Текст книги "Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего"

Ваше слово, маузер

4 апреля 1866 года в Летнем саду во время прогулки Александра II – «Освободителя», давшего свободу крепостным крестьянам, боевик Д. Каракозов совершил на него покушение. В тот раз Провидение сохранило жизнь императору, но оказалось бессильно перед таким явлением как терроризм. Для противников самодержавия он стал основным средством достижения политической цели – свержения существующей власти в России, а само явление стало модным в среде либеральной интеллигенции. Подавляющее число террористических актов совершалось выходцами из этой среды.

Угроза личной жизни вынудила Александра II обратить внимание на состояние спецслужб и принять срочные меры по их укреплению. Первым делом он отправил в отставку Долгорукова с поста главы Третьего отделения и вместо него назначили графа П. Шувалова, до этого исполнявшего обязанности начальника штаба Корпуса жандармов и имевшего представление о сыскной работе. Одновременно с кадровыми перестановками была усилена личная охрана императора и его семьи. Эти и другие меры не могли остановить волну террора, захлестнувшего Россию. Террористы плодились, как грибы после дождя и развернули настоящую охоту на Александра II.

25 мая 1867 года во время пребывания императора в Париже произошло очередное неудавшееся покушение. Его совершил участник восстания в Польше А. Березовский. Судьба в очередной раз была милостива к Александру II. По возвращение в Россию он занялся масштабной организационно-кадровой перестройкой спецслужб. Помимо Главного управления Корпуса жандармов, были образованы управления Варшавского, Кавказского и Сибирского округов, а также 55 губернских управлений. Для их усиления им придали Петербургский, Московский конные дивизионы и еще 15 отдельных конных команд. Сбор и анализ информации о политических настроениях и террористических организациях возлагался на Наблюдательный совет. 9 сентября 1867 года вступило в действие новое «Положение о Корпусе жандармов», существенно расширявшее его полномочия.

Противники – лидеры «Земли и Воли» – не дремали и действовали. Наряду с укреплением рядов они развивали идейно-теоретическую основу своей деятельности. В 1869 году ее активный член С. Нечаев написал «Катехизис революционера». В нем он не только обосновал терроризм, как необходимое средство борьбы с самодержавием, а и тактику действий. Нечаев полагал, что «…прежде всего, должны быть уничтожены люди, особенно вредные для революционной организации и такие, внезапная и насильственная смерть которых может навести наибольший страх на правительство…», а относительно основного противника – сотрудников спецслужб, он считал, что они «…должны быть казнены самым мучительным образом».

Спустя десять лет, зерна терроризма, посеянные Нечаевым и ранее Зайчневским, дали обильные кровавые всходы.

5 февраля (н. ст.) 1878 года В. Засулич совершила покушение на Петербургского градоначальника генерал-лейтенанта Ф. Трепова. Поразительно, но это факт, что суд присяжных оправдал ее. Его решение либеральная общественность встретила с восторгом. Вольно или невольно, но она, заигрывая с террористами, подготавливала крушение не только самодержавия, а и самой Российской империи. Даже идеальная власть не безгрешна. Власть существовала и существует не для того, чтобы жизнь в государстве стала райской, а для того, чтобы она не превратилась в ад.

Значительная часть российской либеральной интеллигенции в своем эгоизме и злобных нападках на власть превзошла самих ниспровергателей самодержавия. Ее моральная поддержка и героизация революционного насилия окрылила террористов. Через четыре месяца после суда над Засулич боевик С. Кравчинский убил шефа Отдельного Корпуса жандармов генерал-лейтенанта Н. Мезенцева. В феврале 1879 года боевик Г. Гольденберг застрелил Харьковского губернатора, генерал-майора Д. Кропоткина. 2 апреля 1879 года на Дворцовой площади Петербурга боевик из «Земли и воли» А. Соловьёв совершил на Александра II очередное покушение.

К счастью для императора террорист промахнулся. Свою неудачу руководители «Земли и воли», в последующем «Народной воли», компенсировали тем, что внедрили в центральный аппарат Третьего отделения своего осведомителя Н. Клеточникова. Через него они выявили почти 400 секретных сотрудников, что позволило в значительной степени парализовать работу спецслужб, которые не смогли предотвратить чудовищный по своим масштабам террористический акт. Он был нацелен на ликвидацию Александра II и его ближайшего окружения, независимо от пола и возраста.

