Текст книги "Николай Вавилов. Убить академика. Маленькие рассказы о большом успехе"

14. Екатерина Николаевна

Екатерину Николаевну Сахарову Николай Вавилов знал со студенческих лет. Сибирячка, происхождением из такой же купеческой семьи, как и Вавиловы, Катя Сахарова с детства мечтала стать агрономом. Поступила в Московский сельскохозяйственный институт, увидела Николая… Влюбилась? Нет, здесь было нечто иное. Они вместе учились, вместе после окончания предпоследнего курса отправились в Полтаву на практику. А мужем и женой стали в 1912 году – после возвращения Николая Ивановича из Петербурга…

Это была не столько любовь, сколько осознание того, что пора обзаводиться семьёй. Время пришло. Да, и люди они были интеллигентные, много знающие, прогрессивные. А всё, что диктует нам природа, правильно и мудро.

Сразу после весьма скромной свадьбы молодые поселились в доме Ивана Ильича Вавилова, где им был выделен отдельный флигель – один из двух. От свадебного путешествия Николай отказался наотрез. Ему было некогда. Он уже пару лет работал в таком режиме – метался между институтом и домом, перебегал из кабинета в кабинет, стараясь везде поспеть и всё, что взвалил на себя, сделать.

Дома он появлялся редко – семейная жизнь явно не складывалась. Справедливости ради заметим – не Вавилов был в этом виноват. У Екатерины Николаевны был на редкость тяжёлый характер. Ужиться с этой женщиной не смог бы и ангел. А Вавилов ангелом не был. Он просто работал. И свою работу считал единственно возможным для себя способом существования.

15. В Европе

Работа в институте настолько увлекла Николая Ивановича, что он редко бывал дома – приходил очень поздно, подолгу сидел в своём кабинете. А когда утром домашние просыпались, Вавилов уже шёл на службу…

В 1913 году Вавилов был направлен в свою первую зарубежную командировку – в Англию. Супруги Вавиловы поехали вместе и остановились в небольшом городке Мертон рядом с Лондоном. Здесь, в Мертоне располагалась генетическая лаборатория Института садоводства имени Джона Иннеса. Руководил лабораторией английский биолог, один из основателей генетики Уильям Бейтсон.

На первых порах Екатерина Николаевна помогала Вавилову общаться с английскими коллегами – Николай Иванович не очень хорошо владел разговорным английским. Но вскоре он пообвык и смог обходиться без помощи жены. Екатерина Николаевна осталась, по сути, не у дел…

Они прожили в Англии около года. В Мертоне и в опытном хозяйстве Кембриджского университета Вавилов высадил образцы пшеницы, овса, ячменя, подвергшиеся иммунным испытаниям в 1911—1912 годах. Его интересовала устойчивость растений к заболеваниям в изменившихся, более благоприятных для произрастания условиях. Результаты своих трёхлетних исследований Вавилов опубликовал (на английском языке, русская публикация состоялась позже) в научном издании Бейтсона «Генетический журнал».

Человек темпераментный, быстро загорающийся, рядом с таким выдающимся учёным, как Бейтсон, Вавилов не мог не увлечься генетикой. Из Мертона Николай Иванович часто выезжал в Кембридж, чтобы поучаствовать в заседаниях Линнеевского общества, где был не гостем, а полноправным участником дискуссий.

16. Геккель

Закончив работу в Англии, Вавилов с супругой отправился во Францию – в компанию Вильморенов, где некоторое время изучал французское семеноводство. Но его тянуло дальше – в Йену, в Германию, где ему предстояло знакомство с самим Эрнстом Геккелем, основателем современной экологии.

Горячий и последовательный сторонник Дарвина, всемирно известный учёный, Эрнст Геккель был уже глубоким стариком – в феврале 1914 года он отметил 80-летний юбилей. Тем показательней приём, оказанный Геккелем никому неизвестному русскому. Вавилов получил доступ в лабораторию Геккеля и мог общаться с самим стариком.

