас, сам видишь, какие.

– Ароматные.

– Не то слово.

– Так, значит, и убийство, и ограбление – дело рук Бероева? Так и записывать?

– Так и запиши. Я других вариантов не вижу. Уже сам тот факт, что во второй раз в дом проникли так же незаметно, как и в первый, исключает наличие посторонних. Секретный путь знали только люди Бероева, и я не вижу ни одной причины, по которой он стал бы с кем-то делиться подобной информацией.

– Пожалуй, соглашусь. Но тогда выходит, что и оба преступления совершили именно люди Бероева, а не он сам. Как найти на него доказательства?

– Хороший вопрос. Как раз над ним я размышлял, когда ты тут ворвался и начал вопить как сумасшедший.

– Клевета! Я тихо и незаметно вошел, после чего доходчиво и во всех подробностях изложил тебе ценнейшую информацию по этому сложнейшему и практически нераскрываемому делу.

– Ладно, ладно. Думай, как тебе больше нравится, говорливый мой. Сейчас речь о доказательствах на Бероева, а эта тема поважнее той, как ты там вошел. Я думаю, сначала надо найти исполнителей.

– Легко сказать…

– Не все так плохо. Эта горничная, которую перед ограблением присылали на подмену, она наверняка в курсе всех дел. Аккуратно выяснить ее контакты, подкараулить в нужное время в нужном месте, вывести разговор на нужную тему… В общем, думаю, ниточка к исполнителям у нас в руках. Осталось лишь по-умному раскрутить ее. Этим займусь я. Точнее, продолжу заниматься. А ты продолжай то, что начал с Разваловым. Сейчас уже понятно, что убийство и ограбление связаны. Так что, если ты будешь и дальше отрабатывать контакты Развалова в криминальной среде, а особенно если найдешь какие-то следы украденных у него раритетов, которые наверняка нужно искать там же, у нас есть все шансы узнать что-то конкретное о мотиве. А через это, возможно, и об исполнителе.