Текст книги "Исчезнувший"

Лежа в посадках, Лев пытался хоть что-то разобрать по губам, но расстояние не позволяло. К тому же охранник, что выглядел помоложе, постоянно крутился, менял положение, забегал вперед или, наоборот, отставал. Такие выкрутасы чтению по губам не способствовали. Охранники подошли к металлической входной двери. Один, тот, что постарше, достал ключ и отпер дверь. До Гурова долетела одна-единственная фраза, брошенная молоденьким охранником, и она убедила, что сарай этот приспособлен как раз для отдыха вспомогательного персонала, а не для каких-то других нужд. Пролежав в траве до тех пор, пока оба охранника не скроются за дверью, Гуров поднялся и не спеша пошел вперед. Звонников бросил на него недоумевающий взгляд: почему он уходит, почему не попытается проникнуть в сарай, пока там их всего двое, почему не хочет из первых уст услышать, что творится в клубе и где сейчас полковник Крячко? Но Гуров уходил все дальше, а действовать на свой страх и риск Звонников не стал. Поднявшись, он поспешил следом за ним. Вскоре поляна опустела, Лев выбрал новое направление для осмотра, сарай его больше не интересовал.

Глава 9

К тому моменту, когда в подвал вновь пришла девушка-подросток, Крячко окончательно потерялся во времени. Цепь все еще оставалась на лодыжке, а вот руки теперь были развязаны. Уговорить Влада помочь с узлами оказалось не так-то просто. Рубана он не просто боялся, он вселял в него ужас. И все же Стасу удалось сделать это. Помогло то, что Гена, друг Влада, все не приходил в сознание. Влад разбудил Крячко, задремавшего после трудного разговора, и, волнуясь, спросил:

– Как думаешь, это нормально, так долго быть в отключке?

– Ты про Гену? Нет, приятель, это уже больше на кому похоже, чем на потерю сознания. Помощь ему нужна, вот что я тебе скажу, – заявил Стас.

– Может, в дверь постучать, позвать на помощь? Должны же у них медики быть?

– У них-то, может, и есть, да не про нашу честь, – ответил Стас и тут же сообразил, какие выгоды сулит долгая потеря сознания Гены лично ему. До этого он уже делал попытку уломать Влада освободить руки, но тот и слушать не стал. Мне, говорит, за тебя в клетку к питбулям идти резона нет. Руки твои никуда не денутся, а и денутся, мне до этого дела нет. Мы с тобой не друзья, и никогда ими не станем, так что каждый сам за себя. Крячко и так, и этак подкатывал, но Влад держался стойко. А тут такая возможность! Упускать ее было бы глупо. Как ни мерзко ощущал себя Стас, а воспользоваться запрещенным приемом пришлось.

– Я бы мог его осмотреть, – вяло, как бы нехотя, заметил он. – Навыки кое-какие есть.

– Чего же ты молчал? – обрадовался Влад. – Скажи, что нужно делать, я все сделаю. Я способный, на лету науку схватываю.

– Пульс пощупай, – предложил Крячко. – И дыхание проверь. Это первым делом.

– Где его щупают, пульс твой? – задал неожиданный вопрос Влад.

– Парень, ты что, в школе не учился? Это же азы безопасности жизнедеятельности. Вам ее с первого класса в головы вбивают, а ты элементарных вещей не знаешь? – искренне удивился Стас. – Хоть сердце с какой стороны, знаешь?

– Вроде слева, – после минутной паузы ответил Влад.

– Вроде, в огороде. Свое, что ли, щупал?

– Ага, – кивнул Влад. – А ты откуда про первую помощь знаешь? Врач, что ли?

– Вроде того. – Крячко решил, что сейчас самое время открыться. – Полицейский я. Уголовный розыск Москвы. Нас, как и военных, в обязательном порядке систематически на курсы первой помощи гоняют. Вот так-то, брат.

– Ни хрена себе! Это что получается, Рубан мента заластал? – Влад даже сдерживаться не стал. – Ну, дела! Что же тебя свои-то не ищут?

– Не о том думаешь, Влад. – Тема для Крячко была неприятна, и он поспешил от нее уйти. – Ты думай о том, как другу твоему помочь.

