Текст книги "Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)"

Николай Леонов, Алексей Макеев
Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)

Гуляла смерть в фате венчальной

Глава 1

…Знаменуя собой апофеоз всеобщего ликования уже поднабравшихся гостей свадебного пира, в вечернее небо, оставляя за собой дымные, неразличимые в темноте хвосты, взлетел целый рой пиротехнических ракет. Разрываясь одна за другой с отрывистыми хлопками, они разлетались миллионами разноцветных искр, образуя на темно-синем бархате небосклона, уже украсившегося россыпью светил, самые разные и замысловатые фигуры.

Повинуясь хитро рассчитанному составу пиротехнических смесей, образуемые их взрывом мириады «светлячков» представали то малиновой галактикой, кружащейся в небесной выси, то дивной огненной лилией, окутанной изумрудом побегов неких волшебных лиан, то россыпью пронзительно-синих снежинок…

Высыпав из-за праздничных столов, накрытых под сенью каштанов, туи и кипариса, участники свадебного пиршества ликующими возгласами и воплями встречали все новые и новые сияющие многоцветьем картины этого иллюминационного шоу. Наиболее шумный восторг вызвало появление в небе двух сердец (как же без них-то в день свадьбы?!), образованных золотистыми роями искр.

Старший оперуполномоченный главка угрозыска при МВД России полковник Лев Гуров, стоя на открытом пространстве, тоже наблюдал за этим пиротехническим представлением и, поглядывая на орущую и прыгающую толпу, снисходительно улыбался. Его крупная фигура заметно выделялась среди большинства гостей.

Ох уж эта свадьба! Особенно бракосочетание без пяти минут олигарха общероссийского значения. Впрочем, она и не могла быть иной – не помпезной, не тщеславной, не показушной. Тут ведь все, чего ни коснись, самим фактом своего присутствия должно было подчеркнуть богатство крупнейшего магната Золотилина. Сама территория этой «латифундии» охватывала чуть ли не четыре гектара земли на полуострове, длинным языком уходящем в просторы подмосковного Никишкина озера, окруженного заповедными лесами. Правда, в этой местности любое строительство было строго запрещено. Но… Как видно, закон был писан не для всех. Сама железобетонная стена, высящаяся в чащобе леса, смотрелась вызывающе и надменно.

А вон и двухэтажная вилла магната, выстроенная в стиле девятнадцатого века – с колоннами и лепниной, квадратов на пятьсот, а то и тысячу, под стать имению какого-нибудь князька или графчика екатерининской поры. Тоже своего рода монумент пустому тщеславию. Какая же, наверное, тоска жить в окружении всей этой расточительной роскоши!

В самом деле… Ну, ведь и месяца хватит на то, чтобы примелькались оскаленные морды каменных львов у входа в дом, приелись роскошные клумбы, разбитые по «аглицкому» образцу, начал раздражать шум «римских» фонтанов. И что тогда? Сваливать за новыми впечатлениями в пресловутый Куршевель, на Канары или Мальдивы? Чтобы позже, вернувшись оттуда, всего через пару дней снова драпать на Гаваи или Багамы? Ну и на кой тогда это все?!

«Достижение желаемого – похороны исполненной мечты». Кажется, так сказал какой-то, безусловно, неглупый человек? И, в общем-то, он, как ни верти, прав. Если уже достиг чего-то очень большого – меньшие достижения никак не впечатлят и не дадут ощущения победы. Если альпинист поднялся на крайне сложный пятитысячник, то восхождение на пять пятьсот с ординарным маршрутом едва ли станет источником запредельных эмоций. Это уже не победа, а рутинный процесс. А рутина, как известно, родная сестра скуки.

Вот и Гуров, первые часа полтора с интересом осматривавший и саму «латифундию», и гостей, в числе которых было энное число тех, кто без конца мелькал на телеэкранах, постепенно начал ощущать нарастающую скуку. К тому же его никак не впечатляли ни эстрадные и кино-«звездуны» и «звездухи», ни «харизматы» от нескольких политических партий, ни представители высших эшелонов власти, ни коллеги Золотилина по «цеху» толстосумов.

