Текст книги "Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего"

Преданные и ошельмованные

Подходил к концу 1916 год. Миллионы русских крестьян и рабочих продолжали гнить в окопах и умирать в кровопролитной войне с непонятными целями. По состоянию на 3 октября 1917 года по данным Главного управления Генерального штаба Русской армии потери составили: 511 068 убитых, 264 301 пропавших без вести и 2 043 548 пленными. Были и другие потери, которые замалчивались в сводках, это почти миллион озлобленных, вооруженных дезертиров, бродивших по стране.

В то время как армия истекала кровью Верховный Главнокомандующий – Николай II в Царском Селе стрелял по воронам. Придворная камарилья, окружавшая трон, подобно стае гиен дралась на трупе издыхающей империи за должности и военные подряды. В Госдуме краснобаи, соревнуясь в словоблудии, сотрясали воздух. Монархия изживала себя и неотвратимо катилась к закату.

К роковой точке своего развития – к февралю 1917 года Российская империя подошла в раздвоенном состоянии. Вопиющая пропасть несправедливости разделяла высшие и низшие слои населения. И здесь на память приходят слова философа и богослова Августина, сказанные еще в IV веке нашей эры:

«Государство без справедливости, есть банда разбойников».

Терпеть это дальше уже не могли ни буржуазия с ее растущими экономическими и властными амбициями, ни крестьяне с рабочими, которых обанкротившаяся власть гнала на бессмысленный убой. Поэтому в феврале 1917 года произошло то, что и должно было произойти – буржуазная революция. Монархия в России пала.

Классическая марксистско-ленинская формула о революционной ситуации была воплощена в жизнь самой властью. Война довела до бедственного состояния и без того нищую часть населения. «Верхи», то есть государственная машина управления, при безвольном императоре пошла в разнос. Чиновники, руководствуясь корыстными интересами, «тащили одеяло» каждый на себя. Император Николай II на глазах терял немногочисленных сторонников не только в армии и на флоте, а и среди родственников.

О том бедственном положении, в каком находились империя и трон в начале марта 1917 года, точнее всего высказался сам последний император из династии Романовых. 2 марта, передав Акт отречения от престола представителям Временного комитета Государственной думы В. Шульгину и А. Гучкову, теперь уже гражданин Романов в отчаянии записал в своем дневнике:

«Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы, будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев – всем главнокомандующим. К 2 '/₂ (14:30 – Авт.) пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!»

Николаю Романову было от чего прийти в отчаяние: даже те, кто присягал ему на верность, кого он осыпал наградами и должностями, в трудный момент предали его. Все четверо главнокомандующих фронтами: А. Брусилов (ЮгоЗападный), А. Эверт (Западный), В. Сахаров (Румынский), Н. Рузский (Северный), а также командующий Балтийским флотом А. Непенин в докладах к начальнику Генштаба М. Алексееву высказались за отречение от престола помазанника Божьего. Компанию им составил бывший Верховный Главнокомандующий, брат государя – великий князь Николай Николаевич.

Отречение последнего из российских императоров оказало тягостное, деморализующее воздействие на армию и флот. Вот как об этом вспоминал генерал А. Деникин.

«Войска были ошеломлены… Тихое сосредоточенное молчание… Только местами в строю непроизвольно колыхались ружья, взятые на караул, и по щекам старых солдат катились слезы».

Николай Романов оказался не нужен не только собственному народу, а и народившейся буржуазии. Ей давно было тесно в отжившем свой век изношенном «монархическом камзоле».

Новая власть – Временное правительство во главе с А. Керенским отправила гражданина Романова вместе с семьей под замок. В дальнейшем, за все время ее пребывания под домашним арестом в Царском селе и на Урале, никто из бывших подданных не предпринял попыток по их освобождению. Предпочитали не вспоминать о нем и сиятельные родственники из британской короны. Они, использовав в своих интересах бывшего императора и Россию в войне с Германией, ответили черной неблагодарностью, отказались приютить его у себя. Лишившись рычагов власти, он оказался не способен защитить даже самого себя, своих близких и безвольно шел к трагической развязке. 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, в подвале дома инженера Н. Ипатьева, расстрельная команда большевика Я. Юровского расправилась с семьей гражданина Романова и покончила с монархией в России.