– А чего мне теперь-то думать? Ты мне поможешь.

– Без начальных навыков, без тренировки у тебя это вряд ли получится, – заметил Стас.

– Так научи, – потребовал Влад.

– Ну, нет, так дело не пойдет. Хочешь, чтобы я тебе помог, сделай и ты для меня кое-что. Баш на баш. Развяжешь руки, получит твой друг помощь.

– Да ты что? Совсем совесть потерял? Дашь человеку умереть только из-за того, что я развязать тебя отказался? – Возмущение в голосе Влада зашкаливало. – Ты же полицейский, вроде бы вы, как и врачи, клятву какую-то там даете, что людям помогать обязывает. Вот и помогай.

– Э, нет, брат. Здесь я не полицейский, здесь я, как и вы, просто заложник. Пленник. Так что, либо ты меня развязываешь, либо твой друг остается ни с чем. Кажется, это ты говорил: каждый сам за себя? Вот я твоему совету и внял.

Влад думал минут пять. Что он делал в это время, Крячко видно не было, так как в подвале по-прежнему было темно, хоть глаз коли. По звукам он понял, что тот пытается нащупать пульс и прослушать дыхание друга, но выходило у него это из рук вон плохо. В итоге Влад сдался. Подполз к Стасу, зло дернул за рукав и велел подставлять узлы. Справился с ними не на раз, но руки все же освободил. Как только кровь начала циркулировать в нужном режиме, руки закололо, свело судорогой, и Крячко готов был на стену лезть от боли. Потом все прошло, и он наконец смог осмотреть Гену. Проверил пульс. На запястье тот совсем не прослушивался, на яремной вене едва-едва различался. Дыхание, правда, оказалось ровным, хоть и слабым. Температура тела, навскидку, казалась пониженной. То ли переохладился парень, то ли удар был настолько сильным, что тот действительно в кому впал, но пощечины эффекта не принесли. Тогда Стас решил применить метод, каким в вытрезвителях приводят алкашей в состояние относительной адекватности. Положив голову Гены себе на колени, он сжал ладонями уши и с силой потер. Раз, другой, третий… Гена дернулся всем телом и часто-часто задышал. Затем застонал и прошептал:

– Пить.

– Твою мать, охренеть можно. Ну, ты силен, брат! Это ж как ты его оживил? – восхищенно воскликнул Влад.

– Есть методы, – уклонился от прямого ответа Крячко. – Забирай своего друга, теперь он точно в норму придет.

– Пить, – снова простонал Гена.

– Терпи, Генаша, нет у нас воды. – Влад заботливо перетащил голову Гены с коленей Крячко на свои. – Закрыли нас, Генаша, у Рубана закрыли.

– Вот гадство! – выругался Гена.

– Ого, быстро же он в себя пришел, – усмехнулся Стас. – А минуту назад умирал.

– Это еще кто? – спросил Гена, услышав его голос.

– Это человек, который твою сволочную шкуру спас. – Фраза прозвучала одновременно и грубо, и ласково. – Ты в отключке долго провалялся. Я уж думал, в кому впал.

– Не дождетесь. – Гена приподнялся и обвел взглядом помещение: – Где мы?

– В подвале каком-то, – ответил Влад. – Тебя гориллы рубановские у дальних вольеров поймали. Ты там Весту высматривал, а они решили, что к привозным псам подбираешься.

– Это я помню, мозги мне не совсем отбило, – сказал Гена. – Меня ладно, за дело, а тебя за что?

– Ты же знаешь за что. Сохатый слинял, меня за него и наказали. А что вместе сюда попали, так просто совпало. Рубановский педрила со мной беседу вел, когда охранники прискакали, тебя приволокли. Он, недолго думая, всех скопом в подвал и отправил.

– Этот уже тут был? – не особо вежливо спросил Гена.

– Здесь. Тоже вроде тебя вырубался все время. Знаешь, за что его упекли? Сейчас расскажу, ты оборжешься. – Влад сам еле сдерживал смех. – Он в курятнике сортир искал, а охранники решили, что шпионит. Охренеть, правда?

