Текст книги "Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего"

Часть 5
Drang Nach Osten

Это грядущее испытание для СССР готовилось не один год, не одно десятилетие. Его корни надо искать не в 1939 году и даже не в 1933 году, когда Гитлер и нацисты пришли к власти, а гораздо раньше. 28 июня 1919 года закрылась последняя, кровавая страница в истории Первой мировой войны. В тот день в Париже, в Версальском дворце был заключен мирный договор между странами-победительницами – Антантой – и побежденной стороной – Германией. Союзнице Антанты – России, ставшей большевистской, места за тем столом не нашлось. Она превратилась не только в изгоя, а стала кошмаром для победителей. Заявления большевистских вождей: «…Мы назло буржуям мировой пожар раздуем!» – в Лондоне, Париже и Вашингтоне воспринимали со всей серьезностью.

«Повивальные бабки» второй мировой войны

В феврале 1925 года министр иностранных дел Великобритании О. Чемберлен в секретной записке, направленной главам делегаций, участвовавшим в Локарнской конференции, писал:

«… советская Россия нависала, как грозовая туча, над восточным горизонтом Европы – угрожающая, не поддающаяся учету, но, прежде всего, обособленная».

Он предлагал партнерам по переговорам – Франции, Италии, Бельгии, Польше и Чехословакии – «…определить политику безопасности вопреки России, пожалуй, именно из-за России»[17]17
  Локарнская конференция 1925 г. Документы. – М., 1959. С. 43.


[Закрыть].

Что касается Германии, то она, в отличие от большевистской России, поддавалась учету. Здесь, как говорится, чего не бывает между «своими», победители решили примерно наказать ее за непомерные амбиции и чрезмерные захватнические аппетиты. Ее заморские территории отошли к Великобритании, Франции и Нидерландам. Германия передала Франции Эльзас и Лотарингию, Дании – часть Шлезвига (после плебисцита), а Польше – значительную часть земель с так называемым Данцигским коридором, отделившим Восточную Пруссию от остальной части Германии.

Самым болезненным в Версальском договоре в восприятии немцев было то, что им собственными руками надлежало ликвидировать предмет национальной гордости – армию и флот. Ей запрещалось иметь военную авиацию и подводные лодки. Общая численность армии сокращалась до 100 тысяч, а ее функции сводились к полицейским – поддержанию внутреннего порядка. Кадровый состав – офицеров – костяк армии, распустили. Не лучше было экономическое положение. По оценке Черчилля, «…экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились бессмысленны. Германия была принуждена к выплате баснословных репараций»'.

В то же время страны – победительницы, продолжая публично заявлять, что заставят Германию заплатить «все до последнего пфеннига», за кулисой делали обратное. По признанию всё того же Черчилля.

«…Германии было предоставлено, главным образом Соединенными Штатами и Великобританией, более полутора миллиардов фунтов стерлингов, что дало ей возможность быстро ликвидировать разрушения, причиненные войной»[18]18
  У. Черчилль. Вторая мировая война. – М., 1991. Кн. 1. Т. 1. С. 22.


[Закрыть]<sup>[19]19
  Там же. С. 27.


[Закрыть]</sup>.

Наряду с оказанием финансовой помощи многие крупные американские компании приняли участие в модернизации ведущих промышленных гигантов Германии, таких как «ИГ Фарбениндустри» (во время войны выпускал отравляющий газ, использовавшийся для умерщвления заключенных концентрационных лагерей), «Опель», нефтяного концерна «Дойч-американише петролиум», угольного «Гуго Стиннес» и других.