Временное правительство во главе с Керенским, сменившее в Зимнем дворце царских вельмож, также было обречено пасть. Оно не смогло решить ни одну из ключевых проблем, ставших причиной крушения монархии, и продолжало разрушать главную опору российского государства – армию и флот. Военный министр А. Гучков, не нюхавший пороха, безжалостно принялся за их чистку. К апрелю 1917 года были уволены все командующие фронтами, подавляющее большинство командующих армиями, командиры корпусов и дивизий. На их места назначались лояльные Временному правительству, в большинстве своем далекие от армии и не популярные в ней люди. Дисциплина в войсках резко упала, они стремительно деградировали.

Ситуация в армии и на флоте усугублялась еще и тем, что 1 (14 марта) 1917 года приказом № 1 Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов в войсках и на флоте были созданы выборные солдатские (матросские) комитеты. В условиях двоевластия Временное правительство правило, но не командовало. Фактически вся власть в армии и на флоте перешла к комитетам. Они, а не назначенные правительством Керенского командиры, решали занимать или нет боевые позиции, идти в бой или нет.

Войска охватил хаос. Армейских, флотских офицеров, пытавшихся остановить анархию в частях, поднимали на штыки или выбрасывали за борт в море. Одной из множества жертвой самосуда стал прославленный герой русско-японской войны, командующий Балтийским флотом и создатель военно-морской разведки вице-адмирал А. Непенин. После зверской расправы его тело подверглось глумлению. Опьяненные безнаказанностью мерзавцы, воткнули труп флотоводца в сугроб, а в рот засунули окурок. За период с 28 февраля по 4 марта 1917 года только на одном Балтийском флоте были убиты 95 офицеров, 11 пропали без вести, четверо покончили с собой. Помимо Непенина жертвами самосуда стали адмирал Р. Вирен, контрадмиралы А. Бутаков, А. Небольсин и Н. Рейн.

Николай II и Керенский расплачивались за то, что не прислушались к тому, что говорил радетель земли русской император Александр III:

«Во всем свете у нас только два верных союзника – наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас».

Кто тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!

Керенский и его окружение не пытались остановить кровавую вакханалию в армии и на флоте. Они пребывали в эйфории от свалившейся на них власти. На словах они служили народу, в действительности лакейски пресмыкались перед истинными своим хозяевами – правительствами Франции и Великобритании. В угоду им Временное правительство продолжало вести бессмысленную, разорительную войну с Германией и Австро-Венгрией, обещало исполнить свои «союзнические обязательства».

18 апреля 1917 года министр иностранных дел П. Милюков направил ноту, в которой заверял Лондон и Париж в том, что в России есть, дескать, «всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы».

Народ думал иначе, чем Милюков, Керенский и их окружение. Через несколько дней более 100 тысяч рабочих и солдат вышли на улицы Петрограда с лозунгами: «Долой войну!», «Долой Милюкова!».

Милюков подал отставку. Позже в своих воспоминаниях он признался, что его рукой водили союзники. Накануне подготовки ноты посол Англии в России Д. Бьюкенен у себя в резиденции провел совещание с членами Временного правительства. Он требовал от них выполнить союзнические обязательства и «довести мировую войну до решительной победы». Милюков клятвенно обещал «возродить энтузиазм армии». Дальше в дело включился эмиссар правительства Франции А. Тома. Фактически под его диктовку Милюков писал пресловутую ноту и внес в нее те самые правки о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы».

Послушные марионетки Лондона и Парижа – Керенский и Милюков полностью финансово и экономически зависели от тех, кто привел их к власти, – британских и французских политиков. «Вожди февраля» были не в силах возразить им даже во имя жизненно необходимых решений, способных предотвратить нарастающий хаос в стране и сползание ее к новым потрясениям.

Крупный русский экономист Н. Кондратьев в мае 1917 года, так описывал состояние России:

«Силы народа иссякают. Народ несет огромные жертвы кровью, трудом, имуществом. В такое время не должно быть места роскоши. Не должно быть и места сказочным военным прибылям. Тяжесть войны должна упасть и на плечи богатых капиталистов. Прибыли их должны быть ограничены, и значительная их часть должна пойти на нужды народного хозяйства и армии».