– Кто он? – Гена даже не улыбнулся.

– Я – Стас, можешь обращаться ко мне напрямую, язык у меня работает исправно, – вступил в разговор Крячко. – Как самочувствие? Приходит в норму?

– Нормально, – нехотя ответил Гена. Общаться с Крячко он явно желанием не горел, но и игнорировать его, после того как тот, можно сказать, жизнь ему спас, тоже не мог.

– Это хорошо, что нормально. Надо бы обсудить кое-что. Вы планируете сидеть здесь, дожидаясь смерти, или хотите выйти и избавиться от рубановского влияния?

– Ого, как завернул! Еще про диктат и самодурство не забудь добавить, – негромко рассмеялся Гена. – Ты, видать, из интеллигентов?

– Из полиции он, – вклинился Влад.

– Из полиции? Очуметь! – поразился Гена.

– Вот и я о том же, – кивнул Влад.

– И что, у тебя уже есть план? – повернулся Гена к Стасу.

Тот с минуту молчал, а потом начал выкладывать все, что удалось придумать. План обмусоливали до самого прихода девушки. Та, разумеется, была не одна. Двое охранников сопровождали ее до самой двери. Свет снова залил подвальное помещение, но на этот раз Крячко времени даром не терял. Каждую секунду он использовал на то, чтобы запомнить, как комната выглядит изнутри, и отыскать то, что можно было бы использовать для побега.

Девушка принесла еду и воду. Кашу разложила по одноразовым тарелкам, тонким, как пергамент. Воду оставила в пластиковых бутылках. Ждать, пока пленники поедят, не стала. Охранник сбросил со ступеней грязное ведро, которое, как поняли пленники, должно было заменить тюремную парашу. Как только еда оказалась на тарелках, девушка поднялась по ступеням. Крячко понял, что момент для общения настал, и, обратившись к охраннику, выкрикнул:

– Послушай, ты, когда нас отсюда выпустят? Пошутили, поигрались, и хватит. Меня дома ждут.

– Подождут, – ответил охранник, хотя на его ответ Стас и не надеялся.

«Хороший знак», – подумал он и продолжил:

– Передай своему боссу, что я хочу с ним перетереть проблему. И насчет цепи скажи, что я не зверь, чтобы меня к стене приковывать. Не забудь сказать, понял?

– Ага, бегу и падаю, – по-детски глупо огрызнулся охранник.

«Они тут даунов, что ли, в охрану нанимают?» – удивился Крячко, но диалог решил продолжить.

– Слушай, скажи еще, что я всего лишь в сортир хотел. Ничего не высматривал и не вынюхивал. В комнате сортира нет, а мне приспичило. Так что, за это на цепь сажать?

– Заткнись! – вступил второй охранник. Крячко не понял, к нему тот обращался или к напарнику, но замолчали оба.

Дверь закрылась, погрузив подвал в темноту, а спустя минут сорок вернулся тот охранник, что поразговорчивее. Вернее, вернулись оба. Один, с автоматом наперевес, остановился на верхней ступени, второй спустился вниз, отомкнул цепь и молча вышел. Крячко кричал вслед слова благодарности, но на этот раз охранники держали рот на замке. В самый последний момент Стас решил, что надо бы использовать момент и обеспечить их возвращение. Кто знает, сколько раз в день они собираются кормить пленников, а время поджимало. Значит, нужно было подкинуть еще один повод вернуться.

И тогда он выпалил первое, что пришло на ум. Заявил, что среди них раненые, и неплохо было бы принести медикаменты, бинты, таблетки от головной боли, а еще от давления. Сейчас, мол, еще терпимо, а вот к вечеру станет не до шуток. Если не хотят к утру «жмурика» из подвала выносить, пусть подгонят лекарства. И даже список продиктовал. Не длинный, чтобы даун-охранник не перепутал, но вполне подходящий. Бинты и перекись, чтобы голову перевязать, что-то от головной боли, и лично ему, Крячко, ампулы с тройчаткой. Так и сказал: тройчатка. В это лекарство от повышенного давления входили папаверин, анальгин и димедрол, но эти названия охранник мог и перепутать, а простое слово «тройчатка» на память ложится легко. Охранники ничего не пообещали, но Крячко видел, что на заметку слова настырного пленника взяли.