5 февраля 1880 года 48 килограмм динамита, заложенных боевиком С. Халтуриным в подвале Зимнего дворца, унесли жизни 11 военнослужащих лейб-гвардии Финляндского полка, несколько десятков человек получили ранения разной степени тяжести. Император Александр II и члены его семьи по счастливой случайности не пострадали. От случившегося все прибывали в шоке. Великий князь Константин Константинович в своем дневнике с горечью записал:

«…российский террор отличается от французского тем, что парижане в революции видели своих врагов в лицо, а российские своих врагов не видят и не знают».

Неудача не остановила террористов. Они упорно шли к своей цели. 1 марта 1881 года группа боевиков, возглавляемая С. Перовской наконец смогла осуществить план покушения на императора. Это было 8-е по счету покушение. Около двух часов пополудни на повороте с Инженерной улицы на набережную Екатерининского канала террорист Н. Рысаков метнул бомбу в карету с императором. Охрана во главе с ротмистром П. Кулебякиным получила осколочные ранения, Александр II был контужен. И тогда террористы привели в действие вторую часть своего плана. Боевик И. Гриневицкий, пробившись сквозь толпу, швырнул бомбу в императора. В результате второго взрыва Александру II оторвало обе ноги, через несколько часов он скончался.

В чем причина того, что народовольцы с таким маниакальным упорством преследовали самодержца? Ответ надо искать не столько в его личности, сколько в сакральности фигуры. В ней персонифицировалась высшая власть в России. Император выступал в качестве провоцирующего фактора. У народовольцев, эсеров, впоследствии и у большевиков возникал соблазн одним ударом сокрушить ненавистную власть.

После смерти Александра II агония самодержавия и системы организации власти в России продолжалось. Революционные идеи всё глубже проникали в народные массы, а различные антиправительственные организации, подобно термитам подтачивали устои общества. В подавляющем своем большинстве в борьбе с самодержавием они использовали террор. Только за первые пять лет XX века от рук террористов погибли:

в феврале 1901 года – министр просвещения Н. Боголепов; в апреле 1902 года – министр внутренних дел Д. Сипягин;

в мае 1903 года – Уфимский губернатор Н. Богданович;

в июне 1904 года – генерал-губернатор Финляндии Н. Бобриков;

в июле – министр внутренних дел В. Плеве;

в феврале 1905 года – дядя царя, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович;

в июне – его преемник генерал-губернатор П. Шувалов;

в ноябре – военный министр В. Сахаров.

Этот список высших чиновников, погибших от рук террористов, может занять несколько страниц.

Смертельные игры

Вышеприведенные имена убитых – свидетельство тому, что в тот сложнейший период в истории Российской империи ее спецслужбы оказались неспособны обеспечить защиту институтов власти и их представителей. Более того, они, вольно или невольно, начали подыгрывать как ниспровергателям самодержавия, так и тем, кто выступал в его защиту с крайних правых позиций. В конечном итоге спецслужбы стали жертвой собственной недальновидной игры.

В этом отношении показательна роль «особо ценного агента» охранки – Е. Азефа. Он находился на личной связи у начальника Петербургского Охранного отделения генерала А. Герасимова (1904–1908). Тот гордился им и не подозревал, что Азеф являлся двойным агентом. И не просто агентом, одно время он возглавлял боевую организацию социалистов-революционеров (эсеров), осуществлявшую террористические акты и «эксы» – экспроприацию ценностей у власть имущих. При самом активном участии Азефа и другого видного деятеля эсеров Б. Савинкова были подготовлены и осуществлены громкие теракты в отношении министра внутренних дел Плеве и великого князя Сергея Александровича. Разоблаченный в 1909 году соратниками-эсерами и приговорённый ими к смерти, он в последний момент сумел скрыться, нашел убежище в Германии, где умер в 1918 году в возрасте 49 лет.

Оказалась провальной попытка спецслужб подавить левое революционное движение с использованием представителей правых монархических сил, в частности «Союза Русского Народа» (СРН), «Союза Михаила Архангела» и других черносотенных организаций. Пользуясь покровительством Петербургского градоначальника генерала В. фон дер Лауница, бывшего командира Отдельного Корпуса жандармов, дворцового коменданта генерал-лейтенанта В. Дедюлина, черносотенцы заручились поддержкой на самом высшем уровне. В дальнейшем при активном содействии фон дер Лауница при СРН была создана особая боевая дружина. Возглавил ее правый националист Н. Юскевич-Красковский.