Именно США и Великобритания сыграли ключевую роль в возрождении экономической, а затем и военной мощи Германии. В 1924 году они инициировали разработку специального плана о новом порядке репарационных выплат Германии странам-победительницам в Первой мировой войне. Он получил название «план Дауэса» – по имени председателя международного комитета экспертов, созданного при Комиссии по репарациям, в прошлом генерала армии США Ч. Дауэса. План был утвержден 16 августа 1924 года на международной конференции в Лондоне и вступил в силу 1 сентября того же года. Только за пять лет, в основном от США, Германия получила кредитов на сумму в 21 млрд марок. Что позволяло ей производить выплаты по репарациям и одновременно развивать свою экономику. По признанию германского банкира Я. Шахта, «…Германия получила столько же иностранных займов, сколько их получила Америка за сорок лет, предшествовавших Первой мировой войне»'.

Как результат в 1929 году Германия вышла на третье место в мире по экспорту продукции – 9,2 %. Впереди нее были только США – 15,6 % и Великобритания – 10,7 %.

В феврале 1925 года ей открыли дверь на международную политическую кухню. На конференции в Локарно она уже участвовала не только в качестве провинившейся. Победители, еще раз строго спросив с Германии за «шалости» 1914–1919 годов, обернувшиеся для народов Европы миллионами человеческих жизней, показали путь, на котором ей предстояло искать решение своих экономических и социальных проблем – Drang nach Osten. По итогам конференции участники подписали пакт, развязавший руки Германии на восточном направлении. Первая его статья устанавливала «сохранение территориального статуса-кво, вытекающего из границ между Германией и Францией, между Германией и Бельгией и неприкосновенность указанных границ…».

Вторая статья обязывала эти страны «не предпринимать друг против друга какого бы то ни было нападения или вторжения»[20]20
  H. Schacht. Meine Abrechnung mit Hitler. Hamburg, 1948. S. 4.


[Закрыть]<sup>[21]21
  Локарнская конференция 1925 г. Документы. – М., 1959. С. 485.


[Закрыть]</sup>.

Что касается нерушимости границ Германии на востоке, то руководители Польши и Чехословакии – А. Скшинский и Э. Бенеш – под давлением Лондона и Парижа подписали с Германией лишь арбитражные договоры. Их смысл состоял в том, что гарантии польско-германских, чехословацко-германских границ, а также решение спорных вопросов отдавалось в ведение согласительных комиссий, в состав которых входили представители обеих сторон и назначенные ими же представители третьей стороны – страны.

Министру иностранных дел Германии Г. Штреземану не понадобилось напрягаться, чтобы понять на какой путь толкают будущий военный каток будущего рейха партнеры по переговорам. Он воспользовался ситуацией, чтобы ослабить путы Версальского договора. Обращаясь к участникам конференции, Штреземан заметил:

«…Если против Советской России начнется война, то Германия не может считать себя безучастной и должна будет, несмотря на трудности, выполнить свои обязательства»[22]22
  Локарнская конференция 1925 г. Документы. – М., 1959. С. 321.


[Закрыть].

Его заявление нашло поддержку у остальных участников конференции. Штреземан поспешил развить успех. Он поставил перед ними вопрос о вооружении Германии и нашел союзника в лице британского премьера Чемберлена. Тот утверждал:

«…Германия станет союзником всех остальных государств – членов Лиги. Ее сила станет их силой. Ее слабость станет ее слабостью. Все остальные государства будут вынуждены оказывать помощь Германии и те, кто разоружил Германию, должны опять вооружить ее»[23]23
  Там же. С. 323.


[Закрыть].

«Зубы коричневого дракона»

Заручившись поддержкой Лондона и Парижа, за которыми маячила тень Вашингтона, воротилы германского бизнеса и армейская верхушка рейхсвера, жаждавшие вернуть утраченные позиции и снова побряцать оружием, занялись поиском внутренней политической силы. Силы, которая бы смогла собрать в один крепкий кулак общество, пережившее чудовищную национальную катастрофу и находившееся в глубочайшей депрессии.