Сам он остался доволен результатом первой встречи. Стас не тешил себя иллюзиями насчет того, что ему удалось убедить хозяина в своей невиновности, и тот решил смягчить приговор, освободив его от цепи. Просто это был скорее психологический ход, призванный сломить пленника, заставить паниковать, совершать необдуманные поступки и просить о пощаде. Но пленник не сломался, и нужда в дополнительных способах устрашения отпала. К тому же теперь он был в подвале не один, а это тоже влияло на состояние духа. Крячко решил, что другого подвала, где можно было бы держать пленников поодиночке, на территории клуба попросту не было, поэтому Рубану и пришлось сменить тактику. Что он предпримет дальше, было непонятно, поэтому оставалось только ждать.

Волновал Стаса и вопрос о том, знает ли Рубан, что держит в подвале мента. Если знает, то его поведение вызывает опасения. Мало кто из новоявленных бандитов рискнет связываться со столичными ментами. А в удостоверении прописано не только звание полковника, но и место службы, а также сфера деятельности. В конце концов, он не из налоговой полиции, не из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Он служит в уголовке, а это, можно сказать, элита. Да и звание дает понять, что в Главном управлении он не последний человек. Неужели все это Рубана не пугает? Неужели он настолько уверен в своей неуязвимости? Кто же тогда его «крышует» там, в Москве, что он может позволить себе посадить на цепь сотрудника с Петровки? Президент, что ли?

Усилием воли Крячко заставил себя прекратить думать о том, что не приносит практической пользы, и начал думать о том, как выбраться из подвала. Пока в соседней комнате горел свет, он успел рассмотреть подвальное помещение достаточно внимательно. Под самым потолком заметил окно, но вряд ли этот путь можно будет использовать. Мало того, что размером окно было максимум пятьдесят на пятьдесят сантиметров, так еще и наглухо забито либо фанерой, либо вообще металлом заварено. Худощавый Гена мог бы пролезть сквозь него, но он в таком плачевном состоянии, что дальнейший план ему не по зубам. К тому же не факт, что удастся выбить хотя бы фанеру. Поэтому вариант с окном Крячко отбросил.

Оставалась дверь. Ее можно было использовать только в тот момент, когда приходит охрана. Первый раз, когда приводили девушку, охранники были без оружия, электрошокеры на ремнях и все. Второй же раз пришли с автоматом, но одному из них предстояло спуститься вниз, поэтому и дополнительные меры безопасности. Вряд ли они целыми днями при оружии ходят, все-таки это не режимный объект, зачем клиентов пугать?

Позволить себе использовать девушку в качестве заложницы Крячко просто не мог. Жить ему, разумеется, хочется, но он был твердо убежден: человеком нужно оставаться в любой ситуации, а прикрываться девчонкой – это уже низость. Он не знал, думал ли об этом Влад, но вот в том, что Гена этот вариант не исключал, понял сразу. Одно радовало: у Гены и Влада было куда меньше поводов бежать из подвала, чем у него, и вряд ли они станут действовать самостоятельно. Значит, ему и карты в руки.

Он решил, что наилучший способ – заставить охранников поверить, что одному из пленников совсем худо. Помирает человек, и помощь ему оказать нужно немедленно. Могло и не сработать, но пока более дельные мысли на ум не приходили. Стас склонялся к тому, что «больным» должен прикинуться Влад. Его охранники знают не первый день, и, если и ожидают подвоха, то не с его стороны. К тому же парень не лишен актерских данных, сыграет свою роль от души. Гена для этой роли чересчур сухой, да к тому же агрессивный. Его охранники могут и не захотеть спасать.

Сам Крячко изобразить припадок мог на раз-два, но у него будет своя миссия. К ее осуществлению он приступил, как только охранники вышли из подвала. Ступени, ведущие наверх, были сложены из отдельных бетонных блоков. Длинные плиты, размером шестьдесят на тридцать, такой не размахнешься. Но верхняя ступень оказалась расколотой на три неравные части. Один кусок казался хлипким в плане использования, кое-где он уже раскрошился, использовать его в качестве оружия рискованно. Второй чересчур крупный и намертво сцеплен с соседними плитами металлическим прутом. А вот третий можно было попытаться освободить. Чем Крячко и занялся.