Автор множества открытий в области зоологии, общей биологии, ботаники, естествоиспытатель и философ, Эрнст Геккель моментально оценил потенциал Вавилова. И дело шло к многолетнему плодотворному сотрудничеству, но… Но спустя всего пару месяцев Вавиловы вынуждены были покинуть Германию и, в буквальном смысле, бежать из страны. Началась Мировая война…

Это был тревожный и полный опасности исход. Как русский подданный, Вавилов рисковал оказаться интернированным. Геккель помог ему выбраться за пределы страны. И далее, еще через мирную Европу, которая спустя несколько недель полыхнёт общим смертоносным пожаром, супруги добрались до Москвы.

Для них начиналась новая жизнь. Вскоре по возвращению в Россию, Вавилов получил повестку. Заключение медицинской комиссии было недвусмысленным – к строевой службе не годен. Ещё в детстве Николай Иванович получил травму глаза, залечить последствия которой так и не удалось.

17. Иммунитет растений

Он всё глубже погружался в тему иммунитета растений и сразу по возвращению в Россию взялся за масштабные исследования. Вместе со старшим коллегой профессором Сергеем Ивановичем Жегаловым (формально проведением изысканий руководил Жегалов) Вавилов высеял на опытных делянках всё те же овёс, ячмень и пшеницу. Его интересовала устойчивость культурных злаковых к грибковым заболеваниям, одному из самых опасных недугов сельскохозяйственных растений…

Во все времена основной проблемой сельскохозяйственного растениеводства остаётся урожайность. Хороший урожай способны приносить только здоровые, сильные растения, которые могут противостоять и климатическим катаклизмам, и поражающему действию паразитирующих грибков и бактерий.

Но издавна известно, что охватывающие посевы грибковые заболевания, спустя некоторое время, отступают. И хлеба родятся обильные и здоровые. В чём тут дело? В иммунитете растений – в вырабатывающейся у них стойкости к грибковым заболеваниям. В природе это происходит естественным образом в ходе конкурентного противостояния злаковых и грибков. Иногда на вырабатывание иммунного механизма уходят столетия. В сельском хозяйстве такие сроки неприемлемы.

Задачей исследований в области иммунитета растений Вавилов видел выяснение действия иммунного механизма, а затем разработку способов выработки у сельскохозяйственных культур искусственного иммунитета.

На это Вавилову понадобилась целая жизнь.

18. Война

Война вошла в каждую российскую семью. Не стали исключением и Вавиловы. В том же тревожном 1914 году офицерские погоны надел Сергей Вавилов, младший из сыновей Ивана Ильича, только окончивший физический факультет Московского университета.

В 1916 году пришла очередь и Николая Ивановича. Нет, он не был призван в войска – за два года состояние его зрения никоим образом не улучшилось. Вавилов был призван в качестве научного консультанта.

К тому времени Николай Иванович уже был состоявшимся учёным с известным в научных кругах именем. И когда военные чиновники принялись разыскивать специалиста в области растениеводства и грибковых заболеваний зерновых, московские профессора как один указали на молодого Вавилова.

Это обращение вызвало у Николая Ивановича немалое удивление. Задание было секретным и весьма любопытным. Заручившись согласием Николая на зарубежную командировку (во время войны это само по себе весьма интригующе), высокопоставленный армейский офицер изложил Вавилову суть дела.

В Персии (то есть на территории современного Ирана) стояли части русских войск, сохраняя баланс сил и оберегая Персию от возможной агрессии союзников Германии. Так вот, в русских войсках случилась вспышка неизвестного заболевания, которая по симптомам похоже на массовое отравление. При этом врачи не смогли определить ни тип яда, ни источник отравления. Военное ведомство предполагало, что отравление произошло через продовольствие, поставляемое русской армии персидскими торговцами, которые, в свою очередь закупали хлеб у местных крестьян. Вавилову належало отправиться в Тегеран и выяснить на месте, что же всё-таки привело к столь масштабной трагедии – от отравления скончались десятки русских солдат.

19. «Персидская загадка»

Задача была очень непростая, но Вавилов справился с ней блестяще.