Компартия Германия с ее лидером Э. Тельманом, имевшая тесные связи с большевистской Россией, по определению не могла быть союзником боссов «Стального треста» – Ф. Тиссена, «Рейнско-Вестфальского угольного синдиката» – Э. Кирдорфа, банкира Я. Шахта и других в осуществлении реваншистских планов. Социал-демократы с их либеральными взглядами также не годились на роль спасителя нации. И тогда тиссены, шахты и кирдорфы обратили внимание на напористую публику – нацистов и их вождя Гитлера. Умело спекулируя на национальной гордости немцев, они разжигали «огни воинственной Пруссии» и быстро набирали политический вес в обществе. В 1925 году, когда они вышли из прокуренных мюнхенских пивных, их было всего 17 тысяч, через 2 года свыше 40 тысяч. Причина стремительного роста популярности нацистов состояла в том, что Гитлер умело использовал в пропагандисткой работе униженное национальное достоинство немцев. Он цинично заявлял:

«…перед Бисмарком благоговели! Почему? Широкие массы любят мужественность, потому, что они женственны; они хотят, чтобы их вели, и не желают иметь такого ведущего, который бы говорил им: это можно сделать одним путем, можно другим, а возможно, и еще как-нибудь. Массы хотят человека, который, топнув сапогом, говорит: вот правильный путь»[24]24
  W. Jochman. Im Kampf und die Macht. Frankfurta. – M., 1960. S. 110–111.


[Закрыть].

Гитлер также хорошо знал: чего хотели от политика крупный бизнес и военные. На встречах с ними он твердил о необходимости восстановления Германией статуса великой державы. И они услышали.

В апреле 1927 года Гитлер был приглашен на встречу с 400 крупнейшими предпринимателями Рура. Она проходила на вилле стального «короля» А. Круппа. На ней нацисты и бизнесмены быстро нашли общий язык. Гитлер гарантировал бизнесу неприкосновенность собственности и рост прибылей, военным обещал возрождение былой мощи армии, заверил в том, что раз и навсегда покончит в Германии с «коммунистической заразой» и установит твердый порядок. Бизнесмены его услышали и открыли свои кошельки. Тиссен одним из первых внес в фонд нацистов 3 млн марок. Его примеру последовали другие. С того времени нацистская партия стала расти как на дрожжах. В 1928 году ее численность уже составляла 100 тыс., в 1929 году -178 тыс., в 1930 году – 380 тыс., а к концу 1931 года – превысила 800 тысяч.

К высшей власти в Германии нацистам оставалось сделать всего один шаг. И они его сделали, впоследствии это стало их фирменным стилем – провокация и еще раз провокация. 27 февраля 1933 года в Берлине, в пленарном зале Рейхстага вспыхнул пожар. Гитлер обвинил в нем коммунистов. На следующий день президент П. Гинденбург, послушный большому бизнесу, издал чрезвычайный декрет «О защите народа и государства». Он развязал руки нацистам. После выборов в рейхстаг 5 марта они завоевали всего 288 из 647 мест, но, опираясь на декрет, аннулировали 81 мандат коммунистов.

24 марта 1933 года большинством голосов (441 – за и 91 – против) депутаты рейхстага предоставили Гитлеру чрезвычайные полномочия сроком на четыре года. Он не замедлил воспользоваться ими. Компартия Германии подверглась разгрому, по стране прокатилась волна повальных арестов оппозиционеров, а на обывателя обрушились потоки пропаганды, замешанной на махровом национализме. Она сделала свое дело. За короткое время нацисты совершили невозможное – вывернули наизнанку Германию степенных и рассудительных гертруд и гансов. Рожденные их безумием идеи пещерного национализма, подобно тифозным вшам, заразили нацию. Страна под грохот барабанов, пока еще штурмовых отрядов нацистов, становилась на рельсы войны. Гитлер и его рупор – будущий министр пропаганды Геббельс, уже не стесняясь, во всеуслышание заявляли о

несправедливости существующего миропорядка и требовали от США, Великобритании и Франции выпустить Германию из «подполья» экономической и политической изоляции.