Подручных средств для работы у него не было. Цепь до верхней ступени не дотягивалась, в карманах было пусто. Голыми руками много не накопаешь, а крышкой от пластиковой бутылки скрябать бетон – только людей смешить. В карманах Гены и Влада тоже не нашлось ничего подходящего, охранники об этом позаботились. Но рабочий инструмент Стас все же нашел. Пока комната была освещена, он заметил около окна два металлических крюка. Не особо крупных, но на вид вполне прочных. Один из них можно было использовать в качестве копалки.

Он изложил план Владу и Гене, после чего подошел к стене, уперся спиной в штукатурку и подозвал Влада. Тот должен был забраться на самый верх. Сперва на колени к Крячко, затем подняться на его плечи, а там уже действовать самостоятельно. Работа заняла какое-то время, но один из крючков освободить из стены удалось.

Дальше Стас действовал сам. Он уселся на свободную ступеньку и начал методично водить острием крючка по швам между разбитой плитой и нижней ступенькой. Поводит-поводит, встанет, упрется каблуком в кусок бетона и раскачивает что есть силы. Затем снова сядет и ковыряет швы. Когда обломок поддался и выпал наружу, все трое ликовали, как если бы наша футбольная команда вдруг на чемпионате мира всухую обставила мадридский «Реал». Крячко радовался больше всех. В его руках лежал не просто булыжник, а ключ к свободе, да что к свободе, ключ к продолжению жизни.

Теперь оставалось ждать, когда придут охранники. Занятие противное и муторное, тем более, когда ждать приходится долго. Стас вообще не был уверен, что охранники еще сегодня вернутся. Была надежда, что к ночи они вспомнят о предупреждении про «жмурика» и принесут лекарства, но полной уверенности не было. А утром наступит воскресенье, и тогда план не будет стоить и ломаного гроша.

Чем были заняты парни, Крячко не видел. Вроде бы спали или просто силы экономили, копили для предстоящего побега. Он их не тревожил. Чем занимался сам, после того как приготовления были закончены? Стас полагал, что его состояние можно было назвать молитвой. Нет, не в буквальном смысле. Он не бухался на колени, не возносил очи горе, не осенял себя крестным знамением. И все же это была молитва. Беззвучная, бессловесная, но молитва. На уровне подсознания. Мысли обращались к кому-то всемогущему. К тому, в чьих силах изменить судьбу, заставить горы двигаться, а реки расступаться. К тому, кто может сделать мысли и желания материальными.

«Пусть охранники придут, пусть охранники придут, – примерно так выглядели мысли Крячко. – Девушки быть не должно, а даун пусть будет. Надо, чтобы был даун, у меня с ним связь образовалась. Ну, пусть они уже скорее придут!» И так до бесконечности, до боли в накрепко стиснутых пальцах, до ломоты в сжатых челюстях и стеснения в груди. Расслабиться Крячко не мог, как ни пытался. Потом и пытаться бросил. Пусть уж так, все равно ничего не изменить. Но как только его посещала мысль, что все напрасно, пластинка странной молитвы начинала крутиться с новой силой. Остановить ее он был не в состоянии. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Пожалуй, и впредь испытать не сможет, да и вряд ли захочет. Но сейчас это чувство, чувство присутствия чего-то огромного и всеобъемлющего, помогало ему не впасть в отчаяние, оставаться собранным и сосредоточенным.

И тут чутким ухом он уловил щелканье замка на дальней двери, затем услышал шаги. Две пары ног, не больше. Следом послышались голоса, и сердце Крячко радостно забилось в груди. Он различил голос охранника-дауна. Вот когда он по-настоящему вознес благодарность Богу.

– Спасибо тебе, Боже, – шепотом произнес Стас. – Это как раз то, о чем я просил. Теперь можешь расслабиться, дальше я и сам справлюсь.