Обращение Кондратьева было гласом вопиющего в пустыне. Капиталисты и не думали делиться «баснословными военными прибылями» и были готовы удавиться за каждую копейку. Лидер партии эсеров В. Чернов позже вспоминал, как Временное правительство гробило почти все законопроекты, направленные на улучшение положения рабочих. Обструкции подвергались даже, казалось бы, самые кричащие из них. В правительстве Керенского проект декрета о запрете детского труда на фабриках отклонили по той причине, что он «противоречил суровой реальности». Проект декрета о правах рабочих на забастовки был заклеймен как «антиобщественный». Предложение о введении 8-часового рабочего дня министры-капиталисты саботировали под предлогом того, что оно не находится в компетенции Временного правительства. До ноября 1917 года, прихода к власти большевиков, продолжал действовать старый закон, определявший рабочий день продолжительностью в 11,5 часов.

Керенский и его окружение напоминали известных персонажей из басни Крылова – лебедя, рака и щуку. Они обрекли буржуазную революцию на поражение. Главные опоры власти – армия, флот фактически перестали существовать. С каждым новым днем государственный корабль под названием Россия неумолимо приближался к неизбежной катастрофе. Казалось, ее ждала та же судьба, что постигла другие великие империи: Римскую, Византийскую. Они канули в небытие. Судьба в очередной раз оказалась милостивой к России.

Народ, измученный бессмысленной войной, уставший от бесконечной говорильни и обещаний, хотел только одного – немедленного прекращения кровопролития, а крестьяне, истосковавшиеся по земле, возвращения домой. Классическая марксистско-ленинская формула о революционной ситуации, была воплощена в жизнь самим Временным правительством. Война довела «низы» – нищую часть населения до бедственного состояния. «Верхи» – чиновники уже не могли править по-старому.

Вождь партии большевиков – Владимир Ульянов – Ленин чутко уловил этот пульс времени. Его крылатая фраза: «сегодня – рано, а завтра будет поздно», обозначила исторический перелом в развитии России. Можно спорить, были ли действия большевиков 25 октября (по новому стилю 7 ноября) 1917 года переворотом или революцией. Факт остается фактом, практически без боя к штурвалу власти прорвались эсеры и большевики. Спаянные крепкой дисциплиной, прошедшие через каторгу, тюрьмы и горнило первой русской революции, они железной рукой принялись собирать осколки империи. Происходило это жестоко и кроваво. Возможно, эту трагедию в истории России удалось бы предотвратить, если бы такие ее важнейшие государственные институты, как армия, флот и спецслужбы, не были бы дезорганизованы и фактически перестали существовать.

Часть 2
Без разведки армия слепа, а без контрразведки – беззащитна

Эпохальные по своим масштабам и последствиям события 2020 года наглядно показали, насколько уязвимо государство, и то, как его устойчивость, а значит благополучие граждан, зависят от дееспособности властных институтов. Сегодня, когда стремительно формируется новое мироустройство, для того чтобы обеспечить государственный суверенитет и иметь будущее необходимо не только сохранять, а и всемерно укреплять армию и спецслужбы. Для России их ослабление, как показала история, оборачивалось катастрофическими потрясениями. Свидетельством тому служат события Смутного времени и недавнего прошлого, имевшие место в 1917-м и 1991 году. Они приводили к кровавым междоусобицам, огромным людским потерям и утратам значительных территорий. Нынешнее развитие технологий вооружает армию и спецслужбы таким оружием, которое практически неограниченно расширяет их возможности и позволяет бескровно решать задачи глобального характера.

От «Боярской избы» к Приказу тайных дел

Понимание необходимости создания такого важного государственного института, как спецслужба, возникло на заре образования государства Российского. Свои классические черты она стала приобретать в период правления Великого князя Московского и Владимирского Дмитрия Донского.

В 1375 году боярин И. Вельяминов, изменивший Донскому, бежал из Москвы в Золотую Орду и принялся учинять «злокозненные дела против великого княжества». В 1378 году московская дружина, разгромив «войско ордынское» на реке Вожжа, обнаружила в захваченном обозе «некоего попа», служившего Вельяминову. При обыске среди вещей у «обретоша у того попа злых лютых зелий мешок». Они предназначались для того, чтобы «изводить людей добрых». Донской приказал учинить розыск Вельяминова. Через год хитростью – в результате, выражаясь современным языком, контрразведывательной комбинации – изменника выманили в Серпухов и захватили в плен. 30 августа 1379 года на Кучковом поле Вельяминов был казнен. Это была первая публичная казнь в Москве. Она произвела огромное впечатление на всех присутствовавших.