Призывы не остались без ответа. В 1933 году Шахт по приглашению руководства США посетил страну, имел встречи с президентом Ф. Рузвельтом и представителями крупного бизнеса. Их результатом стало предоставление правительству Гитлера новых займов общим объемом в 1 миллиард долларов. Одновременно американские бизнесмены активно включились в развитии экономики Германии. К началу 1940 года на ее территории действовало около 60 филиалов таких крупнейших компаний, как «Дженерал электрик», «Стандард ойл» и «Форд».

В целом капиталовложения в предвоенную экономику Германии, согласно данным авторов «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-45», по годам выглядят следующим образом:

Данные приведены в млн марок[25]25
  История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-45. – М., 1963. Т. 1. С. 22.


[Закрыть].

Это позволило Германии в кратчайшие сроки провести модернизацию промышленности и обеспечить бурный рост ее основных отраслей. Так, производство продукции машиностроения с 1933 по 1938 год увеличилось в 4 раза. Существенно возрос выпуск важнейших военно-стратегических материалов, выплавка алюминия составляла в 1932 году 19 тыс. тонн, а к 1939 году достигла 194 тыс. тонн и превысила производство этого металла во всех странах Европы вместе взятых.

«…С помощью американских монополий германские промышленники довели к 1938 году выработку важного компонента для военной техники – синтетического горючего до 1600 тыс. тонн. К началу Второй мировой войны Германия имела самый большой в мире парк металлообрабатывающих станков -1,6 млн единиц…. В 1939 году военное производство вермании 12,5 раза превышало уровень 1933 года – первого года фашистской диктатуры»[26]26
  История Великой Отечественной войны Советского Союза 194145. – М., 1963. Т. 1. С. 23.


[Закрыть].

Наряду с серьезными капиталовложениями США и Великобритании в экономику Германии в 1935 году с нее было снято еще одно ярмо – финансовое. Она полностью прекратила выплату по репарациям, установленным Версальским договором. Выпуская Германию из экономического и политического подполья, Лондон и Париж преследовали далеко идущие цели. Почву для них давали приватные беседы с нацистскими функционерами. Они недвусмысленно намекали, что Германии необходимо расширение жизненного пространства и убеждали своих британских и французских собеседников в том, что вектор движения будет направлен на Восток – на большевистскую Россию.

Ныне в Париже и Лондоне предпочитают не вспоминать о своей позорной, соглашательской позиции с нацистами, но она была. Свидетель ее, Черчилль, ссылаясь на свои беседы с германским послом в Англии Риббентропом, позже вспоминал:

«…Он сказал мне, что ему предлагали пост министра иностранных дел Германии, но что он просил Гитлера отпустить его в Лондон, чтобы добиться англогерманского союза…Немцы, быть может, и попросят вернуть им немецкие колонии, но это, конечно, не кардинальный вопрос. Важнее было, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум, или жизненное пространство, для ее все возрастающего населения. Поэтому она вынуждена поглотить Польшу и Данцигский коридор. Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно необходимы для обеспечения будущего существования германского рейха, насчитывающего 70 миллионов душ»[27]27
  У. Черчилль. Вторая мировая война. – М., 1991. Кн. 1. Т. 1. С. 102.


[Закрыть].

В Лондоне – давнем ненавистнике Москвы – сигналы фашисткой верхушки приняли и поспешили снять последний заслон на пути милитаризации Германии. 18 июня 1935 года было заключено новое англо-германское соглашение, которое торпедировало еще одно положение Версальского договора. Германия получала право иметь флот, составляющий 35 %, а по подводным лодкам – даже 45 % от английского. Позже на Нюрнбергском процессе Риббентроп показал:

«…Гитлер и я были весьма довольны этим договором. Гитлер был счастлив как никогда».