Он успел расшевелить парней, дать им последние наставления, после чего приготовился к встрече с охраной. Дверь в подвальное помещение открылась. В первую очередь Стас осмотрел экипировку, но оружия не увидел, все те же электрошокеры. «Отлично, все идет по плану, – пронеслось в голове. – Только не спеши, Стас! Только не спеши!»

– Эй, говорун, получай заказ! – Охранник-даун бросил пакет с лекарствами, целясь в Крячко. Тот сделал вид, что испугался, и от неожиданности отбил пакет. Тот приземлился как раз на верхней ступени крыльца.

– Простите великодушно, – залебезил Стас. – Я сейчас все подберу. Не утруждайтесь, господа охранники. Я все исправлю.

Он быстро подполз к ступенькам, не поднимаясь в полный рост, метнулся к верхней ступени, но тут же, словно не удержавшись, скатился вниз.

– Что за придурок, – проворчал охранник, подхватил пакет и начал спускаться вниз, собираясь помочь Крячко подняться. – Не расшибся, дурень?

– Нет, что вы, я в порядке. Спасибо за заботу, – заискивающим тоном произнес Стас.

И тут в дело вступил Влад. До этого он стоял в полный рост, освещенный яркой лампой, а тут вдруг схватился за горло и начал хрипеть, да так правдоподобно, что даже подготовленный Крячко и тот испугался. А Влад старался вовсю. Сперва просто хрипел, затем начал оседать на пол. Гена подхватил его под руку, не давая упасть. Влад закатил глаза и прошептал что-то нечленораздельное.

– Что за хрень? – растерялся охранник. – Что это с ним?

– Припадок, вот что, – зло бросил Гена, укладывая Влада прямо на голый пол и приговаривая при этом: – Эй, дружище, только не умирай! Только не умирай, слышишь?

– Он что, может умереть? – задал вопрос второй охранник. Он все еще стоял в первой комнате, но не по центру, как обычно, а на самой границе перед ступенями.

– А ты как думаешь, придурок? – Гена старательно изображал гнев и испуг и оттого позволил себе обозвать охранника.

– Но-но, полегче! – сердито бросил тот. – За языком следи!

– За каким языком, ты что не видишь, он сейчас кони двинет! – заорал Гена. – Смотри, он уже синеет!

А лицо Влада и правда приобрело синюшный оттенок, а изо рта пошла белая пена. Выглядело это так, словно через секунду его передернет последняя конвульсия, изо рта вырвется последний вздох, и он отойдет в мир иной.

– Чего вы стоите, хватайте его и тащите в медпункт. Есть у вас тут медпункт или что-то в этом роде? Врачи у вас есть? – теперь кричал и Крячко.

– Есть врачи. Я могу по рации вызвать, – вконец растерялся охранник.

– К черту рацию! Пока врач сюда доберется, он уже сдохнет. Хватай его за лодыжки и тащи на выход, – скомандовал Крячко.

– Правда, Синий, давай его наверх поднимем. Врачу сюда никак нельзя, – выдал светлую мысль второй охранник. А следом за мыслью и сам спустился в подвал, подхватил Влада под мышки и затопал наверх. За то время, пока охранники подлаживались под вес Влада, Крячко успел прошмыгнуть на верхнюю ступеньку.

– Сюда, сюда, – командовал он, делая вид, что важнее жизни Влада для него в данный момент ничего не существует. – Давайте, парни, шустрее!

Как только второй охранник поравнялся с Крячко, тот вытащил из-за спины отломок бетона и с силой обрушил тому на голову. Охранник покачнулся, издал сдавленный хрип, выпустил из рук тело Влада и покатился по ступеням.

– Какого черта? – успел выкрикнуть охранник-даун, и в этот миг Гена и вдруг оживший Влад навалились на него, не давая возможности обороняться.

– Легче, парни, легче, – притормозил их Стас. – Снимаем шокеры, берем ключи и сваливаем.

Гена сорвал с ремня охранника-дауна электрошокер. Влад позаимствовал шокер у второго охранника. Крячко же интересовали только ключи. Их он нашел в брючном кармане. После того как ключи оказались у него в руках, он подошел вплотную к поверженному охраннику и, прошептав «ничего личного», врезал ему кулаком в челюсть. Тот дернулся и затих.