Прибыв в Тегеран (один, разумеется, супруга осталась в Москве), Николай Иванович первым делом попросил принести образцы подозрительного хлеба. Потом запросил образцы предыдущих и последующих партий поставок продовольствия. Он обратил внимание на симптомы заболевания – сонливость, головокружение, рвота, потеря сознания, судороги и… смерть. Ясно, что это отравление вызвано неким растительным алкалоидом.

В исследованной Вавиловым муке местного производства он обнаружил следы Плевела опьяняющего, дикого злакового растения, произрастающего на пшеничных полях в виде сорняка. При сборе урожая зрелые колосья плевела практически неотличимы от колосьев пшеницы, особенно при массовой жатве, когда на отдельные колоски внимания не обращают. Между тем в зернах плевела содержится сильнейший алкалоид темулин, который и привёл к отравлению русских солдат.

Едва отчёт Вавилова лёг на стол командующего расквартированными в Персии русскими войсками, был дан приказ, запрещающий закупку продовольствия у местных торговцев. Хлеб и всю провизию для русских солдат стали завозить из России. Загадка массового отравления была разгадана, а проблема питания солдат решена.

Когда Вавилова спросили, что бы он хотел получить за блестяще выполненное задание военного министерства, Николай Иванович ответил:

– Разрешите провести экспедицию по Ирану. Хочу собрать образцы местных сельскохозяйственных растений.

Военное начальство удивилось и экспедицию… разрешило. К медалям и орденам Вавилов был равнодушен.

20. Путешествие по Ирану

Это была его первая абсолютно самостоятельная и весьма масштабная экспедиция. С немногочисленными помощниками и в сопровождении проводников-персов Вавилов пересёк Иран с юга на север. Его не интересовали города и исторические памятники. Его интересовали крестьянские хозяйства, пшеничные поля, редкие и малоизвестные в России и Европе азиатские культурные растения.

Гружёный образцами растений и мешками с зерном экспедиционный караван Вавилова пересёк границу и вышел в Ферганскую долину. Исследовав местное земледелие и пополнив коллекцию образцов, Николай Иванович отправил собранные материалы поездом в Москву, а сам отправился дальше – на Памир.

По пути он наблюдал за сортовыми изменениями ржи и пшеницы – в каждой области культивировались собственные сорта, обладавшие различными качествами, которые лучше всего подходили именно для данных природных условий.

По возвращению из экспедиции Вавилов поставил любопытный опыт. Он засеял опытную делянку иранской пшеницей и попытался заразить её мучнистой росой – бесполезно. Заражал колосья активным субстратом, «закармливал» пшеницу азотными удобрениями, которые способствуют заболеванию – напрасно. Иранская пшеница обладала потрясающим иммунитетом к этому опасному и широко распространённому заболеванию. И Вавилов пришёл к важному выводу – иммунные свойства растений, их сопротивляемость заболеваниям, зависят от условий, в которых формировался тот или иной вид.

21. Где и как появились культурные растения?

Не менее интересное открытие ждало Вавилова на Памире. Попав в этот горный район, Николай Иванович посетил изолированные от внешнего мира земледельческие долины, в которых обнаружил… очень древние сорта пшеницы и ржи, которые возделывались в остальных районах Азии и Европы сотни, если ни тысячи лет назад. Это позволило сделать вывод – именно изолированные горные районы были центрами возникновения культурных растений, распространившихся затем по всему миру.

Исследование Памира стало первой вехой в грандиозном проекте Вавилова – создание общей картины возникновения культурных растений мира. Задача и в самом деле очень и очень интересная. Выяснив исторические очаги возникновения древнего земледелия, можно понять последовательность видовых и сортовых изменений, чтобы затем соответствующим образом выстроить селекционную работу. Помимо этого, изучение районов возникновения культурных растений может дать исчерпывающее представление о том, какие виды лучше выращивать в данных условиях. Не секрет же, что при огромном разнообразии (около тысячи видов) культурных растений, люди выращивают три-пять десятков культур, игнорируя непривычные виды. В результате природные ресурсы используются недостаточно эффективно, а жители региона получают достаточно однообразное традиционное питание.