«И бе множество народа стоящие и многие прослезившася о нем и опечалившася о благородстве его и величествии его» – отмечали современники.

Еще более масштабную, на этот раз оперативно-войсковую операцию, Донской осуществил накануне знаменитой Куликовской битвы, положившей начало конца татаромонгольского ига на Руси.

Готовясь к предстоящему сражению, в августе 1380 года он направил близкого к нему З. Тютчева с посольской миссией в столицу Золотой Орды. Под прикрытием переговоров ему предстояло провести разведку боевых возможностей «войска Мамаева», а также выяснить, как идут переговоры Великого хана с литовским князем Ягайло и рязанским – Олегом. На них обсуждался вопрос о заключении тройственного союза против княжества Московского. Вслед за посольской миссией Тютчева Донской выслал в степь отряд воеводы С. Мелика. Он должен был захватить языка, собрать сведения о «войске татарском» и изучить местность, на которой предстояло провести сражение.

Оба поручения Донского были блестяще исполнены. Тютчев, под прикрытием посольской миссии, собрал сведения о численности ордынского войска и, где хитростью, где подкупом, добыл важную информацию, касавшуюся содержания переговоров. Также успешно действовал отряд Мелика. Собранные им и Тютчевым разведывательные данные позволили Донскому объективно оценить возможности свои и противника, а непосредственно перед началом сражения занять выгодные позиции на Куликовом поле. Так, во многом успешно проведенные разведывательные операции позволили русской рати одержать важнейшую военную победу.

После смерти Донского его приемники на московском престоле продолжили работу по организации централизованной спецслужбы, в которой бы сочетались функции обеспечения личной безопасности государя, его семьи и «охранения Великого княжества». С этой целью в 1555 году из состава «Боярской избы» была выделена в отдельную структуру «Разбойная изба». В дальнейшем ее преобразовали в «Разбойный (татейный) приказ». На него возлагалось проведение сыска и следствия по делам «разбойного, душегубного характера», а также по лицам, «заподозренным в государевой измене».

Во времена правления царя Ивана IV – Ивана Грозного процесс формирования спецслужбы получил дальнейшее развитие. 5 января 1565 года он создал Особый корпус опричной стражи. На него также возлагались задачи: личной охраны, учинения сыска и расправы над лицами, заподозренными в государевой измене. Первоначально в его состав входило около 1000 «служилого люда». Во главе Особого корпуса был поставлен А. Басманов, пользовавшийся полным доверием царя. Опричники стали опорой для Ивана Грозного в борьбе с представителями старинных боярских родов, в подавлении междоусобиц и крамолы. Пощады не было ни к кому. Басманов казнил даже собственного сына, заподозренного в измене. Летучие отряды опричников рыскали по царству и каленым железом выжигали крамолу. Для большего устрашения они привязывали к седлу собачью голову и метлу, демонстрируя этим, что грызут «государевых изменников» и выметают измену. «Слово и дело государево», произнесенное опричником, было равносильно приговору для заподозренного в крамоле или государевой измене.

Со смертью Ивана Грозного прекратили свое существование династия Рюриковичей, а вместе с ней и Особый корпус опричной стражи. Трон государя московского лишился опоры, Великое княжество на целых 15 лет погрузилось в Смутные времена и подверглось «невиданному разорению». Оно закончились 7 (17) февраля 1613 года когда по «всенародному волеизъявлению» на престол взошел первый из династии Романовых – Михаил. С его приходом стала возрождаться спецслужба.

Настоящий ее расцвет наступил с воцарением на престол в 1645 году Алексея Романова, прозванного современниками «Тишайшим» за спокойный нрав. Трагические для судьбы династии Рюриковичей и российского государства, уроки Смутного времени привели молодого царя к твердому убеждению: личная безопасность и безопасность государства неразделимы. Именно он заложил ее фундаментальные основы, которые с незначительными изменениями просуществовали почти триста лет.

