Текст книги "Антонио Гауди. Саграда Фамилия. Маленькие рассказы о большом успехе"

14. Кончина матушки Антонии

В 1876 году Антонио Гауди пережил первую семейную трагедию – он потерял мать…

Прямых свидетельств отношения Гауди к матушке отыскать очень сложно. Скрытный и почти нелюдимый человек, Гауди рассказывал о себе только таким близким друзьям, как Гуэль. Поэтому Антонио Гауди до сих пор остается личностью таинственной, загадочной.

Но есть свидетельства косвенные… Представьте себе Барселону восьмидесятых годов девятнадцатого века. Город католический, религиозный. Его главные достопримечательности – храмы и монастыри. А концентрация архитекторов (художников, поэтов) «на душу населения» почти такая же, как в Париже. И это не преувеличение – провинциальная Каталония во все времена была «общеиспанским поставщиком талантов».

Хотел того Гауди или нет, но ему приходилось работать с церковниками. Большая часть его заказов приходилась на культовые строения. Неверующему человеку, да еще не особенно скрывающему скептическое отношение к религии, получить такой заказ очень непросто…

И вдруг, в зрелом возрасте, происходит перерождение личности. Гауди становится глубоко верующим человеком. Не была ли первым толчком та трагедия – утрата матушки, умершей внезапно в довольно молодом возрасте?

Уже зрелый мастер, Гауди заберет к себе больного старого отца и переедет с ним в дом собственной постройки (этот дом находится в саду Гуэля). И пробудет рядом со стариком до самой его кончины. Иного Гауди для себя и не допускал. К родителям он относился с большой любовью и даже с трепетом.

15. Диплом архитектора

15 марта 1878 года произошло одно из главных событий в жизни Антонио Гауди. В этот день, на 26 году жизни, он получил диплом архитектора. Он успешно сдал экзамены (хотя были трудности с некоторыми предметами – снова сказалось знаменитое упрямство Антонио, ставшее уже притчей во языцех) и удостоился витиеватой напутственной речи ректора, в которой тот говорил о несомненном таланте выпускника, хотя и предупреждал Гауди о том, что собственное мнение иногда следует держать при себе.

Но именно сейчас, почувствовав себя настоящим профессионалом, Гауди и не собирался скрывать от кого бы то ни было и свои убеждения, и свое видение современной архитектуры.

За годы учебы, которой он отдал всю молодость, Гауди перечитал горы книг, изучил работы старых мастеров и признанных законодателей мод в области архитектуры. Его привлекала неоготика. Книга французского архитектора Виолле-ле-Дюка, посвященная соборам Франции тринадцатого-четырнадцатого веков, стала для Гауди настольной. Он собирался возродить готическую архитектуру в Барселоне, в городе, который по мнению молодого Гауди далеко отошел от того образа старой Барсы, который так любил архитектор.

И Гауди отправился в Каркасон, где работал Виолле-ле-Дюк, чтобы лично познакомиться с мастером и услышать его мнение об идеях Гауди. Это была первая поездка после получения диплома. И, к слову, одно из редких путешествий – Гауди очень не любил покидать Барселону.

16. Юный модник

Прибыв в Каркасон, Гауди принялся осматривать городской центр, реставрацией которого занимался Виолле-ле-Дюк. И тут произошло забавное недоразумение – один из местных жителей принял Гауди за какую-то известную личность и наговорил ему массу приятных вещей. Гауди не решился признаться, что крестьянин явно его с кем-то перепутал…

Наголодавшись в студенческие годы, испытав на себе удручающую бедность (Гауди стеснялся обращаться за помощью к родителям, понимая, что отец и сам зарабатывает жалкие гроши, чтобы содержать еще и великовозрастного сына) Антонио, впервые в жизни получив приличный гонорар за первые заказы, решил стать состоятельным человеком… То есть – что значит, «решил стать»? Богатства или даже элементарной финансовой стабильности он так пока и не добился. Но все деньги стал тратить на хорошую одежду и приличную квартиру.

Ему очень хотелось выглядеть преуспевающим молодым архитектором (не будем забывать о возрасте – Гауди был еще и потенциальным женихом). Обладая безупречным вкусом (иного и быть не может, когда речь идет о художнике такого уровня), Гауди покупал самые простые вещи, которые умел носить с некоторым шиком.