Эта работа по выявлению районов возникновения культурных растений заняла десять лет жизни. Окончательная картина сложилась лишь в 1926 году, когда Вавилов опубликовал итоговый труд, удостоенный советской премии имени Ленина.

22. 1917-й

Февральские события 1917 года прошли мимо Вавилова. Увлечённый своими исследованиями Николай Иванович не обращал внимания на политические потрясения, полагая, что любая власть, какой бы она ни была, первым делом должна выполнить свою главную функцию – накормить народ. Значит, его работа будет востребована при любой власти.

По протекции и при активном содействии давнего друга и учителя Роберта Эдуардовича Регеля Вавилов был рекомендован на должность помощника заведующего Отделом прикладной ботаники, что означало переезд в Петроград. Первую половину 1917 года Вавилов прожил на два дома, регулярно приезжая из Петрограда в Москву, где жили отец с матерью, брат с сестрой и супруга Екатерина Николаевна.

Долго так продолжаться не могло. Поезда между столицами ходили неважно, а времени эти переезды отнимали очень много. Поэтому когда в конце июня 1917 года Вавилову предложили возглавить кафедру генетики, селекции и частного земледелия на Саратовских высших сельскохозяйственных курсах, он согласился. И в июле 1917 года Николай Иванович переехал в Саратов. Екатерина Николаевна осталась в Москве со свекровью.

С сентября 1917 Вавилов начал преподавательскую работу. А потом грянул большевистский переворот. И всё разом переменилось…

В конце октября 1918 года Вавилов получил письмо из Москвы. Писала матушка, сообщавшая, что отец Вавилова Иван Ильич собрался… в эмиграцию. С одним чемоданом (его дело было реквизировано большевиками), разобиженный на весь свет. И уехал же. И на все уговоры сына вернуться, отвечал решительным отказом.

Иван Ильич вернулся в Россию в 1926 году. Поселился у сына в Ленинграде (по настоянию Николая Ивановича). И прожил ещё два года. Под опекой сына Ивана Ильича новые власти не тронули.

23. Сын Олег

Причина, по которой Николай Иванович отправился в Саратов один, была вполне объяснима – Екатерина Николаевна ждала ребёнка. Потепление супружеских отношений в конце января 1918 года (Екатерина приехала к мужу в Саратов, чтобы присмотреться к новому месту, которое, к слову, ей очень понравилось) привело к тому, что Вавиловы ждали пополнения семейства. По той же причине матушка Николая Александра Михайловна не могла последовать за мужем в Европу и осталась в Москве. Это ужасно обидело Ивана Ильича, посчитавшего, что его брак завершён.

7 ноября 1918 года, спустя несколько дней после отъезда Ивана Ильича, в том самом флигеле дома Вавиловых на Пресне, в котором начиналась супружеская жизнь Николая и Екатерины, на свет появился первенец Вавилова – сын Олег.

У отца и сына была непростая жизнь. Николай Иванович оставил семью, когда мальчику было всего ничего. Но отношения между сыном и отцом складывались вполне родственные, тёплые. Когда Вавилов приезжал в Саратов (Екатерина Николаевна отказалась последовать за мужем в Петроград, что и стало формальной причиной развода), он проводил с Олегом достаточно много времени, чтобы мальчик воспринимал Николая Ивановича как отца. И потом, повзрослев, Олег очень гордился отцом, постоянно с ним переписывался. А Вавилов старался поддержать мальчика не только материально, но и отцовским словом. Они были хорошими друзьями.

24. Саратов

Не смотря на тяготы революционного, а потом и военного времени, саратовский период жизни Вавилова оказался очень плодотворным.

В 1919 году Вавилову, наконец, удалось добиться выделения жилья. До этого Николай Иванович перебивался в студенческом общежитии и на съёмных квартирах. И он тут же выписал из Москвы супругу и сына. Екатерина Николаевна устроилась работать агрономом, да так и осталась в Саратове.