Если по совести, то на эту свадьбу Лев в жизни не пошел бы даже под дулом пистолета. Просто так сложились обстоятельства, что не пойти он никак не смог. Тем более что на этом настоял и начальник главка, старый друг и приятель Гурова, генерал-лейтенант Петр Орлов. А настоять причины были весьма серьезные – Льву позавчера кто-то прислал записку весьма интригующего содержания.

Но все началось неделю назад, июньским утром, когда Гуров вышел из кабинета Орлова в его приемную. С Петром они обсуждали самые разные аспекты поиска немалой части сокровищ Эрмитажа, несколько лет назад разворованных теми, кто должен был их охранять. Часть украденного найти удалось сразу же, что называется, по горячим следам. Но вот большую часть пропавших экспонатов найти и вернуть все еще не смогли.

Хоть та нашумевшая в СМИ кража случилась уже давненько, о ней помнили многие. К тому же похищенное время от времени выныривало на тех или иных аукционах и выставках. Например, всего неделю назад совершенно неожиданно из европейского управления Интерпола в главк угрозыска через министерство поступила весьма любопытная информация. Согласно телефонограмме кто-то из тамошних агентов видел на одном из полуподпольных аукционов во Франции золотую пиршественную чашу, в точности соответствовавшую образцу, указанному в каталоге похищенного.

Петр Орлов, который в свое время сделал очень многое для того, чтобы изобличить ворье и вернуть России ее достояние, сразу же загорелся жаждой продолжения поисков сокровищ Эрмитажа. Они со Львом обсудили всевозможные варианты организации предполагаемого поиска драгоценной чаши и пришли к общему выводу, что во Францию под видом скоробогатенького жулика-нувориша стоило бы отправить кого-то из дельных сотрудников главка. При этом Петр в лице Льва и Стаса видел единственно стоящие кандидатуры, достойные поездки за рубеж. Однако сам Гуров сильно сомневался в том, что их там не узнают – один лишь их знаменитый вояж в Англию и не менее знаменитый круиз по Атлантике (а уж про поездку на Сицилию и упоминать было бы излишне!) не единожды становились поводом к сообщениям в западной прессе и на ТВ.

Расстались они на том, что Орлов еще раз на досуге обдумает все варианты и кандидатуры для предполагаемой командировки за бугор, после чего вынесет свое окончательное решение. Шагнув в приемную, Лев увидел явно поджидающего именно его рафинированно-интеллигентного молодого человека в строгом черном костюме и изысканно-навороченных очках ультрасовременного фасона.

При появлении Гурова тот заученно-вежливо улыбнулся и, представившись как пресс-секретарь главы холдинга «Седьмое измерение», достал из кожаной папки для документов большой конверт, по глянцу и колеру своей бумаги достойный какой-нибудь королевской почты. На лицевой стороне конверта машинно-каллиграфическими, витиеватыми золотыми буквами было выведено: «Лучшему сыщику России и всего мира Льву Ивановичу Гурову».

Столь выспренно-помпезное титулование Гурова несколько удивило – что за прибабахи? Достав не менее роскошный лист атласной, муаровой бумаги с вензелями и экслибрисами, он прочел следующее: «Многоуважаемый Лев Иванович! Имеем честь пригласить Вас и Вашу супругу, выдающуюся актрису Марию Леонидовну Строеву, на наше бракосочетание, которое состоится…» Ознакомившись с датой и местом проведения вышеупомянутого мероприятия, Гуров обратил внимание на имена, так сказать, брачующихся. Под приглашением значилось: «Элла Марфинская, Валентин Золотилов».

Эти имена ему были вполне знакомы. Про Эллу он услышал не так давно в одной из телепрограмм, где ее расписывали и расхваливали как «очередную россиянку, покорившую западный мир моды». Помнится, слушая захлебывающийся от восторга голос ведущего, Лев не смог не рассмеяться – это ли повод для всенародного ликования? А вот с Золотиловым Льву довелось, как это сейчас частенько говорят, «пересечься» еще лет пятнадцать назад. Выражаясь словами одного мультяшного героя, «это была славная охота».