Обеспечив оружием и оперативной информацией боевиков-черносотенцев, спецслужбы натравили их на представителей левых движений. В какой-то момент в этом противостоянии правых с левыми они утратили контроль над ними. В итоге боевая дружина Юскевича-Красковского скатилась к террористическим актам против представителей власти, заподозренных в нелояльности к самодержавию. Эти подозрения нередко носили шизофренический характер. На этой почве они совершили два покушения на Председателя Совета Министров С. Витте. Во втором покушении, по свидетельству всё того же генерала Герасимова, участвовали агенты Московского Охранного отделения, с ведома его начальника полковника Е. Климовича.

Выпустив джина-разрушителя из бутылки, спецслужбы оказалась бессильны загнать его обратно. Терроризм превратился в религию. История показала, что за деньги, даже большие, вряд ли кто станет умирать, а вот за веру и убеждения – найдется немало фанатиков, готовых взойти на эшафот. Подтверждение тому можно найти в воспоминаниях бывшего революционера С. Булгакова, впоследствии ставшего философом и богословом. В частности, он писал:

«…я был непримиримым врагом самодержавия, я его ненавидел, презирал, гнушался им, как самым бессмысленным, жестоким пережитком истории. Самодержавие – это полиция, жандармы, тюрьма, ссылка, придворные, ни для кого не нужные и не интересные приемы и парады и убийственная жестокость к русскому народу. Всю гамму интеллигентской непримиримости к самодержавию я изведал и пережил. В студенчестве я мечтал о цареубийстве…».

Первая мировая война до предела обострила все внутренние противоречия в России, и отживающее свой век самодержавие затрещало по всем швам. Вместе с ним были обречены армия и спецслужбы.

2 марта 1917 году последний император из династии Романовых Николай II подписал Акт отречения от престола. С приходом к власти Временного правительства и без того деморализованные спецслужбы подверглись полному разгрому.

4 марта 1917 года были ликвидированы Отдельный Корпус жандармов (ОКЖ), Охранные отделения и железнодорожная полиция. Офицеров и нижних чинов ОКЖ предписывалось направлять в строевые части. В результате своих постов лишилось до 90 % начальников подразделений, рядовых сотрудников и большинство младших агентов, занимающихся наружным наблюдением.

Незавидная участь выпала на долю сотрудников спецслужб и агентуры, находившихся в Петрограде и Москве. В руках ниспровергателей самодержавия оказались секретные центральные архивы (ОКЖ). В них содержались подробные данные на негласных сотрудников спецслужб, материалы оперативных разработок, на тех, кто еще недавно ходил в арестантской робе, а теперь занимал важные посты. При прямом попустительстве властей на них, верой и правдой служивших прежней власти, началась охота. По Москве и Петербургу рыскали разъяренные толпы, хватали бывших сотрудников и агентов, вешали на фонарных столбах, топили в Неве и Москва-реке.

Российская спецслужба – эта своего рода иммунная защита армии и флота, их щит и меч, перестала существовать. Россия захлебнулась в крови гражданской войны. На развалинах некогда могущественной империи в муках рождалось новая – советская.

Часть 3
Железной рукой

Провозглашенная большевиками яркая, привлекательная идея – мечта о будущем обществе, где будут торжествовать справедливость, братство и равенство всех, независимо от национальности, цвета кожи и разреза глаз, объединила подавляющее большинство неимущих и бедных против абсолютного меньшинства имущих и богатых. Обращение к гражданам России Военно-революционного комитета при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов похоронило Россию буржуазную, и вывело ее на ранее неведомый человеческой цивилизации путь – путь социалистического развития. Начался Великий эксперимент.

Обращение заняло всего четверть страницы, но перевесило все ворохи пустых заявлений и постановлений Временного правительства. Оно заслуживает того, чтобы привести его полностью.

«К ГРАЖДАНАМ РОССИИ!

Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов – Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства – это дело обеспечено.

Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!

Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов. 25 октября 1917 года, 10 час. утра».