Он выглядел намного старше своих лет, но и богаче, состоятельней, чем был на самом деле… Тем разительней перемены, которые произошли с Гауди в зрелом возрасте. С годами он совсем перестал обращать внимание на то, как он одет. И мнение окружающих о его внешности Гауди попросту не интересовало.

17. Наперекор авторитетам

Поднявшись на ноги и расправив плечи, спорщик-студент превратился в спорщика-архитектора. Иметь с ним дело было очень непросто. Гауди попросту не шел на компромиссы. И в своих спорах об архитектуре часто переходил на личности. А разругавшись с оппонентом, разрывал с ним любые отношения.

Еще совсем молодой специалист, он не признавал начальственного приказа. Ответ на любые претензии был один – пусть строит кто угодно, только не я. Хотите, чтобы у вас работал Гауди – доверяйте моей интуиции.

Он обладал ярким талантом убеждения. И при этом часто не мог дать внятных объяснений своих идей. Почему строить надо так, а не иначе, следуя классическим канонам? Ответ – потому что надо только так! И ему… верили! И вкладывали огромные деньги.

Надо понимать, что архитектура – искусство очень небыстрое. И от проекта до готового здания проходят годы. За это время девальвируются деньги, разоряются бывшие богачи, меняется лицо города. А нового здания, на которое было столько надежд, все нет и нет. А когда оно появляется (это и есть случай Антонио Гауди), то все приходят в неописуемое возбуждение. Это совсем не то, что ожидали от Гауди! Абсолютно не то…

Но потом оказывалось, что очередной «уродец» работы Гауди на самом деле – шедевр. И жить в новом доме очень удобно. И дом этот необыкновенно красив. И правда всегда оставалась на стороне мастера.

Отстаивая свое видение, Гауди был уверен, что знает истину. И ни разу в не ошибся.

18. Модернист Гауди

Отдав должное множеству стилей, увлекаясь модными течениями и разочаровываясь в них, молодой архитектор очень скоро обрел свой собственный неповторимый почерк. Обычно творчество Гауди относят к модерну. Но это не совсем так (или совсем не так). В лучших его творениях смешиваются неоготика и мавританский стиль. Но, опуская специфические подробности (профессионально об архитектуре могут говорить только специалисты), мы можем сказать, что у Гауди был собственный, абсолютно неповторимый, уникальный стиль, который достоин называться «стилем Гауди».

Путь к собственному стилю был долог и многотруден. В ранние годы (как, впрочем, и в зрелые) архитектор работал, преимущественно, в стол. Он создал десятки превосходных проектов, которые стали бы гордостью Каталонии (точное количество – 75). Но построил всего 18 зданий. 18 из десятков… Но они и в самом деле стали гордостью Каталонии!

Право художника на собственное видение мира завоевывается в годами упорного труда. Но если при этом художник не обращает внимание на такие крайне необходимые вещи, как бюджет строительства и установленные сроки, то этот путь становится чудовищно трудным. Гауди же мог запросто разрушить почти готовое строение и начать его заново, на ходу переделывая проект. Укоры заказчика его не интересовали. Он прекрасно знал – вложив большие деньги в проект, заказчик вряд ли откажется от завершения строительства.

Впрочем, случалось и иначе. Однажды у Гауди, по сути, отобрали его незаконченное детище – Епископский дворец в Асторге. Сменили архитектора. И дворец… обрушился.

19. Неверующий католик

И снова о взаимоотношениях Гауди с богом. Точнее – с религией…

Он не был атеистом, как не был атеистом его отец. Старшего и младшего Гауди можно назвать сомневающимися, но все же религиозными людьми. Церковь Антонио посещал с детства – благодаря настоятельным призывам матушки. Но рано обретя собственный взгляд, он все подвергал сомнению, в том числе и религиозные догматы.

В годы учебы и первое время самостоятельной работы Гауди сохранял ироничное отношение к католической церкви. Он не посещал храм, хотя был вынужден работать над проектами церковных строений.

Но вскоре наступили перемены, в которых стоит разобраться…

Гауди всю жизнь считал себя истинным патриотом. Каталония была не просто его родиной, она была его главной любовью. На середину 19 века пришлось возрождение Каталонии и Барселоны. К этому привела быстрая индустриализация края – заводы и фабрики росли, как грибы после обильного дождя. Население Барселоны за десять лет выросло вчетверо. Резко изменилось соотношение промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Все это привело к притоку в Каталонию жителей других провинций Испании. Гауди с тревогой наблюдал процесс размывания национальных особенностей Каталонии. Не стесняясь называть себя националистом, архитектор видел выход, прежде всего, в возвращении к религиозным ценностям. Именно это и стало главной силой, подтолкнувшей его к вере.