В приснопамятные «лихие девяностые», когда не на шутку расходившийся криминал, по сути, являл собой неформальную власть в масштабах всего государства, причем довольно мощную и эффективную, весьма популярны были рейдерские захваты как отдельных предприятий, так и целых компаний. Ушлые «беловоротничковые» урки, заручившись липовыми решениями продажных «служителей закона», согласно которым «недвижимое имущество должника передается в собственность его кредитору», без зазрения совести захватывали приглянувшуюся чужую собственность (будем справедливы, очень редко нажитую безукоризненно честным путем). Иной раз доходило до того, что некоторые наиболее лакомые куски промышленного «пирога» России за год несколько раз переходили из рук в руки.

Оспорить судебным путем наглый захват завода или, например, разрабатываемого месторождения было делом заведомо безнадежным. Пока выносилось решение, от предприятия оставались «рожки да ножки». Его или успевали несколько раз перепродать, или элементарно «раскулачивали», распродавая направо и налево материалы, оборудование, машины, здания и сооружения. Поэтому гораздо реальнее было обратиться не в суд, а к местному «смотрящему» из числа авторитетных «воров в законе». Если «смотрящий», исходя из каких-то своих понятий и соображений, принимал сторону пришедшего к нему на поклон, то рейдерам оставалось только согласиться с его мнением и вернуть отнятое. В противном случае их могли ждать самые печальные последствия. Поэтому некоторые захватчики чужого имущества подкрепляли налет на «прихватизируемый» объект одновременным похищением его собственника. Это на порядок снижало степень риска нарваться на неприятности.

И вот, где-то уже в конце девяностых, в период хозяйничанья общеизвестного «киндер-сюрприза», «рулившего» российской экономикой под патронатом хронически не просыхающего «главного реформатора всея Руси», что очень скоро привело к дефолту, произошло заурядное для той поры событие – очередной рейдерский захват прибыльного предприятия. Ранним утром в ворота бывшего радиозавода «Волна», в девяностые обратившегося в ОАО «Мегагерц», ворвалась толпа вооруженных мужиков в одинаковой черной униформе. Они выдворили за пределы предприятия заводскую охрану, всех его управленцев, и в тот же день завод возглавил новый директор, который на все ключевые посты поставил своих людей.

Как стало известно, операцию провел ЧОП «Золотой клинок», услугами которого пользовалось большинство московских рейдеров. Стало известно и об исчезновении хозяина «Мегагерца», типичного «нового русского» той поры Валентина Золотилова. Правда, в некоторых СМИ это было объявлено бегством от долгов и кредиторов. Вроде Золотилов перевел все свои капиталы за рубеж и скрывается где-то в офшорах. Но его жена, не найдя поддержки среди друзей мужа (в том числе и из среды криминальных авторитетов), обратилась в главк угрозыска с заявлением о похищении. По ее словам, слухи о бегстве Золотилова распустили сами рейдеры, чтобы выиграть время. А на самом деле он в руках бандитов, захвативших его бизнес.

Заведомо понимая безнадежность как поисков пропавшего предпринимателя, так и попыток вернуть отнятый завод, это дело поручили в ту пору еще майору Гурову. Лев, прекрасно сознавая бессмысленность традиционной схемы расследования и поиска доказательств преступного умысла захватчиков завода, пошел нетрадиционным путем. По сути взяв на вооружение методику все того же «прямого действия», не нуждающегося ни в доказательствах, ни в многосложных юридических процедурах.

Выяснив через своих осведомителей всю полноту информации о новом директоре «Мегагерца», поздним вечером он отправился на улицу Сталеваров, где тот проживал в элитной высотке. Часов около десяти вечера на парковке у дома остановилась дорогая модель «Тойоты», из которой в сопровождении двух верзил-охранников вышел плюгавенький мужичок. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, трио направилось к подъезду дома.