– Уходим, парни! – отдал приказ Крячко, и все трое выскочили из подвала.

Прежде чем выйти на улицу, Стас запер подвальную дверь. Пусть посидят немного, решил он, так будет безопаснее. Выглянув наружу, он обнаружил, что до ночи еще ой как далеко. Яркий солнечный свет заливал поляну, ровную и открытую.

«Тут мы как на ладони, – досадливо поморщился Стас. – Куда идти? Вечера нам не дождаться. Охраны скоро хватятся. В лучшем случае у нас минут двадцать форы, а то и меньше. Куда идти?» Он повернулся к Владу. Тот понял, о чем пойдет речь, еще до того, как Крячко открыл рот и выдал:

– К северной стороне идти надо. Там река, заросли, и охраны никакой. Через забор перелезть сложновато, но это хоть какой-то шанс.

– Уверен?

– Абсолютно.

– Тогда веди. – Крячко пропустил Влада вперед, затем и Гену, и только после этого вышел из здания сам, успев в самый последний момент предупредить: – Не вздумайте бежать, из окон вас сразу вычислят. Мы и так в этих оранжевых робах, как бельмо на глазу. Так что не привлекайте лишнего внимания. Куда идем, Влад?

– Сворачиваем за угол, там порядка пяти метров до посадок. Пройдем по ним до перемычки, там ручей по участку идет, дальше по ручью до самого забора, – быстро проговорил Влад и первым свернул за угол.

Прошли вдоль стены, увидели посадки, в которых не так давно лежали Звонников и Гуров. Ползком не поползли, что толку в ярких одеяниях пытаться укрыться в десятисантиметровой траве? Прошли быстрым шагом до посадок, а там уж ломанули что есть мочи. Бежали за Владом, только он знал, куда идти. Гена, хоть и бывал на территории клуба не один раз, знал только ту ее часть, где содержали собак, да дом без окон, который сам называл «курятником».

Метров через сто вышли к ручью. Ширина ручья составляла порядка полутора метров, глубина чуть больше метра. При желании ручей можно было назвать речкой, по ней и пошли. Прямо в ботинках залезли на середину ручья и потопали в направлении, указанном Владом. По ручью шли довольно долго, быстро двигаться не получалось, так как течение в нем оказалось шустрое. Чуть поспешишь, поскользнешься и нырнешь в ледяную воду. А на улице не май месяц, температура воздуха едва пяти градусов достигает.

Половины пути не прошли, а промокли и продрогли до костей. Гена ратовал за то, чтобы вылезти уже из ручья и идти по траве. Пусть холодно, но хоть не скользко. Крячко идею Гены пресек на корню. В клубе целая свора обученных собак, не хватало еще, чтобы они по их следу пошли. Так безопаснее, заявил он, и на этот раз Влад решительно занял сторону полковника. Оставшись в меньшинстве, Гена подчинился.

Когда впереди показались заросли из двухметровых кустов, вздохнули с облегчением. Все, самое сложное место преодолели, и даже никого не встретили по пути. И собак не слышно. Это же настоящая удача. Дальше будет проще, так рассуждали и парни, и Стас. Решили ускориться и выйти уже на траву. Но только прибавили шаг, как Гена вдруг охнул, схватился за голову и кулем рухнул на землю.

– Генаша, ты чего? – растерялся Влад. – Вставай, дурила, некогда отдыхать.

Крячко оттолкнул Влада в сторону, склонился над Геной. По перекошенному рту сразу понял: у Гены случился удар.

– Хватай его за ноги, понесем, – резко скомандовал он, подхватывая Гену под мышки.

– Что с ним? – не двигаясь с места, допытывался Влад. – Ему плохо, он умирает?

– Умрет, если будешь столбом стоять, – грубо оборвал парня Стас. – Инсульт у него.

– Какой инсульт? – До Влада никак не доходило, насколько серьезна ситуация. – Инсульт – это что? Болезнь такая?