Передав крестьянам в безвозмездное пользование бывшие помещичьи земли, а заводы под рабочий контроль, большевики заручились такой поддержкой, о которой не могла мечтать ни одна предыдущая власть. Теперь они могли противостоять не только ожесточенному сопротивлению прежних господствующих классов, а и мировой буржуазии. Но у них не было опыта управления государством. Новой власти – советской, достались развалившаяся армия, стоящий на приколе флот и полностью дезорганизованная система обеспечения государственной безопасности.

Прежние институты власти, созданные самодержавием и служившие интересам традиционных правящих классов – аристократии и буржуазии, были абсолютно чужды диктатуре рабочего класса и беднейшего крестьянства. Поэтому ей – советской власти, пришлось начинать не просто с нуля, а с минуса, в условиях непримиримого гражданского противостояния в обществе и острого лимита времени.

Военно-революционный комитет и пришедший ему на смену Совет народных комиссаров (СНК), принявший на себя управление лежащим в руинах государством, властвовал, но не правил. Работа подавляющего числа учреждений и предприятий в столице – Петрограде, оказалась дезорганизованной, а их начальники и сотрудники дружно саботировали распоряжения новой власти. Организовал саботаж так называемый Малый совет министров (МСН), в состав которого входил ряд бывших членов Временного правительства и недавняя властная бюрократия. 26 октября (8 ноября) 1917 года МСН принял постановление, предписывавшее чиновникам госучреждений и банков саботировать все распоряжения советской власти.

В армии, в том, что от нее осталось, объявились самозваные диктаторы. Атаманы А. Дутов и А. Каледин наотрез отказались подчиниться СНК и подняли восстания на Урале и Дону. Голодающие Петроград и Москва оказались отрезанными от поставок сибирского, донского и кубанского хлеба.

В Петрограде лидер конституционно-демократической партии (кадетов) П. Милюков и его единомышленники, опиравшиеся на военную поддержку значительной части офицерского корпуса и материальные ресурсы крупных промышленников и фабрикантов, готовились провести всероссийскую стачку госслужащих.

Сопротивление советской власти со стороны прежних правящих классов с каждым днем нарастало. В той острейшей ситуации, грозившей самому ее существованию, вожди большевиков В. Ленин и Л. Троцкий действовали быстро и решительно. 13 (26) ноября 1917 года СНК предписал Совету народных комиссаров по военным и морским делам провести арест служащих Государственного и ряда частных банков, саботировавших его решения.

25 ноября (8 декабря) советское правительство призвало население к «борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина и Дутова», а спустя три дня выступило с обращением «О контрреволюционном восстании буржуазии, руководимом кадетской партией».

В тот же день СНК издал декрет «Об аресте вождей гражданской войны, выступающих против революции». Для его исполнения у новой власти не было ни специального органа, ни подготовленных кадров. Осложнявшаяся с каждым днем обстановка требовала от нее немедленных действий. Они не заставили себя ждать 6-го (19) декабря 1917 года вождь большевиков Ленин направил срочную записку на имя тогда еще заместителя народного комиссара внутренних дел Ф. Дзержинского. В ней он писал:

«…буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и всех эксплуатируемых масс», – и предложил принять «необходимые экстренные меры для борьбы с контрреволюционерами и саботажниками».

Дзержинский согласился с Лениным и занялся подготовкой предложений. Уже вечером состоялось чрезвычайное заседание СНК. На нем рассматривался всего один вопрос: «О возможности забастовки служащих в правительственных учреждениях во всероссийском масштабе». По результатам обсуждения было принято решение:

«…Поручить т. Дзержинскому составить особую комиссию для выяснения возможности борьбы с такой забастовкой путем самых энергичных революционных мер, для выяснения способов подавления злостного саботажа».

Щит и меч революции

На следующий день состоялось заседание СНК. Оно проходило под председательством Ленина. Его результаты нашли отражение в протоколе № 21 от 7 (20) декабря 1917 года. В нем, в частности, было записано:

«Слушали:

Доклад Дзержинского об организации Комиссии по борьбе с саботажем.

Состав (еще не полный): 1) Ксенофонтов, 2) Жиделев, 3) Аверин, 4) Петерсон, 5) Петерс, 6) Евсеев, 7) В. Трифонов, 8) Дзержинский, 9) Серго? 10) Василевский?