Когда эти трое поравнялись с аллейкой, образованной кустами сирени, из их недр внезапно вынырнул здоровенный мужчина в черной маске. Амбалы-охранники даже пикнуть не успели, получив по мощному нокаутирующему удару. А неизвестный, приставив к голове едва не опорожнившегося в штаны главного менеджера «Мегагерца» ствол пистолета, жестко приказал тому молчать. Уведя его за угол, в темном, безлюдном закутке нападавший стиснул бедолаге горло и невозмутимым голосом предложил рассказать о том, кто именно захватил завод, какой суд вынес решение и сколько было за это заплачено.

Совсем потеряв от ужаса голову и не чая возможности остаться в живых, менеджер разоткровенничался вовсю. Он подробнейшим образом не только ответил на все вопросы неизвестного, касающиеся процедуры захвата завода, но и рассказал много чего интересного о личности главного организатора этого криминального действа. Таковым оказался некий Юлик Цезарь, как в определенных кругам именовали крупного столичного бандита Альберта Тогова.

Выяснив все, что его интересовало, неизвестный порекомендовал о реальной подоплеке этого происшествия помалкивать, всем заинтересованным объяснив нападение элементарным грабежом. Дескать, была в кармане тысяча баксов, грабитель отнял и был таков. Когда загадочный налетчик скрылся в темноте октябрьской ночи, менеджер поспешил ко все еще пребывающим в «нирване» охранникам и привел их в чувство. Те, с трудом поднимаясь на ноги, никак не могли понять, где они находятся и что вообще произошло.

Тем же вечером на сотовый Юлика Цезаря, известный самому узкому кругу лиц, пришел загадочный звонок. Неизвестный, не представившись, уведомил донельзя удивленного бандита о том, что тот «горит, как швед под Полтавой». Назвав несколько серьезных преступлений, к которым Юлик имел самое непосредственное отношение, звонивший особо подчеркнул, что последняя проделка Тогова с захватом завода и удержанием заложника вышла за все рамки даже уголовных понятий. Криминального авторитета особо впечатлило знание его собеседником имени судьи, вынесшего нужное рейдерам решение и точную сумму взятки.

Эта бесцеремонность и чрезвычайная осведомленность неизвестного наводили на мысль о том, что он имеет непосредственное отношение к структурам, обладающим особыми возможностями и чрезвычайными полномочиями. Юлик, вначале пытавшийся хорохориться и строить из себя некую особую величину, которой сам черт не брат, после уведомления о том, что в данный момент решается вопрос о его задержании силами СОБРа или элементарной ликвидации как особо опасного преступника, сразу же выдохся и скис. Ощущая неприятный холодок меж лопаток, он сам завел разговор об условиях, каковые могли бы устроить его собеседника.

Тот, не ударяясь в долгую философию, коротко постановил: заложника освободить, предприятие вернуть его собственнику. Завтра утром на его территории должна быть прежняя охрана, прежний директор и управленцы.

По завершении разговора Юлик, несмотря на поздний час, собрал своих приближенных и провел с ними срочное совещание. Те, взвесив все «за» и «против», после недолгих дебатов высказались за то, чтобы отыграть назад ситуацию с захватом завода и принять условия звонившего. Большинство были уверены в том, что в эту историю вмешались спецслужбы наподобие ФСБ, «бодаться» с которыми было бы сущим безумием.

На следующий день в ряде СМИ прошла информация о том, что не так давно захваченное рейдерами ОАО «Мегагерц» совершенно невероятным образом было возвращено в прежние руки, а предприниматель Золотилов освобожден без каких-либо выкупов и условий. Это вновь подхлестнуло газетную болтовню о том, что подобное происшествие только подчеркивает факт имитации похищения, которого на самом деле не было вовсе. Впрочем, всякому было понятно, что эта история в любом случае более чем темная и мутная.