К сорока годам от агностического скептицизма Гауди мало что осталось.

20. Витрина магазина перчаток

Существует две версии истории знакомства Антонио Гауди с человеком, во многом определившим его творческую судьбу – с Эусебио Гуэлем. Согласно первой, «почти официальной», в 1878 году Гуэль приехал на Всемирную выставку в Париж. И, осматривая испанский павильон, обратил внимание на проект молодого и никому не известного архитектора из Барселоны. Это был рабочий поселок Матаро, проект поселения, созданный Гауди по заказу одноименного кооператива. Этот поселок остался лишь на бумаге и в макете, но на посетителей выставки произвел большое впечатление. Гауди представил образец новой архитектуры, а в Европе в эти годы набирал силу стиль ар-нуво – нового искусства (в расширенном понимании под этот стиль подпадала не только архитектура, но и живопись).

Согласно второй, неофициальной версии все было несколько иначе. Мы склоняемся именно к этому варианту, поскольку на момент знакомства Гауди был совершенно никому не известен, а проект поселка Матаро не мог быть центром экспозиции. Его было непросто даже заметить, не говоря уже о каком-то повышенном внимании посетителей выставки.

Получив диплом архитектора, Гауди брался за любую работу, чтобы поправить свое материальное положение и, в то же время, воспользоваться возможностью подкрепить свои знания архитектурной практикой. Заказы были большими и маленькими, при этом не всегда напрямую касались строительства. Гауди, к примеру, пришлось оформлять витрину барселонского магазина перчаток. Заказ поступил от торговца Эстеве Комельи.

21. Гуэль и Гауди

Антонио возился у витрины, сооружая из перчаток и проволочных муляжей сцены из городской жизни. Надетые на проволочные каркасы перчатки изображали прогуливающихся людей, лошадей, впряженных в кареты, и даже кошек, которых в Барсе было всегда много (каталонцы любят этих пушистых и ласковых животных).

Неожиданно он почувствовал чей-то взгляд. Обернулся. И увидел человека среднего роста в цилиндре и мягком сюртуке. Глаза незнакомца улыбались. Рядом с ним появился хозяин лавки.

– Эстеве, – сказал незнакомец, – представь меня этому… мастеру. Мне самому неудобно.

Гауди смутился. А Комелья тут же быстро сказал:

– Антонио, это Эусебио Гуэль, человек очень богатый и…

– Достаточно, Эстеве, – взмахнул рукой Гуэль, и Комелья тут же умолк.

– Просто человек, который очень хочет познакомиться с вами… Антонио?

– Гауди, – произнес Антонио, краснея и неловко протягивая руку.

– Я стою здесь уже полчаса. И никак не могу насмотреться, как вы работаете, Антонио, – сказал Гуэль.

– Это так забавно? – неприязненно произнес Гауди.

– Нет. Это очень интересно. И я сразу вижу – вы настоящий профессионал.

– Я архитектор, – сказал Гауди. – А у господина Комельи лишь подрабатываю.

– Замечательно! – рассмеялся Гуэль. – А я как раз большой любитель архитектуры. Не могли бы вы показать мне что-нибудь из ваших работ?

– Прямо сейчас? – растерялся Гауди.

– Нет, что вы! Вечером. У меня дома.

И Гуэль протянул молодому архитектору свою визитку.

22. Эусебио Гуэль

Это был тот самый счастливый случай, без которого творческая жизнь Антонио Гауди могла и не состояться, либо судьба его сложилась бы совершенно иначе. Именно этот случай возле витрины скромного магазина перчаток подарил Гауди сердечного друга и щедрого мецената, главного заказчика и ценителя его архитектурных экспериментов…

Разумеется, Эусебио Гуэль не был «добрым ангелом» и бессеребренником. Разбогатев на производстве текстиля, Гуэль очень хорошо умел считать деньги. Но при этом не стремился получить выгоду мгновенно. Он отлично понимал, что самым надежным вложением капитала является недвижимость. И не просто дома, а уникальные архитектурные сооружения, несущие в себе уникальный стиль создавшего их человека. Рожденный и воспитанный в Барселоне, Гуэль знал толк в хорошей архитектуре.