Спустя пять лет, в 1940 году, это «счастье Гитлера» обернулось для Великобритании потерями сотен военных и торговых судов, затонувших после атак подводных лодок, подчиненных адмирала Деница, кошмарными бомбардировками Лондона люфтваффе Геринга и тысячами безвинных жертв. Так в 1935 году коварные британские политики, вскормившие фашизм в Германии, перехитрили самих себя. Они надеялись, что на этот раз им удастся навсегда покончить с извечным противником – Россией.

Накануне бури

Этим планам помешал мировой экономический кризис. Локомотив капиталистической экономики – США, безнадежно застрял в тисках «Великой депрессии». Ее не избежали другие страны Запада.

«…Промышленное производство в Соединенных Штатах упало к 1932 г. по сравнению с 1929 г. на 46,2 процента, в Германии – на 46,7, во Франции – на 31,9, в Англии -16,5 процента». Основные показатели были таковыми:[28]28
  История Великой Отечественной войны Советского Союза 194145. – М., 1963. Т. 1. С. 6–7.


[Закрыть]

На фоне глубочайшего кризиса, охватившего Западную Европу и США, в глазах трудящихся этих стран впечатляющие успехи СССР делали модель советского государственного устройства, всё более притягательной. Призрак коммунизма вновь замаячил на горизонте стран Запада. Его появление под боком – в Испании, где в 1936 году к власти пришли социалисты, вынуждало западных политиков активизировать поддержку Гитлера и с его помощью реализовать давний план – «план полковника Хауса».

Советник президента США В. Вильсона – полковник Э. Хаус в 1914 году разработал план расчленения Российской империи, с последующим подчинением и эксплуатацией западными державами этой огромной, обладающей колоссальными природными ресурсами территории. В 1918 году экспедиционным силам США, Великобритании, Франции и Японии осуществить его не удалось. Большевики во главе с Лениным встали на их пути. Через 20 лет Лондон, Париж и Вашингтон решил повторить попытку. В качестве тарана для сокрушения большевистского режима они рассчитывали использовать Гитлера и его нацистов, но просчитались.

Вскормленный ими хищник – Гитлер, почувствовав свою силу, уже сам претендовал на роль главного режиссера в устройстве нового миропорядка. К концу 1937 года в его руках находилась одна из самых мощных экономик мира, а по темпам производства она превосходила США в полтора раза. Одновременно стремительно набирал силу вермахт. С 1933 года количество его дивизий возросло в 4 раза и достигло 39, авиационных эскадрилий с 3 до 66, танковых полков с 0 до 10, артиллерийских полков с 7 до 43.

К 1937 году Гитлер и нацисты полностью контролировали ситуацию в Германии. Соратники-конкуренты в лице Рёма были мертвы. Армейская верхушка, истосковавшаяся по военным баталиям, рвалась в бой. Крупный капитал, получавший огромные военные заказы, активно поддерживал нацистскую партию. Голос оппозиции, коммунистов, не был слышен, ее упрятали в концентрационные лагеря. Большая часть народа находилась под гипнозом заклинаний Гитлера об исключительности нации ариев и пребывала в эйфории от экономических успехов. Безработица ушла в прошлое, на полках магазинов появился выбор товаров, а о будущем не требовалось думать – за «массу» думал фюрер. Он же мыслил планетарными масштабами. Фашистская Германия задыхалась в трещавшей по всем швам «версальской робе» и рвалась расширить свое «жизненное пространство».

Последняя страница версальского договора. План «Отто»

Первым пробным шаром в реализации этих замыслов предстояло стать Австрии. Надежду Гитлера на то, что план «Отто» по аннексии Австрии не встретит серьезных возражений со стороны Лондона, Парижа и Вашингтона, питали тайные встречи нацистских функционеров с дипломатами и политиками этих стран. Одна из них, имевшая ключевое значение в судьбе Австрии, состоялась в ноябре 1937 года между послом США в Париже В. Буллитом и одним из высших главарей нацистов – Г. Герингом. На ней присутствовал «кошелек» нацистов – президент рейхсбанка Шахт. Во время беседы Геринг, зондируя мнение Буллита на предмет аннексии Германией Австрии и Судетской области Чехословакии, заявил:

«…Германия твердо решила присоединить к себе Австрию и не потерпит другого решения австрийского вопроса»[29]29
  История Великой Отечественной войны Советского Союза 194145. – М., 1963. Т. 1. С. 135.