Ее неожиданным продолжением стало столь же загадочное убийство Юлика Цезаря, которого застрелил киллер из ультрасовременной английской снайперской винтовки. Случилось это неделю спустя после описанных выше событий. Юлик встретил свой конец, выходя из ресторана. Он даже не успел понять, что сегодняшний ужин – последний в его излишне бурной жизни. И если для прессы и многих высоких чинов это происшествие казалось необъяснимой загадкой, то Гуров был уверен в том, что Тогова убрали более высокие по рангу представители преступного мира, которые остались недовольны итогами провального захвата «Мегагерца».

Донельзя счастливый Золотилов, который за дни плена натерпелся всякого, ежеминутно ожидая неминуемого конца, через министерство выяснил, кто же стал его спасителем. Но Гуров оказался равнодушен и к деньгам, и к их экзотичному эквиваленту в форме месячного абонемента на посещение некой элитной сауны, укомплектованной юными массажистками.

И вот по прошествии немалого числа лет Золотилов отчего-то вновь решил напомнить о себе. Повертев в руках приглашение, Лев уведомил посыльного о том, что, в общем-то, он признателен за внимание к своей персоне, но не уверен, удастся ли ему попасть на предстоящее торжество.

Впрочем, насколько можно было судить по реакции гостя, тот был доволен и этим ответом. Он поспешил сообщить Гурову о том, что, по словам его патрона, «многоуважаемому Льву Ивановичу» нет никакой нужды заморачиваться на таких пустяках, как свадебный подарок, – само его присутствие станет для новобрачных лучшим из подарков. Откланявшись, посыльный удалился, сопровождаемый любопытствующим взглядом Верочки – секретарши Орлова.

– Ой, Лев Иванович, – мечтательно вздохнув, сказала она с интригующе-хитрой улыбкой, – кто бы меня пригласил на миллиардерскую свадьбу? Там, поди, одной только черной икры будет – море… А какое там будет шампанское, коньяк… М-м-м!..

– Вера, не агитируй! – Гуров посмотрел на нее с ироничной усмешкой. – Туда я все равно не пойду. Играть перед толстосумами роль «свадебного генерала», а по сути – клоуна, я не собираюсь.

Но он никак не ожидал, что пойти ему все же придется. За пару дней до намеченной свадьбы Золотилова в своем почтовом ящике он нашел странную записку. Текст был составлен из букв, вырезанных из газеты, – классический вариант секретничанья, известный еще с конан-дойлевских времен. Пробежав глазами по кривоватым строчкам, Лев прочел следующее: «Господин Гуров, себя назвать не могу, но хочу сообщить вам о том, что на свадьбе Золотилова произойдет убийство».

Поднявшись в свою квартиру, он созвонился с Орловым. Тот стразу же посерьезнел и спросил, обсуждал ли Лев это необычное послание с хозяином «Седьмого измерения».

– А когда? – недоуменно возразил Гуров. – Эту записку я только что сам прочитал. Вот и решил с тобой посоветоваться – есть смысл ему звонить или не стоит? Тут ведь много чего непонятного. Например, кто может оказаться предполагаемой жертвой? Сам Золотилов или кто-то из его гостей? Непонятны и мотивы убийства – ревность, личная неприязнь, какие-то его неизвестные нам дела…

Немного поразмыслив, Петр без особой уверенности произнес:

– А может, это всего лишь чей-то не очень умный розыгрыш? Как считаешь?

– Допускаю… – согласился Лев и добавил: – Тем не менее, что-то мне подсказывает – дело и в самом деле пахнет керосином. Записку завтра же думаю отдать экспертам, ну а сейчас попробую созвониться с Золотиловым. Контактный номер в приглашении есть. Надеюсь, он окажется на связи.

Золотилов, выслушав сказанное Гуровым, не задумываясь, объявил это происками бывшего жениха Эллы, который любыми путями пытается ее вернуть и ради этого готов пойти на что угодно, даже на срыв свадьбы подобным способом. В заключение собеседник Льва подчеркнул, что его неудачливый соперник – «еще тот гусь», который способен на всевозможные сумасбродства, и поэтому он питает надежду на то, что его приглашение на свадьбу будет принято уже и в связи с подобными обстоятельствами.