Впрочем, он знал толк и в живописи, и в литературе. Дом Гуэля всегда был открыт для художников и поэтов. А Гауди был далеко не единственным талантом, которому Гуэль помог пробиться.

А еще Эусебио Гуэль обладал уникальным даром превращать явные убытки в прибыль. Он никогда не считал денег, если речь заходила о творчестве. Дома, которые построил для него Гауди, могли бы разорить любого промышленника, но только не Гуэля. Вкладывая в строительство огромные средства, Гуэль не только не разорялся, но спустя годы приумножал свои капиталы. И ошибся, пожалуй, только раз – с возведением загородного поселка, превратившегося потом в парк его имени. Но и эта промашка не стала столь уж разорительной.

23. Счастливая звезда Антонио Гауди

Побывав впервые в доме Гуэля и встретив там радушный прием, Гауди пришел еще раз, потом еще. И – стал самым желанным гостем в доме своего покровителя и мецената. Гуэль с большим интересом просмотрел наброски Антонио, которые тот приносил ему во время каждого визита. Выделил один, самый масштабный – проект кооператива Матаро. И сказал:

– Антонио, за какое время ты можешь доработать его и построить макет? Постарайся сделать все быстро и точно. Эта работа поедет в Париж – на Всемирную выставку…

Как и у всякого начинающего творца, у Гауди были работы блестящие, но были и не самые удачные, экспериментальные. Не обладая профессиональными познаниями в области архитектуры, Гуэль, тем не менее, абсолютно уверенно выбирал именно то, что потом оказывалось шедевром и уж точно было достойно воплощения в камне.

Антонио Гауди взялся за доработку проекта поселка Матаро, а сам не прекращал еженедельные субботние посещения гостеприимного дома. У Гуэля была роскошная библиотека. Он и подложил Гауди книги Уильяма Морриса и Джона Рескина – английских теоретиков нового стиля ар-нуво.

В доме Гуэля бывал весь интеллектуальный цвет Барселоны. Здесь постоянно звучали стихи, в том числе и Данте Габриэля Россетти, призывавшего к возврату к эклектике Средневековья и очищению искусства от догматов классицизма. Одним из путей подобного освобождения Россетти видел в орнаментализме – воспроизведении орнамента самых затейливых форм. Гауди был крайне заинтересован, а вскоре сам уверовал в орнамент, как в настоящую панацею.

24. Всемирная выставка в Париже

В проекте поселка рабочего кооператива, созданного Гауди, Гуэля подкупило не только мастерство молодого архитектора и необычное сочетание экспериментальной формы и практичности, сколько обращение Антонио к проблеме, которой в то время мало кто придавал значение. Гауди создал проект не замка, не богатого особняка, а жилища для людей труда, заботясь о том, чтобы простые труженики жили в красоте и имели необходимые удобства. Внимание Гауди к социальным аспектам жизни вызвало у мецената не только интерес, но и глубокое уважение. Почувствовав талант этого человека, Гуэль решил помочь Гауди пробиться. И для этого нужны были не только деньги, но и влияние.

Попасть на выставку в Париже для молодого архитектора, не имеющего ни имени, ни заметных работ, было делом очень непростым. Но рядом был Гуэль, который взял на себя все организационные вопросы. Эусебио смог так преподнести проект друга членам отборочной комиссии, что те единогласно проголосовали за включение макета и чертежей Матаро в испанскую экспозицию.

В том же 1878 году Антонио Гауди узнал весь архитектурный цех. И это было не менее значимо, чем внимание публики (а Парижскую выставку 1878 года посетило 3 миллиона человек). Отныне Гауди стал профессионалом не только в глазах Гуэля, но и в среде молодых и опытных архитекторов, определяющих облик крупнейших европейских городов.

25. Путешествие по Каталонии

В том же 1878 году Гауди познакомился с молодыми каталонскими архитекторами и художниками, входившим в неформальное объединение, называвшее себя «Центром экскурсантов». Основной идеей объединения было изучение архитектурных памятников Каталонии с целью их воссоздания и возрождения национальной архитектуры. Гауди, считавший себя (и, безусловно, им бывший) истинным патриотом Каталонии, тут же записался в члены клуба и вместе с новыми друзьями принялся разъезжать по малым и большим городам родного края.

