Текст книги "Антонио Гауди. Саграда Фамилия. Маленькие рассказы о большом успехе"

28. Сватовство

Была ли в его жизни любовь? Да, была. Молодой, но весьма импозантный архитектор, выглядевший настоящим счастливчиком (хотя был, по сути, беден), привлекал внимание женщин – но лишь до той поры, пока они не узнавали о профессии Гауди. «Архитектор» сегодня звучит значительно и даже пышно. А тогда, в Испании девятнадцатого столетия, это слово было синонимом слов «строитель» и «ремесленник». Финансовой состоятельности эта профессия не предполагала. И интерес потенциальных невест быстро угасал.

И все же Гауди влюбился. Ему не было еще и тридцати лет. И он познакомился с очаровательной девушкой по имени Пепета Мореу (по другим сведениям, Жозефа Моро – вариант её имени). Выросшая в зажиточном семействе и не знавшая нужды Пепета ухаживания молодого архитектора принимала с благосклонностью. Ей нравилась его образованность и эрудиция. Нравилось посещать вместе с Антонио гостиную Гуэля, где еженедельно собиралась интеллектуальная элита Барселоны.

Но в том же время она держала Антонио на некоторой дистанции. А когда Антонио заговаривал о браке, делала вид, что его намеков не понимает.

Развязка стала для Гауди полной неожиданностью. Однажды, после шести месяцев ухаживания, он все же решился сделать Пепете Мореу предложение. Но девушка лишь покачала головой и сказала, что выйти за Антонио не может совершенно. Дело в том, что она помолвлена с одним молодым человеком и намерена выйти замуж за него (что вскоре и сделала).

Это была первая и последняя попытка жениться в жизни Антонио Гауди. Больше он подобных предложений не делал никому.

29. Гауди-журналист

В 1881 году в Барселоне прошла выставка прикладного искусства, на которой молодые скульпторы и начинающие художники представили публике свои работы. Следует заметить, что разного рода художественные выставки в конце двенадцатого века были делом вполне обычным (сегодня они проходят едва ли ни ежедневно). Постепенно Барселона становилась одним из центров европейского искусства.

Гауди, который с большим трепетом относился к успехам коллег, был удручен отсутствием интереса барселонцев к этой выставке. Он полагал, что у дверей галереи, где проходила выставка, должны волноваться толпы зрителей. А их набиралось всего несколько десятков за день.

И Антонио не смог промолчать. Специально для местной газеты «Ла Ренексенца» Гауди написал большую обзорную статью. Это был его первый и, как оказалось, единственный в жизни опыт журналистской работы.

Талантливый человек талантлив во всем. Статья не осталась незамеченной. На выставку прикладного искусства потянулись люди. А в художественных кругах Барселоны о Гауди заговорили не только, как о подающим большие надежды архитекторе, но и как о настоящем теоретике искусства…

В том же году в жизни Гауди произошло еще одно знаменательное событие – отдельным изданием был выпущен первый его альбом. Типография Хепуса выпустила в свет полностью оформленный сборник чертежей рабочего кооператива – того самого, что был представлен на выставке в Париже тремя годами ранее. На обложке альбома красовалась надпись «Обрера Матароненсе».

30. Жоан Марторель и неоготика

Конечно, Гауди везло – и с богатыми заказчиками, и с наставниками. И те, и другие оказали на выдающегося архитектора самое непосредственное влияние – первые предоставив возможность строить то, что задумал Гауди, вторые помогая выкристаллизоваться его уникальному стилю.

В 1882 году Гауди познакомился с архитектором Жоаном Марторелем. Произошло это в гостиной Гуэля. Богатый владелец текстильных фабрик представил Гауди, как самого перспективного молодого архитектора Барселоны. И Марторель тут же с ним согласился, предложив Антонио не только дружбу, но и сотрудничество.

Теперь представим реакцию Гауди. Она была примерно такой же, как если бы к молодому физику еще ничего не успевшему сделать в науке подошел Эйнштейн и предложил поработать в его институте наравне с самим мэтром.