Задачи комиссии:

1. Пресек(ать) и ликвидир(овать) все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они не исходили.

2. Предание суду Революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними.

3. Комиссия ведет только предварительное расследование, поскольку это нужно для пресечения.

Комиссия разделяется на отделы: 1) информационный, 2) организационный отдел (для организации борьбы с контрреволюцией по всей России и филиальных отдел(ов), 3) отдел борьбы.

Комиссия сконструируется окончательно завтра. Пока действует Ликвидационная комиссия Военно-революционного комитета. Комиссии обратить в первую голову внимание на печать, саботаж, к. д., правых с-р, саботажн(иков), стачечни(ков). Меры – конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и так далее.

Постановили:

Именовать комиссию Всероссийской чрезвычайной комиссией при Совете народных комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем и утвердить ее.

Опубликовать».

В тот день, 20 декабря 1917 году в холодном и голодном Петрограде, находившемся в кольце врагов, создатели новой спецслужбы вряд ли предполагали, что она переживет не только их, но и само советское государство. ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД – МГБ – КГБ – МБВД – ФСК – ФСБ России. Так сложилось, что в российском государстве смертны названия спецслужбы, но не она сама. Каждый год, 20 декабря новые поколения сотрудников органов безопасности, отмечая эту знаменательную дату, помнят и не забывают, что нет большей чести, чем служить Отечеству.

Дзержинскому и его немногочисленным соратникам 20 декабря 1917 года было не до праздника. Они хорошо усвоили уроки Парижской коммуны и потому не ждали милостей от контрреволюции и ополчившегося против советской власти всего остального буржуазного мира. Они действовали.

«Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться!»

Этот призыв Ленина для чекистов, так называли сотрудников советской спецслужбы, стал приказом. 21 декабря 1917 года (3 января 1918 года) на заседании СНК, при активном участии Дзержинского, была более четко определена компетенция ВЧК и разграничены ее и полномочия Народного комиссариата юстиции в сфере оперативного розыска, задержания подозреваемых в совершении преступлений и ведения следствия. Их деятельность была поставлена под жесткий контроль Президиума Петросовета.

По завершению заседания СНК постановил:

«… 1. «Всероссийская комиссия» при Совете народных комиссаров учреждается для целей беспощадной борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией.

2. Результаты своей работы она передает в Следственную комиссию при Революционном трибунале или прекращает дело.

3. Работа этой комиссии протекает при ближайшем наблюдении Народных комиссариатов юстиции и внутренних дел, а равно президиума Петроградского Совета. Следственные же комиссии при Революционном трибунале при ближайшем наблюдении Народного комиссариата юстиции и президиума Петроградского Совета.

…

7. Всякие задержания должны влечь за собой обязательное предание суду или быть прекращаемы…».

ВЧК, защищая революцию, поступала «решительно и беспощадно» по отношению к саботажникам и контрреволюционерам. Всероссийская стачка, несмотря на все усилия кадетов, поддержку атаманов Дутова, Каледина и примкнувшего к ним генерала Л. Корнилова, организатора неудавшегося августовского 1917 года военного похода на революционный Петроград, провалилась.

Новая спецслужба во главе с Дзержинским и своим немногочисленным аппаратом, насчитывавшим всего несколько десятков человек, действовали быстро и с «величайшей энергией». В течение недели был арестован ряд служащих Государственного и частных банков, отказывавшихся выполнять предписания советской власти, закрыты все оппозиционные издания. В Петрограде и Москве силами подвижных групп чекистов и рабочих отрядов были решительно пресечены массовые грабежи продовольственных складов, магазинов и еврейские погромы.

Комиссия по борьбе с контрреволюцией на глазах набиралась опыта и повышала эффективность в работе. Во многом это было связано с тем, что ее возглавили талантливые и неординарные личности: Дзержинский, И. Ксенофонтов, В. Трифонов, М. Кедров. Н. Жиделев и другие, имевшие многолетний опыт борьбы с одной из самых сильных и опытных спецслужб того времени – царской охранкой. При всех их способностях вряд ли бы они добились столь значимых результатов, если бы не опирались на поддержку «сознательных пролетарских масс». Тот огромный поток информации, что поступал в ВЧК от рабочих, солдат и «сознательной интеллигенции» не шел ни в какое сравнение с тем скудным ручейком, что сочился в царскую охранку от осведомителей и провокаторов. Она – «пролетарская масса», в лице ВЧК видела свою, родную власть, которая выражала и защищала интересы подавляющего большинства населения.