– Кровоизлияние в мозг. Удар, по-простому. В голову кровь ударила, сосуд лопнул, понимаешь? Да не стой ты столбом, охранники в любой момент появиться могут, – заорал Стас. – Берись за ноги, иначе я волоком его потащу. Или брошу вас здесь, к чертям собачьим!

Угроза возымела действие. Влад схватил друга за лодыжки, вместе они оторвали его от земли и побежали к посадкам. Крячко понимал, что в таком состоянии трясти Гену не стоит, но другого выхода он не видел. Нужно было уйти с открытого пространства как можно скорее. Если охрана появится сейчас, когда Гена в бессознательном состоянии, им уже не уйти. А впереди уже маячил забор. Высоченный, с колючей проволокой поверху, но такой близкий и желанный! Обидно попасть в лапы охраны, когда уже запахло свободой.

– Стой, Стас, не могу больше, – вдруг заканючил Влад. – Сердце колет. Может, у меня тоже инсульт?

– Нет у тебя никакого инсульта, двигайся давай! – Крячко злился на парня, злился на себя, на всю эту проклятую ситуацию, но изменить уже ничего не мог. Не мог он уйти один, не мог оставить парней на милость Рубана. Не мог, и все. Понимал, если выберется, то сделает все, чтобы камня на камне не оставить от так называемого элитного клуба. Может, на это уйдет день, может, неделя, но своего он добьется, в этом Стас не сомневался. Вопрос в том, доживут ли парни до этого славного дня? Что сделает с ними Рубан, когда узнает, что упустил полковника МУРа? По головке точно не погладит, а если верить рассказам Влада, то и в живых может не оставить. И кем он после этого будет?

А Влад все сбавлял и сбавлял ход. Наконец застыл как вкопанный и разжал руки. Ноги Гены упали на траву, взрыхлив каблуками землю. Влад смотрел на ботинки друга, лицо его сморщилось. «Он что, реветь собрался? Только этого мне не хватало, – с досадой подумал Крячко. – Угораздило же с дошколятами связаться». Но реветь Влад не стал. Как оказалось, лицо его сморщилось не от горя и тоски, а от приступа смеха. С минуту он беззвучно трясся, пытаясь сдержать смех, но потом не выдержал и закатился громким, истерическим смехом.

– Ты чего, придурок? – обругал его Крячко. – Забыл, что мы здесь на нелегальном положении? Хочешь, чтобы сюда вся охрана сбежалась?

– Бо… Бо… Ботинки, Стас, – пытался Влад сквозь смех объяснить причину своего веселья, но выходило как-то не очень. – Ботинки с ма… с ма…

– Заткнись, Влад. И поднимай своего друга, – шипел Крячко, опасливо поглядывая по сторонам. До посадок оставалось еще метров двадцать, а там, где Влада одолел приступ смеха, площадка просматривалась на многие метры.

– Не могу, Стас, правда не могу, – Влад уже пополам согнулся от смеха. – Его ботинки. С ма… С ма…

– Ну и стой, – выпалил Стас, развернулся и быстрым шагом пошел к посадкам. Гену он все же не бросил. Ноги его волочились по земле, оставляя на мягкой земле глубокие борозды, что еще больше рассмешило Влада. Сдерживаться он уже не мог. Упал на траву и начал хохотать во все горло. Он катался по земле, икал и хрюкал, а смех все не отпускал.

Крячко добрался до посадок, он уже мог дотянуться до первого ряда деревьев, когда услышал позади громкий лай, топот ног и испуганный крик Влада.

– Да чтоб тебя! – сплюнул Стас с досады и оглянулся. Влад больше не катался по земле и не смеялся. Он несся в сторону Крячко со скоростью ветра. На ходу он что-то кричал, но за лаем собак разобрать слова Стас не мог. Тем не менее он подхватил Гену под мышки и поволок к забору. До него уже было рукой подать. Крячко продирался сквозь кусты, не особо заботясь о том, как это отражается на его ноше. Главное для него сейчас – добраться до забора. Что будет после, об этом он думать не хотел.

В какой-то момент нести Гену стало легче, и Стас оглянулся. Так и есть, Влад догнал его и подхватил ноги друга.