Пообещав подумать, Гуров снова созвонился с Орловым. Тот сразу же категорично объявил:

– На свадьбу идешь – это служебное задание. Даже если придется идти одному. Мария там как?

– Мария? Никак… – В голосе Льва звучала веселая ирония. – Сразу же сказала, что там ей делать нечего.

Мария и в самом деле с ходу отвергла саму мысль присутствия на подобном мероприятии. Она лишь рассмеялась, когда Гуров показал ей приглашение.

– …Лева, для меня идти на эту пирушку, где собираются персоны наподобие «Бретелек», все равно что согласиться петь в портовом кабаке. Разницы никакой! Ну, кто там может быть? – с нотками сарказма риторически вопрошала она. – Толстосумы и их прихлебатели да «звездная тусовка» в лице телелесбиянки Алисочки Ашуркиной и этой затейливой чудилки Женечки Кошак? Только под дулом автомата! Ну а уж ты сам – как пожелаешь.

Отметив, что Марию он вполне понимает, Петр добавил:

– Ну, ничего, сходишь один. Хоть поглядишь, как кутят миллиардеры, – утешающе подытожил генерал.

…Глядя на многоцветную феерию пиротехнического шоу, Гуров одновременно не упускал из поля зрения ничего из того, что происходило вокруг. Но обстановка не внушала никаких опасений. Гости безмятежно веселились, прыгали и дурачились. Сделав вывод, что та записка, скорее всего, и в самом деле была заурядным розыгрышем, Лев решил поболтаться здесь еще не более чем с полчаса, после чего можно будет отправиться домой.

Новобрачные к этому моменту уже отправились в свои покои, как видно, испытывая неутолимую жажду супружеских утех. Впрочем, их ухода никто особо и не заметил. Процессом свадебного банкета управлял лучший тамада известного московского агентства по организации всевозможных праздников и торжеств. Кроме того, «рулила» происходящим и дочь Золотилова от первого брака, именовавшая себя на западный манер Джулией. Как пояснили Гурову его соседи за столом, рослой крепышке-девице было всего семнадцать, но она уже в самой полной мере явила чисто папину хватку в любом деле – и на бирже, и за праздничным столом.

Еще раз оглядевшись по сторонам, Лев решил пройтись по парку, чтобы более полно отследить обстановку. Он прошел мимо столов, покинутых большинством гостей. Лишь в двух или трех местах кипели дебаты ярых спорщиков, которым и фейерверк был «по барабану». Прошел мимо бара, где бармены – парень и девушка в белоснежных рубашках, говоря аптекарским языком, «экс темпоре», готовили всевозможные коктейли и вручали их жаждущим отведать алкогольной экзотики. В ярко освещенной беседке за карточным столом несколько солидного вида мужчин неспешно тасовали колоду карт, играя то ли в бридж, то ли в преферанс.

Заметив в некотором отдалении излишне оживленную компанию преимущественно молодежного состава, которая, игнорируя происходящее в небе, смотрела куда-то вниз, Гуров поспешил туда. Заглянув через плечи и головы зрителей, он едва не выразился непечатным слогом от увиденного. Расположившись на скатерти, расстеленной на траве, какая-то перебравшая парочка прилюдно предавалась интимным проказам.

Зрители на это реагировали по-разному. Кто-то, глазея на происходящее, комментировал это действо в не совсем литературных выражениях. Кто-то снимал на камеру телефона. Невдалеке от происходящего с многозначительной ухмылочкой маячила известная в столице тусовщица и ведущая пошловатого телешоу «Контрольный поцелуй» Евгения Кошак. Лишь мельком взглянув в ее сторону, Гуров сразу же понял, кто устроитель этого порнопредставления.

Одна из зрительниц (насколько смог узнать ее Гуров – участница некоторое время назад нашумевшей группы «Бретельки», сформированной из экс-проституток), отпивая коктейль, со всезнающим видом прокомментировала:

– Диггеры оттягиваются!