Жан Марторель был не просто известным архитектором Каталонии. Он был профессором от архитектуры, признанным авторитетом, мастером в полном смысле слова. Для Гауди знакомство с Марторелем стало таким же судьбоносным, как и знакомство с Гуэлем. Дело в том, что Марторель исповедовал идеи неоготики и экспериментировал в том же направлении, что и Гауди. В мастерской Мартореля учитель и ученик (а ситуация сложилась именно так – Гауди стал помощником и учеником признанного мастера) работали над проектами храмов, сочетая неоготические элементы с фундаментальной каталонской керамикой.

31. Собор Святого Семейства

В 1881 году власти Барселоны выделили участок земли на окраине города, где возвышались хлипкие лачуги, религиозной общине – Обществу почитателей Святого Иосифа. По замыслу руководителей Общества это место предназначалось для величественного храма, который они планировали построить на деньги членов общины и простых барселонцев. Специально для этих целей была организована подписка, которая действует до сих пор – более 140 лет.

Поначалу храм планировалось возвести не слишком большим, что обуславливалось размерами бюджета строительства. Руководство Общества почитателей Святого Иосифа объявило открытый конкурс, на котором победил проект Франсиско де Паолоде Вильяра. Его проект напоминал Кельнский собор и был выполнен в неоготическом стиле.

Вильяр был не только авторитетным архитектором, но и преподавателем архитектурной школы в Барселоне. Гауди, будучи студентом, работал в его мастерской и хорошо изучил стиль Вильяра. Проект собора, получившего название Саграда Фамилиа – собор Святого Семейства – Гауди не нравился. При всей склонности к неоготике, молодой архитектор считал, что Кельнский собор – не самый лучший прототип. Более того, Антонио высказывался о соборе в Кельне саркастически, называя его тяжеловесным и даже нелепым.

Однако, строительство началось. По указанию Вильяра началась выемка грунта под фундамент крипты собора. И тут грянул скандал…

32. Главный архитектор

Яблоком раздора стали, как водится, деньги. Заказчик проекта посчитал, что Вильяр слишком расточителен, а затребованные им деньги не соответствуют масштабам будущего храма. Архитектор вспылил. Испуганные руководители Общества почитателей Святого Иосифа пошли на попятный и согласились на выдвинутые Вильяром условия. Но архитектор на этом не остановился и заявил, что намерен пересмотреть проект, чтобы увеличить размеры храма. Заказчики согласились и на это, но… Вильяр продолжал скандалить и выдвигать невыполнимые условия.

Как обычно бывает в таких случаях, разобидевшийся художник требует от заказчика не столько каких-то уступок, сколько публичного признания его правоты. И в конце концов руководство Общества решило подыскать другую, менее капризную кандидатуру.

Поначалу выбор пал на Жоана Мартореля – как на крупнейшего специалиста по храмовой архитектуре. Однако Марторель ответил отказом. Он сделал это, скорее, из солидарности с Вильяром, посчитав, что заказчик обошелся с именитым архитектором несправедливо. Однако, Марторель тут же предложил вместо себя другую кандидатуру – никому не известного, но, по словам мастера, очень талантливого молодого человека по имени Антонио Гауди. При этом Марторель объявил Гауди своим учеником и последователем. По всей вероятности, эти слова и стали решающими.

3 ноября 1883 года Антонио Гауди был объявлен официальным преемником Вильяра и занял пост директора строительства собора Саграда Фамилиа. Как оказалось – на всю оставшуюся жизнь.

33. Несостоявшаяся любовь

Строительство Саграда Фамилиа то прекращалось на неопределенное время, то возобновлялось. Гауди работал над главным детищем своей жизни параллельно с осуществлением других проектов. Однако, в самом начале были определены вполне конкретные сроки – Гауди пообещал, что собор будет готов через 18 лет.

За годы строительства менялся состав рабочих, появлялись и исчезали помощники Гауди, приезжали молодые специалисты со всех концов Испании. А когда собор стал обретать очертания, слава о необыкновенном замысле каталонского мастера разнеслась по всей планете. Посмотреть на работу Гауди и заодно поучаствовать в грандиозном строительстве приезжали люди даже из-за океана. Так на Саграда Фамилиа появилась и девушка, ставшая последней любовью Антонио Гауди.