Принимая помощь «сознательных масс», ряд руководителей ВЧК, испытавших на себе хватку царской охранки, предлагали использовать ее методы работы в оперативной деятельности. В частности, задействовать «осведомителей» и «провокаторов» при разработке контрреволюционеров и саботажников. Многие чекисты, в том числе и Дзержинский, были категорически против этого предложения и считали, что аморально «пользоваться методами и приемами царской охранки». На этой почве в рядах чекистов развернулась острая дискуссия. Она завершилась 18 марта 1918 года. По завершению заседания по данному вопросу члены Комиссии большинством голосов приняли постановление «О недопустимости использования провокаций в работе ВЧК».

В отсутствие агентурного аппарата, применение которого на тот период вожди революции считали аморальным, добровольные информаторы – рабочие, солдаты и часть интеллигенции – являлись главным источником сведений о контрреволюционной и саботажнической деятельности представителей бывших «эксплуататорских классов». В ВЧК ее поступало в избытке. Летучие отряды чекистов и рабочих только успевали выезжать по адресам и осуществлять аресты контрреволюционеров и саботажников.

К началу весны 1918 года в активе молодой советской спецслужбы уже имелись: предотвращенная всероссийская стачка, сотни выявленных и пресеченных актов саботажа в банковской системе и сферах снабжения населения хлебом и продуктами питания. В апреле ее сотрудникам вместе с милицией удалось сбить волну бандитизма и массовых уличных грабежей в крупных городах центральной России и положить конец разгулу анархии, буйным цветом распустившейся в обеих столицах.

Одну из таких масштабных операций чекисты провели в ночь на 12 апреля. При поддержке боевых рабочих дружин, они в течение нескольких часов арестовали почти всех вожаков анархистских организаций в Москве и Петрограде. Так же решительно и быстро они действовали и в отношении правых эсеров, совершивших 20 июня в Петрограде убийство комиссара по делам печати, пропаганды и агитации, редактора «Красной газеты» В. Володарского (М. Гольдштейна). Не прошло и суток, как почти все участники террористического акта были разысканы и арестованы.

Успехи ВЧК в большинстве своем не являлись следствием классических форм работы, присущих спецслужбе. Они предполагают вербовку агентуры, ее внедрение во враждебные организации и их последующую разработку. Первоначально действия ВЧК носили характер типичной полицейской операции: облавы, засады и допросы задержанных контрреволюционеров и саботажников. Противник и сложная обстановка быстро учили чекистов навыкам оперативной деятельности. С течением времени в ней все чаще стали проявляться элементы контрразведывательного поиска во враждебной среде. Для этого по устной договоренности и на кратковременной основе задействовались добровольные помощники из числа «сознательных масс». В последующем, полученная от них информация использовалась кадровыми сотрудниками ВЧК для внедрения под легендами прикрытия в контрреволюционные организации и ближайшее окружение ее руководителей.

Первая такая операция была проведена в начале 1918 года при оперативной разработке так называемого «Союза борьбы с большевиками и отправки войск Каледину». Союз действовал в Петрограде и имел свои отделения в ряде других городов. Первая информация в ВЧК поступила от добровольных помощников и нашла подтверждение. В дальнейшем под легендой бывшего царского офицера в Союз внедрился кадровый сотрудник ВЧК А. Голубев. К концу января ему удалось добыть подробные данные о структуре, численном составе контрреволюционной организации и каналах переправки добровольцев на Дон к атаману Каледину. В феврале большинство членов Союза было арестовано.

Не меньшая, чем внутренняя угроза, нависала над советской властью извне. «Похабный «Брестский мир», как оценил его вождь большевиков Ленин, заключенный с Германией 3 марта 1918 года в Брест-Литовске, на время остановил войну на Восточном фронте. Немцы не замедлили воспользоваться этим, перебросили значительную часть войск на Запад и развернули наступление против англо-французских армий. Они терпели одно поражение за другим. Политики Великобритании и Франции лихорадочно искали выход, чтобы избежать грядущей катастрофы. Они видели его в том, чтобы снова вернуть Россию в войну с Германией.