С первых дней пребывания в Саратове Вавилов развернул бурную деятельность. Перевезя из Москвы и Петрограда практически всю коллекцию семян, собранных в Иране, Фергане и Памире, Николай Иванович высадил на опытных делянках сотни сортов зерновых, подверг детальному исследованию 650 сортов пшеницы, 350 сортов овса, десятки других культур. В результате тщательного анализа Николай Иванович исследовал физиологию иммунных и поражаемых видов растений. Результатом проведённых исследований стала итоговая монография «Иммунитет растений к инфекционным заболеваниям», изданная в 1919 году.

Времена стояли относительно либеральные. Советские учёные ещё могли свободно ездить на конференции и симпозиумы за границу. А научные работы публиковались как в России, так и за рубежом.

Работа Вавилова была воспринята биологами мира как выдающееся открытие в области растениеводства и ботаники в целом. Профессор Регель по этому поводу (хотя и в другое время, в 1917 году) написал: «По вопросам иммунитета (растений) работали за последние 20 лет уже очень многие и выдающиеся учёные почти всех стран света, но можно смело утверждать, что ещё никто не подходил к разрешению этих сложных вопросов с тою широтою взглядов при всестороннем освещении вопроса, с какою подходит к нему Вавилов».

25. В поисках идеального хлеба

В 1918 году Саратовские высшие сельскохозяйственные курсы были реорганизованы в Сельскохозяйственный институт, который позже вошёл в состав университета в качестве сельскохозяйственного факультета. Заслуга в том Вавилова, который с первых дней работы в Саратове окружил себя студентами, превратив их из слушателей лекций в полноправных сотрудников своей лаборатории.

Летом 1920 года во время каникул из Саратова по европейскому югу России разъехались студенческие экспедиции, организованные Николаем Ивановичем. Цель этих экспедиций – изучение и сбор культур, возделываемых в Астраханской, Царицынской, Саратовской и Самарской губерниях.

Проблема состояла в том, что в соседних областях России, в схожих климатических условиях возделывались различные сорта и виды зерновых. Отсюда и большой разброс и в ассортименте получаемой сельскохозяйственной продукции, и в урожайности. Вавилов задумал реализовать очень полезный на то время проект стандартизации сельскохозяйственных культур – то есть разработать рекомендации по выращиванию таких сортов пшеницы, ржи и овса, которые бы давали наибольший урожай и были бы максимально устойчивы к распространённым заболеваниям.

Эта работа была завершена в 1922 году, когда Вавилов опубликовал книгу «Полевые культуры Юго-востока». Этот труд многие агрономы Поволжья восприняли, как практическое руководство.

26. Леночка

В 1918 году в жизни Вавилова появилась Елена Ивановна Барулина, которой было суждено стать его второй (и последней) супругой, матерью второго сына.

Они познакомились на лекциях – Елена или Леночка, так эту хрупкую красивую женщину звали друзья, причём, до конца жизни, была студенткой высших сельскохозяйственных курсов. Уроженка Саратова, Елена Ивановна была с детства привязана к земле и мечтала стать агрономом. Судьба уготовала ей большее – Елена Барулина стала крупным учёным в области растениеводства. Вавилов гордился её работами.

В 1919 году Барулиной (Вавилов в ту пору не выделял её из общего числа студенток, которых у него было два десятка) была поручена опытная делянка с чечевицей (с годами Барулина стала ведущим специалистом по этой культуре) и викой. Она должна была проследить изменчивость этих растений и с заданием справилась блестяще. В том же 1919, выпускном для Елены Ивановны году, она стала лучшей студенткой института и была назначена помощником руководителя саратовской семенной станции.

После окончания института Вавилов оставил Елену на два года при кафедре частного земледелия и селекции для подготовки к научной и практической деятельности. Потом Елена Ивановна стала аспиранткой Вавилова.

Их отношения развивались медленно и осторожно. Елена Ивановна очень не хотела разбивать семью своего учителя, хотя близких отношений между Николаем Ивановичем и Екатериной Николаевной уже не было. И, тем не менее, прошло пять лет, прежде чем Елена и Вавилов стали супругами.