Время стерло ее облик и даже не сохранило имени. Известно лишь, что девушка была архитектором и приехала в Каталонию из США. Она работала на строительстве так же, как работали барселонские студенты и начинающие зодчие. И ничем особым не выделялась – до тех пор, пока ее не заметил Гауди.

Девушка относилась к мастеру с большим почтением. И между ними произошло то, что случается между молодыми мужчиной и женщиной. Они стали близки…

Но этот роман оказался скоротечным. Гауди не заговаривал о браке и своей пассии уделял не так уж много внимания. Главной для него оставалась работа, а все остальное было второстепенным, в том числе и любовь.

Девушка уехала домой. Их отношения тут же прекратились. Они даже не переписывались. Судя по всему, эта американка стала единственной женщиной в жизни Антонио Гауди.

34. «Мой крест – одиночество»

В конце восьмидесятых – начале девяностых годов девятнадцатого столетия стиль жизни Гауди приобрел те очертания, которые усилились в старости. Он совершенно перестал обращать внимание на обустройство собственного жилища, следить за собой и придавать какое-либо значение комфорту.

Его жилище, и без того предельно скромное, постепенно превращалось в подобие монашеской кельи. У него не было собственного постоянного дома. Гауди снимал квартиру, позже переехал в один из домов в парке Гуэля, а под конец жизни построил маленький домик поблизости от Саграда Фамилиа, где и провел последние годы.

В его комнате всегда было пусто – кроме кровати и небольшого стола в ней не было ровным счетом ничего. И еще книги, сложенные стопками на полу, большой кульман и ворох бумажных рулонов – чертежи его зданий.

Гауди появлялся дома лишь для того, чтобы проспать несколько часов. Рано утром, еще в предрассветный час, он покидал дом и отправлялся на стройку. Возвращался затемно, когда работы на строительстве прекращались из-за наступления темноты.

У Гауди не было собственного выезда, а потом и автомобиля. У него не было ровным счетом ничего, что составляет быт обычных людей. Не было ни женщины, ни прислуги, ни близких друзей. Были лишь помощники и соратники (не вхожие в его дом).

Сам архитектор говорил, что не тяготится одиночеством. И что быть в одиночестве судьба любого художника – если он отдает всего себя любимому делу.

35. Дом Висенса

В самом начале своей карьеры Гауди был вынужден работать в стол. Но именно на этот период приходится два маленьких шедевра начинающего архитектора – газовый фонарь, заказанный муниципалитетом Барселоны, и проект письменного стола, созданный Гауди для самого себя.

Как говорится в официальном документе, фонарь был заказан «молодому и трудолюбивому Антонио Гауди» из вполне практичных побуждений. И Гауди блестяще справился с этой несложной, казалось бы, задачей. В 1879 году проект был воплощен в металле. И сегодня фонарь (уже давно не газовый) показывают многочисленным туристам, как первое творение великого мастера.

Фонарь стал первым общественным заказом (не последним – Саграда Фамилия тоже заказ общественный). А письменный стол в форме миниатюрного дома – пример заказа частного. Этот стол, к сожалению, не сохранился. Но примечателен тем, что был создан Гауди без расчета его продать. Однако, именно этот проект стал первым коммерческим успехом – как только он был продемонстрирован на бумаге, так первый зритель моментально превратился в щедрого клиента Гауди. Удержаться от заказа этот стола не было никакой возможности – настолько он был необычен и удивительно красив…

Но прошло пять лет. И в 1883 году Гауди приступил к реализации старого заказа – к возведению особняка для Мануэль Висенс-и-Монтанер. Этот проект показателен еще и тем, что его строительство Гауди вел параллельно со строительством другого объекта – Эль Каприччо.

36. Дворец с башенками

Удивительна способность Гауди строить сразу несколько объектов одновременно. Словно эти дома возводились в разное время – вот этот «ранний Гауди», а вот этот более «поздний». Полифоничность мышления – вот еще одно уникальное качество великого архитектора…

Но вернемся к дому Висенса. Это здание примечательно, прежде всего, своей отделкой. Применив изразцы, Гауди украсил керамической плиткой фасад здания, составив из нее причудливый орнамент. Плитка то заполняет фасады длинным узорчатым поясом, то сосредотачивается вокруг окон и эркеров, то заполняет углы здания, чередуясь в шахматном порядке.