От Особого корпуса опричной стражи к Приказу тайных дел

Продолжая традицию Ивана Грозного, относившегося с недоверием к боярской верхушке, царь Алексей Тишайший приближал к себе людей «худородных» и определял их на службу в личную канцелярию. Она и армия прочно заняли ведущее место в системе государственных органов Руси. В 1654 году он учредил в современном классическом понимании отечественный орган государственной безопасности – Приказ тайных дел. Он размещался непосредственно во дворце. Государь имел в нем свой стол и принимал личное участие в расследовании дел. В штат Приказа входили дьяк и десять подьячих. На него возлагались функции охраны, сыск, следствие, а также обеспечения тайны государственной переписки. Алексей Тишайший понимал, что предают не враги, а те, кто рядом, и потому основные усилия Приказа были нацелены на выявлении государевой измены среди бояр. Наиболее громким делом, которое находилось в его производстве, было «дело на патриарха Никона».

Еще одной и важной особенностью Приказа тайных дел, отличавшего его от Особого корпуса опричной стражи, являлось то, что часть подьячих работала под глубоким прикрытием. Они, выдавая себя за сотрудников других приказов, проникали в среду, где зрели заговоры, распространялась крамола, и выявляли изменников. Позже, в 1663 году к Приказу тайных дел перешла часть функций Приказа Большого дворца. Теперь на его сотрудников возлагалась еще функция, связанная с обеспечением личной безопасности царской семьи. Любое блюдо, прежде чем попасть на стол к государю, подвергалось дегустации, также тщательной проверке подлежали лекарственные препараты.

Другим и значительным шагом в развитии этого государственного органа стало то, что впервые на законодательном уровне было четко сформулировано само определение государственного преступления. Это нашло отражение в главе 11 «О государственной чести, и как его государское здоровье сберечь» Соборного уложения – свода законов. В ней были существенно расширены полномочия Приказ тайных дел.

Наряду с этим Алексей Тишайший принял ряд дополнительных мер, в современном понимании, по защите информации. Так, секретные распоряжения он чаще всего отдавал в устной форме, в переписке с послами и подьячими Приказа тайных дел использовал систему специальных знаков и строжайше требовал соблюдения конспирации:

«…Прочетчи, пришли назад с тем же, запечатай сей лист».

О выполнении приказа подьячие докладывали лично царю. Если такая возможность отсутствовала, то в письменном докладе категорически запрещалось раскрывать суть распоряжения государя. В таких случаях использовалась стандартная форма:

«Что по твоему, великого государя, указу задано мне, холопу твоему, учинить, и то, государь, учинено ж».

Не осталась без внимания Алексея Тишайшего система организации личной охраны. Она приобрела многоуровневый и комплексный характер. Вот как ее описывает историк В. Савельев:

«…При особе государя в качестве телохранителей постоянно находилось двести человек – выходцев из дворянских семей. Ночью подле царской спальни дежурил главный спальничий с одним или двумя царедворцами. В соседней комнате находились шесть телохранителей, а в следующей располагались еще сорок человек. Кроме того, у каждых ворот и дверей дворца стояли отборные молодцы. К постоянной дворцовой страже принадлежали также две тысячи стремянных стрельцов».

Наряду с Приказом тайных дел, разведывательные и контрразведывательные функции осуществляли также Посольский и Стрелецкий приказы. Они не только обеспечивали охрану зарубежных посольств в Москве, а и, осуществляя наружное наблюдение, выявляли и изучали контакты иностранцев с «русскими людьми». От подьячих этих приказов требовалось:

«…Беречи накрепко, чтоб к послам и к их посольским людям подозрительные иностранцы и русские люди никто не приходили и ни о чем с ними не разговаривали, и вестей никаких им не рассказывали и письма им никакого не подносили… подозрительных, поотпустив от посольского двора, задерживать и под охраной доставлять в Посольский приказ».

К этому периоду относится становление пограничной стражи в лице Разрядного приказа. На него возлагались функции координации разведывательной и контрразведывательной работы в порубежных района, на кордонах (границах) царства. На местах ее осуществляли воеводы, в их распоряжении находился штат лазутчиков – «вестовщиков», которые, говоря современным языком, вели зафронтовую работу.

Принцип тотальности в организации и ведении разведывательной и контрразведывательной деятельности, последовательно и системно проводившийся в жизнь Алексеем Тишайшим, позволил России в течение всего его правления эффективно проводить «тихую политику», опираясь, на так называемую мягкую силу. Как результат она уберегла государство от внутренних потрясений и обеспечила относительное спокойствие на пограничных рубежах.