– Не дИггеры, а дОггеры! – поправил ее рослый молодой мужчина, победитель недавних скачек на центральном ипподроме. – Диггеры – это те, что исследуют рукотворные подземелья. А доггеры – это любители вот такого демонстративного секса. От слова «дог» – собака. Ну, поклонники «собачьей любви»: встретились, обнюхались, трахнулись. Так что диггеров не обижайте – там народ серьезный. Я сам уже лет пять занимаюсь диггингом.

– Как интере-есно! – промурлыкала «всезнайка» из «Бретелек», взяв его за руку. – А вы мне не расскажете, что видели необычного там, под землей? Кстати! Идемте вон в ту беседку, где я вас с удовольствием послушаю. Ну, идемте, идемте! – Она решительно увлекла за собой жокея, растерянно пожимающего плечами.

Иронично усмехнувшись, Лев зашагал дальше, все больше и больше убеждаясь в том, что никакого убийства на этой свадьбе не было и не будет. О каком убийстве речь, если у тутошней публики настроения сугубо сходные – выпить, поглазеть на что-нибудь занимательное и «покувыркаться» в каком-нибудь закутке?!

«Все, нечего тут торчать, – мысленно рассудил Гуров, продолжая шагать по парку. – Сейчас в том конце еще гляну и – домой. Хватит с меня этих…»

Его мысли перебил испуганный вскрик, донесшийся со стороны куртины пышных, разросшихся туй:

– Ой! Дядю Витю убили!..

Лев резко обернулся в ту сторону, откуда раздался голос. Он увидел метрах в двадцати от себя распростертое в тени деревьев мужское тело и склонившихся над ним людей.

«Ч-черт побери!!! – яростно плюнул он. – Вот это фокус-мокус! Ни хрена себе, прикол – на ровном месте, да мордой об асфальт! Значит, записка не розыгрыш… Как говорится, не было печали!..»

Он поспешил к месту происшествия и, аккуратно раздвинув руками зевак, склонился над убитым. Потрогав сонную артерию, Гуров убедился, что пульсации нет. Неведомый информатор оказался прав – на свадьбе свершилось убийство…

Выпрямившись, Лев быстро огляделся. Но ни вблизи, ни на удалении никого из тех, кто своей походкой или какой-то иной реакцией – жестами, мимикой и прочим мог бы походить на роль убийцы, он не заметил. Но тем не менее острым, цепким взглядом он как бы отпечатал в своей бездонной памяти своего рода моментальный коллективный снимок всех, кто оказался в поле его зрения. Зеваки, сбежавшиеся к убитому, в какой-то миг сообразив, что запросто могут оказаться в числе свидетелей (а на хрена козе баян?!) или даже подозреваемых (избавь бог от такого геморроя!), моментально рассосались в разные стороны. Все уже знали, что этот рослый, здоровенный гражданин со взглядом Штирлица, идущего на задание, – лучший столичный сыщик и с ним шутки плохи.

Весть об убийстве одного из участников свадебного пира среди беззаботно-хмельной публики разнеслась моментально. Забыв про вист и бридж, про умопомрачительно дорогие французские вина (Гуров так и не смог понять, чем они лучше того же «Букета Кубани», «Киндзмараули» или молдавского «Ляна»), про все еще порнушничающих доггеров, все скучковались неподалеку, наблюдая за происходящим.

Рядом со Львом осталась лишь, насколько он смог припомнить, горничная Золотилова, которую звали Светланой. Молодая женщина стояла, временами всхлипывая и стискивая руки. Осторожно перевернув убитого на бок, Гуров увидел знакомое лицо – это был отец невесты. Вроде бы по фамилии Лещев. Из его груди с левой стороны торчала типично бандитская заточка, сработанная из куска арматуры. Чувствовалось, что смертельный удар нанесла рука неслабая.

Опустив убитого в прежнее положение, Лев достал телефон и созвонился с дежурным главка, распорядившись выслать дежурную опергруппу ближайшего райотдела, после чего спросил у Светланы:

– Когда вы увидели этого гражданина, рядом с ним кто-нибудь был?