Что это напоминает более всего? Арабский узор – ту самую мавританскую вязь, которой Гауди увлечен в это время. В мавританском стиле выполнены и башенки над крышей.

Внутри здания то же смешение стилей и буйство фантазии архитектора. Курительный салон напоминает небольшой мавританский кабинет с кальяном и мягкими тюфяками вокруг. Но тут же присутствуют изразцы с изображением цветущего подсолнечника, что явно выбивается из мавританского стиля.

Убранство же столовой выполнено в стиле ар-нуво – весь потолок выстелен рельефами с изображением листьев и ягод вишни. Коричневые стены украшены изображением ветвей плюща, а косяки дверей – изображением птиц.

В целом дом Висенса, причудливо украшенный, нарядный, стал примером превращения рационального проекта в маленький замок.

37. Эль Каприччо

В том же 1883 году Гауди получил заказ от дона Максиме Диаса де Кихано построить загородный дом в местечке Комильяс близ Сантандера. С домом Висенса этот особняк роднит ограниченное пространство – земельный участок был относительно небольшим – и приверженность Гауди все тому же мавританскому стилю. Однако арабские мотивы в этом строении проглядывают еще более явно.

Дом Висенса и дом Кихано при всей несхожести деталей все же выглядят, как близнецы. Главным декоративным элементом этого особняка Гауди выбрал башенку в форме минарета. Она не несет какой-либо функциональности, эта башенка всего лишь украшение, которое тут же вызывает ассоциации с арабскими постройками.

И снова Гауди смешал разные стили. Нижняя часть дома олицетворяет Средневековье – время наибольшего расцвета Каталонии. А верхняя «арабская» часть дома придает ему вид легкой восточной резиденции.

Основное строение Гауди поместил в центр небольшого сада. И в декорировании дома был более сдержан, чем при строительстве дома Висенса. В смешении стилей он идет еще дальше, составляя восточный орнамент из плиток с изображением подсолнухов – типично испанских растений в отличие от бархатцев, изображения которых в обилии рассыпаны по изразцам дома Висенса.

В углах дома Кихано расположены маленькие балконы с секретом. При открывании больших оконных окон трубки, составляющие крышу балконов, издают таинственные звуки…

Этот дом получил собственное имя «Эль Каприччо». То есть – «Каприз».

38. Мавританский стиль

Несмотря на необычный вид, «Эль Каприччо» остается домом, в котором очень комфортно жить. Это не выставочный экспонат, не декорация, а прежде всего жилье.

Интерьеры комнат дома Гауди спланировал в соответствии с потребностями сына заказчика дона Максиме Диаса де Кихано. Комнаты одноэтажного особняка рассчитаны на гостей. Большая спальня для гостей, приемная и салон, выполняющий функции гостиной и зимнего сада разделены деревянными столбами. Если в доме Висенса окон сравнительно немного и отсутствие дневного света компенсировано интимностью обстановки, то «Эль Каприччо» пронизывает свет, который из огромных окон практически беспрепятственно пронизывает внутренние помещения.

Дом расположен на склоне холма и стоит на насыпной площадке. Чтобы придать площадке прочность, Гауди создал дополнительную опорную стену, поддерживаемую столбами, капители которых напоминают вершины минаретов перед входом в дом. Общее оформление хдания, как и множество декоративных элементов, снова наводит на мысль о приверженности Гауди мавританскому стилю…

Любопытно, что Гауди впервые в своей практике применил совершенно непривычную для себя методику строительства. Если на всех своих объектах он дневал и ночевал, часто по ходу дела меняя рабочие чертежи, то на строительстве «Эль Каприччо» он не появился ни разу. Дом построил друг Гауди – Кристофол Касканте-и-Колом, которому Антонио передал все чертежи.

39. Усадьба для Гуэля

Первой крупной работой Гауди для своего друга Гуэля стал проект охотничьего домика в Гаррафе – на загородной вилле бизнесмена. Тот проект так и остался на бумаге – Гуэль словно проверял возможности Гауди как архитектора. К тому же в это время финансовые дела магната были в весьма шатком состоянии. Потребовалась поездка в США для заключения выгодных контрактов. И по возвращению из этой поездки Гуэль, человек умный и удачливый, стал намного богаче, чем был. Основав могучую текстильную империю, он решил не экономить на своей страсти к красивым домам. В 1884 году Гуэль заказал другу ворота и конный двор на вилле в Лес Кортс.