Его интересовали старинные средневековые храмы – такие, как в Таррагоне, несущие в себе явные признаки арабского владычества, продолжавшегося несколько сотен лет (вплоть до Реконкисты). Гауди причислял себя к националистам, но не в политическом, а сугубо в культурном смысле. Его беспокоило и постепенное размывание родного языка, и активное проникновение в Каталонию чуждых архитектурных стилей. В том, что в Барселоне и малых городах Каталонии появляется все больше строений в европейском стиле, Гауди видел угрозу национальной культуре. И это были не просто слова, а самое настоящее душевное беспокойство, подталкивающее архитектора к активным действиям.

Он считал себя каталонцем до мозга костей. И в зрелом возрасте демонстрировал свою приверженность национальным ценностям даже очень могущественным людям. В присутствии высоких чинов из Мадрида Гауди изъяснялся исключительно на каталонском, делая вид, что не понимает кастильского языка (а это официальный государственный язык Испании). Однажды он даже отказался отвечать на вопросы судьи – поскольку тот говорил по-кастильски…

26. Первый особняк

В 1878 году владелец кирпичного производства, богатый житель Барселоны Мануэль Висенс-и-Монтанер искал архитектора, который бы спроектировал для него летний дом. Выбор пал на Антонио Гауди, но к тому моменту Гауди лишь готовился сдавать экзамены. И проект повис в воздухе.

Висенс перебрал несколько кандидатур, но в конечном итоге вернулся к Гауди. Строительство на улице Святого Херваси (сегодня это Калье лес Каролинес) началось лишь пять лет спустя – в 1883 году. А вскоре Барселона украсилась первым творением великого архитектора.

По сравнению с другими домами Гауди, дом Висенса выглядит совсем простым. Однако, уже в этом проекте видна богатая фантазия начинающего зодчего и его склонность к необыкновенным решениям. Задача оказалась непростой – дом нужно было вписать в небольшое пространство земельного участка и при этом избежать ощущения скученности. Рядом с домом заказчик пожелал увидеть сад.

Гауди спланировал здание таким образом, что дом оказался задвинут вглубь участка. Благодаря этому, выступающий сад зрительно увеличил пространство. Дом выглядел более просторным и значительным, чем был на самом деле. Прямоугольную форму здания скрадывают эркеры с декоративными кафельными украшениями. Любопытно сочетание материалов – стены сложены из натурального камня красного цвета и украшены необработанным кирпичом. Совсем простое сочетание, но дом при этом выглядит шкатулкой для драгоценностей.

27. Смерть сестры Розиты

Прошел год, который Гауди провел в беспрестанных трудах и изучении архитектурных шедевров старой Барселоны. Антонио все больше склонялся к идее строить новые дома в готическом стиле. Неоготика манила его. Гауди мечтал изменить облик города таким образом, чтобы ни одно здание, каким бы плохим оно ни было, не смогло принизить величия столицы Каталонии…

И тут грянула беда. В 1879 году из Реуса пришло печальное известие – скончалась сестра Антонио Розита. Гауди тут же отложил все дела и бросился в родной дом. Отца он нашел в полном отчаянии. Розита была надеждой и опорой Франсеска Гауди, особенно после смерти супруги.

Розита (уменьшительно-ласкательное от Роза) Гауди де Эгеа была еще совсем молодой женщиной, едва успевшей вкусить прелести замужества. Она умерла сразу после родов, оставив на руках молодого мужа маленькую дочку, которую назвали в честь матери Розой…

Похоронив сестру, Антонио остался на некоторое время в Реусе, чтобы успокоить отца. Сам он пережил смерть Розиты очень тяжело. Когда Антонио вернулся в Барселону, его друзья (и прежде всего Гуэль) заметили в нем некоторые перемены. Гауди стал более замкнутым и молчаливым. Стал меньше обращать внимания на свою внешность (хотя зарабатывал уже вполне прилично и мог себе позволить хорошую одежду). И все свободное время проводил за чтением книг по архитектуре, чтобы с самого раннего утра встать у кульмана.

После того, как отец остался совершенно один, Гауди стал приезжать в Реус так часто, как только мог. Забрать старика к себе он еще не мог. У будущего автора роскошных домов не было собственного угла.