[Закрыть].

Буллит не возразил. В Берлине оценили этот сигнал, в том же месяце личный адъютант Гитлера капитан Ф. Видеман отправился в США, чтобы обговорить детали предстоящей военно-политической сделки. В ходе встреч с американскими политиками он получил от них согласие на то, что они не будут связывать Германии свободу рук на Востоке.

Такую же позицию занимало руководство Великобритании. 3 марта 1938 года за девять дней до вторжения вермахта в Австрию Гитлер в беседе с британским послом Н. Гендерсоном в Берлине прямо сказал:

«…В случае взрывов изнутри в Австрии и Чехословакии Германия не останется нейтральной, а будет действовать молниеносно».

Гендерсон подтвердил благожелательную для гитлеровцев позицию Англии в австрийском вопросе и добавил, что «сам часто высказывался за аншлюс»[30]30
  Там же.


[Закрыть].

Получив карт-бланш, Гитлер приступил к практической реализации плана «Отто». Первыми за дело взялись спецслужбы Германии. К этому времени ими была сплетена разветвленная агентурная сеть во всех звеньях государственного аппарата Австрии. Одновременно по линии партийных и земляческих связей, как грибы после дождя, плодились различные спортивные, общественные организации, германо-альпийские союзы и комитеты, которые, по сути, представляли структуры нацистской партии. Они развернули среди австрийского обывателя бешеную пропаганду, от которой у того голова пошла кругом. Правительство К. Шушнига, брошенное Великобританией и Францией в качестве «кости» Гитлеру, билось как рыба об лед.

11 марта 1938 года берлинское радио передало ложное сообщение «о кровавом коммунистическом восстании в Австрии». Вслед за этим, в ночь на 12 марта механизированные колонны вермахта вторглись в Австрию якобы для «восстановления конституционного порядка». Красавица Вена безропотно легла под фашистский сапог. 13 марта в 19:00 Гитлер триумфатором въехал в столицу Австрии, склонившуюся у его ног. В тот же день был опубликован закон «О воссоединении Австрии с Германской империей». Фашистская пропаганда преподнесла этот неприкрытый акт агрессии против суверенного государства как «миролюбивый шаг», который, по словам Гитлера, «не дал Австрии погрузиться в пучину гражданской войны». В тот день при полном попустительстве так называемых западных демократий нацистским штыком была перевернута последняя страница Версальского договора. Спустя 18 лет после его подписания, проигравшая сторона – Германия диктовала свои условия недавним победителям – Великобритании и Франции. В результате аншлюса Австрии Германия увеличила свою территорию на 17 %, приросла населением на 7 млн человек и пополнила ряды вермахта 50 тысячами штыков.

На циничные действия Берлина, Париж ограничился ритуальным протестом. Министр иностранных дел Франции И. Дельбос выразил послу Германии «беспокойство в связи с событиями в Австрии».

Великобритания поддержала аннексию Австрии. 12 марта в Лондоне за завтраком с министром иностранных дел Германии Риббентропом премьер Чемберлен по этому поводу сказал:

«…Когда это неприглядное дело (аннексия Австрии. – Авт.) будет позади и будет найдено разумное решение, можно надеяться, что мы сможем начать серьезно работать над германо-английским соглашением»[31]31
  Documents on German Foreign Policy. Series D. Vol. 1. pp 227.


[Закрыть].

Такая позиция руководителей Франции, Великобритании и США только разожгла захватнический аппетит нацистской верхушки. Через полгода после захвата Австрии наступил черед Чехословакии.