Первая работа для Гуэля заняла три года. Гауди подошел к заказу неторопливо и вдумчиво. Приобретенная в 1883 году усадьба представляла собой комплекс старых построек в традиционном испанском стиле, ничем не отличавшихся от таких же строений соседних вилл. От Гауди требовалось найти такой ход, который бы придал усадьбе в Лес Кортс неповторимый вид.

Работа над строениями совпала по времени со строительством домов Висенса и «Эль Каприччо». Двумя годами позже Гуэль взялся за еще один заказ – строительство дома Гуэля в Барселоне. Отсюда и перекликающиеся мотивы, доминирующие в этих строениях, тот самый стиль «мудехар», который еще называют мавританским. И принципиальное отличие дома Гуэля – Гауди очень не хотел повториться в этом проекте.

Характерная особенность въездных ворот в Лес Кортс – башенки, убранство которых напоминает сплетение сучьев апельсинового дерева. Эти ворота получили собственное название «Драконовых».

40. Дворец Гуэля

Этот дом стоит на улице Калье Ноу де ла Рамбла (во времена Гауди она называлась Конде дель Асальто), ставшей в наше время туристической достопримечательностью. Ни одна экскурсия по Барселоне не проходит мимо этой удивительно уютной улицы, большая часть которой (центральный бульвар) отдана пешеходам. И здесь же, зажатый соседними строениями, стоит удивительный дворец Гуэля – тот самый дом, что меценат заказал архитектору в 1886 году.

Работа, опять же, заняла три года и потребовала от Гауди немалой изобретательности. Дело в том, что участок земли под застройку был очень невелик – всего 22 на 18 метров. Поскольку здание должно было выглядеть именно дворцом и отличаться роскошью, Гауди устремил его вверх.

Однако, ни с одной из точек узкой улицы дом Гуэля не виден полностью. И оценить роскошь отделки можно лишь приблизительно. Если бы ни… дымовые трубы, украшающие крышу дворца. Они выполнены в виде причудливых башенок – излюбленный прием архитектора, который он будет воспроизводить во многих своих проектах, превращая крыши домов в «волшебный сад».

В этом строении Гауди отошел от любимого мавританского стиля и вернулся к неоготике. Дворец Гуэля построен в стиле ар-нуво.

Главный фасад дома украшен лишь нависающими эркерами второго этажа и боковыми эркерами третьего этажа. Фасад начисто лишен скульптурного оформления, и это лишь придает ему величия.

41. Готика в стиле ар-нуво

Фасад дворца потребовал от Гауди огромных усилий. Он последовательно выполнил двадцать пять проектов, пока не добился желаемого эффекта. Желая подчеркнуть значительность Гуэля, Гауди добивался именно вида дворца, хотя, по сути, это самый обычный жилой дом. В этом ему помог мрамор, которым мастер облицевал главный фасад. В результате дом стал напоминать старые венецианские дворцы эпохи Возрождения. Специалисты видят в этом ссылку на венецианское происхождение матушки Гауди, хотя она и была из бедной и явно не аристократической семьи.

Однако, Гауди, отказавшись от скульптур, не смог удержаться от намека на приверженность хозяина дома и его архитектора к национальным каталонским традициям. Входной портал здания украшен декоративной колонной, оформленной в «каталонском стиле».

В нижней части фасада находятся два архаичных элемента – арочные порталы, забранные тяжелыми кованными решетками. Это было нововведение Гауди, которое его коллеги восприняли поначалу скептически. Но вскоре подобные ворота стали появляться повсюду. Появилась настоящая архитектурная мода, а Гауди, таким образом, стал инициатором и законодателем этой моды.

Во внутреннем убранстве особняка Гауди импровизировал в готическом стиле. Центральную часть дворца занимает огромный зал, занявший три этажа. Свод зала перекрыт куполом со множеством отверстий, свет из которых напоминает мерцание звездного неба. Специально для этого зала Гауди построил орган, трубы которого выходят на верхнюю галерею.