Та отрицательно помотала головой:

– Нет, он лежал совершенно один. Правда, мне показалось, что вот за тем кипарисом мелькнула вроде бы женская фигура. Но это было всего мгновение, и я даже не смогла разобрать, во что она была одета. Просто женщина и все. Я его тронула за плечо и сразу же поняла, что он мертв. Это такое горе, такое несчастье… Да еще – в такой день!

Морща лоб, Гуров уточнил:

– Вы с убитым были хорошо знакомы?

– Нет, дядя Витя тут у нас всего несколько дней, – промокнув глаза платочком, пояснила горничная. – Приехал откуда-то из Сибири на свадьбу дочери. Но он всем тут у нас понравился – веселый, доброжелательный, отзывчивый. Просто непонятно, кто мог поднять руку на такого человека?!

Кивнув, Лев задал еще один вопрос:

– Прошу понять правильно, но вас я об этом спросить обязан. Сами-то вы как оказались на этом месте?

Светлана тягостно вздохнула и указала взглядом на высящийся невдалеке фасад виллы.

– Валентин Алексеевич распорядился всей прислуге присматривать за порядком. Обо всем увиденном и замеченном мы обязаны докладывать Эдуарду Семеновичу, нашему дворецкому. Вон, кстати, и он…

Гуров оглянулся и увидел крупного мужчину, который, как он уже успел заметить, помогал тамаде руководить свадебным застольем. Дворецкий, подойдя ко Льву, встревоженно поинтересовался:

– Виктор Евгеньевич убит? Какой ужас! Что же теперь делать-то? Как сказать Валентину Алексеевичу и Элле Викторовне? Представляю, что для них это будет значить…

Лев молча кивнул и, обернувшись к Светлане, негромко поинтересовался:

– Как бы нам достаточно деликатно проинформировать о случившемся новобрачных? Новость пусть не из радостных, но, как ни верти, знать-то о случившемся они должны…

Утерев слезы, горничная тоже вполголоса сообщила:

– Я попробую как-нибудь вызвать из спальни Валентина Алексеевича и расскажу ему. Ну а он, я надеюсь, сумеет поставить в известность Эллу Викторовну.

– Хорошо, действуйте! – одобрил Гуров и, окинув взглядом плотное кольцо гостей, строго поинтересовался: – Граждане гости, кто-нибудь видел того, кто в момент убийства находился рядом с потерпевшим?

Ответа на этот вопрос не последовало. Зато по толпе пробежал шепоток:

– Слышали? Это убийство! Да-да, именно убийство!.. О бо-оже…

Осознание того факта, что убит по совершенно непонятной причине, причем совершенно незаметно – без скандала и шумного выяснения отношений, один из тех, кто совсем недавно вместе со всеми сидел за столом, для многих стало настоящим шоком. В самом деле! Получается так, что среди гостей объявился безжалостный убийца, который обладает умением лишать жизни столь незаметно, что даже в гуще празднества этого никто не смог уловить.

И – кто знает, с кем и почему он решил свести счеты? А вдруг это маньяк, которому все равно, сколько душ загубить и кого именно резать? Что, если эта смерть – только начало его кровавого разгула? Не окажется ли так, что завтра в газетах пройдут громкие материалы о массовом убийстве на свадьбе магната с перечнем фамилий безвременно усопших? Ой, как не хотелось бы оказаться в том поминальном списке!..

Толпа, окружавшая место происшествия, с какого-то момента начала стремительно таять. Отчаянно «празднуя труса», сначала поодиночке, а потом и целыми компаниями, гости хлынули к автопарковке, к своим «бэхам» и «Порше». Один за другим начинали гудеть моторы, вспыхивали фары, и авто, сорвавшись с места, стремительно уносились в темноту. Наблюдая за этим повальным бегством, Лев отчего-то вспомнил эпизод типично голливудской, футуристически-романтической киношки «Пятый элемент» с Брюсом Уиллисом и Милой Йовович в главных ролях, как на своих кораблях удирают постояльцы заминированного космического отеля. Последними, торопливо на ходу натягивая штаны, деру дала и парочка доггеров, сопровождаемая своей «бордель-маман» Евгенией Кошак.